Глава 7
На следующий день, уже не раздумывая, Паскаль снова отправился в приют. Дорога и земля были мокрыми от ночного дождя, но день выдался потрясающе ясным, приветливым. Солнце улыбалось в вышине, путалось своими лучами в молодых листиках, просвечивая все-все прожилки, налитые соком. Подмигивало, бликуя на капоте и в боковых зеркалах. Хотелось зажмуриться и подставить лицо его ласковым тёплым потокам, за две последние недели все успели соскучиться по солнцу и Паскаль не был исключением. Но закрывать глаза и расслабляться за рулём нельзя, потому пришлось наслаждаться, не отрывая взгляда от дороги, бегущей впереди.
Три пробки задержали его на два часа. Неудачное время Паскаль выбрал для поездки, обеденное. Но наконец-то построек вокруг начало становиться всё меньше, впереди завиднелся редкий лесок, верхушки деревьев которого напоминали пики, и здание детского дома. В дневное время и облитый солнечным светом приют выглядел куда лучше.
Паскаль оставил автомобиль за воротами и охранник без проблем пропустил его на территорию приюта, спросил, не нужно ли ему что-то подсказать, куда-то провести. Юнг от помощи вежливо отказался и зашагал к крыльцу, оглядываясь, вынужденно щурясь. Но остановился, когда ему навстречу выбежала шумливая стайка детишек лет десяти-двенадцати.
«Наверное, стоит сначала на улице поискать, - подумал он, задумчиво наблюдая за ребятами. – Вряд ли в такую хорошую погоду он будет сидеть в четырёх стенах».
- Здравствуйте, месье Юнг, - поздоровалась одна из воспитательниц, вышедшая на крыльцо, и направилась к группе детей.
Убедившись, что она больше ничего не хочет ему сказать, а полностью переключилась на воспитанников, Паскаль прошёл вдоль фасада, обернулся, проверяя, не пропустил ли он Джерри и не вышел ли тот только что. Его в поле зрения не было, и Юнг зашёл за угол приюта. Насколько он помнил там, за зданием, должна быть небольшая игровая площадка с качелями, парой лавочек и прочим.
Площадка оказалась там, где и была несколько лет назад, но на ней появилась ещё одна горка и краску других объектов обновили. Младшие дети резвились-игрались на площадке, на одной из скамеек сидели две очень похожие девушки-подростка, видимо, сёстры, болтали.
Паскаль окинул пространство взглядом и хотел уже уйти, но заметил знакомую фигуру практически в углу двора. Джерри сидел на земле под деревом, прислонившись спиной к стволу, и рисовал или что-то записывал в обычной школьной тетради, издали было не понять, чем именно он занимается.
Первым порывом было тут же подойти к нему, но потом верх взяло какое-то странное любопытство, и Юнг остался там, где стоял, со стороны наблюдая за мальчиком. Интересно было посмотреть, как он ведёт себя в естественных условиях, без присутствия взрослых.
«Главное, чтобы никто не подумал чего-то плохого, - подумал Паскаль, - а то стою тут, будто бы подглядываю... В крайнем случае, скажу, что хочу понаблюдать за детьми в естественных условиях, чтобы иметь больше информации для выбора, или, что собираю материалы для исследования. Господи... - он закатил глаза к небу. – Я уже думаю как преступник, оправдание себе придумываю... Ничего дурного я не делаю, просто смотрю».
«Педофилы тоже сначала просто смотрят», - едко шепнул неприятный внутренний голос, и Паскаля передёрнуло. Странные мысли лезли ему в голову в последнее время, наверное, пора отдохнуть, два года всё-таки в отпуске не был.
Через минут пятнадцать на площадке в неполном составе появилась уже знакомая ему банда Люкса. Змееподобный блондин согнал девочку с качели и сам уселся на неё. Другой парень – брюнет метр с кепкой с воинственным лицом забрался на горку и устроился там на корточках, всем своим видом напоминая горгулью. Сам же Люкс встал между ними, упёр руки в бока, вальяжно окидывая взглядом свои владения.
- Пошёл отсюда, мелочь! – гаркнул «горгулья», отгоняя мальчика, который хотел покататься. – Сейчас взрослое время!
Друзья поддержали его дружным хохотом. Джерри поднял взгляд, посмотрел на них две секунды и снова опустил глаза в тетрадь. Но, несмотря на то, что он сидел в стороне и молчал, в скором времени недруги заметили его.
- О, вчера в окно лез, а сегодня что, повеситься решил, что под деревом сидишь? – крикнул Люкс, полагая, что это очень остроумно. – Так давай подсажу ради такого-то дела!
Джерри ничего не ответил и не удостоил его даже взглядом.
- Эй, ты что, оглох? – не унимался Люкс. Сегодня он был в особенно приподнятом настроении, что не сулило ничего хорошего окружающим. – Что, контузия уже до мозга добралась?
- Так он с самого начала контуженый был! – тоже высказался блондин. – Этот, как его... Аутист!
Паскаль всё больше хмурился, наблюдая за происходящим. То, что Джерри так доставали, травили было очень неприятно. Едва ли он мог чем-то заслужить такое обращение, он даже рта не открывал.
- Точно! – заржал Люкс, поддерживая идею друга. – Так что, больной, будем разговаривать?
- Вы и без меня неплохо справляетесь, - сухо ответил Джерри, не отрываясь от своего занятия.
- Благодарным должен быть за то, что мы с тобой разговариваем, - с наездом сказал «горгулья» и спрыгнул с горки.
- Я был бы благодарен, если бы вы этого не делали.
- Что?! Люкс, ты слышал, что он сказал? Нарывается!
- Нарывается, - согласно кивнул главарь. – Благодарности ноль. Ума ноль. Всего – ноль... - он неспешно подошёл к Джерри, накрыв его своей тенью.
Джерри снова молчал и смотрел вниз, но уже не рисовал, а просто держал карандаш в руке, уперев его острый кончик в страницу.
- А что здесь у нашего уродца? – весело произнёс низкорослый парень, подлетев к Джерри, и выхватил у него тетрадь. Нахмурился и повертел её и так и этак, пытаясь разобрать, что там изображено. – Хрень какая-то...
- Дай посмотрю, - бросил Люкс и забрал у товарища тетрадь, тоже покрутил её. – Это дом без окон, что ли?
- Да нет, это лицо! - воскликнул блондин, заглядывая через его плечо в рисунок. – Только странное какое-то...
Джерри молча слушал, как они обсуждают его творение, смотря на них снизу.
- Короче, никуда не годится твоя мазня, Муссон, только таким, как ты, она и может быть понятна, - заключил Люкс и хотел вырвать страницу с рисунком, но только неровно разорвал её надвое.
Кареглазый кивнул и хотел встать, но Люкс остановил его.
- Эй, ты что, уже уходить собрался?
- И правильно! – вставил своё слово блондин. – Пусть валит!
- Заткнись! – прикрикнул на него главарь и вернулся к Джерри. – Ты нам, кстати, всё ещё должен, Муссон. Так что можешь отдать часть долго прямо сейчас.
Его свита заулюлюкала, предвкушая веселье.
- Мне даже интересно, как же я буду расплачиваться с вами за придуманный вами же долг?
По всему было понятно, что блондину в голову пришла грандиозная идея, он аж пританцовывать на месте начал, но высказаться не осмелился. Сейчас говорить должен был Люкс.
- Всё просто, - отозвался толстяк. – Я хочу посидеть на траве, но не хочу пачкать штаны. А ты отлично подходишь на роль подстилки, Муссон.
Без предупреждений он претворил свои слова в действия. Джерри невольно застонал от боли, потому что Люкс всем своим весом буквально упал на него, причём основной удар пришёлся на поднятые колени, даже показалось, что они сломались, потому что что-то отчётливо хрустнуло.
А дружки шутника заливисто смеялись над чужой болью. Отвратительное проявление детской жестокости.
Паскаль понимал, что вмешиваться не нужно, ведь он всё равно уйдёт, а Джерри ещё больше невзлюбят за то, что он за него заступился. Но в стороне он остаться не смог, подбежал к ним. Люкс как раз скатился с Джерри и тот упал на бок, свернулся калачиком, морщась, жмурясь.
- Что вы делаете? – строго спросил Юнг, с трудом удерживаясь от того, чтобы не накричать на малолетних задир. Увиденное вывело его на эмоции.
Как и в прошлый раз, Люкс переменился в лице, увидев его. Встал с земли и ответил:
- Мы просто играем. Да, Муссон?
- Я всё видел. Ты понимаешь, что мог его покалечить? Сломать ему что-то? И ты уверен, что не сделал этого?
Люкс нахмурился, посмотрел на Джерри и вернул взгляд к лицу мужчины. Паскаль добавил:
- Если у тебя так много энергии, это хорошо, но направлять её нужно в другие русла.
- Мы просто играли, - повторяясь, буркнул Люкс, не зная, что ещё сказать.
Это был запрещённый приём, но Паскаль включил психолога и задал неудобный вопрос:
- Твои игры всегда нацелены на то, чтобы причинить другому человеку боль или унизить его?
Люкс надулся, покачал головой.
- Это случайно получается. Я не виноват.
- Ты осознанный человек и отдаёшь себе отчёт в своих действиях. Или ты не согласен со мной?
Теперь уже юноша нахмурился, сперва покачал головой, а после кивнул.
- Согласен.
- То есть, ты согласен с тем, что понимаешь, что делаешь?
- Да. Я же не идиот какой-нибудь отсталый.
- В таком случае скажи, зачем тебе это? Ты чувствуешь себя лучше, обижая других?
Люкс насупился ещё больше, зажевал губу и, развернувшись, пошёл прочь. Достаточно типичная реакция закомплексованного, прячущего свою слабость и страх за напускной агрессией ребёнка.
Друзья его несколько мгновений растерянно хлопали глазами и последовали за ним. Паскаль смотрел им вслед, пока они не скрылись за поворотом. Считал ли он, что поступил правильно? Нет. Нельзя заставлять человека задумываться, подводить его к внутренним проблемам, если не собираешься помогать ему с этим разобраться. Это попросту жестоко.
Вздохнув, Юнг повернул голову и столкнулся с внимательным, немного непонимающим взглядом Джерри. Он сидел, держась за колено, но лицо его боли больше не выражало, значит, можно было надеяться на то, что серьёзных повреждений у него нет.
- Джерри, ты в порядке? – заботливо спросил мужчина.
- Да. И... спасибо за то, что вступились, если честно, это было неожиданно.
- Любой бы на моём месте поступил так и не остался в стороне.
- Не каждый, я знаю достаточно тому примеров. Но хорошо, что не все люди равнодушны.
«Ему ещё и знакомы примеры людского равнодушия», - как-то глупо подумал Юнг, проникаясь ещё большей жалостью к мальчику.
- Надеюсь, ты не имеешь в виду воспитателей? – участливо спросил он.
Очень не хотелось бы, чтобы Джерри имел в виду их, потому что кто ещё защитит его, да и других сирот? Эти люди не имели права быть равнодушными.
«А вдруг он имел в виду родственников? Тех, что отказались от него?», - с ужасом подумал Паскаль, внимательно посмотрел на юношу, ища в его глазах признаки того, что он, возможно, затронул очень неприятную тему.
Но Джерри выглядел всё так же спокойно. Он ответил:
- И их тоже. Конечно, далеко не все воспитатели равнодушны, таких единицы, но они есть, - он устремил вперёд задумчивый взгляд. – Но я не могу их осуждать. Никому не хочется возиться с чужими детьми и вникать в их проблемы. К тому же нас тут две сотни, а воспитателей двадцать, если я не ошибаюсь, они физически не могут уследить за всеми.
- Не нужно искать оправдания чужой безответственности. Это их работа. Я поговорю с вашей директрисой, чтобы она лучше контролировала работу сотрудников.
- Только не говорите, пожалуйста, что это я сказал про то, что они не всегда хорошо работают.
- Не скажу, не беспокойся. Я и до разговора с тобой заметил, что, когда нужно вмешательство взрослых, воспитателей где-то носит.
Юнг подумал секунду и серьёзно спросил:
- Джерри, а почему ты так волнуешься, чтобы я не рассказал этого? Боишься, что тебя могут наказать?
- Вы хотите узнать, обращаются ли с нами жестоко?
Паскаль несколько смутился того, как легко Джерри раскрыл его план. Да, именно это он и хотел узнать. Потому что, хоть он и работал здесь достаточно продолжительное время, он всё равно оставался человеком со стороны, а значит, при нём просто могли держать марку, не показывать того, что происходит на самом деле. А к проявлениям жестокости в отношении детей, в том числе и физическому наказанию, даже незначительному, он всегда относился категорически плохо. «Руки бы отрубил» - утрированно говорил он, выражая своё отношение к людям, которые позволяли себе так поступать.
- Да, - кивнул Паскаль. – Бывало ли здесь что-то подобное? И ничего не бойся, скажи мне правду.
- Я могу вспомнить только один случай рукоприкладства со стороны воспитателей здесь. Когда меня только перевели в этот приют, одна воспитательница психанула и ударила девочку, но её сразу же уволили за это. Больше ничего такого вспомнить не могу, если только я этого не видел.
Паскаль облегчённо вздохнул, покивал.
- И меня никто не обижает, если что, - добавил Джерри.
Юнг поднял брови, удивлённо смотря на него.
- Извини, Джерри, но я приходил сюда всего дважды и оба раза стал свидетелем противоположного. Конечно, здорово, что тебя это не обижает, но всё равно нельзя позволять так с собой обращаться.
- В моём случае проще потерпеть, - вздохнул юноша. – Если бы я умел так, как вы... Вы круто разнесли Люкса, месье Юнг, - он посмотрел на Паскаля, улыбнулся.
А Паскаль вновь ощутил наплыв смущения. Всё больше он понимал, что дико смущается, когда его хвалят на пустом месте. Для него же разговор с тем парнем, про который говорил Джерри, был обыденностью, даже мозг напрягать не пришлось.
- В этом нет ничего особенного, - ответил он. – Я учился этому много лет.
- А вы могли бы научить меня? – спросил Джерри, подперев голову рукой и вкрадчиво смотря на собеседника. – Хоть один приёмчик рассказать?
Паскаль задумчиво почесал висок. Ему уже приходилось преподавать по обеим своим специальностям, но тогда дело было в университете, а не на заднем дворе под деревом. И на обучение «чистых умов» был семестр, а не беседа неопределённой продолжительности, которую в любой момент кто-то мог прервать.
Расценив молчание Юнга как отказ, Джерри потупил взгляд, слегка покивал и произнёс:
- Понимаю, месье Юнг. Извините, что попросил вас об этом. Вы не обязаны тратить своё свободное время на то, чтобы учить меня.
- Нет, Джерри, ты неправильно меня понял, - мужчина едва не воскликнул это. – Мне приятно, что ты интересуешься тем, что я делаю. Я просто задумался над тем, как объяснить тебе тонкости этого дела. Это непросто.
- Психология настолько сложная наука? – с детской наивностью спросил Джерри, хлопая ресницами.
- Она не самая сложная, но в ней много нюансов и очень важно учитывать фактор индивидуальности, из-за чего часто возникают сложности в работе. Ведь все люди разные и даже одно и то же событие ими воспринимается не одинаково: одного оно может сломать, грубо говоря, а второй даже не расстроится. А теория разбираться в этом не учит.
- То есть, только опытным путём можно научиться быть настоящим психологом?
- Настоящим психологом считается и теоретик. А хорошим психологом-практиком, тем, кто работает с клиентами, действительно можно стать только путём проб и ошибок. Потому что именно в ходе практики развивается то самое «психологическое видение», которое помогает понимать людей, «видеть» их нутро, несмотря на всю внешнюю шелуху.
- А есть прирождённые психологи?
- Да, есть. Это люди, обладающие высоким уровнем эмпатии... - Паскаль нахмурился, подумал две секунды и уточнил: - Ты знаешь, что такое эмпатия?
Джерри отрицательно покачал головой.
- Эмпатия - осознанное сопереживание текущему эмоциональному состоянию другого человека без потери ощущения внешнего происхождения этого переживания, - пояснил Юнг. - Понятно?
- Понятно. Спасибо, что объяснили. А кроме эмпатии ещё что-то определяет прирождённого специалиста?
- Есть целый список качеств, которыми должен обладать психолог, это и гуманизм, и терпимость, и так далее. Но эмпатия, пожалуй, важнее всего. Потому что если ты не умеешь понимать чувства другого человека, то и помочь ему будет очень сложно.
- Да... Представляю себе этого эмоционально ограниченного психолога. Клиент ему говорит: «Я не могу так больше! У меня душа болит! Помогите!», а психолог в ответ: «Примите обезболивающее».
Паскаль искреннее рассмеялся, даже успокоиться не мог.
- Ты очень верно подметил, как это происходит, - продолжая улыбаться, ответил он.
Джерри тоже улыбнулся, довольный тем, что его шутку оценили, снова задал вопрос по поводу психологии. Паскаль ответил и сам толком не заметил, как перешёл едва не на лекцию по самым различным аспектам данной науки. А Джерри слушал с интересом, смотрел пытливо, кивал и уточнял. И казалось, что он всё понимает, это приятно удивляло Юнга, он уже успел заметить, что Джерри – очень смышлёный мальчик и не переставал в этом убеждаться. Даже не по годам смышленый, о многих вопросах он рассуждал очень взросло. И эта интеллектуальность удивительным образом сочеталась с открытым взглядом и всплесками детской наивности. Чудесный юноша.
Чтобы было удобнее разговаривать, Паскаль тоже сел на траву. И всё больше его подбивало спросить Джерри о его детстве, о родителях. Ведь кто, если не мама с папой, воспитали его таким, что даже страшная утрата и жизнь в детском доме не заставили его возненавидеть весь мир, как это обычно бывает. Представлялось, что у него была очень счастливая жизнь, энергия которой горела в душе до сих пор и помогала двигаться дальше. Жить, несмотря ни на что.
Но он сдерживался, потому что отдавал себе отчёт в том, что это не его дело, ведь он Джерри никто, так – знакомый дядя-психолог. И что чужое прошлое лучше не ковырять, если тебя об этом не просят.
- Месье Юнг, а вы...
- Обращайся ко мне по имени, - перебил юношу Паскаль. – Извини, продолжай.
Джерри задумчиво прикусил кончик языка, видно, начав сомневаться, стоит ли озвучивать свою мысль, но всё-таки сделал это.
- Вы здесь по какому-то делу? – спросил он.
Паскаль отвёл взгляд. Вопрос Джерри напомнил о том, что изначально, ещё вчера, он пришёл сюда для того, чтобы извиниться, но дважды благополучно забыл о своей миссии.
«Не будет ли это глупо?», - задумался невольно.
Но нужно было что-то ответить, чтобы Джерри снова не подумал, что лезет не в своё дело, дважды обижать его никак не хотелось. Паскаль выбрал правду.
- Я хотел извиниться перед тобой за то, что не очень красиво повёл себя, когда ты у меня дома признался в обмане, но вчера забыл это сделать.
Джерри в неподдельном удивлении поднял брови.
- Что вы, месье... Паскаль? Мне не на что обижаться, даже наоборот! Вы очень корректно себя повели, а могли бы наорать и за шкирку на улицу выкинуть. Я, в принципе, заслужил этого.
Юнг стал очень серьёзным, покачал головой.
- Не заслужил. У тебя были причины для того, чтобы повести себя так. И я прошу у тебя прощения за то, что в тот раз не захотел их понять.
Джерри медленно растянул губы в немного неуверенной, но душевной и оттого самой красивой улыбке. Осторожно, будто ожидая, что в любой момент оттолкнут, и понимая, что это совсем не уместно, подсел ближе и взял Паскаля за руку.
- Мне не за что прощать вас, могу только благодарить. Но я прощаю.
Тепло тонкой ладони стрелой пронеслось по венам к сердцу, затопило его, сжало, растеклось по всему телу. Даже в носу защипало от тех эмоций, что враз взвились в душе. Чувств, которым стало тесно в груди. Именно эти ощущения воображал себе Паскаль, представляя, как будет держать на руках своего ребёнка, вглядываясь в самое родное и любимое на свете маленькое личико. А тут был чужой почти взрослый ребёнок и чувства его жест вызывал совершенно неуместные, но почему-то те же самые.
«Соберись, тряпка, - мысленно прошипел на самого себя Паскаль. – Расплачься ещё прямо тут! Покажи мальчику, что ты не хороший, а – неадекватный человек!».
Джерри вновь улыбнулся, но теперь не обнажая зубов, робко, но не менее тепло и убрал руку. После этого уже стало не до разговоров о науке, куда там, когда мозг растёкся от умиления и мысли вразнобой!
Уже даже начало темнеть, а они всё сидели под деревом и беседовали о самом разном: важном, отстранённом и даже совсем нелепом подчас, что вызывало и улыбку, и смех. Складывалось такое ощущение, что Джерри не соврал, и ему действительно было не с кем больше поговорить, потому что его интерес к собеседнику не иссякал. Было видно, что ему есть, что сказать, что в душе таятся сотни, тысячи слов, пусть он и не болтал взахлёб, даже больше слушал. А Паскаль не смел остановить его и оставить. Да и не хотел этого делать – ему было хорошо на заднем дворе этого не самого радостного места.
Но из-за поворота донёсся встревоженный, приглушённый расстоянием голос воспитательницы:
- Где Джерри? Кто-нибудь видел его?
- Нет, - ответил какой-то мальчик.
- А я видела! – вторила ему девочка. – Он там был, на игровой площадке!
Джерри замолчал, вслушиваясь в их диалог, зная, что пройдёт ещё максимум минута и за ним придут. Так и случилось. На площадке появилась воспитательница в юбке-миди странного серо-зелёного цвета, подошла к ним.
- Джерри, сколько ты уже здесь сидишь? – спросила она и осеклась, бросив взгляд на Паскаля.
- Здравствуйте, - поздоровался мужчина.
- Здравствуйте, месье Юнг. Вы...
- Мы разговаривали, - не дожидаясь окончания вопроса, ответил Паскаль. – Джерри показывал мне свои рисунки.
Он сам не знал, зачем соврал. Почему делал это с завидным постоянством, когда дело касалось этого мальчика. В подтверждении его слов Джерри поднял с земли тетрадь, демонстрируя её воспитательнице и чуть улыбнувшись ей.
- Надеюсь, всё хорошо? – участливо и вновь тревожно спросила женщина.
- Да, всё в полном порядке. Спасибо.
- Я имела в...
- Если я и проводил анализ творческого материала, то результаты я вам не сообщу, это конфиденциальная информация, - вновь ответил Юнг, прежде чем воспитательница успела договорить.
Несложно было догадаться о том, о чём она хотела спросить. И то, что она понимающе кивнула и потупила на мгновение взгляд, подтверждало правильность предположения.
Воспитательница вернулась к Джерри.
- Ужин через двадцать пять минут. Надеюсь, ты не собираешься пропустить и его?
- Нет, я пойду.
- Хорошо. И иди уже в дом, на улице холодно.
Джерри кивнул и встал с земли, отряхнулся.
- Ты сидел на голой земле? – возмутилась женщина. – Так нельзя делать, ты же можешь простудиться.
- Больше не буду.
Воспитательница покачала головой. Сколько раз она уже слышала это от детей в самых различных ситуациях? И ведь всё равно продолжают делать по-своему.
Джерри ушёл вместе с ней. Опять они нормально не попрощались. И вновь Паскаль не сказал, что они увидятся ещё раз, а в том, что ему захочется вернуться, он уже почти не сомневался.