Принцесса выбирает дракона || 18+

🌟 ПОЖАЛУЙСТА, ПОСТАВЬТЕ ГОЛОС ЭТОЙ ЧАСТИ!🙏🏻🥹 Спасибо! ☺️❤️

Вернулся отец только к позднему вечеру, и не один: Вера, встревоженная рокотом мотора, в окне заметила помимо машины отца чёрный Мерседес. Пчёлкин, ну конечно.

Она с тяжёлым вздохом закатила глаза, гадая мрачно, зачем отец снова его притащил. Минуты через три в комнату к Вере постучалась Таня, тихо её окликнув.

– Леонид Георгиевич просит зайти к нему в кабинет, – оповестила Веру, просунув голову в приоткрытую дверь.

– Пчёлкин тоже там? – спросила она, скривившись. Таня кивнула. – Сейчас буду.

Вера прошлась рукой по волосам, оглядывая в отражении уставшее лицо с залёгшими под глазами тенями и потрескавшимися губами. Накинула на плечи тяжёлую вязаную кофту, доставшуюся от мамы. Укуталась, будто пыталась спрятаться.

Спустилась вниз. Ровно десять обречённых шагов до дубовой двери кабинета отца в кромешной тишине. Всего лишь десять, показавшихся дорогой в тысячу километров – окаменевшие ноги не хотели слушаться. Напряжение под рёбрами завязывалось в тугой узел.

Собравшись с мыслями, постучала и надавила на ручку, ступая внутрь. Мрачные взгляды отца и Пчёлкина обратились к ней. У обоих в руках стаканы с тёмно- янтарной жидкостью.

Отец в кожаном кресле за столом, Пчёлкин в привычно-вальяжной позе раскинулся на диване поодаль, возле стены.

Обняв себя за плечи, Вера прошла вглубь кабинета под испытывающими взглядами мужчин. Воздух от напряжения только что не искрил — хоть ножом его режь.

– Объяснишься? – прервал повисшее молчание отец, отставив стакан в сторону. Спросил обыденно, без злости, будто бы и не случилось ничего серьёзного.

Глядя в его теперь уже спокойное лицо, Вера потёрла рукой щёку, синяк на которой снова загорелся пламенем.

Кресло напротив стола отца скрипнуло, приняв тяжесть веса её тела. Вера откинулась на спинку, поддерживая отцовскую игру в беспечность. Пожала плечами, переводя взгляд исподлобья на хмуро наблюдавшего за Верой Пчёлкина.

– Тебе уже всё наверняка рассказали, – ответила равнодушно. – Мы теперь всегда в таком составе семейные дела обсуждаем? — сощурилась озабоченно, между бровей пролегла глубокая бороздка.

Пчёлкин усмехнулся с неясной иронией, почесав щёку и сверкнув перстнем, пригубил алкоголя. В глаза он Вере, однако, не смотрел. Она вернула прищуренный взгляд к отцу, сжавшему в напряжении челюсть. Её вопрос он оставил без внимания.

– У тебя есть шанс объяснить, зачем ты это всё устроила, – уставился на Веру в упор, даже бровью на её дерзость не поведя.

Она презрительно скривилась, поджав губы.

– А непонятно? – в голосе звенящий холод.

Отец не ответил, продолжив прожигать в ней дыру взглядом.

– Надоело, пап, – протянула непринуждённо, склонившись в его сторону, локтем опираясь на подлокотник кресла. – Эти твои «пойдёшь туда», «сделаешь так», «я тебя пристроил», – голос звучал почти миролюбиво. – Надоело, – развела руками.

– Я хочу жить своей собственной жизнью.

– Тогда ты имела все шансы её вчера закончить, – оборвал отец. – Если бы не Виктор...

– О! – усмехнулась она, переводя взгляд на Пчёлкина и прижала ладонь к груди в притворной благодарности. – Спасибо большое! – склонила голову, уставившись в его непроницаемое лицо. – Куда уж мы без таких помощников.

Пчёлкин только щекой дёрнул враждебно, мышцы вокруг его глаз напряглись на секунду. Не понравилась ему эта Верина плевком брошенная в лицо благодарность.

Отец раздражённо выдохнул, наблюдая за её паясничеством с угрюмым хладнокровием.

– Брось, пап. Ты же прекрасно знаешь, что меня, профессорскую дочку, никто бы не тронул, – прощебетала Вера, широко улыбнувшись. – И без рыцарей без страха и упрёка обошлось бы.

Обошлось бы или нет, она не знала, конечно; да и сейчас уже было совсем неважно. Сейчас бы только к минимуму свести вклад Пчёлкина в Верино спасение, потому что иначе — сердце чуяло — он сам эту карту разыграет совсем не в её пользу.

Оптимизма Веры отец, судя по хмурому выражению лица, не разделял. Он лишь горько усмехнулся, помотав головой.

– Я просил тебя только об одном, Вера, – с холодным упрёком обратился к ней. – Просил ни во что политическое не лезть. Хочешь — в журнал этот свой иди, хочешь — на телевидение. Что угодно, Вера, – он заслонил пальцами глаза в усталом жесте. – Но ты не придумала ничего лучше, чем сломя голову броситься рисковать собственной жизнью.

Вера с досадой поморщилась. Манипуляция. Вкрадчивая, аккуратная, тонкая — но манипуляция. То, что он дал ей, — всего лишь выбор без выбора, видимость и иллюзия. Узкий коридор возможностей, сделать шаг за пределы которого — значит не угодить его воле, значит в конечном итоге изменить решение на более для отца предпочтительное.

– Если самой себя не жалко, могла подумать хоть обо мне, – предпринял отец следующий заход, давя на чувство вины. – Если бы тебя...

От его слов внутри поднялась холодная волна гнева.

– Тебе не в первой, ты бы справился, – не дав ему закончить, Вера бросила в иступлённой попытке уязвить. – По маме ты не сильно горевал.

Краем глаза отметила, как Пчёлкин на этих её словах резким поворотом головы кинул на Веру испытывающий взгляд поверх стакана.

Отец, замолчавший на полуслове, перевёл похолодевшие вмиг глаза с её лица на лежавшие перед ним бумаги.

Облизнув кончиком языка губы, взял пачку листов за уголок и равнодушно протянул Вере.

– Ознакомься, – коротко бросил.

Вера, сильнее кутаясь в мамину кофту, потянулась за бумажками. Скользнув глазами по тексту, ощутила, как брови сами собой ползут вверх.

Она медленно подняла взгляд на Пчёлкина, сидевшего напротив и молча уставившегося на неё. Сузила глаза, скривив лицо в презрительной усмешке. Мысли озарило внезапное понимание, зачем здесь он.

Черты лица Пчёлкина, взгляда от Веры не отрывавшего, оставались непроницаемыми. Он ждал её реакции — и наверняка, уже точно предугадал, какой она будет.

– Брачный договор? – протянула с издёвкой в голосе, – между Верой Леонидовной Черкасовой и... – она, расширив глаза в фальшивом изумлении, задумчиво нахмурила брови, – ...дайте-ка посмотреть... – снова пробежалась глазами по строкам, перечитывая имя. – Надо же, тут написано: «Пчёлкин Виктор Павлович», – оттолкнула бумажки от себя и в упор уставилась на Пчёлкина. – Правда. Сам прочти, если не веришь. Может, тёзка твой?

В ответ на ядовитое Верино ёрничание уголок губ Пчёлкина искривила мрачная ухмылка. Читать документ ему, конечно, не было никакой необходимости: сам прекрасно знал его содержание. Наверняка даже принимал активное участие в составлении.

Склонив голову к плечу, Вера разочарованно вздохнула.

– Жаль вас расстраивать, но я не согласна, – беззаботным тоном пропела она. – Ничего личного, – обращаясь к Пчёлкину сочившимся фальшью голосом, всплеснула она руками, – Просто на дворе давно не пятнадцатый век.

Пчёлкин, по-прежнему невесело ухмыляясь, перевёл взгляд на Вериного отца, отставляя опустевший стакан.

– Я же говорил, – протянул лениво, глядя на отца из-под полуопущенных век.

– Это решённый вопрос, а не предложение, – обрубил отец, глотнув виски.

– Мне всё равно, решённый, не решённый... – закатила Вера глаза. – Замуж я не собираюсь. Тем более за твоих братков.

Отец улыбнулся как будто с пониманием и побарабанил пальцами по столу.

– Оставь нас, пожалуйста, – приказал Пчёлкину, даже не взглянув на него. Тот молча поднялся, скривив уголок губ в насмешке. С нарочитой медлительностью плеснул в свой стакан новую порцию виски и дружески отсалютовал Вере.

– Значит, не собираешься, – протянул отец, когда за Пчёлкиным закрылась дверь.

Он выдвинул ящик стола, доставая ещё один лист, не отрывая от него внимательного взгляда.

– Тип, который с тобой вчера был, – спросил как бы походя, возвращаясь глазами к Вере, – у тебя с ним что-то есть?

Вера сглотнула внезапно образовавшийся в горле ком.

– Нет, – односложно выдохнула сквозь сжатые зубы.

Отец сощурил глаза, пристально на неё глядя. Едва заметно кивнул головой, делая для себя неизвестный Вере вывод.

– Но тебе будет неприятно знать, что с ним что-то случилось из-за тебя? – резюмировал он коротко, передавая Вере лист с фотографией.

На снимок Вера глянула только мельком: избитый Женя, морщась то ли от

вспышки, то ли от боли, смотрел куда-то в сторону. Вера со злостью откинула фотографию от себя.

Уставилась на отца, будто пыталась просверлить в нём взглядом дыру.

– Что с ним? – спросила, почти не разжимая губ.

– Жив и относительно здоров, – ласково улыбнулся отец. – Пока. Его самочувствие зависит от тебя.

Он снова подвинул к ней бумаги с брачным договором, не отводя взгляда.

– Не будешь упрямиться – всё у него будет хорошо, – отец склонился к Вере, локтями оперевшись на стол. – Всё в твоих руках, – дружелюбно улыбнулся, хлопнув в ладоши и сцепляя их в замок. Уставился испытывающе, ожидая её решения.

Вера потёрла лицо ладонью, словно пыталась смахнуть усталость.

– Давно это всё придумали? – спросила с нажимом, дёрнув головой в сторону двери, недавно закрывшейся за Пчёлкиным. – Вон даже бумажки успели подготовить. Дело небыстрое.

– У меня всегда есть план на любой случай, ты же знаешь, – просто пожал плечами отец. – Если бы не твоя вчерашняя выходка, этого бы, – отец указал глазами на договор, – не потребовалось.

– Дал бы мне отсрочку в пару лет? – горько усмехнулась Вера.

Отец отвечать не спешил. Она всё правильно поняла: это был лишь вопрос времени, когда отец поставил бы перед ней ультиматум, как сейчас. И видимо, в свете открывшейся информации о болезни, вопрос короткого времени.

– Может, не пришлось бы тебя заставлять, – равнодушно произнёс он.

– То есть: вопрос уже решённый, – отчеканила Вера, передразнив его же собственные слова и брезгливо глянув на договор.

Отец потёр подбородок пальцами, откидываясь на спинку кресла. Хмуро глядя на Веру, он глубоко вдохнул.

– Я болею, Вера, – он вытащил из нагрудного кармана пиджака блистер с таблетками, демонстрируя Вере. – Мне нужно успеть передать дела. И тебя пристроить, чтобы ты была под защитой. Юридически и не только, – посмотрев на дверь, добавил он. – А ты внезапно решила лезть в какие-то разборки.

– Не надо меня никуда пристраивать, – повысила Вера голос. – Переживаешь за состояние – так отдай ему всё. Бизнес, деньги, хоть дом этот дурацкий, жалеть не буду... – тряхнула она головой. – Я в этой вашей сделке на кой чёрт? Сама справлюсь.

– Как? Снова полезешь куда-нибудь своей головой рисковать? – прикрикнул он на Веру. – Так не пойдёт. Он обеспечивает твою безопасность, – ткнул пальцем в договор, – это главное условие, по которому он становится наследником основных долей в моём бизнесе.

– Так я тоже твоё имущество? – констатировала Вера, схватив бумаги и пихнула их в отца. – Так и написано: отдаю дом, землю, бизнес, дачу – и дочь в придачу? Как кобылу. Только кормить не забывайте.

– Ты меня услышала, – не обращая внимания на её возмущение, осадил отец. – Обсуждений больше не будет.

Вера выдохнула, раздражённо про себя чертыхнувшись. Откинулась на спинку кресла, бессильно закрывая глаза ладонью.

Выхода она не видела. Понимала, что расплывчатые угрозы навредить Жене – не пустой звук. Сто́ит Вере проявить непокорность, он обязательно воплотит их в жизнь – и самое паршивое, что ситуацию это абсолютно никак не изменит.

Своего отец добьётся. И Пчёлкин шанса не упустит.

Она, вскочив, сжала в пальцах бумажки и уставилась на отца сверху вниз.

– Я ведь тебе не прощу, – выплюнула сквозь зубы.

– Совет да любовь, – равнодушно пожелал он на прощание, когда Вера уже шагала к двери.

Из кабинета отца Вера вылетела, громко хлопнув дверью. Проходя мимо гостиной, заметила беззаботно беседующего с Таней Пчёлкина.

– Не-ет, в ресторанах таких пирогов не готовят, – льстиво улыбался он ей, кивая на тарелку перед собой.

– Бросьте, Виктор Павлович, – пряча смущённую улыбку, пробормотала ему в ответ Таня, всплеснув руками.

Наблюдая эту идиллию, Вера хмуро прислонилась к дверному косяку, складывая на груди руки. В пальцах шуршала пачка бумаг.

– Приданое оцениваешь? – прервала она беседу, тряхнув головой в сторону Тани.

– Зря. Пироги и домработницы в контракт не входят, – она помахала перед ним бумажками.

Таня в замешательстве посмотрела на Веру.

– Вера Леонидовна, давайте я вам тоже пирога вынесу, вы ничего весь день не ели... – начала она.

– Оставь нас, – прервала Вера, не удостоив Таню взглядом. Та поспешила ретироваться, оставляя их один на один.

Вера вздёрнула упрямо подбородок, царственной походкой вышагивая в сторону Пчёлкина с надменной улыбкой на губах.

Пчёлкин наблюдал молча, любовался её выдержанными движениями; а в глазах плясала самодовольная усмешка.

– Привыкла ты распоряжения отдавать, принцесса, – оглядев её с ног до головы, протянул с масляной улыбкой. – Даже красиво получается.

– Доволен собой? – оставляя его колкость без внимания, спросила она. – Добился своего. По всем статьям в выигрыше.

Он свободно откинулся на спинку стула, вытянув руки на столе.

– Идея не моя, если хочешь знать, – пожал он плечами, цокнув языком.

– Ты просто не нашёл в себе сил отказаться, – пропела Вера, сладко улыбаясь. Пчёлкин лениво взмахнул ладонью.

– Не видел причин, – подытожил он и нахмурил брови, будто раздумывая. – По- моему, все в выигрыше.

– А мне-то какая выгода? – спросила равнодушно, опуская ладони на спинку пустого стула напротив Пчёлкина. – Тебе бизнес, отцу – наследник... – вздёрнула на этом слове брезгливо губу. – Я тут просто... – она побродила взглядом по комнате в поисках подходящих слов, – ...залог.

– А у тебя всё просто будет хорошо, – широко улыбнулся он, глядя Вере в лицо. – Обещаю, принцесса.

– Самому не противно? – скривилась она, глядя в его довольное лицо. – Что, денег всё мало? Надо ещё больше? – вскинула бровь в презрении. – Или в шестёрках надоело бегать то у Белого, то у отца?

Ухмылка медленно, но всё-таки сползла с его лица. Прищуренный взгляд ожесточился – Вера попала по больному. Ладонь с золотым перстнем сжалась в кулак, костяшки пальцев побелели.

Он поднялся из-за стола и неспешно его обошёл, оказавшись рядом с Верой. Закусил уголок нижней губы, внимательно осматривая её.

Она напряжённо сглотнула, следя за ним исподлобья.

– Не нравлюсь тебе? – спросил, голову склонив к плечу. Вера не отвечала, неотрывно вглядываясь в его лицо.

– Неподходящая партия для избалованной профессорской дочки? – протянул с издёвкой, глядя куда-то вбок. Вернул к ней пронизывающий до костей взгляд.

Вера повернулась к нему всем телом, пытаясь угадать плещущиеся где-то за глубиной оледеневших голубых глаз мысли.

Наверное, её холодность он принимал за банальный снобизм. В том, как намеренно она не замечала его попыток сблизиться или как вежливо- равнодушно улыбалась на граничащие с неприличием комплименты, видел надменность дочери высокопоставленного советского чиновника.

Только вот сама Вера точно знала, что ни с гордыней, ни с высокомерием её

подчёркнутое равнодушие к Пчёлкину ничего общего не имело. Ей не подходил ни этот человек, ни род его занятий, ни мировоззрение – меньше всего Вера хотела видеть рядом с собой такого, как он. И не важно, звали бы его Виктор Павлович Пчёлкин или как угодно ещё.

Зато ему, очевидно, теперь представился неплохой шанс за всё её унизительное равнодушие отыграться. Не просто отыграться, а получить намного больше, чем просто её благосклонность – пускай и вынужденную.

– Я же тебя всю жизнь буду ненавидеть, – в бессильной злобе выплюнула она ему в лицо, понимая, что ничем серьёзней задеть она Пчёлкина не сможет.

Он невесело ухмыльнулся.

– Переживу как-нибудь.

Замолчал и перевёл взгляд куда-то чуть ниже её глаз. Тыльной стороной пальцев коснулся оставшегося после пощёчины отца синяка, слегка погладив щёку, задумчиво рассматривая тёмное пятно.

– Только драму не устраивай, – предупредил тихо, когда Вера, наконец, отдёрнула лицо от его руки. – Если б не твоя выходка, всё было бы по-другому.

Она усмехнулась с горечью.

– Как? – прямо взглянула ему в глаза.

– Приличней, – дёрнул он одним плечом, – может, доехали бы всё-таки до Парижа, – улыбнулся ей по-мальчишески.

Вера устало закатила глаза, вяло качнув головой.

– Рецепт всё-таки возьми, – кивнул Пчёлкин на тарелку с недоеденным пирогом, кусочек отщипнул пальцами и отправил в рот, причмокнув. – Приготовишь мне как-нибудь, – подмигнув напоследок, он удалился из гостиной, оставляя Веру наедине с тиканьем секундой стрелки часов, отсчитывающей минуты её жизни.

Она сорвалась с места, догоняя Пчёлкина в прихожей. С силой швырнула ему в спину договор, разлетевшиеся шуршащим ворохом страниц.

– Бумажки эти ебучие в трубочку сверни и в жопу себе засунь, – с обжигающе ледяной ненавистью выплюнула ему в лицо сквозь сжатые зубы, когда Пчёлкин обернулся.

Черты его лица замерли в холодной невозмутимости. Он упёрся в Веру немигающим прищуром, от которого слова у неё застряли где-то в горле. Широкая улыбка собственного превосходства тронула губы Пчёлкина, но в снисходительном взгляде не отразилась.

Да, он определённо был рад отыграться за все те годы, что она из раза в раз жалила его шипами ледяного высокомерия.

Наклонил к ней лицо так, что она ощутила на губах отдающее алкоголем дыхание.

– За языком следи, – он крепко обхватил её подбородок ладонью, поднимая Верино лицо ближе к себе. – Тебе не идёт так выражаться.

Она оскалилась с отвращением, уязвлённая собственным бессилием и неспособностью противопоставить хоть что-то его над ней превосходству.

– Пошёл вон, – презрительно вздёрнув верхнюю губу, бросила Вера.

– Как прикажете, – с лаской в тихом голосе улыбнулся он, и лёд в синих глазах, окружённых лучиками тонких морщинок улыбки, тронулся, оттаяв.

🌟 ПОЖАЛУЙСТА, ПОСТАВЬТЕ ГОЛОС ЭТОЙ ЧАСТИ!🙏🏻🥹 Спасибо! ☺️❤️