3. Вдохновление или опустошенность?
Вы когда нибудь задумывались...что же будет после смерти? Может сплошные просторы, заполненные темнотой? А может ваша жизнь начнется заново, просматривая кинопленку вновь и вновь? А тогда может быть ваша жизнь уже прожита и вы просто просматриваете ее? А может после смерти вас ожидает счастливый конец и помилования от бога в раю? Или же вы грешник, что заслужил лишь купания и пытки в кипяченной воде прямиком в аду? А может вы переродитесь в новое тело? А может вы уже мертвы и это ваш конец? А может...а может...а может. Мы можем лишь догадываться, что же может быть после смерти. Но именно я боюсь, что там будет пустота. Пустота, что окутает каждого из нас полностью. Мы сойдем с ума от одиночество и вновь умрем от попытки самоубийства. Или же будем мучаться пока не потеряем рассудок?
Ненавижу оптимистов. Они мыслят уж слишком нереально. Снимите уже розовые очки.
Вдохновление... Его так сложно найти...Да какое сложно! Невозможно в нашем то мире, где остались популярны лишь какие- то убийцы. Да и эти убийцы все...слишком однообразны. Мое мнение такое—Да критики сами не имеют понятие о хорошей книге! Какой роман с убийцей?! Вы никогда романы не читали?!
Домой я шел довольно вдохновлен вечером вместе с Ременом в библиотеке. Это было так приятно. Сидеть и читать заметки убийцы. Эту книгу он отдал мне сам в руки. Так сказать, подарил, чему я был невероятно рад.
До дома идти было не так далеко. Жил я в метрах пятьсот от города. В поселке. Книг там не продавали, а лишь иногда завозили перья, да бумагу. Но цены были невероятно большими... такими, что было легкче сходить до города и обратно, нежели так много отдавать за какие-то материалы. Томный выдох последовал за моими мыслями, оканчивая их. Сейчас хотелось одного, а именно спокойствия и тишины в кругу одеяла и новых идей для написания книги. Но тут неожиданно для меня и всей уже темной улицы...
Крик.
Раздался громкий женский крик где то за переулком. Это не был звук удивления или тому подобному. Это был крик страдания... мурашки поступили по моему телу. Я решил попробовать посмотреть что там происходит и по возможности спасти юную девушку или кто там... жалко правда будет, если замараю свою белоснежно белую рубашку в готическом стиле. Этот стиль сейчас наиболее популярный и востребован. Я не люблю наряжаться слишком долго. Вот и быстро одеваюсь, но сейчас не об этом. На самом деле я лишь пытался себе внушить, что я не боюсь этого всего. Пытался. Я невероятно боюсь боли и смерти.
Темень окутала всю территорию. Было страшно представить, что творилось в уже полной темноте узких переулков. Я пытался не шуметь и медленно шагал прямиком навстречу своим же страхам. Меня останавливало одно—Ценность моей жизни.
Я вновь услышал крик той самой женщины и на этот раз прибавил скорость движению чтоб побыстрее добраться до нуждающейся в помощи. Топот был не слишком громким, но и не тихим. Его можно было услышать. Тем более тогда, когда все улицы Лондона уже окутала тишина. Не вериться, что я провел весь этот чертовский день именно в библиотеке. Скукота....
Я дошел до конца переулка. Передо мной развернулась ужасная картина: женщина, в возрасте около тридцати лет, лежала на холодном бетоне. У нее не было глаз — их выкалили, а вены вскрыты. Вместо глаз в ее черепе были вшиты пластиковые, кукольные прототипы. Вены были зашиты красными нитками, но так небрежно, что казалось, будто жизнь сама безжалостно излилась из ее тела. Она была мертва. Но рядом с ней стоял мужчина, который внушал мне ещё больше страха. На нем была белая маска, закрывающая лицо, а его взор, проникающий сквозь преграды, выглядел так, словно он считывал все мои тайны. Его глаза, наполненные холодом, впивались в мою душу, окутывая её, словно жадные объятия с ножом в руках. Ноги подкосились, руки затряслись, а тело онемело. Я не мог ни идти, ни говорить, ни шевелиться. Я стал куклой, подобной женщине, лежащей на бетоне. Убийца смотрел на меня, пока я не осознал, что он не собирается мне вредить. Он был гораздо выше меня — на два или три десятка сантиметров — и, словно горная скала, крепко сложен. Лицо его было скрыто, как и его цель, отводя саму мысль о том, чтобы открыться.
В тот миг, когда мои глаза встретились с его холодным взглядом, в сознании разразилась буря. Сердце, прежде бьющееся в ритме спокойной жизни, теперь трепетало, будто птица, запертая в клетке. Мысли, словно острые осколки стекла, пронзали мою душу, оставляя за собой кровоточащие раны. Я не мог избавиться от ощущения, что мой разум запятнан, сколько бы я ни старался отстраниться от этого мрачного кошмара.
Я надеялся, что он просто отпустит меня. Как же я был наивен! Он тяжело подошел ко мне, и в тот момент я бы убежал, закричал бы, но его голос, сладостно приторный, остановил меня:
— Не двигайся, а то ты будешь следующим. — Его лица не было видно, но я предполагал, что на нем расплылась жестокая улыбка, уже вызывающая жуткие мурашки. Я молчал, но поддавался его правилам. Он медленно заглянул в мою сумку и начал её обыскивать. Что он искал? Что-то ценное или незаконное? Я беден, мне не позволено было иметь такое. Незнакомец вытащил мой роман... Роман, черт возьми?! С какого черта убийца интересуется подобными вещами?
— Так ты писатель, значит? — Я проглотил ком в горле и резко кивнул. Мой взгляд устремился на него, а его, похоже, на меня. Тишина между нами становилась гнетущей, но долго это не продолжалось. Он засунул книгу под свой плащ. Под тканью была видна черная рубашка, похожая на мою, но мялась по фигуре, отчеканивая его стройное и мускулистое тело. Мужчина вновь стал смотреть на меня.
— Ашиль. — С этими словами мужчина исчез из моего поля зрения. Это его прозвище? Видимо, так оно и есть...
Домой я вернулся поздно, трясясь от холода и увиденного. Крови я боятся не меньше своей же смерти. Все это ужасно играло на моих чувствах и гармонично складывалось меж собой, образуя темный Млечный Путь, где была лишь одна надежда—звезды, но ведь даже они могли в любой момент пропасть.
В глазах мигом потемнело. Усталость и боль сильно давила на мозг, что я свалился на пол в доме, не думая ни о чем другом. Очнулся я не совсем на прежнем месте.Я видел огромное пространство , окутанное во мрак. Все будто было укрыто темным туманом в ночь. Темно было так, словно ты выколол себе глаза, но одно я видел точно. Маленького себя в возрасти шести-семи лет. Он осуждающе смотрел на меня, что стало не по себе.
—Не таким я хотел быть, когда вырасту.—Его лицо искривилось, превращаясь в кашу. Он просто пропал в тумане, но после я заметил одного важного человека, но уже мертвого, свою сестру.Я побежал к ней с объятиями, пытаясь утопить ее в них. Как же я долго не видел ее! Последний раз мы общались тогда, когда я был маленьким мальчиком. А сожалению после этого она...она не выжила после тяжелого заболевания обычной лихорадкой. Попытавшись вернуть былую нежность, я прошел сквозь сестру, словно через обычный воздух. Ее не было. Это была лишь иллюзия моего воображения.
—Я думала, что ты многого достиг за то время, пока меня не было. А ты всего лишь жалкий слабак, что не может даже прокормить себя. Смешно!!!—Она также пропала во тьме. Так быстро, словно ее тут и не было.
Но а после появился... учитель Годжо, которому так трудно довелось воспитание ребенка. Когда я стал сиротой, то в семью его принял Сатооу и его друг Гето. Они пытались воспитать меня, но нашли в нем талант на написание книг. Они были счастливы. Видимо были...
—Мда...из тебя вышел никчемный писатель.—Он также исчез во мраке, как и другие.
Это сон...это ведь сон? Да? Сон...Сон..Сон.
Все это лишь портило мое самочувствие так, что я ели мог стоять на ногах. Я пошатывался, пытаясь держаться из-за всех сил. Но тут вернулся маленький я.
Сначала мне в голову пришла мысль,, что все начнется сначала, словно карусель, без остановки крутиться вокруг, пока я не проснусь или не сойду с ума. Поэтому на моем лице не было никакой эмоции, как и всегда. Я был ужасно подавлен,Но ребенок воскликнул:
—А знаешь ли ты что такое боль?—Я удивился от резкого вопроса, но ответить не успел. Маленький я вновь пропал из виду, растворившись в темноте.
Я понадеялся, что наконец наступил конец этому кошмару, но нет.. Из темноты вышел он. Незнакомец в маске.
—Мегуми. — Он позвал меня и раздвинул руки, приглашая в темноту.