Кто я?

***

Белый потолок, белые стены, белый пол, слишком яркие лампы, грязные окна, решётки.... Из этого места никто ещё не выбирался, а я сбежала. СБЕЖАЛА. СБЕЖАЛА. СБЕЖАЛА. ХА-ХА-ХА-ХА! Обманула докторов-дураков. Но ради чего я это сделала? Там было плохо, меня не любили. Папа не любит, мама не любит, а сестра... Я не могу её вернуть, не могу докричаться, хотя уверена в том, что она слышит, просто пока не понимает этого. Живёт в своём идеальном мире, но её тоже почти никто не любит. Её обижают, она сильная. Она может сама о себе позаботиться. Я так не умею, она должна заботиться обо мне, я же младшая.

Четыре минуты, четыре минуты...

Она не знает обо мне. Я должна доказать ей свою любовь. Она не понимает, что все эти люди, которых я освободила... эти красивые рисунки на телах... Они свободны, их душа свободна. Всё это для сестры. Но она не понимает, боится. Её нужно разбудить.
Мама... Эта женщина только мешает. Она будет красивой с новыми рисунками.

Пора её освободить.

***

13 марта 2013 г.

Вечер

День был приятными и на удивление тёплым. Смена в кафе была радушной и весёлой. Я принимала многочисленные поздравления от коллег и постояльцев нашего заведения. Я не любила многие праздники, в том числе и свой день рождения, но этот день меня действительно порадовал. Двадцать семь лет... Мимо меня проходят мои лучшие годы. Что я успела сделать хорошего за это время? Неправильный вопрос. Лучше так: как много я успела испортить? Нельзя думать о плохом в свой праздник, но и хорошее в голову не лезет, если каждый день как на иголках.

Вечер обещает быть менее бурным. Я проведу его в компании друзей: бутылки вина и кота. Но для начала нужно разобрать подарки, которые мне подарили коллеги. И угораздило же их додуматься до такого. А ещё и Холт! Ну никак не ожидала, что он пришлёт букет изумительно красивых роз прямо мне на работу. Но мне было приятно его внимание. Цветов я не получала со времён помолвки с Биллом.

Конец дня был уже не таким тёплым. Я пожалела, что надела юбку и туфли. А ещё и ветер поднялся. До дома я бежала как могла. Было огромное желание снять обувь, которая стала мне уже ненавистной, но остаться здоровой мне хотелось больше. Холодный и мокрый асфальт и воспаление лёгких ещё никто не отменял.

Добежав до почтового ящика, я решила немного отдохнуть, хотя до двери оставалась пара шагов. Крики в соседнем доме заставили меня обернуться. Из дома Теренса выбежала рыжая девушка. В сумерках уже мало что можно было различить, но в этой девушке я признала Марию Рэйд. Невеста Харта истошно вопила и размахивала руками, Теренс пытался её перекричать, но такие вопли даже сирена не смогла бы заглушить. Семейная ссора разбудила интерес не только у меня, но и у наших соседей.

Роза Ирвин выглянула в окно на первом этаже и пальцем поманила к себе. Я на негнущихся ногах доковыляла до неё и присела на скамейку у окна.

— Знаешь, почему ругаются? — Роза хитро прищурилась. Я придвинулась ближе. — Она поймала его на измене. Приехала вдруг, не предупредив, и вот тебе на! Они ругаются уже несколько часов. Тут уже и вещи его летали, и подраться они успели. Его новая пассия еле сбежала. Я думала, что Мария ей все волосы выдерет. Хотя она почти так и сделала, но только волосы ненастоящие оказались, — Роза хихикнула. — Ох, эта мода! И у кого интересно она эти волосы взяла?!

Я снова посмотрела на ссорящуюся пару. Теренс схватил Марию за талию и потащил в дом, а та продолжала верещать и кидаться угрозами в сторону жениха. Точнее бывшего жениха.

— Ненавижу! Ненавижу! Да знаешь, что я с тобой сделаю... — я не услышала, что Мария хотела сказать, так как сосед громко хлопнул дверью, и крики девушки утонули в стенах дома.

— Хотя это всё странно, — продолжила Роза. — Девушка должна была знать, что он ей изменяет. Наверняка знала.
Я вздохнула.

— Одно дело — это знать, — я поднялась со скамейки, — А другое — увидеть своими глазами.

Миссис Ирвин кивнула головой и уже собиралась закрыть окно, но остановилась и лучезарно улыбнулась.

— Откуда такой шикарный букет, дорогая?

Я подняла цветы и уткнулась в них носом.

— От друга, — я тоже улыбнулась миссис Ирвин. Она одобрительно закивала и махнула мне рукой в знак прощания.

Я добралась до почтового ящика, проклиная тот день, когда решила купить туфли и обещая больше их никогда не надевать, забрала почту и уже собиралась идти к дому, когда соседская дверь снова открылась и оттуда вылетела рыжая бестия. Она на высоченных каблуках бежала невероятно быстро, и я подумала, что с такой скоростью за ней должен был остаться огненный след. И как можно было вообще на лабутенах так мчаться? Мне стало даже завидно.

— Ты подонок! Ничтожество! — кричала девушка. — Ненавижу тебя! Я верила тебе, каждому слову! Я думала, что все на тебя наговаривают, потому что завидуют мне, а всё оказалось наоборот! Какая я дура! Изменщик! Будь ты проклят! Всё кончено!

Мария хлопнула дверцей машины и дала по газам. Теренс стоял на пороге дома, провожая автомобиль взглядом. Даже с такого немаленького расстояния в сумерках я заметила огромный синяк у него под глазом и алую щёку. Да уж, девушка дала ему жару.
Сосед теперь уже гневно смотрел на меня. Я подарила ему свою самую прекрасную улыбку, на которую была способна, и отсалютовала пачкой писем. Харт продолжал смотреть на меня. Я грациозно развернулась и, не смотря на ноющую боль в ногах, прошла по дорожке к дому так, как не ходит ни одна модель.

***

Белый потолок, белые стены, белый пол, но ламп здесь нет, окна блестят чистотой, ярких ламп нет, а решётка висит на одном шурупе. Комната чище и уютнее, чем была моя, пусть и обставлена скудно. Но что я хотела? Психушка.

Мама спит, свернувшись калачиком у края кровати. Даже не знаю как поступить. Разбудить или начать работу сейчас? Спящая она не интересна. Все остальные смотрели на меня, когда я рисовала на их телах узоры. Они плакали и кричали. Люди... они не понимают всей красоты рисунков. Я же хотела сделать их прекрасными. А если я разбужу маму, то она будет кричать, сбегутся врачи. Нет, только всё испорчу. Зачем прерывать её последний сон. Надеюсь, ей снятся красивые сны. Например, мы и вся наша дружная семья. Я освобожу маму, и тогда сестра проснётся, она узнает меня, мы будем жить долго и счастливо. Только я и она, я и она...

***

Я сидела на полу, разложив вокруг себя небольшие красиво упакованные коробочки, и потягивала вино прямо с бутылки. Чего мелочиться в такой день?! Потянулась за первой красной коробочкой с розовой атласной лентой — презент от Лизи. Милая девушка подарила мне цепочку с месяцем. Красивая и миниатюрная безделушка без лишних страз и ярких цветов — всё как я люблю. Коробка Энн была совсем лёгкой, а внутри неё оказался ярко-красный шарф из шифона. Он был невероятно лёгким и просто таял в руках. От Уилла мне досталась бутылка хорошего красного вина. Кажется, старик догадался о моём пристрастии. Неужели я как-то по-особенному смотрю на вино, когда прохожу у барной стойки? Тем не менее, это прекрасный подарок, а может даже и самый лучший.

Следующими на очереди были письма. Но там не было особо ничего интересного. Счета, счета, счета, реклама, реклама, подписки, брошюры. Но среди всего этого великолепия был незнакомый конверт. Я поднесла его ближе к лампе, чтобы лучше разглядеть отправителя, но он не был указан. Я аккуратно разорвала конверт и из него выпали две открытки. Первая была алого цвета с белыми розами и золотым орнаментом по краям. Такими же золотыми буквами на ней было написано «Приглашение». Я открыла открытку, догадываясь о том, что внутри.

Приглашаем вас на свадьбу!Эмилия Изабелл Филберт, мы — Патрик Гаран Нилс и Сандра Дженкинс 

приглашаем Вас на свадебное торжество 

по случаю нашего бракосочетания,

которое состоится 8 апреля 2013 года в 14:00

по адресу 1 Water Street

в ресторане The River Cafe.

Будем рады видеть Вас!

Я думала, что меня стошнит, пока это читала. Неужели Патрик думал, что после того как обошёлся со мной я ещё и на свадьбу к нему приду? Зачем? Чтобы смотреть, как его невеста уничтожает меня взглядом и фальшивой улыбкой? Я, конечно, могу пойти, но тогда не исключено, что у меня дрогнет рука и я случайно налью этой змее яд в бокал. Тогда это получится хорошая свадьба.
Я так долго жила без связей с прошлой жизнью, что совсем забыла, какой она была. У меня ведь был лучший друг, который поддерживал и помогал мне во всём. И какая-то баба всё разрушила. Я почти уверена, что это Сандра уговорила Пата прислать приглашение, чтобы ещё больше насолить мне. Да и как они узнали мой адрес? Я его никому не оставляла. Ах, да! Я же совсем забыла, что Патрик помощник детектива. Не думала, что когда-нибудь скажу это, но чёртовы копы!

— На, мой всеядный зверь, погрызи, — я кинула праздничную открытку на кресло, где лежал Моцарт. Он, ни секунды не раздумывая, вцепился в картонку и начал её царапать и кусать. Этот зверюга хоть что-нибудь не ест? Мне становится страшно спать.

Следующая открытка была большой и тоже торжественной: на белом фоне красовались всевозможные цветы и надпись «Поздравляю». Я развернула открытку, но почерк не узнала. Я было подумала, что это папа написал, но, начав читать, поняла, что ошиблась.

Дорогая Эмили, ...

Дорогая? Как давно я стала тебе дорогой, Дженнифер? За то время, пока моя жизнь была нормальной или за те несколько месяцев, что я не давала о себе знать.

...возможно, ты примешь мои поздравления в штыки и посчитаешь их глупыми, но всё же я поздравляю тебя с твоим Днём рождения и желаю тебе всего самого наилучшего. (прочти письмо)

Я откинула открытку и ещё раз заглянула в конверт. Там на самом дне был скручен листок.

Если ты ещё не догадалась, то пишет тебе Дженнифер.

За эти несколько месяцев наши жизни перевернулись с ног на голову. Твой отец сходил с ума, не зная куда себя деть. Ты ничего не давала о себе знать, Оливер долго искал тебя. Ездил в больницу Маклина к доктору Холту, но тот и слова не сказал, где тебя искать, хотя ты была совсем рядом. И всё же, хочешь ты того или нет, мы тебя нашли. Пусть так поздно, но ты хорошо пряталась. Я сказала твоему отцу, что сейчас тебя не нужно тревожить. Вы оба не остыли. Я знаю, что ты злишься на него за то, что он скрыл правду о твоей матери, но поверь, так было лучше для всех. Я любила твою мать как сестру, но её болезнь могла причинить вред тебе. У нас не было выбора.

— Выбор был. Нужно было сразу сказать мне, — проговорила я вслух.

Надеюсь, теперь ты умерила свой пыл. Надеюсь, ты за всё нас простишь. Я думаю то, что я сейчас пишу в этом письме, я должна была рассказать тебе наедине, но не уверена, что ты захочешь со мной разговаривать. Твой отец многое тебе не договаривал не только о твоей матери. Есть ещё кое-кто, кто мог причинить тебе вред. У тебя была сестра...

— Что?!

Я подскочила с пола, но не удержалась на ногах и упала на диван, стукнувшись копчиком о край подлокотника. Потирая ушибленное место, я продолжила читать.

...Ты сейчас в шоке. Это понятно. Такие неожиданные новости любого могут повергнуть в шок. И если ты подумаешь, что это глупая шутка, то нет. Я говорю совершенно серьёзно. У тебя есть сестра, вы однояйцевые близнецы. Ты её не помнишь, потому что вас разделили очень рано. А если даже в закромах памяти у тебя и остались воспоминания о ней, то тебе они всегда будут казаться сном. Как ты всегда и говорила. Её зовут Аманда. Вы невероятно сильно похожи, только глаза у неё светло-зелёные.

Вы сильно похожи. Иногда это даже пугало. Вы носили одинаковую одежду, заканчивали друг за другом предложения, интересы у вас тоже были одинаковые. Это было в принципе нормально. Пугало другое. Вы говорили, что видите одинаковые сны, вы чувствовали друг друга на расстоянии, думали об одном и том же, чувствовали боль друг друга и видели глазами друг друга. Последнее никто не мог объяснить. Это что-то было невероятное и страшное.

Как ты уже знаешь, твоя мать страдает раздвоением личности. Она вас двоих любила, но её второе «Я» ненавидело Аманду. В такие моменты, когда Лори начинала сходить с ума, она кричала как ненавидит твою сестру, а в особенности её имя. Лори била её, истязала, запирала в тёмном чулане. Вам было тогда не больше четырёх лет. Аманда кричала от боли, а ты кричала, потому что чувствовала её боль. Тебя Лори любила в двух своих обличиях. А твоя сестра стала изгоем для её второй личности. Это очень сильно повлияло на Аманду. Чем старше она становилась, тем сильнее у неё проявлялись признаки психоза и агрессии. Она хваталась за любой острый предмет и пыталась нанести себе рану. Ей стало нравиться чувствовать боль, а в особенности смотреть, как мучаются другие. Она начала с маленьких животных: била их, пытала, а потом и вовсе убивала. Когда вам исполнилось семь лет, Оливер отвёз её в психиатрическую лечебницу. Он вернулся через неделю, но без Аманды. Ты тогда сильно истерила, а потом резко успокоилась. Каждый день ты рассказывала родителям о том, что делает твоя сестра. Оливер не знал, что ему делать. Поэтому решил избавиться от всего, что напоминало ему о младшей дочери. А через несколько лет твоя мать поехала следом за сестрой. Оливер избавился и от её вещей, но только чтобы ты успокоилась, чтобы ты была под защитой, чтобы у него осталось маленькая часть его любимой семьи. Но теперь и тебя нет рядом.
Я просто хочу, чтобы ты была осторожна. Твоя сестра сбежала из психушки несколько лет назад и у нас есть подозрения, что она тот самый маньяк. Но это лишь подозрения. Ничего не доказано, а единственная выжившая свидетельница теперь молчит.

Эмили, если ты вдруг увидишь свою сестру или уже видела, то немедленно позвони. На кону стоит твоя жизнь. Мы не знаем на что теперь она способна, и если Аманда действительно тот самый Модификатор, то ты находишься в опасности. В детстве она тебя не трогала, но кто знает, что будет теперь. Если ты не позвонишь в ближайшие пару дней и не скажешь, что с тобой всё в порядке, мы тут же примчимся к тебе.

Будь осторожна.

Я не могла пошевелиться. Всё тело свело от напряжения и неудобного сидячего положения. Сердце было готово вырваться из груди. В глубине души я всегда знала, что как-то связана с Модификатором, но чтобы это была моя сестра-близнец! Похоже на малобюджетный индийский фильм. А если это и так, то Джен права. Возможно, я действительно нахожусь в опасности, ведь кто-то меня преследовал уже не один раз. У кафе, у дома. Я стреляла в неё, она мне звонила. Она хотела убить меня? И ей не нужна была какая-то особая цель. Она ненормальная, больная, ей просто нужна жертва для игр.

Я положила письмо на подушку и потёрла лоб. С меня лился холодный пот. Уверена, что и выгляжу я сейчас не лучшим образом.

Телефон! Мне нужно позвонить отцу или Дженнифер. Неважно кому, но мне нужно позвонить.

Я со всех ног ринулась на второй этаж в спальню. Моцарт подорвался вместе со мной, но свернул на кухню к пустой миске. Ничего не обнаружив там, он заорал. Это было сейчас не самое важное.

Я распахнула дверь спальни и, не включая свет, начала искать телефон, судорожно вспоминая, где могла его оставить. От поисков меня отвлёк силуэт у окна. Я сделала шаг к зеркалу у кровати и упёрлась в стену. Силуэт сделал шаг ближе ко мне, выходя на свет от уличного фонаря. Я вздрогнула, осознавая всю свою беспомощность. Моя единственная защита находилась в комоде рядом с неизвестным. Или не таким уж неизвестным?

Незнакомец медленным шагом приблизился к выключателю, загорелся свет. Так же медленно незнакомец снял капюшон. Девушка. Её я уже видела, смутно припоминая черты лица. Худое лицо, впалые щёки, серая кожа, синяк на левой скуле, крупный шрам над губой и огромные светло-зелёные глаза, излучающие тревогу, смятение, холод и дикость одновременно. Девушка пыталась улыбнуться, но больше было похоже на оскал. Она наклонилась чуть вперёд, и её тёмные волосы упали на глаза.

— Здравствуй, сестра, — прошептала девушка, и я, простонав, сползла вниз по стене.