«Ненавижу тебя!»
Ладно, молчи. Но знай, я выясню это сам… — он наклонился ближе, его голос стал ещё холоднее, в нём сквозила угроза. — …я убью его.
Следующее утро
Айза проснулась от звука посуды. Несколько секунд она просто смотрела в потолок, чувствуя, как напряжение сковывает её тело. Всё произошедшее вчера казалось сном, но следы от поцелуев на ее теле, просто кричали что прошлая ночь была реальностью.
Она медленно села, запах свежесваренного кофе щекотал нос.
Кирилл.
Её пальцы сжали одеяло, когда перед глазами всплыло его лицо — злость, боль, холодный взгляд, обещающий расплату.
Нехотя поднявшись, она натянула футболку, лежащую на стуле и пошла на кухню.
Кирилл стоял у плиты, спиной к ней, размешивая ложкой что-то в сковороде. Голый торс, слегка взъерошенные волосы. Но выглядел он… напряжённым.
— Доброе утро, — Айза сказала это почти шёпотом.
Он замер на секунду, затем, не поворачиваясь, ответил:
— Садись.
Она сделала несколько осторожных шагов и опустилась на стул. На столе стоял тостер, кофе, тарелка с омлетом.
— Ты… приготовил завтрак? — голос её был чуть дрожащим.
— А что, должен был тебя голодом морить? — его голос был ровным, но в нём чувствовался какой-то надлом.
Айза не знала, что сказать. Кирилл поставил перед ней тарелку, затем сел напротив, скрестив руки на груди.
— Так, давай сразу расставим точки, — начал он, глядя на неё тяжёлым взглядом.
Она напряглась.
Айза невольно задержала дыхание.
— Я всё равно узнаю, — сказал он, откинувшись на спинку стула.
Она опустила глаза.
— Это не твоё дело…
Кирилл резко ударил ладонью по столу, заставляя её вздрогнуть.
— Не моё дело? — его голос был тихим, но в нём чувствовалась угроза. — Айза, ты вообще понимаешь, о чём говоришь?
Она не знала, что ответить.
— Кто-то причинил тебе боль. И теперь ты хочешь, чтобы я сидел и делал вид, что ничего не было? — он усмехнулся, но в его глазах не было ни капли веселья.
— Ты не можешь ничего изменить… — прошептала она.
— Я изменю, — твёрдо сказал он.
Повисла тяжёлая тишина.
— Поешь, — неожиданно сказал он, смягчая голос.
Она молча взяла вилку. Но аппетита не было.
Кирилл наблюдал за ней, барабаня пальцами по столу.
— Я не дам этому уроду спокойно жить, — сказал он, глядя в окно. — Будь уверена.
Его лицо было непроницаемым, но в глазах бушевала буря.
— Когда это было? — наконец спросил он.
Айза вздрогнула.
— Год назад.
Он сжал кулаки.
— Тебе было… пятнадцать?
Она кивнула, не в силах произнести слово вслух.
Кирилл сделал медленный вдох, затем ещё один. Он знал, что если не возьмёт себя в руки, то разнесёт всё к чертям.
— Ты была знакома с этим человеком?
Она кивнула снова, не поднимая глаз.
— Кто ещё об этом знает?
— Дядя Константин.
— Почему ты ему рассказала, а мне нет? — Кирилл скривился.
— Дядя Константин был там... — не успела она закончит, как он резко закричал:
— Он был там и не помог тебе!? — в его глазах читалась ярость. Это разозлила ее.
— Он помог мне! Там всё было по другому. — повысив голос сказала Айза.
Кирилл громко выдохнул, прикрыв глаза.
— Почему ты ничего мне не сказала?
Айза горько усмехнулась.
— А зачем? Что бы, что? — ее голос звучала уверенно. — Тебе наверное обидно, потому что твоя игрушка оказалась использованной. Обидно да? А ведь ты точно так же поступил со мной! — она была зла, все что она держала в себе, вырвалась наружу.
Его глаза вспыхнули гневом.
— Ты правда считаешь, что мы одинаковы?
— Разве нет? Разве ты не сделал со мной то же самое?! — кричала Айза
— Ты… думаешь, что я такой же, как он? — в его глазах видевраг ярость и обида в одно временно.
— А ты другой? — спросила она. — Ты даже хуже его! — продолжила она.
Между ними повисла тяжелая тишина.
Кирилл замер, его лицо изменилось. Он был ошеломлён её словами, но не мог не признать, что она права.
— Так ты говоришь, что я хуже? — спросил он с горечью, голос его стал тихим, но с оттенком ярости.
Айза посмотрела на него, её глаза были полны обиды и злости.
— Ты не просто хуже, Кирилл. Ты накачал меня наркотиками, похитил, изнасиловал, шантажировал ещё и держишь меня в заложниках! — сказала она, её слова были твердыми, как камни. — Он хотя бы попросил прощения. Он хотя бы признал свою вину. А ты что? Ты не только всё разрушил, ты ещё и записал это и шантажируешь меня им. Ты похитил меня, использовал меня, а потом хочешь ходить на свидания и что бы я родила тебя ребёнка?! — каждое ее слово словно кинжал, ранили его сердце. — Ты о чём думал когда делал это? Ты чувствовал, каково это? — Кирилл молча слушал, он почти плакал, голос Айзы звучала уверенность и злобно, — А потом ты думаешь, что ты не такой как он?
Кирилл ощутил, как его собственная совесть пробуждается, но гнев и стыд смешивались в его душе, заставляя его снова терять контроль.
— Ты же… ты сама не сказала мне — его голос дрожал от напряжения.
— Не важно, что я говорила! — перебила она, её глаза блестели от слёз, но она сдерживала себя. — Ты же знал, ты видел, как я вырвалась, просила не делать этого, как мне было больно, и всё равно продолжил. Ты не пытался понять, Кирилл, ты просто продолжал делать, что хотел.
Он отступил на шаг, словно её слова ударили в самое сердце, но не мог их переварить. В его глазах мелькнула настоящая паника.
— Я не знал, что всё так сложно… Я просто был влюблён... — Он говорил тихо, в его голосе звучала растерянность.
— Влюблён?
Кирилл замолчал, его слова застряли в горле.Он не думал. Он не понимал. И теперь, когда смотрел на неё, Кирилл видел не ту девушку, которую знал раньше, а кого-то совсем другого — разозлёную на весь мир, сломленную, изменённую, уничтоженную тем, что он сделал.
Кирилл молча смотрел на неё.
Её слова раз за разом ударяли по его сознанию, оставляя болезненные рубцы. Айза стояла перед ним — злая, сильная, со взглядом, в котором не было страха. Только ярость и презрение.
Он не узнал её.
— Я вернусь вечером, — бросил он, стараясь держать голос ровным.
— Да хоть не возвращайся, — прошипела она в ответ.
Кирилл отвернулся и вышел, громко хлопнув дверью.
Айза осталась одна.
Она выдохнула, чувствуя, как её руки дрожат от напряжения. Сердце стучало глухо и тяжело, как будто пыталось вырваться из груди.
Она снова начала обследовать квартиру — сантиметр за сантиметром, в поисках выхода, камеры, телефона, хоть чего-то. Но здесь всё было продумано. Никаких щелей, никаких слабых мест.
Её пальцы сжались в кулаки.
"Он правда думал, что я прощу? Что я забуду?"
Айза села на кровать, уткнувшись ладонями в лицо.
— Он разрушил меня… — прошептала она себе. — Разве он не видит, что я больше не та?
Она горько усмехнулась.
"Влюблен? Он не знает, что такое любовь. Если бы любил, не сделал бы этого. Он любит свою власть. Ему плевать на меня. Плевать на мою жизнь"
Айза почувствовала, как комок в горле разрастается, и стиснула зубы, не давая слезам прорваться.
"5 дней. Мучительно длинных дней. Как же все надоело."
Через какое то время.
Айза сидела за рабочим столом в своей комнате, листая книгу. Она пыталась отвлечь себя от ужасных и навязчивых мыслей.
Входной дверь распахнулась в 23:10.
Шаги по коридору которые приближались к ее комнате.
Дверь медленно открылась.
Кирилл стоял на пороге — чуть шатающийся, розовыми щеками, сжимая в руке бутылку.
— Ты ещё не спишь? — голос его звучал хрипло и устало.
— Тебе какая разница — холодно ответила она, не глядя на него.
Он закрыл дверь и прошёл к кровати, плюхнувшись с глухим стуком.
— Я думал о твоих словах, — начал он, глядя в потолок. — Знаешь… может, я действительно чудовище.
— Может? — её голос дрожал от гнева. — Ты изнасиловал меня, Кирилл. Похитил. Шантажируешь. Как ты вообще смеешь сомневаться?
Он усмехнулся — тихо, горько.
— Знаешь, в чём разница между мной и ним? — медленно произнёс он. — Он мог тебя отпустить… А я не могу.
— Это не любовь, Кирилл. Это болезнь, — её голос стал тише, но в нём звенела ненависть.
Он поднялся с кровати и подошёл к Айзе.
— Может, так и есть… — его дыхание пахло висками, когда он склонился ближе. — Но ты – моя. Хоть убей, я не отпущу тебя.
Айза задрожала от отвращения и сжала кулаки.
— Не смей прикасаться ко мне.
Кирилл хмыкнул, но в его глазах не было привычного самодовольства — только пустота и отчаяние.
— А если я хочу просто быть рядом? — он сделал шаг назад, голос его дрогнул.
— После всего, что ты сделал? — её слова резали, как нож. — Думаешь, я смогу когда-нибудь смотреть на тебя и не вспоминать, как умоляла тебя остановиться?
Кирилл закрыл глаза, будто хотел заглушить её голос.
— Я хотел, чтобы ты была со мной… Я не знал, как по-другому.
— ненавижу тебя —
прошептала она.
Между ними повисла тишина.