Прилунение
Тысячи лет Луна служила ареной для самых значимых конференций цивилизованного космоса. Здесь принимались решения, определявшие траектории цивилизаций. Но никогда прежде её зеркальные залы не становились свидетелями столь разрушительного и — да, чудовищного — события.
Конференция, где должны были объединиться расы, оказалась на грани катастрофы. Преступление, совершённое в самом сердце дипломатии, обнажило то, о чём предпочитали молчать — слабости, страхи, скрытые конфликты. И чтобы раскрыть его, был вызван земной детектив. Не по протоколу, не по стандартам галактической безопасности. Его прибытие было актом отчаяния.
Сотни кораблей один за другим приближались к посадочной платформе — каждый нес не только делегацию, но и уязвимость. Купол "Конвергенции", некогда сияющий всеми цветами разумного спектра, теперь отражал оттенки тревоги. Его мерцание стало прерывистым, будто он боролся с чем-то невидимым — и проигрывал.
Отель "Галактика" — неподвижный, как окаменевший метеорит — казался слишком тихим. Его меняющиеся этажи застыли в геометрии напряжения. Из панорамных окон был виден Земной шар — красивый, но теперь будто наблюдающий. Безмолвный свидетель надвигающейся бури.
Первым прибыл Кси Тур, представитель Тар'Нал. Его фигура — вытянутая, изломанная, как фрагмент древнего ритуала — несла в себе историю потерь. Он не произнес ни слова, но его взгляд говорил: он знает, что здесь происходит... и что ещё случится.
Следом — Зу-Ган, вибрация, живущая звуком. Но его резонанс был нарушен. Пространство вокруг искажалось, будто звук цеплялся за то, чему не следовало существовать.
Нор Ян появился последним. Две головы, обычно спорящие, теперь молчали в унисон. Их глаза двигались синхронно, сканируя зал. Затем левая голова произнесла: "Если мы не остановим это — разум потеряет голос."
Позади неспешно растягивалось шествие иных форм разума — скользких и шершавых, шипастых и клубящихся, слепых, но оснащённых гиперчувствительными органами зрения, способными различать одиночные фотоны. Их присутствие напоминало не парад, а древний ритуал: беззвучное предупреждение о том, что равновесие нарушено.
В каждом номере отеля "Галактика" предлагалась индивидуальная атмосфера — кислород, гелий, метан, аргон, а также десятки экзотических комбинаций с ювелирной точностью настроенного давления и температуры. Уют был гарантирован — на поверхности. Организаторы конгресса предусмотрели всё, даже меню. Каждый делегат, независимо от химического состава тела, метаболизма или биологических капризов, получал трапезу, рассчитанную до молекулы.
Для углеродных видов — белково-углеводное изобилие: от полуживых солёных грибов, сохранявших воспоминания о лесах родного мира, до взбитой аминокислотной пасты, с текстурой, ускользающей от описания. Для фотосинтезирующих — палитра световых коктейлей: нежный ультрафиолетовый мартини с оттенком фиалки, гамма-насто́йка с хлорофилловым послевкусием, оставляющим во рту ощущение солнечного ветра.
Отель наполнялся делегатами и наблюдателями со всех концов разумного пространства. Всё шло по плану.
Тревога пока не прорвалась наружу, но уже закралась в тени между этажами. В системах жизнеобеспечения появлялись едва заметные колебания, списываемые на технические шумы. Точка отсчёта уже пройдена.