Моя дорогая Гретель....

18 мая.
Начинаю вести записи. Сегодня с Гретель и матерью нам пришлось ехать к доктору. С вечера Гретель занемогла. Сначала жаловалась на головную боль и усталость. Весь день ее клонило в сон, а к вечеру начала подниматься температура и бросать в жар. Мать лечила ее подручными средствами, но всё тщетно. Всю ночь Гретель мучила мигрень и лихорадка. Отец уехал уже как три дня назад, потому помогать ухаживать пришлось мне. Ночь я тоже не спал, как и мать. Она просила меня молиться. Молить Бога помиловать Гретель. Я молился. Всю ночь напролет стоял у иконы, просил помощи и молил о пощаде. А в соседней комнате мать плакала и держала Гретель за руку.
К 6 утра ей полегчало. Лихорадка прошла, но на ее место пришёл кашель. Сильный и тяжелый. Мать приказала просить соседа отвезти нас к доктору. «Стой на коленях, но проси отвезти» - наказала мне мать. Я просил. Мистер Гюнтер помог и отвез нас к доктору. Там нам сказали, что Гретель заболела оспой. Мать побледнела, но удержалась на ногах. «Она поправится» - сказал доктор. Но я знаю, что он врёт. И он тоже знает, что солгал.

19 мая 1940 года.
Я вижу, как мучается сестрица. Маленькая и худенькая она лежит на кровати и всё время кашляет. Я сижу рядом с ней, пока мать не видит – она строго настрого запретила мне подходить к постели Гретель, так как боится, что я тоже заболею. Но я знаю,  что никогда в жизни не заболею. Меня не сможет убить ни одна зараза, будь это оспа или другая болезнь. Мой организм устойчив к заболеваниям. А Гретель нет. Её организм просто не приспособлен к вирусам подобного рода. А также, у неё мало антител, потому и борьба с вредителями у неё замедляется…

Маленькая девочка неподвижно лежала на широкой постели, изголовье которой достигало середины стены и было обито красной бархатной тканью. Рядом стояло кресло, в котором сидел высокий парень лет 16 в черных брюках и коричневой рубашке с коротким рукавом. Волосы его были бережно уложены на бок, на глазах – круглые очки в тонкой черной оправе. Кожа мальчика была идеально ровная, как у фарфоровой куклы. На коленях лежала  открытая книга с написанным красивым подчерком названием - «Пряничный домик». Интересная и поучительная сказка о двух детях, Гензель и Гретель, которые попадают в дом к злой ведьме, однако им удается спасти свою жизнь и снова вернуться в родной дом, к родным. Мальчик знает ее наизусть. Эту историю он зачитал до дыр и сейчас практически пересказывал её  своему единственному слушателю – лежащей на кровати девочке. Она изредка открывала глаза, смотрела на мальчика и снова закрывала их.

- …Гретель тотчас вытрясла весь свой фартучек — и жемчуг и драгоценные камни так и рассыпались по всей комнате, да и Гензель тоже стал их пригоршнями выкидывать из своего кармана… - уже огрубевший бархатный голос словно ручей разлился по комнате. В приоткрытом окне слышались голоса. Недалеко от дома располагался парк, где гуляли в основном дети, за которыми следили няни или матери. Мальчик положил книгу и подошёл к окну, намереваясь его закрыть, но остановился на несколько мгновений. Толпа мальчишек лет 10 мелом нарисовали классики и вместе с девочками поочередно прыгали с цифры на цифру. Это прекрасное зрелище грело и, в то же время, задевало сердце мальчика.

- Генрих, - донесся слабый детский голос. Услышав своё имя, парнишка обернулся .

- Что-то случилось, Гретель?

- Я смогу снова играть? Смогу снова гулять с друзьями на улице? Смогу ведь, правда? – сквозь хрипоту в голосе проговорила Гретель.

Закрыв оконные ставни, Генрих снова занял свое место в кресле около постели и осторожно взял девочку за руку. Холодная тоненькая ручка Гретель казалась такой маленькой и хрупкой, что Генрих боялся сломать её одним неловким движением.

- Конечно сможешь, Гретель. Я уверен, что сможешь. Когда ты поправишься, мы с тобой поедем играть на озеро, а на рождественские праздники отправимся в Швецию с родителями.  – он провел рукой по светлым волосам девочки, которые сейчас были раскиданы по подушке. – А сейчас нужно поспать. Закрывай глаза, Гретель.

Девочка послушно закрыла глаза и вскоре заснула. Генрих продолжал сидеть в кресле, смотря на сестру. Он безумно любил её. Любил так сильно, как её не любил никто. И сейчас, видя Гретель бледную, болезненную, лежащую на кровати и осознавая, что в любой момент может потерять её, сердце Генриха словно пронизывало несколько десятков штыков. Он ненавидел всех: отца и мать за их бездействие, доктора, детей, гуляющих на улице и не знающих боли, Бога, за то что не уберёг её. Саму Гретель, за то что она не может справится с болезнью.

« Я обещаю тебе, я найду способ спасти тебя» - мысленно сказал Генрих и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. На лестнице он столкнулся с домработницей Линдой. Она держала в руках небольшой поднос. На нём стоял красивый граненый стакан с теплым молоком и блюдце, на котором лежал свежий десерт дамфнудель(1). Заметив мальчика, молодая девушка слегка замялась и опустила голову.

- Добрый день, господин. – промямлила она, продолжая смотреть под ноги.

- Кому ты несешь поднос, Линда?

- Госпожа Краузе попросила принести еду маленькой госпоже. – Линда всегда называла Гретель «маленькой госпожой», хотя девочка просила её назвать по имени. «Ты мне словно старшая сестра, Линда.» - говорила Гретель каждый раз, когда видела горничную. Генриху же она не нравилась. Парень не особо доверял этой девушке. Молодая, совсем глупая и не имеющая должного образования, при этом еще и не из Германии. Но идти против желаний сестры он не хотел, потому всячески скрывал свою неприязнь, чтобы не расстраивать Гретель.

- Гретель отдыхает. – холодно и отстраненно произнес мальчик. Сейчас от его приятного бархатного голоса не осталось и намёка. Его место занял грубый и тяжелый, словно сталь. – Зайди через час.

- Но…

- Никаких «Но». Я ясно сказал, что Гретель отдыхает. Зайди через час.

- Генрих, пускай делает то, что ей приказано. – на лестнице появилась фигура. Высокий мужчина с густыми темными усами, короткими волосами и чистой  кожей цвета слоновой кости. На нем была военная форма, в руках мужчина держал фуражку. От него пахло одеколоном Bambus(2), который отдавал пряностями и цветочными нотками. Заметив нежданного гостя, Генрих изменился в лице. Было ясно, его он желал видеть в последнюю очередь.

- Линда, - обратился мужчина к девушке. – Можешь идти.
Она кивнула и скрылась в комнате, оставив мужчину и Генриха одних.

- Ну здравствуй, сынок. Неужто ты не хочешь поинтересоваться как дела у отца?

- Вам, отец, я даже в глаза смотреть не могу. – Генрих подошёл ближе. В свои 16 он был практически одного роста с отцом и они казались ровесниками. – То, что происходит с Гретель – это целиком и полностью ваша заслуга, капитан Анхеля Краузе.

- Ты смеешь дерзить мне, Генрих. Что с тобой стало за эти несколько дней и чем я виноват в том, что моя маленькая Грета заболела?

- Тем, что по вашей вине ей вкололи вирус. – он, с полными злостью и ненавистью глазами, смотрел на отца. – Не нужно говорить, что вы не знали, что в этой ампуле не антивирус. Вы знали и сами давали указания.

- Генрих, прекрати вести себя как маленький мальчик. – голос капитана Краузе стал жестче. – Ты не имеешь права упрекать меня. Я несколько раз говорил тебе, что подмена ампул произошла не по моей вине. Это чистая случайность. Я знаю, как помочь Грете и приложу все усилия, чтобы она осталась жива.

Руки Генриха невольно сжались в кулаки, отчего костяшки пальцев побелели. Смотреть на спокойное и безразличное лицо ему было неприятно и противно. Он считал своего отца ответственным за состояние Гретель. Если бы он тщательнее подходил к своей работе, проверял ампулы не один раз, то всего бы этого не произошло. И сейчас, слушать все его оправдания было тошнотворно.

- Если Гретель умрёт – вы мне больше не отец, а её смерть навсегда останется на вашей совести. – Генрих прошёл мимо, спускаясь вниз по лестнице. – А я отомщу, так и знайте.
Вскоре за ним закрылась дверь спальни и капитан Краузе остался один на лестнице между вторым и третьими этажами.

За две недели до

- Генрих, а куда мы сейчас едем? – Гретель сидела на стуле и качала ногами, смотря на часы. Линда помогла ей надеть красивое платье в цветочек и собрала волосы в две косы, концы которых были закреплены лентами лавандового цвета. – Почему отец попросил нас собраться так рано?

- Не знаю, Гретель. Отец мне об этом не сказал.

Вскоре открылась дверь дома и Линда сообщила о том, что капитан  уже ждёт. Генрих, взяв под руку Гретель, вышел из дома. Около входа стоял черный автомобиль фирмы Мерседес-Бенц 770(3), за рулем которого в военной форме сидел Анхеля Краузе. Он приветливо помахал детям фуражкой и, дождавшись пока они займут свои места на задних сиденьях, тронул с места.

Спустя несколько минут они припарковались около небольшого дома. Генрих обратил внимание, что все окна занавешены, а около входа дежурят вооруженные солдаты. Когда машина остановилась, к ней подошёл молодой мужчина, тоже в военной форме и, сказав что-то капитану, открыл дверь детям. Генрих слегка напрягся, но не подавал виду, чтобы не напугать сестру.

- Прошу вас идти за мной. – произнес он и отошел на несколько шагов.

- Куда мы приехали, отец? – мягким детским голосом произнесла Гретель, сильнее сжав руку Генриха.

- Не бойся, Грета. Всё будет хорошо. Идите за ним.

Генрих посмотрел на отца. Тот кивнул и мальчик, ощущая некое волнение, пошёл вслед за солдатом, держа сестру за руку. Они подошли к дому и молодой военный четыре раза постучал в дверь. «Код» - мысленно сказал Генрих. Дверь им открыл мужчина в медицинской одежде.

- Проведи их в 3 комнату. – сказал он и пропустил военного с детьми внутрь.

Внутри было невероятно темно и холодно, словно они попали не в жилое помещение, а в некий склеп или лабораторию. Пройдя по практически неосвещенному коридору, Генрих увидел большую  дверь с номером 3. Постучав снова 4 раза, она открылась и детей провели  в освещенную неприятным белым светом комнату. В нос тут же ударил запах медикаментов и спирта, вдоль стен стояли тележки с инструментами для операций и уколов. За небольшим столом сидел мужчина лет 40 с белом халате и маске.

- Прошу садитесь – он указал на небольшую кушетку. Сам он достал из ящика две ампулы и шприцы. – Пожалуйста, снимите верх. Я сделаю вам укол для того, чтобы поддерживать ваш иммунитет в тонусе. Не нужно бояться.

Дети подчинились, хотя было ясно, делать им этого не хотелось. Генрих сел первым, за ним Гретель. Поочередно мужчина ввел детям содержимое ампулы. Генрих тут же почувствовал неприятный металлический привкус во рту, который больше напоминал вкус крови, затем легкую слабость. Глаза начала застилать пелена и вскоре мальчик погрузился в сон. Что в этот момент происходило с сестрой, ему было неизвестно.

Открыв глаза, мальчик увидел стены своей спальни. После пробуждения, голова пару секунд кружилась, однако уже через несколько секунд все пришло в норму. Тут Генрих услышал разговор за дверью. Подойдя ближе, он прислушался.

- Ты уверен, что вколол ей не то? – в этом голосе он узнал отца. – Может, это ошибка? Как можно перепутать ампулы?

- Как бы не было грустно, это так. Мальчику вкололи именно антивирус, а в ампуле для девочки был вирус. – голос этого человека был ему незнаком. – Как подменили ампулы – я не знаю. Случайно или специально, нам это только предстоит узнать. А что делать с девочкой, я сейчас сказать не могу. Мы взяли ее кровь на анализ, однако вероятнее всего она не выживет.

В этот момент сердце Генриха замерло. Осознать и переварить услышанное он был не в состоянии.

Сноски
(1)Дампфнудель (нем.)- национальный десерт в Германии. Представляет из себя клёцки из дрожжевого теста, которые готовятся на пару либо в кастрюле, либо в другой закрытой посуде. С состав входит мука, молоко, дрожжи, сахар, соль, масло или жир, иногда добавляют яйца. Могут быть с начинкой. По форме напоминают яйцо или шаг.

(2)Bambus Eau de Cologne Mouson – мужской одеколон 1930 года выпуска. Страна производитель – Германия. Основы : Цветочные ноты и Специи (пряности).

(3)Мерседес-Бенц 770 или Фюрерваген – спортивный автомобиль, который во время 30-40 годов имели в основном приближенные Гитлера. Всего было около 31 экземпляров данного автомобиля. Одним из владельцев был сам Адольф Гитлер, а также рейхсмаршал авиации Геринг, глава СС Генрих Гиммлер.

Июнь.
10 июня.
Сегодня утро Гретель умерла. Моей маленькой, любимой сестренки, Гретель, больше нет с нами. В тот момент я сидел в комнате и читал книгу Агаты Кристи «Убийство в доме викария». У меня есть практически все книги Агаты. Но не о книгах мысль. Я читал, когда послышался громкий плачь матери. Она находилась в этот момент в комнате Гретель. Моё сердце сжалось. Я понял, что произошло нечто страшное. Вбежав в комнату, я увидел Гретель, лежащей как и прежде на кровати. С первого взгляда я ничего необычного не заметил, но подойдя ближе, я осознал, что она мертва. Её губы уже начинали синеть, кожа стала бледнее и тоньше. Не обращая внимания на плачущую мать, я подошёл ближе и коснулся её. Холодная. Очень холодная. Моя Гретель, моя маленькая Гретель…

В доме стояла гробовая тишина. В большой гостиной за столом сидел Генрих. На нём был черный новый костюм и  полуброги(1), подаренные ему отцом пару месяцев назад. Он сидел один в полной тишине, слушая лишь едва уловимое тиканье часов.

На лестнице послышались шаги. С третьего этажа спустилась Линда. Сейчас её красивую форму заменило черное платье чуть ниже колен. На руки были надеты перчатки, волосы собраны в тугой пучок, перевязанный черной атласной лентой. Глаза её были воспалены от долгих слез, губы растрескались. Генрих не обратил на неё внимание, и, даже когда Линда подошла практически вплотную к мальчику, тот всё также неподвижно сидел на столом, делая вид, что не замечает её.

- Госпожа просит вас подняться. – тихим голосом произнесла девушка. Генрих молча встал и под звук стука каблуков о пол, поднялся наверх. Дверь в комнату Гретель была открыта, что возмутило мальчика, но он скрыл своё это.

В комнате находились мать и отец. Госпожа Краузе в чёрном платье, купленном ей во Франции тремя месяцами ранее и маленькой аккуратной шляпкой, полностью скрывающей её русые волосы, сидела на краю кровати и смотрела на Гретель, лежащую без движения в груде больших, мягких подушек. Рядом с ней стоял отец. В отличие от всех, он не был одет в черное. На нем была блёклая гражданская форма, на руках перчатки. Генрих прошёл внутрь. Капитан Краузе посмотрел на сына и хотел было подойти к нему, но мальчик поднял на него пустые глаза, в которых читался упрек. «Это полностью ваша вина». Мать, заметив сына, встала с кровати, освобождая место для Генриха. Тот даже не посмотрел на неё. Он молча сел на мягкое покрывало и осторожно взял руку Гретель в свою. Девочка была одета в красивое лавандовое платье с белым воротничком. Волосы были аккуратно собраны в косы, скрепленные бантиками. «Такая маленькая, а уже умерла».

- Генрих, - голос отца нарушил тишину и покой дома. – Нам пора.

Мальчик встал и, не замечая никого, будто никого, кроме него в комнате нет, вышел  и с грохотом закрыл дверь собственной спальни.

На похороны Генрих не поехал. Видеть лица родителей, стоять рядом с ними, слушать их слезы было просто невыносимо. Он считал их эгоистами и виновными в её смерти. Особенно отца. Мальчик испытывал ненависть и ярость, когда увидел его в комнате сестры. «Как ты смеешь стоять здесь и плакать!» - хотел прокричать он ему в лицо. «Убийца, убийца» - повторял про себя мальчик. Он знал одно – с сегодняшнего дня капитан Анхеля Краузе больше не является его отцом. С сегодняшнего дня они посторонние люди, даже если в его жилах течёт кровь убийцы его сестры.

Генрих поднялся на третий этаж и открыл дверь комнаты Гретель. Ничего не изменилось: на столе всё также лежали книжки и тетрадки, на тумбе в ряд сидели игрушки, на стене висели фотографии, на которых были запечатлены важные и запоминающиеся события. Первая поездка в Париж (1938 год), пятнадцатилетие Генриха (1939). На последней сама Гретель с куклой, подаренной ей отцом. Улыбчивая и красивая.

Генрих сел на кресло около кровати и открыл блокнот, в который он записывал свои мысли с весны и начал писать.

Письмо моей любимой Гретель.

Гретель, моя дорогая Гретель. Сегодня тебя не стало. Ты ушла, оставив после себя лишь воспоминания, и вместе с тобой ушла и часть меня. Сейчас я сижу в твоей комнате, в кресле напротив твоей кровати, где ещё вчера ты лежала в обнимку с твоей любимой Кристел(2). Теперь она в полном одиночестве сидит на больших подушках и беззвучно плачет. Она потеряла хозяйку.

Ах, Гретель. Сейчас я вспоминаю тебя и на сердце становится тяжело. Через 3 дня тебе исполнилось бы 9 лет. Как и каждый год, мы бы поехали на озер, где запускали бы воздушного змея и ели бы твоё любимое сливочное печенье Лейбниц(3). А вечером, когда настанет время отходить ко сну, я читал бы тебе вновь «Пряничный домик»(4).

- Я – как Гретель из сказки – говоришь ты, откусывая шоколад Scho-Ka-Kola(5), купленный по дороге домой. – Меня не победит ни одна ведьма.

Да, моя милая. Но жизнь оказалась жестокой. «Ведьма»*все же оказалась сильнее.

Надеюсь, сейчас ты в покое. Всё хорошо, ты счастлива на том свете. Я купил тебе новое платье на день рождение. Ты ведь не обидишься, если я отдам её Кристел? Обещаю, она сохранит его.

Я безумно люблю тебя, Гретель, и сильно скучаю. Но я знаю, мы ещё встретимся.

Генрих знал одно – он не оставит это просто так, без наказания виновных. Мальчик взял сидящую на кровати куклу и вышел комнаты, закрыв за собой дверь. В это же время послышались голоса на лестнице. Вернулись родители. Генрих подошёл ближе и прислушался к их разгворам.

- Анхеля, ты уверен что ему нужно уехать прямо сейчас? Он только что потерял сестру, зачем так скоро отправлять его во Францию?

- Анели, я уже все решил. Послезавтра Генрих уедет в Париж. Я уже оформил его в университет и это решение опровержению не подлежит.

- А ты его спросил? Может он не хочет ехать во Францию.

- Он ребенок и не способен самостоятельно принимать решение.

В этот момент Генрих перестал скрываться. Он спустился по лестнице, давая понять, что услышал всё.

- Зачем мне ехать во Францию? – сухо и твердо спросил Генрих. – Почему я должен уезжать из Германии? Какова причина?

- Я не обязан оправдываться перед тобой. Ты едешь во Францию послезавтра и это не обсуждается.

- Вы должны рассказать мне, почему мне необходимо уезжать. В первую очередь, это моя жизнь.

- Я всё сказал. Больше ничего обсуждать с тобой я не намерен. – капитан ушел в комнату, оставив Генриха и Анели в одиночестве на лестнице.

- Генрих, - мать хотела что-то сказать, но сын не намеревался слушать. Он развернулся и вскоре скрылся в своей спальне, оставив бедную женщину одну.

11 июня.
Завтра я уезжаю во Францию. Капитан Анхеля Краузе решил избавиться от меня и отослать подальше, в другую страну. Мать с утра ходила из комнаты в комнату, собирая мои вещи. Линда ходила в магазин за необходимыми мне вещами. Капитана дома не было. И хорошо. Если бы я встретил его сейчас – вряд ли сдержался бы. Но я знаю, придёт день и я отомщу ему за всё. За смерть Гретель, за бездействие матери, за то, то я его сын. Я найдя способ и он еще услышит моё имя, увидит мои глаза и будет молить простить. Будет…

Сноски
(1). Полуброги – впервые были представлены английской компанией John Lobb Ltd в 1937 году и считались для того времени неформальной обувью. В данном случае речь идёт о простёганных полуброгах с закрытой шнуровкой и каблуком.

(2). Кристел (нем.Cristel) – кукла немецкой компании Schildkröte, выпущенная впервые в 1938 году. Эта кукла была популярна на протяжении 25 лет и стала самой продаваемой за время существования компании. Представляла из себя ребенка – девочку, одетую в платье и белый фартучек. На ногах были носочки и белые туфельки.

(3). Лейбниц – сливочное (затяжное) печенье. Изделие из пшеничной муки, крахмала, сахара, молоко, ванилина и тд. Есть разновидности как и с начинкой, так и без. По форме тоже разнообразное.

(4).  «Пряничный домик» - или сказка о Гензель и Гретель. История о двух сестрах, которые попадают в дом к ведьме, но спасаются путем смекалки и хитрости. Народная немецкая сказка.

(5). Шоколад Scho-Ka-Kola – марка шоколада в Германии. Дата основания компании 1936 год. Сам шоколад продаётся в круглой жестяной баночке, поделён на сектора и укладывается в два слоя. В его состав входит кофеин от какао, орех колы и жареный кофе. Представлен в двух вариациях – молочный и горький. Горький шоколад отличается цветом крышечки (здесь она красная) и процентом содержания кофе, молочный имеет синюю крышку. В данном случае речь о молочном шоколаде.

*Ведьма в дневниках Генриха – это обозначение вируса оспы, из-за которого погибла Гретель.