Кукольный отпечаток

Люди сидели в душном помещении уже продолжительное время. Они беспокоились, тряслись и плакали, даже не понимая, что происходит, и ожидая чего-то очень долгого и неприятного. 

Как селёдки в банке ждали, пока их поочерёдно не вызовут в тот самый кабинет для расспросов. Желательно с пристрастием.

— Тань, давай пойдём к ним и поможем. Мы тут уже день торчим, а они ничего выяснить ещё не смогли, — грузно вздохнув, произнёс сероглазый. На его лице читалась неприкрытая усталость и ненависть к неопытным сослуживцам.

Женщина промолчала. Погружённая в мысли, она думала о своём. Возможно, о чём-то неизбежном, а может быть и вовсе о родном доме, старом столе и перегоревшей лампочке. 

— Хорошо, пойдём, — на выдохе сказала Татьяна и отпустила ручку дочери. — Ева, посиди здесь, поиграй с тётей.

Максим подошёл к железной двери, единственной в этом сером помещении, и, показав какое-то значимое удостоверение, прошёл внутрь. 

— Кто вас впустил? — проговорил детектив, мигом встав со стула. Его глаза рыскали по двум фигурам, что так легко, по его мнению, зашли в эту комнату без стука.

Едкий запах никотина наполнил и так уже прогнившие лёгкие, а косые взгляды разжигали ненависть и задор. Дым въелся в нежную и ухоженную кожу дамы, будто бы не хотел её отпускать. Он преследовал её.

"Опять. Опять то же самое", — медленно подойдя к солидному мужчине с растрёпанными волосами, подумала кареглазая. 

— Что у вас есть? — устало вздохнув и облокотясь на металлический стол, грозно спросила женщина. Она прожигала глазами всё и вся, что сейчас находилось в этом душном кабинете без окон и кондиционера.

Она проклинала сегодняшний день.

— Здравствуйте, мисс, — улыбнулся тот ей. — Вы кто такая, чтобы врываться сюда и необоснованно спрашивать, что у нас есть? — по маленькой комнатке прошлись смешки.

— Я глава следственного отдела и, судя по вашей форме, начальница твоя, Мишутка, — огрызнулась дама. 

Никто не понял последнее обращение, такое неуместное и дикое. Никто, кроме него. 

Он встал из-за стола и, посмотрев шокированным взглядом, начал свой длинный монолог, не вписывающийся в общую картину:

— Танька, ты ли это? Сколько не видел тебя, как ты поднялась на верхушку! — мужчина обнял свою бывшую знакомую, а та стояла в ожидании. — Уж не думал, что удосужиться вновь лицезреть твою кислую мину и услышать своё давно забытое прозвище из столь сладких уст! С университета не изменилась, чертовка, — в янтарных глазах следователя заиграли лучики, по которым и не скажешь, что сейчас ведётся расследование жестокого убийства. Или и не убийства вовсе?

— Выкладывай давай, — отстранившись от объятий, пробормотала Татьяна, не желавшая находиться тут. 

Лицо мужчины помрачнело, и он заговорил уже так, как подобает человеку его профессии:

— Скажу честно, странный случай. Жертва - женщина лет пятидесяти. Как сказали эксперты, причина смерти - инфаркт, схвативший даму прямо посреди разговора по телефону со знакомым. Мои ребята занимаются связью с тем, с кем она говорила перед смертью. 

— Так и что же "странного" тут, Серёжа? — озадаченно спросила блондинка, взяв в руки недавно составленный отчёт. 

"Мурина Мария Андреевна, пятьдесят шесть лет, жительница Москвы. Причина смерти - инфаркт и инородное тело. Инородное тело?.."

— Причина смерти - инфаркт, — повторился коллега, — но из горла жертвы мы вытащили её же заколку для волос. Ты понимаешь? Убийца убил мёртвого. 

Татьяна вздрогнула, вспомнив тот момент, когда та самая старушка отчитывала её, а теперь эта же бабулька лежала где-то на холодном столе, накрытая белой тканью. 

"Вот была. А уже и нет".

— Получается, это и не убийство вовсе? — с надеждой спросил Макс. Его любовь к работе - это одно, но разбирательство в нелепых казусах - это другое. 

Сергей засунул руки в карманы чёрных брюк и важно зашагал по комнате, заполненной только шестью живыми людьми. 

Таня, Макс, Серёжа и трое сотрудников, имена которых не столь важны. 

— К сожалению, если бы не было этой злосчастной заколки, то да, а так... Это покушение на убийство. 

Комната наполнилась тишиной, смешанной с тяжёлыми вдохами и хрустом суставов. 

— А отпечатки, следы, волосы? Хоть что-то? — кареглазая смяла важные документы нежными пальчиками. 

— Ничего. Абсолютно. 

"Какое облегчение..."

— Значит так, — женщина громко хлопнула в ладоши и продолжила, — вы же понимаете, что сейчас в зале, в душном и ужасно нервирующем, сидят около трёхсот человек? 

Мужчины в комнате прокашлялись, отведя взгляд.

— Второй этаж боинга и первую половину первого полностью отпустить.

— Что за чушь? — подал голос доселе тихий мужичок нескладной наружности.

"Это не чушь, они просто не успели бы этого сделать, учитывая отдалённость их мест и время смерти, идиот!"

Татьяна грозно посмотрела на источник излишних бредовых высказываний и проигнорировала его. 

Карие глаза горели каким-то необузданным пламенем, переливались на тусклом свету лампочек и отдавали нотками жжённой карамели... Нога нервно стучала по кафелю, раздражая саму себя, а пальчики перебирали и всячески крутили ручку. 

— Таня, что это за безумие у тебя в глазах? — попытался разрядить обстановку Максим, но его слова засели глубоко в подсознании девушки.

"Безумие в глазах?.. Безумие... Безумие!" — наконец полностью собрался пазл у Тани.

Она стремглав пустилась в зал, держащий на привязи уже только около двадцати-тридцати человек. Мужчины опешили, увидев такую неоднозначную реакцию своей начальницы. Но сразу же пустились за ней.

Блондинка встала среди людей, чтобы затеряться в этой серой массе печали и слёз, но сама выискивала глазами своё спасение. Свой чёрный билет на свободу...

Увидев желанное, она подошла и ничего не сказала, только смотрела в эти тёмные, отличные от неё глаза. 

— Я ждал вас, леди, — улыбнувшись, проговорил мужчина в чёрном.

— Вы пройдёте со мной, мистер. 

— Конечно. Только маленькая просьба. Допрашивать меня будете именно вы. И без камер, желательно.

***

— Мистер, значит, вы подтверждаете свою причастность? — нервно сжав руки в кулаки, проговорила Таня. Она с какой-то надеждой в глазах смотрела на объект, что сидел напротив неё. 

Коллеги были потрясены находкой дамы, но не сказали ни слова, оставив её наедине с предполагаемым преступником.  

— В какой-то степени, да, — выпалил мужчина. Он закинул ногу на ногу и откинулся на спинку жёсткого стула. — Могу я закурить? — не дождавшись ответа, в тонких длинных пальцах у него уже находилась сигарета, требующая огонька. 

Холодные стены допросной как-никак подходили здешней атмосфере. 

Такие холодные, мокрые и лживые...

— М-м-м... Алексей Алексеевич, так? — оппонент кивнул. — Пятьдесят один год... Что вас подтолкнуло на такой поступок?

Мужчина замешкался, оглядев пустое помещение с серыми стенами, а затем стряхнул пепел с сигары. 

— Сам не знаю. Моя доброта, наверное? — задумчиво произнёс он. — Чтобы она не мучилась. Милая, мне нечего терять.

— О чём вы...

— Деньги, работа, слава... У меня было всё, кроме семьи, — Алексей с сочувствием уткнулся в пол, посмотрев на грязь под ногами. — Да, это вам.

Он достал из кармана небольшой пакетик и положил его на стол. Татьяна сначала просто смотрела на него, а затем, наконец решившись, открыла. 

На её лице появилась искра ненависти, безумия, страха и благодарности. Она аккуратно завязала этот пакетик и положила его уже в свой карман лёгкой куртки. 

Следующие десять минут они сидели молча, смотря друг на друга изучающим взглядом. Было слышно лишь учащённое сердцебиение главы отдела, редкие томные выдохи и нервное постукивание ногтей по столу. 

— Мы его забираем? — зашёл в допросную Макс и, получив утвердительный кивок, дал сигнал ребятам. Люди в специальной униформе буквально ворвались в тихое помещение и увели гипотетического убийцу. 

— Будьте осторожны, — последнее, что услышала блондинка из сухих уст мужчины. Татьяна судорожно вздыхала, не веря, что всё закончилось так...

"Быть осторожной, да?.. Увы, невозможно".

Она всё также и сидела на том жёстком и скрипучем стуле, пока не вспомнила про ребёнка, что в это время находилась на попечении одной из стюардесс. 

— Ты куда? — вырвалось у Макса, который не успел схватить свою коллегу за руку. 

Женщина пулей вылетела в зал ожидания и, с угрызением совести, помчалась навстречу своей куколке. 

***

— Мамочка, куда мы? — спросила девочка, пристёгивая ремень в машине. — Почему ты плачешь?

Таня опустила голову на руль, а руками крепко-накрепко сжала его. Так, что даже её костяшки приобрели белый оттенок. Слёзы поневоле лились из шоколадного омута, а лёгкие не могли захватить воздух, от чего женщина, казалось, задыхалась. 

— Евочка, доченька, никогда, слышишь? Никогда не разбрасывайся своими перчаточками, — еле как выговорила мать, сдержав истерику.

Девочка кивнула и посмотрела на прозрачный пакетик, что был чист снаружи, но окрашен алым цветом внутри.

Малышка повернула голову влево, в сторону матери, и начала тихо-тихо что-то нашёптывать:

— Успокойся, мамочка. Не плачь. Я с тобой. Я всегда буду с тобой.

Маленькая и оголённая ручка легла на хрупкое плечо женщины и начала медленно его поглаживать. 

И успокаивать и пугать...