18.*
Я встретился с ней взглядом, и увидел в её глазах страх быть отвергнутой. Наблюдая, как её губы слегка дрожат, я понял, что каждый из нас в какой-то степени был заложником своих страхов.
Но чем дольше я смотрел в них, тем яснее становилось, что за всем этим скрывается надежда на то, что кто-то увидит её настоящую.
Мы все так отчаянно хотели, чтоб кто-то принял и полюбил нас такими, какие мы есть, со всеми нашими недостатками и тараканами. Все в глубине души, просто хотим быть нужными.
Нам хочется просто быть собой.
Не сдерживать ни смех ни слезы.
Не бояться показаться слабыми или смешными.
Ни сдерживаться, ни держать чувства в узде, а просто жить.
Говорить что чувствуешь, не играя в никому не нужные игры.
Не скрывать своих эмоций, просто быть настоящими.
Каждый из нас носит маски, играет роли, пряча истинные эмоции и чувства.
Мы все скрываем что-то, прячемся от всех, таим это внутри, боясь признаться в этом даже себе.
Боимся показаться навязчивыми, почувствовать себя не нужными, отвергнутыми...
Мы так боимся довериться хоть кому-то!
А вдруг нас не поймут? Осудят? Высмеют?
Прячем боль, слезы, тоску, любые эмоции, чтоб не дай Бог никто не догадался, что творится внутри, и как боль разрывает на куски.
Столько страхов, что мы порой не справляемся. Из-за этих страхов так сложно сделать первый шаг, показать своё истинное "я".
А вдруг оно не понравится кому-то? И это маленькое "я" прячется словно ребенок в темном шкафу, пылится на полке, дожидаясь своего часа...
А он всё не наступает и не наступает...и мы так привыкаем к лицемерию, сживаемся с ним, что даже наедине с собой не бываем настоящими...
Но все же мы ждем, когда кто-то сможет заглянуть за поверхность и увидеть ту искреннюю сущность, которую мы так старательно прячем, пытаясь защитить.
Подъехало такси, прерывая этот странный для меня диалог. Мы попрощались и я посадил ее в машину, предварительно запомнив номера. Только когда огни фар скрылись за поворотом и звуки города вновь вернулись в свой привычный ритм, я сел в свой автомобиль и включил музыку. Но знакомые мотивы не могли заглушить тревогу.
Может все таки нужно было настоять и довезти самому её до дома?
Но что сделано, то сделано.
Я вздохнул, сложив ладони на руле, и повернул ключ зажигания. Мотор ожил, выдавая ровный гул, я выехал на дорогу, понимая, что безбожно опоздал. Эмбер меня точно прибьет.
Скорость увеличивалась, и ветер рвался в приоткрытое окно. Чувство вины прокрадывалось в сознание, но я старался отвлечься, слушая радио. Вокруг пролетали знакомые пейзажи, но ни один из них не мог успокоить меня.
Я потянулся к телефону, чтобы еще раз проверить сообщение.
"Где ты? Ужин стынет." — гласило последнее.
Я ответил голосовым, что скоро буду.
Но понял, что этого недостаточно, что мне придется заглаживать свою вину перед ней всеми возможными способами.
Я улыбнулся в предвкушении, представляя все, что сделаю с ней при встрече и посильнее нажал на педаль газа.
Я подошёл к двери и на миг остановился, прислушиваясь к звукам, доносящимся из кухни. Слышался звон кастрюль, а в воздухе витал запах её любимых приправ - кориандра и базилика, которые она всегда добавляла в свои блюда.
Это создавало особую атмосферу, наполненную уютом и предвкушением.
Когда я открыл дверь, Эмбер обернулась, и в её глазах заиграли огоньки. Она была в ярком платье, которое подчеркивало её фигуру.
Я подошел, заключая ее в свои объятья, зарываясь носом в шелк ее волос и вдыхая знакомый до боли аромат ее тела.
Мои губы привычно скользнули по ее телу, а руки блуждали по спине, стягивая платье с хрупких плеч:
- Я соскучился, — выдохнул я ей на ухо, прикусывая мочку уха.
Девушка застонала, прижимаясь ко мне крепче и пробормотала:
- Так и быть я убью тебя чуточку позже.
Я рассмеялся, подхватив ее на руки и направляясь в спальню.
- А как же ужин? - усмехнулась она, расстегивая пуговицы моей рубашки.
Её ладони скользнули по моей груди, вызывая дрожь по всему телу.
- Потом, он всё равно остыл, — буркнул я жадно впиваясь в её губы.
Я опустил её на кровать, наблюдая, как она медленно освобождается от одежды, распаляя моё желание. Чёрное кружево белья выгодно оттеняло белизну её кожи.
Дразня меня, она провела кончиками пальцев по своей груди, закусив нижнюю губу зубами.
В этот момент она была совершенством. И мысль, что она всецело принадлежит лишь мне, просто сводила с ума. Я одной рукой сорвал с нее белье, разрывая кружево в клочья и грубо сжимая ее бедра руками, резко вошел внутрь.