Дело о краже с сюрпризом

Сэм пересёк улицу и подошёл к группе полицейских, окруживших антикварный магазин. Женщина детектив, азиатской внешности, стояла у входа, отдавая указания офицерам.

"Детектив Сара Чен?" — обратился к ней Сэм.

"Детектив Сэм Морган?" — кивнув, спросила женщина. — "Я наслышана о вас. Вы довольно известны в нашей профессиональной среде".

"Я бы тоже хотел о вас как-нибудь послушать, за чашечкой кофе..." — ответил Сэм бросив на Сару игривый взгляд. — "Но вернёмся к делам...".

"Мы входим сейчас" — сказала детектив тихо.

Сара Чен подала знак, и несколько офицеров вошли в магазин. Сэм слышал приглушенные голоса, звук шагов по деревянному полу, но никаких криков или признаков сопротивления. Профессиональные преступники знали, когда игра окончена.

Через несколько минут из магазина вышел Фрэнки Ломбарди в наручниках. Он выглядел скорее философски настроенным, чем расстроенным — человек, который понимал, что это часть профессии. Увидев Сэма, он даже слегка улыбнулся.

"Сэм Морган," — сказал он с лёгкой иронией. — "Должен был догадаться. Кто ещё мог так быстро вычислить мой почерк?"

"Привет, Фрэнки," — ответил Сэм дружелюбно. — "Как дела? Тюрьма тебя не изменила."

За Фрэнки вышел Артур Вайнштейн, тоже в наручниках, но с выражением крайнего возмущения на лице. Полный мужчина в дорогом костюме и золотых очках явно не привык к подобному обращению.

"Это недоразумение!" — громко заявил он. — "Я законопослушный торговец антиквариатом! У меня есть лицензии, сертификаты!"

Детектив Чен подошла к Сэму, держа в руках небольшой холст в защитной плёнке.

"Вот она, ваша украденная картина," — сказала она. — "Моне, 'Водяные лилии в утреннем свете'."

Сэм внимательно посмотрел на картину. Даже неопытным глазом было видно, что работа выполнена мастерски — мягкие переходы цвета, характерная техника мазка, игра света на воде.

"Красиво," — сказал он. — "И Вайнштейн подтвердил подлинность?"

Сара Чен переглянулась с одним из офицеров и покачала головой.

"Как раз наоборот. Он заявляет, что это подделка. Качественная, дорогая, но все же копия."

Сэм почувствовал, как что-то щёлкнуло у него в голове. Подделка? Это меняло все дело кардинальным образом.

"Он уверен?"

"Вайнштейн — признанный эксперт в области импрессионизма. Имеет диплом искусствоведа, двадцать лет занимается оценкой произведений искусства. Если он говорит, что это копия..." — она пожала плечами.

Артур Вайнштейн, услышав разговор, повернулся к ним.

"Молодая леди," — сказал он с достоинством, несколько странным в его положении, — "я могу определить подлинность Моне с закрытыми глазами. Эта работа — отличная копия, но копия. Краски современные, холст новый, техника имитации безупречна, но это не оригинал девятнадцатого века."

Фрэнки, стоявший рядом, тихо засмеялся.

"Вот это поворот," — сказал он. — "Значит, мы крали подделку. Интересно, а Хартвелл об этом знала?"

Именно этот вопрос крутился в голове у Сэма. Он попрощался с детективом Чен, пообещав при необходимости дать показания, и направился к станции метро. Завтра утром предстоял очень интересный разговор с Викторией Хартвелл.

Но сначала нужно было хорошенько подумать. Сэм решил прогуляться пешком до Манхэттена — ходьба всегда помогала ему привести мысли в порядок.

Вечерний Нью-Йорк располагал к размышлениям. Огни витрин отражались в витринах кафе и магазинов, редкие прохожие неспешно бродили по тротуарам, где-то вдали играла уличная музыка. Город готовился к ночи, и его ритм становился более спокойным, созерцательным.

Если картина действительно была подделкой, то возникало множество вопросов. Зачем красть копию стоимостью, скажем, несколько тысяч долларов, когда в той же галерее висели оригиналы на миллионы? Знали ли об этом Фрэнки и его команда? И самое интересное — что знала об этом сама Виктория Хартвелл?

Сэм вспомнил её странно спокойную реакцию на кражу. Большинство людей, лишившихся произведения искусства стоимостью почти три миллиона долларов, вели бы себя гораздо более эмоционально. Но она говорила об этом так, словно речь шла о потерянном зонте.

А что если она с самого начала знала, что картина — подделка?

Эта мысль заставила его остановиться посреди тротуара. Несколько прохожих обошли его, бросая недоуменные взгляды, но Сэм этого не заметил — он был полностью поглощён новой гипотезой.

Что если вся эта история с кражей была спектаклем? Виктория выставляет дорогую копию, зная, что профессиональные воры могут на неё позариться. Картину крадут, она получает страховку как за оригинал, а копия... ну, копия остаётся у преступников, которые даже не подозревают о её истинной природе.

Но тогда зачем нанимать частного детектива? Зачем просить его найти "украденную" картину?

Сэм улыбнулся, оценив изящество возможной комбинации. Если его подозрения верны, то Виктория Хартвелл была гораздо умнее, чем казалась. Нанять детектива для поисков картины, которую она не собиралась возвращать, — отличный способ отвести подозрения.

Но есть одна проблема. Он нашёл картину. И теперь выяснилось, что это подделка.

К тому времени, как Сэм добрался до своего дома, у него уже сложился план завтрашнего разговора с клиенткой. Будет очень интересно посмотреть на её реакцию.

Следующим утром он приехал в галерею "Хартвелл" ровно в десять утра. Виктория встретила его с обычной элегантной улыбкой, но Сэму показалось, что в её глазах мелькнуло что-то вроде насторожённости.

"Доброе утро, мистер Морган," — сказала она. — "Надеюсь, у вас есть новости о моей картине?"

"Да," — ответил Сэм, усаживаясь в знакомое кресло в её кабинете. — "У меня есть отличные новости. Картину нашли."

"Чудесно!" — воскликнула Виктория, но радость в её голосе звучала несколько натянуто. — "Где она? В каком состоянии?"

"Вчера вечером полиция арестовала воров в антикварном магазине в момент попытки продажи. Картина цела, повреждений нет."

"Прекрасно. Когда я смогу её забрать?"

Сэм внимательно посмотрел на неё.

"Миссис Хартвелл, есть одна небольшая проблема. Эксперт, который осматривал картину, заявил, что это подделка."

Виктория Хартвелл застыла с чашкой кофе в руке. На мгновение её безупречная маска спокойствия дрогнула, но тут же восстановилась.

"Подделка?" — переспросила она удивлённо. — "Но это невозможно. Я лично приобретала эту работу на аукционе 'Сотбис' три года назад."

"Эксперт был очень уверен в своей оценке. Артур Вайнштейн — знаете такого?"

"Слышала это имя. Он действительно специалист." Она поставила чашку на стол и задумчиво посмотрела в окно. — "Знаете, мистер Морган, должна признаться, что эта новость меня не очень удивляет."

Сэм приподнял бровь.

"Не удивляет?"

Виктория встала и подошла к окну, откуда были видны утренние улицы Мэдисон-авеню.

"В нашем бизнесе часто приходится иметь дело с копиями," — сказала она спокойно. — "Иногда это вынужденная мера. Страховые компании требуют, чтобы особо ценные оригиналы хранились в специальных хранилищах. Для выставок мы заказываем качественные копии."

"То есть вы знали, что картина — подделка?"

"Я знала, что для выставки мы использовали копию. Оригинал находится в банковском хранилище."

Сэм откинулся в кресле.

"И зачем же тогда вы наняли меня искать подделку?"

Виктория повернулась от окна и посмотрела на него с лёгкой улыбкой.

"Мистер Морган, даже очень качественная копия стоит денег. Та работа, которую украли, обошлась галерее в сто тысяч долларов. Для выставочных целей это была превосходная имитация."

"Сто тысяч за копию?"

"Удивлены? Современные технологии позволяют создавать копии, которые неспециалист никогда не отличит от оригинала. Используются те же материалы, те же техники. По сути, это произведения искусства сами по себе."

Сэм задумался над её словами. В этом была своя логика. Качественная копия знаменитой картины действительно могла стоить значительные деньги, особенно если она предназначалась для музейной экспозиции.

"И страховая компания знает, что застрахована копия?"

"Разумеется. Страховка покрывает именно ту сумму, которую мы заплатили за изготовление копии."

Виктория вернулась к столу и снова села напротив Сэма.

"Мистер Морган, я понимаю, что вся эта ситуация может показаться странной. Но в мире искусства многие вещи не так просты, как кажутся обычным людям. Граница между оригиналом и копией иногда довольно условна."

"Что вы имеете в виду?"

"Ну, например, если художник создаёт несколько версий одной и той же картины, какая из них оригинал? Или если картину реставрируют, заменяя большую часть оригинальной краски — остаётся ли она подлинной? Философские вопросы, не правда ли?"

Сэм кивнул. Он никогда раньше не задумывался об этих тонкостях мира искусства.

"А воры знали, что крадут копию?"

"Сомневаюсь," — засмеялась Виктория. — "Иначе вряд ли стали бы рисковать из-за ста тысяч долларов, когда думали, что получат почти три миллиона."

Они ещё немного поговорили о деталях дела, об оформлении возврата картины, о гонораре Сэма. Все было удивительно просто и цивилизованно — как и подобает джентльменам, разбирающим последствия интересной игры.

Покидая галерею, Сэм размышлял об услышанном. С одной стороны, объяснение Виктории Хартвелл звучало вполне разумно. С другой стороны, оставалось ощущение, что он видел только верхушку айсберга.

Но, в сущности, какая разница? Дело было закрыто, преступники пойманы, картина возвращена владелице. Клиентка довольна, полиция довольна, даже страховая компания, вероятно, довольна.

Сэм улыбнулся и направился к своему офису. На столе его ждали письма, возможно, среди них было предложение нового дела. Или, возможно, день пройдёт в размышлениях о прошедшем расследовании.

И то, и другое было прекрасно. В конце концов, лучшие детективы — это те, кто умеет не только раскрывать преступления, но и понимать людей. А люди, как показывает практика, всегда сложнее, чем, кажется на первый взгляд.