Глава девятая
Выходные пролетели быстро, я провалялся в постели, раздумывая над тем, как лучше всего мне обратить на себя внимание Миранды. Я думал много, прорабатывал в голове разные варианты событий. Пытался придумать какие-то ситуации. Но все они были глупыми и трудноосуществимыми, поэтому я просто решил подойти к ней и познакомиться, для начала. Когда в понедельник я пришел в школу, увидел ее с подругой, сидящей за столиком на школьном дворе. Они, судя по всему, готовились к уроку. Я направился в их сторону и не дошел метров семь. Путь мне преградили выскочившие передо мной Кети и Кори. Они, держась за ручки, свободными вытянутыми руками выставили передо мной жест «большой палец вверх» и хором заявили: «Дем! Клевая была вечеринка!», а затем похихикали и вприпрыжку ускакали куда-то по своим делам. Я был слегка удивлен таким приветствием. Это непроизвольно вызвало у меня улыбку. А следом за ними ко мне тут же подлетели два моих изумленных одноклассника:
— Дем, ты что, подружился с нашими амазонками?
— Ну да, они оказались не такими уж мужененавистницами! — усмехнулся я, глядя на удаляющихся девушек.
Парни лепетали что-то без остановки, пытаясь выразить мне свое восхищение. Я их не слушал, ушел опять куда-то в свои мысли, пока не получил хлопок по спине. Я обернулся и увидел Мию, она издевательски выдала: «Привет, Дем! Как самочувствие после дня рожденья? Голова не болит?». Следом за ней подошла и Эмили, расспрашивая, как прошла вечеринка. Пока я болтал с ней, Мия направилась дальше, а я случайно услышал разговор рядом сидящих Миранды и Эльзы.
— Кто этот парень? — спросила Миранда у подруги.
— Демиан, что ли? — последовал вопрос от проходившей и остановившейся рядом с ними Мии.
— Д... да, — не ожидавшая ответа со стороны Миранда подняла голову на Мию.
— Падший ангел... — усмехнувшись, с некоторым укором в голосе ответила неформалка и отправилась дальше по своим делам.
Не знаю, что тогда сподвигло Мию сказать именно это, и что она имела ввиду. Скорее всего, то, что после падения ангелы становятся демонами, не могут не творить зла, стараются увлечь и людей на путь греха, утащить за собой в Ад. Уж точно не то, что я ангел, спустившийся с небес на землю. Не знаю я, и как восприняла такой ответ Миранда, но видимо, это ее заинтересовало. Прозвенел звонок, и все тут же отправились по своим классам. Математика тогда здорово загрузила мне мозг. Он просто отказывался что-то считать и логически думать. А я пытался заставить его силой. На большой перемене Миранда подошла ко мне сама и смущенно извинилась за то, что не смогла прийти на вечеринку. Я тогда сказал: «жаль, конечно», а про себя подумал: «хорошо, что ее там не было и она не видела этого беспредела». Сердце билось, как сумасшедшее, когда она стояла рядом. Зато разум меня уже не подводил и не выдавал каких-то глупых выходок. Тогда я понял, что первый шаг сделан и дальше будет легче. В тот день казалось, что счастье вот-вот польется у меня из ушей. Забавное чувство, я ходил и лыбился, как идиот, весь день. А вечером ко мне заявился Винс. Вальяжно усевшись передо мной в кресло, он настойчиво заявил:
— Ну, Дем, рассказывай!
— Что?
— Что это было у тебя на днюхе? Про твой гарем...
Винс смотрел на меня, ехидно улыбаясь, и его выражение лица ясно давало понять, что без объяснений он от меня не отстанет.
— Да нет у меня никакого гарема! — возмутился я, смеясь.
— Давай, давай! Рассказывай, что ты с ними сделал! — Винс пристально на меня смотрел, выжидая ответа. Его обижало то, что про это я ему ничего не рассказывал. И я тогда понял, что стоит поделиться с ним частью своей жизни.
— Я с ними переспал... — смущенно почесав затылок, ответил я и виновато опустил голову. Мне почему-то стыдно было ему это говорить.
— Со всеми? — пораженно выпалил Винс, слегка привстав с кресла.
— Со всеми... — тихо проговорил я, и улыбнувшись, посмотрел на друга.
— Ах ты, чертов Казанова! — засмеялся Винс в голос. Я подошел к нему сзади, и, наклонившись, положил ему руки на плечи.
— Ну, брат, не все же мне твоих подруг трахать!
Мы оба засмеялись, а потом я поведал ему историю о том, что, кажется, впервые по-настоящему влюбился. Рассказал про то, какая она. И про свои чувства. Он искренне за меня порадовался и пожелал удачи.
С Мирандой все шло постепенно, как у нормальных людей. В начале мы с ней просто подружились, обедали вместе, ходили в библиотеку, и я помогал ей нагнать пройденный нами в начале года материал. Она улыбалась мне так мило, так искренне. Я ей тоже. Ее улыбка грела мою душу. Вот только была одна проблема. Я очень не нравился ее подруге Эльзе. Она говорила ей, что я не так прост, как кажется, что что-то задумал, что всем мужикам, нужно только одно — затащить ее в постель. А Миранда с улыбкой говорила мне, чтобы я за это не переживал, что Эльза просто ревнует из-за того, что она стала проводить с ней меньше времени. Эльза каждый раз злобно смотрела на меня при встрече, но больше она ничего не могла сделать.
Это было волшебное время. Я водил Миранду в кафе, в кино. Сердце маньяка таяло, как ледышка на сковородке. А когда мы впервые поцеловались... Мне показалось, что это первый поцелуй в моей жизни. Такой чувственный, нежный, настоящий. Первая любовь... Наверное, поэтому все считают ее такой волшебной. Я боялся сделать неосторожный шаг. Боялся сказать что-нибудь не то, чтобы не вспугнуть синюю птицу, сидящую в моих руках. Наша связь мне казалась такой хрупкой, и я относился к ней, как к чему-то возвышенному. Это были лучшие несколько недель в моей жизни. Мне больше не было нужно добывать эмоции насилием над другими. Мне хватало своих. Они были такие теплые, яркие и загадочные. Да что про это рассказывать, каждый, кто хоть раз влюблялся, знает эти чувства.
Зима тогда была мягкой, температура не опускалась ниже нуля. На улице было хорошо. Близился школьный вечер в честь Рождества. Девушки всей школы изо дня в день таскались после уроков по магазинам, подбирая себе наряды. Не знаю, почему, но вся эта процессия подготовки к празднику меня радовала. Я даже украсил дом, развесил гирлянды и поставил елку. Это все казалось прекрасным сном, от которого не хотелось просыпаться. Я так боялся... И однажды волшебный сон действительно закончился. Закончился страшно и жестоко.
День того школьного вечера я не забуду никогда. Я минут сорок крутился перед зеркалом, подбирая костюм, пряча выбивающиеся волосы, вешая на себя то галстук, то бабочку, подбирая одеколон. Как баба, ей богу! Но мне очень хотелось произвести хорошее впечатление на Миранду. Мы с ней встретились уже на вечеринке. На ней было длинное сиреневое платье, подчеркивающее все прелести ее фигуры, и такого же цвета цветок в волосах. Такая изящная и красивая, с бархатной кожей. Конечно же, с ней была и Эльза. Весь вечер не отходила от нас, как надзиратель. Мы танцевали, обнимались и не обращали ни на кого внимания, нас совершенно не заботило то, что происходило вокруг. Весь мир был только наш! А потом, Миранда отвела меня в сторону, и сказала, что отпросилась на ночь в гости к Эльзе, но на самом деле, она взяла диск с ее любимым ужастиком и хочет после вечеринки его у меня посмотреть. Я был неописуемо счастлив этому. Радовался, что мы сможем побыть наедине, вдали от чужих взглядов. Миранда сказала об этом и Эльзе. Та долго ругалась, возмущалась и говорила, что нельзя ко мне идти с ночевкой, что это плохо кончится. Черт! Как же она была права...
Мы с Мирандой проводили после дискотеки Эльзу до дома и пошли ко мне. Я тогда еще заметил, что в ее доме не горел свет. Спросил у Миранды, а та сказала, что у Эльзы все уехали к родственникам в Висконсин, ну, а Эльза осталась из-за школьного вечера.
Когда пришли ко мне, мы посмотрели фильм, который она принесла, выпили шампанского, а потом собрались спать. Я приготовил ей постель в своей комнате, выдал рубашку, в которой она могла спать, а сам постелил себе на диване. Но потом я вспомнил, что забыл в комнате телефон, и поднялся за ним.
Открыв дверь, я увидел Миранду в моей рубашке. Сердце забилось так, что мне показалось, что оно проломит грудную клетку и выскочит, по телу пробежали мурашки, а демон, спящий внутри меня, проснулся. Я сжал кулаки, пытаясь выгнать из своей головы эти мысли, но они отказывались уходить. Миранда, заметив меня, слегка смутилась, а потом спросила: «Мне идет?». Я ничего не ответил, лишь подошел к ней и впился в тонкие губы страстным поцелуем. Миранда пропищала сквозь поцелуй, видимо, мой жест ее напугал. Я любил ее, я не хотел делать ей больно. Но монстр в моей голове неустанно повторял: «Хочешь? Так возьми! Вот же оно, в твоих руках!». И я уже не контролировал свои действия. Кинул ее на кровать, взобравшись сверху. Она дергалась, что-то испуганно говорила. Я не слышал ее слов, такое чувство, что мое сознание захватил кто-то другой, кто-то злой, темный. А потом я прицепил ее руки наручниками, которые уже почти год висели на изголовье моей кровати. Она начала плакать, биться, дергать руками, пытаясь сорвать наручники, кричать. А я вдавил ее в кровать весом своего тела и, расстегнув на ней рубашку, припал к ее груди, покрывая горячими поцелуями. Но на мгновенье, меня как будто ударили по голове, я услышал ее голос, плач, просьбы прекратить. Вспомнил, что это та девушка, которую я так люблю и так боюсь потерять. Я тогда впервые не послушал свою темную сторону, и это было величайшей ошибкой в моей жизни. Чувства взяли верх над разумом, а плач и крики Миранды, доставляли мне не радость, а боль. И я не смог! Не смог их больше слушать! И отпустил ее...
Миранда вскочила, кинулась в сторону, начала кричать, что Эльза тогда была права, что я пытался ее изнасиловать, и что завтра она пойдет в участок. Я понял, что это нехорошо, попытался ее поймать, но она кинулась наутек, на улицу. В чем была — в одной моей рубашке, а ведь на улице была зима. Единственное, что она успела нацепить, выбегая из дома, так это домашние тапочки. Я кинулся за ней, звал ее, просил остановиться, но она продолжала бежать. Пока не добежала до заброшенного стадиона. Она бросилась бежать вверх по трибунам, надеясь, что оттуда ее кто-нибудь заметит. Я только успел крикнуть «Нет! Миранда! Это опасно!», как доски под ее ногами треснули, и она с криком полетела вниз. Эти трибуны были давно в аварийном состоянии, и все местные знали, что лазить по ним не стоит, гнилые доски уже не могут выдержать вес человека. Наверное, если бы она долго жила в нашем районе, она бы это знала. Но увы... Когда я оббежал трибуны с другой стороны, я увидел Миранду. Она бездыханно лежала на земле, а из ее груди, прикрытой лишь моей рубашкой, торчал железный прут, кровь с которой стекала на и без того уже залитую кровью, светлую ткань...