Молчание |+18

Марселла О'Кеннет

По комнате разливались децибелы Figure You Out группы VOILÀ – они звучали из небольших портативных колонок на письменном столе. Виляя бедрами под песню и глядя на себя в зеркало туалетного столика, я заплетала волосы. Подобрав светлые пряди, я собрала их на затылке и перетянула резинкой. Последствия обрезанной челки пару месяцев назад тут же вывались и начали обрамлять лицо.

Вытянув губы уточкой, я попыталась их сдуть. Волосы взлетели вверх, а потом снова свалились на лоб и принялись лезть на глаза. Изначально отстричь ее казалось мне хорошей затеей, но вот что я скажу... Это был самый опрометчивый поступок! Похлеще того, когда мы с Крисом проснулись в обнимку полностью обнаженные, а его член упирался в мою задницу.

Это произошло после бурной вечеринки в честь моего шестнадцатого Дня Рождения – мы все были одногодками с разницей всего в пару месяцев. Тогда мы оба до последнего думали, что он лишил меня девственности, пока Адриан не рассказал нам о дурацком споре. Кто не струсит и пробежит по улице без одежды? После этого мы еще очень долго не мешали пиво с джином.

Но было весело.

В отличие от того, что ждало меня сегодня.

Черт, Мейсон. Я протяжно выдохнула. Было уже около десяти вечера и мне стоило поторопиться. Именно из-за нашего глупого «свидания» я стояла перед зеркалом в джинсах и одном лифчике. Встретившись взглядом со своим отражением, я скептически поджала губу.

Иногда меня заносило. Своим скверным характером я могла сказать спасибо мамочке. Свидание на зло кому-то – еще самое безобидное, что мы вдвоем могли учинить. Мой бедный папа не успевал заказывать домой посуду, а по уклонению от шпилек у него был черный пояс. Хотя они друг друга стоят. До сих пор не могу поверить, как они влюбились и прожили вместе вот уже двадцать пять лет, ведь были такими разными...

Похоже, противоположности, и в правду, притягиваются.

Закончив с прической, я отошла к постели и уставилась на розовый шелковый топ и голубую кофту с длинным рукавом – они были разложены на одеяле.

— Что больше подойдет? — спросила я, посмотрев на МакБук. Мы общались с Лилианной по видеосвязи, и все это время подруга наблюдала за мной. — Вот этим, — я по очереди прикладывала к себе вещи, — я как будто прошу его действовать, а этим, наоборот держаться на расстоянии.

Лили отвлеклась от книг. Кажется, она параллельно делала домашнее задние. За спиной подруги открывался вид на ее заправленную постель и часть комода, до сих пор уставленного плюшевыми мишками. Заметив белого с красным сердцем в руках, я улыбнулась. Мы покупали его вместе с Крисом для нее, когда еще были маленькими.

— А что ты хочешь от него?

Я закатила глаза, на что Блейк рассмеялась. От хохота ее косички, перевязанные белыми лентами, начали сотрясаться.

— Не знаю. Мне просто нужно проверить одну теорию, — мой голос был наполнен раздражением.

Весь вечер я не могла избавить от мысли о том, что я идиотка. К тому же произошедшее в спортзале. Точнее его слова... В груди перевернулось. Я поспешила сбросить оцепенение и снова проговорила:

— Это свидание с Мейсоном не больше обычной дружеской встречи. Я не хочу сейчас заводить отношения. Вообще их не хочу.

Бросив обе вешалки обратно, я посмотрела в окно. Сквозь приоткрытые балконные двери в спальню проникал легкий сквозняк. Ветер трепал тонкие ситцевые шторы, отчего создавалось впечатление, словно они парили, а в воздухе приятно пахло сырой влажностью.

На улице уже стемнело. Тучи, наконец, распогодились и поэтому не скрывали огромный диск серебряной луны. Она еще не достигла полнолуния, но все равно ее свечения было достаточно, чтобы подсветить облака. Словно кто-то направил на них прожектор, как софиты на сцене – это смотрелось в какой-то степени жутко, но не менее завораживающе.

Там точно будет не теплее градов восьми-десяти. Все-таки уже середина октября и мы живем в Чикаго... Остановив выбор на кофте, я быстро надела ее через голову.

— Почему? — Лилианна сделала какую-то пометку в тетради, а потом коснулась кончиком карандаша своих губ: — Разве ты не будешь счастлива рядом с тем, кто полюбит тебя? Мне хорошо с Кристофером. Может, и тебе стоит попробовать?

Я посмотрела нее из-под опущенных бровей и фыркнула. Отношения? Нет, спасибо. Мне нравилось быть одной, делать, что взбредет в голову и не бояться, что вот-вот кто-то решит разбить мое сердце. Может, когда-то я и хотела подобного, но не теперь. Мне девятнадцать, я в выпускном классе, меня ждала Ирландия и поступление в университет бизнеса Дублина – вот чего мне хотелось.

Блейк с укоризной покачала головой, но ее глаза остались такими же добрыми и ласковыми. Мы дружили с самого детства. Несмотря на разницу в два с половиной года и огро-о-о-о-омную пропасть во взглядах на жизнь, она чертовски нравилась мне. Мы с ней были как Инь и Янь. Словно вся ее дерзость досталась мне, а ей невинность и доброта. Совсем как наши матери в свое время. Тереза, Тесса и Евламия – чего только стоят их вечера «Кисок».

— Я дочь своей матери, — пригладив выбившиеся волосы, я поправила декольте – оно еле поддерживало мою грудь.

— У тети Терри есть твой отец, — напомнила Лили. — Может, тебе стоит прекратить выводить из себя Аластра? Мне казалось, что вы сегодня затащите друг друга в душевую.

— Как вы с Кристофером? — мой голос прозвучал настолько озорно, что ее щеки покрылись румянцем. — Я помню вечеринку на поле и произошедшее после нее.

Лилианна робко опустила глаза и сделала вид будто увлечена заданием – она зашуршала страницами конспектов. При этом подруга выглядела так, словно я включила ей лесбийское порно и сказала, что мы его повторим. Рассмеявшись, я снова отошла к столику, отыскала, среди рассыпанной по нему косметики, блеск и тронула кисточкой губы. Шиммерная помада тут же начала украшать их глянцевым сиянием.

Даже если это свидание и не имело важного значения, я все равно должна была выглядеть на все сто. В моей жизни существовало три правила: если все катится к чертям – не переставать улыбаться и говорить, что это запасной план; постоянно быть на чеку, словно мне предстояла фотосессия на обложку Вог и... держаться подальше от Аластра Ван дер Вудсона. Последнее скоро станет осуществимей, как никогда.

Не знаю какие планы у Беса и останется ли он в Чикаго, но я точно уеду. И мы больше никогда не увидимся. Никогда. Внезапно на языке заколыхался привкус горечи. Я проигнорировала кольнувшее сердце и заново натянула улыбку.

Всего семь месяцев.

— Все, целую, — я обернулась к МакБуку и послала Лилианне воздушный поцелуй. — Мне пора. Расскажу вам завтра с Шер, как все прошло. Надеюсь, я продержусь дольше пары минут, иначе мое прозвище «Холодное Сердце» будет оправданно с лихвой.

Блейк помахала мне рукой и прервала связь. Окошко фейстайма выключилось, а затем погас и весь экран. Решив оставить его на постели и не закрывать – я уже опаздывала – я накинула сверху джинсовку с нашивкой AC/DC на спине и зашнуровала кроссовки. Мейсон говорил что-то про набережную? Вряд ли ботинки на каблуке подойдут, а обычных у меня не было. Засунув в сумочку пачку сигарет, телефон и несколько сотен налички, я выскочила в коридор.

Меня встретило приглушенное свечение канделябров на стенах. Вензельные обои украшали желтые круги теней от торшеров, а повсюду в вазах на небольших столиках цвели белоснежные лилии. Любуясь красотой их лепестков, я втянула полные легкие сладковато-дурманящего оттенка. В легких затрепетало, ведь так пахло спокойствие и любовь.

В нашей семье существовала одна неизменна традиция: каждый день отец дарил матери букеты именно этих цветов. Как рассказывала мама, их знакомство началось с разбитой машины, но эти жесты отца ее покорили. Они были разными, однако, отчасти, я понимала, что их связывало. Даже однополярные магниты отскакивали друг от друга, а те, что отличались смыкались замертво.

Ее американский темперамент, ирландская холодность моего отца и их непростые судьбы – вот формула любви Дезмонда и Терезы. Надеюсь, и мне однажды посчастливится встретить того, кто дополнит меня. И вовсе не потому, что я была пустой, как сказал в своей записке Аластр, а потому что сердца каждого из нас изначально располовинены.

Наверное, это слишком романтическая мысль для такой девушки, как я, но... мне девятнадцать, кому в этом возрасте не присущи мечты?

Я любила наш особняк в отдаленной коммуне практически в центре города. С вычурной отделкой, искусной меблированностью и дорогим лоском он напоминал дизайнерский наряд, инкрустированный драгоценными камнями. Пусть я и могла показаться кому-то избалованной, но меня вырастили в атмосфере достатка, с чувством того, что я могла получить все, чего только пожелала бы. Наверное, мой эгоизм объяснялся тем, что я была единственным ребенком в семье.

Мама не могла иметь детей и кроме одного маленького чуда – как часто они называли меня с отцом – у них больше ничего не вышло. Она опасалась, что ее особенность передастся и мне, но доктора успокоили. Я была способна к деторождению, по крайней мере телом, потому что головой... пока не видела себя в роли матери.

Может, однажды, через лет сто.

Мои плечи сотрясались от хохота, пока я, обогнув балюстраду, спускалась по лестнице. С первого этажа раздавалась легкая романтическая мелодия и смех. Улыбнувшись про себя, я ускорила шаг, чтобы поскорее улизнуть и не застать более пикантную часть вечера родителей.

— После того как мясо замариновалось, обжарьте его с двух сторон до золотистой корочки, — замерев у изножья, я прислушалась, чтобы определить откуда лились голоса. Кажется, столовая? — Дез, здесь написано, что сковорода должна быть разогрета. Ты уверен, что уже достаточно?

— Предлагаешь мне потрогать ее? — пусть отец и говорил серьезно в его голосе звучали нотки игривости.

Послышалось копошение одежды, легкий вскрик и полный страсти шепот матери:

— Дезмонд. 

— Как я определю достаточно ли она горяча, если не прикоснусь к настоящему огню? — мурлыкнул он. — О Господи, я получил ожог, моя прекрасная Тереза. Мне срочно нужна помощь...

Мои глаза полезли на лоб, пока я старалась всеми силами не рассмеяться в голос.

Что у них там происходило?

Мой папа любил заигрывать с мамой, но это звучало как прелюдия! Нужно поскорее сваливать, чтобы предоставить им дом в полное распоряжении. Свернув в сторону кухни, я пересекла лобби с зажженным камином – его уютный треск вихрился в воздухе – и вошла в арку столовой.

Обычно пустующие мраморные столы – родители предпочитали заказывать еду из ресторанов – сейчас были уставлены продуктами. Помидоры, лук, брикеты с мраморной говядиной и еще что-то в непонятных упаковках. Мама сидела на «островке» с бокалом вина в руках – судя по бутылке оно было производства семейной алкогольной компании KIСorporation. Ее плечи прикрывал тонкий красный халат, а длинные белокурые волосы были распущенны и струились за спиной. Папа только в спортивных брюках и фартуке на голый торс стоял у плиты и что-то готовил.

Судя по запаху – что-то отдаленно похожее на мясо, больше напоминающие угли или тлеющий можжевельник.

— Ого, — присвистнув, я облокотилась плечом о дверной косяк и сложила руки на груди. — Вы решили дом спалить? Или это какая-то особая ролевая игра? Папа, ты сегодня повар, а мама нерадивая официантка?

Родители мгновенно обернулись на мой голос. Мы с мамой пересеклись одинаковыми голубыми взглядами и прыснули от смеха. Проследив за нами, отец поджал губу, но все равно его лицо осталось добрым без намека на недовольство. Он уже привык к нашей бесцеремонности. Серьезно, в моей семье темы секса не считались табу, и я спокойно без закатывания глаз и обмороков могла поговорить с мамой про презервативы и обсудить свою половую жизнь.

Мы как подружки, которые всецело доверяли друг другу секреты и рассказывали абсолютно все. Но все равно было кое-что, чего не знала даже и она.

Конечно, мистер О'Кеннет придерживался более консервативного мнения, но... ему же никто не запрещал держать его при себе?

Моя семья отличалась от многих еще и тем, что всем заправляла мама. Папы был властным, уважаемым человеком в обществе – успешным адвокатом и владельцем многомиллионного состояния – но он лишался этого всего, стоило войти в двери дома. Впрочем, он не выглядел как тот, кто был не доволен положением. Мамочка держала все под контролем и это устраивало их обоих.

— Нет, милая, просто твой папа решил угостить меня своим фирменным стейком, но, — мама кивнула подбородком в сторону плиты, на которой шипело масло в керамике, — видимо что-то пошло не так.

— У меня все под контролем, Тереза, — отец указал в ее сторону деревянной лопаткой, а потом обратился ко мне. — Ты куда-то собралась, Марси?

Я кивнула, слегка прищурившись и осматривая его.

Жаль, что я ничего не взяла от папы. Мой отец был красивым мужчиной и даже возрасту не удалось наложить на него свой отпечаток. В свои пятьдесят пять он мог похвастаться подтянутым, спортивным телом и сияющими молодостью и здоровьем серыми глазами. Сейчас его черные волосы лежали в беспорядке, хотя в рабочее время он предпочитал их укладывать с помощью геля.

Я была внешним отражением мамочки, однако кое-что мне досталось и от него. Способность к учебе, любовь к Ирландии и козьему молоку. Последнее я обожала в кофе или йогуртах, тогда, когда мама кривилась даже от одного запаха.

— Да вот, — пожав плечами, я добавила: — Решила уступить вам дом. Пойду прогуляюсь, а вы тут закончите свои игры, — папа обреченно покачал головой, пока мама во всю хохотала, чуть ли не распластавшись на кухонном столе. — Ладно, на самом деле у меня небольшое свидание. Я буду на набережной Мичигана, а потом надеюсь мы встретимся с Крисом и сотворим что-то безбашенное. Сегодня вечер пятницы тринадцатого, так что я собираюсь оторваться.

— Свидание? — тут же подхватила мама. Она отпила вина и вскинула крашенную темную бровь. Мы обе были блондинками от природы так что приходилось идти на такие ухищрения, чтобы не выглядеть блекло. — И кто этот счастливчик?

Папа вернул внимание к шкворчащему мясу, однако, судя по его напряженному виду и навостренным ушам, он прислушивался к нам. Наверное, ему было тяжело принять тот факт, что я уже выросла и тоже имела право на секс, как и все остальные. Пусть я и не трахалась со всеми подряд, но, думаю, одна мысль об этом уже доводила его до приступа.

— Ничего важного. Это мой друг и мы просто поужинаем в кафе, — в этот момент мой телефон в сумочке завибрировал. Достав его, я обнаружила сообщение от Мейсона – он уже подъехал и ждал меня у ворот. — Ладно, мне пора идти. Если повезет, буду утром. Я с Кристофером, так что не стоит волноваться.

Я с Кристофером – это было волшебной фразой для отца. Они доверяли ему и были рады нашей дружбе. Спасибо родителям, что они никогда не пытались свести нас. То есть, это же классика? Выросли вместе, влюбились, поженились, но мама с папой никогда не указывали мне. Может, они понимали, что особая связь только у Криса и Лили или просто уважали мой выбор, но факт оставался фактом...

У меня были классные родители.

Мы все решали с помощью сделок. Если я хочу гулять допоздна, не ввязываюсь в неприятности. Если хочу ночевать у подруг, то это до того момента, пока они не уличат меня во лжи. Когда мне исполнилось восемнадцать, они стали меньше внимания обращать на правила, но раньше все было именно так. За это я их и обожала. Они всегда видели во мне личность и хорошо справились с моим воспитанием.

Уже развернувшись и пройдя несколько шагов, я обернулась и невинно обронила через плечо:

— Так как? Мне погулять до утра или вернуться спустя пару часов?

— Марселла О'Кеннет! — отец от неожиданности выронил лопатку – та с глухим стуком свалилась на белый мраморный пол кухни.

— Вот видишь? Она полностью моя девочка! — развеселилась мама.

Бросив им напоследок воздушный поцелуй, я устремилась к выходу. По пути зацепившись взглядом за дворецкого – мистера Фишера – я попрощалась с ним и выскочила на улицу. Ледяной ветер тут же обдал меня с ног до головы, а волосы начали прилипать к блеску на губах. И в правду холодно. Я поежилась, радуясь, что не надела шелковый топ иначе продрогла бы до костей. Спустившись вниз с крыльца, я обняла себя за плечи и направилась к воротам, за ними уже показывался красный Ягуар Оуэнса.

Итак, свидание.

Надеюсь, мы просто поедим, а потом я с Крисом и Аластром действительно как-нибудь напроказничаем. Вечера пятницы всегда заканчивались именно так, но сегодняшняя особенная. Чертова дюжина, ведьминские шабаши и череда неудач. Всю учебную неделю мы вели себя настолько прилично насколько могли, чтобы в уикенды оторваться на славу. Быть подростком и не совершать что-то плохое, это как сникерс без карамели или твикс с одной палочкой – просто невозможно.

На ходу достав мобильник, я открыла мессенджер и отправила Стэну эсемес, сообщив, что я буду на набережной. Спрятав его обратно в сумку, я дождалась, пока кованные ворота автоматически разъедутся и вышла через калитку. Пробежав под стылым ветром к авто Мейсона, я взялась за ручку и быстро нырнула в салон. За моей спиной кружили опавшие листья, устилая тротуары и газоны.

— Привет, Марси, — парень тут же улыбнулся, посмотрев на меня. Школьную форму он сменил толстовкой и джинсами, из-за чего больше стал похож на одного из Змеев. Все же такой стиль был больше в духе Кристофера. — Очень рад тебя снова видеть.

Присев на пассажирское сиденье, я подмигнула ему и переложила свою сумочку назад. Из динамиков играла какая-то попса – скорее всего, было включено просто радио. Я не знала этого трека, поэтому он меня не заинтересовал. Осмотрев салон, я зацепила взглядом елочку на зеркале заднего вида, пару пустых стаканчиков из Старбакс и следы пепла на консоли.

Ягуар.

Нужно сказать я удивлена, что у него была именно эта машина. Мы общались еще с младшей школы, но я никогда особо не присматривалась к Оуэнсу. Единственное, что я о нем знала: его отец магнат в строительной сфере, а мать известная скрипачка. Его родители были в разводе, кажется? Мейсон отличный игрок в футбол и Крис его уважает.

А заручиться уважением Стэна было очень сложно, значит, я тоже могла доверять ему?

— Мы на набережную? — спросила я, пока он заводил мотор. После рыка двигателя пол под ногами начал ощутимо вибрировать. — Там, наверное, будет жутко холодно. Надеюсь, кафе крытое.

— С тобой нигде не может быть холодно, Марси, — с легкой усмешкой прошептал парень. Видимо, осознав, что он сказал это вслух, Оуэнс добавил: — Не посчитай меня свиньей. Просто ты действительно сногсшибательная.

— Я знаю, — надменно стрельнула я в него глазками.

Урок номер один от Терезы О'Кеннет: заставь мужчину думать, что тот недостаточно хорош для тебя, тогда он будет относиться к тебе, как к Богине.

Вытянув ноги, я перекрестила их на лодыжках и обернулась к парню. Он расслабленно сидел за рулем, откинувшись на спинку. Его скулы были напряжены будто он жутко волновался, а глаза горели. Замечая мое внимание, он всякий раз спешил улыбнутся, а его уши краснели. Снова прислушавшись к себе, я с разочарованием покачала головой.

И так каждый раз. Мне никто не нравился.

Когда я уже начинала подумывать, что лесбиянка, вспоминала тот единственный раз и сомнения отпадали полностью. Дело было не во мне, а в том, что каждый раз со мной оказывались не те, кого я хотела. Даже Роджерс – мой прошлый парень – был своего рода экспериментом. Я просто устала от одиночества и холода его глаз. Мне казалось, должно получиться. Он красиво ухаживал за мной, проявлял знаки внимания, и я поддалась. Уступила страху перед одиночеством, но... разочаровалась.

Мы встречались всего три месяца, но они нисколько не принесли мне удовольствия, как и те жалкие два раза, которые я провела в постели с ним. Вот ирония: я могла заполучить любого парня, однако только он оставался неподвластен моим чарам.

— Марселла, — осторожно начал Мейсон. Я вскинула нос, ожидая от него продолжения: — Я бы хотел кое-что прояснить для начала. Бес. Он мой друг. Мы играем вместе с командой и... — парень замялся, подбирая правильные слова. — Я не хочу ссориться ни с ним, ни с Кристофером.

Да, ладно?

От разочарования мне хотел злобно рассмеяться. Он очередной скучный тип, который робел перед влиянием Змея и Беса! Понятно. Мейсона Оуэнса можно окончательно вычеркивать из списка потенциальных охотников на мою киску! И пусть я не собиралась с ним спать, в какой-то степени мне было обидно.

Это значило, что Ал выиграл, а мне хотелось насолить ему.

Проклятье.

— К чему ты клонишь? — я скривилась, словно проглотила устрицу.

— Если у тебя с Аластром что-то есть, я должен знать об этом. Стоит ли мне переходить ему дорогу? — Мейсон положил руку на спинку моего сиденья и навил сверху. Как тогда в кабинете математики его дыхание почти щекотало мой нос. — Что между вами с Бесом?

Мои внутренности загорелись от восторга. Чувствуя привкус своей маленькой мести, я повела плечом и кокетливо прошептала в его губы:

— Узнай это. Прикоснись ко мне, Мейсон, и попытай удачу. Так ли страшен наш Бес в гневе? — капризно надувшись, я попыталась придать голосу больше наигранности: — Или ты боишься Аластра?

Парень шумно вздохнул. Он не отрывал взгляда от моего лица, бегая то к глазам, то ко рту. Потешаясь легкостью соблазнения над ним, я отвернулась и принялась буравить взглядом лобовое стекло. Вернувшись на место, Мейсон тронулся с места, и мы выехали на дорогу в сторону выезда из коммуны.

Что между мной с Бесом?

Из нас двоих помнишь только ты.

У меня и не было сомнений по поводу этого. Жаль, что Аластр не запомнил тот единственный момент нашей жизни, когда было по-настоящему хорошо.

Я горько усмехнулась, чувствуя, как только при мысли о нем сердце принялось оживать. Все мое тело охватило болью, а внутренности скрутило. Возникло такое чувство, словно меня задавило прессом, даже улыбка померкла на губах, рождая выражение больше похожее на гримасу.

Не замечая Оуэнса рядом, я отстраненно повернула голову, рассматривая за окном проплывающий пейзаж. Коттеджи, особняки, почтовые ящики и вереницы машин, которые уже в десять ночи привезли своих хозяев домой. Уличные фонари сиянием расплывались в тусклые огоньки, напоминая просто сплошную, светлую нить.

Чем дольше я следила за ними, тем глубже уходила в себя, позволяя прошлому выбраться наружу.

Два года назад. Пятнадцатое ноября.

И один вечер, изменивший наши жизни...