Белый лотос

     Втроём, Хосок, Шуга и Ви завалились к Намджуну. У того на следующий день был выходной, да и жил он, пока Чжихё восстанавливалась в чоривоне, один. В полосатой сине-голубой пижаме, хозяин квартиры, запустив товарищей, пошёл ставить чайник, пока они падали на диван и кресла. Ви вытянул ноги в кожаных штанах, разглядывая их, как новые, с ему одному присущей глубиной, с изучением вещей, как живых существ. Он был молчалив и погружён в себя. Юнги, напротив, потянулся, не переставая болтать от самого клуба:
- Как говно сквозь пальцы! Нас трое – он один, и упорхнул, только и видели! Надеюсь, этот загадочный Белый лотос не умеет телепортировать своих сектантов, а, Ви?
Тэхён поднял лицо, отзываясь на свою кличку, и помотал головой:
- Нет, он просто быстро убежал...
- Значит, он из этого загадочного сообщества? – вернулся Намджун с чашками, расставляя их на столике. – Извините, к чаю ничего нет, я тут без жены на сухом пайке...
- Ничего страшного, - отмахнулся Хоуп.
- За всех не говори, - возразил Шуга, - я бы похомячил.
- Да, он из этого загадочного сообщества, - с запозданием отозвался Тэхён.
- Мы о нём хоть что-то знаем? – задержался Намджун, прежде чем уйти за чайником.
- Что оно очень загадочное, - просиял Хосок. – Это максимальная информация.
- В конце концов, - пожал плечами Юнги, - он может там состоять, но торговля наркотиками – его личный бизнес, его инициатива.
- Но где-то же он товар берёт?
- Поставщиков в мире полно.
- А нам нужно конкретизировать, кто посмел зайти на нашу территорию.
Посмотрев на одного друга, другого и третьего, убедившись, что они пока замолчали, Намджун побежал на кухню, чтобы не упустить ничего из рассказа и размышлений. Поставив чайник на поднос и покидав на него разное печенье, он быстро вернулся, отдавая всё в распоряжение самого заинтересованного – Шуги.
- Наверное, администрация клуба, кто-то из неё, знает, чем промышлял Богом? – предположил Рэпмон, усаживаясь.
- Разумеется, - кивнул Джей-Хоуп, - мы допросим бармена и менеджера, но, думаю, те просто в курсе были, а отношения не имели, не препятствовали и всё. За такое мы не наказываем, и доказательств соучастия для полиции нет. Важнее тот, кто разрешил заниматься этим в клубе. Директор? Надо узнать, кто он. – Хосок достал мобильный и посмотрел на время. – В Нью-Йорке примерно обед. Сойдёт. – Он набрал номер Химчана и поднёс трубку к уху. – Привет, хакер. Тут такой вопросик: нужна информация о владельцах и руководителях клуба «Палящее солнце» в Каннаме. Не срочно, но завтра бы желательно, сегодня уже в любом случае использовать сведения не смогу, у нас глубокая ночь и скоро спать. Да, скинь всё на электронку мне, ага, спасибо!
Хоуп убрал телефон обратно в карман.
- Ну вот, узнаю, кто держит это заведение, и пойду беседовать.
- А что сам Богом? – полюбопытствовал Намджун. – Вы его дома искали после этого?
- Мы ж профессионалы, обижаешь, - покрасовался театрально Хосок, - заранее оставили у его жилья слежку, Кэп в машине дежурил и дежурит до сих пор, и раз не звонит – тот не появляется. – Он посмотрел в глаза Рэпмону. – Только Богом живёт с Соа сейчас... мы не можем ворваться и обыскать квартиру, понимаешь? Вряд ли она замешана, правда, чтобы доставлять ей такие неудобства?
- Да, я не думаю, что она его пособница. Скорее всего, как и я, представления не имела, чем он зарабатывает.
- Рэпмон, - не переставал смотреть на него Хоуп.
- А?
- Ты ж понимаешь, что я не просто так к тебе припёрся?
- Э-э... - растерялся тот, покосившись на Ви и Юнги. Первый внимательно слушал их, второй, налив всем чаю, уже набивал рот. – Чтобы держать меня в курсе происходящего?
- И это тоже. Но кто-то должен поговорить с Соа. И угадай, кто это будет.
- Что?! – откинуло Намджуна к спинке кресла догадкой. – Я? Нет, Хоуп, я не могу. Чжихё не понравится, что я виделся с Соа, она это не оценит, встречу с бывшей.
- Не говори ей.
- Не-не-не, я зарёкся скрывать что-либо от неё, нет, Хоуп, я не могу ей не рассказать.
- Трусы железные надень только, как соберёшься, - захихикал Юнги. Ви ткнул его локтем в бок:
- Но он же прав, я бы Элии всё сказал.
- Она у тебя мирная, ей можно. Если бы Джинни узнала, что я хотя бы здороваюсь с теми, с кем когда-то спал, мне б голову уже отпилила ночью.
- Чжихё пока тут не ночует, голова Рэпмона спасена, - улыбнулся Хоуп. – Ну, Мон?
- Да как-то неловко всё это...
- Ты золотой или что вообще? – строже спросил Смотрящий. Намджун вздохнул.

     На следующий день он пошёл навещать Чжихё, чтобы предупредить её о том, куда собрался идти. Им принесли сына и, пока они с ним возились, молодой человек так и эдак собирался начать разговор, но поджилки подрагивали. Как заявить жене о том, что собрался в гости к бывшей? Кэп так и не позвонил, Богом не вернулся домой. Поиски ничего не дали, и только близкий ему человек может знать, куда тот мог подеваться. Но захочет ли Соа выдавать своего сожителя? Чжихё долго напевала что-то Шинсоку, а тот никак не успокаивался, будто помогая отцу оттягивать время. Проплакав без перерыва полчаса, младенец угомонился, задремав.
- Он такой капризный, - прошептала Чжихё, - ты был таким в детстве?
- Нет, - плутая в мыслях, покачал головой Рэпмон.
- Я тоже. А вот Чонён часто плакала. Видимо, чтобы не плакать, когда вырастет.
- Джинни тоже была маленькая капризуля. Хотя её и возраст не сильно исправил. Заюшка... - решился он.
- Да? – любуясь лицом сына, откликнулась та. Но продолжения не было, и она, подождав с минуту, подняла взгляд на мужа. – Что, Намджун?
Он недовольно свёл брови. Он всё ещё просто «Намджун», никаких солнышек, лапушек, котиков. На него всё ещё злятся, а тут такое деликатное дело!
- Ты ещё обижаешься? – отступил он немного.
- А ты думаешь, обман так легко забыть?
- Две недели уже почти прошло...
- Это маленький срок, - надула щёки Чжихё, - сколько вы от меня держали в тайне, что Чонён втянута в ваши... в ваше непонятно что? Полгода? Ну вот.
- Милая, ты же не мстительная, правда? Ты у меня добрая. Ты быстрее меня простишь?
- Посмотрим. В любом случае, пока я здесь – какая разница? Ты же не видишь с утра до ночи моего обиженного лица.
- Мне есть разница! Я даже на расстоянии чувствую, что ты на меня сердишься, я переживаю и плохо сплю.
Видя, что он не ёрничает и не шутит, Чжихё немного смягчилась.
- По ночам я точно не сержусь, потому что сплю, так что спи и ты.
- А ты меня поцелуешь хотя бы, наконец? – подвинул он поближе стул на котором сидел.
- Ну... - протянула она и, вздохнув, пожала плечами. – Ладно.
Намджун обрадовано вытянул шею, приблизившись к жене, но та чмокнула его в щёку. Тихонько засмеявшись над оплывшей от грусти мимикой мужа, она немного исправилась, поцеловав его в губы. Успокаиваясь, он приосанился.
- Ты не представляешь, как мне полегчало! Я себя ощутил здоровее и моложе лет на десять.
- Тебе всего тридцать, ты и так молодой и здоровый. Если будешь, наконец, прислушиваться к врачам и беречь сердце!
- Я постараюсь. – Они оба опять увлеклись Шинсоком, занимаясь любимым делом молодых родителей: гадали, на кого ребёнок больше похож. Намджун едва не забыл снова, ради чего приехал. – Солнышко... у меня к тебе ещё вопрос.
- Я слушаю, - на этот раз Чжихё сразу посмотрела на него.
- Богом... помнишь Богома?
- Ещё бы не помнить!
- Тут выяснилось, чем он зарабатывал на самом деле...
- И?
- Он торговал наркотиками.
Глаза Чжихё стали круглыми от удивления:
- Наркотиками?!
- Да. Он распространял их в ночном клубе. Или нескольких. Точно известно про один. Его пытались... арестовать, - Намджун нарочно заменил слово «схватить», которое они использовали среди золотых, чтобы у супруги не продолжало складываться впечатление, будто они разбойники. – Но он сбежал и пропал.
- Боже мой, если бы я сразу знала, чем он занимается, никогда бы к нему не приблизилась!
- Я тоже не подозревал, что друг детства окажется таким... впрочем, я, наверное, не пытался думать, ведь в юности-то мы оба употребляли, и он всегда знал, где взять.
- Что же с ним теперь будет? Полиция его найдёт и посадит?
- В том-то и дело... Я не хочу от тебя больше ничего скрывать и не буду, поэтому скажу прямо. С полицией в том клубе видимо были договорённости, и разоблачили его наши ребята. И сбежал он от наших, от Хоупа. И поиски ведём мы же, полиция не в курсе.
- Но... почему вы не попытаетесь заявить в полицию? – удивилась Чжихё. Намджун подумал: «Её счастье, что она никогда не связывалась с этой системой и представления не имеет, насколько иногда бесполезно обращаться в органы, если у обвиняемого есть деньги и связи».
- Это не вполне может увенчаться успехом. Он не был пойман с поличным, доказательств нет, улик нет. Мы просто знаем людей, кому он продавал, а они свидетельствовать в полиции не станут. Это... достаточно видное лицо, и ему скандал не нужен, да и тратить своё время этот человек на суды не станет.
Чжихё внимательно вгляделась в Намджуна и, поразмыслив, сказала:
- У тебя был ко мне вопрос, в чём он состоял?
- Я... ну... В общем, Богом же живёт с Соа, и мы предполагаем, что она может знать, куда он делся. А знаю её хорошо только я, - сжав кулаки и пожелав себе удачи, Рэпмон поинтересовался: - Ты разрешишь мне навестить её и побеседовать с ней?
Вид у Чжихё сделался нерадостным. Как и упоминание Богома, упоминание Соа не было приятным. Девушка прекрасно помнила, что если бы их обоих не предали и не бросили, неизвестно, к чему бы всё пришло. Сомнение, что Намджун бы её заметил и стал с ней встречаться, затрепетало. Она и забыла за месяцы это жуткое чувство неуверенности, и вот оно вылезло наружу.
- Конечно, очень удобно, пока я тут, навестить бывшую, - с горечью отвернулась Чжихё.
- Лапочка, ты чего! – запереживал Намджун сильнее, чем она. – Это же исключительно по делу, спросить о Богоме и всё! Я бы и не вспомнил о ней, если бы не ситуация...
- Откуда мне знать? Может, Богом просто уехал в командировку, а ты придумал это всё, чтобы встретиться с Соа? Ты уже обманул меня один раз, как я могу теперь верить? – На глаза Чжихё выступили слёзы, и сердце Рэпмона похолодело. Обвинение было несправедливым, но оправданным. Этого-то он и боялся, что разрушенное глупостью доверие не вернёшь щелчком пальцев. Как легко всё рушить в этой жизни, и как трудно восстанавливать.
- Я не обманывал тебя в плане верности, - пробормотал он под нос, - я люблю тебя, заюшка, и ты знаешь, что никогда не посмотрю ни на одну другую. Ты у меня самая красивая, лучшая и замечательная, и каким дураком мне надо быть, чтобы променять родную на постороннюю? – Чжихё молчала, склонившись над сыном и осторожно его покачивая. Иногда он отказывался спать, если его не баюкали, и стоило прекратить движение, как Шинсок просыпался и орал. Намджун знал, что он золотой, и Хосок прав, он должен выполнять задания по мере возможностей, но разве не должен он в первую очередь заботиться о своей семье, вот об этих двух ангелочках? – Если ты скажешь, чтобы я не ездил и держался подальше от Соа, я так и сделаю.
Безмолвие ещё какое-то время царило вокруг Чжихё, пока она не отмерла и, шмыгнув носом и задавив в себе переживания и расстройство, не пожала плечами:
- Нет, если я так скажу, то это положит начало полному недоверию. Я не хочу, чтобы оно продолжалось. С этим тяжело жить. – Она посмотрела в глаза Намджуну. – Езжай, если требуется, и делай дела. Только позвони мне из дома, когда вернёшься.

     Подъехав к подъезду, в котором находилась квартира Соа, Намджун заглушил мотор и продолжал сидеть за рулём – набирался храбрости или неизвестно чего ещё, чтобы подняться и поговорить. До того как женился, он без проблем общался и переписывался с бывшими, потому что с ними то и дело можно было переспать или замутить заново, но как это делать теперь, вступив в брак? В смысле, не спать и мутить – такого желания не было, а продолжать безобидное общение. Не воспримет ли Соа настолько же лживой историю о наркоторговле Богома? Не надумает ли, что Намджун хочет вернуть её назад и поэтому избавляется от конкурента? Ему хотелось верить в рациональность девушки, по сути, она была большей реалисткой и прагматиком, чем Чжихё, и ей проще было объяснить и доказать что-либо. Выбираясь из салона, он пожелал себе удачи и направился к домофону. Пальцы несколько мгновений стеснялись кнопок, пока Намджун не заставил их нажать нужный номер. Запиликала монофония гудков. Камера, показывающая гостя, чуть сверху смотрела на него, Соа сразу же увидит, кто к ней наведался.
- Да? – удивлённо подняла она, очевидно посмотрев на экран отображения посетителей.
- Привет... мы можем поговорить? Я ненадолго.
- Ну... заходи, - растеряно, видимо, не представляя, что привело его сюда, открыла подъезд Соа. Намджун скользнул в лифт, из которого вышла семья местных жителей, и нажал на требующийся этаж. В дверях, то ли пришедшая откуда-то, то ли куда-то собирающаяся, стояла его пассия годовой давности. И одна из юношеских влюблённостей. Не совсем узнавая в ней ту давнюю девочку, которую лишил невинности, Намджун всё же понял, что погорячился, назвав Соа абсолютно посторонней. От неё веяло хорошими воспоминаниями беззаботности и безалаберности, его несовершеннолетними приключениями, его собственной наивностью.
- Привет, - поздоровался ещё раз он, смущённо улыбнувшись.
- Привет, - подвинулась она, пропуская его в прихожую. – Надеюсь, ты действительно ненадолго, а то мне к клиентам для обсуждения проекта дизайна гостиной.
- Нет-нет, я тебя сильно не задержу. – Подтверждая намерения, он переступил порог и не прошёл дальше, не разувался и сразу взял быка за рога: - Я по поводу Богома.
- Я почему-то так и подумала.
- Почему?
- Он как-то внезапно даже для себя не приехал ночевать и позвонил, предупредив, что будет отсутствовать какое-то время. У вас с ним какие-то проблемы? – оперлась спиной о стену Соа, скрестив руки на груди.
- Ты знаешь, чем он занимался? Как зарабатывал на жизнь?
- У него бизнес, ты же и сам знаешь, - девушке доставляло не больше комфорта, чем ему, говорить со своим бывшим, это чувствовалось по её отчужденной и равнодушной манере.
- То есть, вы уже почти год живёте снова вместе, и ты не вникала в подробности?
- А в чём дело? Я видела его партнёров, он постоянно ездил на какие-то встречи, говорил, что занимается кредитованием и ценными бумагами, что-то вроде свободного агента. Если я не разбираюсь в бирже и финансах, то зачем я полезу за подробностями?
- Он не занимался ценными бумагами, - вздохнул Намджун, - он торговал наркотиками.
Соа застыла, перестав водить лицом так, чтобы не смотреть на собеседника. Теперь она впилась в него шокированными глазами, а пальцы вмялись в собственные плечи.
- Что?
- Да, это действительно так. Он продавал разные вещества и препараты. Как давно и в каком количестве – не знаю.
- Так... его поймала полиция?
Намджун хотел бы усмехнуться, но это было неуместно. Как предсказуемо размышляют девушки, да и парни, не связанные с криминалом и преступным миром, рассуждали бы так же – полиция!
- Есть и другие люди, кому интересны подобные дела. Полиция, судя по всему, покрывает заведение, где шла торговля.
- А... - Соа прищурила глаза. – Ты-то с этим как связан?
- Я... узнал через связи, во что влип Богом. Я хотел найти его и убедить завязать с этим. Я не желаю ему тюрьмы.
- Нет? Я думала, ты зол на него. На нас.
- Это в прошлом, - отмахнулся Рэпмон. Он нечаянно задел взглядом наручные часы и подумал, что задерживаться не стоит, чем дольше он будет ехать домой, тем больше поводов у Чжихё будет надумать, что же происходило в квартире Соа. – Так, он не ночевал сегодня дома?
- Нет, я же сразу сказала... Как видишь, его нет здесь.
- А ты знаешь, где он мог бы быть?
- Ты был у его родителей?
- Там он не появлялся, - расплывчато ответил Намджун. Сам-то он туда не ездил, но слежка доложила.
- Ну да, в принципе, он у них редко бывал, что бы ему там делать, - задумалась Соа.
- У него есть ещё места, где он бывает? Близкие друзья?
- Даже не знаю... у него очень много знакомых, но чтобы кто-то был лучшим другом? Надо подумать.
- Если вспомнишь, сможешь мне позвонить?
- Кажется, я удалила твой номер. Прости, - без сарказма, но с присутствием неизбежности и неслучайности приподняла уголки губ девушка.
- У меня твой был где-то... я позвоню тогда сам завтра или послезавтра?
- Ладно. Только... если Богом вернётся за это время, его не арестуют, правда? – Намджун увидел искреннее беспокойство в глазах напротив. Соа любила своего молодого человека. К сожалению. Совестно было причинять ей боль, поэтому и хотелось повлиять на Богома, перевоспитать, объяснить, что он причиняет своим поведением страдания близким.
- Нет, не арестуют. На этот раз. Но не исключено, что однажды он попадётся. Поэтому, если ты желаешь ему добра...
- Я желаю ему добра, и если у нас будет возможность, то мы поговорим...
- Нет, тебе лучше будет сразу позвонить мне, если он объявится.
- Ради бога, ты же не думаешь, что он причинит зло мне? Он же не употреблял наркотики сам! – заявив это, Соа сразу же одумалась, делаясь подозрительнее и аккуратнее в выводах: - Не употреблял же?
- Да вроде бы нет. Я не могу точно сказать этого, Соа, я с ним не виделся целый год.
- Да, конечно, понимаю, - она взялась за пальто, показывая, что ей пора идти по делам. Намджун открыл дверь, не противясь тому, что разговор подошёл к концу.
- А дома у него нет ничего подозрительного? Может, он приносил какие-то пакеты, сумки?
Девушка обернулась через плечо на квартиру, задумчиво произнося:
- Не знаю, не обращала внимания... ты что, хочешь обыскать его вещи?
- Я понимаю, насколько это некорректно, поэтому не могу просить, но если бы ты сама проверила...
- Чтобы он вернулся и увидел, что я копалась в его вещах? В поисках чего? Нет, до разговора с ним я делать ничего не буду. Ты же понимаешь, что у меня нет повода идти у тебя на поводу, потому что ты появляешься и обвиняешь Богома в наркобизнесе!
- Да, я догадываюсь, что это всё выглядит странно.
- Более чем.
- А ты... надолго к клиентам? – Они вышли за порог, и Соа стала закрывать дверь.
- Часа на два, а что?
- Да нет, ничего, просто думал, что могли бы попозже поговорить, без спешки, я бы объяснил, что не вру, - тем временем он достал мобильный и написал Сольджуну и Джело, караулившим с обеда этот дом, чтобы не упустить Богома: «Квартира сейчас освободится, у вас будет два часа на обыск». Последовал ответ: «Да мы за час там всё обшарим».
Соа прищурилась, ища подвох в словах, обращённых к ней:
- Намджун, у тебя что, в личной жизни что-то разладилось?
- Что? Нет, почему? С чего ты взяла? – всполошился он, беспокоясь, что произвёл именно то впечатление, которое не хотел производить.
- Я, может, даже дольше двух часов проработаю, так что сегодня, извини, поговорить с тобой уже не смогу, - они вошли в лифт, - так как у тебя семейная жизнь? Всё хорошо?
- Да, у меня сын родился, - не сдержал счастливой улыбки Намджун.
- О, поздравляю! Давно? – вопрос Соа казался обычным, ничего под собой не подразумевающим, но мужчина уловил ноту страха и подозрений, тех самых, основанных на слухах, когда они встречались, что Намджун за её спиной погуливает со своим старшим бухгалтером. Соа хотелось знать, когда родился ребёнок, чтобы быть уверенной, что ей не изменяли? Это было бы закономерно, с одной стороны, ведь они-то с Богомом почти изменили, но, с другой, Намджун не хотел быть мерзавцем. Он был верен, и гордился этим.
- Две недели назад.
- А, значит, жена в чоривоне? – почему-то улыбка Соа приобрела издевательский оттенок.
- Да, пока что там.
- Ну, ясно, - вышла она из лифта и направилась на выход.
- Что... что ясно? О чём ты? – поплёлся следом Намджун, но ему лишь махнули рукой:
- Пока! Приятно было повидаться.
     Не сообразивший сразу, Рэпмон постепенно дошёл до подтекста слов бывшей. Она подумала, что в отсутствие жены, восстанавливающейся после родов, ему захотелось гульнуть, и он вспомнил о ней, и ради этого сочинил невесть какую басню. Чёрт! Надо же было выставить себя таким идиотом, хотел как лучше, а вышло – через задницу. Надо было сказать, что сыну уже полгода. И Соа бы получила по заслугам за своё с Богомом поведение, и сейчас бы подозрений никаких не родилось.
Девушка села в свою машину и поехала по делам. Намджун тоже плюхнулся за руль, завёлся и, сам заведенный, покатил домой. «И ничего не ясно. Ясно ей!» - проворчал он себе под нос, ненавидя это вечное «ясно» в диалогах. Всегда это слово вставлялось там, где подразумевалось что-то, чего было толком не понять, и теми, кто понимать и не собирался. Намджун порой терпеть не мог этого слова, особенно в последнее время, когда Чжихё злилась на него, и любила прекращать переписки этим бескомпромиссным «ясно». Что после него добавишь? Ничего. Добравшись до квартиры, он набрал Чжихё по видеосвязи и, не желая говорить о Соа, отчитался о своём прибытии, после чего позвонил Хосоку и отчитался о результатах переговоров, то есть об отсутствии результатов.
Джей-Хоуп сидел дома, уставившись в телефон на присланный Химчаном список с именами совладельцев клуба «Палящее солнце». Там было одиннадцать человек, акционеры, директора, администраторы, исполнительные директора. Информация от Намджуна его не разочаровала, он и не обольщался, что Соа выдаст ключ ко всему, у неё его, скорее всего, и не было. Такие типы как Богом вряд ли допускают в свои махинации вторые половинки. Хосок покосился на Хану, крошившую на тёрке морковь и дайкон для салата. Закончившая бакалавриат, защитившаяся и получившая диплом, она теперь только хозяйством и занималась, потому что на работу ветеринаром, как когда-то мечтала, устроиться не могла – до конца срока ей оставалось меньше двух месяцев. Хосок тоже многое от неё утаивал из золотых дел, что же, он тоже тип вроде Богома? Ужас какой. Глаза вернулись к списку. В нём было одно подозрительное имя, с которого так и хотелось начать. Господин Ли Сынри, дракон, компаньон Джиёна. Неужели он замешан в поставках и распространении наркотиков? Но разве Чжунэ бы тогда не знал об этом? Не хотелось опять ввязываться в разборки с драконами, но как ещё быть? Лучше честный разговор напрямую. По крайней мере, с драконами золотые могли себе это позволить. И если Ли Сынри окажется ни при чём, тогда Хосок пойдёт дальше по списку.