наш первый $ек$ чон у/Мунджо
Я заснул.И мне приснился сон...
Жаркий летний вечер окутывал реку золотистым светом. Тихая гладь воды отражала багровое солнце, а воздух пах мокрой древесиной, рыбой и едва уловимой горечью пива. Чон У сидел на складном стуле, лениво потягивая бутылку, и то и дело бросал раздражённые взгляды на Мунджо, который сидел рядом, слишком расслабленный, слишком довольный этой обстановкой.
— Честно, зачем ты меня притащил? — проворчал Чон У, отрывая кусочек сухой рыбы зубами. — Ты же даже не рыбачишь.
Мунджо улыбнулся, не отводя от него взгляда.
— А ты рыбачишь?
Чон У фыркнул, покосившись на свою удочку, которая уже больше часа стояла без движения.
— Сам факт, что я держу её в воде, делает меня рыбаком, — буркнул он, делая ещё глоток пива.
Мунджо усмехнулся и, не сводя с него глаз, медленно потянулся к его бутылке. Чон У вздрогнул, когда пальцы Мунджо скользнули по его руке, прежде чем забрать пиво.
— Эй, какого…
Но Мунджо уже сделал глоток, его взгляд был наглым, почти дразнящим.
— Ты всегда так злишься, когда я рядом? — с ленивым интересом спросил он, возвращая бутылку, но не убирая руки.
Чон У почувствовал, как по коже пробежал неприятный, но странно возбуждающий озноб. Он знал, что тот смотрит на него так, будто хочет чего-то большего, чем просто дружеское общение.
— Ты меня раздражаешь, — резко сказал Чон У, но даже сам услышал, как неубедительно это прозвучало.
Мунджо тихо рассмеялся, а затем, прежде чем Чон У успел отстраниться, наклонился ближе.
— Тогда почему ты дрожишь?
Чон У хотел было ответить, но в следующий момент губы Мунджо накрыли его — жадно, требовательно, с намёком на что-то, что выходило за рамки простого поцелуя. Пиво, горячий летний воздух — всё смешалось в один момент, когда Чон У, сам того не осознавая, ответил.
Руки Мунджо скользнули по его талии, притягивая ближе, и Чон У почувствовал, как внутри него что-то треснуло. Может, это была злость, может — усталость от сопротивления.
— Чёрт… — выдохнул он, когда их губы разомкнулись.
Мунджо улыбнулся, слегка кусая его нижнюю губу.
— Думаю, теперь тебе уже не до рыбалки.
Чон У тяжело дышал, его сердце бешено колотилось, а мысли путались. Он должен был оттолкнуть Мунджо, сказать что-то резкое, но вместо этого позволил себе утонуть в его прикосновениях.
Губы Мунджо скользнули по его челюсти, затем к шее — горячие, настойчивые. Чон У невольно запрокинул голову, пальцы сжались в ткань футболки Мунджо.
— Чёрт, — снова вырвалось у него, но голос звучал неуверенно, срывался.
Мунджо усмехнулся, его руки уверенно легли на пояс Чон У, пальцы прошлись по оголённой коже под футболкой.
— Мне нравится, когда ты ругаешься, — шепнул он прямо у губ Чон У.
Тот резко втянул воздух, чувствуя, как тело предательски реагирует на каждое движение Мунджо.
Мунджо, слегка надавливал на него, заставляя откинуться назад, пока Чон У не оказался прижатым к нагретой солнцем земле.
Чон У застонал, когда Мунджо накрыл его своим телом, ладонями скользя по его бокам, изучая, дразня. Он впивался руками в его плечи, пытаясь хоть как-то контролировать ситуацию.
Мунджо снова поцеловал его — глубже, требовательнее, доводя до грани.
Его пальцы сжались на спине Мунджо, притягивая его ещё ближе.
— Чон У… — голос Мунджо звучал низко, с хрипотцой, почти молитвенно.
Тёплый ветер шевелил их волосы, а где-то вдалеке стрекотали кузнечики. Всё вокруг будто исчезло — осталось только их сбившиеся дыхания.
Мунджо нетерпеливо стянул футболку с Чон У, его пальцы тут же прошлись по обнажённой коже, вызывая дрожь. Чон У резко втянул воздух, но не остановил его. Он не понимал, что творит. Все что сейчас происходит было похоже на сон
— Ты сводишь меня с ума, — выдохнул он, когда Мунджо снова накрыл его губами.
Мунджо усмехнулся. Переводя дыхание он отпустил:
— Это ты сводишь меня с ума, Чон У, — прошептал он, проводя губами вдоль его шеи и опускаясь ниже.
Чон У, не зная, как реагировать, смотрит на голубое небо, без единого облака. В голове бардак, щеки горят, а сердце сейчас готово остановится.
Он переводит свой взгляд на Мунджо, который, не теряя времени, дошёл до живота, при этом не прерывая дорожку из поцелуев.
Вид Мунджо, который так стратаельно обводит губами каждый сантиметр кожи, оставляя красные отметины, вызывает тяжесть внизу живота, отчего Чон У закрывает глаза и откидывает голову на землю, пытаясь успокоиться и выровнить дыхание.
Этого не получается сделать потому, что Мунджо, будто поняв намерения Чон У, стягивает с него шорты и останавливается.
Чон У это напрягает, он открывает глаза и дергается, когда видит перед собой лицо соседа. Тот смотрит хищно, улыбаясь уже немного покрасневшими от поцелуев губами. Он обводит лицо Чон У взглядом, рассматривая каждый изъян. Шумно выдохнув, Чон У не выдерживает и тянет Мунджо за ворот футболки, сталкиваясь губами и сливаясь в поцелуе.
Целуются они долго, вязко, с характерными звуками. Никто из них не спешит отстраниться первым, наоборот, Мунджо не оставляет между ними расстояния, полностью вжимаясь в тело под ним, отчего Чон У, своим бедром чувствует небольшой бугорок.
Хитрая мысль приходит в голову сразу. Чон У тянет руку к Мунджо, намереваясь снять с него шорты и проникнуть под белье. Однако, он не замечает, в какой момент его руки перехватывают, сцепляют вместе и прижимают за запястья к земле над головой.
– Отпусти, – шепчет Чон У через зубы.
– Нет, – Мунджо кидает на него строгий взгляд, но на лице расплывается улыбка, тогда, когда его рука оказывается под бельём Чон У, отчего тот шумно дышит через нос, выгибаясь, – я все сделаю сам.
Мунджо, явно наслаждаясь таким открытым к нему Чон У, медленно обхватывает его член ладонью и улыбается ещё шире, когда он смешно щурит глаза, пытаясь сдержать стон. Приняв правила игры, Мунджо медленно начинает водить рукой верх-вниз, периодически останавливаясь и надавливая большим пальцем на головку. То, как Чон У сжимает веки, явно до звёздочек, тяжело и равно дышит, поддаётся навстречу тазом до руки, становится ясно, что Мунджо все делает правильно.
Поэтому он ещё пару раз ритмично проводит рукой по всей длине, а потом отстраняется, освобождая руки Чон У.
На его запястьях остаются красные следы, что вызывает у Мунджо необъяснимое желание, оставить на Чон У больше меток. Поэтому он садится, заставляя соседа сделать тоже самое и развернуться к нему спиной. Чон У, не особо соображая, что происходит, лишь откидывает голову назад, утыкаясь затылком в грудь Мунджо.
Мунджо, не ждёт, пока тот придёт в себя, он хватает Чон У за загривок волос и тянет голову вправо, открывая вид на бедную шею. Жадно облизнувшись, Мунджо наклоняется и, не задумываясь, впивается зубами в нежную кожу, словно вампир. Чон У вскрикивает от боли, резко открывая глаза, но вырываться не спешит. Напротив, ластиться к Мунджо, прижимаясь голой спиной к груди сзади. Чон У неприятно и одновременно невообразимо хорошо. От противоречивых чувств, возбуждение становится все больше, а когда он чувствует, что Мунджо отстраняется, то поворачивается и вообще зависает.
Сосед сейчас невероятно горяч. С его губ стекает кровь, а солнце падает на лицо, освещая почти чёрные глаза. Волосы взъерошены, но это только усиливает приятную тяжесть внизу живота.
Чон У открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же его закрывает. Он настолько много всего сейчас чувствует, что готов просто умереть от переизбытка.
А Мунджо это понимает. Поэтому уже в который раз берет на себя инициативу и разворачивает Чон У к себе лицом, хватая его за ноги и подминая под себя. Сам же устраивается между ног и смотрит томным взглядом на соседа.
– Чон У, – зовёт он его хлиплым голосом, – чего ты хочешь?
Чон У, во второй раз видя соседа в таком положении, только и может, что выдавить тихое, на грани слышимое:
– Тебя хочу.
Мунджо этого хватает с головой, поэтому он не теряя ни секунды, стягивает с Чон У трусы и, кинув быстрый взгляд вверх, обхватывает пухлыми губами головку, медленно погружая член в рот.
Чон У хватает ртом воздух, пытаясь не отключиться прямо сейчас, он, совершенно не владея своим телом, поддаётся навстречу, отчего Мунджо, из-за резкого толчка, давится и закашливается. Но Чон У и не думает извиняться, наоборот, он тянет руку, грубо хватает Мунджо за волосы и не даёт ему отстраниться, чтобы тот восстановил дыхание. Кажется, всех все устраивает, Чон У готов поспорить, что когда они встречаются взглядами, то видит удовлетворение в глазах напротив.
Мунджо нравится чувствовать, как чужая рука с силой сжимает его волосы, нравится, как ему не дают отстраниться, нравится, как задают направление и ритм. Он ликует о того, насколько сейчас Чон У нуждается в нем, поэтому вкладывается в полную силу. Горло саднит, слюна стекает, из-за чего в дневной тишине, слышны лишь хлюпающие звуки. Периодически кидая взгляд наверх, он видит, как Чон У от удовольствия закатывает глаза, отчего дофамин бьёт в собственную голову, вызывая дрожь в руках. Еще немного и он кончит только от вида такого Чон У.
Кажется, что сосед с ним тоже согласен, потому, что они кидают друг на друга расплывчатые томные взгляды, и через пару секунд сверху слышится гортанный стон, больше похожий на рык, а на языке чувствуется неожиданная сладость.
Мунджо отстраняется, напоследок кинув взгляд из-под ресниц.
– Чон У, – он приближается, из-за чего теперь они разговаривают на одном уровне. Мунджо обводит губы языком, слизывая слюну и ловит каждый выдох, который делает сосед.
– М? – Чон У устало смотрит на него в ответ, следя на каждый маленьким движением. Он расслаблен, голова пуста, а на душе легкость.
Мунджо хватает его за подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза. Его лицо вдруг резко становится серьёзным, отчего Чон У перенимает его настроение и напрягается. Мунджо, приблизившись, не разрывая зрительного контакта, говорит в самые губы:
– Думай.
И вдруг всё оборывается.
Резкий вдох.
Чон У резко распахнул глаза.
Темнота.
Потолок.
Сердце бешено колотится в груди, дыхание сбивчивое. Несколько секунд он просто лежит, пытаясь осознать, где он.
Тело было разгорячённым, в висках стучало.
Он в общаге.
Один.
Голова гудела от странных, слишком реальных образов, которые всё ещё мелькали перед глазами. Он провёл ладонью по лицу, затем опустил его вниз…
Он резко сорвал с себя одеяло, ощущая неприятную влажность на штанах. Отвращение к самому себе захлестнуло его волной.
Какого чёрта?
Он не мог так просто забыть этот сон.
Но ещё больше Чон У боялся другого…
Что, если это было не просто сном?
Что, если где-то глубоко внутри он правда этого хотел?
Его дыхание снова сбилось.
Нет.
Он не мог чувствовать что-то к нему.
К Мунджо.
Но тогда почему его тело говорило обратное?
Ребята короче рассказываю ситуэщнс типо чон у(джон у,неважно) приснился сон где они трахаются с мунджо,это только сон!