Янтарный Лёд

Темные, гладкие, как воронье крыло, волосы Сайласа Торна были аккуратно зачесаны назад, открывая высокий лоб и подчеркивая резкость скул. Они чуть касались воротника безупречно белой рубашки, создавая контраст с бледностью его гладко выбритого лица. Но главным оружием, как всегда, были глаза. Холодные, как сталь на морозе, серые глаза, лишенные привычного ледяного спокойствия. Сегодня в них бушевала внутренняя буря – раздражение на себя, стыд за непрофессионализм и глухое, неистовое негодование, направленное на… кого? На Вандерлинде? На саму ситуацию? На Арлетту за то, что она позволила этому тихому реставратору так близко касаться ее руки? Мысль была абсурдной, но она жгла изнутри.

Он стоял у окна своего кабинета, спиной к двери, куда только что вышли Арлетта и Лео. Кулаки были сжаты за спиной, ногти впивались в ладони. Он слышал их шаги, затихающие в коридоре. Слышал ее смущенный шепот: *"Что это было, Лео?"*

**"Что это было?"** – эхом отозвалось в его собственном сознании. Безумие. Чистейшее безумие. Он, Сайлас Торн, коронер, чья репутация была построена на абсолютном самоконтроле и беспристрастности, сорвался из-за пустяка. Из-за дружеского жеста, легкого касания руки. Почему это его так задело? Почему вид этого спокойного, компетентного мужчины рядом с ней, в ее теплой мастерской, а потом здесь, в его кабинете, вызывал такую глупую, первобытную ярость?

Он резко развернулся, его серые глаза метнули ядовитый взгляд на стул, где сидел Лео. На пустое место. На невидимый след его присутствия. Сайлас привык к одиночеству, к стерильности морга, к молчанию мертвых тел. Присутствие Арлетты уже само по себе было вторжением – ярким, шумным, эмоциональным. Но Вандерлинде… Он был другим. Он был *ее миром*. Миром искусства, тепла, дружеской поддержки. Миром, в котором Сайласу не было места. И это… это резало. Как скальпель по живой ткани. Неожиданно и глупо.

Он с силой ткнул кнопку на телефоне.
– Картер? – его голос звучал хрипло, он прочистил горло. – Список подозрительных покупателей виридияна от Вандерлинде. Начинаем проверку. Первые на очереди – «Ателье Верде» и галерея «Белый куб». Немедленно. И найдите Эдриана Фосса. Коллекционера.
Работа. Надо было уйти в работу. Зарыться в факты, в протоколы, в химические формулы. Туда, где не было места этим глупым, разъедающим чувствам.

* * *

Арлетта шла рядом с Лео по улице, обдуваемая прохладным ветерком. Солнце пробивалось сквозь облака, но оно не могло разогнать холодок, оставшийся от визита в участок и от взгляда Сайласа.
– Он… он был просто ужасен, Лео, – проговорила она, обхватив себя руками. – Этот взрыв! Как будто ты сделал что-то ужасное.
Лео шел молча, его лицо было серьезным.
– Я ничего ужасного не делал, Арлетта. Я был просто собой. И был рядом с тобой. Видимо, для доктора Торна это уже слишком. – Он взглянул на нее, его взгляд за очками был проницательным. – Ты заметила его глаза? Когда он набросился? Лед растаял. Ненадолго, но в них был… огонь. Очень личный огонь.
Арлетта покраснела.
– Не говори глупостей. Он просто… вспылил. Из-за дела. Из-за стресса.
– Возможно, – Лео не стал спорить. – Но этот огонь был направлен на меня. Потому что я был рядом с тобой. – Он остановился, повернувшись к ней. – Будь осторожна, Арлетта. Этот человек… он как заряженное оружие. И он не понимает, что в нем срабатывает. Непредсказуемость – опасная штука.
Она вздохнула. Образ Сайласа встал перед ней – его темные гладкие волосы, отбрасывающие тень на резкие черты лица, холодные серые глаза, в которых на миг мелькнуло что-то дикое, неуправляемое. Исчезнувшее так же быстро, как и появившееся, оставив после себя лишь ледяную маску и смущающую неловкость. Да, это было страшно. Но и… завораживающе. Как картина, на которой внезапно проступает скрытый слой краски, меняя весь смысл изображения.
– Я буду осторожна, – пообещала она. – Но мы должны помочь найти того, кто убил Грегора. И виридиан – наша ниточка. Твоя информация бесценна, Лео.
Он кивнул.
– Я продолжу копать. У меня есть пара идей насчет «Белого куба». Позвоню тебе вечером, хорошо?
– Хорошо. И… спасибо. За все.
Они расстались на углу. Арлетта пошла в сторону своей мастерской, пытаясь разобраться в хаосе чувств: горечь потери Грегора, страх за Лео после слов Сайласа, тревога из-за зеленой краски и… это странное, щемящее любопытство к человеку со стальными глазами, который внезапно показал, что под льдом может быть не просто камень, а вулкан.

* * *

Вечер опустился на город, когда в мастерскую Арлетты позвонил телефон. Она бросилась к нему, ожидая звонка Лео.
– Лео? – спросила она, еще не сняв трубку.
Голос в трубке был чужим, напряженным. Голос Марго.
– Арлетта? Ты получала что-нибудь от Лео?
– Нет, – сердце Арлетты екнуло. – Он обещал позвонить вечером. Что случилось?
– Он не отвечает на телефон, Арлетта! – в голосе Марго звучала паника. – Я звонила ему полчаса назад, потом еще… Ничего! Я заезжала в его мастерскую – темно, заперто. Он же всегда на связи! Особенно сейчас, когда… Арлетта, мне страшно!
Холодный ужас сковал Арлетту. Картинки всплыли перед глазами: список подозреваемых, холодные глаза Сайласа, предупреждение Лео о непредсказуемости… И тот ядовито-зеленый след виридиана, связывающий убийство с моргом.
– Марго, успокойся. Может, у него сел телефон? Или он задержался где-то…
– Нет! – почти крикнула Марго. – Он сказал, что зайдет ко мне после того, как проверит кое-что насчет галереи «Белый куб». Он не пришел! И не звонит! Арлетта, что если… что если он нашел что-то? Что если *они* узнали?
Слово «они» повисло в воздухе, тяжелое и зловещее. Арлетта почувствовала, как земля уходит из-под ног. Лео. Спокойный, осторожный, надежный Лео. Пропал. После того, как начал копать вокруг виридиана и галереи «Белый куб».
– Марго, – голос Арлетты дрожал, но она пыталась взять себя в руки. – Позвони в полицию. Скажи, что он пропал. Что это срочно. Связано с делом Морли. Я… я позвоню Торну.
Она бросила трубку, ее пальцы дрожали, набирая номер, который ей дал Сайлас для экстренной связи. Каждый гудок отдавался в висках как удар молотка. Наконец, резкий, холодный голос ответил:
– Торн.
– Доктор… это Арлетта Ван дер Вельде, – она едва узнала свой собственный голос. – Лео… Лео Вандерлинде пропал. Он не отвечает на звонки. Он исчез. После того как… после того как начал выяснять про виридиан и галерею «Белый куб». Марго в панике. Мы думаем… – голос ее сорвался, – мы думаем, с ним что-то случилось.
На другом конце провода повисла тишина. Не просто пауза, а тяжелая, гнетущая тишина. Арлетта представляла его: стоящим где-то в полумраке, его темные гладкие волосы, бледное выбритое лицо, и те самые серые глаза, в которых, она знала, сейчас не было ни капли льда. Там было что-то другое. Что-то опасное.
– Где вы? – его голос прозвучал низко, сдавленно, как стальной трос, натянутый до предела.
– Я в мастерской. Марго звонила из дома.
– Не выходите. Никуда. Я еду. – Он сделал паузу, и в его голосе впервые прозвучало что-то кроме приказа – предупреждение, окрашенное неожиданной для него самого горечью. – И Арлетта… – он произнес ее имя, и это прозвучало странно интимно в этой жуткой ситуации, – если это они… они знают, что он помогал *вам*. Будьте готовы ко всему.
Он бросил трубку. Арлетта стояла посреди мастерской, сжимая безжизненный пластик телефона. Страх за Лео был всепоглощающим. Но в этот страх вплелось еще одно чувство – облегчение от того, что Сайлас едет. От того, что в его голосе, лишенном привычного льда, прозвучало нечто, напоминающее заботу. Или просто профессиональную ответственность? Неважно.

Трещины во льду Сайласа Торна обнажили нечто пугающее – и в нем, и в ситуации. Исчезновение Лео было не просто новой трагедией. Это было предупреждением. Зеленый след виридиана вел не только к убийце Грегора. Он вел в самую густую тьму, и Арлетта, со всей своей любовью к свету, оказалась в самом ее центре. И теперь единственным щитом между ней и этой тьмой был человек с холодными серыми глазами, в котором бушевал неконтролируемый огонь. Огонь, который мог как спасти, так и испепелить все на своем пути.