165 глава. Эдмон Дантес. 36.
– Первый проект «фотоальбома» включал шесть нераскрытых дел и одно дополнительное дело о некомпетентном убийце, всего семь «неудовлетворительных» дел. Главные подозреваемые умирали при необычных обстоятельствах один за другим. Седьмой случай, убийство мужа Чжу Фэн – Ю Бина, был довольно особенным.
Ло Вэньчжоу взял старый файл у Сяо Хайяна. Он и Фэй Ду были наедине только в течение короткого промежутка времени в дороге. Дом был превращен в крепость за пределами городского бюро; повсюду валялись окурки и недопитые банки из-под безалкогольных напитков.
Ло Вэньчжоу сказал:
– Чжу Фэн настаивает на том, что человека, отправленного в психиатрическую больницу, подменили, потому что его физические характеристики не соответствовали убийце, с которым она столкнулась на месте преступления.
– Имя этого убийцы, совершившего убийство средь бела дня – Цянь Чэн. Он жил недалеко от места преступления. Его знали все соседи. Из-за своего умственного расстройства Цянь Чэн не мог жить один. Он все еще жил со своим отцом в свои сорок. Когда его отец умер, он был доверен родственнику. Родственник принял деньги, но очень небрежно ухаживал за ним, приезжая к нему только раз в неделю, позволяя ему бродить повсюду, копаясь в мусоре, когда он был голоден. Но хотя он был сумасшедшим, все соседи говорили, что он не беспокоил других спонтанно, и характер у него был довольно мягкий. Он был не очень агрессивен. Сначала, когда узнали, что он кого-то убил, никто не поверил. Человек на этих фотографиях — Цянь Чэн.
Сяо Хайян указал на фотографии в старом файле. Одна была фотография, сделанная сразу во время ареста, мужчина и его рваная одежда были грязными, совсем не похожими на человека, как ходячая швабра. Зато вторая была намного аккуратнее. Его вымыли, обрили наголо и одели в тюремную форму. В этом можно было увидеть его лицо. Он выглядел как мужчина средних лет с довольно правильными чертами лица, выражение лица у него было какое-то странное, не похожее на нормального здравомыслящего человека.
– Существуют строгие процедуры для судебного определения того, что умственная отсталость делает кого-то недееспособным. Несмотря на то, что более десяти лет назад надзор не был таким всеобъемлющим, подделать его было бы не так просто, как представляют себе посторонние. И если бы кто-то был не согласен с результатом определения, он мог бы обратиться в суд с просьбой о вынесении решения другим учреждением, – сказал Ло Вэньчжоу. – Этот человек был установлен на месте, все в этом районе знали его, и все знали, что он сумасшедший. Вряд ли это подделка.
– А это был психически больной, который ел мусор, – сказал другой криминальный полицейский. – У него не было ни денег, ни поддержки, даже его родственники не возражали против него. Это не прозвучит хорошо, но он был обузой. Кто бы пошел на такой риск, чтобы подделать его? Я думаю, что Чжу Фэн не заслуживает доверия.
Фэй Ду быстро прочитал описание деталей дела в старом файле.
Убийца скрылся после убийства… Полиция была отправлена сразу же… с помощью восторженной толпы… заблокировали в маленьком переулке… оружие… пятна крови…
Его брови приподнялись, и он внезапно посмотрел на две фотографии, которые Сяо Хайян достал.
– Ты прав. Родственник обращался с ним как с обузой, держал его вне поля зрения и не в уме, желая, чтобы он исчез. Если бы он пропал, никто бы его не искал. – тихо сказал Фэй Ду. – Есть ли карта того времени, где произошло преступление?
– Да!
Сяо Хайян очень внимательно выполнял свою работу. Услышав эти слова, он тут же вынул старую карту, густо усеянную пометками.
– Преступление произошло на стихийно развивающейся рыночной улице. Я ознакомился с показаниями очевидцев. Жертва Ю Бин должен был быть здесь – он поссорился с убийцей перед мясной лавкой на перекрестке. Затем спор обострился. Убийца внезапно подобрал с мясного прилавка нож и ударил жертву ножом, после чего скрылся через перекресток. А по дороге он столкнулся с Чжу Фэн, которая вернулась за ключами. Поднявшись, он продолжал бежать, размахивая окровавленным оружием, и перешел дорогу. Через несколько минут прибыли полиция и охрана, и нескольким смельчакам из толпы было дано указание помочь в поисках. Минут через десять-двадцать – так написано в свидетельствах очевидцев, есть некоторые расхождения – полиция поймала Цянь Чэна в маленьком переулке.
Фэй Ду сказал:
– Примерно, где он был пойман?
Сяо Хайян внимательно посмотрел и нарисовал круг на карте.
– Он должен быть здесь, напротив трущоб, которые вот-вот снесут.
Ло Вэньчжоу сказал:
– Что, есть проблема?
– Я думаю, что есть две довольно разумные гипотезы, – сказал Фэй Ду. – Во-первых, подмена убийцы полностью выдумана, собственная чепуха Чжу Фэн…
Во-вторых, убийцу действительно подменили, но не в ходе ареста и суда, а до ареста.
Ло Вэньчжоу уставился на него, но тут же пришел в себя.
– Ты хочешь сказать, что человек, совершивший убийство на улице, и Цянь Чэн, которого полиция поймала на месте, не были одним и тем же человеком?
– Убийца, когда он совершил преступление, и Цянь Чэн, когда его арестовали, оба были залиты кровью, одеты как типичные бродяги, их черты нечеткие. Пока их физические характеристики были схожими, в такой чрезвычайной ситуации было бы нормально, если бы прохожие, не дружившие с ним, не заметили бы разницы.
Сяо Хайян сказал:
– Цянь Чэн был психически больным, и никто не мог о нем позаботиться. У него не было друзей.
Фэй Ду продолжил:
– И в то время, помимо показаний очевидцев, были также неопровержимые доказательства окровавленной одежды и оружия. Если бы, как говорит Хайян, между побегом убийцы и тем, как его наконец поймали, прошел какой-то промежуток времени, было бы несложно подменить их. Нужно сначала дождаться, когда найдут место в трущобах, которые будут снесены, и связать козла отпущения Цянь Чэна. После убийства скрыться от толпы и забежать в лачугу, стереть отпечатки пальцев и отдать окровавленную одежду и орудие убийства Цянь Чэну. Появляется бродяга в окровавленной одежде и с орудием убийства. Если кто-то кричит: «Вот убийца!» люди, преследующие убийцу, немедленно подсознательно будут преследовать его и будут думать, что поймали убийцу. Так или иначе, сумасшедший не мог даже говорить. Он не смог бы ясно понять, что происходит, не говоря уже о том, чтобы объясниться». – Фэй Ду сделал паузу. – Чтобы убить кого-то публично, не оставив следов, вам нужно только спланировать соответствующий маршрут побега. Если все пройдет как надо, это будет гораздо эффективнее, чем подкупить все органы общественной безопасности.
Сяо Хайян вздрогнул от его слов.
– Все соседи Цянь Чэна говорили, что, хотя он был ненормальным, его характер был мягким, и Чжу Фэн сказала в своем признании, что Ю Бин не был склонен вступать в ссоры. Ни один из них не похож на человека, который начинает драться на улице из-за пустяка, – тихо сказал Фэй Ду. – Это было преднамеренное убийство.
– Но… зачем кому-то убивать обычного учителя рисования?
– Это ключевой вопрос. – Фэй Ду посмотрел на Ло Вэньчжоу. – Кроме того, кто был человеком, убитым в психиатрической больнице? Был ли это настоящий убийца? Или это был несчастный козел отпущения Цянь Чэн?
– Это был Цянь Чэн, – сказал Сяо Хайян. – Основная информация о Цянь Чэне была записана, когда он был арестован, и, конечно же, необходимо было провести вскрытие, чтобы подтвердить личность трупа. Если бы его поменяли на кого-то другого, это давно бы выяснилось. А Чжу Фэн говорит, что убийца ее мужа скрылся. Она не признает, что человек, умерший в психиатрической больнице, был настоящим убийцей Ю Бина – в чем проблема?
Фэй Ду сказал:
– Если приведенные выше предположения верны, то Чтец не должен был убить Цянь Чэна, потому что он был невиновен.
– Думаешь, Чтец не убивает невинных людей? – Выражение лица Ло Вэньчжоу было несколько мрачным. – Со Чэн, Чжэнь, Фэн Бинь и Сяо…
– Нет, – прервал его Фэй Ду, – Чтец не стал бы использовать этот церемониальный метод, чтобы убить невинного человека.
Говоря это, он встал и подошел к балкону, соединенному с гостиной. Вдалеке доносились отрывочные звуки фейерверков. Центр города в этом году не был строго регламентирован, и довольно много людей украдкой заранее запускали фейерверки, заполняя ненадолго прояснившееся небо клубящимся дымом.
– Теперь я могу примерно дать простой психологический профиль Чтеца.
Фэй Ду слегка прикрыл глаза. В глубине его памяти человек, появившийся как призрак в подвале Фэй Чэньюя, показал скрытную улыбку. Он был высок и крепок, глазницы его были глубоки, с густыми, неразрывными тенями в глазах... Они были резкими, холодными и обиженными.
– Чтецы – это организация взаимопомощи, состоящая из жертв. В течение длительного времени травма, которая не получает надлежащего лечения, наносит ущерб чувству доверия человека, иногда за этим следует повышенная бдительность и агрессия. Оно может изменить характер человека, сделать его отчужденным, нелюдимым, все более обособленным от остального общества. Только столкнувшись с толпой людей, столкнувшихся с подобными вещами, они почувствуют чувство сопричастности – вот почему организация взаимопомощи приносит выгоду.
– Но обычные организации взаимопомощи создают сравнительно комфортную среду, в которой травмированные люди могут уменьшить стресс, принять реальность и постепенно выйти из своего узкого круга общения и вернуться к обычной жизни под руководством профессионалов и взаимного положительного подкрепления. Они не для того, чтобы погружаться в негативное подкрепление других, усугубляя свое собственное отделение от внешнего мира, превращаясь в конце концов в закрытую, изолированную группу, стершую индивидуальное сознание. Материалов по групповой психологии много. Знаменитая сентябрьская резня в Париже и геноцид в Руанде являются типичными случаями, и автор «Чтец» является экспертом в этой области. Группа,
которую он успешно создал, такова. Они считают себя преследуемыми, праведными. Их сверхбдительность постоянно укрепляется. Их первоначальная ненависть к тем, кто причинил им вред, переполнилась, как чаша, доверху наполненная водой, и распространилась на всех во внешнем мире. Они чувствуют, что несправедливость – это вина общества, вина каждого человека в этом обществе. А что касается полиции, которая должна отстаивать справедливость, то она бесполезна, пренебрегает своим долгом, совершает непростительные грехи. В конце концов, люди вне группы объективируются и легко могут стать реквизитом мести. Даже причинение вреда невиновному будет рассматриваться как необходимая жертва на пути к мести и справедливости.
Взгляд Фэй Ду пробежался по всем полицейским, сдерживающим гнев.
– Но «предмет мести» и «мишень мести» – это разные вещи. Чтобы увеличить сплоченность группы, они должны иметь определенную веру. Воспитание такой веры требует чувства церемонии – например, разыгрывать «зуб за зуб» преступников, заставляя их умирать так, как они совершили преступление.
– Ты имеешь в виду, что создатель «фотоальбома», Фань Сиюань, создал эту группу с того момента, как убил первого человека в проекте «фотоальбом»? – сказал Ло Вэньчжоу. – Убийство было частью его плана. Он не сошел с ума от того, что «глядел в бездну».
– Нет, – сказал Фэй Ду. – Эта группа имеет стабильную структуру. Его члены немногочисленны, сплочены, очень лояльны. Это было сознательно спланировано и культивировано Фань Сиюанем. Вначале, когда он убивал безнаказанных подозреваемых, выступая в качестве «линчевателя», это было не из чувства праведного негодования. Если у Фань Сиюаня был ранний контакт с Чжу Фэн, он, должно быть, понял, что человек в психиатрической больнице не был настоящим убийцей, и убивать его не было смысла.
– Время, когда Чжу Фэн ворвалась в психиатрическую больницу, очень близко к тому времени, когда Цянь Чэн был убит в конце.
Ло Вэньчжоу какое-то время бормотал себе под нос, а затем сказал:
– Могло ли быть так? Настоящий убийца услышал обвинение Чжу Фэн и понял, что его подмена не была такой идеальной. В то время дела с проектом «фотоальбома» только-только пошли не так, поэтому он использовал это дело в своих интересах, создавая бессознательное впечатление, что, поскольку Цянь Чэн был убит из мести, он был настоящим убийцей. Первые впечатления самые сильные, и никто не будет вникать в них более внимательно позже.
Сяо Хайян быстро вскочил.
– Значит, убийство мужа Чжу Фэн Ю Биня организовал крот из городского бюро!
Ло Вэньчжоу сказал:
– Иди, исследуй социальные контакты Ю Биня, когда он был жив, школу, учеников, которых он учил, куда он ходил.
Сяо Хайян подскочил к нему.
Затем другой офицер криминальной полиции спросил:
– Капитан Ло, есть ли кто-то, кого мы подозреваем в том, что он крот? Может, нам пойти и присмотреть за ним?
Прежде чем Ло Вэньчжоу успел заговорить, Фэй Ду посмотрел на время.
– Сейчас в этом нет необходимости, – сказал Фэй Ду. – Скоро время. Кто-нибудь до него доберется.
Провожая Фэй Ду, ответственный за него следователь не удержался и вернулся, чтобы внимательно просмотреть запись наблюдения за Фэй Ду. Это было очень долго, несколько часов беседы с разными людьми, информация путаная и беспорядочная. Сначала он нашел часть, касающуюся Пань Юньтена, и просмотрел ее от начала до конца. Как и сказал Фэй Ду, все сбитые с толку ученики спрашивали о нем и передавали привет; не было ничего ценного. Следователь был несколько разочарован и уже собирался выключить запись, когда ему смутно показалось, что у него в горле застряло что-то вроде рыбьей кости.
Просматривая его еще раз от начала до конца, он вдруг что-то заметил и нажал на паузу и повтор.
На экране на лице Фэй Ду промелькнуло довольно нежное выражение. Затем, выглядя нарочито спокойным, ответил голосовым сообщением:
«Нет. Какие могут быть проблемы?»
Следователь остановился. Затем он еще раз воспроизвел весь разговор Фэй Ду с этим «Философом» с самого начала. Затем он вызвал техника – Фэй Ду не надел наушники и не прижимал телефон к уху, слушая голосовые сообщения. Через подслушивающее устройство можно было слабо услышать мужской голос. Когда техник увеличил громкость, голосовые сообщения, которые «Философ» отправил Фэй Ду, стали очень четкими.
Ключевой термин «Чжан Тин» заставил следователя вздрогнуть.
Между тем, Чжоу Хуайцзинь, который тихо вернулся в старый семейный дом Чжоу, был в конце концов единственным наследником семьи Чжоу. Очень эффективно он уже нашел, где оказался бывший помощник Чжоу Яхоу тридцать восемь лет назад.