София слышит зеркала

Соглашаясь на предложение Райна, Стефан заранее подозревал, что всё пойдёт не так. Однако Крампе, как назло, ничего толкового не посоветовал. А Клаус словно сквозь землю провалился. Одно это должно было насторожить. Если Кёниг исчезает, давая возможность оторваться своему тёмному собрату, то быть беде.

Вокруг царила ночь. Справа, поблёскивая серебром, протекала река. В воздухе пахло свежесть скошенных трав, свежий ветер развивал волосы и холодил руки.

Стефан закатал рукава до локтей. Пиджак был снят и закинут на плечо. Туфли давно в дорожной пыли. В голове — пусто, усталость сковала от и до. Мало того, что нервничал перед концертом, опасаясь, что что-то может пойти не так, так ещё и...

Стефан сделал глубокий вдох и остановился. В воде что-то плеснуло — издалека донёсся мягкий женский смех, словно звон колокольчиков. Это ещё что за новость? Стефан мотнул головой. Что-то совсем плохой стал. Это же Зеркалье. Тут может быть что угодно и как угодно. Закинуло неведомо куда, теперь догадайся, в какой стороне родной Шпигельванд. В обычном состоянии Стефан бы не потерял много времени, отыскивая родной дом в Зеркалье. Однако сейчас...

Он ничего не чувствовал. Поначалу это ужасно испугало, потом стало невероятно жалко себя. Сейчас же все чувства и ощущения притупились. Надо было придумать, что делать, но пока было истощение и физическое и эмоциональное, это было невозможно. Поэтому оставалось брести, куда глаза глядят. Чем дольше он в Зеркалье, тем больше шанс восстановиться побыстрее. Только сидеть на месте не гоже, надо двигаться. Силы Зеркалья как потоки ветра и течения воды. Им необходимо движение.

Смех прозвучал снова. Стефан чуть нахмурился. Никсы веселятся? Почему бы и нет? Вода — огромное природное зеркало, которое может отразить всё на свете. Здесь может быть что угодно.

Он медленно приблизился к берегу. Увидел поваленное дерево и хмыкнул. Самое удобное место, чтобы присесть и подумать. Что Стефан тут же и сделал, положив пиджак рядом.

Итак, каковы обстоятельства? Весьма прискорбны, будем откровенны. Силы куда-то делись, состояние — не позавидуешь, память — ещё не вся вернулась на свои места. Райн предупреждал, что после ритуала объединения первое время могут происходить странные вещи. Но чтобы настолько... А ещё неслабо напрягало, что не получалось вернуться в своё тело. Всё попытки заканчивались ничем. Пока что Стефан успокаивал себя, что это всего лишь от истощения, но...

Нет, не думать об этом. Глава Зеркальщиков не может заплутать в Зеркалье. Это уже глупость какая-то получается. Просто надо немного отдохнуть. Вот и всё, вот и...

Стефан сжал виски руками и прикрыл глаза. Блаженная тьма манила, утягивала к себе, обещая покой и новые силы. И так не хотелось больше никуда идти. Совсем. Только остаться тут.

— Привет, красавчик, — прозвенел ласковый женский голосок.

Стефан вздрогнул от неожиданности и резко распахнул глаза. Рядом, у бревна, сидела девушка. На длинных, пепельно-зеленоватых волосах — венок из речных лилий. Босые ступни находится в воде. Кажется, если присмотреться, то можно разглядеть перепонки между аккуратными пальчиками. Вместо одежды — серебристое марево, полностью скрывающее фигуру девушки. И пахнет от неё мокрым песком, речной тиной и чем-то горьким и нечеловеческим.

— Здравствуй, — хмыкнул он, глядя в огромные сине-зелёные глаза никсы без зрачков.

Тягучий омут, опасный и только видимо спокойный. С такими лучше не связываться — беды потом не оберёшься. Дочери рек и водоёмов на людей совсем не похожи. Внешнее сходство — только внешнее. Внутри у них всё переменчиво, всё непостоянно. Сегодня смотрит на тебя и улыбается, а завтра — раз и утопила. В общем, больно себе на уме эти красавицы. А никсы Зеркалья — всего лишь отражения настоящих. Как и бильвизы, роггенмеме, горгульи и прочие. Отражение никогда не пойдёт вопреки своему хозяину. Правило Зеркалья.

Никса плавно приподнялась, обвила шею Стефана гибкой рукой, почти коснулась губами уха. По телу пробежали мурашки. Близость никсы... кто как реагирует. Но Стефан, хоть и знавал всякую нечисть, тварей Зеркалья и гостей из Шаттенштадта, всё же к речным жителем относился не очень. Ну, собственно, нельзя ко всем относиться одинаково. Факт.

— У меня для тебя весточка, герр Хермс, — с хрипотцой зашептала, едва касаясь его уха.

Дыхание человека бы обжигало, но здесь становилось холодно и безумно тоскливо. Будто обнимает утопленник, которому навеки суждено остаться под толщей воды, никогда не увидев света солнца.

Стефан сделал рваный выдох. Звуки вокруг стихли, словно никогда их и не было. Ветер растворился в воздухе, речная волна не накатывала на берег. Дышать в один миг стало сложно, всё тело напряглось. Сердце застучало быстро-быстро. Во рту почему-то пересохло, будто он брёл по раскалённым пескам. Что такое? Неужто никла свои чары на него накинула?

— И что же... — спросил он непослушными губами, — за весточка?

Никса ничего не сказала, выдерживая паузу. Стефан держал себя в руках, однако чувствовал, как медленно внутри расползается раздражение. Но, к сожалению, сейчас ничего не поделаешь. Здесь не он главный, в этой месте, времени и положении. Всё в руках серебристо-зелёной никсы, которая, возможно, держит в руках нечто такое, что сумеет помочь выбраться отсюда.

— Шлёт тебе привет Хозяйка Эльба, — прошептала никса на ухо.

Стефан похолодел. Сама река? Ничего себе. Что же такого произошло, что она решила взять карты в свои руки и присоединиться к игре простых смертных? Или в городе какие-то безобразия? Но Хуммель бы не дал разгуляться сверх того, что можно допустить. Пусть он и стареет, ворчит много, недолюбливает гостей, но городовой — хороший. Очень внимательный, всё безобразия прекращает на корню. Разве что... Скоро-скоро ночь с пятого на шестое. Выйдут Святой Николай и Крампус. Время, когда святой и нечистый идут рука об руку, каждый выполняя свою работу.

Все мысли пролетели за долю секунды. Стефан сделал вдох, незаметно для никсы. Ничего ей видеть, что ему, главе Зеркальщиков, не по себе.

— Рад слышать, — произнёс он спокойно. — И ей не хворать. Готов выслушать.

Никса звонко рассмеялась. Откинулась назад, отбросила с плеч длинные пепельно-зеленоватые волосы. Стефан посмотрел на неё спокойно, только чуть приподнял бровь, мол, давай, говори.

Однако девчонке явно было в удовольствие. Всё же, видимо, такая часть Зеркалья, что не каждый день здесь гости. Вот и смотрит-любуется, думает, как подольше гостя задержать. А, возможно, и извести, кто знает. Кто разберёт, что у этих никс на уме? Такие же непостоянные, как вода.

— Вот поцелуешь, — вкрадчиво сказала она, перекидывая свои роскошные волосы через плечо и открывая белоснежное плечо, — то скажу.

Однако. Стефан понял, что так ещё информацию добывать не приходилось. Обычно всё происходило наоборот. Уже если хотелось какую красавицу уложить в постель, то такой мелкий шантаж шёл с его стороны.

— Что, милая, совсем тоскливо? — невинно поинтересовался он, делая вид, что раздумывает.

Никса захлопала ресницами:

— Конечно. Сижу тут одна-одинёшенька, никто не пройдёт лишний раз. — Язычок скользнул по бледным губам. Вроде бы случайно, но от Стефана не укрылось мерцание в сине-зелёных глазах. Такое, что сердце почему-то заколотилось быстро-быстро, а грудь сдавило, словно исчез весь воздух.

«Ну, нет, красавица, — подумал Стефан. — Не возьмёшь просто, даже если накинешь свои чары. Все и сразу».

Однако при этом резко выбросил руку и сдавил горло никсы. Та захрипела и забилась. Стефан опрокинул её на ствол дерева, прижимая ногами и склоняясь к лицу.

— Знаю я ваше племя, милая, — прошептал он ей на ухо. — Поведёшься разок — ни слов Хозяйки не услышишь, ни домой не вернёшься, ни имени своего не вспомнишь. А оно мне надо?

При этом с каждым словом сжимал пальцы. Глаза никсы превратились в бездонную пропасть — чёрную-чёрную, без капельки света. Нос словно провалился, губы высохли и превратились в две тонкие полосочки. Ощерились бывшие ранее жемчужными зубы, став треугольными и серыми, больше напоминавшие клыки. На аккуратных пальчиках появились загнутые когти, а сквозь серебристое марево просвечивалось худое уродливое тело, которое принадлежало юной красавицы.

— Пус-с-с-сти, — прошипела тварь.

— Говори, — проигноривал Стефан. — Что передала Эльба?

Конечно, с реальной никсой ему было бы справиться куда сложнее. Но в Зеркалье, пусть способности сейчас молчат, аура осталась. И все зеркальные существа не посмеют ему долго сопротивляться. Да и навредить тоже. Только если бы сам повелся на слова никсы и добровольно выполнил то, что она просила. Тогда была бы беда, да.

— Хорошо, с-с-с-скажу, — просипела тварь.

Он чуть ослабил хватку, однако отпускать даже не подумал. Даже зеркальные твари хитры, как те, кого они отражают. Поэтому стоит всегда быть готовым: к агрессии, к попытке обвести вокруг пальца, и прочим малоприятным вещам вплоть до застревания в Зеркалье. Ведь самостоятельно заблудиться хоть и можно, но при этом нужно быть совсем глупцом, чтобы не вернуться в своё физическое тело. А вот когда есть такие... «помощники», то даже и стараться не надо — застрянешь легче лёгкого.

— Хозяйка Эльба слышала разговор Крампуса и Ханса Хуммеля. Велела передать тебе, чтобы любыми способами удержал Софию от выхода на улицу во время праздник в ночь на шестое. Будет много гостей из Шаттенштадта. У теней свои счеты к зеркальщикам. Теневая охота не прекращалась. Король не простил тебе Золотой Тени. София может пострадать.

Неутешительные известия. Однако проанализируем потом.

— Как мне с ней связаться? — спросил Стефан.

Никса упрямо стиснула губы, в глазах полыхнул гнев. Стефан легонько встряхнул её, показывая, что ему может надоесть так стоять. Может — раз, и сжать пальцы.

— Зеркала... — выдохнула тварь.

— Как гениально, — сухо заметил он. — Еще варианты будут?

Тварь попыталась его цапнуть когтём, однако не дотянулась. Раздраженно зашипев, всё же выдохнула:

— Ты должен стать Золотой Тенью.

От неожиданности Стефан сделал шаг назад. Никса мгновенно выскользнул мерзкой водяной гадюкой и метнулась к реке. Зашуршал мокрый песок, плеснула вода.

— В с-с-с-следующий раз утоплю! — донеслось пробирающее до костей обещание. — Уничтожу!

Вновь налетел ветер, зашелестела листва в кронах деревьев. Никса уплыла.

Стефан стоял, сложив руки на груди. Покачал головой, внимательно всмотрелся в горизонт. Тёмный, печальный, ночной. Ничего толком не разглядеть. А вот когда боролся в никсой, так словно и звёзды специально светили, словно были на его стороне.

— Ну, спасибо тебе, Хозяйка Эльба. Хорошую весточку передала. Только вот что с ней теперь делать...

Это и впрямь был серьёзный вопрос. Как. Находясь тут, суметь предупредить Софию, чтобы не совалась на улицу? Хороший вопрос. Дальше. Зная вредность неродной сестрички, предупреждение может быть не услышанным.

Стефан со злости пнул лежавший рядом камушек, и тот полетел в воду. Вот как тут можно привести одно к другому? Да и ещё этот горгулий бал на носу! Гартаг, спору нет, парень хороший. Особенно, корда спит зубами к стенке и машет над головой своими крыльями. Но тут он может неявки... не понять. Ежегодно все являлись на бал не для того, чтобы повеселиться, а чтобы подтвердить мирные договорённости. Ну и выразить безграничное уважение. И прочее, прочее, прочее.

Стефан взял свой пиджак и снова вышел на дорогу. Направился по прямой, где-то же здесь будет отражённый населённый пункт. Лучше подальше от разобиженной никсы. Мало того, что страшна, так и ещё и женщина. А при таком сочетании лучше не нарываться.

— Стать Золотой Тенью? — пробормотал он себе под нос. — Ха!

Это такую глупость надо было ж ещё сказать. Тени — это тени, а Зеркалье есть Зеркалье. Никогда ничего общего они не имели да и вряд ли когда-нибудь будут. Правда, Райна удалось утянуть к себе, спасая от Дитера, именно через зеркало. Но вот дальше...

Возможно, он просто не так всё понял? Или никса не слишком хотела передавать повеление своей госпожи, вот и сказала так, что голову можно сломать? Может, просто Райна можно сюда призвать? Заодно и выяснить, что там, в реальном мире.

Стефан остановился. Лишь бы там всё было нормально. Хотелось надеяться, что София не пострадала. Вздохнув, он прикрыл глаза и попытался призвать Золотую Тень. Вряд ли что выйдет, но попытка не пытка...

Зеркала говорили. Говорили бесподобными и ни на что не похожими голосами. Обрисовывали серебристой дымкой каждый предмет в комнате и человека, давая мне увидеть все это внутренним взором. Звук, превращённый в зрительный образ. Солнечная комната — в залитое вечной ночью пространство, присыпанное бархатистым сиянием звёздного серебра. Татцельвурм — серебряная молния, снующая туда-сюда по полу. Славка — лунная богиня, переливающаяся при каждом движении белым золотом и платиновым сиянием. Неживая, металлическая и... выдвигающая невероятные идеи.

— Я говорю, может всё получиться, — упорно твердила она, ходя по комнате, заложив руки за спину.

Паульхен оттопырил ухо, попытался поймать её за ногу и тут же драпанул ко мне, когда разгневанная богиня чуть не шлёпнула его по хвосту. Зеркало зазвенело-засмеялось, превращая звук дорожка мерцающей звёздной пыли, любовно очерчивавшей каждый след кошачьей лапы. След же от хвост — две сплошные линии.

— Соня, ты меня вообще слушаешь? — резко повернулась ко мне Славка. — Или так глубоко в себе, что никто другой туда просто не поместится?

— Засовывать в себя людей — это не гигиенично, — ответила я.

— Я не предлагаю тебе становиться каннибалом!

— А что тогда?

— Ну... родить ребёнка?

Я фыркнула. Славка в своём репертуаре, сумела меня поставить в тупик. К детям я вроде нормально отношусь, но их у меня никогда не было, и с моей жизнью вряд ли появятся. Но при упоминании о них я несколько терялась, что надо язвить в ответ и старалась уйти от темы.

— Вот и рожай, — всё же ответила ей. — Кандидатур на отца тут полно.

Славка оскорблено засопела.

Юмор сомнительный, но настроения на другой ответ не было. К тому же сейчас на её подколы реагировать не особо хотелось. И впрямь тянуло посидеть молча и пострадать. Однако ни Славка, ни Клаус, ни Пауль мне этого не давали. А потом к компании добавился ещё и Гюнтер. Он, видимо, решил, что нагулялся и пора выполнять свои прямые обязанности. Но, учитывая момент, что я не особо в курсе, каковы они, приходится терпеть присутствие Крампе рядом. После потери зрения все чувства обострились. И теперь тёмная суть Крампе ощущалась очень пряно и остро. Только сейчас я поняла, что от него идёт специфический запах. Приятный, но специфический... не человеческий. И голос звучал не так, как раньше. Словно стало куда больше низких вибрирующих нот, от которых становилось немного не по себе.

— Ну, это всё прекрасно, конечно, — подала голос подруга и села в кресло напротив, — что ты так беспокоишься о моём семейном положении, не мы сейчас всё же не об этом. Да, согласна, время не совсем подходящее. Но с другой стороны... Это тот же День Николая Чудотворца, просто у католиков. Мы ничего не нарушим. Давай попробуем!

Я молчала. Только зеркало вздыхало и жалобно тренькало, передавая эмоции Славки.

Попытка, конечно, не пытка. Но внутри поселился страх. После ритуала с объединением дара уже можно ожидать чего угодно. Вот... хотели как лучше, а вышло как всегда. При этом никто толком не мог дать ответа: что же произошло? Обычно, по словам Клауса, ритуал объединения проходил без вмешательства посторонних сил. Получалось так, что при объединении создавалась непроницаемая стена, и никто туда попросту не мог проломиться. Поэтому Райн так смело и пошёл в Лайсхалле, зная, что никто его не тронет. Даже Теневой Король. Но здесь... что-то пошло не так. Золотая Тень грешила на Дитера. Якобы тот сумел обойти запреты и таки суметь повлиять на исход. Крампе ставил такую версию под сомнение, но при этом другими вариантами не располагал. Клаус был не в восторге от обоих, но ничего мудрого я от него не услышала. Тупик. Конец истории. Ничего хорошего.

Будь рядом Стефан, было бы спокойнее. До чего-то бы да додумались. А так приходится всё сопоставлять самой.

Я криво усмехнулась. Знать бы ещё что сопоставлять. Надо бы позвать Золотую Тень. Он и впрямь может оказаться полезным. Потому что Славкины идеи могут тоже обернуться чем-то малоприятным.

- Хорошо, - наконец-то произнесла я. – Мы попробуем.

Славка захлопала в ладоши. Разве что не подпрыгнула на месте, стрекоза. Вот же не сидится ей на месте. Впрочем... Оно и к лучшему. Потому что не будь рядом неугомонной Славки, которая не даст зануться от тоски, ещё неизвестно, как бы всё сложилось. Собственно, интуитивно предчувствуя кучу неприятностей, я и настояла, чтобы она поехала со мной. Одна голова – хорошо, а две – лучше.

- Слушай, почему у меня ощущение, что ты сейчас скажешь какое-то «но»? – уточнила она.

- Потому что ты хорошо меня знаешь, - невозмутимо ответила я. – Просто так не будет. Мне достаточно уже имеющегося... осложнения.

Славка разумно промолчала. В данном случае могла, конечно, возразить, что мои способности стали куда шире. Да и к голосам зеркал и теперь не приходилось прислышиваться – звучало всё так, что само проникало в разум и сознание.

- Что ты хочешь? – тихо спросила она.

- Позови Райна. Пусть подстрахует.

Славка почему-то заколебалась. Даже зеркало притихло, словно прислушивалось к эмоциям и движениям подруги. В то время, как татцельвурм совершенно не одобрил повисшей тишины и с грохотом уронил на пол папку, лежавшую на столе.

- Паульхен! – возмутилась я.

Кончик хвоста поднялся, рассыпая вокруг серебристые искры. А потом звербга и вовсе расслабилась, возомнила себя незаменимой и прекрасной, вскрабкалась ко мне на колени и принялась устраиваться поудобнее. Учитывая, что он недавно откушал, то и стал тяжелее. Я попыталась спихнуть неподъёмную тушу, однако потерпела фиаско.

- Паульхен, имей совесть!

- Мырр.

- Он говорит нет, - заметила Славка и тут же перевела тему: - Слушай, ну зачем тебе этот Райн? Ты уже вроде как от него всё получила, что могла. Даже с перебором. Ты уверена, что нам необходима его помощь?

Оставив попытки убрать татцельвурма с ног и при этом остаться не раздавленной, я вздохнула:

- Не помощь, но совет. Он все же соображает в местных магических тварях получше нас с тобой. Да и если кому не понравится наше присутсвие на немецких просторах потустороннего, Райн сможет донести, что мы всего лишь туристки.

- Ага, - фыркнула Славка. – Конечно, туристки. Особенно ты, сестра Главы Зеркальщиков города.

Возразить было нечего, да и особо не хотелось. Поэтому Славка поняла моё молчание, как упрямую решимость. Высказавшись о моих умственных способностях и не только, она всё же поднялась из кресла и направилась к выходу.

- Позову я твоего золотого мальчика, - бросила на ходу и тут же вздохнула: - Вот что вы в нём со Стефаном нашли-то? Оба реагируете, как на свет в оконце.

- Он и есть свет, - пространно ответила я.

Золотой, медовый, тёплый. Он течет даже среди всеокутывающей тьмы, в которую я погрузилась после ритуала. А ещё – чувство вины. Оно было неподдельным. Следовательно, специально Райн не вредил нам. Просто желание помочь обернулось совсем не тем, на что он рассчитывал.

Одной долго быть не пришлось. Шаги Славки раздались спустя несколько минут. Райн шёл беззвучно, однако я ощутила его присутвие сразу – вмиг стало теплее и уютнее, словно кто-то окутал мягким пледом и усадил у огня.

- Соня, что-то случилось? – тихо спросил он.

- Да, - кивнула я. – Присядь, пожалуйста.

Золотистое пламя, дрожащее словно огонёк свечи на ветру, опустилось возле меня. Кажется, мальчик проигнорировал все стулья и кресла и опустился на ковер у моих ног. Благо, тот сделан качественно, сама мечтала поваляться на таком.

Я ощутила, как от Райна лёгкой волной идёт тревога. Золотистая такая, мерцающая.

- Мы со Славой хотим провести один обряд. Это обычай наших предков.

Донёсся звон маленьких колокольчиков – это Райн сделал глубокий вдох. Неуверенно коснулся моего колена, Паульхен тут же недовольно заворчал. Мол, что это такое? Мою хозяйку и трогать?

- Какой? – спросил Райн.

- Это... - в горле почему-то пересохло. – Гадание с зеркалами. Обычно оно проводится к рождеству, но... к Дню Святого Николая тоже можно.

- Мы хотим так дотянуться до Стефана, - пояснила Славка.

- И... что это за обряд? – острожно поинтересовался Райн.

- Гадание на суженого, - невинно ответила Славка.

ying_msg