∽Страшилки на ночь∽

Как же его звали? Толик... Алик... Игорь... Владик? Не помню. Боря? Нет...

Не помню.

Было мне лет пятнадцать. Тяжело закончил десятый класс. Очень не сжился с новыми одноклассниками. А все — мама. Нет, она ни в чем особом не виновата. Просто хотела, чтоб сын учился в школе, соответствующей уровню интеллекта сына, с хорошими преподавателями. Был это лицей и учились там сыночки и дочки различных бизнесменов новой волны да ментов, судей и прочей швали, с которой порядочный человек вряд ли будет иметь что-то большее, чем вынужденные деловые контакты. В общем, лицей был элитный. Лучший по рейтингам в нашем районе. А общение с золотой молодежью у меня не сложилось. Был не их круга, о чем мне постоянно напоминали, в разных формах. Дети. Что с них взять? Но история не про мою многострадальную учебу. Просто, как фон для духа времени.

После года в этом аду я немного замкнулся в себе и стал острее воспринимать мир. Именно в этот период я случайно познакомился с отрицающим. Даже не так. Меня вынудили обстоятельства к этой встрече.

Мама моя от личной неустроенности, финансовых проблем и просто ударов судьбы, подалась в религию. В то время дефолта и резкой инфляции нас кинул посредник по продаже дома, мама потеряла работу, стала страховым агентом и жили мы не ахти. Вот тогда-то мама и принялась искать духовного утешения. Стала ходить к баптистам, а я приобрел идиосинкразию на религиозную благость. Время от времени мать приводила в дом гостей, очередных братьев и сестер во Христе, а я возненавидел эти старательно добрые лица. Начал увлекаться магией и прочей эзотерикой, скорее в пику матери, чем из врожденной склонности. Твердо уверовал в иную картину вселенной и ушел в свой мир. Страстно полюбил животных за искренность и отсутствие лжи и мог часами сидеть в размышлениях и читать запоем.

Именно в то время я внезапно начал открывать новое в себе и мире. Мать таскала гостей домой, а остатки драгоценностей — в свою церковь Христа. Честно говоря, не все из гостей были плохими. Так я встретился с Аленой, которая была старше меня года на три и познакомила меня с творчеством Кобейна, чьей ярой фанаткой являлась и носила черные футболки, серьгу в носу и напульсники с шипами.

В один из таких дней, помню, было лето, мать привела женщину к нам домой. Женщина была некрасивой, толстой, в очках, с беспомощным взглядом. Но не было в ней той тошнотворной благости и желания петь псалмы по любому поводу, чем она мне сразу понравилась. К их разговору с матерью я особо не прислушивался, но слышал, как она жаловалась на сына, на плохое отношение людей, рассказывала, что приехали они с севера. Значения я ничему не придал и ушел читать в сад.

Мать только к вечеру распрощалась с гостьей, позвав меня для этого ритуала. Я что-то буркнул и услышал, как мама говорит ей, чтоб приводила сына в следующий раз, что Женя мальчик добрый, обижать его не будет. Вот не знаю, откуда у родителей вылезает это детское отношение? Надеюсь, я более адекватно буду относиться к моим детям. Хотя, кто знает... Может, это религиозное общение привело мать в состояние неадекватного понимания мира? Знала бы моя мама, кого она позвала...

В общем, спустя дня три, мама сообщила, что к нам в гости придет тетя Люба, с ней будет ее сын. Сказала, чтоб не удивлялся и вел себя добрее. Дескать, он мальчик с «особенностями». Не такой, как все. Чтобы я был более внимателен...

Лицо мамы было уже привычно одухотворенным. Она не принимала гостей. Она Сестру во Христе принимала. Творила богоугодное. Сеяла Доброе.

Формальным поводом стала баня. Ушел топить печь, за этим занятием меня и застали гости.

Как же его звали?..

Сын тети Любы был среднего роста, очень худ, перекошен в плечах, с отвисающей нижней губой, скуластый, черноволосый и с дефектом речи. Когда он говорил, казалось, что во рту его — каша. Движения были странно дерганными, как у насекомого, ходил он, сильно подволакивая правую ногу. Тогда я не знал особо про ДЦП, но непременно подумал бы о нем, если б знал. Тетя Люба сквозь очки смотрела за сыном с горячей смесью жалости, испуга и тревоги.

Как же его звали? Олег?

Он подошел ко мне, по-птичьи протянул руку, потряс, прошел к печи и уставился в огонь. На лице его было наслаждение от зрелища пламени. Именно этот парнишка научил меня правильно топить баню. Я клал небольшую кучку дров, как мама, а он немедленно забил всю топку поленьями, открыл поддувало, и через двадцать минут камни на печи раскалились и температура стала просто адской. Даже без пара в бане было невозможно находиться. Я топил малыми порциями и за час с чем-то не смог добиться такой температуры, как он за несколько минут.

Так как в бане было очень жарко, мы присели на пороге и я немедленно спросил о его возрасте. Оказалось, ему уже девятнадцать. У него были редкие черные усики. Помню, пытался найти тему для разговора, говорил о книгах, музыке и походах. Читал он однако плохо. У меня даже возникло подозрение, что он не умел читать, когда парень нарисовал букву «А» и с гордостью показал ее мне. Но, несмотря на это, никакого снисходительного отношения к нему у меня не было. Даже потом, когда я узнал, что он умственно отсталый.

Я завороженно слушал его рассказы о трактористах. С его точки зрения, это были могучие люди, что-то среднее между богатырями и ниндзя. Они устраивали поединки на ночных полянах и сражались разнообразным оружием. Никто не погиб. Под конец он выдал захватывающую историю о том, как его самого приняли в трактористы. Ему пришлось выдержать бой с одним из главных бойцов этих могучих воинов. Он дрался, насколько я помню, боевым цепом, но не сумел вспомнить его правильное название. Пока мы мылись, он показывал на различные шрамы и язвы на своем теле и рассказывал историю их получения. Глаза у меня были по пять копеек. Потом мы пили чай на кухне и ждали, пока домоются наши матери. Он гладил мою собаку, кошку Мурыську и недавно рожденных ею котят. Мурыся дико волновалась и мяукала. Потом явились мама и тетя Люба. Попили чаю. Мы с мамой проводили гостей. Я пересказал ей истории из жизни трактористов. Лицо у нее было озадаченным.

На утро котята сдохли. Через день кошка. На третий день собака...

Мать тогда посчитала, что собаку кто-то отравил и кошка тоже что-то съела. Я переживал сильнее. Но даже предположить не мог, что эти смерти связаны с визитом гостей. Правда, в голове стояла четкая картинка: Мурыська сжимается под рукой паренька и жалобно мяукает. Такое ощущение было, что она хочет убежать, а ее кто-то держит...