6
Это был внук бабки Поксун, который вечно прятал половину лица.
Лицо у него было крошечное, а кожа — бледная, словно никогда не видела солнечного света. К тому же, единственная видимая нижняя часть лица была утонченной и красивой. Но он не выглядел как девчонка, а скорее источал какую-то загадочную ауру. Неужели все, кто пожил в Сеуле, становятся такими? От бабки Поксун он слышал, что тот приехал в деревню подлечиться из-за слабого здоровья.
Именно Ёнсик, по просьбе бабки, донес его до дома, когда тот валялся на дороге. Похоже, деревенская жизнь пошла ему на пользу: тогда он выглядел как умирающий, а сейчас казался вполне бодрым.
Ёнсик недовольно скривился. Раньше он был единственным молодым парнем в этой деревне, и ему, конечно, не нравилось, что внезапно появился кто-то, с кем его теперь сравнивают. К тому же, тот казался очень подозрительным.
— Ты ведь из Сеула приехал?, — равнодушно спросил Ёнсик, укладывая бутылку макколли в черный пластиковый пакет.
— Да.
— Тебя ведь зовут Чхве Мингук?
— Да.
— А не Пэк Ыйджин, случайно?
Рука Ыйджина, державшая купюру, дрогнула. Он так сильно вздрогнул, что даже задавший вопрос смутился.
Упаковав все макколли, Ёнсик опустил руку под прилавок. Из ящика, заваленного всяким хламом, он достал сложенный в несколько раз листок. Когда перед его глазами развернули ориентировку на розыск, Ыйджин забыл, как дышать.
— Вчера ездил в город и заскочил в полицейский участок, а там вот такая штука висит.
— ...
— Сколько ни смотрю, лицо знакомое. Особенно родинка на подбородке. Такую соблазнительную родинку я ни у кого другого не видел.
Он уже догадался, кто перед ним, но хитро проверял реакцию.
— Говорят, за донос дадут 5 миллионов вон, что думаете?
— ...Что вам нужно?
Ыйджин сжал кулаки, мокрые от холодного пота. Он уже думал о том, что, хоть они и различаются в телосложении, в крайнем случае ему придется вырубить этого парня и бежать.
— Будь ты каким-нибудь жестоким преступником, я бы без вопросов донес, но, как я слышал, ты вроде как «гид» или что-то в этом роде. Это те люди, что подставляют губы и тело этим, со сверхспособностями, верно?
— ...До такого не доходит.
— Разве нет? Я думал, ты сбежал, потому что не хотел этого делать.
Пак Ёнсик оказался умнее, чем казалось. И сообразительнее. Он точно угадал причину побега Пэк Ыйджина. «Что же делать?» — сердце колотилось так сильно, что он не мог здраво соображать.
Увидев, что Ыйджин в панике, Ёнсик разорвал ориентировку, которую держал в руках.
— Не буду я доносить, так что не дрейфь. Я тоже на стороне бабки Поксун, так что, наверное, у тебя есть на то свои причины.
— ...
— Шапку-то сними.
Недовольный этой просьбой, Ыйджин вздохнул и послушно поднял козырек. Он небрежно взъерошил примятую челку, и его настоящее лицо полностью открылось.
Ёнсик уставился на него с удивлением. Он примерно представлял себе его внешность по фотографии в ориентировке, но, встретившись взглядом с действительно сияющими голубыми глазами, он по-новому удивился.
— У тебя что, глаза от природы такие? Это не линзы какие-нибудь?
— Нет.
— Ха-ха, вот это да.
— ...
— В общем, и дальше хорошо заботься о бабке Поксун. Тогда и я буду хранить твой секрет.
Повисла неловкая тишина. Ёнсик, украдкой поглядывавший на его лицо, махнул рукой, мол, теперь можешь идти. Только тогда Ыйджин снова натянул шапку и взял пакет.
Он торопливо вышел из магазина. Хоть Пак Ёнсик и сказал, что не донесет, на душе было неспокойно. Он ускорил шаг с мыслью, что нужно как можно скорее убираться отсюда.
Издалека доносился аппетитный запах кимчхичжона. Ыйджин, даже не успев посветить фонариком, сломя голову побежал на запах.
–––––––
— А вот это твое «очищение», если его получить, то прямо сила через край бьет, да?
— Что?
От неожиданного вопроса Ыйджин поднял голову. Его большие глаза уставились на Пак Ёнсика. Под солнечным светом его зрачки сегодня казались еще ярче.
На следующий день Пак Ёнсик с самого утра пришел к бабке Поксун. Нужно было починить протекающую крышу.
Он также исполнял обязанности старосты молодежи деревни и не только занимался всеми деревенскими делами, но и, как и в этот раз, всегда помогал старикам, когда требовалась помощь. Хоть его визит и не был особенно приятен, Пэк Ыйджин тоже присоединился к работе.
Когда ремонт подходил к концу, бабушка, в благодарность за труды, накрыла щедрый обеденный стол. Сидеть всем вместе за столом и есть было еще терпимо. Но потом бабушка, нарезав тарелку яблок, ушла по своим делам, и в доме остались только Пэк Ыйджин и Пак Ёнсик.
Они сидели в неловком молчании, чувствуя себя неуютно друг с другом, пока Ёнсик не выдержал и задал вопрос.
Глаза Пэк Ыйджина, пытавшегося понять его намерения, постепенно сузились. «Обещал хранить секрет, а теперь, видимо, человеческое любопытство все-таки трудно сдержать».
— Ничего, просто...
Смущенный Пак Ёнсик почесал свой загорелый затылок. Оглядевшись, не слишком ли громко он говорил, он наклонился и сказал:
— Я вчера дома поискал, что это такое, «гид».
— ...
— Это ведь те, кто восполняет силу этим, со сверхспособностями, да?! Когда эсперы используют свои способности и теряют силы, гайды... ну... телом им силу передают.
Лицо Ёнсика, объяснявшего свои мысли жестами, покраснело. Не нужно было дослушивать до конца, чтобы понять, почему этот простодушный деревенский парень так реагирует.
На самом деле, так реагируют все. Когда говорят об «очищении», почти все сразу представляют себе какие-то непристойные прикосновения.
— Вам это так интересно?
— Говорят, они и на женщин, и на мужчин кидаются, не разбирая пола, вот и интересно, насколько же это должно быть хорошо.
— Это вопрос жизни и смерти. Эсперы умирают, если не получают очищение. Чем больше они используют свои способности, тем сильнее у них все кипит внутри, как в доменной печи, а очищение — это единственный способ их охладить. А прикосновения... ну, через них передача идет лучше, вот и все.
— После таких слов становится еще интереснее. Каково это, интересно.
Пэк Ыйджин тяжело вздохнул. Похоже, тот не успокоится, пока не испытает это на себе. Лучше было все объяснить, чем позволять ему предаваться странным фантазиям.
— Дайте-ка руку.
Ыйджин потянул руку Ёнсика к себе. Он положил свои изящные пальцы на его грубую, мозолистую руку. Ёнсик с открытым ртом наблюдал за действиями Ыйджина, словно смотрел фокус.
— Ничего не чувствуете, да?
— Ага, точно.
— У эсперов все по-другому. Даже если просто вот так взяться за руки, тело охлаждается.
Он провел ногтем большого пальца по грубой ладони. Ёнсик от неожиданности вздрогнул. Ыйджин, как ни в чем не бывало, опустил руку и сказал:
— А еще их пронзает дрожь, словно от электричества.
— А вы хорошо разбираетесь.
— Ну, просто...
«Потому что я и был тем эспером». Конечно, говорить этого было не нужно. Ыйджин просто покачал головой.
Зубочистка вонзилась в грубо нарезанное яблоко. Ёнсик, откусив большой кусок, смущенно почесал лоб, пережевывая.
— В следующий понедельник из пожарной части приедут люди. Будут ходить по домам и проверять противопожарное оборудование, так что ты там спрячься получше.
— ...Да. Спасибо.
— Кстати, сколько тебе лет?
— Мне двадцать восемь.
— Ого?! — Ёнсик широко раскрыл свои вытянутые глаза. Оказывается, он все это время обращался на «ты» к Пэк Ыйджину, который был на пять лет его старше. Заикаясь, он признался:
— А мне... мне двадцать три.
— А.
— Давай на «ты». И зови меня просто Ёнсик.
Видимо, переходить на «вы» ему было уже неловко, и он сказал это, опасливо поглядывая по сторонам. От смущения он даже выпрямился из своей развязной позы и протянул ему яблоко на зубочистке.
Ыйджин усмехнулся. Несмотря на свою грубоватую внешность, в нем была деревенская простота. Он откусил кусочек фрукта, который протянул ему Ёнсик. Осеннее яблоко было очень сладким.
— Бабушка, я, наверное, сегодня уеду.
Сказал Ыйджин в тот же день после обеда, когда они копали картошку в поле. Он наконец принял решение. Судя по информации, которую сообщил Ёнсик, для его же блага было лучше как можно скорее покинуть деревню.
От неожиданного известия бабка Поксун выронила вилы. Несколько картофелин из корзины покатились по земле.
— Уезжаешь? Куда?
— Куда-нибудь надо. Не могу же я вечно вас обременять.
Ыйджин подобрал покатившиеся картофелины. Слегка приподняв кепку, закрывавшую лицо, он ослепительно улыбнулся.
— Я достаточно отдохнул. Спасибо вам за заботу.
— Ох, Ыйджин-а...
На морщинистых глазах бабки Поксун навернулись слезы. Словно сожалея о расставании, она подошла быстрыми шагами и крепко сжала руку Ыйджина.
— Побыть бы тебе еще немного, скоро ведь зима.
— Я и так пробыл дольше, чем думал. Все благодаря тому, что вы так хорошо ко мне относились... Большое вам спасибо.
Ыйджин тоже сжал руку бабки Поксун в ответ. Когда он погладил ее сухую тыльную сторону ладони, у него самого чуть не хлынули слезы. Он с трудом сдержался, крепко стиснув губы.
Это было давно забытое чувство тепла. 11 лет назад, когда у него впервые проявились сверхспособности, после смерти родителей и брата, Пэк Ыйджин был совсем один. Благодаря тому, что он оказался эспером, его сразу же взяло под опеку Управление, но чувство потери от внезапной утраты семьи всегда заставляло его чувствовать себя одиноким.
Бабка Поксун тоже говорила, что ее сын с женой и внук погибли в аварии. Если бы ее внук по имени Чхве Мингук был жив, ему бы сейчас, как и Ыйджину, было бы двадцать восемь лет.
Возможно, из-за схожих историй они так сильно привязались друг к другу за такое короткое время. Пэк Ыйджин почувствовал в бабушке родительскую любовь, а бабка Поксун в Ыйджине утоляла тоску по своему ребенку.
— Ладно, если надо ехать, ничего не поделаешь... Но хоть поешь у меня перед дорогой.
— Да, конечно.
— Нет времени тут стоять. Я быстро съезжу в город за продуктами, ты только подожди немного.
— Бабушка, я могу поесть и то, что есть дома!..
Но прежде чем Ыйджин успел ее остановить, бабка Поксун, сбросив перчатки, уже покинула поле. Он не смог ее удержать, так как она твердо заявила, что обязательно накормит его мясным блюдом перед отъездом.
Солнце уже начало садиться за гору. Хоть дни и стали короче, бабушка слишком долго не возвращалась. Прошло уже достаточно времени, чтобы съездить в город и вернуться.
Не в силах больше ждать, Ыйджин натянул шапку и вышел из дома. Уже спустились сумерки, и вокруг было темно. Он шел в сторону единственной в деревне автобусной остановки, когда откуда-то донесся слабый стон.
Оглядевшись по сторонам, он увидел бабку Поксун, лежащую внизу у проселочной дороги. Рядом с ней валялась перевернутая маленькая тележка, а пакет с мясом был рассыпан.
— Бабушка!
Он одним махом сбежал вниз по склону. Шапка слетела, брюки и кроссовки испачкались, но ему было все равно. Ыйджин тут же опустился на колени и осмотрел состояние бабушки.
— Кхы, хы, кхах.
Бабка Поксун тихо стонала, задыхаясь. Ее глаза закатились, а одна сторона тела была парализована и одеревенела. Инсульт! Он понял это, как только увидел симптомы.
Проверив зрачки и пульс бабушки, Пэк Ыйджин неосознанно протянул руку и коснулся ее головы. Он по привычке попытался использовать свою сверхспособность, но реакции не было.
— Ха, черт, идиот! Как это вообще могло сработать!
Он выругался на самого себя.
Ыйджин дрожащей рукой вытер пот со лба. Больше нельзя было терять ни минуты. Взвалив ее обмякшее тело на спину, он со всех ног побежал по проселочной дороге.
––––––––
Быстрее главы выходят в тг