avoid.

— Тут недалеко от моего дома, я и пешком дойду, — сказала я, глядя на прибывший автобус.

— Ты уверена? — Грейс выглядела взволнованной. Пустые улицы словно подсказывали ей, что оставлять меня одну — не лучшая идея.

— Конечно, — кивнула я.

Она обняла меня, крепко и немного дольше, чем обычно, а потом указала на телефон:

— Если что — сразу звони. Обещаешь?

— Обещаю, — прошептала я.

Водитель посигналил, подгоняя её, и Грейс, бросив последний взгляд на меня, зашла в автобус. Двери за ней захлопнулись, и вскоре жёлтый силуэт растворился в тумане. Я осталась одна.

Выдохнув, я повернулась и пошла домой.

Туман стал плотнее, а воздух холоднее, будто сама ночь дышала мне в затылок. Я шла по узкой улице, минуя мрачные дома с закрытыми ставнями и потускневшими окнами. Некоторые из них были так похожи на мой — запущенные, старые, будто выжидающие.

И вдруг — шлёп! — где-то совсем рядом что-то упало в воду.

Я замерла.

Звук был резкий, тяжелый. Обернувшись, я заметила неясные очертания у края дороги, почти впритык к лесу. Сделав пару шагов вперёд, я увидела старый, покрытый мхом колодец. Его деревянная крышка лежала рядом, чуть наклонённая, будто её недавно откинули. Это казалось странным. Кто оставляет колодец открытым?

Любопытство — или, может, глупость — пересилило страх. Я подошла ближе и заглянула внутрь. Пустота. Тьма была настолько плотной, что даже не отражала света. Ни воды, ни движения. Только глубина.

Я уже тянулась за телефоном, чтобы посветить, как вдруг — хруст.

Я резко выпрямилась. В нескольких метрах от меня, за тонкой дымкой тумана, показалась человеческая фигура. Высокая. Мужская.

Он стоял неподвижно, глядя прямо на меня. В груди сдавило, дыхание будто остановилось само собой. Я знала, он видит меня. Даже сквозь туман. Даже в темноте.

Он сделал шаг вперёд.

Я — шаг назад.

Когда он ускорился, я рванула в сторону. Не по дороге — в лес. Логика была простой: если побегу по прямой — он догонит. В лесу у меня хотя бы был шанс.

Ветки хлестали по лицу, ноги скользили по влажной земле, под ногами лопались лужи и корни. Где-то в панике я уронила телефон, но даже не обернулась. Адреналин вёл меня, страх толкал вперёд.

Начался дождь. Холодный, пронизывающий, он рассеивал туман и превращал землю в кашу. Я не слышала ничего, кроме собственных шагов, плеска воды и — шагов позади. Он был где-то рядом. Я чувствовала это каждой клеткой.

Задыхаясь, я бросилась за толстый ствол дерева, затаилась. Одежда прилипла к телу, волосы липли к лицу. Дождь глушил всё — но я слышала.

Хруст.

Он был всё ещё здесь.

Я медленно выглянула из-за дерева. И тогда — замок. На холме, среди деревьев, его силуэт маячил вдалеке, как спасение. Словно единственный свет в этом безумии.

И тут я увидела его снова. Он стоял неподалёку, но спиной ко мне. Уходил. Я затаила дыхание, молясь, чтобы он просто исчез в лесу. Но стоило мне сделать крошечный шаг — хруст! — и он обернулся.

Он услышал. Сквозь дождь. Сквозь всё.

Не думая, я сорвалась с места. Бежала, как могла, не чувствуя ног. Мимо деревьев, по мокрой траве, к тому дому. Единственному, что казался ближе к спасению, чем к гибели.

Я отворила железную калитку, украшенную замысловатыми узорами, идущими в переплетении лилий и острых шипов. Я даже не успела рассмотреть их как следует — внутри что-то дрожало, торопило, подгоняло вперёд. Под ногами негромко простучали камни старой кирпичной дорожки, по которой я почти добежала до крыльца. Дом возвышался мрачно, как будто сам был частью надвигающегося тумана. Ни один фонарь во дворе не горел, ни одно окно не светилось, и от этого становилось неуютно до дрожи.

Я постучала в дверь — раз, два, три. Ответа не было. С каждой секундой ощущение опасности сжималось в груди. А если этот человек всё ещё идёт за мной? А если он уже здесь, во дворе? Я отчаянно потянула за ручку, и к моему изумлению дверь отворилась с тяжёлым щелчком. Внутри, на внутренней стороне, в замке торчали ключи. Чужой дом, чужие стены... но мне не оставили выбора.

Я быстро шагнула внутрь, захлопнула дверь за собой и повернула ключ. Тишина накрыла меня, словно одеяло. Лишь гул дождя за окном напоминал, что снаружи продолжает бушевать ночь. Я подошла к окну и попыталась рассмотреть, не последовал ли он за мной. Вода стекала по стеклу ручьями, и только когда фигура появилась у калитки, я затаила дыхание. Он стоял, словно что-то выслеживая, затем медленно повернулся и ушёл в другую сторону. Сквозь капюшон нельзя было разглядеть лица, но в груди у меня затрепетало то самое чувство, которое нельзя объяснить словами. Ощущение, что ты на волоске.

Я отступила от окна и наконец осознала, где нахожусь. Чужой дом. Тихий, тёплый, пахнущий чем-то старым, но не неприятным — скорее уютным. Я обняла себя за плечи, промокшая одежда липла к телу, а подбородок подрагивал от холода. В голове крутились всё те же мысли: он знал, где я живу. Был в моей комнате. Знал мой шкафчик. Сан-Франциско. Откуда он всё это знает?

— Ты что тут делаешь? — раздался хриплый, грубый голос из темноты.

Я вздрогнула и резко обернулась. В ту же секунду в комнате вспыхнул свет. Я моргнула, и передо мной оказался Дилан. В одной футболке, босиком, с мокрыми от сна волосами. Он смотрел на меня с явным раздражением, нахмурившись. Его голос стал ниже, холоднее:

— Я спросил: что ты здесь делаешь?

— Я... Я не хотела... — начала я дрожащим голосом, почти захлёбываясь словами. — Дверь была открыта, и я... Мне было страшно.

Он сделал шаг вперёд.

— И ты решила, что можешь просто войти? Убирайся отсюда.

Он хотел отвернуться, но я инстинктивно схватила его за руку. Он резко выдернул её и отшатнулся, словно я его обожгла.

— Не трогай меня, чёрт возьми, — прошипел он, словно пытаясь удержать себя от вспышки.

— Прости... Но я не могу уйти. Он всё ещё там. Он гнался за мной...

На мгновение в его глазах что-то дрогнуло. Он смотрел на меня, словно пытался что-то прочесть между моих слов. Потом нахмурился ещё сильнее, будто боролся сам с собой.

— Думаешь, мне не плевать?

— Пожалуйста... — прошептала я.

Он сжал кулаки так сильно, что костяшки побелели. Наконец он тяжело выдохнул и отступил.

— Нет, — бросил он и отвернулся.

Я стояла неподвижно, сжав руки в кулаки. Мне некуда было идти. Вернуться на улицу означало вернуться прямо в лапы того, кто преследовал меня. Я сделала шаг вперёд, но так и не решилась дотронуться до него.

— Я не могу уйти, — сказала я, глядя на его спину.

— Что? — устало отозвался он, не оборачиваясь.

— Я не уйду, — твёрже повторила я и посмотрела ему в глаза, когда он медленно повернулся. В его взгляде не было злости. Только глубокая усталость и... пустота.

— По крайней мере, не сейчас, — добавила я чуть тише.

Он подошёл ко мне слишком быстро, и прежде чем я осознала, его рука уже сжимала моё запястье.

— Ты... — сказал он сквозь зубы. — Высушишь вещи. Потом уберёшься отсюда. И больше никогда не посмотришь в мою сторону. Ты поняла?

Я кивнула. Он отпустил мою руку и указал в сторону двери:

— Ванная там.

Я направилась туда, закрыв за собой дверь. Мои руки дрожали. Я сняла мокрую одежду, обернулась полотенцем и начала сушить волосы и вещи феном. Я не спешила. Не хотела возвращаться в темноту. Даже если за дверью был Дилан — колючий, грубый, непредсказуемый — здесь всё равно было безопаснее, чем снаружи.

Когда я, наконец, вышла — сухая, в своей одежде — он уже сидел на диване, опершись локтями о колени. Услышав мои шаги, он поднялся.

— Всё, — сказала я, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Он кивнул. Потом, неожиданно, добавил:

— Можешь поискать что-нибудь в холодильнике.

Я удивлённо взглянула на него.

— С чего это ты вдруг такой добрый? — не удержалась я, и тут же пожалела: в его взгляде промелькнуло раздражение, лицо снова стало жёстким.

Я развернулась и пошла на кухню, заметив её по пути в ванную. Дом был совсем не таким, каким его представляли школьные слухи. Стены — тёплого, медового цвета, мебель светлая, мягкая. Здесь было тепло, почти по-домашнему.

Но я не успела дойти до кухни, как замерла.

Лестница на второй этаж расходилась в две стороны, а посередине, между ними, висела большая картина. Мужчина. Женщина. И Дилан — младше, с чуть смущённой улыбкой. Его родители. Я сразу вспомнила слухи. Те самые, от которых у всех по спине бегал холодок.

Дилан уже стоял рядом. Он, как и я, смотрел на картину.

— Ты тоже веришь в эти сказки? — тихо, но жёстко произнёс он. Его голос звучал отстранённо, но в нём чувствовалось напряжение.

Я не сразу поняла, был ли это вопрос. Я просто молчала, пытаясь подобрать слова, но он уже понял молчание по-своему. Его пальцы сжались, костяшки снова побелели.

— Я не... — начала я, но он резко отвернулся.

— Уходи, — бросил он. — Твои вещи сухие. Вали. И больше никогда не смотри на меня так.

Он взлетел по лестнице, и через секунду дверь на втором этаже с грохотом захлопнулась.