Наш ноябрь

Кимберли

Том продолжает обнимать меня, поэтому я разворачиваюсь, и оказываюсь прижатой к его машине, а он смотрит на меня сверху вниз. У нас совсем немного времени до регистрации, но я не хочу торопиться в аэропорт, лучше ещё несколько минут наслажусь этим моментом. Если опоздаю, то просто побегу к выходу на самолёт.

- У моего любимого поэта, Дилана Томаса, есть одно стихотворение, пара строк из которого напоминают мне тебя.

- Какие?

На его губах расплывается медленная улыбка. Том наклоняет свою голову и шепчет напротив моих губ:

- Я рвался уйти прочь, но боюсь; что громыхнет взрывом еще недожитая жизнь.

Вот это да. А он молодец. И даже еще лучше, когда прижимает свои тёплые губы к моим, удерживая моё лицо в своих руках. Я кладу руки на его брейды, позволяя ему полностью контролировать скорость и интенсивность поцелуя. Том делает это мягко и выразительно, и полагаю, что пишет он так же, как и целуется. Нежные штрихи сюжета, каждое слово продумано и имеет цель.

Том целует меня так, будто хочет, чтобы этот поцелуй стал запоминающимся для каждого из нас. И я позволяю ему взять от этого поцелуя столько, сколько он сможет, и даю ему столько, сколько могу. И это прекрасно. И приятно. Действительно приятно.

Всё так, будто Том действительно мой парень, и это то, чем нам следует заниматься всё время. Это возвращает меня к мысли, что комфорт может быть препятствием. С такими поцелуями, как эти, я могу представить, как легко вписываюсь в жизнь Тома и забываю о своей собственной. Вот почему мне действительно необходимо пройти через это прощание.

Когда наш поцелуй, наконец, прерывается, он нежно касается кончиком носа к моему.

- Скажи мне, - говорит Том. - По десятибалльной шкале, насколько книжным был наш первый поцелуй?

Он выбрал прекрасное время для шуток. Я улыбаюсь и мягко кусаю его за нижнюю губу.

- Как минимум семерка.

Том в шоке отстраняется назад.

- Серьёзно? Это всё, что я получил? Семерку?

Я пожимаю плечами.

- Я читала о гораздо лучших поцелуях.

Том опускает голову в притворном сожалении.

- Знаю, что должен был подождать. Я мог сделать это на десятку, если бы у меня был план, - он отступает, выпуская меня. - Мне следовало сначала привезти тебя в аэропорт, и за минуту до твоего прохода на контроль, резко прокричать твоё имя и побежать к тебе в замедленном движении.

Он изображает эту сцену, перемещаясь на месте и протягивая руки ко мне.

- Кииимммбееееерлииии, - произносит Том протяжным голосом. - Неее остааавляяяй мееееня!

Я смеюсь, когда он прекращает играть свою сценку, и снова обнимает меня за талию.

- Если бы ты сделал это в аэропорту, это было бы как минимум на восьмерку. Может быть, на девятку, зависит от правдоподобности.

- Девятка? Всего лишь? - переспрашивает он. - Если это девятка, то что, чёрт возьми, нужно сделать для десятки?

Задумываюсь над этим. Что делает сцены поцелуев в книгах такими прекрасными? Я много прочитала их, и должна это знать.

- Тоска, - заявляю я. - Однозначно нужно немного тоски, чтобы получилась десятка.

Том выглядит растерянным.

- Почему тоска гарантирует десятку? Приведи примеры.

Я прислоняюсь головой к машине и смотрю на небо, пока думаю.

- Не знаю, всё зависит от ситуации. Возможно, пара не может быть вместе, поэтому запретный фактор создаёт тоску. Или, может, они были лучшими друзьями долгие годы, и невысказанное притяжение создаёт достаточно тоски, чтобы сделать поцелуй на десять баллов. Иногда измена создаёт хорошую тоску, в зависимости от характера и ситуации.

- Как-то все запутано, - не понимает Том. - То есть, ты хочешь сказать, что если бы я встречался с другой девушкой, и поцеловал тебя в коридоре, то из семерки поцелуй бы взлетел до десятки?

- Начнём с того, что, если бы ты встречался с другой, ты бы никогда не оказался в моей квартире, - я вдруг застываю от этой мысли. - Подожди. У тебя ведь нет девушки, не так ли?

Том пожимает плечами.

- Если есть, это сделает наш следующий поцелуй десятибалльным?

О, Боже мой. Пожалуйста, только не говори, что я стала просто другой девушкой.

Он замечает в моих глазах страх и смеётся.

- Расслабься. Ты единственная девушка, которая у меня есть, и ты собираешься порвать со мной и переехать на другой конец страны, - Том наклоняется и целует меня в висок. - Полегче со мной, Кимберли. У меня слабое сердце.

Я прижимаю голову к его груди. Даже зная, что он шутит, мне действительно грустно прощаться с ним. Я прочитала отзывы на многие аудиокниги, которые озвучивала, поэтому видела комментарии о том, на что готовы читатели, чтобы встретить в жизни идеального парня из книги. И я убеждена, что стою в объятиях одного из них и собираюсь уйти от него.

- Когда первое прослушивание?

Том действительно очень верит в меня.

- Я ещё не занялась этим. Честно говоря, я в ужасе от прослушиваний. Боюсь, что люди, только посмотрев на меня, начнут смеяться.

- Что в этом плохого?

- Быть посмешищем? - спрашиваю я. - Во-первых, это унизительно. И это убивает уверенность.

Том многозначительно смотрит на меня.

- Надеюсь, они будут смеяться над тобой, Кимберли. Если люди смеются над тобой, значит, ты ведешь себя так именно для того, чтобы вызвать их смех. Не у многих хватает мужества, чтобы сделать этот шаг.

Я рада, что сейчас темно, потому что чувствую, как краснеют мои щеки.
Том всегда говорит вещи, которые кажутся и простыми, и в то же время глубокими.

- Ты чем-то напоминаешь мне мою маму, - говорю я ему.

- Это именно то, чего я на самом деле добивался, - с сарказмом произносит Том. Он снова притягивает меня к своей груди и целует в макушку. Мне нужно в аэропорт, но я тяну время, потому что надвигающееся прощание тяготит меня.

- Как думаешь, мы когда-нибудь увидимся снова?

Его объятия становятся крепче.

- Надеюсь. Я совру, если скажу, что не планирую выследить тебя, когда тебе исполнится двадцать три. Но пять лет - это долгий срок, Кимберли. Кто знает, что произойдёт за это время. Чёрт, пять лет назад у меня не было волос в паху.

Я снова смеюсь, как и смеялась почти весь день, над всеми его шутками. Не думаю, что когда-либо так много смеялась, находясь в компании с одним человеком.

- Тебе действительно следует написать книгу, Том. Романтическую комедию. Ты забавный.

- Единственный вариант, при котором я напишу любовный роман, это если ты будешь одним из главных героев. Ну и я, конечно, - Том отстраняется и улыбается мне. - Я предлагаю тебе сделку. Если ты обещаешь ходить на пробы на Бродвей, я напишу книгу об отношениях, которых у нас не может быть из-за расстояния и незрелости.

Надеюсь, что он говорит серьёзно, потому что мне нравится его идея. Если бы не один вопиющий недостаток.

- Мы никогда не увидим друг друга снова. Как мы узнаем, что другой не справляется со своей задачей?

- Мы будем отчитываться друг перед другом, - легко отвечает он.

- Повторяю… мы никогда не увидим друг друга после сегодняшнего вечера. И я не могу дать тебе свой номер телефона.

Знаю, что лучше дать ему возможность связаться со мной. Но мне так много всего нужно будет сделать, а если я оставлю Тому свой номер, то всё моё внимание будет направлено на ежедневное ожидание звонка от него.

Том отпускает меня и делает шаг назад, скрестив руки на груди. Он начинает ходить кругами, покусывая нижнюю губу.

- Что если… - он останавливается и смотрит на меня. - Что если мы встретимся в следующем году в этот же день? А потом ещё через год? Мы будем делать это в течение пяти лет. Та же дата, то же время, то же место. Мы продолжим наше общение с того, на чем остановимся сегодня, но только на один день. Я буду уверен, что ты ходишь на свои кастинги, и смогу написать книгу о днях, которые мы провели вместе.

Я позволяю его словам на мгновение повиснуть в воздухе. Очень стараюсь соответствовать серьёзному взгляду на его лице, но перспектива видеть Тома всего один раз в год наполняет меня приятным предвкушением, и я делаю всё возможное, чтобы не вести себя слишком легкомысленно.

- Встречаться раз в год в один и тот же день кажется действительно хорошим сюжетом для любовного романа. Если ты напишешь нашу историю, я добавлю её в топ своего списка КОП.

Теперь Том улыбается. И я тоже, потому что я даже не надеялась, что после сегодняшней встречи у нас может быть какое-то будущее.