Глава 19. Триггер
Пока ты живёшь, пока оставляешь следы за собой, мои глаза кристально чисты. Но в миг, когда ты захочешь уйти, пожалуйста, предупреди меня. Иначе, совершая последний вздох, ты успеешь заметить, как мои глаза покраснели. Пусть лучше при тебе рвётся только душа - ее никто не увидит.
Все началось два года назад. Или раньше, если вспоминать нелёгкое детство. Все события, произошедшие с Минхо, сделали его тем, кто он есть. Психопатом? Манипулятором? Агрессором? Нет, заложником. Заложником прошлого, настоящего, даже правды, которая вскроется, в лучшем случае, через год.
Так почему же он выбрал именно их? С ним поступали хуже, гораздо хуже. Поверите ли вы, если он скажет, что всего лишь хотел припугнуть, поиздеваться, но все просто вышло из-под контроля? Ваше право, но если рассказывать о том, что произошло в его жизни, упуская некоторые детали, то время, без сомнений, нельзя назвать хорошим. Будто всю жизнь сплошная черная полоса.
Два года назад Минхо и Йеджи учились в одной школе. Ему сразу понравилась милая девочка с забавными косичками и задорными глазками. Она казалась очень дружелюбной, поэтому Ли, поборов неуверенность, появившуюся у него по стечению не самых приятных обстоятельств в детстве, решил познакомиться. И он это сделал. Поздоровался, назвал имя. Она ответила ему тем же с улыбкой. Нет, Йеджи не нравилась ему в романтическом плане. Просто, глядя на нее, он подумал, что она - хорошая. Не такая, как те, что бросаются в спину оскорблениями. Ее невинный образ действительно повлиял на его представление о ней. Минхо всего лишь хотел найти друга, что в средней школе сделать не так просто, а уж ему - тем более. После знакомства он здоровался с ней всякий раз, когда они пересекались. И всякий раз она пыталась вспомнить его. Проблема была в том, что Минхо очень незаметный. Невидимка. Такие бывают в школе, правда? Она узнавала его, но все равно каждый раз уточняла его имя. А еще, она постоянно была с друзьями, которые ему совсем не нравились - высокомерием от них сильно пахло. Но ей он, конечно же, ничего такого не говорил. Но как такая девочка могла подружиться... с ними? И неужели его имя, его образ настолько не запоминающиеся?
А потом он узнал правду.
Минхо, как обычно, зашел в буфет, чтобы купить булочку для своей сестры - у нее День рождения. На большее у него денег нет. Их тётя присылает им деньги на карманные расходы, но этого мало. Она очень жадная.
Когда родителей не стало, формально она все условия выполнила: официально взяла над ними опекунство. Но на деле к себе не приняла. "Лишние рты мне ни к чему", - говорила она. Зато когда соц. защита уведомила о приезде, чтобы проверить, как проходит опека и не нуждаются ли в чем-то дети, - тётя стала идеальной. Забрала их к себе, строго настояла Минхо быть покладистым, иначе не избежать ремня им обоим. Себя-то ему не жалко, вот сестру... Впрочем, стоило проверяющим уехать, все вернулось на свои места. Как и сами брат с сестрой в свой дряхлый домик. Они бы могли обратиться с заявлением против опекунства, но не в том возрасте. Когда ты становишься совершеннолетним, понимаешь, что ничего не изменилось. Но для некоторых людей меняется очень многое.
Поэтому Ли на отправленные недавно тётей деньги купил сестре немного новой одежды, а на еду осталось очень мало. Заплатив за булочку, он хотел уйти, но увидел Йеджи за одним из столиков. К сожалению, она была не одна, и мальчик немного замешкался: стоит ли подойти к ней? Решил, что стоит хотя бы поздороваться. Но как только он поднял руку, чтобы обратить на себя внимание и помахать, одна из подружек Хван заговорила:
- А тот странный, как его? Недомерок этот, Ли, как же...
- Неважно, я думаю, она поняла, - отрезала другая. - Йеджи, вы что, друзья?
Девочка задумалась, подбирая слова, уставившись на стол, нервно теребя подол юбки. То, что она скажет, будет несправедливо по отношению к Минхо, ведь она видит, что тот хочет с ней общаться.
- Нет, - врезалось в его сознание. - Я не знаю, чего он от меня хочет.
Каждый раз она испытывала неловкость из-за того, что он подходил к ней? Так, получается? Потому она в компаниях делала вид, что видит впервые?
- Так может, ты ему нравишься? - издевательски посмеивалась подруга. - Ты уж обрати внимание, изгои порой оказываются такими душками.
Йеджи осмелела:
- Если ты так в этом убеждена, сама обрати внимание. А я не вожусь с людьми низшей касты.
Только сказав это, она заметила лже-друга, который быстрым шагом покинул буфет.
Свет отключили, поэтому на столе, между Рюджин и Йеджи, горела свеча.
- Я не извинилась перед ним тогда. - Рассказывала девушка. - Предпочла избегать, решила, что так даже лучше.
Когда-то она была такой же, как Хёнджин: лгала о статусе. И ее зависимость от чужого мнения сыграла с ней злую шутку. Она не хотела этого говорить, не хотела никого обижать. Но сказала, и указала Минхо туда, где он был с самого детства: на дно, не давая возможности добраться хотя бы до нее.
- А потом я просто забыла о нем. Его было слишком мало в моей жизни, и я даже не заметила, как перестала встречать его в школе. Когда встретила здесь, поняла, что где-то видела, но не могла вспомнить, не была уверена... до этого момента.
Минхо перевелся почти сразу же. Но не из-за этого, конечно. Ли узнал, что сестру в классе обижают, а учились они в разных школах. Уговаривать тётю поднять свою пятую точку и подписать документы было сложно, но он этого добился. Перевелся, чтобы быть рядом с сестрой. Это пошло на пользу, он защищал ее от нападок одноклассников, но однажды Черён сильно разозлилась на него из-за этого.
- Меня в школе еще больше высмеивают!
- Почему?
- Говорят, что я - шестёрка, раз все тебе рассказываю! Дразнят, мол, что ты сделаешь? Опять брата позовешь?
- Ты знаешь, что я просто защищаю тебя!
- Так не делай этого больше! - рассердилась она еще сильнее и ушла в другую комнату, хлопнув дверью.
На следующий день сестра извинилась. Погорячилась. Брат ни в чем не виноват, он заботится о ней. Вот кто бы таких одноклассников вытравил. Мальчики, со временем, трогать ее перестали. Но появилась новенькая - Хо Юрим - и уж тут Черён со всей свойственной ей теплотой в глазах и нежностью в голосе попросила брата не лезть. Все-таки, это просто девчонка, с ней она справится сама.
Она не справлялась, и Минхо это видел. Черён попросила, да, но ему дико хотелось проучить наглую новенькую. Терпел только по просьбе сестры. В итоге, не выдержал. Пусть он не может нарушить слово и открыто защищать младшую, но за все обиды и болячки Хо Юрим расплатится. Он возместит свое молчание местью.
- А ты? Не помнишь, что сделала ему?
Рюджин обречённо покачала головой.
- Но ведь что-то было, вспомни, ну же!
Хёгва постоянно проводил параллель со спектаклем, основанном на "Ромео и Джульетте".
Что же было? Что же...
- Знаешь, - напряглась Рюджин. - Было кое-что, связанное с театральным кружком в моей прошлой школе, но я не уверена, что это был он...
- Подожди, в прошлой школе?
Йеджи познакомилась с Минхо два года назад, а весь прошедший год они учились в разных школах, она - в той, он - в этой. Как он мог еще и в одной школе с Рюджин учиться, если она сама в этом году была новенькой?
- В какой школе ты училась?
- "Моуру", - ответила Шин. В той же школе училась и Йеджи раньше.
- Но я никогда тебя там не видела.
- Или мы просто не замечали друг друга, - выдвинула вариант девушка.
Рюджин с детства нравилось выступать на сцене. Нравилось, когда все взоры обращены на нее, нравились аплодисменты после каждого спектакля, пусть их было не много, ведь не каждый раз ей удавалось получить роль.
Когда проводили пробы на роль Ромео, Рюджин с другими кандидатами на разные роли находилась за сценой. Именно тогда она впервые увидела его - нерешительной походкой идущего к центру сцены мальчика. Он был неуклюже одет и так же неуклюже двигался. Все мялся, запинался, даже очки на носу вспотели.
Минхо действительно носил очки некоторое время, прежде чем перейти к линзам, которые теперь мог себе позволить, но о материальном достатке чуть позже. Его лицо было усыпано акне, что неудивительно в подростковом возрасте. Рюджин сама была такой тогда, но в отличие от других, боролась с этим, как могла.
Может, оттого она его и не узнала, когда перешла? Потому что видела всего пару раз, а он так изменился? Кожа, как и полагается, стала чище, он носит линзы и одевается не так вычурно.
Шин не отрицает, и даже готова признавать сколько угодно - раньше она была эгоисткой. Она уже говорила об этом, и может повторить еще раз.
Когда это произошло, она была именно такой.
Ее рассмешила неловкость мальчика.
- Этот? На роль Ромео? - удивилась она словам другого кандидата и громко засмеялась. - Да ты послушай его! По-моему, ему надо к логопеду, для начала.
И правда, заикания и запинки приводили к тому, что он путался в словах, и это было забавно. Но не настолько, чтобы смеяться так громко, не настолько, что тяжело было бы воздержаться от насмешек. Но тогда Рюджин об этом не думала. Она просто веселилась и не видела в этом ничего плохого.
Смех за кулисами очень отвлекал Минхо, и он стал путаться в тексте еще больше, хотя вот-вот начинал нормально говорить. Он повернул голову и, увидев Рюджин, показал жестом заткнуться, но продолжить свой текст не смог: вызвали следующего.
Минхо забыл бы это, но его не оставили в покое и после прослушивания. На выходе из актового зала его остановила группа ребят. Они не собирались бить его или как-то издеваться, в этом не было надобности. Они лишь хотели немного посмеяться. Смеялись они, а вот говорила Рюджин.
- Ты серьёзно на роль Ромео решил пройти пробы?
- Да, - спокойно ответил он, чем вызвал у нее приступ смеха.
- Слушай, мальчик, - она похлопала ему по плечу. - Перед тем, как идти на пробы, хотя бы ознакомся с книгой. Вряд ли публика захочет видеть такого Ромео.
- Как будто ты похожа на Джульетту, - буркнул он в ответ.
- Что ты сказал?
Она, конечно же, услышала. Но вместо ожидаемой реакции, широко улыбнулась.
- Вот что: я девочка добрая, мы тебе поможем.
Только за улыбкой никаких добрых намерений не было. Рюджин приказала своим друзьям "привести его в порядок": избавить от "недостатков" внешности.
Она знала, что они будут делать, оставила его четверым парням, а с подружкой пошла в библиотеку, чтобы сдать книгу. Ей только сказали, что "салон будет в уборной".
- Ох, этот неровный тон кожи... Пожалуйста, исправьте это.
Она не беспокоилась. Она думала, друзья немного поиздеваются над мальчиком, без ярого насилия, но то, что Рюджин увидела, возвращаясь обратно, привело ее в шок.
Шин не заходила в уборную для мальчиков, она встала напротив. Этого было достаточно, чтобы разглядеть ученика во всей красе. Но ученика ли? Или это был просто сгусток кровавого месива?
Ей было всего четырнадцать, когда она поняла, что не хочет быть такой, какой предстала в глазах этого мальчика. Но это не значит, что она исправилась сразу. Она испугалась, сбежала даже до того, как ее заметили. Не попыталась вразумить друзей или помочь Минхо.
- Чувак, он дышит?
- Мы перестарались...
Ее друзей исключили со школы в течение недели. Такое поведение непозволительно.
- А с тобой что сделали? - спросила Йеджи.
- Ничего, - горько усмехнулась девушка. - Меня не сдали. Если тем мальчиком был Минхо, значит, я насолила ему даже раньше тебя.
- Я не могу поверить, что ты дружила с такими людьми, я не могу поверить, что можно так избить человека, я не могу поверить, что ты была такой...
- Была. Я говорила: была эгоисткой. Та Рюджин, с которой ты дружишь, - это Рюджин, которая проделала над собой огромную работу.
Она тяжело вздохнула и сильнее обхватила кружку с горячим чаем.
- Я больше его не видела. Конечно, он лечился, но даже спустя год, я его не видела. Ни разу. Возможно, не узнала, потому что он изменился внешне. Это было так давно... Я признаю свою ошибку, но приказав мальчикам поиздеваться над ним, я не думала, что все так обернётся. Мне было четырнадцать, и я не знала, что подростки могут быть такими жестокими.
- Серьезно, - пораженно усмехнулась Йеджи. - Подростки - самые жестокие обидчики, ты как не с этой планеты.
- Но тогда я этого не понимала. Меня уважали, и... Скажем, я была там, своего рода, в элите. Теперь понимаешь, почему я так ненавидела Лию и Ирон, когда пришла?
- Ну, их многие ненавидели.
- Когда человек надевает корону, другие люди замечают только ее, а не лицо, потому что она сверкает. - Шин сделала еще один глоток. - И этот человек так печётся о чистоте своей короны, что забывает следить за лицом. Так было со мной. Я посмотрела на себя со стороны после того случая. И я поступила неправильно, струсив и оставив его там.
- Ты всегда казалась мне смелой...
Но Рюджин не назвала бы себя смелой.
Как сейчас, ее так и передернуло, когда в дверь постучали.
- Ты больше никого не ждёшь? - уточнила Йеджи, не без тревоги в глазах. Рюджин активно покачала головой по сторонам.
Они совсем одни, сейчас очень поздно. Стучать стали настойчивее. Йеджи тихо поднялась со стула и сделала первые шаги. Шин повторила ее действия.
- Да откройте же, кто-нибудь!
Знакомый голос заставил их успокоиться. Хо Юрим. Они поспешили к двери и как только открыли, та с бешеной скоростью забежала в дом. На улице невероятный холод, от которого она не спаслась, несмотря на то, что всю дорогу не останавливалась даже перевести дух. И находясь здесь, видимо, не торопится это сделать.
- Там... он...
В горле пересохло и она не могла нормально договорить. Рюджин принесла ей воды, а Йеджи просила сначала успокоиться и отдышаться.
- Минхо... он... я узнала, что...
Ее посадили на стул, дали время нормализовать дыхание, и только потом она смогла связать слова в целые предложения:
- Минхо обманул нас. Я не зря взяла адрес магазина у того парня, я чувствовала подвох! Я была там сегодня...
- И что ты узнала?
- Не было никакого Уджина. И сам Минхо не просил список посетителей, потому что его выдуманный друг там не работает.
- Твою мать, - Йеджи помассировала вески, которые так и пульсировали. - Это не может быть он.
- Тогда смысл нас обманывать?
- Хёгва мог быть осторожнее, он бы придумал что-то более правдивое, - не унималась Хван. - Ложь, в которую мы все поверили бы. И никто их нас не решил бы идти в этот магазин.
Повисло минутное молчание. Им троим надо было подумать, хорошенько подумать, но пусть в комнате царила тишина, их не покидало ощущение, что вокруг образовался какой-то шум. Тихий, давящий шум. Каждый посторонний звук, будь то дуновение ветра или слабое покачивание штор, - все так било по ушам, что перебивало любую мысль.
- Но ведь он сам хотел, чтобы мы догадались, - выдала вдруг Рюджин. - Он постоянно давал нам подсказки, которые были запутанными, но имели ответ на поверхности. Он умный, потому и обман с магазином был таким слабым. Специально. Он знал, что кто-то из нас будет сомневаться, решит туда сходить и все проверить.
- Я была первой в списке, - сказала тихо самой себе Юрим, - потому что издевалась над его сестрой.
А Черён - самое дорогое, что у него есть.
Рюджин отвлеклась на телефон. Пришло сообщение от Ирон.
"Ты не спишь?"
Она нахмурилась и напечатала ответ.
"Я не могла скинуть это через Rispo, потому что он там. И на телефон, ты знаешь, тоже. Пожалуйста, включи ноутбук и выполняй мои инструкции. Я бы отправила раньше, но сначала мне надо было связаться с Чанбином, чтобы он помог сделать все так незаметно, как только можно".
Когда Шин прочитала второе сообщение, она бросилась к своему ноутбуку.
- Что с тобой?
Ирон прислала ей файл с инструкциями, к доступу которого требовался пароль. На самом деле, это была целая процедура: пароль можно узнать только у Чанбина, и тот - зашифрованный. Понадобилось открытие специальной программы, и Рюджин готова поклясться, что ее ноутбук подцепил пару вирусов точно. Затем она ввела пароль и начала следовать инструкциям максимально быстро. В итоге, она получила доступ к ссылке, которая уничтожится в течение пяти минут. Рюджин перешла по ссылке и перед ними открылось то самое видео-обращение, которое Минхо записал для Ирон.
Ван могла бы отправить скриншот, а не целое видео, но она решила, что так будет правильно. Вдруг они заметят что-то, чего не заметила она?
С каждой секундой видео вера в догадку возрастала и нежелание верить в правду - тоже.
Остаётся вопрос, который волнует больше всего: что делать? Сначала надо поделиться этим со всеми, но есть Джису, влюблённая по уши. Разве она поверит в это?
Но они все равно должны рассказать остальным.
***
Последние ребята, выполнившие задание Хёгва, сильно разозлили его. Еще и требовали обещанных поощрений.
- Денег хотите? - он ударил лежащего на земле одного из парней. - А объясниться, сука, не хотите? Что за цирк вы устроили?
Парень сжался в клубок, кусая окровавленные губы, лишь бы держать лицо и не застонать от боли.
У Хёгва не было времени объяснять им что да как, и он, как идиот, доверил им работу. Он расписал страхи, он помог в планировке, неужели нельзя было сделать все нормально? То, как они, шатались по всему залу, пытаясь выполнить поручения, выглядело, как минимум, нелепо. Только на сцене у них все шло более-менее эффектно, и то - забыли самый важный элемент. Даже стремянку он сам качнул, когда увидел, что один из этих бестолочей идет к нему. Его бы поймали на раз-два, ведь стремянка стояла прямо рядом с Чхве.
- Нахера делать то, чего я не приказывал?
Все, что они учудили, выглядело для него детской игрой на фоне, пожалуй, только одного: того, что сделали с Джису. Он сказал им толком ее не трогать, лишь чуть-чуть спугнуть, а не это. На деле, ей досталось, наверное, больше всего. Они добились того, что Лиа на еду смотреть не может, и если она снова потеряет в весе и у нее начнутся проблемы со здоровьем...
- Сука! - он ударил его с новой силой. - Я сказал припугнуть ее, а не довести до того, что она будет пытаться выкашлять собственные органы!
С этими придурками дело иметь - самый необдуманный его поступок. Но слово он содержит, все, что обещал, выполнит. Они поняли страх Минхо слишком буквально, слишком правильно. Его страх - что с Джису что-то случится, поэтому они надавили на эти болевые точки. Хёгва очень зол, но в первую очередь, на себя. Они должны радоваться, раз отделались ударами.
Себя он накажет сильнее.
***
Это противное чувство, когда понимаешь, что поступаешь правильно, но что-то внутри тебя так и скребет, беспокоит, противоречит общепринятым убеждениям.
У Ирон как раз такое чувство. Она же правильно поступила? Конечно правильно! Этот человек терроризировал их все это время, с этим пора покончить. Но осознание того, что они почти сдружились... У нее был выбор: молчать и наблюдать за дальнейшими проблемами друзей, или же рассказать. Но что будет дальше? Как бы ей хотелось сейчас быть рядом с ними, в особенности, рядом с Джису, которой будет очень тяжело принять такое. Больше всего она переживала за нее.
Ирон хотелось написать ей, спросить, знает ли она уже, как она себя чувствует, поддержать ее. А вдруг они ей еще не рассказали? Она могла бы поинтересоваться у них, но поняв, что желание скорее поговорить с Джису от этого никуда не денется, Ван отправила самое нейтральное в такой ситуации сообщение.
"Как ты?"
Джису получила его в тот момент, когда ей в лицо сказали: "Минхо - Хёгва". Когда пустили пулю, то ли в голову, потому что она вмиг напряглась, а по вискам начало бить, как после сильного удара; то ли в сердце, потому что тело онемело, как при смерти.
Дрожащие пальцы не смогли удержать телефон, на звук удара которого о пол все обратили внимание.
Ее никто не торопил. Все молча ждали реакции, гадая, настолько сдержанной или буйной она будет по десятибалльной шкале. И дождались.
Она, конечно же, сперва решила, что это шутка. Точнее, ей захотелось так думать. Даже вопрос: "Это что, глупая шутка?" больше звучал так, будто она сама себя хотела убедить в этом.
В ней что-то было. Чувства, которые она испытывала, были подвешены. Они новые, но держались так слабо, что не выдержали бурю, возникшую из ниоткуда. Эта буря смела ее светлые чувства, разнесла их в прах, не давая возможности даже совершить погребение. Джису хотелось, очень хотелось возродить эти чувства, но они отказались появляться.
Как ты?
Я не в порядке, Ирон. Я так не в порядке...
Она не верит. И не поверит. Если ее хотят переубедить, придется приложить много усилий, кто бы что не говорил. Если думают, что у нее снесло крышу от любви, то пусть, потому что так и есть. И пока у нее все еще есть эта огромная сила веры в искренность Минхо перед ней, она будет стоять на своей правде.
- Сегодня вечеринка у Сэрим, - нарушил тишину Субин.
Рюджин чуть не закипела:
- Ты думаешь об этом в такой момент?!
- Глупая, - цокнул он. - Минхо там будет. Скорее всего.
- Не думаю, что он пойдет. Наслышана тем, что он делал на ваших вечеринках.
Чхве переглянулись и, скорее всего, вспомнили один и тот же случай, когда позвали Минхо к ним в дом.
Это был конец прошлого учебного года. Родители уехали и Ёнджун решил, что хоть раз в жизни такую тусу надо не в кино посмотреть, а самому закатить. Толпа, еда, куча алкоголя - звали людей без разбору, поэтому и не парились особо на тему того, сколько же надо купить. Тогда в их семье конфликт был не такой сильный: папа работал, давал деньги, изредка отвозил маму куда-то, как в тот день.
Людей пришло много, и Минхо был в их числе, правда, его позвали с определённым умыслом.
Это была его первая вечеринка, поэтому он постарался выглядеть соответствующе: сестра даже помогала ему в комбинации стиля. Заняло времени очень мало, ведь одежды не много. Но достигнув неплохого результата, Минхо замер у зеркала. Может, не стоит? Что-то все равно не давало ему покоя. Но с другой стороны, его позвали на вечеринку, где все будут просто веселиться, где будут такие же люди, как и он сам. Подвоха быть не должно. Либо он просто наивный.
Он пришёл.
Ёнджун, уже подвыпивший, по-дружески хлопнул его по плечу:
- Ты пришёл, - он сделал еще один глоток прямо из бутылки. - Пойдём, пойдём.
Минхо знал, что приглашали наобум (думал, что и его - тоже), и надеялся найти здесь, возможно, друзей..? Но он уж точно не надеялся, что Ёнджун будет проявлять жесты доброты. Думал, что Чхве просто не будут обращать на него внимания. Поэтому, когда старший повёл его куда-то, насторожился.
Они вошли в большую просторную гостиную стиля модерн: белый резной потолок украшала шикарная люстра, в которую в любой момент может вцепиться один из рослых парней, поднявшихся на деревянный стол; по краям расставлены кресла, по правую сторону от одного из них находится камин с искусственными свечами (скорее, для эффектности интерьера) и вазой с цветами; элементом украшения является незамысловатая картина художника, именем которого никто из детей не интересовался. Субин сел в одно из кресел, Джису сделала то же самое, а Ёнджун встал напротив Минхо и подозвал ближе. Ли прищурился, чуя неладное, но подошёл и оказался между ним и Лией.
Это был его первый год обучения в "Асару". Он не до конца понимал всю серьёзность происходящего с ним, был наивным и слабым (в любом случае ни о каком применении насилия и речи быть не могло). Но кажется, парень не совсем понимал, куда попал и какие люди тут господствуют.
- На колени, - приказала Лиа. Минхо не послушал. Она повторила громче: - На колени.
Вместо этого, Ли развернулся: ему здесь делать нечего. Ёнджун, чьё терпение иссякло, остановил его одним сильным ударом, заставив согнуться, но только немного. Он все еще стоял, и Ёнджун ударил снова. И снова. До тех пор, пока тот окончательно не упал. Субин поднялся с кресла и подошёл к брату и сестре.
- Я объясню.
Минхо не хотел никого слушать. Превозмогая боль, он резко встал и замахнулся на Ёнджуна, который имел отменную реакцию, но Субин его опередил: он перехватил кулак Минхо в воздухе и произнес в тоне, который обычно ему не принадлежит:
- Веди себя хорошо, и мы даже будем щедро платить. А будешь вести себя плохо...
- Я сам. - Ёнджун заставил его отпустить руку и закончил за брата: - Я знаю, что у тебя, кажется, хреновое материальное положение, а еще есть сестра.
На последнем слове Минхо заметно сжался.
Нашел слабое место, подумал Чхве.
- Как думаешь, сравнивая наши статусы, что мы можем сделать с твоим проживанием, сестрой...
Он уже был пьян, и не соображал, что несёт бред, за который потом даже будет не по себе.
Минхо зарычал и готов был накинуться на него, но Ёнджун остановил его одним движением руки, как бы напоминая о последствиях, на которые уже намекнул. Ли поджал губы и со злостью отпрянул. Его опять ударили, и на этот раз, он не попытался встать. Но и не смотрел на них. Слишком противные личности. Лиа схватила его за волосы, и их взгляды встретились, против его воли.
- Сегодня ты - наша псина, - на лице возникла ухмылка, видя которую, Минхо хотелось плюнуть в это красивое лицо.
Сейчас Ёнджун не хочет даже вспоминать об этом. Его отношение к Минхо стало потихоньку меняться - и не после того, как он узнал, кто Хёгва, а еще до этого, он даже не заметил и не отдавал себе в этом отчета до сегодняшнего дня.
- Нас пригласили, и он был с нами тогда, - отстаивал свое Субин. - Даже если он не хочет, он придёт, потому что знает, что там будем мы.
- По-твоему, он не может просто не трогать нас один день? - продолжала спорить Рюджин. - Было ведь такое. Завтрашний день может быть одним из таких. Потому что он в курсе, что мы соберёмся, если захотим. Минхо не придет.
- Минхо - нет. А вот Хёгва - да.
Все обернулись на голос. Юрим повернула телефон экраном к ним.
"Я хочу закончить игру. Сегодня мы встретимся. Не опаздывайте на наше свидание".
- Нет, я так не могу, - Йеджи взяла в руки телефон, - Я не хочу строить догадки.
- Ты собралась написать ему?
- Да, - пресекая отговорки, она добавила: - Я пишу Минхо, ясно? Как и раньше. И в моем вопросе не будет ничего удивительного.
HwangYeji: Ты будешь сегодня на вечеринке Сэрим?
Прочитав смс, Минхо ухмыльнулся. Она молодец.
Leeminho: Да.
Для Минхо это было не просто сообщение. Он ждал. Ждал, пока Юрим скажет об этом в их чате, но она ничего не написала. Прошел час, второй - ничего. Значит, они вместе. И ему так никто и не написал. Не хотят вовлекать его во все это? Глупости, нет причины. И Йеджи написала. Если у них есть сомнения, он их развеет. Карты будут раскрыты, потому что они догадались.
Наконец-то.
***
Дом Сэрим находился на улице Инсадон, чем она любила частенько похвастаться, ведь живёт, считай, "в сердце столицы". Это прекрасное место для туристов: галереи, рестораны национальной кухни; примыкает улица Чонно, которая популярна у молодёжи. Единственное, от чего ей не по себе - то, что ее дом прямо напротив магазинов не только антиквариата и произведений искусства, но и холодного оружия. Но Чо живёт здесь уже несколько лет и может заявить, что в целом, это очень спокойное место.
Когда Чхве, Хван, Юрим и Рюджин нашли нужный дом, они некоторое время стояли снаружи. Из-за Лии.
Если он и правда окажется там? Если они и правда правы на его счет? Если, если, если... Что она тогда будет делать?
Иногда настолько страшно узнать правду, что не хочется узнавать вообще. И ей не хочется всего этого, хоть бери - и беги. Как можно дальше, забудь об этом и живи той жизнью, которая началась у тебя совсем недавно. Жизнью, вкус которой ты действительно ощущаешь.
Но убегают только слабые. Или тот, кто не готов. Джису готова, она сжала кулачки и втянула грудью воздух. Что бы не ждало ее за дверью - облегчение или разочарование - она готова. Это очередное испытание, которое им нужно пережить, они справятся.
Сэрим услышала звук дверного звонка и поспешила открыть дверь. Она улыбнулась в тридцать два зуба, когда увидела приглашённых ею ребят.
- Вы пришли, - воскликнула Сэрим, пропуская их внутрь и принимая у каждого куртку. - Проходите, развлекайтесь!
- Сэрим, - обратилась к ней Йеджи. - А Минхо еще не пришел?
- Да, но я так удивилась, если честно, думала, он будет с вами. Уже сомневалась, что вы придёте...
И пока Сэрим болтала, развешивая верхнюю одежду, остальные отправились на его поиски.
Людей было много, хотя дом не такой уж и большой. Но создавалось ощущение, что он увеличивался с каждым новым гостем, потому что никому, кажется, не было тесно. Или все были настолько пьяны, что веселились, как не в себе, и их ничего не волновало.
Понимая, что в такой толпе бродя кучкой вряд ли чего-то добьёшься, друзья решили разделиться.
- Извините, простите, - Рюджин изо всех сил пробивалась через толпу, стоило ей увидеть знакомую макушку, но она все равно теряла невысокого парня. Она вспомнила, как ее держали в заброшке, и только теперь поняла, что Минхо и тот человек - одного роста, с одной походкой. Если бы не мешковатая одежда, и общайся она с ним раньше так же часто, как после появления в ее жизни Хёгва, заметила бы давно.
Девушка так отчаянно пыталась протиснуться, что ее чуть не сбили с ног, но чьи-то сильные руки успели подхватить ее, и Шин, потеряв равновесие, но удерживаемая тем, кто прервал ее встречу с полом, случайно прижалась к мужской груди. Опустив глаза и увидев знакомые кроссовки, она отпрянула.
- Порядок? - поинтересовался Субин из чистой вежливости.
Рюджин торопливо закивала и пошла дальше. Он - за ней.
- Нашел, - воскликнул Хёнджин так, чтобы его услышала сестра, которая после подала знак остальным.
Минхо шёл в одну из комнат, на спине у него был рюкзак. Музыка была настолько громкой, а людей так много, что никто не обращал особого внимания на учеников, забившихся в других комнатах (кто - в "бутылочку" в тишине поиграть, кто - чем-то другим заняться), а на него - тем более.
Комната, в которую он вошёл, была в красных тонах. Из мебели здесь небольшой шкаф, двуспальная кровать и тумбочка рядом, на которой стояли детские статуэтки. Создалось ощущение, что в этой комнате никто не жил уже долгое время. Возможно, она для гостей.
Минхо положил рюкзак на заправленную кровать и расстегнул молнию. Через несколько секунд он почувствовал присутствие кого-то сзади.
Они стояли в двух метрах от него, замерли, стоило переступить порог. Что он достаёт из рюкзака? Что у него в руке? Они остановились, потому что он сам замер, услышав их шаги. Кто тут жертва, а кто - хищник?
Минхо резко обернулся. В руках он держал бутылку "Хеннесси" и чистый стакан.
Впервые повисло молчание, которое Ёнджун не мог нарушить. Эту угнетающую обстановку не развеять. Они в одной комнате с человеком, который... улыбается.
Он улыбается непринуждённо, беспечно.
- Проходите, друзья, - произнес негромко парень. - У вас много вопросов, не так ли?
Два года назад Йеджи решила бы вызвать полицию, но сейчас она видит, как он надвигается на них, и инстинктивно проходит дальше с остальными, ближе к окну. Им действительно очень нужно с ним поговорить, так долго, сколько понадобится, чтобы никто их не потревожил.
Но они обсудили кое-что перед тем, как пойти за Минхо. Если он - Хёгва, то бездумно оставаться с ним наедине - небезопасно. Субин и Ёнджун настаивали на том, что пойти должны только они с Хёнджином, но Йеджи уперто повторяла: "Я должна его выслушать", а брат ее, разумеется, одну не оставит. Но его не было в списке, и будет правильнее, если с ними пойдет Ёнджун, имя которого есть. Рюджин и Юрим придерживались этой позиции. Только Лиа не знала, что лучше: остаться или пойти. Ей хотелось увидеть его, но... в то же время нет.
Она боялась. Не Хёгва, а Минхо, впервые. Раньше Джису опасалась действий маньяка, а теперь боится слов любимого человека. Что он ей скажет? Что, если в итоге, она будет разбита? Ее наивное сердце и так покрылось трещинами. И места, откуда пошли эти трещинки, осталось только ножом легонько коснуться - осколки разлетятся и поразят все органы чувств. Без них человек не существует.
Но Джису рискнула. Если на нее нападут, а она успеет выставить вовремя щит, то выдержит.
Субин и Хёнджин вышли на улицу и остановились под окном той самой комнаты. Они наготове.
Внутри Юрим что-то подскочило, когда она увидела, что Минхо закрыл дверь на замок и прислонился. Так музыка не будет слишком мешать.
Даже не выбежишь. Что ж, мысль о том, что позади окно, успокаивала. Он делал маленькие глотки Хеннесси, смотрел в пол и ждал. Скажите хоть что-нибудь. Хоть кто-нибудь.
Кажется, что перед ними не Минхо. Им доводилось сталкиваться с этим безразличным выражением лица, но то безразличие, которое он демонстрирует сейчас, совсем другое.
Этот взгляд, безучастный, хотя он не один. Этот холод, исходящий от него до них на расстоянии в несколько метров. А точно ли он не один?
Этот взгляд... Одиночество.
- Будете задавать вопросы или я начну? - спросил он, запивая чуть не вырвавшийся тяжёлый вздох. - Знаете, я взял алкоголь, потому что бытует стереотип, что когда человеку плохо, он пьёт. Алкоголь притупляет боль, и все такое. Так вот, - он внимательно всмотрелся в стакан с неприятной на вкус жидкостью. - Нихера он не притупляет.
Да, это лишь иллюзия. Но сейчас хочется скорее поверить в иллюзию, чем в реальность.
- Никто не хочет? - его тон вдруг стал немного выше и раздражительней. - Может, тут еще кому-то плохо, кроме меня?
Он с силой бросил наполовину пустой стакан, который разбился о стену. Осколки разлетелись так, что чуть не задели его, но он и с места не двинулся. Учащённое дыхание постепенно нормализовалось, и Минхо заговорил более спокойно:
- Да, это я. Перестаньте сомневаться. Знаете, вы бы давно меня вычислили, если бы только не сомневались в своих догадках. А вообще, с вами было весело, - он хлопнул в ладоши, но без особого энтузиазма. - Ну, давайте тогда по порядку, раз уж вы сегодня такие немногословные. Помните, как я держал Рюджин на складе? Все эти "AnONyM, ANOnyM, MyNONA"? Во-первых, буквы, которые я написал капслоком, есть в моем имени. Во-вторых, вы были совершенно правы в своих догадках, когда думали, что это значит. Я правда пытался кое-что сделать, но стоял на месте и не делал, тянул время. Я знал, что вы придёте к ответу и знал, чем все закончится. Но не с самого начала.
Хёнджин, стоя на улице, раздражённо смотрел в сторону окна, но Субин останавливал его, приказывая не вмешиваться. Рано.
- Мне нужно знать, что там происходит!
- Йеджи кинет сигнал, если что-то пойдет не так, успокойся!
Еще и музыка мало что давала услышать.
- Эти выделенные буквы также составляли части фраз "не мой путь" и "не моя ошибка". Вопрос на засыпку: что это значит? Кто-нибудь ответит мне?
У Рюджин дрожали губы. У нее дрожали руки, коленки - все тело выдавало непонятный ей самой страх. Непонятный, потому что это было что-то, граничащее с волнением на сцене, с ожиданием кульминации.
- Это не то, чего ты хотел... Ты выбрал не тот путь, но... мы толкнули тебя на это и... Мне жаль...
- Пару лет назад я бы хотел услышать твое раскаяние. Но не сейчас. Потому что я стал не лучше вас тогдашних. Может, даже хуже. Когда тобой движет месть, ты не так хорошо задумываешься о последствиях. И я не задумывался.
Он замолчал, глядя куда-то в сторону, размышляя о своем, а потом цокнул и немного сменил тему.
- Вам, наверное, интересно, как же я все это провернул. Все просто: искал людей, они выполняли мои требования за определённую плату...
- Но у тебя нет таких денег, - вырвалось у Йеджи.
- Нет, но был тот, кто их давал. И взлом ваших телефонов - дело рук нанятого им хакера.
- Кто? - задал главный вопрос Ёнджун.
- Я не могу сказать. Он - Главный. Просто Главный. Я не знаю его настоящего имени.
- Как вы познакомились?
- Он нашёл меня, когда я возвращался со школы. Он как будто следил за мной, знал о моих проблемах. Подошёл и предложил помощь, я отказался. Он протянул визитку. Прошел год, и только потом я понял, что если хочу сломать каждого из вас, мне нужна помощь. Помните список? В каком порядке были ваши имена? Первой была Юрим, - он пристально смотрел на нее. - Сейчас ты понимаешь, почему?
- Черён... Она - самый дорогой человек для тебя.
- Да, но с тобой было немного сложно. Помнишь историю с фотографиями из клуба? Сначала я хотел дать тебе задание выставить голые фотки своей одноклассницы, не скрывая своего имени. Но ведь ты другая. Тебя любят за то, что ты кого-то унижаешь, с тобой надо было поступить иначе. Я сделал фотографии, пока мы были в клубе, я подложил книгу в поле зрения Рюджин, я сфотографировал пистолет и Джису, когда был с ней в магазине. Джису, помнишь, я ушел из актового зала во время прослушивания?
Джису не могла поднять на него взгляд, и его - не чувствовала. Он сам не в силах был смотреть на нее. Но говорил уверенно.
- Да, я ушел, а вернувшись, напугал Рюджин. Ты не спроста меня подозревала, жаль, тебя никто не послушал. Неужели вас никогда не смущало то, что писал Хёгва мне, в отличие от вас? "Твой час придет". Да, именно так. Мой час пришел.
Парень в два шага оказался у кровати и достал из рюкзака пистолет. Тот самый, что был на фотографиях, которые он получал. От самого себя же.
- Меня подстрелили по моему же приказу, но не для того, чтобы отвести от себя подозрения, а для того, чтобы еще больше вас запутать.
- Ты псих, - отметил вслух Ёнджун.
На лице Минхо появилась улыбка.
- Да, я - псих. Псих! - Он взмахнул пистолетом. - Интересно, как я до этого дошёл, не так ли? Знаете, вчера я услышал новости по телевизору: "Ученик старшей школы расстрелял своих одноклассников и учителя", черт, - он горько усмехнулся. - Эти рассказы так устаревают, что я задумался: "А когда мы увидим конец?", но сразу же понял: никогда. Это не закончится никогда. Всегда будут существовать такие, как вы, и такие, как я, но сосуществовать вместе мы не можем. Хотите знать, как я пришел к мысле именно о такой мести? Я проанализировал ситуацию. Если бы я взял ружье и пошел убивать вас, стало бы мне легче? Нет. Меня бы посадили, а сестра жила бы с позором. Если бы я совершил самоубийство, это бы тронуло хоть кого-то? Кто-нибудь из вас почувствовал бы вину, пришел бы на похороны?!
Голос чуть не сорвался. Нет, они бы узнали и забыли. Просто одним живым телом было бы меньше.
Он получил мало любви в детстве, мало внимания, никакого хорошего отношения, и прошел переломную стадию в сознании. От стадии, когда все плохо до стадии "плевать".
- Я не хотел обливаться чьей-то кровью ради достижения мнимой цели. Но и покоя для вас не хотел. И я согласился. Главный обеспечил меня всем: хакером, деньгами, которые я давал за работу на меня, даже этим пистолетом. Но думать я должен был сам. И продумал все. Сначала я запугивал Йеджи, довел до того, что она перешла в другую школу, в ту же, где теперь училась Рюджин. За то время, что я провел в "Асару", в моей жизни появились и другие люди, которых я включил в список. Все шло, как надо, пока я вдруг не понял, что у меня нет цели. К чему я иду? Свести вас с ума? Почти свел. Чего добьюсь? Страха? Многое изменилось, и я - тоже. Тогда я включил в список себя.
Йеджи слушала его, но собственное дыхание, казалось, звучало громче. Эта комната... эта комната в красных тонах... Она видела ее в своем сне, в том самом, где были выстрел и крики.
- Кто там был после Юрим? Йеджи и Рюджин, кажется?
Они были за ней, а не перед, только потому, что не трогали его сестру, жизнь которой он ставил выше своей.
- Мне очень жаль, - Йеджи хотела сказать это нормальным голосом, но выдала скорее сдавленный писк. - Это было ужасно с моей стороны, мне...
- Я же сказал, мне не нужны раскаяния!
Девушка тут же сжалась под громким тоном.
Его грудь сильно вздымалась, а глаза горели яростью.
- Я бы хотел рассказать вам все, что накопилось, но эти письма, - он достал из кармана обернутую толстой нитью стопку и кинул им под ноги, - сделают это лучше меня. Прочитайте их, когда все закончится.
Юрим опустилась на корточки и подняла их. Каждый белый конверт был подписан именем того, кому предназначено письмо.
Когда все закончится...
- Что касается следующих в моем списке...
- Прекращай, - перебил его Ёнджун. - Мы знаем, что виноваты. И я признаю это и просто прошу тебя сейчас бросить пистолет, бросить все, что ты делал и просто жить дальше. Мы не будем больше так с тобой поступать.
- Ты просишь? - Он громко засмеялся, как не в себе. - Ты просишь! Чхве Ёнджун просит меня, не думал, что доживу до такого.
Но в следующий момент лицо стало серьёзным, и он выставил руку с пистолетом вперёд, чтобы никто не думал к нему подойти.
- Не смей унижаться передо мной.
Смертоносный огонь в зрачках погас, когда он услышал голос, принадлежавший самому дорогому человеку в его жизни.
- Минхо...
Он перевёл взгляд на Джису, и глаза сразу наполнились теплотой, против воли.
- Поэтому ты не подпускал меня к себе... Ты лгал, ты постоянно лгал!
- Джису...
- Ты был искренним со мной? Хоть раз?
- Всегда, но...
- Нет! - Отрезала она. - Ты говорил мне не прятаться за Лией, а сам прятался за Хёгва! Это подло!
Ее будто сняли с цепи и она сорвалась. Она кричала, не держалась, как обычно. Йеджи положила руку ей на плечо, словно это может как-то остановить вырвавшийся поток эмоций, но Чхве даже не почувствовала прикосновения.
- Больше всего я ненавижу лицемеров, - она осыпала его проклятиями сквозь нахлынувшие резко слезы. - Ненавижу тебя!
- Я не подпускал тебя, потому что не хотел сделать больно!
Одной фразой он остановил ее порыв.
- Внесение моего имени в список с целью запутать вас было ошибкой. Чем больше я тянул, чем больше времени проводил с вами, тем дальше заходили наши отношения. Особенно с тобой. И это стало проблемой.
Лицо Джису было красным от застыших слез, а кулачки она сжала так, что ногти впились в кожу.
- Мое последнее задание, когда на вас напали... "Хёгва" сказал, что страх Минхо - Джису, потому что это правда. Я боялся за тебя, и то, что я делаю сейчас, я делаю ради тебя. Я знал, что игра затянулась, что это не приведёт ни к чему хорошему, но я продолжал, потому что был не готов. Когда на мосту я дал волю чувствам, понял, что сдался. Я проиграл, ты больше не в безопасности. И мне нужно это закончить.
- О какой игре ты говоришь?
- На самом деле, то, что я делал, быстро наскучило мне. Поэтому дал ключевое задание: раскрыть меня. Но не без подводных камней - так интереснее. Только моя игра вышла из-под контроля. В какой-то момент я сам стал марионеткой.
- Просто... оставь это все, прекрати, пожалуйста, - Джису стала медленно приближаться к нему. - Почему я не в безопасности? Что ты скрываешь?
Минхо наставил на нее пистолет.
- Не подходи.
Но она его не слушала. Джису шла к нему до тех пор, пока дуло пистолета не уперлось ей в грудь.
- Оппа, я прошу тебя...
- Я сказал, не подходи! - он приставил пистолет к своему виску.
Джису в страхе замерла. Она больше не приближалась к нему.
- Ты не в безопасности, потому что я погряз в этом, - его глаза покраснели. - Я хочу, чтобы ты жила нормальной жизнью. Ты не в безопасности, пока я жив.
Но как она будет жить нормальной жизнью без него? Не может быть полноценно одного без другого.
Он уже сказал, что внести себя в список - было ошибкой. Так он подписал себе приговор.
Минхо заключил сделку с собственной жизнью. А жертва здесь - Джису.
Из-за Джису, из-за всех них, из-за собственной злости, взявшей над ним верх, он ввязался в авантюру. И из-за этих же людей и осознания собственной ошибки, он решил выйти из игры. А это чревато последствиями. Когда мы играем в мобильную игру и проигрываем, у нас на экране высвечивается "game over", но это - реальная жизнь, где вместо "game over", высвечивается "life is over", и заново не переиграть.
- Мне поставили условие, - глаза слезились, но он держался, а рука не дрожала, в отличие от голоса. - Либо я, либо вы.
Он сам загнал себя в ловушку.
- Если я уйду, я должен унести то, что знаю, с собой в могилу. Иначе он убьёт вас.
- Послушай, мы справимся, - попыталась отговорить его Юрим от, как она считала, необдуманных действий. Но они были очень даже хорошо обдуманы.
Минхо знал, что делает. Если бы ему сказали раньше, что однажды он поставит себя под удар из-за этих людей, он бы сочтел человека сумасшедшим. Но сейчас Ли и себя нормальным не назовёт. Он тоже входит в число тех, кому Хёгва сломал психику. Он сам себе навредил.
- Вы справитесь. Только без меня.
- Нет, - слезы опять потекли по покрасневшим щекам Джису, когда она медленно качала головой, не веря в это. - Я больше не верю твоим словам, нет, ты лжешь...
Ему бы хотелось сейчас подойти, обнять ее, успокоить. Поцеловать слезинки на ее коже, чтобы они застыли. Но он уже был с ней близок. Один раз, вчерашним днем. Хорошего понемногу. Его "хорошо" закончилось. Он исчерпал лимит, ему нельзя к ней прикасаться.
Еще вчера Лиа была самой счастливой. Она провела с ним всю ночь и рассталась только под утро. Если бы она знала, что это будет единственное проведённое вместе счастливое время, она бы запоминала каждый миг, каждое касание и каждое слово.
Выходит, ему больнее. Ведь он знал, что это больше не повторится, что многие вещи больше не повторятся. Например, Новый год с сестрой. Тяжело ему далось осознание того, что в последний раз они праздновали вместе в прошлом году. Он был уверен, что у них будет еще один совместный Новый год, что в этот раз он будет лучшим для Черён, но Минхо отпустил ее. Потому что она просила, она хотела этого, она не знала.
Но о Черён он позаботился. Ее заберёт к себе тётя. Та самая тётя, из-под опеки которой они мечтали вырваться. К Черён она относится все же чуть лучше, чем к Минхо, и к тому же, он оставил для сестры кое-какие инструкции, чуть ли не на ближайшие пять лет. Она будет в порядке.
Как много моментов у него уже произошли в последний раз. Даже последним напитком стал коньяк, который потом обнаружат в его крови и, скорее всего, не будут мучить этих ребят допросами слишком долго.
То, что Хёнджин и Субин, находились в неведении, не давало им дышать спокойно. Особенно первому, он был слишком нервозным, потому что не имел ни малейшего представления о том, что там происходило.
- Мне кажется, нам пора вмешаться, - шепнул Хёнджин Субину.
- Йеджи еще не подала сигнал.
- Плевать на сигнал!
- Держи себя в руках!
Но несмотря на тёрки, Субин все же постарался заглянуть в окно и ужаснулся:
- У него пистолет, он приставил его к виску!
Они приняли решение действовать, но для начала надо вызвать полицию.
- Но Йеджи не хотела...
- Я думаю, они уже достаточно от него услышали!
Субин согласно кивнул.
Тем временем Минхо продолжал:
- Знаете, мне больше просто нечего вам сказать.
Звучал он очень... треснуто. Он сдерживал эмоции, как мог, сжимал губы в тонкую линию, но нервные вздохи так и вырывались из груди. Он сильнее давил на пистолет, музыка, что звучала снаружи, вдруг затихла. Момент, когда он спустил курок, стал самым громким. Шум снаружи с этим коротким щелкающим звуком не сравнится.
- Йеджи, спасибо, что пыталась стать моей подругой, когда я в этом нуждался.
Она не хотела этого слышать. Она не достойна этих слов, нет, пожалуйста.
- Извини, что из-за меня тебе приходится сейчас лечиться. - Перевести в шутку не получилось. - Рюджин, спасибо, что стала лучше.
Ей хотелось сказать: "Не надо, не извиняйся", но слезы так душили ее, что не давали словам вырваться наружу.
- Ёнджун, мне не за что благодарить ни тебя, ни Субина. Но то, что терпели и общались наравне, когда приходилось, наверное, давалось непросто.
- Да мы тебя всю жизнь готовы терпеть, только не делай этого, твою мать!
Чхве резко рванул к нему, но его остановило то, что Минхо перевёл дуло пистолета на Лию. Она вся подобралась.
- Я же знаю, что ты не выстрелишь в нее.
- Откуда такая уверенность? - произнес он лукаво. - Я же псих.
Верно, это были его слова. Ёнджун отошёл на шаг. Этот человек меняет маску на раз-два, кто знает, что он выкинет...
- Джису.
Она подняла взгляд, этот преданный взгляд, все еще не верящий, полный надежды.
Но надеждам суждено разбиваться. Как и мечтам, как и вере. Все разбивается, рано или поздно.
- Будь счастлива.
Эти слова сами отпечатались на ее сердце. Просто "будь счастлива". Такая лёгкая фраза, но такая тяжело выполнимая просьба. Как быть счастливой, когда частички тебя нет?
- И ты, сестренка, - шепотом сказал он в пустоту, вспоминая улыбку Черён. - Будь счастлива.
Двое ворвались в комнату.
Спусковой крючок. Выстрел. Женский крик.
Но в этот раз никто не проснулся от кошмара.