Готэм

***

Увитое плющом здание, подмигивая разбитыми фонарями, напоминало о былом величии. Кто здесь жил раньше, как покинули особняк души, какие вечеринки здесь закатывались - песок у ступеней не мог рассказать об этом, а туман, низко стелившийся по земле, лижущий каменную кладку, был сырым напоминанием о том, что забвение всегда где-то рядом. Полицейские автомобили своими мигалками добавляли озорства. Освальд на минуту занял выжидательную позицию.

Гордон вынырнул из подъехавшей полицейской машины, за ним хромал капитан Барнс, оба остановились на крыльце, так и не зайдя внутрь. Зазвонил телефон. После коротких переговоров, копы спустились обратно, поуменьшили прыть.

Освальд не дурак, Освальд не поехал бы один, да и Бутча было маловато. Зато он был способен создать приличную массовку для будущего представления. Десяток глупых патрульных пялились на здание, оглядывали его крышу, не подозревая, что массовка Пингвина была уже на пути к месту.

- Окружить здание! - крикнул капитан Барнс.

Гордон ему что-то ответил, но Освальд издалека не разобрал. Копы рассеялись по периметру, а лицо Джеймса стало совсем кислым после перебранки с начальством. Он скрестил руки на груди и отошёл в тень.

- Почему вы не можете ворваться в особняк и уничтожить её? - тихо шаркая подобрался к нему со спины Освальд. Джим вздрогнул.

- Что ты здесь делаешь?

- Что за дурная привычка отвечать вопросом на вопрос, - сварливо скособочился Освальд. - Я здесь для того, чтобы спасти город. Твоя очередь, - подмигнул он Джиму.

- У неё Буллок, - процедил тот.

Люциус Фокс тоже решил посетить вечеринку. Заметив диалог в тени, он подобрался к ним и заявил.

- Стрэндж тоже внутри, - Джим шикнул на него, недовольно поглядывая, а Фокс сделал равнодушное лицо, просто наблюдая.

- Я так и думал. Двух зайцев одним выстрелом, - обрадовался подтвердившейся догадке Освальд.

- Что ты задумал.., - начал было Джим, но тут из-за поворота раздался шорох колёс, и перед крыльцом остановились машины. Из одной выскочила Валери Вейл, та самая активная журналистка, нападавшая днём ранее на мэра Джеймса, а с ней съёмочная команда. Джим ринулся к прибывшим, а Освальд кукольно улыбнулся и исчез в тени, это был не конец.

- Не пускать прессу! Всех разогнать! - слышались отчаянные приказы. Копы, до этого окружавшие здание, теряли контрольные точки.

- Наконец-то, Бутч, её загнали в угол, как крысу. И это сделал я, - радостно шипел Освальд, подволакивая ногу, когда вернулся к автомобилю. - Вылезай. Скоро наш выход, - нетерпеливо помахал он ему рукой.

- Что ты будешь делать с полицией? - пробасил Бутч. Освальд посмотрел на него с долей удивления, поджал губы.

- Ты так и не догадался? Полиция не Готэм, - с чувственным превосходством припечатал он. - Готэм будет слушать мой голос. Наши друзья уже почти собрались на месте, - они перекинулись взглядами, и Бутч всё понял. Окончательно убедился в своих догадках он, когда к ним присоединилась толпа.

Народ собирался в стайки и подходил к старому особняку. Разные, собранные вместе, их подгоняли люди Освальда, хотя тем и не требовался стимул. Топоры, лопаты, кирки, клюшки для гольфа, биты взмыли в воздух, как знак противостояния. Грозные крики наполнили окружающее пространство. Освальд шёл во главе колонны, отмечая, как капитан и детектив замерли на пороге здания. Заметив их ошеломление, он ещё сильнее впивался тростью в асфальт, спеша к месту, которое должно было стать финишной прямой его триумфа.

- Оцепить территорию! В дом никого не пускать! - всё ещё пытался держать под контролем ситуацию Барнс, вызывая этими попытками у Освальда только клокочуще воинственное бурление крови в альвеолах. Подведя толпу к вставшим стеной полицейским, он впился взглядом в Барнса, который уже как сорвавшийся с цепи пёс, спешил к нему с криком.

- Пингвин, ты что вытворяешь?!

- Вы показывали свою несостоятельность снова и снова! - чуть подпрыгивая от эмоций, выкрикивал в его сторону Освальд. Когда за его плечами была толпа, он чувствовал себя весомым, большим, больше каждого копа здесь по отдельности и вместе взятых.

- Идёт операция полиции Готэма. Я приказываю тебе и этим людям немедленно разойтись.

- Ни за что! - выпалил Освальд так, как будто готовился укусить. - Я не позволю чудовищам сбежать снова. Сегодня Фиш Муни умрёт! - крикнул он, резко обернувшись в толпу. Люди ответили воем.

- Сегодня умрёт Хьюго Стрэндж! Он тоже здесь! - послал он ещё одно, встреченное воем, послание. Копы схватили Освальда за плечи, пытаясь оттолкнуть, но толпа напирала вперёд. А он держался, как настырный птенец, рвущийся к кормушке, напряжённый до последней жилки, и скалил зубы, пронизываемый эйфорией победы.

- Кобблпот, чёрт возьми! Один из моих детективов внутри, - понизил голос Барнс, в него даже пробрались искры искренней просьбы. Его голая, без волос голова, перетекающая в лицо, вся была увешана каплями пота. - Прошу тебя в последний раз, поверни обратно!

- Полиция упустила свой шанс, капитан. Теперь мой черёд, - наклонил голову Освальд, и снова резко развернулся к толпе. - Кто со мной?

- Мы! - вскинулось оружие в небо, как пики.

Под попытки капитана вернуть всех назад, медленно разгоралась потасовка с полицией. Люди толкались, пропихивали друг друга, собирались в непоколебимую массу, не оставлявшую шанса федералам. Бутч, потерявшийся в центре этой вакханалии, вдруг обернулся и не увидел Освальда. Он удивлённо наморщил брови, пытаясь додуматься, куда же пропал Пингвин. Но вдруг увидел его макушку где-то на самой окраине, в тенях. Он подбежал к нему и услышал интимный шёпот.

- Не дразни, - он помолчал, прислушиваясь. - Говори, - выпалил так жадно, как будто ему давали шанс. А потом задрожал весь и резко убрал телефон.

- О, ты тут, - обрадовался он, глядя на Бутча. И Бутч отметил как тот всё-таки безумно вспотел, как горели угольями его глаза, полыхающие алчностью. Он больше ничего не сказал и вернулся к толпе.

- Пингвин, - проорал Барнс, тыкая в его сторону пальцем. - Если ты сейчас же не прикажешь им разойтись, прольётся кровь.

- Обещаешь? - снова весело выкрикнул ему Освальд, с лицом, полным предвкушения и азарта. С таким лицом, что даже капитан остановился и не смог вдохнуть.

- Жители Готэма! - летел хрипловатый крик над толпой. - Пришло время действовать! Убить монстров! Убить их всех! - заорал он в первобытном запале, воздевая в небо свою трость, как воздевались в небо орудия толпы.

Люди, больше не таясь, ринулись вперёд. Освальд мотался в этом потоке, как тростинка в бурной реке, последнее тонкое деревце, удерживаемое одной лишь своей тростью, последним корнем, но он был монолитен.

- Все назад! Стойте! - в крик капитана пробилась истерика.

Копы испугались и не давали сильного отпора. Поддавались потоку, не пуская в ход оружия, только желали уберечь свои жизни. А Освальд, полюбовавшись на дело рук своих, убедившись, что всё идёт по плану, со всем возможным проворством ринулся в обратную сторону, к заднему входу, который выходил своим лицом в лесополосу.

***

Из здания доносились выстрелы и приказы обыскать каждый уголок. Взбешённые готэмцы боролись с оставшимися в живых монстрами. Падение банды мутантов сопровождалось колокольным звоном битого стекла. Но Освальд знал, что уже через несколько секунд встретит Фиш Муни прямо здесь, в темноте лужайки у края лесополосы. Он был уверен, плутовка оставит своих людей, чтобы спасти собственную шкуру. И, действительно, спешащие шаги шелестели травой ему навстречу, остановившись, когда услышали щелчок затвора.

Освальд учуял шёлковое затишье, пару секунд, которыми он мог наслаждаться, глядя на троицу, застывшую перед ним. Быть ли буре после такого затишья? Только если буре победы. От выступивших эмоций он шмыгнул носом и сделал два хромых шага, целясь прямо в лицо Фиш. Был соблазн сначала прикончить Стрэнджа, который ютился у неё по правую руку. Слева стояла какая-то незнакомая рыжая девчонка-подросток. В её глазах плясало нечто, что Освальд не мог считать, как узнаваемость, но считывал как мрачную решимость и холодок.

- Ты кто? - тряхнул он в её сторону головой. - Пошла, - почти приказал. Девушка сложила руки на груди и странно усмехнулась.

- Я думала, ты более вежливый со старыми знакомыми.

- Что ты несёшь? - он присмотрелся, прищурив глаза. Зелёные радужки, рыжая причёска, волчий мрачный взгляд. Что-то это ему напоминало, а потом веки его резко раскрылись. - Айви? - непослушным ртом просипел он.

- Подросла немножко, - пожала она забавно плечами. - Чужие дети растут слишком быстро.

- Ладно, - отмахнулся он. - Это не имеет значения, - повернулся к Фиш, цепко держа её на мушке пистолета. - Мне нравится такое положение дел больше, - хмыкнул он горлом жёванный звук.

- Освальд, - протянула Фиш. - Мы почти стали друзьями.

- Не зови меня так! Моё имя Пингвин, - на его глазах выступили непрошенные слёзы. Он всё ещё видел боль, которую испытал, когда хозяйка клуба ломала ему ногу. Он всё ещё чувствовал страх перед ней, который испытал в переулке. Эмоции не желали утихомириваться, ломая его хрупкую полноценность.

- Мистер Кобблпот, - попытался трусливо вмешаться Стрэндж.

- Молчи! - прикрикнул на него Освальд. - Перед тем, как вы оба отправитесь в преисподнюю, я ждал этого момента, чтобы спросить. Почему ты меня не убила? В переулке, ночью.

Фиш смотрела на него без страха, а потом процедила сквозь зубы.

- Значит ты оценил то, что я пощадила тебя, но сам готов застрелить меня в лесу, как животное?

Освальд широко улыбнулся, не подавляя восторга, от которого слёзы не высыхали, а только больше смачивали нижние веки.

- Да, Фиш, именно так, - он облизал пересохшие губы и снова шмыгнул носом. Вечер выдался прохладный, а шарф, повязанный Эдвардом, остался в машине, слишком несолидно он с ним выглядел. - Но сначала ты ответишь мне на вопрос, почему?

- Почему?

- Почему ты не убила меня? - его брови задрожали, выдавая внутреннее напряжение. Он чувствовал свой предел.

- Я отвечу на твой вопрос. Но сначала скажу, я больна. Восставшие из мёртвых не становятся живыми. Мы остаёмся просто восставшими из мёртвых, - сделала шаг к нему Фиш. - Эта проказа, - она протянула руку, показывая свою ладонь. - Уничтожает меня, - голос её дрогнул. - Но я бы хотела выторговать себе несколько месяцев жизни. За секрет.

- О, Фиш, - Освальд взмахнул рукой с пистолетом в воздухе и рассмеялся. Деревья обступали их зловещими предсмертными тенями. - Что же за секрет стоит того, что ты со мной сделала?

- Тебе звонила женщина, - проговорила она с материнским оттенком в голосе, и Освальд прислушался. - Из Совиного Суда. Кэтрин.

- Мне она не представилась, и что в этой информации полезного?

- Тебе будет полезно знать. Мне она тоже однажды звонила, - Фиш скорбно поджала губы. - По её приказу я собственными руками держала ожерелье, которое подложили домой преступнику, на которого повесили убийство Уэйнов.

- Мой отец не был преступником! - вскипела обновлённая Айви, выкрикнув тонким голосом в прохладный воздух. - А они его убили, - уже шёпотом произнесла она.

- Знаю, милая, знаю, - сочувственно обернулась к ней Муни.

- Отпусти меня, и я уйду. И Кармайн скоро уйдёт, я знаю. Я вижу, как он устал. Мы все устали, мальчик, - она продолжила уговаривать его, сложив руки в молитвенном жесте. - Ты хорошо поработал, полон сил, поэтому я не стала тебя убивать. Ты в Готэме совсем недавно, но я уже вижу, как он течёт в твоей крови.

- Я так хочу убить тебя прямо здесь, я не верю в пустые слова про силу и остальной бред, - плечи Освальда поджались до предела. По щекам всё-таки потекли слёзы. Фиш протянула руку, чтобы стереть, но он отпрянул. - Скажи что-то!

- Ты мой. Навсегда, - горько припечатала его женщина. - Я сразу увидела тебя и оставила на тебе свой след. Теперь ты Король Готэма, но всё ещё мой. И это я превратила Освальда Кобблпота в Пингвина. Лучшее, что я создала своими руками. Я не могла уничтожить это, - по её щекам тоже скатилась слеза, повторяя путь слёз Освальда. - Мой мальчик.

Освальд замер, плечи его опустились, рука с пистолетом расслабилась, и страх к Фиш Муни вдруг испарился. Осталась только боль, говорящая о правдивости слов. Она была права. Так права, что не хотелось этой правды никогда.

- Он понимает, что значит сотворить великое, спроси его, - кивнула она в сторону сжавшегося Стрэнджа, на мгновение он просветлел и поднял подбородок. - Оно становится частью тебя. Твоей плотью и кровью. До последней минуты.

- Спасибо за секрет, Фиш, - проглотил уже не сдерживаемые слёзы Освальд, глядя на неё сквозь ресницы. На мгновение его голова упала на грудь, но он смог продолжить. - Прощай. Не возвращайся в Готэм.

Беглецы тут же обошли его по дуге и исчезли в лесной чаще. Только Айви помедлила несколько секунд, глядя на то, как опустошённо обмякло тело Освальда. Она положила ему ладонь на плечо и немного сжала.

- Не забывай пить мой отвар, я оставила рецепт Эдварду, - шепнула она ему на ухо, а затем исчезла в противоположной от Фиш и Стрэнджа стороне.

Уняв слёзы и стерев с лица остатки пережитого бунта, Освальд вышел к толпе. Огромный костёр горел прямо напротив главного входа. Народ страстно кричал на нескольких человек, которые в мешках выносили какие-то продолговатые кульки. Тела оставшихся мутантов, понял он.

- В костёр их, в костёр! - радостно скандировала толпа. Журналисты снимали. Полиция пугливо стояла в стороне, не вмешиваясь. Трупы тяжело упали в самое жерло костра, вздыбливая снопы искр в тёмное небо.

Освальда заметили, когда он подошёл к огню и поглядел на трупы, тут же взлетая в воздух, поддерживаемый руками людей. Как нелетающая птица, наученная парить. Пока его качали на руках, выкрикивая "Пингвин, Пингвин", он с победоносным оскалом повернулся туда, где вдалеке стоял Джим Гордон. Он хотел запечатлеть этот момент победы не только для себя, но и для него. Лицо Гордона было мрачным, он покачал головой и повернулся к Харви Буллоку, не желая больше смотреть на это, что-то ему сказал. А потом быстрым шагом ушёл прочь.

***

Особняк встретил Пингвина жёлтым светом, теплом и ворчанием Ольги, которая открыла дверь и недовольно воззрилась на его ноги и ещё влажные от недавней уборки, полы. Она прожигала его холодным взглядом сверху-вниз из-под век и не сходила с дороги, пока он не догадался снять обувь и переодеться в тапочки. На них указывал её палец с перстнем, явно экспроприированным из шкатулок Грейс.

- Как дела, Освальд? - услышал он, ещё не успев зайти в гостиную. Голос был немного скомканным, и Освальд понял, почему, когда зашёл.

Эдвард сидел на диване, вытянув ноги к огню, рядом на столике была чашка чая и блюдце с разложенными на нём чёрными штучками. При приближении нос Освальда почуял резкую смесь пряностей и аниса. Эд жевал, набив рот чёрными катышками, сосредоточенно двигая челюстями. И с вопросительным огоньком смотрел на Освальда.

- Отлично, можем начинать кампанию, - уселся рядом тот. В горле слегка першило. Ольга тут же принесла ещё одну чашку и заменила кипяток в чайнике. - Стоп, это что, лакрица? - он ткнул пальцем в поднос, плаксиво искривив рот.

- Ага, - выдохнул Эд с запахом лакомства, от которого у Освальда скрутило живот. - Ещё салмиакки. Полезное лакомство.

Освальд вытаращился на "полезное лакомство", а Эд со смаком закинул себе в рот следующую горсть катышков, посыпанных солью, полностью игнорируя его взгляд. Запил горячим чаем и заел кусочком сахара. Соль, лакрица, чай, сахар, Освальд думал, что его вывернет от одного представления, но Эдвард выглядел довольным.

- Поздравляю, - прожевав, обнял он его за плечи быстрым движением.

Пряный запах древесины смешался с лёгким дуновением порошка и терпковатого парфюма. Освальд, чуть дрогнув, успел вдохнуть всю смесь за пару секунд их объятий. На сердце выступила сладкая изморозь, и он, с лёгкими нотками игривости, сообщил.

- Ты бы видел лицо Джеймса Гордона, - он скорчил уморительную пародию на ошарашенную гримасу детектива. Эдвард рассмеялся.

- Всегда в тебя верил, а в него нет.

- Я хочу сделать тебя моим заместителем. Если ты согласишься, - он закашлялся от смущения, прикрывая рот ладонью. Эд отстранился и посмотрел на него с серьёзным укором. От него не укрылось то, что на его шее не было шарфа.

- Освальд, ты всё-таки простыл! Ну что за человек, говорил же тебе шарф носить, - он поправил на нём галстук, невесомо докоснувшись подушечками до ещё холодной с улицы кожи шеи.

- Я носил, - попытался отвертеться Освальд. Эд покачал головой, показывая то, что не даст Освальду держать его за дурака, а затем ухватил горсть отвратительных лакомств с подноса и протянул ему под нос.

- На, пожуй лакрицы, она хороша при кашле. А я пока расскажу план кампании, который придумал сегодня днём, - самодовольно улыбнулся Эд, доставая из-под подушек весомую, болотного цвета папочку, перетянутую лиловой лентой.

***

Освальд-то, Освальд-сё, Освальд-слушай-я-назначил-интервью, Освальд-поехали-в-предвыборный-штаб-Тарквин-уже-на-месте. В общем, Эдвард действительно крепко взялся за свои новые должностные обязанности, а Освальд просто дивился, какими только ещё неожиданными талантами тот сможет его удивить. А ещё он устал. Две недели, в которые он должен был одной рукой править подпольем, другой - усмирять остатки воинственно-настроенных банд, а управлять кампанией, видимо, ему предстояло левой пяткой.

Сон шёл к чёрту, когда после выступлений и дебатов ему приходилось ехать в клуб, а затем ещё куда-то, иногда в Доки, в ресторан на встречу с инвесторами и будущими избирателями, к чёрту на куличики. Синяки под глазами, опасно выросшие за каких-то две недели, ему пришлось перекрывать тональным средством. Сам процесс нанесения тонкой кремовой текстуры на кожу успокаивал, расслаблял, а результат радовал.

Тогда он решился пойти чуть дальше и прикупил немного косметики любимых оттенков. В вечер "икс" он встал перед зеркалом, поправил сбившийся тональник и поднёс к нижнему веку чёрный карандаш, провёл линию по слизистой, повторил на втором глазу. Проморгался и отступил на шаг назад.

- Вау, - услышал он позади себя. Эд подкрался, как всегда по-котовьему, незаметно. Освальд немного смутился, повернув на него лицо. - Твои глаза очень выразительные, - с придыханием прокомментировал Эд. - Что там у тебя?

- Эд, постой, - Оз попытался прикрыть полочку трюмо своей спиной, но тот достаточно галантно отодвинул его в сторону и, нависнув над маленькой коллекцией косметических покупок, покусал губу.

- Это! - восторженно подхватил он небольшую палетку. - Подойди сюда, - голос понизился до бархатного, и Освальд не смог воспротивиться. Встал почти вплотную, залипая на пресловутую пуговку на рубашке.

- Подними лицо. Опусти веки, - Эдвард лёгкими движениями пальца провёл поверх дрожащих век Освальда, почти не придавливая. Чуть оттянул кожу сбоку, растушевал.

- Прекрасно. Никогда не думал, что мужчине может так идти макияж, - отступил Эд, позволяя Освальду увидеть себя в зеркало.

Макияж получился не броским, совсем лёгким, как шлейф. Пыльно-аметистовые тени над глазами и тёмная окаёмка нижних век делала его радужки глубоко болотно-серыми и очень яркими. Он смущённо улыбнулся, секундно прижавшись щекой к плечу.

- Это.. Мило, - подобрал он нейтральное слово.

- Абсолютно прекрасно, - бойко отмёл нейтральность Эд.

Освальд замялся и поспешил перевести тему разговора от собственной обновлённой персоны. Его пожирал и сжигал интенсивный взгляд цвета падевого мёда, от которого было жарко, а мурашки ползли по телу, как множество щекотных насекомых.

- Тарквин назначил мне завтра встречу в ресторане.

- Знаю, это я ему приказал. Мэр Джеймс не сразу согласился, артачился. Он ещё помнит, как ты уделал его на дебатах, - холодным оскалом сверкнул Эд. - Но ему пришлось.

- Спасибо, Эд. Я как следует подготовлюсь к этой встрече, - выдохнул Освальд от того, как чужие пальцы остановились на его шее, кожу под ними покалывало. Эдвард сделал вид, что поправляет осыпавшиеся крошки теней и задержал прикосновение на лишний миг.

- Я как следует прослежу за этим, - сказал он, абсолютно довольный, выходя из спальни Освальда.

Для Освальда так и осталось загадкой, как Эд был способен врываться в его личное пространство и оставаться безнаказанным, хотя он кому угодно был глотку готов перегрызть за несанкционированное проникновение в святая святых - спальню его покойного отца, ныне - спальню Пингвина. Даже солнцу позволялось входить сюда только по приглашению, когда хозяин решал, что можно отодвинуть тяжёлые плотные шторы. А Эдвард мог.

Он шумно выдохнул и прикусил губу, разглядывая своё отражение в зеркале. Когда-то они спали в одной кровати, но это было в квартире, когда-то бежали вместе из тюрьмы, держались за руки, даже целовались.. Но это не стоило вспоминать. Освальду стало неприятно. Разговор, который произошёл после первого поцелуя, как назвал Эд второй поцелуй "ошибка", всё это делало тоскливо внутри него.

Сам Эд словно издевался, давил, заботился и наседничал, то шаг вперёд, то два назад - вот так все их не слишком долгие взаимоотношения. Хуже всего было то, что Освальд действительно всему этому поддавался. Он разочарованно хлопнул себя ладонями по ляшкам, стиснул челюсти и поплёлся смывать макияж. Через полчаса за ним должен был заехать Бутч, чтобы отвезти на очередную сходку банд.

***

Вопреки всем приличиям этикета, мэр Джеймс к приходу Освальда уже за обе щёки наворачивал пасту с каким-то зелёным соусом. Из вазочки на столе торчали три жухлых гвоздички алого цвета, почти как на кладбище. Ресторан бурлил и журчал разговорами, смехом, дребезгом вилок. Лёгкая музыка поддушивала атмосферу общего чревоугодничества.

- Я рад, что вы решили встретиться со мной в людном месте, - присел за столик Освальд, отставляя руку, которая опиралась на трость, чуть в сторону, будто подсознательно старался отгородить мэра от побега. Набалдашник уставился своим клювом, как оружием, готовым ранить. - Разумный ход, - он деловито улыбнулся.

- Учитывая вашу любовь к пафосным сценам, я счёл этот ход необходимым, - ответил ему спокойным тоном мэр. Освальд хохотнул, глядя на него с превосходством, как на умненького малыша.

- Хотел бы поспорить, я скорее склонен к патетике.

- Разница-то, - отмахнулся Джеймс.

- Невелика, но имеется, - игриво пожал плечами Освальд. - Мне льстит, что вы так пристально следите за моими тенденциями. Но ради чего так напрасно себя выматывать? Я - новый символ Готэма, действия, перемен, а вы, - губы поползли уголками вниз и в стороны. - Наскучившая плохая шутка.

Мэр отложил приборы в сторону и отодвинул тарелку. Он молча посмотрел в маниакально-выразительное лицо Освальда, а затем подавил усмешку.

- А вы, значит, хорошая шутка?

- Я был с народом, когда город захватили твари Стрэнджа, а где были вы?

- Я не меньше вашего желал это прекратить! - хлопнул ладонью по столу мэр.

- Как получилось, что Индиан Хилл был у вас под носом, в подвалах государственного заведения, а вы не знали? - зашипел, нагибаясь к нему, Освальд. - Или вы знали? Кэтрин приказала вам заткнуться? И к чему это привело?

- Я профессиональный политик, Пингвин, а ты - неуравновешенный псих, - сдерживаясь, ответил мэр. - Избиратели это быстро увидят. Судьи, профсоюзы, полиция, в моей команде полно политических экспертов, а у тебя кто?

- Я сам, - широко провозгласил Освальд, глаза его яростно заблестели. - И моё отличие в том, что я не подчиняюсь всяким стервам из древних сект.

Мэр опустил голову и прыснул сухим, надтреснутым смехом, как будто его встряхнуло от самой забавной вещи, какую он мог услышать за этот вечер.

- Ты сумасшедший, если веришь в эти дурацкие байки, прямо как твой дружок, которого ты выпустил из лечебницы, так? Команда профессионалов против пары обезумевших преступников?

Освальд поджал губы и резко встал со своего места. Тут же дверь подсобки для персонала позади мэра Джеймса распахнулась, оттуда выскочил громила, его пистолет дёрнулся в сторону Освальда, ещё двое появились с разных сторон. В тишине прозвучали три щелчка затворов, с ними - тихие испуганные женские вскрики.

- Не в этот раз, Пингвин. Я не буду терпеть твои выходки.

Освальд посмотрел на мэра со страхом, а потом эмоция резко стекла с его лица, заменяясь широкой улыбкой.

- Проныра, - натянуто произнёс он. - Вечно ты на шаг впереди, - махнул рукой с игривым разочарованием, а затем щёлкнул пальцами над головой и расхохотался.

В ту же секунду ресторан потонул в звуке отодвигаемых стульев и ощетинился оружием. Женщины, старики, парочки встали на сторону Кобблпота. Мэр почувствовал что-то неладное и увидел красную точечку на своём пиджаке, когда опустил взгляд. Из соседнего здания в него целился киллер.

- А я на три, - подмигнув, сообщил ему Освальд, а затем как бы невзначай добавил. - Не советую это место, они добавляют слишком много шпината, - с отвращением одним пальцем толкнул тарелку мэра. Он достал из кармана значок с собственным именем, наклеил прямо поверх красной точечки и пригладил ногтем. - Я тебя не трону. Какая радость от выборов, где ты - единственный кандидат?

Молчание давило ему в спину, но Освальду было легко и радостно, когда он покидал ресторан. Они устроили всё именно так, как планировали. Какой же я молодец, думал с удовольствием Освальд. Жестокие слова про него и Эдварда задели лишь по касательной. Глупый мэр мог сколько угодно скалить зубки, но он оставался лишь марионеткой, которой Освальд никогда не был и не стал бы. Именно это вселяло в него уверенность в собственной победе и вместе с тем делало величайший вызов, на который он готов был ответить со всей отдачей. Ведь Пингвин - Король Готэма.

***

- План сработал гениально! - ворвался в особняк Освальд. Эд тут же вышел его встречать и принял с плеч пальто. Оз как-то по-юношески стоптал дорогие ботинки с ног, уцепившись поочерёдно носками за пятки. Лицо было радостным и светилось мефистофелевским плутовством.

- Я в тебе не сомневался, Освальд, - поощрительно ответил Эдвард. - Он проговорился про Кэтрин?

- Я закинул удочку, но он сделал вид, что я сумасшедший, - сморщился тонкий нос. - Да и пусть с ним, главное, что я показал, что не так прост.. Ох, - он резко застыл, нахмурившись, как-то скособочился и жалобно зашипел.

- Что? Что случилось? - тут же обеспокоенно замельтешил вокруг него Эд.

- Поясница.. Спина, весь позвоночник огнём жжёт, - пожаловался Освальд. Из-за хромоты у него всегда болела спина, но с тростью стало хуже. Тело перепривыкало, и он почти стонал от ломоты в мышцах по вечерам. - Опять эта напасть. Всё из-за трости.

- Пойдём в гостиную, - Эд взял своего друга под локоть и проводил до дивана, подложил под его спину подушки. - Мне есть что тебе рассказать.

Эдвард исчез на кухне и вернулся с подносом. Все важные разговоры проходили у них под чай. Освальд всё смотрел на него и не мог понять, когда тот успел так размякнуть. Понятно, что Эдвард испытывал благодарность за спасение из Аркхема, но в прошлый раз его заботливость чуть не довела Освальда до инфаркта, припомнил он странный флирт в тюрьме и последующие домогательства со стороны альтер-эго Эдварда. Давно пора было сказать, чтобы он с ним не нянчился, но разговор всё откладывался. Забота, даже тревожная, была приятной. Эд деликатно прокашлялся и сел на диван рядом, протягивая ему кружку с чаем.

- Я узнал об этом в Аркхеме, но ждал момента, чтобы рассказать. Знаешь, это всё, - он крутанул кистью. - Мутанты, предвыборная гонка, нам просто не оставалось времени на разговор. Ну, и мне нужно было проверить некоторые данные.

- Что? Не тяни, рассказывай, - надорванно сказал Освальд. От слов в спину стреляло.

- Хьюго Стрэндж заказал убийство Томаса и Марты Уэйн, - глаза Освальда казалось собрались выпрыгнуть из глазниц, он так и уставился на Эда, а тот торопливо продолжил. - В школьные годы Хьюго и Томас играли в одной команде в крикет, и наверное это не столь важно, но потом, видимо, между ними что-то случилось. А когда они оба повзрослели, Уэйн всячески противостоял продвижению проекта Стрэнджа по изучению клонирования.

- И ты думаешь, что он его убрал из-за того, что не мог вести свой проект? - с сомнением уточнил Освальд.

- Не совсем, - кисти Эдварда, лежащие на коленях, сжались в слабые кулаки. - Я думаю, что Совиный Суд выбрал его заказчиком. Уэйны были для них как паршивая овца в стаде, которая не подчинялась их приказам. Как ты.. Освальд, - он выдохнул. - Ещё мне удалось найти то, что можно считать, как предупреждение. Томас и Марта Уэйн могли выжить, если бы Томас покинул пост компании, но он этого не сделал.

- Им нужно было избавиться от них перед..

- Да, перед тем, как произойдёт то, что готовится, - поджал губы Эд. - Я узнал, где в Готэме нанимают киллеров, и у этих дураков, оказалось, есть подпольное логово, обустроенное под казино. А ещё у них стоят камеры. Я их взломал.

Освальд наморщил лоб лучистыми складочками, пытаясь понять, что он услышит дальше. Чтобы смочить резко пересохшее горло, он устало потянулся к чашке чая, она легонько звякнула о блюдце. В тишине Эдвард продолжил.

- Владелицу зовут Леди. При быстром анализе, используя поиск по лицам, я нашёл запись, сделанную за два месяца до убийства Уэйнов. Хьюго Стрэндж приходил к ней, а затем, я видел, как Леди передала просьбу Стрэнджа мужчине.. Опять же, используя поиск лиц, я узнал его имя. Матчи Мэлоун, киллер.

- Ух ты, - надтреснуто прокомментировал услышанное Оз. - Как тебе это вообще пришло в голову?

- Я немного покопался в кабинете Стрэнджа, - почти стыдливо потупился Эд. - Нашёл счета и номера. Оставалось только подтвердить догадку. Когда происходила смена власти в Аркхеме, пару дней творился полный бардак, и мне удалось.. Вот, - он хлопнул ладонями по коленям и испытующе взглянул на Освальда.

- Аркхем открылся после смерти Уэйнов, - сказал тот.

- Да, но я не знаю, как мы можем использовать эту информацию.

- Будет здорово, - подумав, пробормотал Освальд. - Подгадать момент и продать её Гордону, сделать вид, что из жалости к малютке Уэйну. Когда нам понадобится его поддержка.

Эдвард покосился на Освальда, он не был особенно доволен тем, что тот всё ещё возлагает какие-то надежды на Гордона, но спорить уже не стал. Исходя из логики, было правильным оставить рычаг давления на дело, в котором увяз детектив. И всё-таки, как-то очень сильно он его раздражал. Освальд же, прикрыв глаза, полулежал на диване, подушка немного съехала в бок, он отдыхал, и рот его немного дёргался от прострелов в спине.

- Адаптация к трости будет долгой. Ты всю жизнь ходил без поддержки, - прокомментировал Эд, круто меняя тему. - Почему не нанял массажиста?

- Я не могу никому доверять своё.. Свою спину, - просипел Освальд.

- А мне? - Эд нервно сглотнул. - Если я предложу тебе помочь с твоей болью, ты доверишься мне? - и тут же быстро спохватившись, пока Освальд не подумал нечто непристойное. - Я проходил курсы адаптационного массажа, и могу убрать напряжение в мышцах.

- Прямо здесь? - Освальд приоткрыл один глаз, сверкнул стальным скептицизмом. - Эд, это как-то неловко..

- Нет, - Эдвард снова стал холодным, выкинул из своего тона смущение. - Лучше в спальне. У тебя достаточно жёсткий матрас, подойдёт.

Освальд не стал задаваться вопросом, откуда Эдвард в курсе про жёсткость его матраса. Тот итак стабильно поражал вызывающей детскостью некоторых своих суждений и поступков. Зато позволил помочь ему подняться с дивана и пошёл первым по лестнице, сильно пригибаясь, когда мышцы стягивали натруженный позвоночник.

***

Вопреки всем уговорам Эдварда, он принял душ. Отвратительной казалась мысль, что под этими чуткими пальцами будет его потная спина, с катышками кожи, насыпавшейся за день. Вернулся он в свою спальню всё также одетый в рубашку и брюки, ворот был чуть расстёгнут. Эд уже сидел на его матрасе, довольный его достаточной жёсткостью. Освальд кинул взгляд на свои тёмные шторы, радуясь их непроницаемости, неловкую интимность момента не мог нарушить какой-то залётный наблюдатель, и встал посреди комнаты, опасаясь подходить ближе.

- Э.. Мм.., - на лице его изобразились смущение и мука. - Я должен снять одежду?

- Рубашку сними, ремень расстегни, - ответил Эд.

Освальд начал стыдливо расстёгивать пуговицы, но затем быстро повернулся спиной, решив, что со стороны это может выглядеть как вызывающее действие. Эдвард своим острым взглядом успел заметить деталь: две родинки на шее, под левой ключицей, почти на груди.

Неуместно вспомнился какой-то глупый эзотерический журнал, в котором писали, что родинки на груди означают признак трудного, бескомпромиссного характера и повышенную сексуальность их обладателя. Вдруг стало как-то жарковато, и он проклял свой мозг за умение соотносить увиденное с базой данных его памяти.

- Всё, - тихо скрипнула кожа ремня, когда он выправил края из шлеек, а затем не глядя, улёгся на кровать. Эд забрался сверху, стараясь переносить вес и не сидеть прямо на ягодицах Освальда, а затем закатал рукава и достал бутылёк с маслом. Освальд почувствовал неладное и дёрнулся, когда на его спину что-то капнуло.

- Массажное масло, для лучшего скольжения, - постарался успокоить его Эд, но не успокоил. Освальд, весь в масле, лежит в своей спальне, а на нём сидит Эд, и что это за формулировка такая. Он напрягся, когда на спину легли ладони, а пальцы размазали скользкую жижу по коже.

- Расслабься, - попросил его Эд напряжённым голосом.

Его вес почти невесомо касался бёдер Освальда, его бёдра касались. Можно было подумать, что промежность тоже где-то рядом. Это ввело в краску, и Освальд уткнул лицо в локти.

Сначала Эд провёл руками там, где шея соединялась с головой, нажимая с двух сторон от позвоночника костяшками. Блаженство, всего одно движение, и оно чуть не отправило Освальда на тот свет. Руки поползли по выпирающим позвонкам, пальцы зацепили затылок. Он сдержанно выдохнул, но кожа его предала - взбунтовалась мурашками.

Ещё одно волнообразное движение вверх. Под затылком волосы были такими приятными, тонкими, хотелось их поскрести, и услышать мурчание, как когда чешешь за ухом кота. Эдвард устыдился этой мысли и опустил руки ниже, на лопатки, слишком интимные чувства вызывало уязвимое и нежное место под затылком.

- Blissблаженство, - выдавилось из Освальда.

- Что? - Эдвард не знал этого слова.

- Продолжай, - слюнявя подушку он, почти с мольбой выдавил приглушённый стон. Руки потекли вместе с Эдвардом ниже, он переместился на его щиколотки своими бёдрами, и это сделало ситуацию менее стыдной.

Боль отступала с каждым чутким надавливающим движением. То ладонями, то пальцами или костяшками, он основательно проходился везде. Хотелось просто расслабиться и уснуть. Опасно так доверять кому-то свою спину, подумал Освальд, надо быть на всю голову больным. Но нега была слишком соблазнительной, а он уже так устал от боли, что сейчас эти руки доставляли ему неописуемое удовольствие.

- Наклонись, - шепнуло в голове.

Эд внутренне застонал, итак перенапряжённый и уже жалеющий о своём предложении, он почувствовал присутствие Загадочника.

- Почему ты всегда появляешься тогда, когда тебе не рады? - мысленно проворчал он.

- Я появляюсь тогда, когда начинается самое интересное, - парировал двойник, глядя глазами Эда на белую, почти снежную спину с россыпью бежевых точек. - Наклонись, - повторил он.

Пальцы Эдварда задрожали, он пытался справиться с этим, чтобы Освальд ни в коем случае не заметил и сосредоточился на больной пояснице, на нижних зубчатых мышцах, где концентрировалась усталость.

- Она такая мягкая, - продолжил донимать внутренний голос. Эдвард, как во сне, сам того не замечая, наклонился чуть ниже.

- Прижмись губами, - почти приказным тоном зазвучало под черепной коробкой. - Спусти с него брюки.

Глаза Эдварда прикрылись, а зрачки расширились, как у сумасшедшего, он склонялся всё ниже и уже потерял чувствительность пальцев. Просто проводил по коже вверх-вниз. От первого позвонка до тридцатого, не ныряя ниже уровня брюк. Его губы приоткрылись, рот наполнился слюной, он попытался её сглотнуть, но маленькая капелька предательски упала на спину, которую он тут же, вороватым движением втёр в кожу Освальда.

- Ну хотя бы опусти руки, давай. Сожми в ладонях.

Он что, меня трогает, сонно удивился Освальд, разнеженный массажем, когда понял, что движения Эдварда изменились. Он меня ощупывает, глаза раскрылись, но увидели только темноту подушки. Он чувствовал, что тело над ним согнулось и даже ощущал доносившиеся до лопаток обрывки дыхания. Когда пальцы мягко проехались по пояснице вниз и чуть не нырнули под расстёгнутый ремень к тридцать четвёртому позвонку, Освальд угумкнул, ничего лучше не придумав, чтобы остановить Эдварда. Тот сразу слез с него, на спину легла ткань. Рубашка.

- Я закончил, - каким-то дребезжащим голосом сказал Эд. - Полежи так, мышцы должны сохранить тепло.

В сонной неге и некотором недоумении Освальд услышал быстрые удаляющиеся шаги, но лежал не шевелясь, боясь разрушить эту физическую феерию тела, лишённого надоевшего дискомфорта. Что бы то ни было, спина действительно не болела.

- А у тебя встал, - загрохотал хохотом Загадочник, когда Эдвард, ничего не видящий, добрался до конца коридора и захлопнул за собой дверь ванны.

- Сам вижу.

- Пизанская башня прям, - не унимался тот. - Как думаешь, Освальд заметил?

- Я не прикасался к нему пахом, - отрезал Эд. - Он ничего не заметил.

- Зато ты заметил, - насмехался Загадочник. - Как тебе это, мистер мне-нравятся-только-девчонки?

- Я уже давно не мистер-мне-нравятся-только-девчонки, - отрезал Эд, метаясь и пытаясь понять, что ему делать с собственной неловкостью. - Я ему даже отношения предлагал, но он отказался.

- Плохо предлагал. Ты сам знаешь, что делать, - указал на оттопыренную ширинку двойник.

- Снова на твоих глазах? Я чувствую себя так, как будто ты постоянно только и ждёшь этого шоу, извращенец, - он картинно закатил глаза и помыл руки с мылом, а потом вытер полотенцем и опустил правую в штаны, приспустив их так, чтобы они висели только на бёдрах, а сам облокотился задницей о раковину и запрокинул голову.

Ещё одна позорная дрочка на глаза у альтер-эго на человека, который, как ему казалось, его не привлекает в таком смысле. Но все эти смыслы сметались воспоминаниями кожи под пальцами, капельки слюны и тихих вздохов наслаждения в исполнении Освальда, которые он слушал с непонятным восторгом в самом яблочке души. И тонких волосков на затылке, мягких, так и просящих ткнуться в них носом и куснуть за загривок.