Глава 50
Глава 50
Я не был готов к тому, что мое счастье оборвется так быстро. Я думал у нас будет вечность. Был уверен в этом. Но все окончилось слишком скоро.
По ушла из моей жизни так же мгновенно и неожиданно, как и появилась. Я еще помнил ее смех и улыбку, ее глаза и запах. Но как скоро это все начнет исчезать из памяти? Месяц? Два? Год?
Я знал что Аделия проснулась, поэтому дождался момента, когда она уйдет в другую комнату, а я снова смогу выйти на балкон.
Но что-то останавливало. Город уже не горел огнями как вчера ночью. Сейчас, утром, все люди снова надели на себя маски и делали вид, что все хорошо, но ночью, в темноте, наедине с самим собой, они срывали их и сидели с ночником, боясь выключить его и окунуться во тьму.
Я хотел прижать ладонь к стеклу, чтобы ощутить его прохладу, но остановился, поймав себя на мысли, что я еще не вышел из помещения.
Запах клубники дошел до моего носа и я напрягся, зная что стою спиной к чужой девушке в моем доме, которой явно не доверяю.
Она не такая как мы.
Ей нечего здесь делать.
Но по какой-то причине я еще не вышел на холод в одних штанах. Возможно, где-то в глубине души я не хочу чтобы она заболел ангиной.
Плевать мне.
Я это делаю не ради нее, а ради Нико и себя.
Ник будет отвлекаться от работы из за ее болезни. Это будет не к стати.
Или я этим убеждаю только себя?
Повернул голову едва заметно, но успел увидеть ее белые волосы и едва заметные слезы.
Ей жаль меня?
Злость пробила тело дрожью. Да кто она такая, чтобы жалеть меня? Мне не нужна их жалость и сочувствие.
Я развернулся к окну, понимая, что сейчас во мне опять играет буря эмоций. Солнце не собиралось выходить из-за туч знак ли это не? Настанет ли моя белая полоса снова? Или мне так и придется ходить во всем черном.
Я снова услышал Аделию, которая взяла тарелку с едой, что была приготовлена для меня. Она уже выкинула таких штук пять. И мне было жаль ее старания. Но мой живот издал звук напоминающий рев диких зверей.
— Оставь. Вчера ты выкинула. Сейчас оставь. — Ее глаза вспыхнули и она запаниковала, не зная что делать. Но я уловил там что-то еще. Радость? Она была рада, что я хоть что-то сказал. Рада что я наконец-то решил поесть? Боже.
— Мой аппетит приходит позже — И По знала об этом. Я вспомнил как она готовила лимонный чай и боль у груди разрасталась отчего пришлось повернулся я к окну. Но я успел увидеть как Аделия кивнула запоминая мои слова.
Все следующие разы она накрывала позже на несколько часов и уходила давая мне личное пространство и время.
Она не беспокоила меня. Не донимала меня.
Она молчала. Но молчала правильно.
Я чувствовал ее заботу и поддержку.
Даже если не хотел этого ощущать.
Может быть ей дать шанс? Может она не так плоха, как я думал?
Может я ревновал что мой брат стал заботиться о ком-то кроме нас? Что она сдружилась с По? Что она так резко вошла в нашу жизнь?
Я не знаю.
Несколько дней она пыталась молча достучаться до меня. Несколько дней. Но все что она получала лишь кивки головой и злые взгляды.
Но мой дом был в полном порядке.
Я не знаю сколько не спал, но я не мог. Я закрывал глаза и видел ее. Мою По. Мою голубку. Моего мальчика.
Мои мысли начинали приходить в порядок.
Теперь я чувствовал желание отомстить. Я перестал думать что было бы если. Я бил грушу и представлял лица людей которые убили мою сестру. Мою жену. Моего сына.
Я жаждал кровопролития.
В моей голове снова зарождался план.
Медленно.
Постепенно.
Но месть и не должна осуществляться сразу.
Потому что ее будут ждать. Долго. И терпеливо. Пока не будут уверены что у нас не хватит сил ее осуществить.
Но я разоблачу ублюдков. Я выпотрошу им кишки. Сожгу их. Скормлю собакам. Применю огромное количество пыток. Лишь бы они мучались
Сегодня утром я ощутил что-то другое. Нечто другое.
Благодарность
Аделия снова поставила передо мной тарелку, пожелав приятного аппетита, и начала уходить. Я впервые почувствовал обязанность что-то сказать ей
— Сколько тебе говоришь лет? — Она удивлено развернулась ко мне
— Двадцать три — Я усмехнулся. С чего вдруг мне стало это интересно?
— Значит ты еще совсем мелкая — Она открыла от шока рот; но быстро закрыла его, прищурив глаза.
— У нас не такая большая разница в возрасте, Массимо — Она искренне улыбнулась мне, радуясь что я начинаю приходить в себя. Кивая ей и беря вилку в руки, заметил ссадины от груши и выражение лица поменялось.
Я вспомнил отчего у меня эти ссадины. Голубка. Сынок.
Лицо поменялось мгновенно. Я стал зловещим. Самой смертью. И Аделия увидела это, испугалась и скрылась побыстрее.
Мысли снова заполнили голову. Черт.
Доев, я сразу направился в спорт зал. Это была единственная комната, в которой я проводил все свое время за последние дни.
Силы едва были, глаза закрывались, но чашки кофе, которые я выпивал давали свой эффект.
Я в очередной раз стал наносить удары по груше, которая в моих глазах стала виновницей их смерти
Я не знаю сколько снова провел здесь времени. Но музыка перестала играть на колонках в каком-то момент и еще больше мыслей полезло в голову. Я представлял миллион вариантов исхода событий.
Я был готов мстить. Я уже собирался сам позвонить Нико. Но я знал что не должен.
Брат сам позвонит мне, когда во всем разберется. Со задача была устранять, выводить, заставить ошибиться, сыграть наживку.
В какой-то момент я увидел копну белых волос в проеме, но не обратил на девушку внимания. Нико, да и Мэдс, которого я попросил нарыть все на эту особу, говори мне о том, что у Аделии есть приступы гнева. Резкие. Неосознанные. Не особо опасные. Она просто могла сорваться. Может быть это поможет не только По, но и ее подруге?
— Подойди сюда — Я повернулся к ней, когда она уже долго стояла и наблюдала.
— О нет! Это не мое, Массимо — Я удивлено вскинул брови, а она сделала шаг назад, собираясь уходить
— Подойди — Полотенце помогло вытереть пот с лица, и Аделия замешавшись подошла ко мне, протягивая еще и воды. Ее наблюдательность иногда заставляла меня напрячься и быть с ней осторожнее. Что таит в себе этот ангел снаружи, но демон внутри.
Я видел как ее глаза темнели при виде Николаса и как она поднимала голову выше, стоя рядом с ним. Она становилась жестче. Была станом.
Возможно, она была именно тем, кого не хватало моему брату. Они дополняли друг друга. Аделия делала его лучше. А он укреплял ее.
— Делай выпад и ставь руку вот так — Я показал ей как бить, убедившись что все правильно.
Момент с голубкой всплыл в голове. Всего недавно мы с ней занимались так каждый вечер. А после она вела меня в душ и постель. Я помнил запах ее волос и тела. Вкус ее губ и нежные стоны. Вс Кэти я еще помнил. Пока что.
Я наносил еще удары, показывая Аделии как все устроено в мире бокса.
Быстрее почувствовал запах слез чем увидел или услышал. Наблюдая со стороны, я заметил как она стала жестче и грубее. Ее волосы были завязаны в пучок, который она сделала до того как выйти на ринг, ко мне. Глаза стали темными и смешивались со слезами. Но было что-то, что не давало ей покоя. Что-то, что заставило ее ощутить этот гнев. Очередной гнев.
Может быть она что-то пережила в детстве из-за чего ее сознание злится?
Слезы стали душить ее и она упала на колени. Гнев наконец-то отпустил ее и она содрогнулась и сгорбилась. Сейчас она в очередной раз смотрела на меня с нежностью и болью. С облегчением.
Я сел рядом и она прижалась ко мне разрыдавшись.
Совсем недавно ко мне придиралась так голубка.
Она делала так после смерти Скарлетт. Ведьма...
Почему все рядом со мной умирают?
— Мне не хватает ее — Тихо признание вылетело изо рта и Аделия сильнее схватила меня за футболку, которая теперь была мокрой от слез.
Ее красные глаза посмотрели на меня и она хотела что-то сказать, но увидев кровь на бинтах и футболке замолчала и вздрогнула.
Со кровь.
Я отдал бинты ей, забыв о себе и содрал руки.
— Это моя — Она выдохнула, но тут же подлетела, собираясь обработать раны. Мы долго спорили с ней об этом, но я дал ей понять, что разберусь сам.
Сегодня ночью я нашел в себе силы открыть наш свадебный фильм, который заказ давным-давно. Наш любимый фильм.
Смотря его, я думал что задохнусь от боли, но нет. Часть моего сердца была рада, что я встретил ее. Голубку. Что она была в моей жизни. Хоть и такой маленький срок.
Этот 1% радости не давал мне умереть.
Не заметил как заснул впервые за такое большое количество времени.
***
Голубка мертва.
Я всё ещё не могу выговорить это вслух. Не потому что не понимаю, а потому что если произнесу — это станет окончательным. А я не готов. Ни к её отсутствию, ни к тишине в доме, ни к пустоте в груди.
Аделия моется в душе. Уже который день она живёт здесь. Появилась, как всегда, бесшумно, как кошка. Села за стол, как будто всё в порядке. Сказала:
— Мне здесь будет спокойно. — Я тогда только кивнул. Потому что если скажу хоть слово — вырвется что-то дикое, грязное, то, что не для неё.
Я не признаю её.
Но и не выгоняю.
Что вообще происходит?
Она напоминает мне Полли. Взглядом. Упрямым подбородком. И той странной теплотой, которая бесит и лечит одновременно. Но Аделия раздражает меня до дрожи в костях. Она совсем не она.
Сейчас она выходит из ванной, волосы мокрые, глаза ясные. Садится напротив. У меня сигарета, остывший кофе, пульс под кожей.
— Ты опять не спал? — Спрашивает тихо. Я смотрю на неё.
— Хочешь, чтобы я соврал? — Она качает головой.
— Нет. Но хочу, чтобы ты не сжигал себя. Полли бы не хотела... — Я резко поднимаюсь. Какого черта она говорит? Кем она себя превознесла?
— Не говори от её имени. Ты не она. Ты никто ей. — Аделия не обижается. Но ей обидно. Я бью по больному. Твою мать!
— Но я тебе. Я осталась, Массимо. Мне некуда идти. Я тоже потеряла. Я чувствую эту боль рядом с тобой. Мне страшно — и тебе страшно. Но, может, вместе не так тошно.
Я сажусь обратно. Пальцы дрожат.
Хочу разбить чашку. Хочу уехать. Хочу вернуть её. Тишину разрывает звонок. Нико.
— Да, — Отвечаю, хрипло.
— Я нашёл одну улику, — Говорит он сразу. Его голос твёрдый, как бетон. — Камера на соседнем здании. Есть момент, где видно человека в чёрной куртке. Он уходит за секунду до взрыва.
— Лицо?
— Нет. Но походка знакомая. Я в это вгрызаюсь, Массимо. Кто бы ни стоял за этим — я дойду. — Брат дает мне обещание. И я знаю что он сдержит его.
Я выдыхаю.
— Спасибо.
— А ты держишься? — вдруг спрашивает он.
— Нет.
— Тогда падай. Я подстрахую.
Связь прерывается. Я смотрю на Аделию.
Она молча подвигает ко мне чашку свежего кофе.
И я впервые за эти дни её беру.