4. Снова
Снова и снова... и снова, и снова... я борюсь с искушением провалиться в собственное сознание, не желая утонуть в его безбрежной глубине. Оно все сильнее тянет меня в этот бесконечный омут, из которого, увы, ведет лишь один путь — в бездну смерти.
В голове вновь вспоминались черты лица жертвы, что была ослеплена и превращена в куклу. В каждом шорохе, в каждом звуке я слышал шепот своих собственных страхов, упреков и сомнений. Почему я не могу просто забыть? Почему мои мысли, как мрачные тени, преследуют меня, заставляя погружаться в пучину отчаяния и самоосуждения? Я чуть пошатнулся, взявшись за голову. Я пытался стоять на ногах, но попытки были напрасно. Мои ноги, словно палки, не сгибались и не пытались меня донести до кровати или стула.
Мой внутренний конфликт разрастался, как бурное море в шторм. Я противился этому, искал утешение в логике, в рациональности, но чувства были сильнее. Внутри меня боролись две сущности: одна стремилась к пониманию, ведь это работа этого человека, а другая – к осуждению, к безжалостной критике. Каждый миг, проведенный в этих раздумьях, казался вечностью, и я понимал, что, возможно, мои мысли это просто паранойя, которая лишь убивает меня изнутри. Мерзость.
Словно в тумане, я искал ответы, но находил лишь отражение своих страхов. Вопросы о справедливости и морали терзали меня, заставляя погружаться глубже в бездну собственных терзаний. Я не мог отделаться от мысли, что, возможно, именно этот момент стал поворотным в его жизни, открыв завесу на мир, о котором я предпочитал не думать.
Какой же я мерзкий, просто ужасный. Я могу прийти к местным правоохранительным органам и попытаться доложить им об Ашиле. Они продолжат мое дело и просто побыстрее решат это все...или нет...
***
—Здравствуй, день, здравствуй мир и здравствуй мой любимый напарник с убийственными наклонностями.—Сказал блондин, заходя в кабинет. Его улыбка была ярче самого солнца, освещая комнату. Было чувство, что он и есть яркая звезда, показывающая путь. Это был Сатору Годжо. Невероятно яркий человек, что работал детективом. Он отличался от других своими невероятными доводами по поводу убийств. Его теории почти всего были направлены в одну сторону с правдой, а все расследования щелкал словно орешки.
—И тебе не хворать.—Это уже сказал темноволосый мужчина. Он сложил пальцы одной руки в виде пистолета и стрельнул с него в друга. —Ну что ж, сегодня у нас новая жертва, — произнес мужчина, его голос звучал тихо, но уверенно. Его звали Сугуру Гето. Прекрасный человек, но многие считали его способным на ужасные поступки. Он выделялся среди других детективов своей бесшумной походкой и любовью к излишней жестокости, словно тень, крадущаяся в ночи, тая в себе жажду справедливости, за которую готов был заплатить любую цену.
—Хочу задать тебе вопрос.—Сатору небрежно протянул ему два фото, запечатлевших картины леденящей душу жути. Качество снимков оставляло желать лучшего, зернистость искажала детали, но это не имело ровным счетом никакого значения. Важна была суть, запечатленная на этих клочках бумаги. На одном из них – изуродованное тело мужчины средних лет, словно выпотрошенная кукла. Внутренности с хаотичной небрежностью разбросаны вокруг зияющей дыры в груди, сердце вырвано с корнем, словно трофей, а ребра, как ни странно, остались нетронутыми, образуя жутковатую клетку. Лицо... от лица почти ничего не осталось, обугленная маска, лишенная всякого подобия человечности. И завершающий, дьявольский штрих – белоснежный подарочный бант, приколотый к этой мерзости, наполовину обагренный кровью, словно зловещий символ «подарка» от неизвестного отправителя. На втором фото была уже девушка. Ее будто специально превратила в куклу, заменяя глаза на игрушечные прототипы. Ужасное зрелище.—Что связывает две эти картинки?
Гето спокойно рассматривал фото, обдумывая все возможные варианты ответа.—Пожалуй смерть и то, как она происходила. Совершенно необычно для какого-то убийства.— темноволосый сделал паузу в своей речи и продолжил.—я понял, это слишком банально для ответа.
— Хах, рад, что ты уловил суть. Взгляни на их шеи, — Годжо небрежно указал рукой на зловещий знак, вытатуированный на бледной коже обеих жертв. — Я перенёс этот узор на бумагу, надеясь разгадать его тайну. Он изображает цифру "два" на японском. Что думаешь, к чему бы это?
— Два изуродованных тела, символ двойки на шее... Число "два" явно несёт в себе какой-то смысл... но какой? — Гето нахмурился в глубокой задумчивости, опустив взгляд в пол. Тишина наполнилась тяжестью невысказанных догадок.
— Я размышлял, может, это дата или своеобразные координаты, — предположил Сатору, нарушая молчание.
— Возможно, но вероятно, его имя связано с двойкой, или, возможно, это указание на место, где он обитает, — пробормотал Гето, словно пытаясь ухватить ускользающую тень истины.
—Сугуру, ты веришь в то, что «В седой дымке древних мифов дремлет предание о первых людях – существах с четырьмя руками, четырьмя ногами и ликом, обращенным сразу к двум мирам. Непомерная мощь их, словно отблеск божественного пламени, всполошила сердце громовержца Зевса. Страх, как ледяной ветер, сковал его волю, и он обрёк этих титанов на разделение. Одним ударом расколол их надвое, навеки обрекая на тоску и бесконечный поиск утраченной половины – эха былого могущества, отголоска утраченной целостности.»
—Не особо, а что?—Поинтересовался темноволосый.
—Да так, просто эта 2 будто какой то множитель..—Задумчиво ответил тому Сатору.
***
Три дня назад мир вокруг меня вдруг потемнел. Убитый человек, лежащий на асфальте, стал неким зловещим символом того, как хрупка человеческая жизнь. Его лицо, застывшее в безмолвном крике, запечатлелось в моей памяти, словно печать на сердце.
С тех пор, как я вернулся домой, каждое тихое утро превращалось в испытание. Стены моего убежища казались чуждыми, а привычные звуки — настойчивыми напоминаниями о том, что безопасность — это лишь иллюзия. Я ловил себя на том, что замер в ожидании, словно тень за окном могла вновь обернуться тем ужасом, который я стал свидетелем.
Внутри меня разгоралась паника, коварная и холодная, как зимний ветер. Я понимал, что страх — это не только реакция на увиденное, но и тень, которую он оставляет. Страх того, что мир, казавшийся таким привычным, стал непредсказуемым и чужим. Я чувствовал, как этот страх окутывает меня, заставляя сомневаться в каждом шаге и каждом взгляде.
Возможно, когда-нибудь этот ужас станет менее острым, но сейчас он прочно укоренился в моем сознании, как зловещая тень, не желающая покидать меня.
Что, если я изображу все свои страхи в произведении? Эта мысль появилась у меня в голове не так давно и засела. Я, почему то, подумал, что это не такое уж и гиблое дело. Сюжет нового детективного романа должен быть не банальным, интересным и хотя бы приятным для прочтения, но для начала мне стоило бы сходить на улицу.
Как и ожидалось, на улице светило яркое солнце, что освещало каждую улицу. Мне на глаза попалась та самая записная книга убийцы. Я открыл ее, читая все это и представляя каждое убийство. Страх до сих пор окружал меня. Я вижу монстров в темноте, что так и хотят убить меня. Мне страшно. Я слышу их голоса... я схожу с ума?
Раздался короткий стук в дверь.
—Мегуми, все хорошо?— голос Юджи донеся до меня довольно быстро. Я попытался дойти до двери, открывая ее. Ноги ужасно болели и ели держали меня...
—Итадори?—Я невольно открыл ему дверь запуская внутрь. Он сразу же навалился на меня с объятиями. Его руки были,как всегда, теплыми и шершавыми. Это даже заставило меня улыбнуться. Какой же все таки прекрасный человек этот Юджи. Я сразу же обнял его в ответ.
—Что с тобой было?! Ты не отвечаешь на письма, на улице и на базаре тебя не видал! Где ты был вообще?!— Юджи был явно взволнован. Но а я не знал стоило ли вообще признаваться ему что я видел. Я слегка помялся, а после начал.
—Я видел собственными глазами труп. труп, что был изуродован, словно детская кукла, а рядом с ним был человек. Убийца.— Я посмотрел на того, отрываясь от объятий. Итадори был не в меньшем шоке, что и я.
—Ашиль.— это все, что я услышал от друга. Неужто он знает его? Кто он такой? В голове было много вопросов и я не знал с какого начать.
—Ты его знаешь?— На это Итадори покивал головой, отвечая «да».
—А кто не знает это чудище? Годжо И Гето сейчас ведут расследование на эту тему, опознавая личность Ашиля. Мы уже узнали, что Ашиль это не настоящее имя, а прозвище.
—И не обычное прозвище...— я быстро достал одну книгу с полок, листая до нужной страницы.— Ашиль— французское мужское имя, означающее «причиняющий боль».
Юджи молчал. Я тоже не хотел что либо говорить. Человек и правда оправдал свое имя. Хотя нет..человеком его не назовешь. Проклятие!
—Я знал, что это что то означает. Тебе стоит пройти к детективному агентству. Они должны разобрать твою проблему!