44. Хелен Лоранс
Вчера мы узнали, что у Мэнсона есть брат; он тоже сменил фамилию.
Почему?
Неужели он тоже во всем этом замешан?
Узнать, кто это, будет сложнее, чем найти информацию про Мэнсона.
Хотя мне кажется, нам и не стоит его искать, эта информация нам ничего не даст. Не стоит отвлекаться на какого-то неизвестного человека, когда мы практически достигли цели.
Сегодня после института, мы с Ником планируем поехать в архив, чтобы забрать найденные мной дела убитых семей, а после, когда будем иметь всё, что нужно на руках, пойдём в полицию.
Я не могу уже дождаться, когда мы поедем в участок. В данный момент у меня голова забита всем этим. Сидя на парах, я не могу нормально думать, сосредоточиться на занятиях. С такими темпами, как я стала хуже учиться и пропускать, меня отчислят. Хотя, если это не сделает деканат, этому поспособствует Сандра.
– Родная, я побежал на пару, – Ник поцеловал меня в щеку и направился в сторону лестницы, но обернулся ко мне, прежде чем подняться. – Кстати, на следующей паре я заменяю вам физрука, – он подмигнул мне, улыбаясь, и побежал по ступенькам.
Что-то мне это напоминает. Несмотря на то, что воспоминания связаны с Ником, они не самые яркие.
Хотя нет, они самые яркие!
Почему-то моменты, в которых я плачу, запоминаются сильнее, чем когда я смеюсь.
– Так, так, так, – раздаётся голос позади меня. – Серая мышь до сих пор с красавчиком Николасом.
Стиснув зубы, я поворачиваюсь к Сандре.
– Хариссон, если ты подошла меня оскорблять, то не стоит. У меня нет настроения с тобой спорить, поэтому я сразу тебе дам по лицу. Я думаю, ты не хочешь, чтобы я испортила твой макияж, – спокойно проговорила я.
– Ух-ты, маленькая мышка мне угрожает. Ты забыла, Хелен, что я тебя предупреждала по поводу Ника? Видимо, тебе не хочется учиться здесь, – она самодовольно улыбается и даже не представляет, что я о ней знаю больше, чем она сама о себе.
– Если я всё время молчу, это не значит, что я ничего не вижу и не слышу. И однажды, возможно, даже сейчас, я захочу всем рассказать, что ты спишь за деньги. И я не про Ника, – я делаю задумчивый вид и продолжаю. – Или, к примеру, сказать Кэтрин, что её лучшая подруга, спала с её парнем. Хотя мне кажется, лучше сразу рассказать учителям, что их любимая отличница прос...
– Заткнись! – она повышает голос, перебивая меня, и студенты оборачиваются на нас. Сандра оглядывается, а у меня улыбка не сходит с лица. – Откуда ты всё это знаешь?
– Женский туалет – это не лучшее место для обсуждения личной жизни. Поэтому давай договоримся так: ты оставляешь меня и Ника в покое, а я продолжаю молчать о том, что ты, мягко говоря, девушка лёгкого поведения.
Я просто разворачиваюсь и ухожу. Сандра была настолько шокирована, что не успела обрызгать меня своим ядом возмущений, я вовремя успела уйти. Надеюсь, теперь до неё дойдёт, что не стоит нас трогать.
***
Сегодняшний день длится необычайно долго. Возможно, это из-за ожидания того, что я хочу поскорее поехать в архив, а после в полицию.
Меня пугает лишь одно: я из-за этого расследования совершенно забила на учебу. Все сегодняшние пары я просидела в своих мыслях, не помню абсолютно ничего из того, что нам рассказывали, я ничего толком даже в тетрадь не написала. Когда закончим с этим всем, придется догонять пройденный материал.
Единственная пара, от которой я получила удовольствие, это физкультура.
Спортзал – это то самое место, с которого началась наша история с Ником.
«Смотри, куда прешь, мелкая!»
Первое, что сказал Николас, когда мы столкнулись в кабинете: в спортзале он впервые довёл меня до слёз, и здесь же он первый раз назвал меня монашкой.
Господи, как я влюбилась в такого ужасного человека?
Ладно.
На самом деле, Ник очень хороший. Тогда я и правда думала, что он грубиян, скорее, потому что он так себя вёл. Но сейчас я понимаю, что тогда всё, что делал Ник по отношению ко мне, не несло плохого помысла. Просто я была слишком запугана и видела в нём только плохие качества, а всё благодаря отчиму.
Сегодня на физкультуре Ник разрешил группе заниматься, кто чем хочет, а всё потому, что он не хотел проводить пару, а хотел просто сидеть со мной на лавке.
Он постоянно меня обнимал и целовал, я всё время краснела, как только замечала, что на нас кто-то смотрел в этот момент, а Ник с меня смеялся и целовал чаще, чтобы посмотреть, как я смущаюсь.
Это было достаточно мило.
А ещё есть то, что мне не понравилось. Девочки с моей группы пытались привлечь внимание Ника. Как они только не извивались перед ним. Одна делала разминку и всё время крутила своей попой, обтянутой лосинами, другая натягивала шорты как можно выше оголяя пятую точку, третья постоянно наклонялась и всё больше открывала обзор на свою грудь.
Ник в это время сидел возле меня и ни разу не посмотрел в их сторону, он обнимал меня за талию, что заставляло настроение девушек ухудшаться.
Одна из них была настолько расстроена, что назвала Ника импотентом, но когда он крикнул ей, что у него встаёт только на меня, я со стыда чуть сквозь землю не провалилась.
Я даже сейчас чувствую, как горят мои щеки.
После пары я спустилась в холл, чтобы посмотреть, на сколько сильно меня заливает жаром. Да, я горю!
– Хелен! – я оборачиваюсь, когда слышу голос Ника. – Почему ты мне не сказала, что отчим Агату ударил? – Ник нахмурил брови. – Почему я узнаю это от Софы?
– Я не хотела, чтобы ты снова поехал к нему разбираться. Ник, как только мы закончим с Мэнсоном, я сделаю всё возможное, чтобы мама больше не жила с Оскаром, – я беру его за руку и, приблизившись к нему, улавливаю напряжение. Ник злится на меня или на отчима?
– Хелен, если твоя мать не уйдет от него, я лишу их родительских прав на Агату.
– Хорошо, мы разберемся с этим позже. Поехали скорее в архив.
Ник одобрительно кивает, и мы направляемся к его машине. Я сажусь на пассажирское сиденье, в ожидании, пока он сядет, и мы наконец-то поедем в архив.
Ник окинул взглядом колеса, я так предполагаю, проверял на наличие спущенных шин, а после сел за руль и сразу нажал на кнопку, которая закрыла все двери. Я не обратила даже на это внимание, пока Ник не сказал следующее:
– Уже не боишься, когда я так делаю?
– Нет, почему мне бояться? – не знаю зачем я переспросила, ведь и так знаю ответ на свой вопрос.
– Ну ты же раньше боялась, вдруг я буду приставать, домогаться тебя прямо в машине.
– Я хочу, – неожиданно отвечаю я.
– Чего? – Ник удивился, видимо, не ожидал такого ответа.
– Я хочу, чтобы ты приставал, – с широкой улыбкой произношу я и, пока ещё не пристегнулась, тянусь к нему, чтобы поцеловать.
– Ну так не интересно, – он наклонился ко мне, и я поцеловала его в щеку. – Раньше мне приходилось тебя упрашивать, а сейчас ты сама разрешаешь.
– Хорошо, больше не буду, – я пристегиваю ремень безопасности и отворачиваюсь к окну.
– Эй, я же пошутил, – Ник положил руку мне на коленку и стал подниматься выше по внутренней части бедра. Я резко сжала ноги.
– Куда ручки свои тянешь? Всё, нельзя больше, лимит исчерпан, – я улыбнулась и снова поцеловала Ника, только на этот раз в губы.
– Ох, как же ты меня возбуждаешь, Лоранс! – Ник обхватил ладонями моё лицо и вовлёк в долгий поцелуй. Настолько долгий, что я потеряла счёт времени.
Каждый раз, когда он меня целует, у меня внутри вздымается буря эмоций и чувств. Несмотря на то, что это уже далеко не первый поцелуй, я всё равно испытываю те же чувства, как в первый раз.
– Держи себя в руках, – проговорила я, отстранившись от него.
Ник улыбнулся, и мы тронулись с места.
Благо архив находится недалеко от института, туда можно было и пешком дойти, но Ник упёртый, и прежде чем сесть в машину, я тысячу раз услышала фразу:
«Я машину покупал не для того, чтобы пешком ходить».
Его не переспоришь.
Добравшись до архива, мы зашли в это полуподвальное помещение. Тусклый свет – первое, что бросается в глаза, а следом ощущается сырость, от чего по телу пробегает дрожь.
За столиком, среди кучи стеллажей, всё так же сидит тот старичок и листает журнал.
Я обратилась к нему с той же просьбой, с которой обращалась ранее. На что он, на удивление мне, отказал, и тогда я вновь соврала про журналистское расследование. Дедуля тяжело вздохнул, но предоставил нам папку за нужный месяц.
К сожалению, фотографировать или вынести документ за пределы архива нам не разрешили, но и тут Николас доказал, что деньги решают всё. Заплатив определённую сумму, старичок отдал нам дело вместе с папкой.
– Думаешь, мы правильно поступили? – спрашиваю я, уже сидя в машине.
– Почему нет? У нас документы, у дедули прибавка к пенсии, – он улыбнулся, а мне не весело, не по себе как-то от такого поступка.
– Теперь в участок? – спрашивает Ник, протирая зеркало заднего вида.
– Да, только давай для начала узнаем у них про Портмана, вдруг нам удастся его найти, и он сможет нам рассказать больше информации о том, что тогда случилось.
Ник соглашается и, пристегнувшись, мы снова отправляемся в путь.
***
Ник открывает двери в участок, и мы не успеваем зайти, как оттуда выводят мужчину в наручниках, который вырывается и кричит, а полицейские бьют его в живот или по спине. Так себе зрелище. Казалось бы, с виду приличный мужчина, и не скажешь, что он мог совершить какое-то преступление.
– Здравствуйте, – я обратилась к мужчине в форме, который сидит за столом при входе.
Видимо дежурный.
– Скажите, пожалуйста, нам нужно найти человека, или хотя бы узнать что-нибудь о нём, – продолжила я.
– Когда человек пропал? – спросил мужчина, не отрываясь от бумаг, которые заполняет.
– Десять лет назад.
Дежурный поднимает взгляд и вскидывает бровь.
Что ему не понравилось в моём ответе?
– Шутите? Вы пришли искать человека спустя десять лет?
– Вы не поняли, – Николас стал объясняться. – Десять лет назад, человек, которого мы ищем, считался пропавшим без вести. Вчера мы узнали, что он сменил фамилию в тот же год, когда пропал. Есть предположение, что он жив.
– Это вам к офицеру Брауну, он в то время расследовал убийства и пропажи. По коридору до конца, повернёте направо, первая дверь слева, – мужчина указал путь и, поблагодарив его, мы пошли по указанному маршруту.
– Ник, – я остановилась у закрытой двери и посмотрела на парня. – Офицер Браун расследовал убийство семьи Джонсов, который остановил дело за отсутствием улик. Что-то мне подсказывает, что он нам не поможет.
– Хелен, Джонсы не имели никакого отношения к Портману, и не факт, что Браун вообще его знает. Стоит хотя бы попробовать, – Ник постучал, и открыл двери, пропуская меня вперёд.
– Чем могу помочь, молодые люди?
Что-то мне не по себе стало. Помимо того, что моё мнение складывается не лучшим образом об этом человеке, так ещё его внешность намекает на то, что он не самый приятный собеседник.
Мужчина средних лет, тёмные, опущенные брови, карие глаза, ярко выражена линия челюсти и небольшая щетина, которая чаще всего прибавляет мужчинам брутальности, но ему она прибавляет устрашения.
Ник посмотрел на меня и, когда понял, что я и слова произнести не могу, взял всё в свои руки.
– Мы ищем человека. В 2014 году он пропал без вести.
– Как зовут пропавшего? – Офицер достал какие-то бумаги и начал их листать.
– Кайл Портман, – проговорила я и взяла Ника за руку, чтобы хоть немного остановить свои переживания.
Браун поднял голову, и его взгляд метался между мной и Ником.
– Этого не может быть, Кайл Портман погиб в автокатастрофе, – отложив свои записи, он уделил внимание компьютеру.
– Что? – удивилась я и подошла ближе к столу, когда офицер развернул ко мне монитор, открыв дело Портмана.
30 сентября. Стало известно о гибели ещё одного рабочего компании, бизнесмена Лиама Картера. По предварительным данным, Кайл Портман направлялся домой после рабочего дня. Позже стало известно, что его машина угодила под грузовик. Очевидцы сообщают, что мужчина не справился с управлением, но правоохранительные органы утверждают, что Портман был в состоянии алкогольного опьянения и совершил суицид после того, как узнал о гибели четверых своих друзей.
– Этого не может быть! Офицер Браун, у вас неверная информация!
– Девушка, Портман погиб, другой версии быть не может, – Браун развернул монитор к себе и продолжил клацать по клавиатуре.
– Портман сменил фамилию! Сейчас он Кинг. Если бы он её сменил до момента гибели, в документах должны были использовать фамилию, которая указана в паспорте, а здесь указана старая, а это говорит о том, что он сменил фамилию после того, как он якобы погиб. Портман жив, я уверена! – я практически повысила голос, за что сама себя ругаю в душе.
Как бы я ни нервничала, я не имела права повышать голос на представителя закона.
– Какие у вас доказательства? – голос офицера грубеет. – Вы вообще не должны сюда приходить и вынюхивать информацию десятилетней давности. Портман погиб, дело закрыли, на этом всё. Покиньте мой кабинет!
– Но... – не успеваю хоть слово сказать, как офицер вновь повышает голос.
– Я сказал: покиньте мой кабинет!
Ник берет меня под руку и выводит из помещения. Мы садимся в машину, и всю дорогу домой я высказывала ему своё мнение по поводу этого офицера и дела, которое я прочла в компьютере.
Как же всё это глупо звучит! Моему возмущению нет предела.
К сожалению, офицер нам не помог, и нам предстоит своими силами искать Портмана, но это мы отложим на завтра, а сейчас домой, отдыхать после продуктивного дня.