Мушкетёры XXI

«...В которой домашнее задание изматывает
даже больше, чем школа...»

На первом уроке Ирина Евгеньевна попросила Анну Эдуардовну занять немного времени для нас: с этого дня комитеты, следящие за всей жизнью средней и младшей школы, официально начинали свою деятельность, и нужно было уточнить членство каждого добровольца.
-Итак, ребята... У нас выходит следующее. Комитет дат: Цемрашал, Бабенко, Еланова, Каражанова, Иванова, Жилина, Ананьева; Комитет внутренней безопасности, пока что: Щерба, Артемянок, Корхонен, Зильбер. Всё верно?
-Да!
-Да, правильно!
-Ага.
-Тогда хорошо, с сегодняшнего дня приступаем к работе! Как раз есть одна задача, по поводу праздника, ребят, подойдите сюда, - она подозвала к себе комдатов и стала вводить их в курс дела по поводу организации новогоднего торжества. Вскоре, когда все вопросы были решены, Ирина Евгеньевна пожелала нам хорошего дня и покинула кабинет, после чего начался английский.
Сразу после него мы с Ленкой наконец смогли нормально встретиться и поболтать в рекреации.
-Вот, принёс, как и обещал, - я достал из кармана тот самый диск Цоя с моим любимым тогда альбомом «Легенда».
-О, класс, спасибо, я тут тебе тоже принесла, - Ленка дала мне три дисковых коробки, - это «Наутилус» вот, «Яблокитай», хороший альбом их, ещё «ДДТ», «Мир номер ноль», запись очень качественная здесь, и «КиШа» тоже, это если вдруг не слышал некоторые песни...
-Ого, круто, спасибо тебе... - я взял диски, но вместе они в карман не влезли, поэтому я заткнул их за джемпером сзади.
-А-хах, тебе удобно? - улыбнулась она.
-Да, а чё такого, не зря же ремень придумали, - шутканул я.
-Ха-ха, это да...
-Ты как вообще, как воскресенье провела?
-Да нормально, с девочками погуляли немного, потусили.
-А, ну как и мы почти.
-Как, кстати, всё прошло?
-Да супер, весело было, Илюшку, брата Юркиного, тренировал, по носу он мне дал, - хохотнул я.
-Ой, не сильно?
-Да он же мелкий, так что не критично, сосуд лопнул, правда, но это так, - махнул я рукой.
-Ох, мальчишки, лишь бы помахаться, - вздохнула она.
-Ну, так мы устроены, ничего не поделаешь.
-Слышала, ты в милиции был... - тихо сказала она, понимая, наверное, что мне неприятно будет обсуждать эту тему, но всё же желая разузнать про итог моего визита.
-Да что там, вызвал меня на разговор этот мужик, который к нам и приходил... Поспрашивал, записал себе что-то, вот и всё. Пока в тюрьму не сяду, - сказал я со смешком.
-А-хах, ну да, это понятно...
-А, там у Белого, короче, Ашот ещё был, так вот он чуть нас света не лишил, пока играли... - решил я сменить тему и рассказать Ленке про то, как из-за Ашота чуть не пострадала дорогая люстра.
Так за нашими разговорами незаметно пролетела вся перемена. Ближе ко звонку мы с Ленкой зашли в класс, она уселась на своё новое место рядом с лучшими подругами, Тосей и Настей, стала что-то расспрашивать у Таньки, видимо, про её недавнюю прогулку с Белым. Я вернулся к парням.
-Ну чё, мужики, теперь можем законно бить детей, - шутливо начал я.
-Да уж, школьная милиция, - поразмыслил Белый, - как там этих жандармов называли?
-«Голубые подкладки?»
-Во-во, точно!
-Ничё мы не голубые!
-Тогда уж чёрные, если красный с синим смешать, - сообразил Аймо, - ну, типа кровь на мундирах...
-Черносотенцы, твою налево, - хмыкнул Серый.
-О, а чё это у тебя? - Аймо показал на диски, которые я стал убирать в портфель.
-А, это мне Ленка дала послушать. Блин, ёмаё, - стукнул я себя по лбу.
-Чё такое?
-Да наушники-то у меня сдохли недавно, Тонтту под диван затащил и погрыз. Искать теперь надо...
-Ща, погоди, - Зиля снял свой портфель с крючка, сунул руку куда-то в недра и стал там копаться. В конце концов, ему удалось выудить серый моток проводных наушников.
-На, возьми, это запасные мои, - он отдал их мне, - только верни потом, это я так, на время.
-О, Зиль, спасибо тебе, брат, выручил - поблагодарил я его.
-Да не за что, - он швырнул портфель к стенке, собачки на молнии грустно брякнули и поникли книзу.

* * *

На «обеденной» перемене, как у нас в школе именовали перерывы между уроками на завтрак и обед, привычные толпы школьников стекались к столовой, куда их манил запах горячей запеканки, какао и свежих булочек.
-Погоди, в третьем ответ «в» был?
-Ну не «а» же, когда у нас Революция во Франции была?
-Ну так, тысяча семьсот девяносто... ай, чёрт, дубина, - Зиля разочарованно схватился за голову, - на таком запоролся... Теперь чё от культуры ждать, если на таком завалили...
-Да ладно вам, мы ж хоть что-то учили, значит, выправимся, - подбодрил нас Аймо.
-Ты за себя говори! - с нервным смешком сказал Зиля.
-Ну, чё тут теперь...
-У нас какие ещё контроши остались? - поинтересовался я.
-Вроде, основных две: русский с матешей.
-А, ну классно, всё самое жёсткое напоследок оставили...
Сквозь толпу детей, которая ещё не успела набрать в своей массе, мы успели протиснуться поближе к буфетной стойке.
-Эх, после контрольных всегда жрать хочется, сейчас бегемота бы за раз умял...
-Здрасьте, тёть Маш! - поприветствовали мы нашу крупную школьную повариху. Руками, закалёнными рубкой капусты и переворачиванием оладушек, она отряхнула свой масляный фартук и развернулась к нам.
-Здрасьте, ва́м чего?
-Макарошки на сегодня остались?
-Нет, - рубанула она.
-А запеканка?
-Нет.
-А горошек к ней что, тоже съели? - прикололся позади нас Серый.
-Горошек тоже! - недобрым голосом ответила она.
-Ну а из бесплатного хоть что-то есть? Пирожки там? - в надежде спросил я.
-Ишь ты, какой! Из бесплатного вон есть: кусок хлеба и компот из сухофруктов, - указала она мясистым пальцем на железную полку перед нами, где стояли в ряд гранёные стаканы с мутновато-абрикосовой жидкостью, чуть ниже лежали в розовых пластиковых корзинках, сделанных под плетёные, куски бородинского и белого хлеба, - брать будете?
-Вот же блин... ладно, дайте тогда мне вон ту булку за три рубля, и компоту, раз остался...
Тут из-за угла помывочной комнаты к нам вышла молодая высокая синеглазая повариха Женя. Она была практиканткой, поэтому пока работа в школьной столовой не успела изуродовать жировыми отложениями её стройное женское тело и исказить мировосприятие до уровня базарной тётки, торгующей на мясном рынке в летний полдень и орущей на толпу покупателей.
-Тёть Маш, - обратилась она к тучной женщине, - ну что вы детей голодом морите, в самом деле? Вот, ребята, держите, - она достала с соседнего стола поднос с пирожками, - с пылу с жару, налетайте все!
-Спасибо вам, тёть Жень! - отблагодарили мы эту добрую женщину, пока волна других благодарных школьников не смыла нас подальше от места раздачи.
Позади нас вертелись ряды младшеклассников. Мальчишки пытались протиснуться вперёд, двигаясь боком через толпу. Тут один пацан, решив, наверное, что он достойнее других, решил сбить с ног своего товарища и выйти первее него. Тот тоже был не промах - после толчка сразу поднялся, выцепил взглядом того, кто его толкнул и ответил обидчику тем же, только тот продолжил напирать. Между этими двумя постепенно началась борьба, стоящие рядом ученики, которых они цепляли, тоже были готовы лезть в драку. Ещё немного, и это столкновение могло бы распространиться на всю столовую, спровоцировав нечто более масштабное, но мы успели вмешаться.
-Эй, а ну, хорош! - крикнул Аймо, пытаясь дотянуться до пацанов.
-Ну-ка прекратили! - громко сказала издали Марина Львовна, учительница из началки, но видя, что мы постепенно берём ситуацию под свой контроль, не стала нам мешать.
-Парни, кончайте! - я вклинился между юными борцами, Зиля помог мне их растащить. Тем временем Аймо успокаивал ребят из толпы.
Мы отвели драчунов в сторону, подальше от других классов.
-Ну, из-за чего начали-то? - опустился я на корточки.
-Да этот меня пнул, дурак, - мелкий парнишка в ромбовой жилетке махнул в сторону соседа.
-Это ты всё стоял там, надо шагать было, тормоз, - бросил взъерошенный мальчишка.
-Гадина!
-Сам такой! - они попробовали потолкаться, но мы с Аймом их уняли.
-Так, ну-ка... Тебя как зовут? - обратился я к лохматому.
-Максим...
-А тебя?
-Петя...
-Короче так, Макс, - я развернулся к пацану, - вот ты его сейчас толкнул, всё равно ведь первее не стал, правильно?
-Ну да...
-А зачем тогда так сделал? Силу хотел показать?
-Ну... да...
-Эх... сила, брат, в дружбе. Вон, видишь, нас сколько? Это потому, что дружим крепко. Мы вас поэтому и победили сразу, по одному растащили, потому что вместе. А были бы вы друзьями, нам бы сами наподдали, будь уверен!
-Если бы он мне... мне другом был, - вытирая слёзы, сказал Петя, - мы б... бы и не подрались.
-Верно говоришь! Давайте миритесь, знаешь, как?
-Д-да... - сказал Максим, они с товарищем взялись за мизинчики, - мирись, мирись, мирись, и больше не дерись...
-А если будешь драться, - вторил ему Петя, - я буду кусаться...
-Другое дело! Давайте, мужики, гуляйте...
Мы отпустили этих двоих восвояси, Марина Львовна смотрела на нас с восхищением:
-Ну, ребят, спасибо вам, молодцы...
-Да что вы, это ж работа наша теперь! Комитет безопасности!
-Будем порядок в школе наводить!
-Да, если что, обращайтесь!
-Ладно, комитетчики, удачи вам!..

* * *

Я открыл тяжёлую железную дверь, пропустил наших девчонок и ещё нескольких ребят. Мы вышли на парадное крыльцо в ожидании остальных.
-Таньку сегодня не ждёшь? - аккуратно спросил я Ленку.
-Не, у неё английский сегодня, уже свалила.
-А, вот как, - чуть не сказал я «хорошо», но удержался.
-Да, она там по четыре часа, говорит, занимается...
-Жесть какая, мне час, и то сложно выдержать...
-Ха-хах, да ваще...
Из школы вышли Аймо и Белый, подошли к нам.
-Ну чё, где там Зиля?
-А мы думали, он с вами тут...
-Не, нет его.
-Чудеса... Похоже, без нас ушёл, вот жучара-то, а, - с досадой проговорил Юрка.
-Ладно, чё теперь делать, пойдёмте без него, - предложила Инга, мы согласились и направились к выходу.
По дороге домой, когда все ребята уже разошлись, мы с Ленкой ещё какое-то время болтали, вскоре дошли до её подъезда.
-Да, хороший сегодня день был, молодёжь повоспитывали...
-Ага. Читала у какого-то писателя, что детей всегда нужно воспитывать именно на своём примере.
-Это верно, - мы остановились у входной двери, - только нас Марина Львовна назвала как-то противно... «комитетчики», как будто мы кэгэбэшники какие, из сталинских времён.
-Да ну, назвала и назвала, подумаешь. Хотя, вам бы какой-нибудь знак свой придумать не помешало бы, чтобы и от простых дежурных вас можно было отличить, не в красных же повязках ходить.
-Да, было бы круто, - подумал я вслух.
-Блин, знаешь, я тут вспомнила, - оживилась Ленка, - я как-то в энциклопедии видела герб одного города. Не помню уже, какого, на его фоне было четыре перекрещенных шпаги, или клинка, причём, знаешь, так, по кругу, друг за другом, - попыталась она изобразить на снегу, но как-то не получалось, - эх, тяжело тут рисовать...
-Эй, ты в снегу-то не копайся так, застудишь ещё, - я взял погреть в ладонях её руку. Мы вдруг посмотрели друг на друга, на момент оба смутились.
-Это... я тогда дома нарисую, и тебе завтра принесу...
-Да, да, хорошо... - я плавно отпустил её нежную ладошку, - ну... до завтра тогда!
-Ога, поке, - мы с Ленкой обнялись, знакомый прилив теплоты и сил снова поднялся к груди откуда-то снизу.

* * *

Перед контрольными нас, как правило, заваливали всякими номерами на повторение в качестве домашней работы, или же заставляли читать бесчисленное количество глав, как в случае с историей. Именно этим я сейчас и занимался - прорешивал все заданные по математике примеры, от усталости и злости выводя толстой линией в тетради цифры и арифметические знаки.
-Господи... два икс плюс пятнадцать икс игрек... На кой вот всё это надо, будто мне в жизни эти ссаные графики пригодятся... - ворчал я себе под нос.
Через бесконечные сорок минут мной было исписано восемь клетчатых листов тетрадки. Голова кипела, рука уже не могла без боли в безымянном и большом пальцах сжимать ручку, но все параболы и гиперболы были аккуратно начерчены острым карандашом, вычисления тёмно-синей лесенкой поддерживали их вплоть до конца каждой страницы.
-Боже... это всё, слава богу... - выдохнул я и откинулся в кресле. Это была победа.
Целый день волосы были какие-то сальные, ситуацию удручало и то, что я давно не стригся и отросшие клочки висели на ушах, поэтому помыться и охладиться после тяжёлого труда было очень кстати.
Свежий и полный энергии, я обтёрся махровым полотенцем, оделся и вышел из душа:
-Фух, наконец-то...
Мама уже нарезала нам овощей, поставила на стол две тарелки свежих, горячих голубцов, завёрнутых в перцы. После помывки, как это часто бывает, есть хотелось особенно сильно.
-Ну, с лёгким паром, садись, пока не остыло, - сказала мама и придвинулась к столу.
-Ох, красота, - я присел, отрубил вилкой здоровый кусок фаршированного перца и надкусил, - класс, вкуснотища, мам...
-А как же, - с улыбкой сказала она, - ещё бы не вкусно!
-Ой, ладно тебе...
Вдруг я вспомнил то, о чём весь вечер хотел спросить у мамы:
-Ну, как завтра День Рождения-то твой справлять будем?
-Да я вот думала, можно зраз наделать на первое, прям побольше, чтобы всю неделю потом есть.
-А, ну это дело, само собой. Я тогда за тортиком после школы забегу, потом домой сразу, - предложил я, мама согласилась.

* * *

После ужина я пожелал маме спокойной ночи и отправился собирать портфель на завтра. Закончив с учебными делами окончательно, я разделся и лёг в кровать. Почему-то, когда я делал домашку, спать хотелось просто неимоверно, но стоило мне только помыться, упасть на мягкий матрас и укрыться пушистым одеялом, как сон тут же куда-то пропадал.
Я всё ворочался с боку на бок, менял позу, но заснуть никак не получалось. «Как солдаты, интересно, спят? По команде «отбой» раз - и сразу сопишь... Вот бы и мне так сейчас...»
Свет фонарей проникал сквозь щель в рулонных шторах с мишками в мою комнату, смешивался с лунным сиянием, тонкими лучиками играл на железных прутьях настольной лампы, отражался внутри полупустой стеклянной банки с мелочью, стоявшей на подоконнике. Одним из моих любимых занятий перед сном было рассматривать в своей комнате разные предметы, которые попадали под редкие блики ночных огоньков, и задерживать на них взгляд особенно долго. Тогда пространство вокруг постепенно темнело, очертания стен, стола и потолка размывались, и вот уже казалось, что ничего вокруг больше не существует, кроме какой-то конкретной вещи.
Я проделал так с ручками от комода, с фигурками-маятниками дельфинов, держащимися в железной оправе, даже с дисковым накопителем компьютерного стола. После этого взгляд упал куда-то за шкаф. Оттуда на меня блестящим глазом серебряной задвижки смотрела отцовская сумка. «Интересно, что за бумажки в ней лежали? Другие фотографии? Старые деньги? Билеты? Какие-то древние накладные? Или, может, что-то поинтереснее?» За моими размышлениями сон совсем пропал. Теперь мне до чёртиков хотелось узнать, что же такое хранится в недрах папиной планшетки, может быть, таившей какие-то глубинные секреты из прошлой отцовской жизни.
Я тихонько приподнялся, чтобы не скрипеть матрасными пружинами. На цыпочках подошёл к шкафу, аккуратно достал из-за него сумку и положил на кровать. Запалив светильник над подушкой, развернул его кверху, чтобы чуть притушить яркий свет, достал из рюкзака диски с наушниками, подрубил их к плееру и поставил альбом «ДДТ». Я отогнул клапан и раскрыл планшетку полностью. Пошарив рукой внутри, смог нащупать кроме бумаги какие-то мелкие железяки и что-то вроде маленькой коробки. Я вытряхнул всё содержимое на покрывало.
Той самой железкой, попавшейся мне под руку, был старый значок «60 Год КПБ БССР». Рядом с ним оказались недокуренная пачка сигарет «Camel», та самая папина армейская фотография и двадцать рублей старого образца. Однако была ещё одна вещь, которая привлекла моё внимание: чёрная, потёртая кассета фирмы «TDK», к ней иссохшей резинкой была привязана широкая пожелтевшая бумажка. На корочке кассеты было начиркано маркером слово «Доки», сама же бумажка, завёрнутая вчетверо, была на удивление абсолютно пустой. «Что же это? Может, надпись совсем истлела? Или же... нет, не понятно...» Я развернул листок к свету, но ничего всё равно не было видно. «Чудеса какие-то... ладно, чёрт с ним...» Аккуратно свернув странную бумажку, я уложил её в сумку обратно вместе с кассетой.
Веки постепенно начали слипаться, мир перед глазами расплывался, поэтому я решил, что скоро сон вступит в свои права и мне пора бы на боковую. Вернув сумку со всем её содержимым на прежнее место, я выключил свет и завернулся в одеяло. Плеер аккуратно положил у изголовья кровати, чтобы не свалить его спросонья. Взгляд напоследок упал куда-то на окно, в сторону тропинки, ведущей вниз к переходу через дорогу. «Завтра встретимся...» - пронеслось в голове. Плеер доигрывал последнюю песню альбома, слова постепенно затухали в ушах, но всё же ярко отпечатывались в памяти:
Играй, как можешь, сыграй,
Закрой глаза и вернись,
Не пропади, но растай,
Да колее поклонись.

Моё окно отогрей,
Пусти по полю весной,
Не доживи, но созрей,
И будешь вечно со мной...