Дело о краже с сюрпризом

Октябрьский дождь стучал по стёклам четырнадцатого этажа с той настойчивостью, которая свойственна лишь нью-йоркской осени. Сэм Морган откинулся в своём кожаном кресле и задумчиво наблюдал, как капли воды стекают по окну, размывая огни вечернего Манхэттена в золотистые потоки света. Город под ним жил своей обычной жизнью — далёкие автомобильные сигналы сливались в едва слышимый гул, а неоновые вывески магазинов мерцали сквозь завесу дождя, создавая ту самую атмосферу, которую он когда-то полюбил в детективных романах.

Кабинет Сэма располагался в историческом здании на 400 Madison Avenue, и из его окна открывался тот самый вид на город, ради которого он когда-то согласился снять это помещение. Теперь, в половине седьмого вечера, огни небоскрёбов начинали зажигаться один за другим, превращая деловой район в мозаику жёлтых квадратов. Где-то вдали виднелись тёмные силуэты деревьев Центрального парка, а ещё дальше — размытые контуры Верхнего Ист-Сайда.

В самом кабинете царила та особая тишина, которая бывает только в старых зданиях с толстыми стенами. Настольная лампа с латунным основанием бросала тёплый свет на письменный стол из тёмного дерева, где аккуратными стопками лежали папки с завершёнными делами. Книжные полки вдоль одной стены хранили криминалистические справочники, несколько томов по истории искусства и детективные романы, которые Сэм перечитывал в особенно скучные дни. На стенах висели черно-белые фотографии Нью-Йорка тридцатых годов — той эпохи, когда частные детективы были романтическими фигурами, а не просто людьми, занимающимися семейными тайнами и корпоративными расследованиями.

Сэм взглянул на часы и поморщился. Прошло уже три недели с тех пор, как он закрыл последнее дело — банальную историю с неверным мужем и его не менее банальными попытками скрыть свои похождения. Именно такие дела заставили его когда-то уйти из полиции. Десять лет службы научили его, что большинство преступлений удручающе просты и предсказуемы. Люди изменяют, воруют, лгут по одним и тем же причинам, используя одни и те же методы. Для тридцатилетнего детектива это было невыносимо скучно.

"Может, стоило остаться в полиции?" — подумал он, поправляя манжеты рубашки.

Но даже эта мысль не могла всерьёз его расстроить. Сэм знал себя достаточно хорошо — он просто не был создан для рутины. Ему нужны были загадки, головоломки, дела, которые заставляли бы его мозг работать на полную мощность. Обычные семейные драмы и мелкие мошенничества его не интересовали.

Он потянулся к чашке кофе, который уже успел остыть, и сделал небольшой глоток. За окном дождь усилился, и звук капель по стеклу стал более ритмичным, почти гипнотическим. Где-то внизу на улице проехало такси, его жёлтые огни на мгновение осветили мокрый асфальт.

Именно в этот момент в дверь его кабинета постучали.

Сэм приподнял бровь. Было довольно поздно для незапланированных визитов, и его секретарь ушла домой ещё час назад. Он встал из кресла, поправил пиджак и направился к двери.

"Входите," — сказал он, поворачивая ручку.

В кабинет вошла женщина, которая сразу же привлекла его внимание своей элегантностью. Ей было лет сорок пять — пятьдесят, с тонкими аристократическими чертами лица и седеющими каштановыми волосами, аккуратно уложенными в классическую причёску. На ней было темно-синее пальто явно дорогого кроя, и даже промокнув под дождем, она выглядела безупречно. В руках у неё была небольшая кожаная сумочка и зонт, с которого все ещё капала вода.

"Мистер Морган?" — спросила она голосом, в котором чувствовались хорошее образование и привычка к тому, что её слушают с вниманием. — "Меня зовут Виктория Хартвелл. Простите, что беспокою вас в такое время, но мне крайне необходимо с вами поговорить."

Сэм жестом пригласил её пройти к гостевым креслам возле небольшого столика у противоположной стены.

"Конечно, миссис Хартвелл. Присаживайтесь, пожалуйста. Могу предложить вам кофе?"

"Благодарю, не стоит," — ответила она, аккуратно устраиваясь в кресле и ставя зонт к ножке стола. — "Я владею галереей на Мэдисон-авеню. Возможно, вы слышали о ней — галерея 'Хартвелл'."

Сэм кивнул. Он действительно знал эту галерею — одно из самых престижных заведений такого рода в городе, специализирующееся на импрессионистах и художниках начала двадцатого века.

"Вчера ночью из моей галереи украли картину," — продолжила Виктория Хартвелл тем же спокойным тоном, словно речь шла о потерянном зонте. — "Работа французского импрессиониста, страховая стоимость — два миллиона восемьсот тысяч долларов."

Сэм почувствовал, как в нем пробуждается знакомое чувство любопытства. Наконец-то дело, которое может оказаться интересным.

"Полиция уже ведёт расследование?" — спросил он, присаживаясь в кресло напротив.

"Разумеется. Но они пока не добились значительных результатов. Мне рекомендовали обратиться к вам — говорят, у вас есть опыт в подобных делах."

Сэм слегка улыбнулся. Его репутация в определенных кругах была неплохой.

"Расскажите мне подробности," — попросил он, скрещивая пальцы и внимательно глядя на свою посетительницу.

Виктория Хартвелл достала из сумочки небольшой блокнот, хотя было очевидно, что все детали она помнит наизусть.

"Кража произошла между половиной третьего и тремя часами ночи. Преступники проникли через служебный вход со стороны переулка. Замок был взломан — весьма профессионально, как сказали полицейские. Сигнализация сработала, но они действовали очень быстро."

"А охрана?"

"У нас есть ночной охранник — Томас Райли, молодой человек, работает у нас около полугода. Его оглушили, но, к счастью, серьёзных травм нет. Он пришёл в себя примерно через четверть часа и вызвал полицию."

Сэм кивнул, мысленно отмечая детали.

"Что именно украли?"

"Картину Клода Моне 'Водяные лилии в утреннем свете'. Небольшая работа, примерно шестьдесят на восемьдесят сантиметров. Она была частью коллекции, которую мы готовим к выставке на следующей неделе."

"Интересно," — проговорил Сэм, подпирая подбородок рукой. — "Они взяли только одну картину?"

"Да, только её. Хотя в том же зале висели и другие ценные работы. Создаётся впечатление, что они знали, что именно искали."

Это заинтересовало Сэма ещё больше. Случайные воры обычно хватали все, что попадалось под руку. Целенаправленная кража конкретной картины говорила о серьёзной подготовке.

"Есть ли у вас предположения, кто мог быть заинтересован именно в этой работе?"

Виктория Хартвелл на мгновение задумалась.

"Честно говоря, нет. Конечно, у картины есть своя история, свои поклонники среди коллекционеров, но никто из них не производил впечатления человека, способного на подобное."

"А как насчёт страховки? Есть ли кто-то, кто мог бы выиграть от исчезновения картины?"

"Страховка полностью покрывает стоимость работы, но выгодополучатель — только галерея. И поверьте, мистер Морган, мне эта картина нужна гораздо больше, чем страховые деньги. Без неё выставка потеряет половину своей привлекательности."

Сэм встал и подошёл к окну. Дождь начал стихать, но город все ещё блестел от влаги. Огни машин внизу двигались медленно, размеренно — обычный вечерний трафик.

"Расскажите мне о системе безопасности в галерее."

"У нас современная система сигнализации, камеры видеонаблюдения, датчики движения. Но преступники, очевидно, знали, как с этим обращаться. Сигнализация сработала только когда они сняли картину с крепления."

"То есть они успели проникнуть внутрь незамеченными?"

"Похоже на то. Камеры зафиксировали их только в момент кражи — три фигуры в темной одежде, лица скрыты."

Сэм повернулся от окна и посмотрел на Викторию Хартвелл. В её спокойном поведении было что-то, что его слегка удивляло. Большинство людей, лишившихся почти трёх миллионов долларов, вели бы себя гораздо более эмоционально.

"Миссис Хартвелл, могу я спросить — почему вы так спокойно относитесь к случившемуся? Обычно владельцы галерей после подобных краж находятся в состоянии лёгкого шока."

Она слегка улыбнулась — первый раз за весь разговор.

"Мистер Морган, я занимаюсь этим бизнесом уже двадцать лет. За это время я видела многое — кражи, подделки, мошенничество. Конечно, происшедшее неприятно, но паника делу не поможет. Я предпочитаю действовать."

Это объяснение показалось Сэму разумным. Он вернулся к своему креслу.

"Хорошо, миссис Хартвелл. Я готов взяться за ваше дело. Мой гонорар составляет пять тысяч долларов плюс расходы. Если картина будет найдена, дополнительно десять тысяч."

"Вполне приемлемо."

"Прекрасно. Завтра утром я хотел бы осмотреть место преступления и поговорить с вашим охранником. Также мне понадобятся записи с камер наблюдения."

"Разумеется. Галерея откроется в десять утра, можете приехать в любое время после этого."

Виктория Хартвелл встала, взяла зонт и направилась к двери.

После того как дверь за Викторией Хартвелл закрылась, Сэм вернулся к окну. Дождь почти прекратился, и огни города стали ярче и чётче. Где-то внизу засигналила машина, но звук был приглушенным и не нарушал вечерней тишины.

Впервые за недели он чувствовал то знакомое возбуждение, которое всегда появлялось в начале интересного дела. Кража была явно неслучайной — слишком много деталей указывало на профессиональную работу. Целенаправленность, знание системы безопасности, быстрота исполнения....

Он взял со стола блокнот и записал основные детали дела. Время, место, способ проникновения, поведение преступников. Завтра предстояло увидеть место преступления своими глазами и поговорить с охранником — свидетели часто помнили больше деталей, чем им казалось сразу после происшедшего.

За окном зажглись фонари на улице, и их свет отражался в лужах на тротуаре. Где-то вдали слышались сирены — не тревожные, а скорее будничные, напоминающие о том, что город живёт своей жизнью даже в такие тихие октябрьские вечера.

Сэм закрыл блокнот и убрал его в ящик стола. Дело обещало быть интересным — именно таким, какого ему не хватало последние недели. Кража на несколько миллионов долларов, профессиональные преступники... Все ингредиенты хорошей детективной истории.

Он выключил настольную лампу и направился к двери. Завтра предстоял насыщенный день, и нужно было хорошо выспаться. В коридоре было тихо — большинство офисов в здании уже закрылись. Только где-то внизу слышался шум лифта и приглушенные голоса уборщиков.

Выходя на улицу, Сэм поднял воротник пальто. Дождь действительно закончился, но воздух все ещё был влажным и прохладным. Мэдисон-авеню в этот час была не слишком оживлённой — лишь несколько прохожих спешили домой под зонтами, а редкие автомобили осторожно объезжали лужи.

Он поймал такси и, устраиваясь на заднем сиденье, ещё раз подумал о своей новой клиентке. Виктория Хартвелл производила впечатление умной и решительной женщины, но в её спокойствии было что-то, что не давало ему покоя. Слишком уж равнодушно она отнеслась к потере почти трёх миллионов долларов.

Впрочем, возможно, это, и вправду, просто профессиональная выдержка. В мире искусства, наверное, приходится сталкиваться с самыми разными неприятностями, и паника действительно не помогает решать проблемы.

За окном такси мелькали огни вечернего Нью-Йорка, и город готовился к очередной ночи, полной тайн и возможностей.