Глава 28
Обстановка за столом была напряженная. Ели, балагуря и посмеиваясь шуткам, только сын Лапина и его жена. Внучка Маруся мирно играла с куклами на диване неподалеку. Даже Игнатьев притронулся к еде. Не ели и смотрели друг на друга лишь сам Лапин и Андрияненко.
– Вам не нравится? – огорченно спросила Лизу жена Михаила. – Может, я вам другого принесу, у меня есть…
– Аркадий Викторович, мне, кажется, пора, – не глядя на жену Лапина, сказала Андрияненко.
– Пора? – удивилась женщина и растерянно посмотрела на мужа, на Игнатьева, которого считала начальником своего мужа.
– Да, – согласился Игнатьев, откладывая вилку. – У нас новости. Я приказ подписал сегодня – пора на покой.
– Осталось только решить, как провожать будем, – поддакнула Андрияненко, не сводя взгляда с Лапина. – По-тихому или напоказ. С цветами и оркестром.
Лапин поднялся со своего места под напряженными взглядами Игнатьева и Андрияненко. Жена удивленно посмотрела на гостей, на мужа.
– Миша, это же здорово, – улыбнулась женщина, хотя на ее лице была тревога. – Займешься внучкой…
– Конечно, здорово, – неожиданно улыбнулся Лапин. – Пойдем, обсудим?
Андрияненко и Игнатьев поднялись со своих мест. Лапин кивнул на балкон, но Игнатьев не пропустил его и вышел туда первым. Осмотревшись, он кивнул Андрияненко, и та подтолкнула Лапина и вышла следом за ним. Тихий вечер тонул в зелени двора, солнце спустилось за крыши многоэтажек, где-то в вышине метались стрижи.
– Аркадий Викторович, встаньте так, чтобы девочка не видела, – глухим голосом попросила Лиза.
Лапин смотрел на Андрияненко спокойно. Его взгляд был чуть усталым и не выдавал больше никаких эмоций. Игнатьев беспокойно посмотрел вниз с балкона, потом на Андрияненко и буркнул недовольно.
– Ли, он нам нужен…
– Отомстить хочешь? – спросил Лапин Лизу.
Андрияненко чувствовала, что ее начинает немного бить нервная дрожь. Перед ней стоял убийца ее матери, и он не скрывал, что это его рук дело. Одно движение, обхватить руками и сбросить вниз, а там асфальт, бордюрный камень. И все! Лапин посмотрел на окно, где ему махала рукой внучка, и помахал ей в ответ. Как будто прощался.
– Нет, – Андрияненко стряхнула с себя наваждение. – Отомстить тебе – значит, оставить Фишера безнаказанным. Ты отдашь нам компромат.
– При одном условии, – продолжая безмятежно улыбаться и махать внучке, заявил Лапин. – Мы все уедем. И только потом вы его получите.
– Сначала ты отдашь компромат, а потом мы решим, что с тобой будет.
– Я отдам компромат только тогда, когда моя семья будет в безопасности…
– Лиза, а поехали в лес? – Игнатьев положил руку Лапину на плечо. – Там безопасно. Набор инструментов в машине – кусачки, лобзик…
– Я буду сотрудничать только на моих условиях, – усмехнулся киллер.
***
Лапина затолкали на заднее сиденье машины Курмакаева. Прежде чем захлопнуть дверь, Андрияненко наклонилась и сказала:
– Как только ты сдашь компромат, я тебя отпущу.
– Нет, – покачал киллер головой. – Ты получишь компромат, когда я и моя семья будем за границей.
Лиза со злостью захлопнула дверь и посмотрела на Курмакаева.
– Знаю, Александр Васильевич. Без протокола мы должны его выпустить через три часа.
– Протокол нарисуем, – отмахнулся подполковник. – Отвечать будем потом. Это дает нам 48 часов. А дальше?
– Он может спокойно отсидеть и выйти, – недовольно сказала Лазутчикова.
– Я позабочусь, чтобы эти 48 часов не были для него спокойными, – с угрозой произнесла Андрияненко.
***
Ветер покачивал фонари над крышами конюшен. Было слышно, как лошади внутри переступают ногами по дощатым полам, как хрустит сено. Над газонами прогулочной зоны веером вилась водяная пыль из форсунок поливной системы. Поскрипывали ворота, всхрапывали лошади. Ночь мерцала над конной базой отблесками звезд в разрывах облаков. 13-летняя Марина сидела на кровати, подвинув на столе в изголовье настольную лампу. Сложив по-турецки ноги, она старательно вырезала из бумаги фигурку лошади. Таких фигурок у нее было несколько, но эту она любила больше всех.
– Орлику надо спать, – шептала девочка, поглаживая пальчиком по лошадиной шее там, где должна была быть грива. – Марине надо спать, Орлику надо спать… Марине надо спать…
Снаружи во дворе стукнула створка ворот, скрипнули петли, а потом по доскам стукнуло копыто. Потом еще подкова звонко задела камень у ворот. Марина подняла голову и посмотрела в окно. Там мелькал свет фонарика. Девочка спустила ноги с кровати и подошла к окну.
– Орлику надо спать, – тихо прошептала она и, шлепая босыми ногами, направилась к двери. Марина вышла на улицу и сразу увидела Шарика, лежавшего посреди двора без движения. Так собака лежала только днем и в тех местах, где есть тень, а по ночам она постоянно бегала по двору, лаяла. Почему она сейчас лежит? Девочка посмотрела на ворота. Через одну открытую створку незнакомые люди выводили лошадей, держа под уздцы. Последним какой-товысокий дяденька вел Орлика. Марина побежала следом, схватила лошадь за недоуздок и затараторила с тревогой в голосе:
– Орлику надо спать!
– Тихо ты, дура! – схватив девочку за руку, попытался оторвать ее от лошади черноволосый мужчина.
– Орлику надо спать! Орлику надо спать! – все громче и громче стала твердить девочка, вцепившись в ремень недоуздка.
Мужчина сильным рывком вырвал ремень из рук девочки и отшвырнул ее в сторону. Орлик снова зацокал копытами, кося глазом на упавшую Марину. Но девочка снова вскочила на ноги, зажала уши руками и пронзительно закричала. Мужчина схватил ее, зажал рот рукой, но Марина вырывалась, билась в его руках и снова пыталась кричать. Зло выругавшись, черноволосый вытащил из кармана нож и, оглянувшись по сторонам, ударил девочку в живот. Марина замерла, сжавшись в комок, а потом медленно упала на бок.
***
Ира удивленно смотрела на Симоненко. Капитан стоял перед ее столом, глядя прямо в глаза своим обычным взглядом. Как будто ждал, что вот сейчас она все осознает и начнет поступать, так он считает нужным. Нет, поступать правильно.
– Как ты узнал? – спросила Лазутчикова.
– Сложил дважды два, – еле заметно улыбнулся Симоненко. – Узнал, что срочно продаешь квартиру. И узнал, к какому ходишь доктору.
– Ты что, следил за мной?
– Что за крайности, – мягко возразил Валера. – Присматривал. Я закладываю свой дом. Знакомые помогут оформить все быстро. Деньги будут через пару дней. – Ира открыла рот, чтобы возразить, но Симоненко поднял руку, предлагая ей не говорить ничего. – Сотрудничать не хочешь. Ладно, принял. Пока не можешь быть со мной. Ладно, пусть пока так. Но дай тебе помочь.
– Я не просила о помощи, – опустив глаза, упрямо сказала Лазутчикова.
Андрияненко вошла и сразу поняла, что между Ирой и Симоненко произошел какой-то важный разговор на личные темы. А еще ей показалось, что Валера что-то знал из нынешней жизни Иры такое, чего не знала Лиза. И оба от нее это скрывали. Это больно кольнуло, но ничего сказать Андрияненко не успела, потому что дверь открылась и на пороге появился Курма.
– Все в сборе, хорошо, – кивнул начальник отделения.
– Товарищ подполковник, – перебил его Симоненко. – У нас в камере задержанный, Михаил Семенович Лапин. В чем его обвиняют? Не смог найти рапорт.
– Это под мою ответственность, – нахмурился Курмакаев. – Так, Симоненко, Андрияненко и Аверьянов, на выезд. Лазутчикова остаешься в отделе.