3
Отужинав, Эл принес компьютер на кухню и принялся, не мигая, что-то листать и печатать.
- Ты только что поел, Рьюзаки. После приема пищи - особенно такой жирной и тяжелой - надо полежать, отдохнуть. Иначе еда будет плохо перевариваться. - Лайт закрыл глаза и откинулся на спинку стула.
- Ты беспокоишься обо мне, Лайт-кун. Это радует.
Обрадовали детектива слова Ягами или нет, понять было невозможно - лицо Эл оставалось все таким же невозмутимым и непроницаемым. Но ноутбука он так и не убрал.
Лайту не впервой пришлось сталкиваться с тем, что Рьюзаки его игнорировал. Это порядком раздражало - создавалось впечатление, что он разговаривает со стенкой. Грубо говоря, так оно и было. Эл невозможно было разжалобить или разозлить, а если такое и случалось, то все эмоции он прятал за огромной каменной глыбой, которая, казалось, никогда не треснет. Если же это произойдет, то на несчастного, сумевшего довести детектива, обрушится такой шквал гнева, что вряд-ли после такого он выживет и не начнет, как минимум, заикаться.
В любом случае, пока что Рьюзаки не подавал никаких признаков чем-то разозленного или удивленного человека.
- Потом не жалуйся, если живот заболит. - обиженно пробубнил Лайт.
Признаем, что это прозвучало очень глупо и неуместно в ситуации с Эл. Он скорее отрежет себе большой палец, чем начнет жаловаться кому-то.
- Обещаю, что жаловаться не буду. Смотри-ка, Лайт-кун, - Рьюзаки пододвинул ноутбук к юноше - Сегодня преступники не погибали. А еще сегодня мы стали... как ты говорил? "Скованные одной цепью"? В нашей ситуации лирика ни к чему, но звучит красиво. Так вот, о чем я - как только ты оказался под моим наблюдением, преступники перестали погибать. Тут уж даже идиот что-то да заподозрит.
Но Лайт далеко не прохлаждался. Делая вид, что записывает номер курьера из пиццерии, с которым он неплохо разговорился, парень писал инструкцию для Рюка, впитавшего все, как губка.
"Слушай внимательно каждое мое слово, Рюк: когда я скажу "отказываюсь", вне зависимости от контекста - это значит, что я отказался от тетради. Мою тетрадь нужно спрятать как можно надёжнее. Миса тоже должна забыть о тетради - объясни Рэм всю важность ситуации. Тетрадь смерти Мисы должен получить алчный карьерист, не задумывающийся ни о чем, кроме денег. Если ты будешь своевольничать, наша игра быстро и скучно закончится."
После прочтения Рюком, бумажка тут же была разорвана на куски и развеяна по вечернему ветру.
Оставалось выполнить один-единственный пункт.
Лайт взглянул на Рьюзаки полным невинности взглядом.
- Ты прав. Это выглядит странно. Вполне естественно, что ты меня подозреваешь, я не спорю, это все выглядит подозрительно. Но также очень странным выглядит тот факт, что под подозрением нет никого, кроме меня. И я знаю почему. Это все твоя глупая гордость, Рьюзаки, и она мешает расследованию. Вот что: я советую тебе отказаться от твоей гордости, потому что я от своей отказываюсь! Видишь, я не отрицаю, что твои подозрения действительно не на пустом месте и не выгораживаю себя. Если ты начнешь искать еще хоть каких-то подозреваемых кроме меня, расследование будет продвигаться гораздо быстрее.
Во время того, как Лайт произнес "отказываюсь", Рюк, уже умеющий пользоваться механизмом ящика, вынул из него тетрадь и, мысленно прощаясь с Ягами, ушел на поиски нового хозяина для этого орудия смерти.
В ту же секунду, как Рюк покинул квартиру, воспоминания о тетради смерти покинули Лайта и он в оцепенении застыл на полуслове. От Эл это не ускользнуло. Из взгляда подростка исчез былой холод, он вдруг стал мягким и невинным.
- Эм... Рьюзаки... Я думаю, ты понял, что я хотел тебе донести.
Детектива происходящее вдруг жутко заинтересовало. Он придвинулся к Лайту.
- Что случилось, Лайт-кун? Ты ведешь себя странно... Как будто не помнишь, о чем говорил.
Иногда Ягами думал, что Эл - экстрасенс, а не детектив. Он мог на раз-два прочитать мысли оппонента, сделав это так, будто не произошло ничего особенного.
- Я прекрасно помню, о чем говорил. Ты сказал мне, что за сегодняшний день Кира никого не карал и это подозрительно, ведь именно сегодня ты надел на меня эту цепь. - Лайт побренчал железной связкой, с лязгом упавшей на пол. - А потом я пытался тебе доказать, что твоя глупая гордость только мешает напасть на след Киры.
- Вот как. - Эл потупил взгляд и сгорбился сильнее - Мне показалось, что ты забыл, о чем шла речь. Выглядело подозрительно.
Рьюзаки будто проигнорировал просьбу Лайта. Видимо, от гордости он отказываться не собирался.
Подросток нахмурился и придвинулся к детективу.
- Если еще раз скажешь "подозрительно", то я...
Рьюзаки придвинулся в ответ, не отставая от юноши.
- То что, Лайт-кун? Ты... убьешь меня? - несколько лукаво процедил Эл.
Детектив впервые видел Лайта в таком состоянии. Обычно он всегда старался контролировать свои эмоции, но когда воспоминания о тетради смерти исчезли из головы парня и он стал полностью уверен в том, что не имеет к Кире никакого отношения, Лайту не было смысла что-либо скрывать, поэтому он вполне искренне выплеснул прямо в лицо Эл стакан молока.
Поступок безответственный, но так он только еще больше докажет свою невиновность - преступник не решился бы облить молоком лучшего в мире детектива. Так думал Лайт.
Казалось, даже такой жест со стороны подозреваемого не удивил Эл. Он молча поднялся с места, вытер лицо и снова уселся за компьютер, будто ничего и не произошло.
- Ты так и будешь молчать? - Лайт слегка толкнул Рьюзаки в бок. Тот посмотрел на него своим фирменным пустым взглядом.
- Мне нечего сказать, Лайт-кун. Если только то, что я не ожидал такого от тебя. И это было очень безответственно.
Секунду оба молчали. Лайт тяжело вздохнул и опустил голову на руки.
- Ты хоть когда-нибудь выходишь из себя, Рьюзаки?
Эл поднял голову к потолку. Казалось, он всерьез задумался.
- Пожалуй, да, Лайт-кун. Такое бывает со мной не так уж редко. Только я выражаю гнев немного другими способами.
- И какими же? - Ягами хотелось поскорее сменить тему.
- Если я расскажу тебе об этом, то ты всегда будешь знать, что я чувствую, а давать такие привилегии главному подозреваемому было бы очень опрометчиво и безрассудно.
На секунду Лайт задержал взгляд на Эл. Детектив был полностью погружен в работу. Казалось, эти слова говорит не он, а кто-то другой - тот, кто управляет его телом, но разум все время остается в руках лучшего детектива в мире.
Вздохнув во второй раз, подросток поднялся со стула.
- Хочу спать. Ты идешь?
- Благодарю, Лайт-кун. Я еще поработаю.
Лайт двинулся к спальне, но наручник больно напомнил о себе. Подросток стиснул зубы.
- Рьюзаки, передвигайся в спальню! Я не собираюсь всю ночь сидеть рядом с тобой.
- Если я встану, то потеряю ход мыслей, Лайт-кун. Посиди здесь и не мешай мне.
Юношу переполняла злость. Он готов был разукрасить это безразличное лицо такими фонарями, что можно было бы осветить весь Токио. Хрупкая фигурка детектива вряд-ли была хорошо физически подготовлена.
Лайт схватился за цепь и потянул на себя. Детектив весил совсем мало и сидел неустойчиво, поэтому он, вместе со стулом, полетел вниз. Судя по тому, что Эл на секунду зажмурился, он больно ударился головой.
Ягами вдруг стало жалко Рьюзаки. Это маленькое худенькое тельце, словно тело ребенка, безвольно валялось на полу. Глаза были широко раскрыты, будто бы Эл умер, но, все-таки признаки жизни он подавал. Лайт подбежал к детективу и помог ему встать.
- Прости.
- Ничего.
Увидев, как Эл снова направился к стулу, Лайт совсем взбесился.
- Рьюзаки, ты упрямый, как осел!
Эл обернулся, одарив Лайта странной, но не такой уж и мерзкой улыбкой.
- Возможно. Но не это ли делает меня лучшим детективом в мире?
- Не только лучшим, но, к тому же, самовлюбленным и эгоистичным! Ты вообще любишь кого-нибудь кроме себя, Рьюзаки?
Ягами сам не знал, почему задал этот вопрос. Хоть он и забыл о тетради смерти, но тот случай в туалете и непристойные мысли об Эл крепко засели в его памяти.
Рьюзаки почесал затылок и уставился прямо в лицо юноше.
- Я пока что не могу ответить на твой вопрос, Лайт-кун.
Подросток вздохнул и отвернулся. Допрос устраивать было глупо и бессмысленно.
- Сколько еще ты будешь работать?
- Часа два.
Лайт сжал кулаки.
- Хорошо.
Юноша уселся за стол и принялся поедать конфеты, изредка поглядывая на Рьюзаки.
* * *
Эл был в тупике. Всего за секунду изменения в характере и поведении Лайта произошли колоссальные. Он будто стал другим человеком, такое явление казалось необъяснимым. Детектив был уверен на все 100 процентов, что это как-то связано с Кирой, но если нет доказательств, эту сотню легко можно сравнять нулю. Хотя... как можно не заметить таких существенных изменений? Совсем недавно Лайт дышать на Эл боялся, не то что столкнуть со стула или сказать что-нибудь колкое. Возможно, Кира как-то управляет им, и такая гипотеза казалась вполне правдоподобной.
Спустя два часа Эл, как и обещал, поплелся спать. Только вот Лайт в этот момент уже спокойнехонько посапывал на столе, но Рьюзаки это никак не волновало. Лайт свалился на пол и, увидев невозмутимого детектива, спросоня разразился тучей ругательств в его сторону.
"Око за око" - с улыбкой подумал Эл.