Часть 3
Инспектор Амано уважал священнослужителей. И господин Хирано Теппей не стал исключением. Этот пожилой человек с бритой головой и серебряными бровями странно смотрелся в комнате для допросов. Он был одет в черную кесу. Четки из бусин сандалового дерева сейчас висели на шее. На лице господина Хирано, испещренном морщинами, застыла теплая улыбка.
- Хирано-сама, Мидзусима Акира заезжал на кладбище восьмого июня. Вы не заметили за ним ничего не обычного?
- Акира-кун сам по себе был мальчуганом необычным...
Он рано потерял родителей и старшего брата. Они погибли в аварии. Акира-кун тогда только-только достиг совершеннолетия. И все эти годы он оставался почтительным сыном. В день поминовения усопших и в начале июня всегда приезжал почтить память своей семьи. А потом еще и друзей, возлюбленной... Много его близких остались лишь именами на надгробиях, да воспоминаниями в его сердце.
Акира-кун приезжал на кладбище с охапкой белых хризантем. Вначале шел на могилу к родителям. Отдавал дань уважения им. Наполнял две стопочки хорошим саке, для отца и брата. Одну выпивал сам. Он рассказывал им о своей жизни. Всегда только хорошее, хотя, думаю, что плохого у него тоже случалось немало. Но он словно не хотел беспокоить свою семью.
Затем шел к друзьям. Одному всегда приносил баночку темного пива и оставлял ее на могилке. Одну выпивал сам, хотя редко полностью. Кажется, темное пиво было ему не по душе. А второму другу приносил клубничное молоко. Его и Акира-кун любил. Друзьям рассказывал о работе, о музыке. Тут уже иногда были и грустные истории, но он всегда обещал, что со всем разберется и порадует новостями в следующий раз. Акира-кун много улыбался, когда приходил на кладбище.
Последней он навещал свою возлюбленную, Киёко. Он приносил ей только цветы. Часто подолгу сидел молча, прямо на земле, перед ее могилой. Иногда плакал. Бывало рассказывал истории о девушках, с которыми встречался, но истории чаще всего заканчивались словами: «Но все это пустое и мимолетное. Люблю я до сих пор только тебя». Десять лет уж минуло, как она покинула этот мир.
На обратной дороге он забирал баночку пива, клубничное молоко и бутылочку саке с могилок. Не любил мусорить. «Я сделал духам подношение, они его получили и забрали. А пустую оболочку уже можно и забрать». Так он говорил, и был прав.
Акира-кун обладал удивительной особенностью подмечать то, на то другие не обращали внимание. Вот, скажем, монах, который убирает кладбище. Кто на него смотрит? Обычно никто. Но Акира-кун меня всегда замечал. А как-то раз мы столкнулись с ним в закусочной, где, как мне кажется, подают лучшие такояки в городе. Она далеко от храма, но я иногда туда наведываюсь. И Акира-кун узнал меня. Поздоровался, осведомился о здоровье, узнал, какие такояки я больше всего люблю и с тех пор всегда привозил их мне, когда наведывался на кладбище. И в этот раз тоже.
Я подметал тропинки между могилами, когда увидел его. Он улыбался лучезарно, светло, словно на душе не было ни одной тучи. Мы поболтали ни о чем. Он сказал, что у него выдался непростой год (столько мы не виделись), но он со всем разберется и на о-бон обязательно порадует хорошими новостями. Он всегда так говорил, и всегда исполнял обещание.