Правосудие
29.01.2022
«Все хорошо, но иногда мне хочется вскрыть себе вены, я не знаю, что становится отправной точкой. Бывает, что весь день катится к чертям, на работе ничего не получается, все валится из рук, люди безумно раздражают.
Раньше я никогда не обращал внимания на различные звуки, они просто были и мой мозг их удачно игнорировал, но сейчас уровень моей агрессии поднимается до невозможности, когда я слышу, как кто-то ест. И да, поскольку я работаю в кофейне, мне приходится переживать адские мучения и всячески сдерживать себя. Но в такие моменты, я безумно боюсь себя, я представляю, как беру нож и вставляю его в горло посетителя, без жалости, без сомнения. Не представляю сколько ещё я смогу держаться.
Чанбин...
Я вижу, как он волнуется обо мне, как любит, как пытается уберечь от этого чертового мира. Почему же я не могу делать так же? Мне так больно на него смотреть, мне тяжело от того, что я уже не такой. Что произошло? Я через силу говорю «люблю», каждую ночь, когда он засыпает, я ухожу на диван в гостиную и делаю вид, будто просто рано просыпаюсь, хотя мой сон составляет не более трёх часов в сутки. Я безумно устал, мне хочется поспать, нет не так, хочется уснуть и не проснуться.
Я больше не могу плакать, слёзы будто высохли, поэтому остаётся просто сидеть на полу в ванной, включив воду, чтобы заглушить звуки и не беспокоить Чанбина, и просто вопить, раздирать кожу ногтями, вцепиться в волосы руками и скрутившись лежать на холодному полу. В такие моменты безумно саднит горло и болит голова, кажется, что те слёзы, что так и не вытекли, скапливаются в мозгу и он опухает.»
***
- Как на счет отчета за неделю? Почему он все еще не на моём столе? - кричал обозлённый капитан.
- Извините, но может посмотрите внимательней, прежде чем ругать работников? - встрял вошедший Бан Чан. - Тем более, Чонин - криминалист, не он должен носить вам ваши никому не нужные бумажки.
- Да как ты смеешь перечить руководству?! - не унимался старик.
- Пошли. - шепнул Чан на ухо младшенькому и утянул его на выход под возгласы капитана Чве.
Они выбежали из полицейского участка, взявшись за руки, смеясь на ходу из всей этой ситуации. Холодный ветер больно бил в лицо и пробирался под одежду парней, но сейчас это не имело большого значения. Оба быстро добежали к машине детектива и несколько минут сидели в тишине, обогревая свои тела теплом, исходящим от печки. Молчание между ними давно перестало быть неловким, с начала совместной работы над общим делом, парни достаточно подружились и часто проводили время вместе. Чаще всего они встречались лишь из-за работы, но время от времени ходили друг к другу домой посмотреть незамысловатый фильм и выпить по баночке пива с острой курочкой.
- Не воспринимай этого придурка всерьёз, он козлина, которых свет не видел. - сказал старший, обрывая тишину. - А ты зачем к нему заходил, подошел бы ко мне, если что-то нужно.
- А, так моя группа нашла некоторые улики по нашему делу, а тебя не было на месте.
- Что? Почему сразу не сказал?! - выкрикнул Чан. - Что за улики?
- Ха-ха, успокойся ты, реакция будто я тебя замуж позвал, а не о деле говорю. - смеялся Чонин, под грозный взгляд детектива. - Ну в общем, - откашлялся он, - как оказывается, во дворе одного из домов в то время стояла припаркованная машина, а в ней есть видеорегистратор и естественно мы получили ордер и изъяли флешку.
- Так, а что на записи?
- На самом деле ничего такого, качество ужасное, но, если тщательней разобраться, как сделал это я, можно кое-что увидеть. У меня есть запись с собой, посмотрим? - увидев несдержанный кивок Чана, Ян быстро достал телефон и включил видео.
На экране сразу показалась заснеженная улица, пострадавший и мужчина раза в два больше него, что подкрался сзади и нанёс удар битой, несколько минут он ещё возился возле тела - вырывал ногти, а потом стремительно скрылся в переулке.
- Так, это уже что-то, но не видно ни лица, ни особых примет, ни то, куда он пошел дальше. - изрек, тяжело выдохнув Чан.
- Да, именно так подумал бы каждый, но на то у тебя есть я. - широко улыбнулся Ян. - Видишь ли, он повернул в переулок, но он ведёт на главную улицу, то есть либо он живет в одной из квартир этого дома, либо он вышел на главную улицу и сразу же спалился.
Бан Чан непонимающе смотрел на Чонина и пускай детектив здесь он, но дедуктивное мышление младшего сейчас явно опережало его.
- Я посмотрел записи с камер, на которые предположительно мог попасть Нэилс и увидел кое-что интересное.
Чонин включил другое видео и на нем тот же нападавший садится в машину, но прежде окровавленную биту, оглядываясь, ставит в багажное отделение.
- Лица все равно не видно, поэтому все напрасно. - говорит Чан.
- Боже, ты что заболел? Какого хрена? Кто из нас детектив, скажи мне на милость? - возмущается Чонин. - Из другого ракурса, то есть из камеры магазина напротив видны номера машины, глупый.
- Охренеть, так чего мы ждем?! Только позже обязательно зарегистрируй записи как доказательство, без них наши слова будут пустым местом.
***
"Пока ты спал я приготовил завтрак, покушай и оставайся дома, я закрыл кофейню, мне нужно срочно уехать к отцу на несколько дней в Пусан, у него там проблемы с поставщиками. Прости, что не предупредил, я правда узнал это только сегодня посреди ночи. Люблю тебя, малыш.
Ты так сладко спишь, совершенно не хочется будить тебя, была бы моя воля, я бы всю жизнь смотрел на то, как спит моё солнышко.
Не скучай, я постараюсь быстро все уладить и приехать как можно раньше. Целую.
Чанбин."
Феликс снял с зеркала в спальне записку, оставленную старшим, он перечитывал её кажется седьмой раз, а может девятый, он уже сбился со счета. Слёзы ручьём потекли по впалым щекам, впервые за долгое время Ли плакал, впервые за долгое время он вспомнил о своих чувствах к старшему. И, с одной стороны, он был безумно счастлив, что эти чувства снова вернулись, снова все стало на свои места, но в тоже время его грудь разрывало от обиды и грусти.
Почему он не разбудил, не попрощался? Он бросает его на несколько дней одного, в пустой квартире и посмел оставить лишь записку?
Собравшись с мыслями, Ли заварил чай и отправился в кабинет Чанбина на поиски интересной книги из его огромной коллекции, чтобы занять себя чем-то и попытаться не сойти с ума. Старший однозначно был самым умным и начитанным человеком в его окружении. В свободное от работы время он сидел в своем излюбленном кресле-качалке и читал книгу за книгой. Больше всего на полках шкафчика было произведений Стивена Кинга, Шарлотты Бронте, Гарри Килворт и сборников рассказов о животных.
Взобравшись на широкий подоконник, он уселся, поджав ноги по-турецки, тяжелые пунцовые шторы загораживают со стороны гостиной, дабы взор не падал на немую пустоту помещения, напоминая собой о том, что ближайшие дни аура одиночества, витающая в доме, будет единственным соседом.
По правую сторону - оконные стёкла, защищают от непогоды, хотя и не могут скрыть картину унылого январского утра. В любой другой день Феликс непременно бы любовался перед пейзажем за окном, но сегодня всё не то. Быстро проплывающие тучи уже не завораживают, не притягивают к себе взгляд, смотря на них сейчас хочется накрыться пледом, будто именно небо вызывает у него такую непонятную, удушающую тревожность.
Перевертывая страницу за страницей, Ли поглядывал во двор, будто каждый раз надеялся увидеть знакомый автомобиль и выходящий из неё родной силуэт. Но кроме разбушевавшегося ветра, что бросает со стороны в сторону ветви деревьев и пугает бедных промерзших птиц, ничего не видно. Мелкий снег начал пролетать за стремительным потоком ветра и будто маленькими иголочками врезался в окно, выстукивая никому непонятный ритм. Ли всегда хотелось верить, будто в этом мире мы не одни, а также он верил, что во всем живом есть душа.
А живой ли снег? Если да, то вероятно он сейчас играет на стекле, будто на музыкальном инструменте, какую-то мелодию, а ветер аккомпанирует своим гулом, ветви высоких деревьев стучат друг о друга, пытаясь поймать ритм этого незамысловатого дуэта.
Книга попалась интересная, у его парня явно хороший вкус. Но воспринималась она лучше бы в иной день. Писателю стоит отдать должное, уже на тридцатой странице описанные в книге животные больше не воспринимались как животные. Выраженные на страницах переживания и эмоции вгрызались в душу острыми клыками, заставляли задыхаться от пребывающих слёз, парень раз за разом закрывал книгу и тяжело дышал. Лисы, привычная жизнь которых была напечатана на желтых листах, были в разы человечнее, чем люди, что появлялись в тексте лишь тогда, когда ради веселья устраивали охоту на рыжих младших.
Картина подвешенного на проволоке, истекающего кровью лиса навсегда впечаталась в память Феликса.
Последние страницы произведения добивали, он как мог отгонял от себя мысли проведения параллелей жизни главных героев и их с Бином.
Ликс молча сидел в полной тишине, время от времени поглядывал в окно, наблюдая, как надвигаются зимние сумерки, казалось, будто они заполонили своей тяжестью грудную клетку и будто ватой забились в легкие, не давая кислороду поступать в ткани. Вдали тянулась сплошная завеса туч и тумана. На переднем плане раскинулся сад с растрепанными метелью хвойными кустами, подобие небольших ёлочек, их непрерывно хлестали потоки ветра с примесью не утихающего снега.
Ли поднялся, закутанный в плед, чувствуя страшную слабость и разбитость, но мучительнее была невыразимая душевная тоска, непрерывно вызывавшая из глаз потоки горячей солёной жидкости. То ли книга, то ли жизнь, но что-то давило изнутри, не давая успокоиться. Ему жизненно необходимы объятия старшего, это единственное место, где он сможет найти душевный покой и умиротворение. Чанбин целительно действовал на Ликса, он будто тот самый сельский мольфар, что, просто нарвав и высушив травки может вылечить от любого недуга и пусть лечебные свойства его настоек не выявлены, они помогают.
Дрова в камине неугомонно трескали, распространяя тепло по дому, но холод все равно ощущался. И холод этот - одиночество.
- Он не навсегда уехал. Все в порядке. - успокаивал себя Ли, пытаясь нацепить на лицо улыбку, что у прежде солнечного мальчика стала редкостью.
30.01.2022
«Я просто идиот, эгоистичный придурок, когда он был рядом, обнимал, целовал, заботился изо всех сил, отдавая свою любовь, я отворачивался, уходил в другую комнату, оставляя его наедине с собой. А сейчас что? Сейчас я - тот, от кого отвернулись, тот, кого оставили. Бини не дурак, он все видел, но пытался не замечать, не показывать, что ему больно и обидно. Он имеет полное право уйти насовсем, а я не смогу его даже остановить, я не заслуживаю быть рядом с таким человеком как он. Я знал, что буду обузой, лучше бы я совсем не выходил из комы, почему тот придурок не добил меня, как всех остальных? Если он наблюдает за моей сломленной жизнью и радуется - это ещё хуже, чем просто смерть. Обычная смерть наступает однажды, а психологическая - каждый день, но без воскрешений. Каждый день ты просто умираешь ещё больше, чем вчера, это как спускаться с лестницы. Ты не можешь спуститься одним шагом, а наступаешь на ступеньки и с каждой следующей всё ниже и ниже. Однажды ступеньки кончатся и душевно будешь на столько истощённым, что биологический скафандр просто не выдержит и в один момент даст трещину.
На этом моменте все и прекратится, счастье, уныние, злоба, печаль, мучения, любовь... жизнь."
***
- Ты так вкусно пахнешь, люблю запах страха. - шепчет на ухо мужчина. - Ты так красив, я могу украсить тебя ещё больше?
Руки парня подняты над головой, связаны верёвкой и закреплены на крюке под потолком. Изнеможденное худое тело пытается вырваться, но может лишь оборачиваться вокруг своей оси, еле касаясь холодного бетонного пола кончиками пальцев, он практически висит в воздухе. Руки выворачивает из-за патологического положения, веревка больно врезается в молочную кожу, оставляя красные полосы, кровяная роса выступает на запястьях. Голова идет кругом, в глазах темнеет, он не хотел заканчивать вот так. Да никто не хочет так заканчивать.
- Отвечай, когда тебя спрашивают! - кричит мужчина и рассекает холодный воздух сильной пощёчиной.
Из глаз парнишки полились слёзы и от безвыходности от нервно закивал головой, мыча сквозь тряпочный кляп.
- Мг-мм! - вырвалось из него, когда холодное лезвие с натиском прошлось по коже.
- Чем больше сопротивления, тем больше воздействие, малыш, помолчи. - говорит мужчина, а затем продолжает выводить на фарфоровой коже кривые линии. - Нэ... - истошный крик. - ил... - слёзы ручьём текут, горло безумно сдавливает, почему он просто не убьёт, зачем издеваться? - с.
Вся грудь изрезана, горячая кровь стекает багровыми дорожками, опекая кожу.
Кап... Кап...
- Ах, жаль, что ты не видишь эту красоту. Я не художник, но сотворил шедевр, - искренне восхищался человек. - Я бы поставил тебя в Лувре на самое видное место - вместо Моны Лизы.
Кап...
Кажется, ещё одна капля крови вытечет на пол, и он отключится. Пощёчина.
- Не отключаться!
Кап.
«Они думали, что смогут меня перехитрить? Да ни за что, пускай я недооценил этих ищеек, но они ещё за все заплатят.
Сегодня я был на ночной службе в храме, я наперед отмолил себя перед Господом и знаю - он меня услышал. По сути, я не совершаю ничего плохого, а лишь исполняю миссию посланника божьего, но за каждым действием идёт своё последствие. Хорошо, что Бог выбрал меня для роли просветителя, иначе как объяснить то, что меня не настигает кара?
Прошло достаточно времени, но я всё ещё не могу забыть его. Запах шоколада, исходящий от его тела, так дурманит рассудок, хочется окунуться в него сполна и отдаться жажде. Я искал его во всех и с каждым новым человеком понимал, что никто не заменит его, никто не сможет и на долю процента быть похожим на моего принца."
- Поиграем, малыш? - спросил мужчина, когда жертва пришла в себя.
Холодное помещение, что до этого пахло сыростью, наполнилось запахом горячего шоколада. У парня завязаны глаза плотной темной тканью, единственное, что он может - это слышать и чувствовать. Что-то теплое стекает по груди, но нет ни боли, ни дискомфорта. В мгновение он чувствует, как мужчина наклоняется и языком слизывает субстанцию с его тела. Становится противно, хочется опустошить желудок прямо сейчас, но положение не позволяет.
- Какой вкусный мальчик. Хочешь попробовать? - он набирает жидкость на палец и с силой впихивает в рот жертвы. - Вкусно?
Парень начинает плеваться, чувствуя во рту вкус шоколада.
- Больной извращенец! - думает он, но не роняет ни слова.
Человек вновь набирал сладость и размазывал её по обнаженному телу, липкими руками очерчивал каждое ребро, ключицы, спускался ниже, переходя на бёдра и ягодицы.
- Мгх-мм! - пытался вырваться пленник, чувствуя большие ладони маньяка на своем органе.
- Тише-тише, тебе понравится.
"Я правда пытался сделать все, чтобы сотворить из него своего принца, я даже пошел на такие извращения. Мне не нужно было долго искать подходящего человека, эти придурки вышли на меня и ухватили след, будто натренированные псины. А один из них даже был телосложением почти как Феликс, поэтому я убил двух зайцев одним выстрелом.
Он был так податлив, когда я закрывал глаза, мне правда казалось будто это он."
Мужчина провел рукой, испачканной в густой сладкой жидкости по небольшому члену парня, надрачивая тому. Даже если он не хочет, против природы не попрёшь. Спустя минуту член налился кровью и был достаточно твёрд. Он ласкал промежность раз за разом задевая колечко мышц и получая удовольствие и возбуждаясь от того, как плачет его жертва, как пытается вырваться.
Он вошел сразу двумя пальцами в узкое нутро парня, хрупкое тельце сжалось от боли и надрывно выстанывало, умоляя о пощаде.
Жгучая боль резала тело на кусочки, ощущения внизу были ужасными, хотелось умолять о смерти, он готов сделать всё, только бы не чувствовать этого всего.
Тишина... А в этой тишине звук упавшего на пол ремня, что громко прозвенел железной пряжкой, ударившись о бетонный пол. Боль, а потом ещё и ещё, он чувствовал, как что-то постороннее вторгалось в его тело в бешенном темпе. Истошные вопли разошлись по всему помещению, отбиваясь луной от стен. Мгновение и в глазах окончательно потемнело, но уже не из-за повязки, сработала защитная реакция организма, и он просто отключился.
"Бо-оже, теперь у меня проблемы, какого хрена этот придурок отключился? Он свалил на меня столько забот. Я и не планировал его убивать, я просто забрал флешку и хотел развлечься и припугнуть лягавых, а потом выбросить где-то на заброшке, рядом с телом соседки мисс Джулии и её неугомонного шпица Рича.
Но я верю, что всё будет в порядке, Бог любит меня, он всегда на моей стороне, чтобы я не делал - он простит, куда бы я не шел - он будет идти рядом. Если вы спросите: »А нахрена, собственно ты это пишешь?» я отвечу, несомненно.
Я не планирую долго жить, мне осталось не так долго, Иисус умер в тридцать три года, и я должен. Но прежде, я хочу оставить после себя след в этом бренном мире, что так и продолжит утопать в грязи похоти и разврата, в темном омуте чревоугодия и лени. Все боятся Ада, встречи с Аидом, хотя место, где мы проживаем свою земную жизнь - и есть самым настоящим Адом и если этим несчастным людишкам не станет понятна моя истинна - я стану для них Аидом.
Я буду вершить правосудие публично, не скрывая своей личности, пускай знают своего карателя в лицо, да простит меня Господь Бог."