12
«Светло.
Нет. Слишком ярко.
Зажмурив глаза и слегка прикрыв их правой ладонью, Тэхен несколько раз развернулся на месте, но ничего кроме белого света или же стен, не было. Словно он находится в куполе, что сковал его со всех сторон, тем самым не давая и крохотного шанса на путь отступления.
— Я умер, что ли? — невзначай спрашивает он то ли у себя, то ли у стен, но ответа не получает, лишь эхо, что распространилось по помещению из-за его голоса. Решив, что стоять на месте и чего-то ждать он не намерен, Тэхен, убрав ладонь и засунув её в карман таких же белых брюк, для пробы сначала сделал первый шаг, дабы убедиться, что это безопасно. — Не упал и ничего не упало. — сделав ещё несколько коротких шагов, он, уже более уверенно, начал идти вперёд, всё же, на всякий случай, осматриваясь.
Но изменений не было.
Все тот же слепящий свет от которого скрыться хочется лишь бы не лицезреть собственными глазами. Всё те же стены, если их так можно назвать, ведь за всё время, что он шёл напрямую ни разу не столкнулся ни с чем. Пусто.
Дабы удостовериться в своих выводах, Ким, приблизив руку к губам, оголил запястье, тем самым избавив его от белого рукава шелковой рубашки, а после прикусил кожу, заранее готовясь к неприятным ощущениям.
Но ничего не произошло. Лишь красный след зубов от укуса, но и он вскоре просто-напросто исчез.
— Бред, — уловив еле заметный топот босых ступней по полу, Тэхен, медленно развернулся и в центре, если его так можно назвать, лицезрел девушку, стоящую позади неизвестно-откуда-взявшегося-стула. — Глупости, — шепчет он делая сначала короткие шаги, а после срываясь на бег, ведь она стоит там. Она улыбается. Нежно, мягко, лучисто. — Ханна, — не сдерживаясь, кричит Тэхен, подлетая к девушке чтобы заключить в объятия, но вытянутая рука прикасается к груди, а Ким замирает в нескольких шагах от неё. — Почему? — но она не отвечает, лишь улыбка с её лица спадает, а после, немым жестом она просит его занять свободное и единственное место на стуле, что был окрашен в чёрный цвет.
Последовав её указаниям, Тэхен присел и, опустив ладони на бёдра, стал следить за девушкой, которая обойдя его, встала перед парнем.
— Хочешь уйти со мной, — говорит она, а Тэхен не понимает в каком это смысле, ведь Ханна умерла, но спросить не решается, ожидая следующих слов. — Или хочешь остаться с ним?
— Не понимаю, — отвечает он, ощущая странное дежавю от собственных слов. Словно он уже говорил так. Но в голове кроме пустоты ничего, кроме краткого и единственного имени. — Кто он? И почему просишь выбрать между тобой и им?
— Вспомни, — она подходит ближе и опускается на колени. Протягивает руку и пальцами закрывается в осветленные волосы, перебирая их. — Ты должен вспомнить, иначе погибнешь. — а на дне её глаз столько боли и печали, что холодок по коже пробегает, вызывая стаю мурашек.
— Не понимаю. — вновь повторяет Ким, прикрывая глаза и опустив голову, скрепляет ладони в замок. Что он должен вспомнить? Что она хочет, чтобы он вспомнил?
Но вместо ответа, лишь пустота, печальный взгляд и давящий белый свет.»
— То есть он в коме? — выкрикивает Чонгук, наблюдая за тем как доктор чуть ли не подпрыгивает на месте от его тона, но вовремя приходит в себя, вновь принимая уверенный вид. — У него же огнестрельное ранение в грудь, так при чем здесь кома?
— Чонгук, успокойся. — повышая голос, произносит Сокджин, замечая что Юнги и Хосоку всё труднее удерживать парня.
— Успокоится? Успокоится говоришь? — отцепив от себя детективов, Чон вмиг оказывается напротив старшего, которого вовремя успел закрыть собой Намджун. — Если бы не вы, — парень пробегает глазами по коллегам, а после указывает на Тэхена, лежащего на больничной койке в дыхательной маске и с прикреплёнными устройствами для жизнеобеспечения. — То он не лежал бы сейчас здесь. Если бы не вы, то он был бы сейчас со мной. Но нет. Когда я просил вас отпустить меня с ним, что вы сказали? Правильно. Все с ним будет в порядке, не переживай по пустякам. И что теперь? Что, вашу мать, теперь мне делать?
— Чонгук, — начинает Пак, но младший смотрит так, что ноги дрожать начинают и ничего не остаётся, кроме как взгляд в пол отпустить и искусанные губы сомкнуть меж собой.
— Молодой человек, я понимаю, что вам трудно, но все же прошу держать себя в руках, иначе мне придётся вызвать охрану и увести вас отсюда, — говорит доктор, снимая колпачок со шприца и передав его медсестре, просит ввести препарат внутривенно. — На данный момент ваш друг борется со смертью. Как и говорилось раньше, пациент впал в кому, но не из-за огнестрельного ранения.
— То есть? — встав перед Чонгуком, дабы тот ничего не натворил, Намджун просит доктора продолжить, одновременно с этим кидая взгляд на напарников, чтобы те придержали парня.
— Кома наступила вследствие черепно-мозговой травмы. Вероятно, что пациент в детстве, возможно раньше попадал в происшествия, где получил травму височной доли. Кроме того, как показал томограф, у него развилась конградная амнезия.
— Можно же сказать более простым языком. — бубнит под нос Мин, но доктор слышит и обреченно вздохнув, кидает мимолетный взгляд на Тэхена.
— Пострадавший не помнит то, что было с ним во время получения травмы, — без доли заинтересованности отвечает он, но резко замолкает, когда дверь в палату отворяется и входит парень, скорее всего интерн, так как больно молодо выглядит. — Спасибо Усок, — благодарит мужчина, забирая протянутую папку. Парень кратко кивает, но не уходит, а встаёт позади доктора. — Видимо Ким Тэхен, в возрасте девяти лет, попал в аварию, вследствие чего и получил патологию.
— Разве вы не знали об этом? — спрашивает Усок, наблюдая за растерянными лицами парней, но не услышав ответа, усмехается и развернувшись, приближается к спящему Киму.
— Отойди, — рычит Чон, перехватывая того за запястье и оттолкнув в сторону, закрывает собой. — Не думаю, что ты сможешь чем-нибудь ему помочь.
— Почему же? — искренне недоумевает интерн, но детективу не дают ответить и схватив за ухо, Сокджин тянет младшего за собой на выход, попутно прося прощения вместе с просьбой, уведомить даже о самых незначительных изменениях Кима.
Доктор слабо кивает, а после, позвав за собой Усока, выходит, отдавая парню документы, дабы тот их отнес в его кабинет.
— Пошлите. Нам ещё надо допросить того парня. И да, если прослушать запись с телефона Тэхена, то можно вывести лишь одно. Он наш убийца. И Чонгук, — Чимин позвав парня, секунд пять молчит, но собравшись, просит. — Когда будешь допрашивать его, то пожалуйста без рукоприкладства. — младший, словно воды в рот набрал, ничего не говорит, только головой, как в замедленной съёмке, кивает, мол понял всё, а сам успокоиться пытается, дабы не взорваться. Дабы не убить.
***
— Мы будем за стеклом, — положив ладонь на плечо младшего и сжав его, произносит Мин, мысленно надеясь, что младший понял незамысловатый жест. — Один справишься? — невзначай говорит он, но заметив взгляд наполненный решительности, отступает назад разводя руки в стороны.
— Хосок сказал, чтобы ему видео прислали с допроса. — открыв дверь, все кроме Чонгука проходят во внутрь, наблюдая за тем, как входит младший и сев, небрежно бросает бумаги на стол, заставляя парня напротив вздрогнуть от внезапного звука.
— Лишь бы он не сорвался. — шепчет Пак, несколько раз повторяя про себя, будто это действительно может помочь, хотя и уверенность с каждой пройденной секундой опускается всё ниже. Особенно когда видишь, как Чон, под столом, руки в кулак сжимает, а сам напрягается всем телом, когда глазами с убийцей встречается, а тот лыбу давит, словно совершенно здесь не при чём.
— Чон Чонгук, я прав, — он, опустив руки закованные в наручники на стол, наклоняется, тем самым ближе к детективу располагаясь, на что Чон не реагирует, по-крайней мере старается. — Всё же вы красивее, чем он, — рассмотрев как можно тщательнее, парень, хмыкнув, на место возвращается и проведя кончиком языка по нижней губе, ранку задевает из-за чего глаза зажмуривает и мычит болезненно. — Как там Тэхен-ни? Он же в порядке?
— Сволочь, — он видит как его лицо в улыбке искажается, но вовремя в руки себя берет, напряженно выдохнув и вновь вздохнув. — Что если нет? Что если он при смерти? — шипит младший, но недоумевает ведь парень напротив резко гримасу лица меняет. Боится?
— Как? — голос его мелко дрожит, а сам он губу прикусывает, игнорируя ноющую боль. — Это не правда? Он не может умереть. Не может! — кричит он, подскочив на месте, из-за чего стул отскакивает сталкиваясь со стеной. Он бьёт по столу, рычит, глаза широко раскрывает, словно что-то доказать хочет детективу, который молча наблюдает и сам осознать не может, ведь разве так он должен себя вести? Разве он не должен быть рад? Тогда почему? Почему в его глазах страх с нотками переживания за жизнь. Жизнь, которая Тэхену принадлежит.
— Заткнись, — предупреждает Чон, сжимая в пальцах чёрный карандаш, который так и не был использован, но похоже парень не слышит и вместо того, чтобы замолчать, кричать громче начинает, прося чтобы все ему рассказали, чтобы Тэхена к нему привели. — Я сказал закрой рот Ли У Бин! — вероятно терпение у Чона не железное, раз хлопнув со всей силы по столу, он равняется с парнем, а после вызов будто принимает, кто кого первым прикончит.
— Где Тэхен? — Чонгук ухмыляется, осознавая, что победа на его стороне. — Где Ким Тэхен?
— А где же твоё Тэхен-ни? — издевается он, мысленно давая себе пять за отличную затею.
— Он не мой, он его, — бубнит Бин и не найдя опоры, падает на пол. Теперь все кончено. Ким теперь в его руках. Его жизнь в руках этого ублюдка. — Вы все, все до единого глупцы, раз позволили ему манипулировать собой. Вы все, с самого начала, были его пешками. Он ввёл вас в заблуждение, а вы повелись, как рыбка на крючок. Глупцы. Он ведь убьёт его.
— Ты, — сев напротив парня, Чон вытягивает руки и схватив того за воротник футболки, притягивает к себе. — Что ты имеешь в виду? Кто «он»? Разве не ты тот, кто убивал, тот, кто присылал эти записки? Разве не ты тот, кто напал на Тэхена?
— Нет, — шепчет он. — Я даже не трогал его. Да у меня даже нож резиновый был, я бы его и пальцем не тронул. Да и я был тем, кто скорую помощь вызвал, — помахав головой, Бин глаза поднимает и неотрывно на детектива смотрит. — Я тоже был пешкой. Я лишь делал то, что он мне приказывал. Говорил то, что он писал. Но не убивал. Не смог бы.
— Тогда кто? — спрашивает Чон, но услышав в ответ имя, парня отталкивает, а сам с места срывается и если бы не вовремя остановивший его Намджун, то быть беде. А Чонгуку за решеткой.
— Усок, сука, убью. — первый раз они слышат от младшего такие слова. Первый раз они видят его таким. Но не препятствует, лишь молча подкрепление вызывают, когда к машине бегут.
***
— Ким Усок, — тянет доктор, на что парень откликается и, прекратив заниматься своими делами, голову поворачивает в сторону мужчины, сидящего в кресле. — Проверь состояние пациента Кима из палаты триста три и можешь быть свободен.
— Хорошо, — убрав бумаги в ящик, интерн, попрощавшись, вышел из кабинета на ходу снимая халат и выкидывая в близь лежащую мусорку на пару с пистолетом. Больше не понадобится.
Добравшись до нужной палаты, он открывает дверь и прикрыв, шагает вглубь, останавливаясь у кровати спящего пациента. — Пора домой, Тэхен-ни. — последнее, что говорит он перед тем, как отключить устройство, а после и парня освободить ото всех шнуров, оставляя лишь капельницу.
Подняв Тэхена, интерн садит его в кресло-каталку, которую заранее приготовил и накрыв парня пледом, увозит. Из палаты. Из больницы. Прямиком домой. Туда, где будут только он и Тэхен.
«Больно.
Схватившись за голову, Ким мычит, губы смыкает, пытается от пульсирующей боли избавиться. Но не может. Не получается.
Кричать хочется, выть хочется, но он лишь молча глаза приоткрывает и из-под челки за девушкой наблюдает, которая на колени пред ним падает и смотрит обеспокоенно. Но не помогает, ведь знает, что парень сам должен с этим справится. Должен вспомнить, иначе умрёт.
— Прошу прекрати это. — сквозь боль тянет он, но видит, как девушка головой махает, оставляя это Тэхену.
— Ты должен вспомнить. — как заученную фразу повторяет она, а Ким не понимает, что от него хотят.
Поэтому губу до крови прикусывает, глаза сильнее зажмуривает, дабы избавиться от слепящего света, дабы утонуть во тьме.»
Припарковав машину, Мин и Пак срываются за Чонгуком, который не предупредив выбежал из автомобиля.
Первый этаж. Второй. Третий.
Пробегая глазами по номерам палат, Чон ищет ту в которой находится Тэхен и наконец отыскав, распахивает дверь, чтобы увидеть
Увидеть, что никого нет. Что палата пуста. Что Тэхена нет там, где он просто обязан быть.
— Опоздали. — произносит Юнги, притормаживая за спиной младшего и пока Чимин номер Намджуна набирает, чтобы тот камеры проверил и информацию об Усоке раздобыл, аккуратно к младшему подходит, но ничего сделать не успевает, так как Чонгук пулей из палаты выбегает, надеясь, что они ещё здесь. Надеясь на то, что шанс ещё есть. Даже если тот с крупинкой. Даже, если его не видно.
Пробежав по всем этажам и остановившись на первом, Чонгук нагинается и руки на колени кладет. Дыхание сбито. Кислорода мало. Нужно успокоиться. Взять себя в руки. Но
— Чёрт, — пнув первый попавшийся бак с мусором, рычит он, хватаясь за корни волос и с силой оттягивая их. — Почему это не сон. Почему это гребаная реальность, — прислонившись к стене, он, сползает по ней, спиной холод ощущая, что исходит от неё, но не важно. Это не важно. Без Тэхена всё, абсолютно всё становится ненужным. — Где же ты? — в пустоту шепчет Чон, а после слышит топот обуви, который заставляет голову поднять и на раскрасневшихся друзей посмотреть.
Бег, определенно не для них.
— Конечно это не точная информация, но возможно мы знаем, где они сейчас, — на одном дыхании бормочет Пак, опираясь о Юнги. — Не знаю, даже как и сказать.
— Просто скажи уже. — устало говорит Мин, пополняя лёгкие кислородом.
— Бывший, точнее В общем, они в доме Ким Тэхена.
— Но он же в квартире живёт. — искренне удивляется Чонгук и не теряя время, вышагивает в сторону машины, в которой, уже наготове, сидит Сокджин.
— Честно говоря, это только малая часть, — продолжает Пак, не решаясь на дальнейшие слова, но слишком самоуверенный взгляд со стороны Чонгука, заставляет взять себя в руки и наконец закончить начатое. — Ким Усок старший брат Ким Тэхена. — вот и настал тот самый момент, когда Чонгуку остаётся только губами как рыбка двигать и глупо то на Чимина, то на Юнги, которому по всей видимости весело, смотреть.
«Множество голосов. Сначала тихие, но постепенно они превращаются в крики и мольбы о помощи. И вытеснить или заглушить их никак нельзя. Невозможно.
Но вскоре они сами стихают, жаль, что после этого приходит другое. Уже не голоса, не боль, а очертания. Туманные, тусклые, заставляющие в области груди всё сжиматься то ли от грусти, то ли от неведения.
Неизвестно.
Пара карих глаз словно смотрят прямо в душу, отчего закутаться в одеяло хочется, чтобы не показывать. Чтобы не давать лицезреть все, что скрыто не только для чужих глаз, но и для самого обладателя этой души.
— Тэхен-а, ну же. Осталось совсем немного, — взяв ладони парня в свои, Ханна нежно проводит по коже кончиками пальцев, а после, встав, обходит и наклонившись со спины обнимает, в затылок целует, невесомо забирая с собой частичку боли, что окутывает Кима с новой силой. — Ещё чуть-чуть. — ласково произносит она перед тем как Тэхён сделает последний вздох и закрыв глаза, упадёт.»
— Уверен, что адрес точный? — в который раз переспрашивает Чонгук, держа пистолет на уровне груди, пока они подбираются к дому через большие деревья, что окружили здание, словно беря в заложники.
— Уверен. — в сотый раз отвечает Мин, при этом недовольно цокая, когда очередная ветка ломается под тяжестью ботинок.
— Чонгук, — зовёт того Пак, когда они приближаются к самому дому, в котором, на втором этаже, свет в окне загорелся. — Ты же помнишь о чём мы договаривались, — Чон слабо кивает, но глаз с окна не спускает, замечая тень, которая ходит из угла в угол. — Давай без геройских штучек. Наша главная цель вытащить Тэхена, к тому же раненого да и ещё и в коме находящегося. Так, что действуем по плану.
Больше они не говорят. Ждут пока подкрепление дом со всех сторон окружит, а они сами в него войдут и наконец вытащат Кима из рук убийцы, по совместительству старшего брата, который младшего прикончить хочет.
Получив сигнал о том, что все на своих местах, ребята, выйдя из укрытия, начали медленно и как можно аккуратней к зданию пробираться, точнее к двери.
Добравшись до так называемой цели, Юнги, надавив на ручку, отворил деревянную конструкцию и только после того, как зашёл первым и убедился, что жизни ничего не угрожает, махнул остальным, чтобы присоединились.
— Сокджин-хён и Чимин останутся на первом этаже, а я и мелкий поднимемся на второй. Главное, чтобы преступник ничего не заподозрил.
— Главное Тэхена спасти. — фыркает Чон, подходя к лестнице и игнорируя слова Юнги, чтобы притормозил.
— Сказал же, чтобы от меня ни на шаг. — догнав парня на середине пути, злится Мин, а Чон будто не слышит, полностью концентрируясь на основной цели.
Шаг. Ещё один. Ещё. И вот они, спрятавшись за стеной, замечают мужскую фигуру, в руках у которой канистра.
Открыв её и выкинув крышку в неизвестном направлении, парень начинает выливать содержимое и если судить по запаху, то вероятней всего, что это
— Бензин? Он что поджечь дом хочет? — Чонгук готовится к тому, чтобы напасть, но рука Юнги, держащая за локоть, явно мешает выполнению плана.
— Остынь, — кидает он. — Ещё рано.
— А когда будет поздно? Когда мы все сгорим? — невзначай интересуется Чон, но так и не получив ответа, щеку изнутри закусывает, но не двигается, а наблюдать продолжает.
Наблюдать за тем, как он приблизившись к спящему Тэхену, садится на колени, а после руки протягивает, улыбнувшись, по щеке кончиками пальцев проводит. И обняв, в лоб целует, попутно зажигалку доставая из кармана синей рубашки.
— Скоро мы будем дома Тэхен-ни. Я, ты, мама и папа. Скоро всё вернётся на свои места. Всё станет прежним. — взмах руки и пламя. Лёгкое, но горячее. Заставляющее задыхается, закрыть глаза и расслабиться.
— Скажи, чтобы в скорую и пожарную позвонили. И предупреди хёнов, чтобы покинули дом. — твердит Чонгук, но Юнги, быстро в наушник что-то проговорив, бежит за младшим, дабы помочь тому вытащить из горящего здания идиота и просто Тэхена. А самое главное, чтобы уцелеть самим.
Жарко. Нечем дышать. Запах гари. Из-за быстро распространяющегося чёрного дыма, видимость снижается на нет, а помещение охватывает темнота, не давая глазам, без каких-либо препятствий, эвакуироваться.
Кое-как сориентировавшись и закинув братьев, если их таковыми можно назвать, на спины, детективы, одной рукой придерживали парней, а другой прикрыв себе нос, рассчитывая на то, чтобы как можно меньше вдохнуть токсинов, начали спускаться по ступенькам, внимательно оглядываясь по сторонам.
С каждым последующим шагом становится все труднее, ведь на пути, который ведёт к выходу, становится сложнее, чтобы увидеть даже незначительные детали, наподобие тех же самых тумбочек и шкафов.
— Прижмись к стене и просто идя прямо, там будет выход. Я за тобой. — кое-как рассказав дальнейший план действия, Юнги вернул ткань на место и пару раз моргнул, ведь в глазах расплывается всё начинает.
Чонгук, вместо лишних и неуместных в данной ситуации слов, просто последовал совету старшего и примкнув к стене, начал нащупывать последующий путь.
Ещё немного и он это видит, он слышит голоса друзей, слышит как те чуть ли не собираются бежать к ним на помощь, но им не дают, таким образом уводя подальше от полыхающего здания.
— Десять секунд, — произносит Мин. — Досчитай до десяти и мы будем на свободе. — говорит он, а Чонгук мысли в порядок собирает, силы находит и идти продолжает, считая до десяти.
Десять, девять, восемь Споткнувшись об угол тумбы, Чон слабо шипит, но виду не подаёт, продолжая уверенно, нет, шагать.
Семь, шесть, пять
Он видит как весь чёрный и густой дым скапливается в одном месте, а после высвобождается наружу, переплетаясь с ветром. Дверь. Он наконец нашёл.
Четыре, три, два
Чужие руки забирают бессознательного Тэхена, а его самого, на пару с Юнги, тащат в машину скорой помощи, поспешно выводя из здания и как можно скорее уводя на большое расстояния.
Один
Взрыв. Осколки бывших окон, словно дождь опадают на землю, а пламя полностью охватывает стены дома, не давая и малейшего шанса подойти пожарной охране.
Чонгук дышит, с трудом, но дышит. Вяло по сторонам всматривается и последнее, что замечает, как Тэхена в машину скорой помощи затаскивают, а после тьма. И долгожданная тишина.
«Белые стены загораются ярким пламенем, а Ханна на глазах исчезать начинает. Она улыбается. Ким, спустя столько времени, вновь может лицезреть эту улыбку. Теплую, нежную, но со спрятанной болью и грустью. Но, увы, сделать он ничего не может. Не в его это силах.
По-крайней мере не в этой жизни.
— Я не прощаюсь, Тэхен-а, — тянет она. — Я буду ждать тебя. — и подобно песку, она, подобранная ветром, исчезает. Как сон, как мимолетное видение. Как нечто прекрасное и незабываемое.
— Встретимся. — говорит он, поднимаясь с пола и следуя по дорожке, усыпанной синевой. Туда, откуда слепит свет. К тому, кто ждёт. К тому, кто любит.»
— Не думаю, что он сможет выбраться, даже если подключит все силы, что у него имеются, — выпустив клубок дыма, Юнги, прикрыв глаза, вздохнул, и сделав пару затяжек, кинул сигарету на пол, наступив подошвой ботинок, тем самым потушив, для безопасности. — Что касается Тэхена, то мы позвонили его родителям и знаешь, — он выжидающе держит паузу и присев рядом с парнем, на бетонные ступеньки, слова подбирает. — Усок оказался прав. Тэхен его младший брат, а их родители погибли в автокатастрофе, в которой Тэхен и получил травму височной доли, а вместе с ней и забыл обо всём. И о брате и о настоящих родителях.
— Спасибо. — поднявшись, Чонгук оттряхивает джинсы и в ответ получив подобие «не за что», направляется в сторону входа, а дальше уже привычный лифт и запах медикаментов от которых ком к горлу подкатывает. Добравшись до палаты, он приоткрыл её, но заметив что внутри сидит знакомый силуэт, хлопнул дверью, дабы привлечь внимание, что превосходно получилось.
— Решил навестить его перед выпиской, — начинает Хосок, когда чувствует движение около себя. — Всё прошло на отлично, так почему же ты не рад?
— Отлично — это когда, все целы и здоровы, а не когда один из нас в коме лежит. — фыркает он, указывая на Тэхена.
Хосок одобряюще головой кивает, мол всё понимает, а после глупо в улыбке расплывается, чем внимание младшего к себе привлекает.
— Слышал сказку о «Спящей красавице»? — младший суть вопроса уловить не может, ну или просто отказывается понимать. — Ты поцелуй его, вдруг проснётся. — предлагает он, а Чонгук руку протягивает и взяв ладонь Кима в свою, пальцы с особым трепетом переплетает, что от взгляда Хосока не скрывается.
— Пробовал уже, — без особого труда говорит он. — Но как видишь ничего.
— Сколько он так?
— Две недели. — отвечает Чон, а Хосок слышит все нотки, которые парню спрятать хочется, всю боль, которую скрыть под стальным замком пытается. Но похоже всё зря, раз каждый второй взглядом одаривает, которым Хосок в данный момент смотрит.
— Ты расслабься, — говорит он, вставая и к двери подходя. — Он сильный, оклемается. — и уходит. Оставляя после себя надежду. Пустую, но столь желанную.
Проведя ладонью по волосам, Чонгук, устало, голову на кровать кладет и глаза закрывает, но руку, которая всё ещё греет любимым теплом, не отпускает. Наоборот, сильнее сжимает, боясь потерять последнюю ниточку, что соединяет их. А после, теплом наслаждаясь, совершенно не замечает как засыпает, а когда глаза открывает, то видит, что за окном ночь уже. А значит, что домой идти пора. Но он вернётся, обязательно. Ведь всегда возвращался и будет до тех пор, пока не услышит желанное
— Чонгукки. — и улыбку квадратную, что заставляет ритм, в сердце, с бешеной скоростью отбивать.
Жаль только, что этому не сбыться. Жаль, что Тэхён больше не откроет глаза, а Чонгук не услышит его голос, не увидит ту самую улыбку и не услышит смех, который сопровождал парня по жизни.
Возможно, — думает Чонгук, склонившись над мраморным надгробием и проводя кончиками пальцев по холодному предмету с так полюбившимися ему инициалами, — всё сложилось бы иначе, если бы я тогда послушал себя и не ушёл. Возможно, это моя вина в том, что оставил тебя одного тогда в палате. Но, знаешь, даже если я буду винить себя, а я уверен что буду, вернуть тебя уже нельзя. Но даже если и так, даже если ты меня не услышишь, я всё же хочу сказать это. Прости, — Чонгук руки в карманы тёмного пальто прячет, ногтями в кожу на ладонях впиваясь, — Спасибо, — губы в тонкую полоску меж собой сжимая и глаза прикрывая, голову к нему поднимает. — И, — а после глубоко выдыхает, эмоциям свободу давая и крик немой не смея сдержать, — Я люблю тебя, Ким Тэхён.
Вернувшись в машину, Чонгук не скажет, что плакал не жалея слёз, а Хосок не ответит, что видел как Чон кулаки в области груди ударял, слово выбить оставшуюся боль желал.
Никто из них, больше никогда, не сможет сказать другому, что знает, какого тому, кто сейчас напротив, унеся эту маленькую тайну с собой. Как это и сделал Тэхён.
КОНЕЦ