Глава 12
Марселла О'Кеннет
Бьянка Элисон. Штатный психолог.
Я остановилась напротив двери и закусила губу. Белая лакированная табличка отражала гало света за моей спиной, льющегося из окон. Двустворчатые двери были стеклянными и закаленными, из-за чего сквозь мутную поверхность просматривались размытые очертания кабинета. Девчонки нерешительно замерли рядом, похоже до конца не понимая, что я собралась делать.
Проклятье, мне и самой было сложно определить, чего на самом деле я хотела.
Нервы уже были на пределе. Всю дорогу, пока мы шли по третьему этажу, я кусала губы в попытке унять тремор. Буквально секунду назад мне казалось это чудесной затеей. К чему мне разгадывать тайну молчания Аластра, если ответ можно было получить вот так просто? Ладно, это тоже не слишком легко. Вломиться в кабинет психолога, обыскать ее записи, выкрасть личные данные одного из пациентов...
Пульс участился и начал отдавать в висках.
Господи, это же преступление, верно?
Я прислушалась к себе, пытаясь верно определить причину волнения. Мы с Кристофером совершали вещи и похуже проникновения в учительский кабинет, и я ни на секунду не испытывала даже угрызения совести, а здесь...
Гребанный Ван дер Вудсон.
Дело точно было в нем. То, что я сейчас испытывала не страх от того, что нас поймают или того хуже накажут, а... нерешительность. Я не могла определиться хотела ли узнать все таким образом.
Мысленно закатив глаза, я отчитала саму себя.
Конечно, Марселла, ты хочешь узнать все об этом засранце!
Или нет?..
То есть...
Я глубоко вздохнула.
Черт.
— Мамочки, не могу поверить, что я на это согласилась, — захныкала Лилианна, в панике оглядываясь по сторонам.
Коридоры третьего этажа всегда были пустынны, а сейчас и подавно. Здесь не было личных шкафчиков и аудиторий для уроков, а только административные центры и учительские. Из восточного крыла – там располагался концерт-зал – едва доносились гитарные рифы из колонок стерео. Старшеклассники остались продолжать свою вечеринку, так что можно было не опасаться случайных свидетелей. Даже если ребята и застанут нас здесь, точно не зададутся вопросом, что это Марселла О'Кеннет делает в закрытом кабинете психолога.
Все уже привыкли к моим выходкам, а эта по сравнению с остальными самая безобидная.
Шеррил неуверенно кивнула, соглашаясь со словами Блейк. Зато Вэл проявляла абсолютное спокойствие и, судя по блеску глаз, ей нравилась наша маленькая шалость. В этой девчонке таился настоящий Дьявол.
— В обмен на это я пойду на вечеринку к чертовой Лекси, и мы утрем ей нос, — обернувшись через плечо, напомнила я Лили. — Пусть эта сучка и ее подруга знают, что нельзя прикасаться к нашим мальчикам!
— Нашим мальчикам? — вскинула она бровь и лукаво покосилась на меня.
Я сказала «нашим мальчикам»?
Пытаясь вспомнить свои слова, я скривилась. Конечно, я имела ввиду только Кристофера. Ага, он наш с Лилианной, и пусть Луна с Алексис не зарятся на Стэна. На Беса и его отношения с этой мерзкой крашенной блондинкой мне было плевать.
Задержав взгляд на каждой из девчонок, я указала большим пальцем себе за спину – на дверь кабинета – и повторила:
— Вы просто постоите на стреме, а я проберусь, достану то, что мне нужно, и мы с вами уберемся. Как будто ничего и не было!
— Отличный план! — с улыбкой поддержала Вэлери.
— Отвратительный, — хором выдохнули Шеррил и Лилианна.
Я закатила глаза и поджала губу.
Их голос звучал настолько обреченно, что мне даже стало обидно. Словно я вновь выслушала наставления Адриана о том, как варварски мы поступили с Аластром, вломившись в склеп. Сэндлер записал мне двухминутное голосовое, где, раз за разом, повторял «памятник архитектуры», «вандалы» и еще кучу нудных слов, означающих «запрись дома и не выходи оттуда до пенсии».
Бла, бла, бла...
— Ладно, можете не помогать, — я состроила безразличное лицо и потянулась к ручке двери. — Я справлюсь со всем одна.
— А я думала манипуляции – это удел моей матери, — фыркнула Лилианна, обходя меня и останавливаясь по правую руку.
Я хмыкнула, глядя на нее боковым зрением.
— Как думаешь, от кого она им научилась?
Плечи Лили сотряслись в беззвучном смехе. Я прикусила щеки, в попытке скрыть довольную улыбку, но все равно уголки моих губ слегка приподнялись. Мне было приятно, что они остались рядом со мной. Пусть перечили и картинно вздыхали, однако поддержали – я бы тоже поступила так ради каждой из них.
Часто, смотря на дружбу моей матери с миссис Блейк, Стэн и О'Кеннет – женой папиного брата – я завидовала ей. Как им удалось продержаться так долго? Неужели, между ними не возникало ссор и разногласий? Подумать только... Двадцать пять лет – это не просто огромный срок, а в первую очередь уйма стараний и ответственность.
Я всегда мечтала построить что-то схожее. В конце концов, традиция четверга «Кисок» нуждалась в продолжение, а кто это сделает, если не их наследие?
Наследие Чикаго...
Звучит круто!
Опустив ладонь на ручку, я слегка надавила, но та не поддалась. Попробовав еще раз, я с разочарованным стоном впилась глазами в дверь – единственную преграду между мной и ответами. Проклятье! Вот так всегда! Стоит мне потянуться к тому, что поможет понять этого мистера Молчание, я получаю по рукам! Два года назад от него самого, а теперь...
Черт!
Конечно, глупо было надеяться, что миссис Эллисон не заперла ее. Кабинет психолога – настоящий кладезь тайн и извращенных мыслишек учеников Янг Розмари. Не уверена, что каждый рассказывал ей о своих желаниях, но кто-то, наподобие Аластра, кто проходил терапию, точно откровенничал с ней.
Было бы интересно заглянуть в дело Майлза. Поразмыслив, я содрогнулась от отвращения. Ну уж нет. В голову этого урода пожелает забраться только сумасшедшая! Слава Богу, у Адама Пресли больше не было детей, иначе мир бы не вынес кого-то наподобие его сыночка. Вряд ли бы у него родился нормальный ребенок.
Снова дернув ручку, на этот раз сильнее, я скрипнула зубами.
Почему, когда мы с Кристофером лазали в учительскую за тестами по математике двери всегда были открыты? Потому что он взламывал их с помощью моих заколок. Стэн постоянно хвастался, что дядя Грегс научил его парочке воровских приемов...
Дядя Грегс.
Меня осенило!
Обернувшись, я отыскала глазами Вэлери – ее розовая челка была самым ярким пятнышком в пустынном коридоре.
— Папа показывал тебе, как открывать замки без ключей?
Девочка кивнула; при этом на ее щеках заиграли ямочки смущения. Лилианна и Шеррил одинаково раскрыли рты и изумленно покосились в ее сторону. По очередности глянув на подруг, Вэл пояснила.
— Ну-у-у-у... Он сказал мало ли мне может пригодиться в будущем, вот... Не знаю, правда, откуда папа умеет это.
Я про себя усмехнулась. Конечно, откуда человек с судимостью, весь забитый татуировками и с прозвищем Дьявол может это знать? Дядя Грегс был просто лапочкой, но я по себе знала, что внешность обманчива. Многие считали меня сущим Ангелом до тех пор, пока я не отрывала рот и не говорила им гадости. Это же работало и с моей мамочкой. Уверена, мистер Миллер загадка не хуже Аластра.
Отступив в сторону, чтобы освободить блондиночке место, я указала на дверь. Лилианна прищурилась – ее взгляд так и говорил: «Ты серьезно?». Однако, я сделала вид, что не поняла ее возмущения. Несколько я знала для подобного нужна шпилька?
По инерции коснувшись своей прически, я нащупала только упругие завитые локоны. У Лилианны, как и у Вэлери, был низкий хвостик с пробором – заколок у них я не наблюдала – а вот Шеррил... Ее темные волосы сейчас были собраны в тугой, блестящий от лака пучок. Прежде чем она опомнилась, я осторожно выдернула оттуда шпильку и передала ее Вэл. Моррис даже и пискнуть не успела.
— Действуй, — я сложила руки на груди, смакую вкус нашего успеха.
— Ух, ты! — Миллер присела на корточки перед замком – подол ее платьица коснулся паркетного пола – и всунула два конца заколки в маленькое отверстие. — Вот это да! Время приключений! Папа будет в восторге, когда узнает, как я развлекалась!
— Боже, мы с вами сейчас взламываем кабинет психолога? — пискнула Шер, бледнея на глазах.
Она стояла рядом с Лилианной, немного отступая за ее плечо, будто хотела спрятаться. Блейк постоянно нервозно осматривалась, а, когда раздавался шорох, подскакивала. На улице было ветрено, это ветки стучали по окнам, но она, по всей видимости, воспринимала их за шаги.
— Скажи круто?! — рассмеялась я.
Девочки не разделяли моего веселья. Махнув на них рукой, я вернула все внимание на Вэлери. С отчетливым щелчком она проворачивала шпильки в замке, высунув язык от усердия. Щеки подруги раскраснелись, но ее улыбка подсказывала мне, что это не от страха, а возбуждения.
Черт, даже и не знаю, кто сможет справиться с ее темпераментом. В ее пятнадцать я, конечно, творила вещи и похуже: первый поцелуй – мы с Кристофером решили потренироваться друг на друге – первая вечеринка, первое похмелье... Однако, что-то мне подсказывало: ее гены просто спали, ожидая кого-то безбашенного и отвязного.
Прошло буквально пару секунд, и эхо коридора огласил тихий вскрик Миллер:
— Йес! У меня получилось! — она подскочила с колен и изобразила шутовской поклон. — Та-дам!
Адреналин от драки с Майлзом вернулся с удвоенной силой. Вытерев потные ладошки о бедра, я взволнованно облизала губы. Вэл слегка приоткрыла дверь и теперь щель, за которой просматривался интерьер кабинета, так и манила зайти. Сердце чаще забилось в груди; желудок совершил сальто, и меня будто поместили в невесомость.
Великая тайна Аластра Ван дер Вудсона... Я еще никогда не была так близка к ее раскрытию. На мои плечи, будто снежным комом, посыпались тысячи вопросов и начали тянуть к земле.
Почему он молчит вот уже четырнадцать лет? Почему в то утро оттолкнул меня, если ночью мы наслаждались друг другом? Почему я не могу простить его прошедшие два года? Зачем я цеплялась за прошлое? Зачем он держал меня рядом, если не хотел?
Проклятье.
Мне казалось, тогда, два года назад, он привязал булыжник к моей шее и сбросил с палубы куда-то в океаническую бездну. И вот я падала, падала, падала и падала... до сих пор так и не достигнув дна. Мне нужно было это. Может, я просто хотела начать жить дальше, а может, надеялась: разгадка окажется настолько ужасной, что это поможет мне прекратить страдать по нему.
В детстве я не понимала, почему мотыльки летят на свет лампы-ловушки. Когда я гостила у дяди Юджина, частенько проводила время на пастбище близ их особняка. Нилан катался на лошадях, а я наблюдала за сверчками и пауками. Ловила их в банки, чтобы потом с братом на чердаке препарировать или сделать из них засохших чучел – мы подкидывали их прислуге и хохотали целый день с их реакции.
Уже тогда мне казалось странным: разве они не понимают, что опалят свои крылья? Чтобы получить ответ на своей вопрос, мне было достаточно встретить Аластра.
В глазах запекло.
Они летят, потому что световой луч их притягивает. Потому что не могут противостоять этому влечению. Не могут сказать нет, ведь сгореть не так страшно, чем все время провести вдали...
Через семь месяцев все закончится. Я уеду и постараюсь забыть его, но пока мне нужны эти ответы. Я устала копаться в себе и заглядывать в прошлое. Устала от постоянной ненависти. Всему приходит конец – вот и я была на груни нервного срыва. Мне было тошно постоянно думать о нем, но я не могла иначе. Просто не могла...
Кристофер не понимал, насколько больно мне делал, когда продолжал допытываться. Он винил меня, но все происходящее – лишь результат поступков Беса.
Это он отказался от нас. Я первая затеяла игру, но последний ход был за Аластром.
Мне просто нужны были ответы.
— Марси? — неуверенно прошептала Лилианна. Ее теплые пальцы коснулись моих. — Давай сделаем это вместе? Я помогу тебе найти, что бы ты там не искала.
Я посмотрела в лицо подруги. Она улыбалась с такой теплотой, что мое сердце защемило. Слезы уже колыхались на ресницах, но я напомнила себе о макияже и о том, что никакой парень – даже Аластр – не достоин, чтобы по нему плакали. Папочка никогда не обижал меня, значит, и другим не позволю!
Расправив плечи, я расплылась с самой своей сногсшибательной улыбке и сделала шаг в кабинет. Шеррил и Вэлери остались в коридоре, чтобы подать знак на случай, если будет возвращаться миссис Эллисон, а Лили прошла вслед за мной. На всякий случай она прикрыла дверь, и мы обе погрузились в тишину – только тикали настенные часы, отсчитывая время до возвращения хозяйки.
Замерев в проеме и все еще не решаясь продвинуться дальше, я скользнула взглядом по комнате. Она была не больше обычной лаборантской или приемной директрисы. Светлая, с уютными окнами в пол и небольшими светильниками на стенах. Противоположно друг другу располагались диван и письменный стол с закрытым МакБуком. В цветочных горшках повсюду росли карликовые пальмы и что-то вроде папоротников? Я не разбиралась в цветах, просто они были похожи лепестками...
Странно.
Я ожидала увидеть здесь чудаковатые картины в духе Сальвадора Дали, маятники и прочее, что необходимо для гипноза. Мне никогда не приходилось посещать психолога. Только мама таскала отца на семейную терапию, где ему за тысячу баксов говорили какой он сексист – это было что-то вроде их прелюдии. У меня странная семья: то они сражались в додзе, чуть ли не протыкая друг друга шпагами, то мирно обнимались у телевизора под сопливую мелодраму, а после били посуду на кухне, прерываясь на поцелуи.
В этом и был шарм Дезмонда и Терезы – судя по всему он передался и мне.
— Ты же не ходила к миссис Эллисон, да? Я бы знала об этом, — Лилианна задумчиво обвела взглядом кабинет и сложила руки на груди. — Что мы здесь ищем, Марселла?
Прошлое...
Сделав тяжелый вздох – в носу защекотало от запаха кофе — я повела плечом и только сейчас сфокусировала на Лилианне взгляд.
— Кое-что. Ты займись ее записями, а я попытаюсь проникнуть в МакБук. Кто знает, может она ведет электронные заметки?
Хотя в фильмах психологи постоянно сидят с блокнотами и что-то пишут туда. Шизофрения. Асоциальное расстройство. Психопатия. И кучу других страшных диагнозов. Надеюсь, Бес не какой-то там социопат, иначе ссоры с ним грозят моей смертью.
Я нервно усмехнулась и прошла к столу. Отодвинув белое кожаное кресло, я присела на самый его край и приподняла крышку серебристого компьютера. Экран тут же вспыхнул и высветилась строка пароля. Ну, конечно... Здесь уж точно не помогут преступные замашки Вэл!
Лилианна выдвинула тумбочку и принялась копаться в корешках папок. Пробежав по ним пальцами туда и обратно, она посмотрела на меня через плечо и устало повторила:
— Как я пойму, что мне нужно искать, если ты не говоришь? Марселла, я волнуюсь за тебя. Ты в последнее время чересчур взвинченная. Не хочешь рассказать мне, в чем причина?
Мы пересеклись взглядами. Девчонка по-доброму вскинула бровь, дожидаясь моего ответа. Однако вместо того, чтобы открыть ей душу, как Лили делала это миллионы раз наедине со мной, я покачала головой. Все внутри вибрировало и искрило – мои жалкие попытки сохранить спокойствие выглядели как шествие по скользкой канатной веревке.
Захлопнул крышку МакБука, я вскочила изо стола и остановилась по правую руку от нее. На самом дне вертикально располагались стопки личных дел. Судя по надписям, миссис Эллисон раскладывала их в алфавитном порядке от фамилии... Найдя букву «В», я начала просматривать стикеры, наклеенные на серые картонные папки.
— Ты ищешь дело Аластра, — догадалась Лили. — Хочешь узнать, что с ним происходит?
— Бинго, — мой голос слегка подрагивал от раздражения.
Просто...
Вдох-выдох.
Просто сейчас я хотела, чтобы она оставила меня в покое! Мне не нравилось, когда насильно лезли в душу или допытывались о чем-то. Бес был моим секретом, и делиться им с другими я не хотела.
Даже с Лилианной.
— Ладно, — девчонка тяжело вздохнула.
Оставив меня, Лили вернулась к дивану. Опустившись на него и уперевшись локтями в колени, она повернула голову к двери и притихла. Изнутри проснулась советь – вдруг я ее обидела своей холодностью – но всякие переживания отошли на второй план, когда я отыскала нужный корешок.
Аластра Ван дер Вудсон.
Сердце в груди оборвалось. Я затаила дыхание; пульс практически оглушал. Достав папку, но все еще не раскрывая, я положила ее сверху остальных анамнезов. На лицевой странице имелся значок с печатью – дело номер 59 – и список поставленных диагнозов...
Депрессия.
Обсессивно-компульсивное расстройство.
Тревожное расстройство.
Посттравматическое стрессовое расстройство.
Господи.
По моему позвоночнику пробежала ледяная дрожь. Гортань сдавило, но едва я попробовала проглотить ком, ничего не вышло.
Что с ним произошло?
Мы все понимали, что молчание Аластра могло стать только причиной чего-то ужасного и настолько травмирующего, что он замкнулся в себе, но сейчас прочитав все эти термины... Из внутреннего уголка глаза медленно выкатилась слеза. Дрожащими руками, я провела по обороту папки, словно гладила его по голове, пытаясь утешить.
И так всякий раз.
Какую боль Аластр бы мне не причинял, я все равно испытывала к нему то же, что и два года назад, что и в первый день нашей встречи. Я могла говорить о ненависти, но никогда... никогда ее не ощущала.
— Знаешь, я все не могла отпустить те слова, которые ты сказала мне, — глухо сквозь мои переживания долетал голос Лилианны. — Когда я призналась тебе, что рассказала Крису о любви после нашей первой близости, ты обронила... Кристофер не жалкий трус. Он же не ушел молча после вашего первого секса?
Обернувшись к ней, я часто заморгала – слезы крупными каплями сыпались на щеки. Подруга по-прежнему подпирала подбородок руками, но теперь уже смотрела на меня. Ее лицо отражало одновременно сочувствие и задумчивость.
— Тебе было семнадцать, когда ты потеряла невинность на вечеринке. Помнишь, ты рассказывала мне? — я слабо кивнула, понимая к чему она клонит. В отличие от Стэна Лилианна умела соображать. — Это был он, Марси? Аластр – тот самый парень, с которым ты провела ночь Сэди Хокинс? Он бросил тебя после этого?
Аластр – тот самый парень, с которым ты провела ночь Сэди Хокинс?
Мне уже не казалось, что Бес был им. За эти два года он отдалился настолько сильно, что теперь я и не узнавала его. Раньше мы могли часами проводить друг с другом и никого не пускать под купол нашего молчания. Кристофер даже ревновал меня к Алу, говоря, что я предаю нашу дружбу. Может, это и в правду было так, но тогда он казался мне единственным важным...
Я прикрыла глаза.
В эту минуту скрипнул диван и послышались шаги Лилианны. Едва слышные, робкие, но такие родные, что я всхлипнула, ощущая ее приближение.
— Он сделал тебе больно?
— Все гораздо сложнее, — надрывно прошептала я. — Гораздо... гораздо сложнее.
Блейк притихла, а потом потянулась и обняла меня. Слегка наклонившись – я была выше нее на целую голову – опустила лоб на плечо и позволила сомкнуть вокруг моей талии капкан ее рук. Все внутри рухнуло. Расслабившись, я в ответ прижала Лилианну к себе и вздрогнула, когда через губы прорвался всхлип.
Господи, это так тяжело. Вынашивать в себе обиды и не давать им выбраться наружу. Наверное, такое происходило и с Аластром? Он молчал. Не разговаривал и не давал всей своей боли выбраться на поверхность. Я еще даже не прочла ни одного листа его дела, а уже сорвалась. Каково ему все эти четырнадцать лет жить в своем прошлом?
Впервые меня посетила мысль, что я просто на просто не была готова к правде. Что я буду делать с ответами, когда их получу? Они всего лишь успокоят мою душу, но как же Аластр? Мне хотелось вернуть былое или наоборот отдалиться от него еще сильнее, чтобы оставить там, позади? Вдруг, если я прочту эту папку, Бес не сможет простить мне этого? А мне нужно его прощение? Черт, я все еще хранила на него обиду, но заботилась, как бы он не поступил так же?
Я издала полустон, полусмех.
— Ты подтолкнул меня к краю и сказал, что это моя вина, — шепотом пропела Блейк.
Ты подтолкнул меня к краю и сказал, что это моя вина. Я нахмурилась, пытаясь понять, где уже слышала эту фразу. Аластр имел ввиду подобное на кладбище, тогда в склепе, когда отыскал меня, но, кажется...
— Это строки из песни - Hopeless группы Always Never, — озвучила мои догадки Лили. — Раньше я любила слушать грустную музыку, сидеть у окна и смотреть на дом Стэнов. Я любила вспоминать и пытаться найти ответы, почему он никогда не был рядом со мной...
— Ты же знаешь, что это не так, — прошептала я – мои губы касались ее шеи. — Кристофер любил тебя с тех самых пор, как только научился разговаривать. Ты была его идеалом.
Девушка кивнула и глубоко вздохнула – наши грудные клетки соприкоснулись и меня обдало теплом.
— Верно, но я же не знала этого. С мой стороны все выглядело так. Крис постоянно обижал меня, украл ленту моей бабушки и выставил лгуньей, а потом и вовсе не замечал в школьных коридорах, — она прервалась, чтобы сглотнуть и продолжила: — А на самом деле: он обожал меня, хранил частичку моей памяти о бабушке и каждый день на протяжении девяти лет просил прощения, принося яблоки, из которых она готовила штрудели. Он любил меня, хоть я и не знала об этом.
Лилианна была его навязчивой мечтой. Стэн постоянно только и говорил о ней, замечал только ее и в телефоне хранил фотографии, которые рассматривал постоянно, не в силах налюбоваться. Иногда я завидовала ей. Правда. Кристофер был моим лучшим другой, но всегда его внимание было поглощено только Лили. Стоило ей появиться рядом, я оставалась незамеченной.
Не знаю, как этим идиотам удалось столько времени продержать друг друга в неведении, но они постарались потрепать нервы и себе, и родителям.
— Если бы мне сейчас предоставили шанс вернуться в прошлое со знаниями о его любви, я бы отказалась. Лучше прожить это время, думая, что я безразлична ему, чем лишиться этой интриги.
Лишиться этой интриги...
— Ты о чем?
Лилианна положила руки на мои плечи, отстранилась и заглянула в глаза. Ее кофта была сырой в том месте, где я плакала на нее, но подруга не замечала этого неудобства. Она тепло улыбнулась, стерла пальцами капельки моих слез с подбородка и кивнула на папку.
— Его признание в любви не было бы таким сладким, если бы я знала о ней, понимаешь? Я остереглась Криса, брела с закрытыми глазами по минному полю, но получала удовольствие от этого, — в глазах Лили отразились искорки воспоминаний, и они заблестели от эмоций. — Подумай хорошенько, Марселла. Ты готова лишить себя этой интриги? Разве не лучше узнать все от него самого?
Я фыркнула.
Узнать от него самого?
Будто Аластр хоть раз открывался мне! Будто для него имели значения окружающие! Бесу насрать было, есть и будет на мои желания и попытки! Но потом мой взгляд упал на записи его диагнозов, сделанные синей ручкой, и я осеклась.
Может, он просто не знал, как это сделать?
Господи.
Слезы вновь навернулись на мои щеки.
Разве я должна думать о нем? После того, что он сделал...
— Как ты доверилась Кристоферу? — не глядя на Лили, спросила я.
— Он попросил посмотреть на него не глазами моего отца и брата, а собственными. Я так и сделала, — ее голос лился, как нежная соловьиная трель. — Я отпустила прошлое. Может и тебе нужен свежий взгляд? Попробуй хоть на мгновение отпустить ваше прошлое. Что бы не произошло два года назад, оно осталось там. Живи моментом. Здесь и сейчас, а не потом и тогда.
Отпустить прошлое... Она так легко это говорила, словно я могла просто взять и вычеркнуть ночь Сэди Хокинс, все годы нашего общения с четырнадцати лет! Словно я могла приказать своему сердце не обливаться кровью под взглядом его ледяных серых глаз! Будто я знала, что происходило между нами и могла руководить этим!
Мой подбородок трясся, пока по нему катились крупные капли слез. Сердце все чаще и чаще грохотало в груди, настолько сильно что мне становилось больно дышать.
Вот они ответы. На моих руках. За чертовым картоном на белых страницах. Но почему я не могла заставить себя прочесть их? Почему хотела услышать их, произнесенные его голосом, или хотя бы показанные его руками?
Аластр Ван дер Вудсон.
Я горько усмехнулась и проглотила привкус желчи во рту. Отвернувшись от Лилианны, я запихнула папку обратно – на прежнее место, чтобы миссис Эллисон ничего не заподозрила – и захлопнула дверцу тумбы. Нас окружило эхо стука, и облегченный выдох Блейк.
— Свежий взгляд? — проговорила я вслух.
— Просто попытайся. Это не значит, что ты должна прощать его... Просто попытайся сама понять, что он скрывает от всех нас?
Утерев костяшками щеки, я начала глубоко дышать, чтобы унять всхлипы. Не знаю, сколько мы уже провели в кабинете, но, если девчонки сюда не врывались, значит все было в порядке. Да и сейчас меня меньше всего волновало застанут нас здесь или нет.
— А если... Если он снова сделает мне больно?
— А если Кристофер бросит меня через неделю или месяц? — я резко обернулась, сталкиваясь с тенью улыбки на ее лице. Лилианна очень сильно сейчас была похожа на тетю Тессу – ее мать. Та всегда говорила мудрые вещи. — Зачем думать о боли? Если так получится, ты хотя бы будешь жить с мыслью о том, что попробовала, чем корить себя за то, что там и не попыталась.
А если он сделает мне больно, всегда остается вариант что-нибудь ему сломать.
Приободрившись, я окончательно пришла в себя. Эта мимолетная слабость теперь заставляла меня стыдиться слез и откровений, сказанных Лилианне. Но не потому, что она узнала часть моих тайн, а потом что... Аластр мог заставить меня плакать.
Это было ужасно.
— Ты уверена, что тебе семнадцать? — я озорно вскинула бровь и стукнула ее бедрами, когда мы развернулись к выходу. — Сейчас ты очень сильно напомнила мне нашего прошлого старикашку историка.
Лилианна рассмеялась и запрокинула голову, отчего ее белая шелковая ленточка коснулась середины спины.
— Зато теперь у нас будет красавчик. Некий мистер... — после заминки, вспомнив его имя, она проговорила: — Габриэль Тайлер. Он еще одна тайна Янг Розмари Скул? Как думаешь, кто он такой?
— Не знаю, — я пожала плечами. — Но определенно точно Стэн будет тебя к нему ревновать. Красавчик, говоришь?
Лили смущенно отвела взгляд. Открыв двери, я сначала пропустила ее вперед, а сама на мгновение обернулась, проверяя не оставили ли мы следов нашего присутствия. Стул был задвинут, МакБук закрыт, а дело... так и не прочитано, оставшись тайной, но теперь не утяжеляя мою душу.
— Ну что? — кивнула Вэл, спрыгивая с подоконника. Шеррил стояла рядом с ней, подпирая стену. — Решила то, что тебе было нужно?
— Вроде того, — я посмотрела на Лилианну, а потом улыбнулась и вновь обратила взгляд на девчонок. — Собирайте свои вещи, мелкие, мы едем в бар. Мне срочно нужно напиться, иначе я сойду с ума.
Что еще мне поможет по-новому посмотреть на Аластра, если не бутылка бурбона? В любом случае, если она не сгодится, я смогу перейти на текилу или джин, например, пока не найду то самое средство...
Свежий взгляд.
Может, стоит попробовать?