...

- М-м-м-м? Что там, Сакура-чан?

- Орочимару-сама, - отозвалась Сакура - тихо-тихо, словно боялась спугнуть удачу, - посмотрите сами...

Казалось, даже часы на стене замерли, пока Саннин усаживался за лабораторный стол, подстраивал бинокуляр и свет. Ямато застыл с раскрытой книгой. Сакура едва дышала, сдерживая то неистовое, бурное, что рвалось из груди...

- Не более восемнадцати процентов, - объявил наконец Орочимару, поднимая голову от микроскопа и обводя всех присутствующих горящим - да, о боги, горящим! - взглядом янтарных змеиных глаз.

- Пятнадцать! - звонко воскликнула Сакура, подпрыгнула и торжествующе вскинула кулак. - Я дважды считала! Пятнадцать процентов, Орочимару-сама!

- Поздравляю, Сакура, - улыбнулся АНБУ. - Значит...

- Сперва нужно убедиться, что мутация наследуется, - тут же отсудила свои и чужие восторги куноичи. Поймала ироничный взгляд Орочимару. - Я что-то не так сказала?

- Всё верно, - кивнул тот, отодвинул микроскоп и устроил подбородок на сплетённых пальцах. - Меня... забавляет твоя осторожность. Будто ты ступаешь по тонкому льду.

- Я не решусь вводить Ичимару ДНК, пока... Пока не буду уверена, что риск отсроченных осложнений минимален.

Но никакие замечания не могли утихомирить радость, осветившую подвал лаборатории. Орочимару улыбался - как-то тепло и искренне, снова уткнувшись в микроскоп. Пытался напустить на себя строгий вид Ямато - как полагается капитану АНБУ при исполнении, - но уголки его губ приподнялись, когда он вернулся к своей книге. А Сакура от волнения и вовсе не знала, куда себя девать.

- Я скоро вернусь, - сообщила она и чинно вышла, притворив за собой железную дверь, - а потом взмыла по лестнице, перескакивая через две ступени, и уже в холле снова перешла на размеренный шаг, подобающий доктору... И будущей супруге Хокаге.

Сакура перебросилась парой фраз с постовыми медсестрами, узнала, не поступали ли с утра тяжёлые пациенты, и подошла к широкому окну. По всему двору, разгоняя голубей, Ли катал Ичимару в инвалидном кресле. То, что с неугомонного шиноби только этим утром сняли гипсы - он травмировался на последней миссии, - ничуть его не смущало.

«Ох уж эта сила юности, - вздохнула куноичи, глядя, как оба хохочут во всё горло. - Наверное, мальчишки и впрямь никогда не взрослеют...»

Рука сама собой нырнула в карман и нащупала крохотный листок бумаги. Сакура вынула его, огляделась по сторонам - не подсматривают ли? - и бережно развернула.

«Паук пойман, осталось только уладить кое-что. Не волнуйся, радость моя. Я вернусь не позже чем через три дня.

Твоё чудовище».

Когда Сакуре сказали, что Цунаде-сама просит её зайти, она сразу поняла, что есть новости о Какаши, - но не ожидала получить записку. Неловко было вспоминать, как, выходя из кабинета Хокаге, она оглянулась. Хотела увидеть - нет, не хотела, но вдруг увидела бы - тень былых чувств или ревность...

Но получила лишь умиротворённый взгляд бывшей наставницы.

Сакура улыбнулась, снова и снова перечитывая записку. Он думал о ней - там, на своём таинственном важном задании... А всё, что было, - осталось в прошлом.

- Три дня, - шёпотом повторила она, поглаживая пальцами аккуратные кандзи. Как раз сегодня пошёл третий. «Так... Тяжёлых пациентов нет. Новую линию клеток для культивации я поставила. Значит...»

- Если меня будут искать, я на главной улице, - сообщила куноичи на посту и вышла из госпиталя, чувствуя себя студенткой академии ниндзя, которая сбежала с занятий.

«Только пройдусь до места, откуда видно ворота, - и всё», - успокаивала себя Сакура. День был ясный, безветренный - одно удовольствие гулять; каблучки новых красных босоножек стучали по тротуару в такт биению сердца. Стоило только увидеть их на витрине магазина, и девушка поняла: она не уйдёт без этих босоножек. Надоели форменные сандалии. Они тоже хорошо смотрятся на ноге и к тому же удобные, но...

Она стала другой, и эти внутренние перемены требовали перемен внешних. Сама Сакура вряд ли осознавала это, спеша по улице; вот уже виднеются ворота...

«Бессмысленная затея», - вздохнула про себя девушка, наблюдая, как одна группа шиноби покидает деревню, а другая, наоборот, возвращается. Элитный отряд, АНБУ, все в масках: медведь, кот, лисица; у всех троих из-за плеча виднеется рукоять катаны. Какаши тоже когда-то состоял в АНБУ. Жаль, его уже не увидишь в этой форме - с длинными чёрными перчатками и открытыми плечами... Наверняка ему было очень к лицу.

«Что за глупости в голову лезут, - сердито заметила себе Сакура. - Прогулялась и хватит. Пора возвращаться в госпиталь».

Она почти развернулась, чтобы идти назад, - и замерла. АНБУ в маске лисицы. Его походка... Осанка, рост... Манера, с которой он на ходу склонил голову к товарищу, чтобы что-то сказать... Нет - волосы совсем не те: тёмные и кудрявые.

«Я буду под маскировкой».

Сакуру случайно толкнули, пробормотали извинения, но она не заметила: всё её внимание было обращено на шиноби в маске лисицы. Вот он посмотрел прямо на неё. Замедлил шаг. Что-то шепнул спутникам и, не сводя взгляда с куноичи, свернул с улицы.

До угла она шла десять мучительно долгих шагов. А когда увидела, как в конце короткого переулка, который упирался в кирпичную стену, АНБУ одной рукой снимает парик, а другой поднимает фарфоровую маску на макушку - тогда Сакура помчалась что было духу и влетела к нему в объятия со смехом и слезами.

- Ну, ну, - шепнул Какаши, касаясь губами её лба. Их чакра смешалась бурным вихрем, отделив двоих от всего остального мира. - Как ты здесь оказалась, радость моя? И как ухитрилась меня узнать?

Вместо ответа девушка всхлипнула ему между ключиц. Такой родной запах - нотки горячего металла, озона, чуточку палой листвы и что-то ещё, неописуемое, от чего сладко сжималось сердце...

- Мне кажется, или ты стала выше ростом, м-м-м?

Сакура чуть отстранилась и задорно задрала согнутую в колене ножку, хвастаясь обновкой.

- Ах, вот оно что, - улыбнулся глазами Рокудайме. Затем оттянул вниз чёрную тканевую маску и повертел головой, демонстрируя редкую серебристую щетину. - Кстати, вот тебе доказательство, что я простой смертный. Совсем зарос.

- Ну надо же! - Девушка рассмеялась и погладила его по чуточку колючей щеке. - А знаешь что? Тебе идёт.

- Ха-ха... Уж извини, но я всё равно побреюсь, как только доберусь до штаба АНБУ.

- Ты ведь потом сразу пойдёшь в офис, да?

- Нехорошо злоупотреблять добротой Цунаде-сама, - кивнул Какаши. - Дел наверняка скопилось немало... Хотел бы я прийти домой пораньше, но боюсь, не выйдет.

- Я всё равно тебя дождусь, - пообещала Сакура. - Ты не ранен? Не надо тебя осмотреть?

- Пара царапин. Честное слово, Сакура. Ну... Мне пора.

Напоследок он поцеловал её в лоб и растворился в белёсой дымке.

В госпиталь куноичи возвращалась, бережно прикрывая рукой изумрудный кулон. Теперь всё будет хорошо: Какаши вернулся, живой и невредимый... Впрочем, а могло ли быть иначе? Недаром же его выбрали Хокаге как самого сильного шиноби деревни.

Солнечные лучи золотили высеченные в скале шесть лиц, и крайнее справа - наполовину скрытое маской, под копной непослушных волос.

***

- Мр-р-р-рмяу?

- Ваше высочество, подите прочь, не то ещё усы опалите! Та-а-ак, что тут у нас...

Сакура заглянула в духовку и палочками развернула пергамент. Сайра выглядела идеально. Закрыв дверцу обратно, девушка выключила огонь, погладила взволнованную рыбным ароматом кошку и распахнула окно: пахнет хоть и аппетитно, но лучше проветрить.

Всё было готово: сайра, рис, маринованные овощи - продавщица в магазине уверяла, что её семейный рецепт цукемоно, передающийся по наследству, самый лучший... Осталось искупаться и надеть ещё одну обновку.

Из повреждённого праздничного кимоно Масако-сан сшила комплект-тройку: маечку на тонких бретелях, шортики и короткий халат. Девушка довольно улыбнулась, рассматривая себя в зеркале; наряда хоть и жаль, но зато теперь у неё есть красивая одежда для дома - а это, пожалуй, важнее... Тёмно-фиолетовый выгодно оттенял белизну кожи, а розовые цветы были почти того же оттенка, что и её волосы. Жаль, что они так медленно отрастают... Уже три недели, как Сакура не стриглась, а они едва стали длиннее на толщину пальца.

«Когда-нибудь отрастут, - вздохнула про себя девушка и отправилась в комнату. - Уже восемь... Когда же он придёт? Наверное, не раньше, чем через час-полтора».

Но ни в девять, ни в половине десятого, ни даже в десять в дверь не постучали. Поняв, что сюжетные хитросплетения детектива уже не помогают отвлечься, девушка захлопнула книгу. Короткая стрелка часов приближалась к одиннадцати.

«Нет, ну это чересчур. Дела делами, но... Ему ведь завтра на службу, а толку от невыспавшегося Хокаге. Шаннаро... Может, он просто заснул в кабинете?»

Переоделась Сакура быстро.

- Не хулигань, - попросила она Принцессу, пока застёгивала сандалии, которые больше подходили для ночных прогулок. Кошка надменно фыркнула и свернулась клубком на тумбе для обуви, будто ей никакого дела не было до отсутствующего в поздний час хозяина. Разумеется, равнодушие было наигранным: все эти дни девушка часто заставала её высочество в коридоре, не сводящую жёлтых глаз с двери.

«Точно заснул, - думала Сакура, шагая к башне Хокаге. - Ну, сейчас я его заберу домой».

Однако окно кабинета, как и всё здание, было тёмным. На всякий случай куноичи поднялась по лестнице и толкнула дверь: заперто. Значит, внутри никого. Мелькнула мысль, от которой Сакура тут же отмахнулась. Нет, конечно нет... Какаши не может быть с Цунаде, это совершенно исключено и хватит уже об этом.

«Думай. Что-то пошло не так... В деревне тихо, значит, нападения нет. Где его искать? - размышляла девушка, бредя по пустынной улице наедине с собственной тенью. - Утром при встрече он хоть и был рад, только... выглядел каким-то потухшим. Я решила, что это усталость, но... Ох. Наверное, что-то случилось на этом его задании. Может, кто-то погиб или...

Ну и куда он мог пойти, если у него тяжело на душе? Разве что... Конечно! Как это я сразу не додумалась!»

Она припустилась бегом; жёлтые пятна фонарей выныривали из темноты и исчезали. Чем меньше оставалось до места, где она рассчитывала обнаружить Какаши, тем громче внутри говорила обида. Они не виделись столько дней, она так старалась, готовя его любимое блюдо, надеялась хотя бы пару часов перед сном провести вместе после разлуки - а он...

Вот и третья тренировочная площадка. Девушка перешла на тихий шаг, на ходу выравнивая дыхание. Здесь дорогу освещала только луна - щербатая, идущая на убыль; но и в её тусклом свете Сакура издали разглядела знакомый силуэт.

Да, он здесь, перед обелиском. Предпочёл ей, живой, базальтовую глыбу, на которой среди множества имён выбито имя погибшего друга... Девушка закусила губу, сдерживая слёзы. Может, так и уйти незамеченной, оставив его здесь? Пусть торчит хоть до утра, пока в деревне не хватятся...

Но сердце велело иное - и, повинуясь ему, Сакура осторожно подбиралась ближе. Вот уже можно разобрать слова...

- Я всё время думаю: мог ли я что-то сделать? Или это и впрямь был единственный выход? Что бы ты сказал, а, Обито?

«Я заблудился на дороге жизни», - вспомнилось, как объяснял свои опоздания сенсей Какаши Хатаке. Это оправдание, которое непременно произносилось лёгким, шутливым тоном, всегда злило Сакуру... И почему-то не приходилось задумываться, что на самом деле за ним скрывается.

«Он нарочно строил из себя недотёпу, - с болью думала она, делая ещё шаг. - Никогда не давал понять, что у него на душе... И теперь почти не даёт».

- Мне пора домой, Обито. Меня там ждут... Не Шестого Хокаге, не шиноби - меня. Я не могу этого ни сам понять, ни тем более объяснить тебе - просто чувствую, что это так. Это чувство... Только оно меня и удержало на этом свете.

В груди похолодело. Удержало на этом свете? Что это значит? Он...

- А я принесу домой вместо радости эти вопросы, которые не дают мне покоя?.. Я, конечно, не собираюсь озвучивать их Сакуре - но знаешь, Обито... Мне не поможет молчание. И словами, мол, всё хорошо, её уже не успокоишь. У неё слишком чуткое сердце. Она достойна лучшего, чем могу дать ей я, - но она выбрала меня, и... Я обязан сделать всё, чтобы она была счастлива. В том числе не взваливать на неё свои тяготы. Так ведь, Обито?

- Он не ответит тебе, - вырвалось у Сакуры; она запоздало зажала рот ладошкой. Рокудайме вздрогнул и обернулся, и даже в полумраке было видно, как он покраснел...

- Сакура?!

- Время шло, а ты всё не приходил, - смущённо объяснила она, ощущая, как у неё тоже горят щёки. - Я пошла искать тебя... И вот нашла. Какаши, ты хоть представляешь, который теперь час? Почти полночь.

- Полночь?! - Он хлопнул себя по лбу. - Прости меня. Я...

«Заблудился на дороге жизни».

Сакура шагнула к нему и взяла его за руку.

- Просто пойдём домой, хорошо?

- Нет, не пойдём. Залезай мне на спину.

- А...

- Залезай, залезай - и держись покрепче.

Сама Сакура пока не освоила технику Мерцания Тела и ахнула, когда мир вокруг распался чёрными, светлыми, жёлтыми полосами, стремительно летящими назад... Не успела она привыкнуть, а Рокудайме уже спустил её на пол перед дверью квартиры и вынул из кармана ключи.

- Прости, радость моя, - повторил он, пропуская девушку в квартиру первой. - М-м-м-м, как вкусно пахнет... Ты запекла рыбу?

- Уже всё остыло, - проворчала Сакура, расстегивая сандалии - торопливо, потому что заметила: Какаши намерился сам её разуть, а сейчас ей этого не хотелось. Она больше не сердилась на него - после всего, что подслушала, стоя за его спиной... Ну, почти не сердилась. Однако вечер был безнадёжно испорчен. На глаза попался краешек шёлкового халата, небрежно брошенного на пороге спальни.

«Это было несчастливое кимоно. Нужно было просто оставить его Масако-сан... Или даже выбросить», - в сердцах подумала Сакура и, пока Рокудайме снимал жилет, ногой отшвырнула халатик вглубь комнаты. Оттуда, сонно потягиваясь, возникла Принцесса и презрительно покосилась на Какаши.

- Здравствуйте, ваше высочество. - Он присел, протянул руку - но кошка только хвостом махнула и последовала на кухню за Сакурой.

«Женская солидарность, - мстительно усмехнулась про себя девушка, накрывая на стол. В ванной шумела вода. - Хотя её высочество скорее надеется ухватить кусок рыбы, когда я отвлекусь... А может и то, и другое?»

О том, что Рокудайме возник у неё за спиной, Сакуре подсказало ощущение, что её обволакивает тепло и нежность. Нет, невозможно ни сердиться, ни досадовать в его руках, когда он прижимает к своей груди и чувствуешь, как бьётся его сердце... Невозможно.

- Ты чудовище.

Он вздохнул ей в макушку.

- И зачем тебе такое чудовище?

- Хм... Ну, оно зовёт меня своей радостью. И кроме того, грозилось, что никому меня не отдаст, так что...

- Я не это имел в виду, Сакура.

По голосу было слышно, что Какаши нахмурился. Она запрокинула голову и поймала его взгляд.

- Я самому себе обещал сделать всё, чтобы ты ни на миг не пожалела о... своём выборе, - тихо сказал он. - Но у меня плохо получается.

- Какаши, ты...

- Не спорь, радость моя. Я вижу, как тебе нелегко со мной. Я слишком привык быть один, и...

- ...умеешь заботиться о других, - перебила его Сакура и завела руку наверх, чтобы коснуться его волос. - Но совершенно теряешься, когда заботятся о тебе. И привык слушать других, но не говорить сам. Ну... Разве что с теми, кто не может ни услышать, ни ответить.

- Кхм...

- Какаши, я не могу быть счастлива, не зная, что с тобой происходит. Я понимаю, что ты пытаешься меня уберечь от того, что... может быть для меня слишком грустным или пугающим. Но эта твоя защита становится между нами стеной, понимаешь?

Он долго молчал и наконец собрался что-то сказать - но тут Принцесса выскочила на стол и нужно было поймать её прежде, чем она лишила бы хозяев ужина. А потом у обоих заурчало в животе. А после еды, пока убирали со стола, накатила сонливость...

- М-м-м-м? - Рокудайме поднял с ковра разбросанные в спешке халатик, майку и шорты. - Сакура... Это новая жизнь твоего кимоно?

- Оно невезучее, - повторила девушка, стаскивая через голову ципао. - Не стоило с ним возиться.

- Невезучее? Хм... Оно дало нам подсказку, где ловить Паука.

- Правда?

- Да. - Какаши протянул ей комплект и смутился. - И мне... было бы приятно тебя видеть в этом. Тогда, на празднике, я так и не успел насмотреться.

- Но тебе же всё равно, что на мне надето? - подколола его Сакура и отвернулась, чтобы снять лифчик.

- Я вовсе не это...

- Знаю, знаю.

Шёлк приятно скользил по телу. На миг снова стало грустно: девушка надеялась, что уж этим вечером Рокудайме медленно спустит халатик с её плеча и... Но нет, этого не будет. Не сегодня.

Сегодня они просто лягут вдвоём под одним одеялом - оба на левом боку, он прижмёт её к себе, такой большой и сильный - и будут прислушиваться к тому, как струится в них и вокруг них слияние чакры. Нега, спокойствие и тишина... По этому она соскучилась, конечно, куда больше.

- Какаши...

- Чур, первым спрашиваю я. Яд Кабуто сработал?

- Да. Теперь нужно только получить культуру клеток, в которых свойства будут наследоваться... И я думаю, это лишь вопрос времени.

- Я горжусь тобой, Сакура. Хотя бы это я уже говорил, м-м-м?

- Говорил, не говорил... - Сакура задумчиво перебирала пальцами свою подвеску. - Но я это чувствую.

Под одеяло юркнула кошка и улеглась, прижавшись к животу девушки, зная, что так ей достанутся ласки обоих хозяев, и громко замурлыкала.

- Ага, ваше высочество... Так вы хоть немного рады моему возвращению?

- Конечно, она рада. Мы обе ждали тебя, Какаши.

«Это чувство... Только оно меня и удержало на этом свете».

- Давай поговорим завтра, радость моя? Уже поздно, и кроме того... Я понял, какую ошибку сделал сегодня.

- А-а-а-а? - зевнула Сакура. Дыхание Какаши касалось шеи, и так ласково мурлыкала Принцесса - и хотя «давай поговорим завтра» настораживало, но... Слишком было хорошо и слишком хотелось спать.

Ответа - если он был - девушка не дождалась. И не знала, что Рокудайме ещё долго не давал себе уснуть, чтобы продлить хоть немного новое для него ощущение: как близость исцеляет раны, которые он прятал ото всех - и даже от самого себя.