Глава 21. Новая угроза
Белые стены палаты казались стерильными до отвращения — ни пятнышка, ни трещинки, ни малейшего признака жизни. Воздух пах антисептиком и хлоркой, будто кто-то пытался стереть сам факт страдания. На тумбочке у кровати стоял пластиковый стакан с водой и мятая упаковка от обезболивающего. Александр лежал с закрытыми глазами, его лицо было бледным, под глазами залегли тени. Тонкая трубка капельницы тянулась от его руки к стойке, на которой еле слышно капала прозрачная жидкость.
Анастасия сидела рядом на стуле. На ней был простой серый свитер, джинсы и её любимые кроссовки, на которых ещё виднелась пыль с ночного заезда. В руках она сжимала его ладонь — сильную, тёплую, хоть и ослабленную. Она смотрела на него, и в глазах читалась тревога, вина и любовь.
— Я чуть не потеряла тебя, — прошептала она. — Прости. За всё. За то, что втянула тебя в это. За то, что не остановилась, когда могла. Я... Я тебя люблю. И я клянусь, это был последний раз. Гонки больше не часть моей жизни.
Александр открыл глаза медленно, словно возвращался издалека. Его голос был хриплым:
— Настя... Не проси прощения. Это я виноват. Я же знал, как ты устроена. Я сам сказал тебе вернуться. Сам толкнул тебя в это... Я просто хотел, чтобы ты была рядом. Хотел, чтобы ты снова была собой. Но не подумал, что эта часть тебя может снова сжечь всё вокруг.
Он сжал её ладонь сильнее, несмотря на слабость.
— Я тоже тебя люблю, — сказал он. — И больше всего хочу, чтобы ты была счастлива. Но не ценой своей жизни.
Прошло две недели. Александр восстановился быстрее, чем ожидалось — переломов не было, лишь сильный ушиб грудной клетки, ссадины и пара швов над бровью. Врачи, осматривая его в последний день, подшутили, что ему крупно повезло. Он, усмехаясь, кивнул, но внутри понимал — если бы вылетел немного раньше или не среагировал вовремя, всё могло закончиться иначе.
Они вернулись в их новую квартиру — небольшую, но уютную. Светлые стены, мягкий диван, стеклянный стол, на котором стоял свежий букет полевых цветов — Анастасия поставила его в тот же день, когда Александра выписали. Вечером они пили чай на балконе, молча, просто наслаждаясь тишиной и друг другом. Они верили, что кошмар позади.
Утром, когда Александр спустился за почтой, он вернулся с хмурым лицом и тонким белым конвертом в руках. На нём не было марки, ни адреса, ни имени отправителя. Только её имя — Анастасия, написанное небрежно, будто в спешке. Он молча протянул ей письмо.
Анастасия вскрыла его пальцами, которые начали дрожать уже на середине текста:
«В эту пятницу, в 2:45 под старым мостом. Не явишься — найду и прикончу. Ты ещё не расплатилась за прошлый раз, а уже имеешь совесть мешать мне во второй. Ева, или всё же — Анастасия?»
Подпись: Фрик
Имя врезалось в сознание, как осколок стекла в ладонь. Её лицо побледнело. Руки сжались в комок, и письмо задрожало в пальцах. Она медленно подняла глаза на Александра и сдавленно прошептала:
— Он... он знает, кто я.
Александр взял письмо, пробежал глазами, и на лице отразилось напряжение.
— Он следит за нами. Это значит, он был там... всё это время. — Он подошёл к окну, задёрнул шторы. — Мы не в безопасности. Мы никогда не были в безопасности.
— Он угрожает. Я... я не хочу снова в это. Но если я не пойду, он найдёт нас, — прошептала она.
Александр подошёл к ней, крепко обнял. Её плечи дрожали, и она прижалась к нему, как к последнему якорю в этом бушующем море.
— Значит, снова бежать? — спросила она. — Или... встретиться с ним?
— Ты не пойдёшь туда одна, — твёрдо сказал он. — Если придётся — мы дадим ему бой. Но теперь всё будет иначе. Мы не одни.
В комнате снова воцарилась тишина. Только часы на стене тихо отсчитывали секунды. Пятница уже не казалась такой далёкой.