3 глава
3 глава
Софья
«Это новая форма нищеты. У тех нет ни гроша за душой, а у этих нет души».
Джон Фаулз
«Коллекционер»
— Боже, вы так красиво смотритесь вместе, Софья! — уже в который раз визжала Алима, когда я садилась в машину своего двоюродного брата.
— Я не могла опозориться. Поэтому лишь станцевала с ним. Но он чужой мне человек и я искренне раскаиваюсь в содеянном.
— Да перестань! Это всего лишь танец. Скромный и красивый танец. И кто знает, быть может скоро он и не будет нам чужим.
— Ва Даьлл* (инг. «О Бог»), ты сама понимаешь что в голове своей творится, Алима? Сначала ты приводишь своего парня к нам в кафе, потом говоришь с ним же танцевать, затем молвишь, что он нам быть может и нечужой будет. Я никак не могу тебя понять. Этот Хаким действительно твой жених, ведь на вид ему столько же сколько и мне? — я задала все волнующие меня вопросы, пока другие не возвратились к своим местам обратно.
— Ты все очень неправильно поняла, Софья. Хаким будущий наш родственник по твоей части.
— По моей?..
— Да. Твой отец уже сообщал нам, что старшие из тейпа Хакима будут сватать тебя сразу же после сегодняшней свадьбы. Он отдаст тебя им. Это очень благородная, состоятельная и добрая семья, его дедушка знаком с нашими отцами уже очень давно, — сказать что я изумилась - ничего не сказать. Наверное, Алима заметила недоумении на моем лице, так как добавила банальную фразу. — Только не говори мне что ты не в курсе.
«Не в курсе...» — хотела я ответить, но язык просто не поворачивался. Потупив лицо, я закрыла глаза и попыталась сделать глубокий вдох.
— Не пугай меня, Софья! — вскрикнула Алима внезапно, заставляя меня раскрыть глаза. — Ингалятор ведь с тобой?
— Фу-у-х, — наконец я сделал выдох от души и хлопнув по своим коленям руками, встала на ноги.
— Ей, ты куда? — спрашивала сестра мне вслед, а я хотела лишь найти Ибрагима.
Слава Аллаху, нашла. Но как жаль, что в тот момент он был рядом с тем самым Хакимом и о чем-то с ним экзальтированно обсуждал. Алима была прямо за моей спиной. Повернувшись к ней лицом, я попросила ее передать Ибрагиму, что сама буду в машине нашего двоюродного брата.
Кортеж был оживлен, везде танцы, пляски, всем весело, но не мне.
Поприветствовав невесту, как мне и надо, я быстро попытаюсь ускользнуть от всех танцев. Да, это-то я смогла сделать, но улизнуть от старших женщин, которые собравшись гурьбой что-то обсуждали, я не смогла.
— Софья, дочь Иссы, не ты ли это, деточка? — донесся до меня женский голос. Остановившись, я повернулась к ним лицом. Все из них были практически схожи с кавказской женщиной. Но одна чуть отличалась. Голубые глаза и светлые волосы, которые торчали у нее из белой косынки, делали ее исключительной. И даже это не все, на ней были золотые часы и перстень на безымянном пальце, сама была одета в сдержанном образе. Черное длинное платье и длинное, перекрученное на тонкой шее несколько раз, но все же свисающее, белое ожерелье. Рядом с ней на стуле лежала белая сумка и черные очки.
«О Аллах, если же Малика ее увидит, то будет в ярости из-за своей зависти. Ведь на вид ей было не больше сорока, так почему же сидела среди пятидесятилетних? О Аллах, и зачем я про это думаю? С чего это вдруг?»
Изысканный макияж сверху и невысокие каблуки внизу - вот доказательство ее здоровья, вкуса или же возраста.
Наверное, я засмотрелась, так как женщина та улыбнулась мне, показывая белые, как морская пена, зубы.
— Д-да, я его дочь, — наконец ответила я и осмелилась поздоровиться с ними и ознакомиться о здоровье.
— Иппалий! Какая ты уже взрослая стала! Уже девушка! Какая же красива, лишь бы не сглазили! А на глаза-то... поглядите только! Ва Даьл, они же совершенно разные, один зеленый, другой карий, удивительно! — бодро озвучила она и, как делали раньше среди наших предков, да и сейчас тоже с исключением, начала частично плевать через свое плечо назад.
— Баркал, даьций (Инг. «Спасибо, тетя») — покраснев, ответила я.
— Скажи-ка, а когда ты уже заканчиваешь школу? Ты знаешь кем я тебе прихожусь?
— Увы, прошу прощения.
— Скоро узнаешь, а так я скажу, что мы почти родственники, ибо дружим с вашей семьей еще со времени жизни твоего дедушки, да покоится он с миром.
После этих слов сердце ударилось о ребра, и я оробела сразу же. Инструктивно начала догадываться зачем меня остановили, допрашивали и сыпали комплиментами.
— Это хорошо, тетя, если вы не против, то я должна сейчас уйти, срочно уйти, — пыталась я убежать от них как можно скорее, чувствуя на себе любопытных взглядов, а именно голубой взор той самой Элегантной женщины.
— Что бы там ни было, Седа, эта девушка занята, понимаешь? — другая полная женщина с левой стороны от много говорящей, закашляла, будто бы давая времени на переваривание своих слов, а затем добавила. — Так что, все-таки ты...
— Разве? Это так срочно? Тебя кто-то там завет, да? — Седа ее проигнорила. Она категорически не хотела меня отпускать, а я же не могла солгать и разделиться между ней и скорее всего обиженной некрасивой манерой другой.
— Нет, но... — замялась я с ответом, но тут мне пришла на помощь голубоокая незнакомка.
— О Седа, оставь ее, не видишь, дела, как никак это ее родной кузен сегодня женился. Девушка, можете заняться своими делами, приношу извинения от лица всех присутствующих, — она говорила властно и очень красноречиво. Но все же до того, как ее послушаться, я взглянула на ту, с которой говорила ранее. Та взглянула на мою спасительницу, а потом на меня.
— Ладно, бехк ма баккхалахь (Инг. «Извини»). Как-то не подумала даже, просто мой сын деверя...
— Седа! — женщина с золотыми часами прервала ее и, встав с места подоспела ко мне, — Идите, кажется вас зовут. — она обняла меня за плечи и отпустила.
Попрощавшись, извинившись и все-таки оглядев прерванную Седой в последний раз, я отдалилась от них не спеша, однаковсе же после минуты бежала в крайнюю комнату Алимы, чтобы закрыться в ней.
«Если бы меня с детства приучали бы к таким мероприятиям, то щас было бы легче, но меня никто ничему такому не учил.»
Этот день уже должен был закончиться, не переодевшись, я села на кровать и невзначай заснула на часа два. Если бы эту свадьбу, как и планировали сначала, проводили в ресторане, то было бы намного легче, не было бы суматохи и беспорядка в доме. Но ничего, если это можно позволить у себя, то лучше такие важные события устраивать в собственном доме. Из-за шума я долго не могла спать, даже удивилась, что за мной не пришла Амина или Алима. Приведя лицо в порядок, я вышла из комнаты, закрыла за собой дверь и отправилась на поиски еды, которую не уподребляла почти 24 часа.
На задней кухни большого дома никого не было, лишь котел с бульоном и мясом кипел да и все. Я нашла в кухне оставшиеся фрукты и шоколад, избегая цитруса, скушала одно яблоко и хотела вернуться к себе в комнату обратно, но вдруг меня кто-то окликнул за спиной.
— Эй, разноглазка, подай мне там пиалу!
Я мгновенно повернулась на голос и окинула взором все тело: начиная с черных туфель на ногах и заканчивая надменной улыбкой на привлекательном лице. Вскинув бровь, я почувствовала как красные пятна покрыли мое лицо, а затем попыталась сделать глубокий вздох.
— Только не говори, что ты сейчас съела что-то противопоказанное тебе и задыхаешься, — Хаким ударил ладонями друг о друга, и мгновенно меня настиг. Резкий запах мужского парфюма оказался в моих легких и из-за неожиданности, а может и страха, рассеянности или стыда, я уронила тарелку прямо на пол. Осколки разлетелись по сторонам, успевая удариться и об мои голые пятки. Я сжала зубы от моментальной боли, но попыталась не дать вида, что мне больно. — Это уже в третий раз ты разбиваешь что-то рядом со мной. — уверенно заключил темноглазый и потянулся поднять осколки. Я попыталась назад. И не успела я это сделать, как он опять оказался наравне со мной, точнее, значительно превышал меня потому как, я была в комнатных тапочках. — Ты поранилась? — бархатистый голос прозвучал опять. Я не отвечала, а тот, по-моему, ждал ответа и пристально глядел в мои глаза.
— Почему в третий? — еле слышно задала я вопрос и первая отвела от мужчины взор. Затем села на корточки и не дожидаясь ответа начала собирать разбившее в другую емкость.
— Твоя нога истекает кровью и наверное в ней осколка, — пытаясь опять из моих рук что-то, он потянул руку, но я вовремя отреагировала.
— Я не хрупкий цветочек, чтобы убиваться из-за этой боли, во-первых. Во-вторых, вас не волнует что со мной, даже если перед вашими глазами расчленяют мое гнусное тело.
В первый раз в своей жизни я чуть-чуть повысила голос и поднявшись на ноги, быстро пошла к выходу.
— Почему гнусное-то? — остановил меня вопрос, на который я не захотела отвечать и ускорила шаг, из-за чего врезалась в кого-то.
— Повнимательнее, красавица, — грубый голос мужчины с которым никак не могло ассоциироваться что-то ласковое, прозвучал у моей головы, я выглянула наверх и застала светловолосого парня с зелеными глазами. На лице его было достаточно щетины, из-за чего можно было подумать, что ему больше 30, однако стиль одежды оказался весьма помолодежски. — Тебе помочь, красавица? Кстати, ты очень красиво выглядишь, выйди на ловзар.
Я чуть не сгорела от стыда. И почему-то сначала я почувствовала себя виновной из-за того, что Хаким за моей спиной все это видел и слышал. В моей жизни всегда чужое мнение имело важное место, однако сейчас, как никогда раньше, я хотела произвести другие впечатление на темноокого. Хотелось, чтобы он не подумал, что я легкомысленна и все со мной говорят, как они теперь.
Однако ничего невозможно было исправить, поэтому я обошла сторон властелина бороды на лице, который вел себя очень странно и чувствуя за спиной прожигающий взгляд, быстро, прямо с этой чашей в руках с осколками, пошла в спальню обратно.