Противостояние
Фёдор Никитин познакомился с Ирмой Иноземцевой на презентации рекламного проекта «Протуберанец». Между ними сразу пробежала искра, и вспыхнули чувства. Пара стала встречаться. Однако Ирма Иноземцева была объектом повышенного внимания не только со стороны Фёдора Никитина. Илларион Алфёров страстно желал эту женщину и собирался завязать с ней романтические отношения, пригласив на ужин. Но его опередил Фёдор. В результате Илларион счёл соучредителя своей компании непримиримым врагом и затаил на него обиду.
Начался декабрь, зима вступила в свои права. Близились новогодние праздники. Зимние природные парки стали самыми посещаемыми кораблями Флота – там были сугробы, снежные горки, катки и ледяные замки. Вышло постановление, согласно которому температура на суднах должна была снизиться на десять градусов. Летнюю форму курсантов сменила зимняя – утеплённые галифе и юбки, майка, рубашка, пиджак, а также перчатки, шарф, шинель и шапка-ушанка для выхода в увольнительную. Космическая жизнь наполнилась морозной атмосферой, говорящей «Зима уже здесь!»
Приближение зимней сессии изрядно щекотало нервы молодым людям. Однажды после окончания занятий Рома ответил отрицательно на предложение Василисы выпить с ней кофе, объяснив это тем, что ему надо готовиться к экзамену по Мудрости Гатрабии. Сказав, что в базальтово-сером пиджаке она выглядит очаровательно, Рома попрощался и пошёл к себе в каюту. Идя навстречу волне ксенолингвистов, Рома увидел Полярина, шагающего с каким-то парнем. Что-то всколыхнулось в памяти Ромы, что-то далёкое и забытое. Он был готов поспорить, что видел этого парня раньше, ещё на Земле. Но где видел, и кто этот парень, Рома, как ни старался, не смог вспомнить. Короткая встреча с незнакомцем подкинула загадку, которая не давала ему покоя несколько дней. Вскоре Рома выбросил из головы эту встречу, потому что парень больше не попадался ему на глаза, да ещё и экзамены неминуемо приближались.
12 декабря второй взвод сдавал экзамен по Основам терраформирования. Экзамен оказался довольно сложным, но ребята справились. Выйдя на перемену, парни направились в столовую. Вектор и Армавир обсуждали восьмой вопрос о герметичности полусферических баз первых поселенцев, а Рома решил испробовать перед обедом имитатор со вкусом итальянской пасты. Он активировал чип и положил в рот. Вдруг всё потонуло во мраке, и в следующий момент перед взором Ромы появилась ночная дорога. По обе стороны на ветру шевелились пальмы, неподалёку был чей-то дом. Улицу освещали фонари. Внезапно из-за ворот особняка выбежал здоровенный ротвейлер и понёсся на Рому. Парень попятился, слыша оглушительный звериный рык и видя мощные играющие мышцы на теле бешеного пса. Слюни слетали со смыкающихся челюстей зверя, стремительно приближавшегося к парню.
Он всегда боялся собак, особенно злобных, и сейчас, несмотря на сковавший его сильный страх, изо всех сил старался сохранить устойчивость. Хотя ноги не стали ватными, всё же Рома натолкнулся на кого-то сзади и упал. Пёс был уже совсем рядом: его шумное дыхание и грозное рычание вплотную приблизилось к Роме. Неожиданно что-то холодное металлическое прошло между зубов и разжало сомкнувшиеся челюсти парня. Армавир запустил руку в рот Роме и вытащил чип.
Пёс, ночь и пальмовая улица исчезли так же внезапно, как и появились. Рома пришёл в себя и осознал, что лежит на полу людного коридора коммуникационного рукава. Он соединял третью палубу и столовую, которая размещалась в ответвлении основного корабля. Армавир, Вектор и Зоя встревоженно смотрели на Рому сверху вниз. Многие курсанты остановились и уставились на припадочного парня.
– Рома, что с тобой? Тебе плохо? – беспокоилась Зоя.
– Нет, всё в порядке, – выговорил Рома, и парни помогли ему подняться на ноги.
– Что случилось? – спросил Вектор, нахмурив брови.
– Да ничего, просто голова закружилась, – отмахнулся Рома, а увидев, что на него глазеет целая толпа курсантов, раздражённо обратился к публике:
– Всё в порядке!
Все поняли намёк и пошли по своим делам.
Армавир протянул Роме имитатор. Парень осмотрел его.
– Спасибо, – поблагодарил Армавира Рома.
Парень не пошёл на обед. На тревожные вопросы о его самочувствии Рома ответил, что всего лишь хочет отдохнуть после экзамена. Придя в каюту, он присел на свою кровать. Активировал чип и положил в рот. Перед глазами снова предстала ночная улица и выбегающий ротвейлер. Парень вынул имитатор и оказался в своей каюте.
«Значит, это не сумасшествие. И меня никто не отравил», – подумал Рома. Он немедля включил компьютер и надел линзу. Соединил чип с компьютером и зашёл в его настройки. Параметры у этого датчика были изменены, а программа и основная задача переписаны. Вкусовые ощущения заменены на визуальную проекцию. Среди системных файлов пищевого имитатора Рома обнаружил изобретательно залитую видеозапись. Воспроизведя, он увидел улицу с пальмами и собаку. Ролик длился двадцать четыре секунды и заканчивался на лае пса.
Рома прошёлся по каюте. Этот чип попал к нему неслучайно. Его чип с итальянской пастой подменили на этот, с визуальной проекцией земной улицы и ротвейлера. Парень размышлял: «Чип был в моём кошельке, я оставил его на парте, когда вышел в туалет. Дурацкая привычка, – подумал Рома. – То же самое мне сказала Василиса, после того как я вернулся. Василиса. Только она знает, что я боюсь собак. Я сказал ей об этом в Весеннем парке. А что, если это её глупый прикол? Нет. Она не прикалывается так изощрённо, к тому же её познания в компьютерных технологиях не настолько глубоки. Блин. А что, если она рассказала Алфёрову, и он использовал это против меня? Нет, она не могла сделать такое. Она призналась мне в любви после матча. Она бы этого не сделала. Хотя...
Что, если это было раньше?.. Может, у них был заговор? Ещё до того, как мы стали встречаться? Но даже если так. В чём польза этого послания для Алфёрова? Чего он хотел добиться? Просто сделать мне гадость? Напугать до смерти оно меня не могло. Оно могло заставить меня подумать, будто я получил отравление – химический токсин или, неровен час, эстерайский вирус. Но самое большее, что из этого последовало бы, – это загреметь на карантин в лазарете. Я пропал бы до результатов анализа, но в итоге вернулся обратно. Тогда это просто послание. Может, предостережение?»
Тягостные думы привели парня в смятение. Ясно одно! Это сделал тот, кто желает ему зла. И кто, как не Полярин Алфёров, это мог быть? – сделал вывод Рома.
Тут ему в голову пришла безумная идея, связанная с чипом и визуальной проекцией. Затея, которую стоило бы претворить в жизнь, но, как показалось парню, – это было ни к чему. Да и настроение было не то.
* * *
Как-то, в понедельник, Рома позвал Василису в кают-компанию после занятий: отдохнуть и выпить кофе. Девушка согласилась. Парню за весь день не подвернулось случая поговорить с Василисой наедине. На парах они сидели порознь, а во время перемены Рома никак не мог пересечься с девушкой. Парень даже начал подозревать, не избегает ли его Василиса. Но когда она, не раздумывая, согласилась встретиться в кают-компании, Рома отбросил подозрения. Купив кофе, они устроились на софе. Поёрзав немного, Рома пожаловался подруге:
– Неудобная софа.
– А по-моему, очень даже ничего, – заметила Василиса.
– Одна бессонная ночь на этой софе, и ты поймёшь, о чём я говорю! – заверил Рома.
– Ммм, ясно, – сказала Василиса и глотнула кофе. – Кстати, о бессонных ночах. Я вчера полночи учила информационку, продвинулась до сороковых вопросов.
– А я уже всё прочёл.
– Ты у меня такой молодец! – порадовалась Василиса и чмокнула парня в щеку.
Рома испытывал противоречивые чувства: «А стоит ли портить настроение вопросами, основанными на подозрениях?» Но парень решил не откладывать разговор и обратился к девушке:
– Вася... Ты ничего не хочешь мне сказать?
– А что?
– Между тобой и Полярином что-то есть? – спросил Рома и пристально посмотрел ей в глаза.
Что-то быстрое – как искра – полыхнуло в её карих глазах, и на лице отразилось нечто, отдалённо напоминающее беспокойство, напряжение. Но в тот же миг эмоция исчезла, словно её не было.
– Нет.
– А было? – настаивал парень.
– Нет, – спокойно призналась девушка и опустила взор.
– Тебя беспокоит что-то?
– Нет, – ответила она, но, подумав, добавила: – Знаешь, я очень соскучилась по Сочи, по дому. Я бы очень хотела снова оказаться там. Мне не хватает нашего полуострова.
– Полуострова? – удивился Рома.
– Да. Мой дом располагался на искусственно созданном островке, соединённом с городом дорогой. А по соседству жили Наташа, Полярин и Валера. В Сочи строили такие полуострова по всему побережью в 80-х годах прошлого века. Они миниатюрные и милые.
– Их дома были на этом полуострове? – ещё больше удивился Рома.
– Да, они жили в двух шагах от меня. Это прекрасное, незабываемое место! Там столько зелени и солнца! Как бы я хотела снова увидеть мой дом! – вздохнула грустно Василиса.
Рома искоса поглядел на девушку, он знал, что может осуществить её желание. Надо было лишь реализовать его задумку с пищевым имитатором. Но желание порадовать подругу было недостаточно сильным катализатором, поэтому Рома махнул рукой на эту идею.
Однако через несколько дней произошло нечто, заставившее его передумать и воплотить свою идею в жизнь. Роме позвонил отец и сообщил плохие новости.
Илларион Алфёров и соучредители захотели выкупить долю Фёдора Никитина в уставном капитале и расстаться с ним. Фёдор отказался продать свою долю по предложенной партнёрами низкой цене, и поскольку компания была прибыльной, он разумно затребовал компенсацию. Илларион и совет учредителей «Протуберанца» недвусмысленно пригрозили Фёдору неприятностями, если их предложение не будет принято. Фёдор не поддавался. «Протуберанец» подал иск в арбитражный суд, обвинив в умышленном причинении Фёдором вреда бизнесу, хотя обвинение было абсурдным.
Партнёры объявили дело имущественным спором, а в качестве цели назвали принудительное требование выкупа. И теперь оставался вопрос, выстоит ли Фёдор против угроз, и на чью сторону станет суд. Фёдор твёрдо стоял на том, что факты умышленного причинения вреда компании подтасованы и требовал денежной компенсации уже из принципа, причем финансовые требования не были чрезмерными. Помимо финансовой стороны, в этом деле была и другая. Фёдор хорошо понимал, что в случае проигрыша его репутация как гражданина Объединённого Флота будет испорчена.
Рома спросил отца, почему Алфёров ополчился на него. Фёдор объяснил, что это месть за его отношения с мамой Зоитерн.
К тому же, Илларион Алфёров, входивший в Совет учредителей благотворительного целевого фонда, имел определённый вес в Военной Академии Королёва и стал наводить справки о Роме. К его голосу добавились и наговоры Полярина. Вопрос о рассмотрении личного дела дисциплинарной комиссией ни в коем случае не стоял, и об отчислении Никитина в армию – тем более, потому что в адрес Ромы никогда не было нареканий. Он был одним из лучших курсантов – это касалось и успеваемости, и дисциплины. Однако после бучи, поднятой Алфёровыми, и тени, брошенной на Фёдора, к Роме присмотрелись внимательнее и более предвзято. Ходили даже слухи о переводе в другую военную академию, хотя таких прецедентов раньше не было.
– Прости, – подытожил разговор с сыном Фёдор.
– Пап, ты не виноват. Это всё Алфёров, – понимающе ответил Рома. Он, как никто другой, прекрасно сознавал, что значит враждовать с Алфёровыми. Парень добавил:
– Знаешь что, деньги, вернувшиеся из уставного капитала «Протуберанца», нам понадобятся. Кажется, у меня есть идея. Я тебе потом объясню. Счастливо! – положил трубку Рома.
Идея, от которой парень отказался пару дней назад, сейчас стала единственным выходом. И эта идея захватила Рому.
Сам факт совершения преступления, хоть и не уголовного, был недопустим на территории Объединённого Флота Земли. Он подрывал внутреннюю безопасность во времена близящейся войны. В замкнутом пространстве, в условиях искусственно созданного мира вопрос ответственности каждого за соблюдение требований жить без конфликтов и поддерживать друг друга стоял особенно остро.
Служба безопасности сразу проверяла человека на наличие связей с неаккредитованными сотрудниками, которые могли быть эстерайскими агентами. Испорченная репутация бросала тень на ближайших родственников, и они тоже попадали в разработку службы безопасности. Теперь Рома мог вернуть себе доброе имя, только принеся ощутимую пользу Объединённому Флоту. А это могли быть добытые особо ценные разведданные, пожертвования или полезные изобретения. На последнее и нацелился Рома. А с помощью пожертвования он, может быть, смог бы помочь вернуть доброе имя и Фёдору.
Парень пропустил Физику космического пространства и направился прямиком к себе в каюту, чтобы заняться разработкой. Консультацию по Астрономии он тоже пропустил, в этот момент она показалась ему не столь важной. «Сам изучу материал и сдам экзамен. Допустим, не сдам – это означает задолженность. А если я не претворю в жизнь свою идею, это будет означать отчисление из Академии», – поразмыслив так, Рома в следующие два дня посещал занятия и консультации изредка – ни в склад ни в лад.
На вопросы обеспокоенных друзей Рома отвечал, что ему всего лишь нездоровится, но от врачей отказывался. Более всех (как обычно) была рассержена из-за отсутствия на занятиях курсанта Виктория Николаевна Жокей. Она несколько раз справлялась о здоровье Никитина. Тамар уверял подполковника, что сокурсник выздоровеет в самое ближайшее время. А затем жаловался Роме, что ему надоело объясняться с этой «тираншей». Парень обещал, что в скором времени избавит его от этой необходимости. И, кроме того, заметил Тамар, разрабатывай не разрабатывай, а подобная посещаемость грозила отчислением не меньше.
Но Рома не появился и во вторник. Он не жалел себя, а лишь запасался очередной банкой стимуляторов на основе кофейной имитации и садился за компьютер. Созданию своего изобретения Рома посвятил пять учебных дней. И теперь неплохо было бы посетить занятия, помчавшись стрелой в аудиторию. Однако желание узнать, стоила ли игра свеч, было настолько велико, что Рома решил не откладывать проверку. Вместо того чтобы пойти на Общую историю Аполлинарии, Пикеринга и Прогресса, он пошёл в спортзал. В коридорах никого не было. Парня уколола мысль, что его товарищи сейчас познают новое, чтобы в будущем стать квалифицированными специалистами.
«Блин, в конце концов, я преследовал ту же цель, когда пропускал занятия!» – оправдался перед собой Рома. Наконец, он добрался до спортзала и вошёл внутрь, закрыв за собой дверь. В зале было темно, но, как предполагал Рома, свет ему не должен был понадобиться. Он достал из кармана чип и протёр его. Нетерпеливо оглядевшись, активировал чип и положил себе в рот.
От потока яркого белого света Рома зажмурился. Ещё не в состоянии широко раскрыть глаза, парень уже ликовал в душе. А когда он открыл глаза как следует, то увидел перед собой пенящиеся барашки волн Кольского залива Баренцева моря, простирающегося вдаль.
– Сработало! – громко и радостно воскликнул Рома.
В Североморске, как обычно, стояла пасмурная погода, и шёл дождь. Рома выставил перед собой ладонь и увидел, как капли дождя беспрепятственно проходят через неё и падают на землю. Парень почувствовал себя призраком. Поглядев на залив, сливающийся вдали с белым небом, Рома осознал, как он тоскует по Земле, по родному городу, по дому, в котором вырос. Сердце наполнилось грустью и тоской.
Рома решил прогуляться по пирсу, но тут его неожиданно кто-то толкнул сзади. Парня отшатнуло, и он чуть не упал, однако, как он и ожидал, мужчина налетевший на него, ничего не почувствовал, и как шёл, так и продолжал идти, не заметив незримое присутствие Ромы. Вспомнив, что он неосязаем, Рома рассмеялся. Его идея удалась, изобретение работает. Он визуально прогуливается по пирсу в Североморске, а сам в это время, словно лунатик, бродит по спортзалу в Военной Академии Королёва, летящей в космическом пространстве. Через полчаса прогулок по городу Рома, в который раз, внёс изменения в координаты на чипе и оказался около кладбища, на котором была похоронена Диана. Когда он проходил к ней, настроение Ромы сильно изменилось. С каждым шагом, приближающим его к могиле Дианы, парень всё больше чувствовал себя предателем.
Мысль о том, что он предал любимого человека, начала ледяным лезвием резать его сердце, как вдруг он неожиданно споткнулся и упал ничком на что-то, по форме напоминающее сиденья. Ногу засаднило от боли. Рома вытащил изо рта чип и увидел, что наткнулся на зрительную трибуну спортивного зала. Он снова положил чип в рот, и перед ним опять открылась мрачная картина кладбища.
До могилы Дианы оставалось пройти несколько шагов, парень видел её надгробный камень, но подойти ближе не мог. Что именно преграждало путь, Рома боялся себе признаться: зрительная трибуна или то, что он не мог простить себя. Он шагнул по ступеньке вверх. Поднявшись достаточно, приблизился к могиле своей любимой. Теперь он глядел на плиту сверху вниз. С отвращением к самому себе Рома подумал, что этот надгробный камень должен возвышаться над ним, напоминая о его поступке. Увидев надпись, выбитую на надгробной плите – «любимая подруга», он тихо произнёс:
– Прости, – это слово было сказано так тихо, что парень даже подумал, а сказал ли он это вообще?
Боль в ушибленной ноге стала проходить. Он спустился с трибуны. Вытащив изо рта чип, Рома подключил его к телефону, чтобы внести новые координаты.
К себе в каюту Рома вернулся только вечером. Там он застал Тамара за ужином и на вопрос, где был, парень рассказал другу всё от начала и до конца. И про чип с имитированным нападением ротвейлера, и про неприятности отца в «Протуберанце», и про своё изобретение.
– Смотри, я переделал назначение чипа, переписал вкусовую программу на визуальную и использовал информацию с искусственных спутников Земли. Спутник в реальном времени снимает любую точку планеты, эти координаты скачиваются в виде информации на чип. Активируешь их и виртуально находишься на Земле, полчаса в одной локации. Можешь прогуливаться, но нужно заранее подобрать достаточное пространство. Соприкасаешься только с поверхностью Земли и вертикальными предметами – то есть через стены пройти нельзя. Тебя могут «затронуть» проходящие люди, они оказывают на тебя воздействие, но сами, разумеется, ничего не почувствуют. Они живут своей жизнью на планете. Правда, логические и физические законы я всё-таки нарушил, – заметил Рома. – Ты можешь пройти по поверхности моря, но не советую делать это во время шторма. Опасно для здоровья, – пояснил парень и улыбнулся, увидев реакцию Тамара.
У того был такой обалдевший вид, будто он увидел Константина Циолковского.
– Поразительно, Рома! – воскликнул парень.
– Я сегодня был в Москве и Нью-Йорке! Посетил Тадж-Махал и видел Эйфелеву башню! – похвастался Рома.
– Охренеть! Я тоже хочу! – восторженно вскрикнул Тамар.
– Понятно. От тебя, как друга, жду положительный отзыв на официальном ресурсе. Шучу! – засмеялся Рома. – Но именно так я хочу решить проблему опалы, опустившейся на нас с отцом. У меня есть план. Я запатентую своё изобретение. Чип я взял за основу, но все детали, механизмы и программы мои собственные. Заключу договор с государственной компанией искусственных спутников с коммерческой целью. Наших с отцом денег хватит на первое массовое производство, всё-таки затраты небольшие. Скидку на рекламу, я надеюсь, мы получим. Слава Богу, у нас есть связи на телевидении, – намекнул Рома на Ирму Иноземцеву.
– Далее запущу свой официальный ресурс, на котором пользователи смогут скачивать координаты любой точки Земли за определённую плату. Скажем, одна получасовая прогулка будет стоить десять «стандартов», – предложил Рома.– Комплект чипов можно будет заказать на сайте. Может, кому понравится эта фишка, как думаешь, Тамар? – спросил Рома.
– Я думаю, это великолепная идея! – поддержал друг. – А вообще, для галочки, из тебя вышел бы отличный коммерсант!
– Да ладно! – смутился Рома.
– Не, серьёзно. А откуда ты так хорошо знаешь технологии? Я хочу сказать, то, что ты придумал, – нечто! – искренне признал Тамар.
Рома улыбнулся:
– Спасибо. Просто мне нравятся техника и компьютер.
– Слушай, мне не терпится опробовать твой чип! – нетерпеливо, как ребёнок, воскликнул Тамар.
– Ладно, – ответил Рома и полез за новым чипом в шкаф.
Когда включили компьютер и зашли на сайт искусственного спутника, Рома спросил:
– Ну, куда отправимся?
– Спрашиваешь. Львов, конечно!
Они скачали координаты на чипы, активировали их и оказались около роскошного особняка. Это был красивый дом с прекрасным видом на озеро. Светило солнце. На качелях возле дома играли дети.
– Так это идиллическое место – твой дом? – восторженно озирая красивую постройку, спросил Рома.
– Да, – произнёс Тамар и поглядел на пса, резвящегося на лужайке.
Вдруг пёс залез в песочницу и начал гадить.
– Эй, это же моя песочница! – рассердился Тамар и направился к площадке.
– Осторожно, стой! – хотел было предупредить Рома, но не успел: Тамар уже врезался во что-то.
– Ааа! Чёрт! – ругнулся парень, потирая лоб.
Рома вытащил чип изо рта и увидел Тамара, стоящего совсем рядом со шкафом. Он снова положил в рот имитатор и оказался во Львове.
– Ты воткнулся в шкаф, – иронично заметил Рома.
– Ага, ну да, – буркнул Тамар и выплюнул чип.
После чего сразу пропал из поля зрения Ромы, но тут же возник на том же месте. Тамар погладил рукой невидимую им дверцу шкафа. Парни ещё несколько минут осматривали живописный пейзаж и старинную архитектуру дома Тамара, после чего вернулись в свою каюту в Академии. Тамар предложил прогуляться по Лондону и посмотреть на Биг Бен, с чем Рома охотно согласился. Они скачали координаты и отправились на третью палубу.
Как и ожидали парни, коридор пустовал. Закинув в рот чипы, Рома и Тамар очутились на Бридж стрит. На горизонте возвышался Биг Бен, парни направились к нему, обходя людей, шагающих по тротуару. Со стороны Рома и Тамар смотрелись причудливо. Оба шарахались по сторонам без причины, пересекая коридор палубы спортивной кафедры. Если бы их увидели курсанты, то парней однозначно повязали бы и отправили в «дурку». А там поставили бы тяжелейший диагноз и определили, что эстерайский вирус всё-таки добрался до двух бедолаг. Рома и Тамар обсудили это и от души похохотали.
– Ну, теперь нас точно надо в «дурку»! Передвигаемся, как припадочные, да ещё угораем!
– Ага, – согласился Рома, уворачиваясь от очередного прохожего.
– До Вестминстерского аббатства мы, скорее всего, не дойдём, – предположил Тамар.
– А я не исключаю. Надо всего лишь пробиться через стену, когда дойдём до конца коридора. А потом шагнём в космос и... – вдруг Роме в голову пришла интересная мысль. Что, если отключить генератор гравитации? Тогда можно будет оторваться от земли на родной планете. Парить над людьми, возвышаясь и осматривая красоты города сверху. Вот только нужно достаточно пространства, – подумал Рома. – А было бы здорово удивить этим Василису! Круто, наверное...
Неожиданно размышления парня прервал голос... именно Василисы! Голос доносился справа, из английского паба. Рома вытащил имитатор и обнаружил, что голос его девушки исходит из подсобки. Парень прислушался.
– Так получилось, Поля! – извиняющимся тоном говорила Василиса.
– Получилось? Я любил тебя, Василиса! А ты предала меня! – послышался из-за двери голос Полярина.
Их голоса приглушённо доносились из подсобки, но Рома слышал каждое слово.
– Я не предала тебя, я ведь всё ещё рассказываю тебе о нём, – звучал отчаянный голос девушки.
Тут к Роме подошёл Тамар и вопросительно уставился на парня. Но, услышав голоса, тоже прислушался.
– Ты разбила моё сердце, Вась! Найдис сказал, что он будет причиной моей гибели! А ты предпочла его мне? – говорил Полярин.
На это Василиса ничего не ответила, но из-за двери послышались звуки рыданий.
– Я должен убрать Никитина из Королёва...
При этих словах Рома пришёл в ярость, и, не выдержав, распахнул дверь. Полярин и Василиса оторопели от его внезапного появления.
– Рома, – дрогнувшим голосом произнесла девушка.
Парень набросился на Полярина и врезал ему кулаком по животу, от чего тот загнулся и попытался сделать захват. Но Рома оттолкнул его и ударил по лицу. Парни схватились друг за друга, однако тут подоспел Тамар и огромными усилиями разнял дерущихся.
– Это не я тебя убью, а твоя гнусность! Хотя теперь у меня есть сомнения! – крикнул в бешенстве Рома.
Полярин тяжело дышал и держался за правый бок.
– А ты!.. – обернулся Рома к Василисе, держащей руки у рта. – Не подходи ко мне, слышишь? Не подходи! – ледяным тоном произнёс Никитин и вышел из подсобки.
Тамар последовал за ним. Таким разъярённым Василиса никогда не видела Рому. Его последние слова словно сдавили ей горло, и она зарыдала.
Весь следующий день Рома занимался реализацией своего проекта. Закончив с авторскими правами, он только вечером вернулся в Королёв. Попав наконец в свою каюту, Рома увидел Тамара, который собирался на встречу. Парень устало бросил сумку на кровать и плюхнулся на табуретку.
– Ну, как дела? – спросил Тамар.
– Ничего. Договор заключили, изобретение запатентовали.
– Отец заинтересовался твоей идеей?
– Да, – кивнул Рома.
– Отлично! Мы с ребятами решили отдохнуть в кают-компании. Ну, ты знаешь – безалкогольный Эгг-Ногг, гирлянды, научные факты от Армавира и Гузель, липнущая к непреклонному Вектору. По-моему, – неплохо. Пойдёшь? – предложил Тамар.
– Нет, я устал. К тому же надо подготовиться к экзамену. Астрономия уже завтра, а я ни фига не знаю, – отказался Рома.
– Ясно, тогда готовься, – поникнув, ответил Тамар и пошёл к двери.
Рома обратил внимание на два билета, лежащие на столе, и спросил друга, который уже выходил за порог:
– А что это?
– Ммм? Приглашение от Академии на Новый год в «Балдерсе». Будет вечеринка, – рассказал Тамар.
– Ясно, – протянул Рома.
Прежде чем выйти, Тамар бросил взгляд на друга и сделал для себя вывод, что ещё никогда он не видел Рому таким разбитым.
Поев и изучив несколько вопросов к экзамену, Рома, уставший и пребывающий в тоске, забил на подготовку и решил сделать то, что хотел сделать ещё день назад. Он скачал на чип координаты центрального кладбища Североморска и вышел из своей каюты.
Спортзал был закрыт, поэтому парень отправился на поиски свободной аудитории. Единственным открытым кабинетом оказался кабинет Информационной работы. Рома зашёл внутрь и активировал чип. Положив его себе в рот, он очутился в родном городе, обагрённом закатом. Солнце садилось, и когда оно скрылось окончательно, кладбище накрыла темнота.
Рома приблизился к могиле своей бывшей девушки и заговорил с ней. Он рассказал обо всём, что случилось с ним с тех пор, как оказался в космосе. Всё, что было: и доброе, и плохое, и весёлое, и грустное. Именно в этот момент Рома понял, как сильно он соскучился по Диане. Горло словно сдавило тисками, и на глаза навернулись слёзы. Выговорив всё, что наболело за столько дней, Рома заплакал, как дитя. А он ещё был настолько глуп, чтобы подумать, что у них с Василисой любовь... Наивный! У звездного света не может быть координат, ведь это эфемерный поток. И у любви нет эфемериды. Значит, её не найти.
– Не надо реветь! Я ведь мужик! Да, Диан? – улыбнулся сквозь слёзы Рома. – Это было бы неправильно – спрашивать тебя... – сдавленно прошептал парень. – Но я надеюсь, что ты не была бы против, чтобы я жил дальше? Чтобы двигался вперёд ради чего-то. Я надеюсь, ты бы не была против, если бы я нашёл новую любовь? И, если честно, я бы хотел, чтобы и ты этого хотела!
Две слезы скатились по лицу Ромы. Он судорожно вдохнул воздуха, сопя носом. Только парень вытер лицо, как послышался звук открывающейся двери. Парень вытащил чип, обернулся и увидел Николая Васильевича Горного.
– Что ты здесь делаешь? – задал вопрос преподаватель.
– Хотел побыть один, – сказал правду Рома.
– Одному можно побыть и в своей каюте, – выдал веский аргумент ЭнДжи.
– Да, но именно здесь я чувствую себя действительно одиноким, – признался парень.
– Почему?
– Потому что, мне кажется, я единственный, кто понимает ваши слова. Я тоже считаю, что наша жизнь до жестокости проста. Как мир проста. И то, и то – заключает в себе боль.
– Я не говорил, что наш мир прост! Я сказал, что его простота обманчива на первый взгляд. Сам подумай, описать наш мир словами нельзя. Это как знать всё на свете. И то, и то – невозможно. А жизнь – это подарок судьбы.
– Моя судьба – страдать.
– Твоя судьба в том, чтобы менять судьбы других людей, Рома, – произнёс Николай Васильевич, и таинственный смысл и сила этих слов заставили парня воспрянуть духом.
Настроение улучшилось, и Рома спросил:
– А что вы здесь делаете? Ведь пары давно закончились!
– Я пришёл забрать напиток, который мне так любезно предоставил курсант Незадачин, – объяснил Николай Васильевич и достал из стола бутылку коньяка.
– Информационная даётся ему тяжело, впрочем, его мускульная сила понадобится, если он, например, перейдёт в спецназ разведывательного управления. Я уверен, для всего и всех найдётся применение в этой войне, – сказал Горный.
Дверь открылась, и в кабинет вошла девушка, которая приковала к себе взгляд Ромы. Её красота сразила бы любого парня. Невероятно трудно было отвести взгляд от её стройной точёной фигуры, прекрасного лица, больших чувственных губ, выразительных карих глаз и роскошных золотистых волос, ниспадающих ниже плеч. Среди курсанток он эту девушку не видел, да и выглядела она чуть старше.
– Коль, ты скоро? – мелодичным голосом спросила она.
– Уже иду, Айрин! – ответил преподаватель. – С наступающим, Рома, – отвлёк ЭнДжи парня от рассматривания Айрин и её чёрного, как ночь, платья с глубоким вырезом.
– И вас с наступающим! – вышел из оцепенения Рома.
– Эй, не вешай нос! – подмигнул Горный, и они с Айрин, рука об руку, вышли из кабинета, олицетворяя собой идеал любовной пары.
– Ух ты! – выдохнул Рома и заметил: – Василиса Архидьявольская отдыхает!
* * *
На следующее утро, рано встав, Рома обнаружил, что Тамар не последовал его примеру и решил выспаться. Парень подошёл и хлопнул дремлющего друга по ноге.
– Вставай, поднимайся, рабочий народ! – звонко спел Рома. Тамар сонно протянул:
– Это гнусно! Устраивать экзамен, когда на носу Новый год! – он приподнялся на локте, потом спустил ноги с кровати, встал и почесал затылок. Зевнув, направился к умывальнику, по пути жалуясь другу:
– Жокей совсем озверела. Помнишь, какой она была в начале? Небо и земля! – раздосадовано говорил парень.
– А я выспался, – беззаботно ответил Рома, завязывая галстук.
– Нет, правда, она была милой и покладистой.
– Давай пройдём поверку, позавтракаем и поскорее покончим с этим экзаменом! – нетерпеливо бросил Рома.
Парни явились на построение, затем съели свой завтрак, загрузились шпаргалками и отправились на Астрономию.
– Может, лучше повторишь несколько вопросов? – заметил Тамар, когда они зашли в лифт вместе с курсантами с других факультетов, и Рома закинул в рот имитатор.
– Это рахат-лукум, а не Берлин! – засмеялся Рома и добавил: – Но ты прав, мне следует повторить несколько вопросов, а точнее, все шестьдесят.
– А мне избавиться от украинского акцента, – самокритично заметил Тамар.
Когда парни подошли к аудитории, вся группа уже была на месте. Шёл мозговой штурм. Все смерили уничтожающим взглядом Яниса Лех Сартариаса, когда он поделился предчувствием, что проблем на экзамене с Викторией Николаевной будет куда больше, чем с другими. Рома рвался побыстрее сдать экзамен, хотя сознавал, что выучил мало. Поэтому он договорился с Олем Голдевым уступить ему место в первой пятёрке сдающих. Наконец появилась Жокей и открыла кабинет. Рома собирался зайти в аудиторию, но тут его окликнула Василиса:
– Рома, можно с тобой поговорить?
– Ни слова, Василиса! – отрезал парень и зашёл в кабинет.
Девушка обречённо потупила взор.
Рома, Зоя, Вектор, Энрике и Валера поочерёдно вытянули билеты и сели за парты. Рома испытал облегчение, увидев в своём билете два вопроса, которые были из тех немногих, что он подготовил. Радость на лице парня не осталась незамеченной: подполковник Жокей догадалась, что курсанту подфартило и, покраснев от злости, стала сверлить Рому взглядом.
Первая пятёрка сдавала экзамен по мере готовности курсантов. Сначала отвечала Зоя, она получила «отлично» за свой ответ, в чём никто не сомневался. Затем к преподавателю отправился Вектор. Парень хорошо ответил на первый вопрос и достаточно неплохо излагал мысли по второму. Жокей поставила ему «хорошо», но, судя по виду Вектора, больше ему и не нужно было. Парень совершенно не волновался перед сдачей, а когда закончил, равнодушно покинул кабинет.
Следующим отвечал Валера. Его ответ был неудовлетворительным, поэтому преподавателю пришлось прямо-таки вытягивать из курсанта дополнительные сведения. В итоге, с горем пополам, Валера получил «удовлетворительно». Подошла очередь Ромы. Энрике шёпотом пожелал ему удачи, и парень направился к преподавательскому столу.
Сев напротив Жокей, Рома ожидал услышать вопрос о том, какой у него номер билета. Но вместо этого Виктория Николаевна задала совершенно другой вопрос. И, как отметил парень, голосом, не предвещавшим ничего хорошего.
– Почему на консультациях не был?
– Извините, мне нездоровилось, – попытался оправдаться Рома.
– Раз ты не был на консультациях, значит, ты не готов.
– Нет, я готов. По обоим вопросам: Магнетары и...
– Ты не был на консультациях, – холодно прервала Жокей и заявила: – значит, ты не готов. Я ставлю тебе незачёт.
– Но вы ведь даже не услышали мой ответ! – не веря своим ушам, проговорил Рома.
– Ты что, сомневаешься в моей компетентности? – повысила голос Жокей.
– Нет, – ошарашенно ответил Рома, такого вопроса он не ожидал.
– Считаешь, я позволю кому-то стать неквалифицированным разведчиком? Считаешь, я сделаю кому-то поблажку? Да кем ты на хрен себя возомнил? – прорычала Виктория Николаевна.
Взбешённый Рома не мог поверить, что с ним это происходит. Еле сдерживая себя, парень процедил ледяным тоном:
– Вы ставите мне незачёт?
– Да. Придёшь на пересдачу в январе, – уже спокойно ответила преподаватель Астрономии и отметила что-то у себя на планшете.
Оль, Эмма, Тамар, Энрике и Андреа перестали писать, подняли глаза от листов с ответами и с раскрытыми ртами наблюдали за происходящим.
Рома смял свой листок в кулаке и немедля вышел из аудитории, хлопнув посильнее дверью. Увидев парня, Василиса позвала его по имени. Но тут же поняла, что это была плохая идея, потому что Рома был в ярости.
– Держись от меня подальше! – рявкнул парень и пошёл по коридору в мужское общежитие.
Его догнал Вектор и спросил:
– Что такое?
– Она поставила мне незачёт! – остановился Рома. – Из-за того, что я не был на консультациях.
Его душила ярость.
– Вот сука! – возмутился Вектор и поглядел в сторону аудитории.
– Не, я был готов, понимаешь?! Из всех вопросов мне попались именно те, которые я знал!
– А, да? Блин, обидно!
– Не то слово!
– Ладно, не переживай, оно того не стоит! – поддержал Вектор.
Рома кивнул и произнёс:
– Угу, потом увидимся, идёт?
– Да, конечно! – согласился Вектор и возвратился к кабинету, а Рома пошёл к себе. Попав в каюту, он решил выместить зло на ни в чём не повинном шкафу и ударил его несколько раз кулаком.
– Чё за житуха на хрен?! – в порыве злости вскричал Рома.