II
Но тут все в один голос закричали "Господи!". Степан, стоявший у окна, поднёс руки к голове и хотел было броситься прочь; Илья, не зная, бежать ему или кидаться в бой, встал, как вкопанный; мужчина в дверях уронил нож и широко раскрыл глаза. Казалось, он хотел что-то сказать, но его перебил барин, понявший, что нападать на него уже не собираются:
—Вот те на! Приехал, значит, ни о чём не подозреваю, а тут уже с ножами прыгают!
—Да простите же вы, ради Бога, простите! Обознался я!
—Обознался он!
—Послушайте же: меня хотят убить.
Недовольство на лице барина вмиг сменилось на изумление. Он осмотрелся по сторонам дабы убедиться в отсутствии посторонних глаз, но увидел лишь Степана, шокированного не менее него. Затем, после продолжительной паузы, заговорил, но уже шёпотом:
—Убить? Кто? За что?
—Я сейчас вам всё расскажу. Да вы проходите в дом, чего мёрзнуть на улице?
Илья застыл—минуту назад его хотели зарезать, а сейчас уже просят в гости.
"Необычная деревня,—ухмыльнулся он,—и жители интересные. Что теперь делать? Зайти? А если всё-таки убьёт?.. Нет! Нет, не должен! Нож его в сугроб провалился, а мы со Степаном и выше, и шире."
Зашёл. За ним—Степан. Оба подозрительно косились на мужчину у порога, но тот ничего не замечал. Он быстро запер дверь за гостями и побежал помогать барину снять шубу. Тот же обошёл взглядом избу, и пришёл к выводу, что от изб его крестьян эта отличается практически ничем: красный угол(перекрестился), небольшой деревянный стол прямоугольной формы, местами в чёрных пятнах, сероватая от дыма печь, а под ней низкая кровать.
—Проходите, садитесь за стол! Налить вам чего?
—Наливай что есть.
—Огурцы будете? Сам солил.
—Давай.
—А-
—Да подожди ты! Звать-то тебя как?
—Январь. Фамилия—Шиповников. А Вы же барин, да?
—Да. Бояров.
—Не слышал про вас.. Из Казани?
—Из Перми.
—А-
—Ну! Рассказывай уже, что у вас тут происходит!
Худой, невысокий мужчина(И весь белый: кожа белая, волосы белые, глаза белые, даже рубашка на нём белая), достав непонятно откуда банку засоленных огурцов в три литра, бутылку водки и три рюмки, сразу поник и опустил глаза. Потом снова посмотрел на Илью и вздохнул.
—Ну, слушайте...