Инспекторша

Женщина вышла из ванной, и зеркальные стены с удовольствием отразили совершенное тело. Гермиона запрокинула руки и потянулась, отмечая, как под кожей растягиваются мышцы. За последние двадцать лет она практически не изменилась — еще один подарок специфической ДНК. Она была очень женственна, казалась хрупкой, и в то же время в ее теле скрывалась такая мощь, которую объяснить простыми тренировками было невозможно. Несмотря, а может и благодаря своей природе, Гермиона не терпела волосы на теле, благо деньги и современные технологии позволили избавиться от них. Ведьма легко провела пальчиками от живота до внутренней стороны бедра и улыбнулась, вспомнив, как один из ее любовников сказал: «Как у девочки…». Она любила свое тело, оно приносило ей много удовольствия. От матери она унаследовала два качества: жажду власти и сластолюбие. Еще девчонкой первая жажда заставляла ее с ненасытностью маньяка впитывать знания и умения, благодаря чему многие считали ее книжным червем. Она и сама не раз так о себе думала, пока ее потребность в знаниях не переросла в желание применить их на практике, не просто выполнить домашнее задание, а сделать что-то, нужное только ей. Она не понимала себя, она просто следовала древнему инстинкту, когда училась парой несложных фраз и действий создавать благоприятную ситуацию для исполнения намеченного желания. Оставаясь очень спокойной внешне, внутренне она просто ликовала от своей способности манипулировать людьми. Впервые оба ее желания столкнулись и слились в одно, когда в очередной раз ее осмеяли… точнее — осмеял. О, он умел это делать… точно рассчитанные, острые, как бритва, «шутки» оставляли невидимые шрамы подобно хлысту. Тогда и пришло желание, даже наваждение подчинить его себе, заставить есть с ладони, поставить на колени и с ума свести желанием. Она отдавала себе отчет, что эта цель не просто месть обиженного подростка, она с удовольствием насладиться его жаждой — его и своей. План был безупречен, но его нужно было опробовать… Почувствовав болезненный укол в сердце, волшебница поморщилась.

«Гарри…».

На ком безопаснее всего проверить свои похотливые желания и испытать свои силы? Конечно, на лучшем друге, но испытание вышло из-под контроля. Гарри полюбил ее, она не только слышала признание от него, но и чуяла всем своим существом его влечение. Зерна ее провокаций упали на слишком благодатную почву, и в этом заключалась ее ошибка. Она ему нравилась, он видел в ней девушку и, получив такой стимул, его просто смыло потоком. Да, эта была юношеская влюбленность, могла ли она перерасти во что-то более сильное? Могла и переросла. После ее отъезда, она регулярно читала «Пророк», в котором, в связи с обстановкой, Поттер был любимой темой новостей. С колдографических снимков на нее смотрел все более и более грустный парень. И с каждым днем в его взгляде все ярче проступали отчаяние и злость. Его чувства не могли не затронуть ее, и каждый раз, ощущая безумную разницу между ледяной плиткой ванной старост и его горячим телом, она думала, что могла бы прожить без других, имея его. Волшебница растила бы и вскармливала его влюбленность, и та развернулась бы крепким и сильным деревом, а не ядовитым плющом, которым она стала после ее внезапного отъезда. Но у нее не было выбора. Глаза резануло болью, когда радужка поменяла свой цвет с шоколадного на насыщенно желтый, даже золотой. Гермиона внимательно смотрела на себя в зеркало, чувствуя, как гнев за свою былую беспомощность, которую она никогда не забудет, выталкивает ее зверя на свободу. И она не противилась этому… Отражение женского тела покрылось рябью, словно оно виднелось не в зеркале, а в потревоженной поверхности воды... Принеся привычную боль, преображение завершилось незаметно. Казалось, еще секунду назад в ванной стояла женщина, а сейчас в зеркалах отражается серая волчица. Весь мир поменял окраску, животное воспринимало мир скорее запахами, чем глазами. Но даже в виде своей второй сущности волшебницу не покинул гнев, и волчица, рыкнув, снова обратилась в раздраженную женщину. Гермиона резко схватила огромный халат и закуталась в него. Погрузившись в удобное кресло, она, стараясь действовать не спеша, стала расчесывать свои длинные и упрямые волосы.

«Не было выбора!».

Это сделало ее, как считали другие, даже ее мать, алчной и беспринципной, но она всего лишь защищалась… по крайней мере, вначале. Когда тебя припирают к стенке, вырывают из привычного и отлаженного мира, когда тебе говорят, что делать, когда ты вынуждена спрашивать разрешение на каждый свой шаг у совершенно тебе чужого человека и от него зависит будешь ты жить завтра или умрешь… Тогда ты и осознаешь, что такое власть. Власть — это свобода, а власть дают деньги… большие деньги. Ее матушка была в панике, когда осознала, что дочь уже нельзя контролировать, и что та пошла по головам…

«Да головы-то эти ничего не стоили, их даже собственные матери не любили…».

Так можно было сказать про ее первых двух мужей, а третий… милый, слишком богатый мальчик, ее неудачная попытка совместить богатого мужа и молодого любовника. Она сказала правду, третий раз воистину был несчастный случай, настолько нелепый, что поверить в него было просто невозможно. Вот его родственники и не верили, пытаясь засадить его супругу в Азкабан. Но это все мелочи по сравнению с теми преимуществами, которые давали ей деньги. Она была свободна, до неприличия богата и востребована в сексе, только вот хладнокровие ей по-прежнему приходилось изображать. С этим она справлялась достаточно профессионально, но сегодняшний разговор продемонстрировал, насколько несовершенна ее игра. И вот теперь, спустя столько лет, она возвращается туда, где перевернулся ее мир.

«Остается надеяться, что в этот раз она устоит».

- Дорогая! — раздался раздражающе знакомый голос.

Женщина, почувствовав знакомый огонь в глазах, мгновенно закрыла веки, чтобы ее, с этой минуты уже бывший, любовник не заметил желтоватого фосфоресцирующего отблеска в радужке карих глаз.

- Я же просила не врываться ко мне в комнату без стука!

- Прости, я просто очень торопился тебя увидеть, — пробормотал мужчина, сбитый с толку ее тоном. — Я видел сумку, ты уезжаешь?

- Откуда у тебя ключи от моего номера? — строго спросила волшебница, подавив обращение и глядя на посетителя.

От холодного взгляда этой красивой женщины мужчина поежился:

- Портье знаком со мной, и он дал мне запасной ключ.

- Это его ошибка, — безразлично констатировала ведьма. — Его начальство это не оценит.

- Гермиона, я хотел сделать сюрприз! — закипая от такого приема, сообщил ей незваный гость.

- Ненавижу сюрпризы, — посвятила его женщина.

Она видела, что его реакция, как, впрочем, и всегда, была предсказуема: некоторая робость от ее надменной холодности, потом раздражение от того, что «Хотел как лучше, а получилось как всегда», и, наконец, злость, перестающая в… Халат полетел на пол, туда же отправилась и его одежда. Женщина запрокинула голову, наслаждаясь его суетливыми и жадными движениями.

«Скажу об его отставке позже…».

Она любила секс, пожалуй, это была не любовь, а какая-то нимфомания. В то же время Гермиона была очень предвзятой в выборе партнера, и с очень многими мужчинами она даже за руку брезговала здороваться. Все-таки страсть к чистоте у нее была развита так же хорошо, как и страсть к плотским утехам. Она предпочитала молодых мужчин, уже не мальчиков, но еще не закостенелых шовинистов, которые привыкли быть хозяевами в постели. Она была требовательна и к себе, и к любовнику, поэтому ей нравилось «лепить» из своих парнишек идеальную машину для удовлетворения ее животных аппетитов. Она могла сдерживать себя, но не видела в этом смысла. Неудачные браки создали ей вполне характерную славу, но, поскольку она была не только наследницей, но и женщиной, которая ненавязчиво влезла в бизнес инвестирования и практически удвоила свой капитал, на многое в ее стиле жизни смотрели сквозь пальцы. Ее уважали и хотели мужчины, даже те чистокровные засранцы, которые сквозь зубы называли «зарвавшейся грязнокровкой». Ее ненавидели и опасались женщины, кроме немногих подруг, знавших Гермиону лучше, чем все ее мужья. Поскольку она тихо работала в Министерстве рядовым инспектором, в сливки общества не лезла и наслаждалась свободой и деньгами, не слишком задевая окружающих. Ее не трогали… и она почти никого не трогала.

- Я так скучал по тебе…— послышался хриплый от желания шепот.

- Замолчи.

«Ненавижу разговоры во время секса».

Ведя шикарную машину по заполненным улицам Лондона, женщина хмурилась и все крепче сжимала руль. Осадок от расставания остался отвратительный, кто вообще знал, что он пришел делать ей предложение.

«Самоуверенный идиот!».

Нагло подрезавшая ее машина, заставила резко нажать на тормоз. В ответ на возмущенный гудок ее автомобиля лихой водитель, даже не гладя на нее, махнул рукой: «Мол, не выступай». Гермиона почувствовала, как глаза заливает жгущим золотом и встреться сейчас с ней взглядом этот… водитель, возомнивший себя гонщиком, бросил бы машину и кинулся бы, куда глаза глядят. Но знание того, что ты можешь порвать это хама голыми руками, не принесло успокоения. Она была зла. Не самое лучшее состояние, чтобы отправляться в тыл врага. Вырвавшись, наконец, из города, Гермиона, не обращая внимания на ограничительные знаки, вдавила педаль газа до упора. Чем быстрее проглатывала мощная машина километры, тем спокойнее и умиротвореннее становилось на душе. То, что она не умеет летать, вовсе не означало, что она не любит скорость. Стрелка спидометра, заваливающаяся вправо, давала ей ощущения, сравнимые с хорошим сексом. Напряжение тела, обострение всех чувств, клубок, скручивающийся в животе, ощущение невесомости полета и …

- Она собирается останавливаться или въедет на этом черном монстре прямо в школу? — задал риторический вопрос Малфой, глядя в окно на приближающуюся машину.

- Собирается, — усмехнулся директор. — Встреть ее.

… четкий след тормозного пути.

«Все-таки мой механик меня убьет!».

Заметив, как из дверей школы выскочил завхоз, Гермиона поморщилась.

«Только подумала, что жизнь налаживается».

Филч совершенно не изменился, не постарел, напротив, стал еще шустрее, чем был двадцать лет назад. Гермиона открыла окно и спросила, обрывая в зародыше его возмущенную тираду:

- Где мне припарковаться?

- ДА КАК ВЫ… — споткнулся на середине гневной фразы мужчина и недовольно махнул в сторону конюшен. — В дальних конюшнях, они пустуют.

- Там тепло? — озабоченно поинтересовалась Гермиона.

- Тепло там, тепло… — раздраженно уверил ее завхоз и себе под нос пробормотал: «Кусок железа в обогреваемые конюшни ставить, совсем ума лишились».

Ее красавица неплохо устроилась. Женщина ловко выскользнула из уютного салона и, подхватив сумочку и мантию, направилась к школе. В дверях торчали несколько детских голов, которые при ее приближении исчезли, зато раздались до боли знакомые вопли:

- Что вы здесь забыли! У вас что, заданий мало?! Быстро по гостиным!

- Здравствуйте, мистер Филч, — дождавшись окончания воспитательных криков, поздоровалась Гермиона.

- Ваши вещи распакуют, пока же я вас провожу...

В этот момент, завхоз оторвал внимательный взгляд от двери, за которой скрылись шустрые школьники, и посмотрел на нее. Не удивление, скорее легкий шок он испытал увидев, что перед ним все та же девчонка, которую они со Снейпом застали среди побоища в ванной старост двадцать лет назад, только грудь стала побольше и закутана она была в дорогой черный брючный костюм, да и взгляд стал… Осознав, о чем он думает, завуч школы покраснел.

- Проводите куда? — решив вернуть Филча из прошлого, переспросила волшебница.

- К директору, — ответил тот.

- Я провожу ее, мистер Филч, спасибо, — раздался глубокий голос, издевательски растягивающий слова. — Здравствуй, Грейнджер.

- Малфой… — предупреждающе начала ведьма, но он ее прервал, продолжив с сарказмом:

- Ты почти не опоздала.

- Пробки на дорогах и масса хамов в раздолбанных машинах, — с утрированной озабоченностью пожаловалась ему Гермиона.

- А аппартировать не пробовала? — по-прежнему издеваясь, спросил Драко, указывая ей путь.

- Это скучно, — капризно надула губки волшебница, следуя за ним.

- Скучно? — переспросил маг, отметив явную фальшивость «избалованной девочки». — Грейнджер, какие еще сюрпризы будут?

- Малфой, прекрати так меня называть! — не выдержав, рявкнула она.

- А как мне к тебе обращаться? — бесконечно довольный тем, что смог, наконец, вывести ее из себя, поинтересовался Драко.

- У меня еще целых три фамилии, выбирай любую, — щедро предложила женщина. — Я предпочитаю Таннер.

- Грейнджер, — игнорируя ее «просьбу», обратился к ней бывший однокурсник. — Твоя комната будет не в подземельях.

- Малфой! — гневно выкрикнула ведьма.

- Там торчит Петтигрю, — словно не слыша ее, продолжил маг. — Не думаю, что вы уживетесь.

- Слушай ты… — она сделала выдох и уже спокойно сказала: « Я, кажется, просила не называть меня девичьей фамилией».

- Извини, Грейнджер, не получается, — сделав особое ударение на ее фамилии, усмехнулся Малфой.

- Вы можете хотя бы пять минут не ссориться?

Сердце девушки пропустило два удара. Она, не спеша, с достоинством, развернулась и встретилась с одобрительным взглядом директора школы.

«Зачем я сюда приехала?!».

Стоя рядом со сфинксом около директорской двери, волшебница почувствовала себя в ловушке. Они рассматривали ее, как новую игрушку или поделку на каминной полке. Еще в своем кабинете она учуяла их реакцию на себя, но отказывалась принять до нынешнего момента причину собственного присутствия здесь. Заметив, как волшебница ощетинилась, маг указал рукой на двери кабинета.

- Давайте все обсудим.

- Конечно, — согласилась Гермиона, входя в кабинет.

- Директор, — кивнул Малфой великому магу и язвительно попрощался с ней: «Мисс… Грейнджер».

С трудом справившись с яростным позывам врезать кулаком по этой красивой надменной физиономии, Гермиона резко отвернулась и прошла в кабинет. Воландеморт покачал головой и направился следом за взбешенной ведьмой.

- Садитесь, Гермиона.

Она вздрогнула от звука своего имени, произнесенного этим человеком, первые имена

по-прежнему несли в себе большую силу, и твое имя в устах человека говорило о том, что ты с ним близко связан. Меньше всего она хотела быть связанной с этим могущественным и страшным магом. Все труднее было воспринимать его, не более чем очередного директора магической школы, слишком ярок и жесток был его путь к месту «теневого императора», слишком много любимых и дорогих людей приходилось навещать на кладбище каждую весну, благодаря нему. Даже ее более живучая и сильная природа протестовала, реагируя на присутствие здесь.

- Ты не против, если я буду к тебе так обращаться? — скорее ставя ее в известность, нежели спрашивая, произнес директор.

«И что я могу ответить, интересно?».

- Конечно, господин директор.

- Вот расписание уроков всех курсов, — протянул ей пергамент мужчина. — Сегодня сможешь провести ревизию лаборатории. Если что-нибудь понадобится, обращайся сразу ко мне.

- У меня пока единственная просьба, — начала Гермиона. — Чтобы мистер Петтигрю даже близко не подходил к лаборатории и кабинету по зельям.

- Хорошо, — кивнул волшебник. — Твои вещи, должно быть, уже распаковали, я провожу тебя в твою комнату. Ты помнишь, во сколько ужин?

- Да.

- За ним я и представлю тебя всем.

- Как скажете, — согласилась Гермиона, направляясь вместе с ним к двери.

Комната раньше принадлежала МакГонагалл, бывшая гриффиндорка почувствовала комок в горле от такой неожиданной предусмотрительности Воландеморта.

- Я подумал, что вы с ней похожи во вкусах, и тебе подойдет ее комната.

Поймав ее слегка опешивший взгляд, маг ухмыльнулся:

- То, что я ее убил, не означает, что я не уважал и не понимал ее.

- Спасибо, — прозвучал едва слышно ее голос.

Эта безумно-абсурдная ситуация, в которой она обсуждала с великим убийцей своего бывшего декана, выбивала из-под ног почву и совершенно лишала разума. Он видел, что только сейчас в полной мере, она начинает осознавать, куда попала и почему. Ее настороженность граничила со страхом, но обычный страх перед смертью у людей вызывал в нем лишь презрительное раздражение, а с ней… Ее частое дыхание натягивало дорогую тонкую шерстяную ткань костюма, его опытный взгляд заметил, как напряглась ее грудь восставшими сосками. Это не страх смерти, это паника от осознания своей бесконтрольной реакции. Ему это нравилось, он впитывал ее паническое возбуждение как губка, наполняясь энергией. Он шагнул к ней, протягивая ключ от комнаты… шагнул гораздо ближе, чем требовалось. Разумные мысли разбежались в разные стороны, его взгляд не отпускал, казалось, что комнаты не стало, осталось только темные пронзительные глаза и тело стоящего слишком близко к ней мужчины. Маг слышал, что сквозь тонкий аромат жасминового мыла пробивается едва заметный… запах секса. Эта девчонка приехала к нему из чужой постели. Обычно бесстрастный во всем, что касалось женщин, он почувствовал бешенство и непреодолимое желание схватить ее за волосы, окунуть в пруд и держать под водой, пока без остатка не смоется с ее кожи присутствие другого любовника. Его взгляд изменился и стал не просто жадным, он стал злым. Гермиона взяла ключи, стараясь не касаться его пальцев, но сильная прохладная рука резко сжала ее пальцы, накрыв кулачок целиком, заставляя почувствовать, как резьба ключа больно впивается в кожу. Медленно, словно наслаждаясь ее невозможностью отстраниться и сопротивляться, он, еще сильнее сжав ее пальчики, потянул ее на себя. Воздуха не хватало, она разомкнула губы в судорожном вдохе. Когда она уже была готова закричать, он внезапно ее отпустил и, не спеша, направившись к двери, спокойно сказал:

- Не опаздывай на ужин.

Когда дверь за магом закрылась, Гермиона осела на пол, обхватив себя руками. Она справится с любым, но с ним… если он поставил себе цель, то у него найдется много способов настоять. Нет, она не боялась смерти или боли, просто на свете было еще много дорогих ей людей.

«Что я тут делаю?!!!».

↓ Содержание ↓

Все права на героев и мир принадлежат законным правообладателям. Авторы/переводчики фанфиков и администрация сайта за написание и публикацию фанфиков денег не получают. 
Внимание! Сайт может содержать материалы, не предназначенные для просмотра лицами, не достигшими 18 лет!  
2004-2019 © Fanfics.me

↑ Вверх