Шварцвальд. Мистический спецотдел

– В каких вы отношениях с детективом Шефером?

– Почти в семейных! Он теперь единственный, кто обо мне печется. Родители погибли, бабушка умерла, брат пропал. Только герр Шефер ищет Йорга, и я прилип к нему хуже банного листа, – бессовестно соврал Йорг. Он сидел напротив детектива Рихтера из окружной полиции и выдавал себя за Юрга. Брат не умел лгать и боялся подвести спецотдел, потому Йорг взялся его выгораживать, как в старые добрые времена. В детстве, что бы ни учудили близнецы, Йорг ловко подбирал оправдания. Он даже умел звучать убедительно, стоило только самому поверить в небылицу. А по рассказам Юрга он состряпал историю, достойную Оскара.

– Неужели? – безучастно спросил Рихтер. Из-за белесых бровей голова его казалась совершенно лысой. Внимательные глаза поблескивали, будто вода на дне колодца.

– Да, он даже в Берлин меня брал, потому что не знал, как от меня отвязаться. Знаете, я ужасно ему досаждаю, но я не могу иначе, мне одиноко и страшно, – Йорг давил на жалость и работал на опережение.

– Не похоже, чтобы вы часто созванивались, – произнес Рихтер и подвинул по столу бумажку, зажимая ее крючковатыми пальцами.

Йорг посмотрел в распечатку звонков и нашел свой номер. Всего пять вызовов, включая сегодняшний.

– Ну, еще бы! Я же только позавчера выцыганил его личный номер, а до того звонил в участок.

– Можете рассказать о каждом из этих звонков.

– Так, это я ему звонил, когда у меня был приступ, ну, не паническая атака, а депрессия, понимаете? Я просто не мог быть один, я с ума сходил! Я даже готов был ехать с ним не пойми куда, черт знает зачем, просто чтобы кто-то был рядом, – Йорг трагично вздохнул и ткнул пальцем в следующую запись. – А это он мне звонил, говорил, что задержится на работе, хотя обещал забрать меня с ночевкой. Знаете, у меня бабушка умерла, и так жутко ночевать одному. Я еще не выдержал, перезвонил, чтобы напроситься, ну, хоть под утро! Он не ответил. И сегодня я ему звонил, как отоспался после бессонной ночи. Мне все мерещилось, что кто-то ходит по квартире. Я до утра со светом просидел. А он меня в итоге к вам вызвал.

– Зачем детектив Шефер ездил в Берлин?

– Да вроде преступника ловил. Я остался в машине, а он встречал поезда с Нюрнберга, но потом понял, что ошибся, и мы поехали домой, доверив дело доблестной окружной полиции. – Йорг заискивающе улыбнулся, но ни капли довольства не проступило в лице Рихтера. Он продолжал спрашивать до зловещего бесцветно:

– Почему детектив Шефер решил, что найдет преступника в Берлине?

Йорг сглотнул. Это был скользкий вопрос. Он придумал отличную версию, но он боялся, что та не совпадет с показаниями Шефера.

– Я как-то не вникал, а он мне не докладывал, наоборот, все больше ворчал, что я мешаю.

Повисла пауза, будто ответ оказался скользким даже больше вопроса, и Рихтер не смог за него зацепиться.

– Вы знакомы с Людвигом Баварским? – наконец, спросил он.

– Вы имеете в виду того преступника? Нет, не знаком, – Йорг ответил искренне, хоть на детекторе лжи проверяй.

– Разве вы не контактировали с Мистическим спецотделом?

– Мистическим? Вы прикалываетесь? – изумился Йорг, но больше тому, что окружной детектив на полном серьезе употребил это слово. – Вообще, на меня вышла какая-то частная контора, но я уже сто раз пожалел, что связался с ними.

– Почему?

Йорг покачал головой, увел взгляд в левый верхний угол, деланно вспоминая фильм, который срежиссировал в своем воображении по словам брата, и шумно вздохнул.

– Начнем с того, что они вообще не собирались его искать. Типа моего брата похитил маньяк, которого за двадцать лет не поймали, и фиг с ним. Нормально, да? Нет, ну ладно, они как бы искали, а я как бы заходил узнавать, но на третий день там объявился этот рыжий придурок, который наврал мне, будто видел моего брата в лесу. Конечно, я помчался его спасать! И что? И ничего! – Йорг распалялся, вживаясь в роль. – Я потерялся ко всем чертям! Телефон не ловит, ноги вымокли, комары зажрали. А они говорят, мол, простите-извините, просто местный дурачок, просто пошутил. Да я бы за такие шутки... не при полиции будет сказано. Больше я в эту контору ни ногой.

Он скрестил руки на груди, натурально разозлившись.

– Надо полагать, под рыжим придурком вы подразумеваете Рейнеке Фукса? – спросил Рихтер. Его пристальный взгляд впервые соскользнул с лица Йорга и нырнул в бумаги.

Йорг пожал плечами.

– Я не знаю, как его зовут. Патлатый такой, рыжий, у него даже глаза рыжие.

Рихтер кивнул.

– Он утверждает, что вы с детективом Шефером пособничали в бегстве Людвига Баварского.

Йорг усмехнулся и подался вперед, глядя Рихтеру в глаза.

– А еще он утверждал, что брата моего видел. В лесу. У ручья. Я этот чертов ручей исходил вдоль и поперек. Ну да, конечно, утверждает он.

Йорг снова хмыкнул, склонил голову и уставился в угол допросной. Возле пола пылилась паутина, покинутая и надорванная. Тишина затянулась.

– Еще вопросы? – дерзко спросил Йорг. Рихтер по-прежнему не менялся в лице, только еще раз взглянул в бумаги и ответил:

– Вы свободны.

Йорг вышел из участка и блаженно потянулся. Театральное училище по нему плачет, однозначно. Он даже подумал, что, может, после двенадцатого класса не в журналистику идти, а на актерское мастерство. Отец вообще хотел, чтобы близнецы учились все тринадцать классов, а после поступали на международное право. Но отца больше нет, и некому доказывать, что сами они решат, кем быть и что делать. Да только лучше бы пререкаться, скандалить, врать или вовсе бежать тайком, чем вот так.

Схлынула эйфория от того, что шалость удалась, и Йорг понуро побрел домой. Солнце путалось в еловых ветвях, проезжали машины, пахло нагретым камнем. Каждое ощущение давалось особенно остро, потому что рядом не было брата, который занимал бы его внимание.

Йорг заглянул в супермаркет и вернулся домой. За ужином он пересказал допрос Юргу. Тот беспокойно ерзал.

– Может, прогуляемся? – спросил фейри.

– На ночь глядя?

– Д-да, хочу поискать Мурзика.

Юрг почесал нос, веки его почти сомкнулись, так низко он смотрел. Йорг впервые видел, как брат врал не кому-нибудь, а ему самому.

– Что ты скрываешь? – не выдержал Йорг, когда они уже вышли на улицу.

Близнецы отправились в центр, туда, где горели витрины, звенели кружки в барах и кипела жизнь. Медово-рыжие фонари зажигались вдоль дороги. В воздухе проступала свежесть.

– Я обещал никому не говорить, – признался Юрг.

– Даже мне?

Юрг закусил губу, глубже натянул мантию и беспомощно огляделся. Мимо прошла шумная компания.

– Так будет лучше, – наконец, ответил фейри.

Йорг не верил своим ушам.

– Значит, крылья и вправду сделали тебя другим.

– Причем здесь крылья! – вспылил Юрг. – Ты первый начал! Это ты скрывал от меня свой роман с девчонкой из параллельного. Даже Финн знал!

Йорг вздохнул с облегчением. Между ними оказалась не пропасть, а трещинка.

– Во-первых, не роман, а флирт, – пояснил он. – А во-вторых, я не скрывал. Просто тебе неинтересно. Я когда с тобой о девчонках говорю, ты всегда, – он хотел сказать «не слушаешь», но смягчился и добавил не менее правдивое: – ...недоумеваешь.

– Недоумеваю? По-твоему, я недоразвитый, что ли? – надулся Юрг. – Все я понимаю в этих ваших пестиках-тычинках, но как по мне, девчонки обычные. И я не вижу причин так уж сходить по ним с ума.

– Да ладно? Ну, а например, Грета? Она же просто десять из десяти, неужели не екает? – изумился Йорг. Юрг задумался.

– Нет. Грета, конечно, красивая, но она для Йофрида. Для тебя эта девица из параллельного, как там ее?

– Ирма.

– Ну да, Ирма, или Хлоя, не знаю, – Юрг припомнил первую любовь Йорга. – А для меня... Я смотрю на девчонок и понимаю: не для меня. Та, которая для меня, я ее сразу узнаю. Будет в ней что-то особенное.

– Крылья? – подсказал Йорг.

– Ну, может, и крылья, – Юрг скрестил руки и сгорбился. – Только феи мне тоже не нравятся. Не знаю, Йорг, я когда думаю о любви, мне так одиноко, будто дурное предчувствие. Давай не будем об этом.

И снова «давай не будем об этом». Брат избегал собственных чувств, охотно повторяя за Йоргом или занимая себя суетой. Йорг потрепал Юрга за плечи.

– Да не залезай ты в панцирь, улитка. В мире столько хороших девчонок! Чтобы найти свою, надо ее искать. Вот так сразу, может, и не аукнется, но пообщаешься, приобнимешь, и уже совсем другое дело. Ладно, вернемся в Мюнхен, я тебя научу на свидания ходить.

– В Мюнхен?..

– Ну да, найдем подставного опекуна, снимем квартиру и доучимся в нашей гимназии, а после поедем в Берлин, как и мечтали, все трое, – он говорил о Финне. Последний год они всерьез строили планы покорения столицы.

– Йорг, у меня же крылья. Как мне с ними в школу ходить?

– Ты сам говорил, от ним можно избавиться.

Юрг отстал.

– Не хочешь? – Йорг обернулся.

Фейри склонил голову. Позади него горел фонарь, облюбованный мотыльками. Шуршали колеса машин.

– Не знаю. Я не хочу терять зрение, а крылья... они опасны, но мне нравится летать. И может, они еще пригодятся мне в спецотделе.

Юрг сцепил пальцы и переминал их.

– Подожди, ты что... ты больше не хочешь жить со мной? – испугался Йорг.

– Хочу, очень хочу, – фейри поднял взгляд. – А ты хочешь? Теперь, зная, что я чудовище? Что я тебе не брат, а просто паразит, который присосался к тебе через глаз и питался твоей жизнью. Я все твое присвоил – родителей, друзей, увлечения. А толку с меня? Я чуть тебя не угробил. Просто бросил в лесу. Я бросил тебя! – он выгнул ладонь до хруста в суставах.

– Юрг, не нагнетай, тоже мне чудовище, самый обычный брат, – с иронией сказал Йорг. – Нет, я, конечно, офигел, когда ты оставил меня в лесу, но я тоже хорош, слинял с феей, и ничего у меня не дрогнуло, когда небо то темнело, то светлело. Не знаю, кто из нас больше облажался, считай, квиты. А насчет глаза, княжна сказала, если бы не заклинание, которое разделило твою силу между нами, я бы давно помер. Типа первенцы, которыми платят за желание, рождаются смертельно больными и могут жить только в мире фей. Такой у них уговор.

– Подожди, то есть, – напрягся Юрг, – получается, я загубил первенца Финна? Я думал, что смогу забрать его и отдать обратно, а на самом деле... – он отер лоб, выпучив глаза. – Нет, нафиг эти крылья.

– И в Мюнхен со мной поедешь?

– Поеду! Только немножко помогу спецотделу.

†

– Почему у нас свет горит? – заметил Йорг.

– А, это я, наверно, забыл выключить, – сказал Юрг, поглаживая черного кота на руках. Он заверял, что это татцельвурм, и у него длинный змеиный хвост, но Йорг видел и ощущал самого обычного кота. Близнецы нашли его во дворе Кригера. Долго еще копошились в поисках круглосуточного магазина и кошачьего корма, промерзли и уходились, а Юрг все не хотел возвращаться домой.

– Я сам все проверял перед выходом, – припомнил Йорг и остановился. – Там кто-то есть! Я видел тень!

Юрг шикнул:

– Тише! – и перешел на шепот. – У нас прячется Луи. Нельзя, чтобы кто-то знал, пока он не разберется с полицией.

– А он не может прятаться где-нибудь в другом месте? – прошептал Йорг.

– Не может, прости. Ты не переживай, он хороший.

Вампир оказался плохой. Угрюмый, унылый, враждебный, точно хромой бродячий пес. Вся восторженная ода, которую посвятил ему Юрг, едва Йорг очнулся, не оправдывала себя. Йорг подозревал, что местные чудовища просто использовали его наивного брата.

– Мне нужна кровь, много крови, чтобы внушить полиции, будто я невиновен, – звучал голос вампира из кухни. Йорг переписывался с Финном, набирая сообщения на разбитом экране.

– Может быть, Айли тебе поможет?

– Она сбежала из страны, а кровь, которую она мне оставила, наверняка изъяла полиция.

– Тогда, может, Шефер достанет ее, а ты потом убедишь всех, будто ничего не было?

– Если у него или у меня не получится, это, считай, крест на его карьере.

– Ну, не знаю. А может, Йорг поделится с тобой кровью?

Йорг стер текст и заново напечатал:

(Меня хотят пустить в расход о_О)

– Йорг! – окликнул фейри, заходя в комнату. – Ты с ума сошел?! Зачем ты сел на лиса?!

Йорг подскочил и оглянулся, но ничего не увидел. Телефон прожужжал в руках.

(Жесть! Валить вам надо)

(Первым же поездом)

– На диване лежит призрак, разве ты не видишь? – сказал Юрг. – Хотя ты не знал его. Но если поверишь, то различишь очертания.

Йорг, как ни смотрел, видел только смятое покрывало.

– Ладно, ты просто пересядь куда-нибудь, – сжалился фейри. – И еще, не мог бы ты одолжить Луи...

– Не надо, – перебил вампир. – Даже литра не хватит, чтобы одурачить всю полицию, тут нужно осушить несколько человек, а я никогда на такое не пойду, – он тяжело вздохнул. – Мне не вернуться в спецотдел, но я покончу с этим чертовым зеркалом. Я должен спасти Рея. Скажи, ты что-нибудь слышал в полиции про Рейнеке Фукса? – вампир обратился к Йоргу. Тот убрал телефон за спину и ответил:

– Да, но так, по мелочи. Типа он наговаривал, что Юрг и Шефер помогали с побегом.

– Он не наговаривал, а говорил правду, – возразил вампир. – Но его правда звучит, конечно, как бред. Рея скорее всего упекли в психушку, уж не знаю, в нашу районную или, не дай Бог, в окружную. Юрек, свяжись завтра с Гансом, может, он знает, а если нет, подключай Йофрида. Нужно вернуть его блудное тело. И еще, – он взял Юрга за плечи и заглянул ему в глаза. – Можешь снова встретиться с феями?

– Не может! – Йорг заподозрил гипноз и выдернул Юрга из хватки.

– Йорг, ты чего? – спросил Юрг, потирая предплечье. Он обернулся к вампиру. – Хорошо, я встречусь с княжной и узнаю про зеркало. Только я могу пропасть, там время течет иначе. Я в прошлый раз пробыл на кургане всего пару минут, а прошло полдня. Дождешься?

– Конечно, – ответил вампир. – На тебя вся надежда.

– Я против! – возмутился Йорг. – Это что за подай-принеси? Нашли себе мальчика на побегушках! Он вам ничего не должен! И он возвращается в Мюнхен прямо сейчас.

Йорг приволок из кладовки чемоданы, расстегнул оба и начал яростно собирать вещи.

– Йорг, я не могу уехать, только не сейчас. В зеркале и мое отражение, мой двойник, да послушай же! – Юрг схватил его и обнял со спины. Йорг сжимал в руках шерстяные свитера с оленями. Они купили их по приколу, для новогодних фото, когда жизнь еще была простой и понятной, когда не было ни чудовищ, ни переезда, ни смерти. Щипало в носу.

– Прости, – прошептал фейри. – Я не могу уехать. Я должен победить своего двойника.

– А я должен тебя защищать, но как я могу, если все вокруг тобой помыкают?

Йорг в сердцах бросил свитера в чемодан и расцепил объятия Юрга. Он подошел к вампиру.

– Сами решайте свои проблемы!

Вампир не выдержал его взгляда. Он поник и с дробленым кивком обернулся к дивану, чтобы поддеть воздух.

– Нет, Йорг, – отрезал брат. – Луи помог мне, когда тебя не было, и я помогу ему, хочешь ты этого или нет.

Йорг отступил. Он ничего не мог сделать, разве что разобрать чемоданы, но в них уже устроился Мурзик.

†

– Шефер сказал, что Рейнеке отпустили, – проговорил фейри в шкаф.

Солнце пронзало тонкие занавески и норовило нырнуть в щель между створок.

– Только этого не хватало, – глухо прозвучало из шкафа. – Где он теперь? Наверно, дома или в спецотделе. Спроси Аканэ насчет дома, может, знает. И позвони Аде.

– Есть такое слово «пожалуйста», или у вампиров на него аллергия? – огрызнулся Йорг. Он пил уже вторую чашку кофе, пытаясь согнать сонливость. Всю ночь Мурзик охотился на летучую мышь. Тикали кухонные часы. Сияли крылья. Юрг складывал их, накрывал, а после они вместе с мерным дыханием разворачивались во всей красе. Так Йорг и пялился на них до самого утра.

– Простите. Пожалуйста, – сказал вампир. – Дурная привычка говорить с напарниками без церемоний.

Юрг просиял. Его так радовала причастность к спецотделу. И Йорг бы радовался за него, будь это настоящая работа, а не витье веревок из доверчивого дурачка.

Брат сделал еще пару звонков, пока Йорг кормил кота, и близнецы ушли в лесопарк.

– Ие, Рэй-кун нэ дома, – ответил им человек в сером кимоно с красной хламидой.

– На самом деле это паук, видишь? – прошептал фейри, когда они отошли.

– Слава Богу, нет, – ответил Йорг, который не жаловал все многоногое.

– Луи говорил, он, ну, или она, я до сих пор не понял, короче, оно еще маленьким паучком застряло в чемодане японца, который летел в Германию, а после выползло в гостинице и долго блуждало в поисках воды, пока не нашло наш пруд. Ты заметил, что мостик исчез? Это нуси им притворяется, – пересказывал Юрг, пока близнецы шли к лесу.

Когда город скрылся за деревьями, Юрг заговорщицки улыбнулся, стянул мантию и бросил ее брату.

– Полетаем? – спросил он, протягивая руки.

Йорг подвязал мантию на пояс и обнял брата. Ноги оторвались от земли, тут же он ухнул вниз, слишком тяжелый даже для самых крепких рук. Воздух ходил ходуном под мощными рывками крыльев, иголки царапали, ветки хлестали, и вот братья взмыли над лесом. Йорг болтался, отчаянно вцепившись в фейри. Нет, полеты явно не были его страстью, он бы лучше отшагал с десяток километров на своих двоих, чем не чувствовал опоры под ними.

– Падаю, падаю! – завопил он, когда тело вытянулось вниз, а напряженные руки соскользнули с обмякших плеч.

– Упал, – подтвердил Юрг, и ноги Йорга утонули в траве. Брат приземлился рядом. Йорг тяжело дышал, сердце колотило, как отбойный молоток.

– Странно, а мне снилось, зеркало разбито, аж осколки веером, – удивился Юрг. Йорг проследил за его взглядом. Позади поляны, отороченной камнями, среди вековых елей чернела овальная рама с таким чистым стеклом, будто и вовсе без него.

– Может, это вещий сон, и мы еще успеем. – Фейри взял Йорга за руку и шагнул в круг. Поляна расцвела радужной дымкой, густой, точно грозовая туча. Звучали лилейные песнопения. Посреди поляны парила знакомая фигура, нежная, как кремовое пирожное. Сердце угомонилось.

– С возвращением, Юриэль, сын мой. С возвращением, Йор, муж мой, – произнесла княжна.

– Муж моей матери, серьезно? – Юрг обернулся, вскинув брови.

– Индийское кино отдыхает, – усмехнулся Йорг.

– Ладно, не до того. – Фейри качнул головой и обратился к княжне: – Пожалуйста, расскажите про зеркало! Вот которое у вас позади. – Он указал в клубы алого дыма. – Как его победить? Как вернуть, все что оно отняло? И мой двойник, мне снилось, он выйдет наружу, как его остановить?

Княжна боязливо оглянулась, но в другую сторону. Она изрекла:

– Если двойником ты величаешь отражение, то зеркало на крови Яриэля не отражает того, кто превосходит его по силам. Его не нужно побеждать, Яриэль никому не желает зла. Он просто исполняет желания, такова его природа, и он не может вернуть плату, что принадлежит договору между жизнью и смертью.

– Но я отразился еще человеком.

– Яриэль, как и ты, фейри о четырех крылах. Но прежде, чем выковать зеркало, его лишили крыльев и глаз, потому даже бескрылый фейри с одним глазом превосходит его.

– Но мне снилось...

– А можно его разбить или запечатать, чтоб он больше не плодил двойников? – уточнил Йорг. Он думал, если махом решить все проблемы спецотдела, от Юрга отстанут.

– Яриэль перенес уже столько тягот, прошу, не нужно лишать его единственного проявления жизни – его отражений.

– Не нужно лишать? А что же он сам лишает других самого ценного? – возмутился Юрг, крепче сжимая ладонь Йорга. – Как теперь вернуть ощущения Рейнеке, голос Греты или улыбку Луи?

– Они поплатились за свои желания, это справедливый обмен.

– Это не обмен, это обман!

– Невозможно исполнить желание против воли, – сказала княжна и снова оглянулась.

Пальцы Юрга ослабли и соскользнули.

– Неужели ничего нельзя сделать? – прошептал он.

– Можно.

Рокочущий мужской голос прозвучал будто отовсюду. В клубах радужного дыма проступил лошадиный силуэт.

– Умоляю, не надо! – княжна обернулась и рухнула на колени, разметав по траве лепестки платья. Над ней вынырнул могучий звездный конь. На голове его три рога – белый, черный и золотой – сплелись воедино.

– Ты можешь все, – вещал он. – Только прими королевскую силу.

Воздух гудел, порхали обрывки крыльев. Единорог надвигался. Изгибы его манили могуществом, созвездия воссоединялись в прекрасных дев, рукоплескание... лица родителей.

– Юрг! – окликнул Йорг. – Прими.

– Прими, – вторил единорог.

Юрг пятился.

†

– Это же обычная трава, – сказал Йорг.

– Жаль, ты не видишь их, они тебе машут, такие милахи! – Юрг улыбался горшкам с зачарованным дерном.

Йорг смотрел во все глаза, но трава оставалась травой, только сквозняк шевелил макушки. В солнечных лучах витала пыль. Позади сидела эшенфрау и комкала в руках красный колпак. На ее угрюмом лице алел шрам. Юрг обернулся к ней и закусил губу.

Открылась дверь. На пороге появился парень, аккуратный и ухоженный, как бывают ухожены дети, которым матери завязывают шнурки до скончания времен.

– Доброго утра, фройляйн Аделина! Я не нашел вашего друга, но я нашел эти прелестные цветы, – он достал из-за спины букет роз.

Аделина в ужасе завесилась волосами и склонила голову чуть ли не под стол.

– Фройляйн Аделина?

– Простите, я не могу их принять, – пробормотала она.

– Тоже мне, додумался принести эшенфрау живые цветы, – съязвил Йорг. Его задело, что его Аделина не стеснялась.

– Кому? – переспросил маменькин сынок. Аделина огрызнулась на близнецов:

– Идите уже, куда шли!

– Какие все нервные, – возмущался Йорг, пока Юрг уводил его на второй этаж. Лестница была такой узкой, что они поднимались друг за другом. Йорг отпустил лицо, и оно невольно осунулось от тоски. Близнецы могли вернуть родителей, но Юрг не принял королевской силы. Он выдернул Йорга с кургана и после божился, будто углядел в брюхе единорога агонию, но объяснял путано и невнятно.

– Там столько костей, без Броны мы просто не разберемся, кто есть кто, – звучало на втором этаже.

– Герр Динер среди них? – спрашивал встревоженный бас.

– Вероятно, но пока мы не проведем экспертизу, нельзя утверждать...

Юрг прибавил шагу и распахнул дверь.

– Вы нашли ведьму?! – выпалил он.

Близнецы ввалились в кабинет с рваной картой Шварцвальда. Помимо Йофрида и Греты, восхитительной, обворожительной Греты, за столом сидел Шефер, которого Йорг встречал в полицейском участке.

– Ведьма сбежала, но я нашел ее логово, – произнес Йофрид. – А вы-то куда опять делись?

– Мы узнали у фей про зеркало.

– Феи, ведьмы, зеркала, давайте это все потом, – проворчал Шефер, собирая фотографии в папку. Йорг успел увидеть снимок окровавленной мужской груди. – Раскройте мне дело, а то окружная полиция присосалась хуже клеща. Уж они только собрались свалить, как на тебе.

– Что с зеркалом? – уточнил келпи.

– Зеркало у кургана не разбито, и княжна говорит, оно слишком слабое, чтобы меня отразить, – отчитался Юрг.

– Для слишком слабого зеркала у него слишком богатый внутренний мир, – подметил Йофрид. Грета держала его под руку и смотрела с нежностью, восторгом и обожанием. Йорг все бы отдал, чтоб девчонки вот так на него смотрели, но этот отмороженный келпи даже не замечал ее. А Юрг заверял, будто у них любовь. Нет, решил Йорг, стоит отбить Грету ради нее самой.

– Еще княжна говорила, что плату за желание никак не вернуть, – Юрг пошел пятнами из-за лжи, но детективов отвлекло пиликанье телефона. Шефер ответил и помрачнел.

– Еще один? – только и сказал он. А после уточнил: – Где? – и положил трубку. – Короче, давайте решать проблемы по мере их поступления, – Шефер многозначительно глянул на келпи и поднялся.

– Можно я посмотрю? – Юрг остановил Шефера и потянулся к папке.

– Тебе не по возрасту, – осадил детектив.

– Но я не ребенок! – возмутился Юрг и тихо добавил: – Я даже не человек.

Шефер вздохнул:

– Давно ли вылупилось, чудовище? – и покачал головой. – Тебе не стоит на это смотреть.

– Но я могу помочь! Я вижу больше любого человека, даже на фото, – не унимался фейри.

Шефер снова вздохнул и нехотя отдал папку. Юрг зажмурился, не в силах сдержать ужас, но когда открыл глаза, они лучились. Фейри отрешенно разглядывал фотографии, наклоняя бумагу под разным углом.

– В ранах что-то блестит, – пробормотал он, – что-то... – Юрг склонился над распечаткой. – Это осколки зеркала. Они отражают рану, поэтому их не видно, и вы, наверно, не найдете их вживую, потому что... это осколки того самого зеркала.

– Уверен? – спросил Шефер. – Ты ведь не выдумываешь?

– Хотел бы я просто выдумать все это, – Юрг вернул папку Шеферу. – Как бы я хотел, чтобы всего этого не случалось. Черт, княжна обманула меня, это мой поганый двойник, я уверен, раны точь-в-точь как во сне!

Юрг спрятал лицо в ладонях.

– Но зачем твоему двойнику вырывать мужские сердца? – произнес Йофрид и уточнил у Шефера: – Третья жертва тоже мужчина?

Детектив кивнул. А Юрг сжал пальцами волосы, а после, шумно вздыхая, свез ладони до носа, освободив глаза, что смотрели в стол.

– Когда я нашел зеркало, – глухо сказал фейри сквозь ладони, – я очень хотел увидеть брата. Мне было одиноко... и пусто... словно дыра в груди.

Брови его изогнулись домиком, и он снова надвинул ладони на лоб. Йорг привлек брата к себе и крепко обнял, поглаживая спину, покатую и жилистую от крыльев.

– Значит, твой двойник ищет брата, чтобы заполнить пустоту, – подытожил Йофрид. Он вышел к склеенной карте, взял маркер и отметил две точки. Шефер, не дожидаясь вопроса, подсказал третью.

– Двойник держится возле леса, – Йофрид постукивал закрытым маркером по карте. – Возможно, он слишком слаб, чтобы далеко отойти от зеркала. Думаю, мы найдем его на южном взгорье.

– Мне подключить своих ребят? – спросил Шефер.

– Нет, слишком опасно, мы не знаем, говорит двойник со своей жертвой или сразу нападает, а он явно сильней любого человека. Но двойники не атакуют оригинал, – Йофрид обернулся к Юргу. Тот отстранился из объятий и сказал:

– Я пойду один.

– Нет, – заявил келпи. – Мы пойдем вместе. Ты, я и вампир.

– Н-но он же сбежал, – пролепетал фейри.

Йофрид посмотрел на Юрга, потом на Шефера и втянул воздух так, что ноздри раздулись.

– Я знаю, где он.

– А я не знаю. – Шефер поспешил уйти из кабинета. – И не хочу знать!

†

– ...врала, будто избегаешь отношений, – донеслось с первого этажа, когда близнецы спускались по лестнице. – А теперь милуешься с первым встречным!

В вестибюле показался рыжий парень. Должно быть, тот самый Рейнеке, которого Йорг никогда не видел.

– Ты знала, что я влюблен в тебя, и придумала удобную отговорку. Ах, бедняжка, жених пытался сжечь тебя заживо, поэтому больше никаких женихов. Какая убедительная ложь!

– Лжец здесь только ты, – обвинила Аделина, прикрывая щеку.

– Что вообще происходит? – спросил незадачливый ухажер. Йорг прошел мимо, но Юрг задержался, с тревогой наблюдая за сценой. Йорг вернулся к брату.

– Я двойник и говорю только правду, ты должна бы знать, – напомнил рыжий. – А ты сама можешь хоть раз сказать правду? Ну же, скажи мне в лицо, что я для тебя недостаточно хорош, слишком верный и любящий, не то, что человеческое отродье, – он обернулся к парню, которого Йорг про себя окрестил Рип ван Винкль за внешний вид до того старомодный, будто он прикорнул в лесу еще в прошлом веке.

– Это что, какая-то проверка? Фройляйн Аделина, потрудитесь объяснить! – парень в свою очередь уставился на эшенфрау. Но треугольник взглядов замкнулся, Аделина не спускала глаз с Рейнеке, зажимая волосы у шрама.

– Хочешь правды? – процедила она и разжала пальцы. Волосы соскользнули с изуродованной щеки. – Я бы не отвергла тебя, будь ты рядом. Но ты отнял мою мечту и колесил по странам, привозя мне взамен дешевые безделушки. Не ты ли предал меня, Рей?

– Ты сама выпроводила меня. Почему не отговорила? Не велела остаться? – двойник повысил голос, дрожащий от гнева. – Ты хотела от меня избавиться! Вы оба хотели!

Аделину трясло, она обняла себя за плечи, снова склонила голову. Рип ван Винкль, который пыхтел над своим букетом, даже не заметил ее шрама.

– Нет, я не намерен быть инструментом в любовных ссорах, это ниже моего достоинства! – заявил он и ушел, как ему казалось, гордо, а на деле споткнулся о горшок с травой и дергал дверь не в ту сторону. Йорг ухмыльнулся, предрекая ему венец безбрачия. Потому что женщины любят настоящих мужчин, а настоящие мужчины вступаются за женщин, даже чужих, даже в любовных ссорах.

– Слушай, отстань от нее, ты всего лишь двойник, – одернул рыжего Йорг.

Рейнеке обернулся, схватил Йорга за ворот футболки и дернул. Ткань с треском врезалась в шею.

– Куда ты лезешь, жалкий отброс? – прошипел двойник. – Ты сам просто кокон для своего братца, никчемная оболочка, все, бабочка вылупилась, ты больше не нужен!

– Хватит! – выкрикнула Аделина. – Ты должен был понять, если любишь!

Рейнеке оттолкнул Йорга и возмущенно переспросил:

– Должен был?! Как я мог понять, если ты говорила, что мечтаешь прикоснуться к другим странам? Я не крал твою мечту, я ее исполнял! Я привозил тебе сувениры, я высылал тебе открытки, я подсыпал в твои корни землю из других городов – я все это делал ради тебя!

– Я не об этом мечтала, – эшенфрау всхлипнула. – Я мечтала стать свободной.

– Отлично. Я исполню твою мечту, – произнес Рейнеке и вышел. Йорг, потирая шею, думал, что двойник поступил красиво, без лишних слов освободив ее от ссоры и отношений. Но Аделина вдруг вскрикнула и, сбивая со стола сувениры, рухнула на пол.

– Нет! – выпалил Юрг, глядя в окно, и метнулся к двери.

За стеклом в столе ясеня застрял луч света, который вел к эфесу в руках Рейнеке. «Берегись рыжего, у него меч джедая!» – Йорг вспомнил сообщение Финна.

Юрг оттолкнул двойника и выдернул меч, почти перерубивший ствол. Меч исчез, а из рук брата выпало что-то размером с карандаш. Фейри прислонил ладони к стволу, и мантия за спиной разлетелась, обнажая крылья. Они сияли и хлопали, источая перламутровую пыльцу. Аделина стонала и ерзала. Йорг подобрался к ней и бережно поднял, путаясь пальцами в ее густых волосах.

– Как вы? – спросил он. – Чем я могу помочь?

Она взглянула на него. Очки ее сползли на пол, пушистые ресницы дрожали, а гладкие щеки румянились. У Йорга перехватило дыхание от ее красоты. За угрюмой миной он прежде не замечал, до чего же она хороша.

– Ничем, – в изумлении прошептала эшенфрау. Она ухватилась за стол, подтянула себя и села, а после задрала штанину, оголив изящную ножку, на которой таял поперечный рубец. Йорг посмотрел в окно и увидел, что брат исцелил ствол, и ясень больше не клонился к зданию, а с коры исчезли ожоги.

– Вы живы? – фейри зашел в вестибюль, на ходу поправляя мантию.

– Да, – ответила Аделина. Она осмотрела свою ладонь и обернулась, подвинулась так, что Йорг предвкушал поцелуй. – Я снова вижу без очков! – обрадовалась она.

– А, да, брат исцелил вас, – разочарованно ответил Йорг. Аделина стала подниматься, но ноги плохо ее держали, и Йорг не без удовольствия помог ей сесть.

– Двойник хотел срубить ясень, – пояснил Юрг и показал игрушечный меч на ладони. – Он остался без катаны, но он еще может вернуться. Я не видел, куда он сбежал.

– Спасибо, – сказала Аделина и горько вздохнула. – Значит, я могу погибнуть в любую минуту. Стоит ли тогда беречь свою жизнь. Я уеду исполнить свое желание, и будь что будет.

Она посмотрела на Юрга.

– Не нужно уезжать! – взмолился Йорг. – Я стану стеречь ваше дерево, клянусь, я не подпущу его!

Он взял обмякшую руку Аделины и сжал ее пальцы.

– Что произошло? Я слышал крик.

Со второго этажа спустился растрепанный Йофрид, а за ним Грета с загадочной улыбкой. Юрг пересказал события, Йорг снова обещал защищать ясень, но Йофрид осадил его:

– Не нужно. Ты не справишься с ним, я сам обо всем позабочусь, – он картинно зачесал волосы ладонью и встряхнул гривой, высокий и статный, слишком крутой, чтобы перечить ему. Йорг спасовал и отошел от эшенфрау. Келпи продолжил, обращаясь к Юргу: – Возвращайтесь домой, и жду тебя в полночь возле лесопарка. Возьми с собой сам знаешь кого. Только аккуратней.

Йорг брел по улице вслед за братом. Жарило назойливое солнце, компания позади отвратительно гоготала, впереди неопрятный тип мерзко дымил сигаретой. Ужасный мир. Мир, в котором все такие особенные, а он просто «жалкий отброс», кокон из-под бабочки. Скорей бы вернуться в Мюнхен.

†

– ...буду плакать о тебе, вздохнул лис. Ты сам виноват, сказал маленький принц, я ведь не хотел, чтобы тебе было больно, ты сам пожелал, чтобы я тебя приручил, – с надрывом звучало из шкафа.

– Луи, ты чего? Все в порядке? – спросил Юрг с порога.

– А, да, все хорошо, я просто сказку читаю.

– Читаешь? В темноте? – удивился Юрг и приоткрыл шкаф. Вампир зашипел, и Юрг захлопнул створку.

– Я читаю по памяти, – огрызнулся вампир, но тут же смягчил тон. – Рей в детстве обожал эту сказку, и я читал ее, наверно, тысячу раз. Запомнил, само собой. Юрек, ты, может, узнал, где двойник?

Юрг взялся рассказывать о событиях в спецотделе, а Йорг поставил телефон на зарядку и открыл блог. Пакет с продуктами лежал на кухонном столе, и хотя голод щемил желудок, куда больше Йорг оголодал до социальных сетей. Он пролистал кучу уведомлений, под последней фотографией Финн написал о том, что Йорга похитили, и комментариев в ответ набралось несколько сотен. Йорг пытался их вычитать, но плюнул на это и запостил селфи с надписью: «Скорее жив, чем мертв». Потом подсел к Юргу на диван и сделал совместный снимок, который выложил, приписав: «Снова двое». Он задергал Юрга, обсуждавшего ночную вылазку, и наснимал еще несколько фото, выбрал лучшее и шутливо его пометил: «Найди десять отличий». Отличий теперь можно было найти хоть двадцать – разная одежда, разные глаза, разные выражения лиц, все разное, но Йорг не унывал. Даже если они больше не «замурррчательно одинаковы», он все равно придумает, как это обыграть.

Телефон разрывало от уведомлений, он не успевал заряжаться, грелся в руках и бесконечно жужжал. Йорг читал сообщения и комментарии, писал Финн, писала Ирма, подружка из параллельного, писала Ханна, старшеклассница, которая ему нравилась, писала Хлоя, первая любовь, которая его отвергла. Столько внимания, аж щеки горели от удовольствия. Йорг выборочно отвечал, но в итоге добавил пост:

«Большое спасибо всем, кто переживал за меня и брата! Все, что случилось с нами, кажется совершенным безумием. Когда я, наконец, приду в себя и улажу дела с полицией, я обо всем напишу подробно. Пока у меня просто нет сил ответить каждому, но я счастлив, что я снова с вами!»

Он отредактировал текст, заменил «напишу подробно» на «расскажу», потом снова вернул «подробно» и перечитал. Довольный собой, он отложил телефон. Желудок крутило от голода, и Йорг залез в пакет. Достал оттуда банку с лапшой быстрого приготовления и зажег плиту. Бабушка не держала электрический чайник, и пришлось возиться со старой пузатой емкостью, в узкое горлышко которой он никак не мог подлезть краном. На выручку пришел Юрг.

– Бабуля вот так нагибала. – Он поправил чайник, и вода попала внутрь.

– Жаль, что она умерла, – произнес Йорг. – Она была с приветом, но все-таки жаль. Я знаю, отец скучал по ней. Жаль, что они не увиделись. Жаль, что мы не приехали погостить, и...

Юрг прижал брата к себе. Гудела газовая горелка, и голубой огонь облизывал донышко чайника. Бормотал вампир в соседней комнате. Закипала вода. Пальцы Юрга перебирали волосы.

– Может быть, ты все-таки... – прошептал Йорг.

– Прости, я никогда не приму королевскую силу. Ты сам говорил, нельзя вредить другим.

– Когда я такое говорил?.. – не припомнил Йорг. Он шумно выдохнул брату под грудь и отстранился. – Ладно, я понимаю. А теперь давай уже наедимся гадости.

Йорг переел полпакета продуктов, а Юрг только чуть-чуть поклевал, он совсем не чувствовал голода. После фейри заговорил с вампиром, который раздражал Йорга до белого каления. И он взялся готовить квартиру к продаже, чтобы скорее уехать в Мюнхен. Йорг разбирал вещи на те, что можно использовать, продать или выкинуть, но от беспрестанной возни затрепыхалось сердце, и он все больше бездельничал, играл с котом, листал соцсети, примерял шляпки, которые бабушка собирала с рвением английской королевы, и дефилировал перед Юргом. Брат улыбался и аплодировал, но снова обращался к вампиру. Словно мышь за стенкой, скреблась ревность.

Когда стемнело, Юрг плотнее задвинул шторы, и вампир вышел из шкафа. На руках он будто что-то держал и уложил невидимку на диван. Йорг пождал губы, он-то мечтал растянуться на диване и хоть немного поспать. Он только теперь подумал, что стоило отоспаться перед ночной вылазкой, но Юрг заявил, что не возьмет его с собой. Слишком опасно! Йорг разозлился и ушел на кухню. Он слышал, как вампир просит у Юрга другую одежду, как он переодевается и объясняет, что разложил свои вещи под носом призрака, чтобы тот чуял его запах. Мол, он останется на диване, а Йоргу, что ли, ночевать в комнате бабушки? Он зашел туда, осмотрел кровать, заваленную вещами, и поправил шторы. Под окном стояла черная машина. У водителя уж очень знакомо блестела лысина. Он обернулся, и его цепкие глаза поймали Йорга. Тот отпрянул.

– Да ладно, так пойду, в лес же, не на люди, – произнес вампир в коридоре. Его торс обтягивала черная рубашка, которая едва сходилась в пуговицах. Юрг обувался.

– И куда вы намылились? – сказал Йорг. – Вас караулит детектив Рихтер.

Интерлюдия: Грета Зингер

Я не умею любить

вполовину,

на треть,

походя или между прочим,

только всем сердцем.

Я целую его и таю от счастья. Зарываюсь пальцами в его волосы, льну всем телом. Ах, Йофрид, мой любимый. Мой, только мой.

– Ты слышала?

Он отнимает губы, оборачивается. Терять его касание точно терять кожу, и я привлекаю его к себе, снова целую. Снова и снова. Ничего я не слышала. Когда он рядом, весь мир исчезает.

– Нет, все-таки что-то случилось, – говорит Йофрид и отпускает меня. Хватает же сил, я бы вечность его не отпускала.

Мы идем на первый этаж. Мыслями я все еще в его объятиях.

– Что произошло? Я слышал крик.

Близнецы стоят порознь и смотрят с тревогой, один из них, голубоглазый, держит Адель за руку, ну и ну. Фейри рассказывает страшные вещи, и я хватаюсь за рот, будто могу еще издать хоть какой-нибудь звук. Брат фейри обещает охранять Адель, но Йофрид возражает:

– Не нужно. Ты не справишься с ним, я сам обо всем позабочусь. Возвращайтесь домой.

Он продолжает говорить, а я тону в его изумительном голосе, глубоком, как море, и спокойном, как штиль. Настоящий Йофрид звучит безо льда, и за это я люблю его еще сильней. Мое сердце принадлежит ему с первой встречи. Пускай то был всего лишь двойник, но это он вырвал меня из пучины, это он спас от бездумных убийств. Скольких мужчин я увлекла на дно? Я даже не сознавала, что топила их. Я только искала встречи с моим женихом. За сотни лет я забыла его лицо, я не помнила его имени, но я звала его, пела ему и влекла к себе. Однажды жених не обмяк под водой, а обернулся келпи, вырвался и вытащил меня на берег, вытащил из беспамятства. Но только теперь он ткнул меня носом в мое жалкое прошлое.

Я с детства жила в горном монастыре. Мало кто добирался туда, и вдруг повадился в горы сельский юноша. Он выходил к ручью, где я напевая полоскала белье, и приносил мне цветы. Он вплетал их в мои волосы и был так ласков, так нежен со мной, что я полюбила его всем сердцем. Я молила его взять меня в жены, он все обещал, что день-другой, и мы предстанем пред Богом. Но дни сменяли друг друга, а юноша не спешил под венец. Между тем в теле моем расцветал плод любви. Первой заметила мать-настоятельница, уличила меня в том, что не кровоточу да сделалась слаба на желудок. Тогда я созналась ей в грешной любви. Ох, и крика было. Стребовали с меня имя и отправились на село. Но юноша тот не нашелся. И монахини решили, что сам дьявол сватался ко мне. Я не верила, да разве умеет дьявол любить? Нет, вовсе нет, жених мой, должно быть, отлучился или попал в беду.

Монахини не поверили. Они забили меня камнями.

И небо разверзлось, и обернулось водой. Монастырь затонул, а я желала лишь одного – снова встретиться с ним.

Я касаюсь жемчужного ожерелья с камеей.

«Тебе так мало надо, чтобы мужчина попользовался тобой. Твоя любовь ничего не стоит», – говорил двойник Йофрида. Я знаю, он сказал так по воле зеркала, чтобы я отчаялась и уступила подмене. В век, когда электрические коробки хранят ответы на все про все, я сообразила, конечно, что меня обманули. Часть меня презирает мужчин, для которых женщины просто забава. Но я верю в любовь. Верю, что настоящий Йофрид никогда меня не предаст.

Он кивком указывает на Адель и выходит из вестибюля. Я подхожу к подруге, нежно касаюсь ее плеча. Она поднимает с пола красный колпак, который мы принесли из логова ведьмы, и прижимает его к груди.

– Все против меня. Я просто не создана для счастья, – шепчет Адель.

Я качаю головой, хотя она не может того увидеть, и обнимаю ее. Глажу по спутанным волосам. Адель рвано вздыхает и говорит:

– Я только хотела хоть раз отойти от чертова ясеня.

Моя милая Адель, ты хотела, чтобы тебя любили. Но ты вбила себе в голову, что никто не полюбит тебя вместе с твоим деревом, бедным деревом, пострадавшим от огня. Ты заперла свое сердце даже для тех, кто готов твое дерево обожать, и счастья ищешь в том, чтобы не быть здесь, не быть собой. Не надо, милая, не наказывай себя за доверчивость. Виноват всегда тот, кто обманывал, не тот, кто доверял. И все мы рождены для счастья, не выдумывай, будто ты исключение.

Хотела бы я все это высказать, но даже если могла бы, Адель не станет слушать. Я только крепче обнимаю ее. После достаю гребень из сумочки и привожу в порядок волосы Адель. Зубья скользят сквозь русые волны. Немного грустно и завидно. Зачем мой двойник обрезал мне волосы?..

За окном Йофрид говорит по телефону. Он возвращается и произносит:

– Рейнеке не тронет тебя сегодня, а ночью, думаю, мы разберемся с зеркалом.

Но как тебе удалось? Спрашиваю взглядом. Адель только ворчит:

– Да пусть бы и тронет, разве это жизнь?

– Я осмотрю места преступлений, может, выйду на след двойника, если криминалисты еще не все затоптали, – говорит Йофрид и оставляет нас. Я бросаю гребень, целую Адель в висок и догоняю любимого. Я хватаю его под руку.

– Это опасно, лучше останься, – предупреждает он. Но я жмусь ближе, смотрю с мольбой – брови вверх, наклон головы, чуть улыбаюсь. Раньше я даже не замечала, какое выражение сопровождает мои слова, а теперь лицо – мой единственный алфавит.

– Ладно, – соглашается он и сгибает руку. Я ладонью ныряю под локоть, прижимаюсь и вдыхаю запах, млея от удовольствия. Даже в жару Йофрид пахнет горным ручьем.

Последнее место преступления еще изучает полиция, и мы идем в другую точку. Лесная туристическая тропа, скамейка на взгорье. Йофрид оглядывает каждую травинку, а я скучаю. Детектив из меня неважный, поиск улик не дается, допросы тоже не мой конек, зато я всегда готова утешить жертв и принести им забвение. Я поправляю заколки в волосах, лилейник едва держится, мне больше некуда вплетать стебли. Солнце припекает, и я набираю на телефоне: «Схожу за мороженым». Показываю Йорфиду. Он кивает, даже не попрекая меня за беспечность, как делал двойник. На крыльях любви я лечу в магазин. Мысленно напеваю, не в силах выдавить горлом ни звука. Жаль, я не записала песню-признание хотя бы на телефон, и Йофрид никогда ее не услышит. Но, может, Стефан, владелец бара, снимал мое выступление? Он большой ценитель вокала. Я останавливаюсь и отправляю Стефану сообщение. Дожидаюсь горящих галочек возле текста, и в ответ приходит: «Конечно!» Следом я получаю видео. Смотрю его, краснея и бледнея, какой неудачный ракурс, почему никто не сказал мне, что концертное платье меня полнит? Но слова слышно, и это главное.

Я покупаю мороженое, два рожка с шариками и посыпкой. Возвращаюсь в лес, предвкушая, как Йофрид услышит:

Ты вырвал меня из пучины,

Заново выучил жить,

Но мне не нужны причины,

Чтобы тебя любить.

Тебе я обязана многим,

Мне нечем тебе задолжать,

Но мне не нужны предлоги,

Чтобы тебя обожать.

Мой келпи, мой свет, мой герой,

Позволь мне остаться с тобой.

Песня доносится с тропинки. Разве я переслала ему видео? Нет, это не запись, песню поет другая. Она сидит на скамейке спиной ко мне. Ее длинные медовые волосы стягивает косынка, а простое белое платье оголяет плечи и прячет колени. Из-под подола выглядывает коровий хвостик. Девица исполняет точь-в-точь, как спела бы я. Рядом сидит Йофрид и смотрит на нее с нежностью.

– Нравится? Я сама сочинила, – щебечет она. Я подхожу, чтобы возразить, но руки у меня заняты мороженым. Йофрид улыбается ей.

– Прекрасная песня.

Я перекладываю мороженое в одну ладонь, а другой дергаю Йофрида. Он не отрывает от обманщицы взгляд. Я достаю телефон и набираю текст, но пальцы мажут мимо букв. Тогда я просто включаю видео, но сеть здесь не ловит. Йофрид говорит:

– Грета, тебе разве не надо пойти за мороженым?

Меня трясет, мороженое валится на землю. Я указываю на девчонку, потом на себя, хватаюсь за горло, извиваю ладонь к Йофриду и стучу себя в грудь. Он не понимает, даже не смотрит. Я снова пытаюсь писать в телефоне.

Обманщица тянется к Йофриду.

– Ты такой...

Я одергиваю ее, и ладонь взрезает острая боль. Разворачиваю руку и вижу порез. Кровь сочится, течет с ладони. Показываю Йофриду, взгляд его проясняется, но девчонка снова тянется к нему, гладит его волосы, приговаривает:

– Ты такой славный пони, я очень люблю лошадей. А ты? Ты меня любишь?

От изумления я забываю о боли. Я стою возле них и не верю своим глазам. Губы Йофрида складываются в трубочку, произнося:

– Люблю.

Мое сердце разбивается. Вдребезги, с громким стеклянным треском. Или это обманщица расслаивается на осколки? Куски зеркала метят Йофриду в грудь. Я бросаюсь к нему, но осколки режут и швыряют меня прочь. Они вонзаются! Йофрид смотрит в недоумении, но взгляд его гаснет, а голова заваливается назад. Из груди рвется сияние. Я силюсь подняться, а зеркало точно разжевывает Йофриду сердце. Хруст, с придыханием. Я ничего не могу сделать.

Звук заполняет меня изнутри, закипает, бьется об оболочку, он жжет, но я только выталкиваю воздух из глотки.

Гнедой конь падает на землю, и ребра его торчат из груди, как кораллы. Я ползу к нему, жму к себе его обвисшую морду. Он такой теплый, нет, он не умер, все еще можно исправить. Девица рассыпается на кровавые осколки, они дрожат и катаются по скамье, и я тащу Йофрида прочь. Но мне не хватает сил сдвинуть грузное лошадиное тело, нужно вызвать помощь сюда. Я шарю по земле в поисках телефона. Шуршат шаги, и я, наконец, замечаю мобильный, его накрывает черный подол. Поднимаю глаза. На меня смотрит женщина с медным кудрями под широкополой шляпой. Ведьма, так описывал ее Йофрид.

– Бедная-бедная сиренита, – произносит она с акцентом. – Твой принц предал тебя. Но ты, конечно, захочешь его спасти?

Предал? Да, меня снова предали. Я снова оказалась не нужна, но разве я любила его за одно только отношение ко мне? Моя любовь куда больше. И я киваю.

– Это дорого стоит. Что ты готова отдать?

Все, что угодно, – шевелю немыми губами.

– Все, что угодно? – понимает ведьма и скалится. – Этого достаточно.

Она отступает на шаг и заносит над нами руки. Ладони с пентаграммами. Письмена горят огнем, и ведьма читает на льющемся, лилейном языке. Будто сквозь цветы в волосах я различаю:

– Из смерти в жизнь... кровь за кровь... сердце за сердце.

И мое сердце

принадлежит

ему.

Сводка по делу № 10

Рип ван Винкль – персонаж американской сказки, который во время охоты присоединился к сомнительной компании и задремал, а проснулся только через двадцать лет.

Муммельзее – озеро в горах на севере Шварцвальда, темное, как омут, пристанище русалок и водяных. По легенде озеро разверзлось на месте монастыря в наказание за грешную любовь одной из монахинь.

Синерита (la Sinerita) в переводе с испанского «русалочка».