5
Пэк Ыйджин снова очнулся лишь спустя целые сутки.
— Ха-ах!!
При виде незнакомого потолка, который он увидел, как только открыл глаза, у него ёкнуло сердце. От сильного удивления он, забыв о боли, резко сел.
— Ох, проснулся, что ли?
К нему обратился слабый голос. Рядом с ним сидела старушка с морщинистым лицом. Испуганный до смерти Ыйджин отпрянул назад.
— Вы... кто?
— Кажется, тебе уже получше? А ну-ка, дай посмотреть.
Старушка, не обращая внимания на его настороженность, протянула руку. Её грубая и жёсткая, словно сухая ветка, ладонь коснулась лба Ыйджина.
— Жар уже немного спал. Ох, я уж думала, помрёшь, дитятко.
— ...
Застывший Пэк Ыйджин лишь вращал глазами, осматриваясь по сторонам.
Выцветшие обои и жёлтый линолеум, витающий в воздухе затхлый запах ферментированных соевых бобов и старушка, которую он видел впервые.
Он помнил, как от усталости и изнеможения упал на улице. Наверное, эта старушка нашла его и позаботилась о нём. Только теперь он начал понемногу понимать ситуацию.
— Спасибо, что помогли мне.
Он поспешно откинул одеяло и попытался встать, но старушка подтащила к нему поднос, стоявший поодаль. Она наклонила пузатую стеклянную бутылку, и из неё с бульканьем полился коричневатый ячменный чай.
— Куда так торопишься, выпей хоть стакан воды перед уходом.
— ...
Ыйджин как заворожённый смотрел на стакан с водой у своего лица. Жажда была такой сильной, что от одного вида воды у него пересохло во рту. Он понимал, что нужно быть осторожным, но не смог побороть инстинкт и, взяв чашку, начал пить.
Выступающий кадык на его длинной шее безостановочно двигался вверх и вниз. Тёплый ячменный чай смочил пищевод и мгновенно опустился в пустой желудок. Опустошив стакан, Ыйджин с сожалением облизал пересохшие губы.
Но он не мог больше беззаботно сидеть. Осторожно поставив пустую чашку на пол, он поднялся с места. В углу он заметил свою аккуратно сложенную сумку и взял её.
— Что ж... тогда я, пожалуй, пойду.
Поклонившись в пояс, он открыл дверь комнаты. Кажется, старушка не собиралась его задерживать, и на этот раз она отпустила его без лишних слов.
Дом был устроен так, что дверь из комнаты вела прямо на деревянную веранду. Выйдя наружу, он увидел, что небо уже успело потемнеть. Деревенский воздух был необычайно чист, и в окружающей тишине лишь изредка доносился стрекот насекомых.
— ...Ха-а.
При мысли о том, что снова нужно отправляться в путь, из груди вырвался тяжёлый вздох. Ыйджин прошёл по скрипучей веранде к каменной ступеньке, где стояла его обувь. Он уже собирался сунуть ногу в поношенный кроссовок, как вдруг...
— На улице так темно, где ты собираешься спать? Тощий, словно и миски каши не съел, так ведь снова упадёшь.
— ...
— Поешь и иди завтра, когда солнце взойдёт. Всё равно в этом доме кроме меня никто не живёт, так что стесняться некого.
Вышедшая следом старушка говорила с ним с сочувствием. Удивительно, но как только он услышал слово «еда», его желудок заурчал, а под языком скопилась слюна.
— Это... я...
Он не мог сразу отказаться — слишком долго голодал. Пока он раздумывал, старушка, шлёпая тапками, направилась через двор к кухне.
Из-за приоткрытой двери доносился звук позвякивания посуды. Пэк Ыйджин, не зная, что делать, лишь оглядывался по сторонам и в конце концов последовал за старушкой на кухню.
Сгорбленная фигура суетилась в тесном и тёмном помещении. Ходила она медленно, но руки её были умелыми и быстрыми. Не успел Ыйджин и слова сказать, как она уже вовсю готовила ужин.
Сладковатый запах вареного риса ударил в нос. Из глиняной миски, в которой она заправляла зелень, доносился аппетитный аромат. Ыйджин невольно сглотнул слюну.
— Бабушка, я... правда, не стоит.
— Да ладно тебе, не мешайся и иди на улицу! А лучше пойди умойся. Грязный такой, что ворона бы тебя за своего приняла.
— Нет, я, я...
— Быстро иди умойся! Вон там туалет, и горячая вода хорошо идёт.
Для своего маленького и худого тела старушка была довольно сильной. Она подталкивала Ыйджина в спину, выпроваживая его в туалет. Она так настаивала, что ему ничего не оставалось, как подчиниться.
Оставив дверь настежь открытой, Ыйджин, наблюдая за происходящим снаружи, включил воду. Из крана хлынула тёплая вода. Он слегка намочил руки и намылил их треснувшим куском мыла абрикосового цвета. Белоснежная пена тут же стала серой.
Ыйджин до скрипа отмыл свои черные от грязи руки и сальное лицо. Выдавив на указательный палец длинную полоску зубной пасты, он кое-как почистил зубы. Какое же это было облегчение, казалось, одного этого было достаточно, чтобы почувствовать себя живым.
Вытирая капли воды с лица, он осторожно вышел из ванной. Дом наполнился восхитительным ароматом еды. Старушка уже успела приготовить поздний ужин.
— Скорее иди сюда, садись.
На низком обеденном столике, выставленном на веранде, стояли дымящийся белый рис, суп из соевой пасты, салат из дикорастущей зелени чви-намуль и хорошо проквашенная капуста кимчи. И вдобавок ко всему — идеально поджаренная яичница.
Пока он ошеломлённо смотрел на тёплый ужин, старушка, больше не торопя его, незаметно удалилась. Из-за приоткрытой двери кухни доносились звуки какой-то возни. Вероятно, она заканчивала уборку.
Ыйджин, оглядываясь по сторонам, украдкой сел за столик. От вида нормальной еды, он уже наполовину потерял голову. Продолжая настороженно озираться, он, соблазнённый запахом, зачерпнул ложку супа из соевой пасты.
— ...
Чёрт возьми, как же тепло и вкусно.
Почему этот обычный суп, в котором из ингредиентов были лишь кусочки кабачка и тофу, казался таким восхитительным... В конце концов, Ыйджин, уткнувшись в тарелку, начал жадно уплетать еду. Он проворно орудовал ложкой, набивая рот до отказа.
— Ай-яй, ешь помедленнее. А то подавишься.
Старушка тем временем уже сидела напротив и наблюдала, как Ыйджин ест. Видимо, ей стало жаль его, так жадно поглощавшего еду, и она налила ему стакан ячменного чая, поставив его на стол. Тарелку с яичницей, которую он берег и даже не тронул, она пододвинула поближе к его миске с рисом.
— ...Спасибо.
Пэк Ыйджин с запозданием поблагодарил её, низко склонив голову. Он не мог понять, отчего в горле стоит ком: то ли от поспешно проглоченного риса, то ли от подступившей внезапно тоски. Запив тёплым ячменным чаем, он с трудом прочистил горло.
— У тебя что, дома нет?
— ...
— Как ты сюда попал? Тебе есть куда идти?
Судя по его неопрятному виду, она, похоже, приняла его за бродягу.
Хотя рот его был свободен, он не мог ничего ответить. И правда, куда он собирался идти? У беглеца не могло быть пункта назначения. Его начала накрывать суровая реальность от мыслей о том, как долго ему ещё придётся так скитаться.
— Простите. Я только поем и сразу уйду.
— Ничего-ничего, это я зря спросила.
Старушка, отряхнув свои фиолетовые рабочие штаны, поднялась. Пройдя по скрипучей веранде, она открыла дверь в комнату, где Ыйджин лежал до этого. Раздвижная дверь, плохо подогнанная к раме, с грохотом сдвинулась. Из комнаты пробился тусклый свет, и оттуда послышались звуки уборки.
Ыйджину стало не по себе, и он не мог спокойно сидеть на месте. Он постоянно оглядывался назад, ёрзая на месте.
В конце концов, он одним махом проглотил яичницу, которую приберегал напоследок. Вытерев тыльной стороной ладони жирные губы, он быстро встал и подошёл к дальней комнате, куда ушла старушка. Он увидел её сгорбленную спину — она протирала пол сухой тряпкой.
— Дом у меня совсем старый, так что удобств особых нет, но если идти некуда, можешь здесь переночевать.
— ...
— Мой внук как раз твоего возраста. Я это делаю, потому что о своём Мингуке вспоминаю, так что не думай, мол, не выжила ли эта бабка из ума.
Старушка, как ни в чём не бывало приготовив ему постель, снова вышла из комнаты. Она собиралась убрать со стола, и Ыйджин поспешил ей помочь. Но она наотрез отказалась, и Ыйджину ничего не оставалось, как стоять столбом.
— ...Спасибо. Тогда я останусь на одну ночь.
Он неловко поблагодарил её, но старушка, будучи тугой на ухо, ничего не ответила и ушла.
Ыйджин снова направился в комнату. Маленькая комната с жёлтым линолеумом была жарко натоплена с помощью агунги (традиционной печи). Ватное одеяло с лоснящейся от времени поверхностью тоже казалось до боли знакомым. Кажется, у его бабушки было похожее.
Ыйджин опустился на пол в углу комнаты, наполненной теплом. Оставив раздвижную дверь слегка приоткрытой, он притянул одеяло и накрыл им колени. Тепло и сытость растопили его бдительность.
Прислонившись к стене, он закрыл глаза. Усталость накрыла с новой силой.
Тяжёлые веки опустились, и он заснул сидя.
–––––––
Он думал, что останется здесь на одну ночь, но всё затянулось на месяц.
Он согласился на предложение старушки составить ей компанию.
Пэк Ыйджин был до предела измотан своей бессрочной жизнью в бегах. К счастью, Кымчхон был горной деревней, сообщение с городом было крайне редким, и здесь не было даже таких обычных вещей, как полицейский участок или общественный центр. Жители деревни тоже были в основном стариками, мало осведомлёнными о последних событиях.
Это было, так сказать, чистое место, где никого особо не интересовали эсперы, гиды или разломы.
— Ыйджин-а, присмотри за домом.
— Да, хорошо съездить!
Бабушка Поксун, которая с нетерпением ждала базарного дня, вышла из дома с самого утра. Ыйджин, усердно помогавший с уборкой, проводил её до самых ворот. Автобусная остановка находилась далеко от дома. Не решаясь покинуть пределы двора, он просто стоял, держась за ворота, и смотрел, пока старушка не стала размером с ноготок.
Хоть это и была глухая горная деревня, осторожность не помешает. Днём, пока светило солнце, Ыйджин старался как можно меньше выходить на улицу. Если и выходил, то только для того, чтобы помочь на маленьком огороде, расположенном прямо рядом с домом.
Да и тогда он сводил к минимуму возможность быть узнанным, плотно укутывая лицо с помощью кепки с козырьком и сельскохозяйственной шляпы с защитной сеткой. Только когда солнце садилось, он, низко натянув бейсболку, отправлялся на лёгкую прогулку по окрестностям.
Была осень, и погода стояла хорошая. Крепко держась за морщинистую руку бабушки Поксун, дойти до деревенского супермаркета и купить каких-нибудь лакомств — вот что было маленькой радостью Ыйджина в эти дни.
Вернувшись в дом, Ыйджин закончил уборку, хорошенько выстирал тряпку и повесил её сушиться на солнечном месте.
Он растянулся звёздочкой на деревянной веранде, которую сам же начисто вымыл. Щенок, бегавший по двору, радостно подбежал и устроился рядом, улёгшись на живот.
Он положил одну ногу на согнутое колено другой и лениво подпёр голову руками. Лёгкий ветерок шевелил тонкие волосы Ыйджина.
Они всё ещё ищут меня?
Неужели они до сих пор тратят государственные ресурсы, чтобы поймать одного-единственного гида?
С течением времени, по мере того как он привыкал к спокойствию, росло и его любопытство.
Телевизор здесь показывал, но в основном это были дорамы и программы о бытовых вещах. У бабушки Поксун не было интернет-кабеля, так что он не мог даже предположить, что происходит снаружи.
Он не мог вечно жить нахлебником, нужно было подумать и о планах на будущее.
— Ха-а, что же делать.
Ыйджин лениво повернулся на бок и погладил живот щенка. От прикосновения к мягкой и нежной шерстке его настроение улучшилось, словно он и не размышлял ни о чём.
В тот вечер вернувшаяся домой бабушка Поксун мелко нарезала старое кимчи и приготовила аппетитные блинчики кимчиджон.
Когда она вылила тесто на раскалённую крышку котла, раздался звук хрустящего жарящегося теста. От ароматного запаха масла слюнные железы сами собой наполнились.
— Бабушка, может, сходить за макколли? — предложил Ыйджин, сглатывая слюну рядом.
— Хорошая мысль. Мне нужно жарить блины, ты сможешь сходить один?
— Я скоро вернусь.
Быстро забежав в комнату, Ыйджин взял деньги и фонарик. Низко натянув чёрную кепку, он смело вышел за ворота.
Деревенская дорога после захода солнца была кромешно тёмной, без единого уличного фонаря. В чистом воздухе стоял густой запах навоза. Ыйджин освещал себе путь фонариком. Пройдя немного по неровной грунтовой дороге, он вскоре увидел вывеску «Супермаркет Ёнсика».
Он взял из холодильника у входа в магазин две зелёные бутылки макколли. Достал из кармана купюру в 5000 вон.
Она долго пролежала в копилке-свинке и была вся измята. Ыйджин потёр купюру о бедро, стараясь максимально её расправить.
— Посчитайте, пожалуйста.
— ...
Мужчина, сидевший за прилавком, отложил телефон и мельком взглянул на лицо Ыйджина.
Это был Пак Ёнсик, наследник «Супермаркета Ёнсика» и единственный молодой человек в этой деревне. Сегодня он впервые за долгое время подменял свою мать в магазине.
Его длинные, раскосые глаза без двойного века странно изучали незнакомца.
________
Быстрее главы выходят в тг.