Погост

                                  II

Ранний апрель, был холоден как поздний февраль. Сухой пронизывающий ветер пробирал детектива до костей, несмотря на плащ и плотный вязанный шарф. Марти, стоя у сторожки, разрываемый ветрами и угнетенный мрачным погостом, смотрел в спину Геммелу, закрывающему дверь на замок. Ночь, густая и плотная, окутывала все вокруг и была явным катализатором такой гнетущей атмсферы. Нависшие скрюченные деревья обступали старую сторожку, похожую на запущенный колониальный домик в миниатюре, и ветви их оплетали крышу почти со всех сторон. Присмотревшись Марти увидел тень между кривых ветвей и словно отблеск двух маленьких глаз в свете луны. Его успел  пробрать жуткий холодок, но он быстро успокоился когда тень вспорхнула  и улетела прочь, с криком старого филина. Пока  Коллинз находился под впечатлением от атмосферы окружающей его, Геммел упел запереть старый и очень ржавый замок и зажечь допотопный  масляный фонарь .
- В путь, мистер полисмен. Не пугайтесь всякой твари обитающей тут по ночам, все звуки и тени лишь крики сов и нетопырей. Вой и рык – это псы. Шелест листвы и чавканье - … тоже псы.
- Я не боюсь ничего из того, что ты назвал, Аллистер. Нечего тянуть время, веди меня.
- Как прикажете мисте, полисмен. – в этот раз, ухмылка гробовщика была столь угрожающей, что Коллинз решил вобще не убирать руку от кобуры и идти на три – четыре шага позади этого старого урода.
Геммел отвернулся от Коллинза и побрел по погостной дорожке, местами вымощенной брусчатым камнем. Он шагал хромой походкой половиной тела опираясь на трость, которая скорее напомнала шест. К ней Геммел прикрепил свой маслянный фонарь и он раскачивался на ходу, в такт его хромого марша. Марти, выждав несколько шагов, уверенно пошел за ним.  Рука на кобуре, в голове – попытки утихомирить страх, пока они шли молча, Коллинз успел погрузиться в жуткую и неприятную картинку, что  была перед его глазами. Свет маслянного фонаря, отчерчивал силует Геммела, который стал еще более жутким, после того как он напялил на себя этот потрепанный цилиндр. По обеим сторонам от Геммела, словно проигрывалась медленная дьявольская кинолента. Разрушенные памятники и надгробия, уродливые голые деревья, кучки нерастаявшего снега, туманная дымка и грязь. И тени. Марти молчал и очень старался не обращать внимания но факт остается фактом, он видел тени, множество теней снующих между могил. Холод пробирал не только тело Коллинза но и душу. Внтури его разума зарождался и рос мерзкий липкий страх, заполняя все пространство внутри и с каждым шагом  возыметь контроль над самим собой, ему давалось значительно труднее. Наперекор всему оиждаемому, Геммел разбавил погостную тишину своим странным голосом:
- Вы верите в Бога, мистер полисмен?
- В Бога?- «он что, издевается?»- Нет, Аллистер я не верю в Бога, и помимо этого, хочу провести этот путь в тишине, так что, будь любезен…
- А зря, мистер полисмен.- Геммел словно не слышал Марти,- Он везздесущ, сэр и лишь Он единая надежда в ночи. Я в этом мраке много лет, живу среди могил и трупов где сам воздух пропитан смертью и запустением. Я стал частью всего этого, теперь, сэр, я сам и есть мрак, тлен и запустение. – слова Геммела заставили Марти насторожиться, если он думает заранее заработать себе жалостливое льготное положение, то не выйдет. Пусть, пусть мелет что хочет, чертов старик, Марти согласиться со всем, что скажет это чудовище,- и знаете как мне удается сохранить жажду жизни и все еще ценить то, что мне подарено?
- Как же?
- Молитва, мистер полисмен. Молитва и искренняя вера - вот он, путь к счастью.- маслянный фонарь поскрипывал, Геммел разговаривал не останавливаясь и не поворачиваясь к Марти.
- Мне это не понять, хоть я и снимаю шляпу перед вашей стойкостью.
- Вы еще молоды, мистер полисмен, при всем уважении, у вас много времени убедиться в разных вещах. Понять и даже принять многое. Наш мир соткан из зла и тьмы, тени есть даже там где их не должно быть. Хотите я расскажу почему этот погост заброшен?
- Нет, я больше хотел бы…
- Священник, что был тут настоятелем, сошел с ума, так говаривают люди. Говорят, что он отрекся от Господа нашего и примкнул к сатане. Погост хоть лежит на окраине, всегда пользовался вниманием горожан, сэр, здесь даже велись утренние и вечерние службы и был свой приход. Мне неведомо имя святого отца правящего тут, но как я слыхал, зло стало сюда приходить по-малу.
- В каком смысле «зло»?
- В самом прямом, мистер полисмен. Службы стали справляться реже, священника увидеть на людях стало почти невозможно, а его семью и подавно. Текло все это жо тех пор, пока он и вовсе не скрылся из виду. Недовольные приходчане заподозрили неладное и в один из дней собрались вскрыть храм на погосте и узнать что там. Народ очень старался, долго пытались отпереть и когда отперли, увидали такое…
- Какое? Что они увидали?
- Как сей священник, перед ликом Господним раздетый донага и весь в крови совокуплял трупик своей маленький дочурки, весь храм был усеян трупами его семьи и кровью, а над ним самим кружили крылатые демоны в ужастно дергаясь и завывая. – Марти затошнило, но Геммел, судя по интонации, не испытывал никаких эмоций ,-  Люди ошалели от увиденного и бросились кто куда. После приехали полисмены но не обнаружили ничего. Вобще. Лишь надписи на стенах храма, выполненные человеческой кровью. Это все видел один знакомый мой, кто был не последним человеком на погосте.  Сей человек был мои предшественником сторожем и расказал  все, что видел сам. Когда полисмены уехали, он долго разглядывал эти надписи, но так и не узнал, что они могли значить. Там было написано что-то вроде «Totiem» или «Touttem».
- Тоттем? Как те столбы у индейских племен?
- Я думаю это куда более страшная чертовщина, чтобы оно не значило. С тех- самых пор, это место запустевает. Хоронят тут лишь бродяг, а из честных горожан приезжают лишь те, у кого здесь кто-то погребен, а сам храм.. Его заколотили и никто туда и близко не подходит.
- Я думаю, Аллистер, дело не в чертовщине, а в психическом помешательсте. Таких, как этот священник, нужно отправлять в Бернард Хилл и запирать в мягкую комнату до конца их дней.
- Может вы и правы. Каждый верит в то, что видел.
На этих словах Геммел резко остановился, чем напугал Коллинза. Черт возьми, за последние пару часов на погосте Марти  расшатал себе нервы сильнее,  чем во время облавы на банду Чарли Шинна. Он поравнялся с Геммелом и увидел перед собой старый покосившийся склеп. Ангелы стоявшие по обеим сторонам от входа, были выполнены очень искустно, но время уничтожило большую часть их мраморных тел, с крыши огромным пластом сползала высохшая лоза, а вместо самого входа зиял глубокий черный провал. Последним штрихом была странная гравировка над входом в склеп, в виде человеческого глаза с радужкой перечеркнутой накрест. [<(><)>]
- Мы пришли.
- Ты хочешь сказать она там?
- Так точно, сэр. Она там. - Геммел указал шестом с фонарем на старый склеп.
- Иди вперед, я за тобой.- Марти напрягся. Сейчас следует действовать крайне острожно
- Ну уж нет, сэр. Внутрь я не пойду..
- Что значит, не пойду?!
- А то и значит, мистер полисмен. Я потому до своего возраста дожил, что знаю где и когда Аллистеру Геммелу нужно остановиться. Я слуга Господа и туда не пойду.
Марти аж покраснел, настолько он был зол. Он схватил Геммела за плечо и оттолкнул в сторону, повернувшись к нему лицом. Направил револьвер, взвел бойок и посмотрел старику прямо в глаза.
- Либо, ты пойдешь туда вперед меня, либо умрешь, прямо здесь, в этой чертовой грязи, я оборву твою поганую жизнь одним движением пальца. Выбор у тебя только один. Ты понял?!
В ответ на угрозу Марти получил не волну извинений и не смиренное повиновение, и даже не отчаянную агрессию. Тишину ожидания ответа, разорвал нарастающий гортанный кряхтящий смех. Геммел упав на одно колено после толчка, смеялся во все горло наперекор ситуации. Погружая Марти в более глубокое сотояние злобы и недоумения. Но не успел Коллинз ничего предпринять, как безумный старик, с лихвой молодого спортсмена схватился с места и помчался по грязи вглубь кладбища. Маслянный фонарь лежал на земле и ветер сорвал с Геммела цилиндр с плащом. Он отдалялся в очень неловкой и быстрой манере, но реакция детектива не застваила себя долго ждать. Пуля, выпущенная полицейским револьвером настигла свою цель в двадцати ярдах от места побега. Силует Геммела дернулся, споткнулся и повалился кубарем наземь.
- Черт! Черт! Чертов старый безумец, что ты наделал?! -  на Марти нахлынула неожиданно пестрая волна эмоций. Он желал ему смерти, если быть честным, но не от своей руки. Что же теперь будет? Его карьера вероятнее всего подошла к концу, он был здесь без разрешения и по сути убил невиновного. Его осудят и его брак с Маргери этого точно не выдержит.  Тьма кралась ему в голову, труп нужно закопать, а самому убираться отсюда. Марти подобрав фонарь, побрел к телу Геммела, которое упало восле старого квадратного надгробия со странным крестом. Он растянулся в грязи во весь рост, и темное пятно на спине выдавало местоположение раны. Марти присел над ним и услышал хрип. Геммел был жив. Если он жив, и отвезти его в больницу, это равносильно обречь себя на полный жизненный крах. Марти встал, выпрямил правую руку четко вниз, поднял лицо к ночному небу и крепко зажмурил глаза. Выстрел. Еще один. И еще.
Это поездка обернулась полным фиаско, сейчас Марти как никогда хотелось домой. Он ожидал триумф и повышение, но получил грязную огромную проблему в виде трупа Геммела и ряда тяжких правонарушений. Но не время сечас предаваться грусти, сейчас нужно действовать быстро и незамедлительно, чтобы никто и ничего не узнал.  Он закопает тело где нибудь в укромном месте, а сам уедет восвояси и не покажется в участке без уверенного рабочего алиби. Даже если он будет вне подозрений, так он сможет спать спокойно…
- Марти..
Голос раздался из ниоткуда и Коллинз подпрыгнул в испуге, словно ужаленный.
- Марти, я здесь, я еще жива… Марти…
Коллинз, медленно развернулся и его охватил куда более глубокий и навязчивый страх, ведь он понял откуда исходил этот голос маленького испуганного ребенка. Склеп. Без единой мысли в голове, Марти с фонарем в руке подошел к самому входу. Его нос учуял запах сырости и запустения, а лицо почувствовало объятия ледяных дуновений.
В сей миг, он потерял всякий контроль над своим бренным телом. Он больше не испытывал страх или еще какую-либо другую эмоцию, нет. Он не испытывал ничего, ибо был во власти… Чьей-то власти, кто прятался в этом ужастном склепе.
Марти сделал шаг внутрь. Могильный холод обнял его тело. Еще шаг, и еще.Он погрузился во тьму, не различая никаких очертаний, словно все вокруг -  абсолютная аморфная чернота. Но гипнотическое  полутрансовое состояние прекратилось также резко как и началось. Марти вдруг почувствовал вновь контроль над своим телом и контраст с его отсутсвием навлек на него дикий ужас. Какими-то мимолетными, косвенными мыслями он понял, что его просто завели в ловушку, он успел, лишь развернутся к входному проему чтобы увидеть, как огромный каменный вал, с невероятным громыханием завалил его. Страх заледенил его душу, глаза не видели ничего кроме всепоглояющего мрака. Марти стоял еле дыша, пытаясь побороть приступ клаустрофобии, но сорвался на крик когда его плечей коснулись длинные мягкие пальцы и все вокруг заполнила ужастная вонь.  Его крик придушила давящая тишина и последние слова, которые услышал Марти Коллинз единажды отразились гулким эхом:
- Добро пожаловать, домой…

Tottem Story William Walter
12. 12. 2019