Глава 10. Гость.
Т/и вышла из дома ранним утром, прикрытая свежим, прохладным ветром, что пробирал сквозь одежду и обострял каждое чувство. Небо было затянуто серыми облаками — свет едва пробивался сквозь них, окрашивая улицы в холодный, матовый оттенок.
На ней был необычный для неё образ — белая хлопковая футболка свободного кроя, поверх которой она накинула объёмный чёрный кардиган с большими пуговицами. Кардиган мягко спадал с плеч, словно давал иллюзию защиты. К нему — чёрная атласная макси-юбка, которая чуть колыхалась при каждом её шаге.
Обувь — серые замшевые кроссовки с белыми полосками. Лёгкие, удобные, абсолютно не вязались с элегантностью юбки, но при этом придавали образу ту самую дерзкую «её» нотку, которую она никогда не теряла.
Волосы Т/и собрала в высокий хвост, зафиксировав чёрной краб-заколкой, и лишь пара выбившихся прядей мягко обрамляла лицо. В руках — небольшая чёрная лаковая сумка с тонким ремешком, блеск которой отражал редкий утренний свет. Сверху же она накинула чёрное пальто, длинное и строгого кроя, будто окончательно собравшее этот странный для неё наряд.
Она сама себе казалась чужой в зеркале, когда одевалась. Никогда раньше не носила юбок — и сейчас, шаг за шагом, чувствовала, как ткань слегка обтягивает ноги, как непривычно открытым кажется низ. Но всё же благодарила судьбу за то, что эта юбка была макси — длинная, закрытая, дающая ощущение хоть какой-то защиты. Мини? Да у неё таких даже не водилось.
Т/и редко думала о том, как выглядит, — для неё важнее было быть удобной, собранной, готовой ко всему. А сегодня… словно нарядилась в чужую кожу. И в то же время чувствовала, как этот «лук» создаёт вокруг неё невидимую ауру — утончённости, строгости, спокойствия. Маску, которая будет нужна в этот день.
Она шла по тротуару, не торопясь. Каблуки бы сейчас цокали по плитке, но её шаги в кроссовках были мягкими, почти бесшумными. Город ещё не до конца проснулся — редкие прохожие, утренний шум машин вдали, лёгкий гул ветра. Каждый звук казался обострённым, каждый взгляд случайного прохожего — слишком пристальным.
Т/и вдыхала прохладный воздух глубже обычного. Внутри её тело будто знало: этот день будет другим. Не просто ещё одним шагом в расследовании — а чем-то переломным, тем, что может изменить её собственную жизнь.
Она поправила сумку на плече и ускорила шаг.
Сегодня она шла не просто к участку. Она шла навстречу ответам.
Она шагала уверенно, но внутри всё было напряжено до предела. Асфальт под ногами казался тяжелее обычного, будто каждый её шаг оставлял след не только на дороге, но и на всём, что с ней происходило.
Вчера всё случилось так стремительно, что выбора не осталось — пришлось брать машину в аренду. Такси сразу отпадало: чужие глаза, вопросы, особенно про то, зачем ей в такую глушь, да ещё и ночью… Она слишком хорошо знала, как быстро любопытство превращается в подозрение. Одного любопытного водителя хватило бы, чтобы потом на неё свалилось ещё больше проблем. А их и так — через край.
Мало того, что её преследуют. И не кто-нибудь, а сам Джонс. Человек, который не просто наблюдает, а всегда оказывается на шаг впереди. Человек, чьё имя уже слишком плотно переплелось с её дыханием, её мыслями, её страхами. Теперь же к этому добавилось ещё одно — тело Джоанн. Она нашла его. Увидела то, что многие только предполагали. И да, по логике это должно было снять с неё груз, будто доказательство есть, точки над «i» расставлены. Но нет.
Она не могла остановиться.
Будто сама судьба толкала её вперёд, шептала: «Дальше. Ты почти там».
И в ней зажглось то упрямство, за которое её часто ненавидели, но которое и спасало не раз. Она решила идти дальше — по тонкой, почти невидимой нитке, которая могла привести либо к истине, либо к собственному концу.
И всё же сожаления не было. Ни капли.
Каждый раз, когда она пыталась представить, что могло быть иначе, сердце отказывалось принимать эту мысль.
Она знала: правда будет за ней.
Т/и шагала быстрым, почти бесшумным шагом по коридору участка. Обычно, проходя мимо холла, её взгляд невольно цеплялся за знакомую фигуру Феликса — он почти всегда сидел за стойкой, лениво щёлкая ручкой или водя пальцем по экрану телефона. Его присутствие стало чем-то вроде привычного якоря: пока он там, всё будто оставалось на своих местах.
Но сегодня стойка пустовала.
Тишина здесь показалась слишком густой, ненатуральной. Лишь где-то в глубине послышался короткий звонок телефона и чьё-то раздражённое:
— Алло? Да, слушаю.
Т/и задержала взгляд на пустом месте за стойкой, нахмурилась. Странно. Она даже замедлила шаг, будто надеялась, что он появится, выйдет из-за угла, как всегда с недовольным видом и кружкой кофе в руках. Но пустота продолжала давить.
В кабинете стоял гул голосов — смесь перебрасываемых реплик, звонков телефонов и шуршания бумаг. Воздух был плотным, как будто сам напитался напряжением. Люди сидели рядами, кто-то стоял, и каждый казался погружённым в свой разговор. Но когда она вошла, в комнате словно на миг случился провал звука.
Несколько голов обернулись к ней.
Их взгляды скользнули по её фигуре, задержавшись на юбке и чёрном пальто. Она чувствовала этот момент слишком отчётливо: удивление — и тут же лёгкое равнодушие. Всего секунда. И снова все погрузились в обсуждения, как будто её здесь вовсе не было.
Она прошла вдоль ряда, стараясь не встречаться глазами ни с кем. Сердце било ровно, но в голове звенела мысль: «Где они? Где ребята?» Обычно хотя бы Феликс маячил где-то рядом — то за барной стойкой в холле, то возле регистрационного стола. Его привычное присутствие придавало этому месту чуть больше обыденности. А сейчас — пустота.
Т/и устроилась в самом дальнем углу, на единственном свободном стуле. Дерево под ней скрипнуло, будто протестуя. Она склонилась чуть вперёд, доставая телефон, пальцы почти автоматически коснулись ярлыка с файлами по делу Джонса. Снова и снова перечитывать. Собирать каждую мелочь. Всё это стало почти ритуалом.
Но едва экран загорелся, дверь кабинета распахнулась.
В помещение вошёл Мистер Даллас — уверенной походкой, с тем самым выражением лица, в котором читалась усталость, перемешанная с привычным хладнокровием. За ним шагал мужчина, которого она видела впервые.
Он был выше Далласа, широкоплечий, сдержанный. Его взгляд словно ощупывал пространство, сразу отмечая каждого присутствующего. Суета в зале стихла, как по сигналу.
Т/и почувствовала, как что-то внутри напряглось. Словно холодный ток пробежал по коже. Она убрала телефон в карман, выпрямилась и приготовилась слушать.
Кто этот человек?
Почему он пришёл с Далласом?
И какое отношение он имеет к Джонсу?
«К Джонсу?» — переспросила мысленно она сама себя, с легкой насмешкой.
Теперь что — каждого подозревать? Бред.
Т/и откинулась назад, чувствуя, как прохладная спинка стула касается её лопаток. Её взгляд скользнул с незнакомца на начальника, задержавшись на лице Далласа.
— Доброе утро всем, — громко произнёс он, останавливаясь ровно посреди кабинета. Голос твёрдый, поставленный, — такой невозможно проигнорировать. — Помнится, я говорил, что к нам прибудет очень важный гость, — начал он, но не успел договорить, как зал наполнился радостными откликами аспирантов.
Лица оживились, кто-то даже заулыбался, переглядываясь между собой. Т/и же оставалась равнодушной. Она не разделяла этого общего оживления — чужая среди своих. Её руки скрестились на груди, поза будто сама собой подсказывала: «Не подходить. Не интересует.»
— Тишина, — грозно бросил Даллас, и шум оборвался мгновенно, как будто кто-то выдернул вилку из розетки.
Т/и невольно ухмыльнулась.
Иметь такую власть над людьми… то ещё удовольствие.
— Однако вместо него прибыл его человек, — продолжил начальник, кивая в сторону мужчины, стоящего рядом. — На сегодня он заменит гостя и передаст вам всё то, что должен был сказать сам.
Все головы синхронно повернулись к незнакомцу. Т/и прищурилась: обыкновенный, ничем не примечательный американец лет тридцати пяти. Средний рост, гладко выбрит, волосы зачесаны назад — так, что ни одна прядь не выпадала. Одежда неброская, но аккуратная: серый костюм, галстук потуже, чем следовало бы. Взгляд прямой, но без выражения. Секретарь, посредник, «винтик в системе» — и всё же, раз ему доверили роль столь важного посланника, значит, этот винтик умеет вращаться так, что без него механизм встанет.
Мужчина сделал шаг вперёд.
— Дан Спикс. Рад всех видеть, — представился он сухо, голос низкий, ровный, лишённый каких-либо эмоций. Будто он говорил не с живыми людьми, а читал протокол.
И, странным образом, именно это понравилось ей. Без лишней фальши. Без улыбок. Никаких «приятно познакомиться». Такие люди честнее тех, кто строит дружелюбие из вежливости.
Он обвёл комнату взглядом, скользя по лицам, и лишь на секунду задержался на ней. Этой короткой секунды хватило, чтобы по её коже пробежал холодок.
Он меня заметил. Слишком внимательно.
— Сегодня мне поручено донести до вас кое-какую информацию, — начал он без лишних вступлений, словно время здесь стоило дороже, чем в любом другом месте. — Она касается дел, которые вы выбрали сами.
В комнате наступила тишина. Странная, давящая. Даже скрип стульев, нервное постукивание ручек по столам — всё исчезло. Казалось, воздух стал плотнее, а взгляды — острее. Каждый понимал: сейчас речь пойдёт о чём-то большем, чем очередная лекция по криминалистике.
— Как вы знаете, — продолжил Спикс, — у вас была возможность почувствовать себя настоящими детективами и попробовать вести расследование. Некоторые из вас работали в команде, — он сделал паузу, а затем его взгляд скользнул по рядам и замер, буквально пронзив Т/и. — А некоторые — в одиночку.
Она выдержала этот взгляд. Холодный, лишённый эмоций. И всё же — словно он видел больше, чем говорил. Слишком пристально. Слишком явно.
Аудитория слушала, затаив дыхание. Никто не смел перебить.
— Тот, кто справился лучше других, — пусть и не довёл дело до конца, — будет назначен к мистеру Ли. Он должен был быть здесь сегодня, но… — короткая пауза, почти незаметная улыбка. — Вместо него — я.
По рядам прошёл еле слышный ропот. Кто-то ахнул, кто-то тихо присвистнул, обменявшись ошарашенным взглядом.
— Один человек? — осмелился спросить чей-то голос. Молодой, чуть дрожащий.
Спикс перевёл взгляд на парня. Взгляд тяжёлый, почти неприятный, как груз.
— Верно. Всего один.
— А когда будет оглашено имя? — всё тем же голосом, с неуместной настойчивостью перебил тот же студент.
Мужчина ухмыльнулся. Лёгкая, хищная ухмылка, явно говорящая о том, что он наслаждается ситуацией.
— Это явно не вы, — произнёс он с холодным сарказмом. — Так что заткнитесь и сидите молча, пока я говорю.
Парень сжался на месте, и Т/и не видела его лица, но почти чувствовала жар унижения, вспыхнувший на его щеках.
Она едва сдержала короткий смешок и всё же тихо присвистнула сквозь зубы. Этот мужчина только что показал характер — твёрдый, резкий, без лишних компромиссов. Ей это нравилось. Её губы тронула ухмылка, а в глазах мелькнул озорной огонёк.
— Эта информация остаётся конфиденциальной, — продолжил Спикс, словно ничего не случилось. — Победитель, если это слово уместно, получит сообщение на свой номер телефона.
— Почему конфиденциальной? — спросила девушка с её ряда, голос у неё дрогнул, словно она не до конца верила, что имеет право говорить.
На этот раз Спикс даже не взглянул на неё.
— Так решил мистер Ли, — холодно и жёстко отрезал он. — Его решение не подлежит обсуждению. Примите как должное.
Т/и почувствовала, как по спине пробежал едва уловимый холодок. Сообщение на телефон. Всего один человек. И его имя никто не услышит вслух.
В воздухе будто стало тяжелее дышать. Кто-то рядом заёрзал, кто-то нервно поправил очки. Давление ощущалось не только в словах, но и в самом присутствии этого человека.
Т/и скрестила руки на груди, слегка откинувшись на спинку стула. Да, странное чувство давило на плечи, но она решила не придавать этому значения. Пусть остальные ломают головы, шепчутся и гадают. У неё самой дел и так много.
Сообщение на телефон? Хорошо. Если оно придёт — значит, так надо. А пока пусть этот цирк идёт своим чередом.
На этом Спикс закончил и, почти насмешливо пожелав всем «удачи», пожал руку Далласу и направился к выходу. Его шаги отдавались в кабинете гулко и уверенно, словно он знал, что за ним всегда остаётся последнее слово. Дверь захлопнулась, и в комнате воцарилась гнетущая тишина.
Каждый, кто сидел в рядах, будто на миг ушёл в свои мысли. Кто-то мечтал о том, чтобы оказаться «тем самым», кого выбрали; кто-то грыз ручку, нервно перебирая варианты; кто-то пытался убедить себя, что ему всё равно. Но воздух был пропитан ожиданием и завистью.
Т/и чувствовала это давление, словно невидимые руки давили ей на плечи. Но её предчувствие не обмануло: работать с этим мистером Ли ей не хотелось. Слишком уж скользкая тень нависала над его именем, и доверять инстинктам она привыкла куда больше, чем красивым обещаниям.
Поэтому, как только Даллас закончил объяснять что-то особенно тугодумному парню из передних рядов и, наконец, распустил всех, Т/и быстро поднялась и вышла на улицу.
Под навесом участка пахло сыростью и асфальтом. Она достала сигарету и зажигалку. Пламя на миг осветило её лицо, а потом тьма вновь сомкнулась вокруг. Дым медленно обжёг горло, оставив горьковатый привкус на языке и лёгкое, почти болезненное ощущение пустоты в груди.
В последние дни она курила слишком много. Слишком часто. «Так недолго и лёгкие угробить», — мелькнула мысль, но сигарета уже тлела между пальцами. Странно, я ведь так ждала, чтобы этот человек появился… а теперь сама не хочу оказаться под его крылом.
Мысли вернулись к Джоанн. Сейчас — это единственное, что важно. Не чужие амбиции, не эти странные игры Спикса, а реальная девушка, которая исчезла и чью жизнь забрали слишком рано.
Телефон завибрировал в кармане. Т/и тяжело выдохнула дым. Теперь угадывай: сообщение о том, что именно она — «победительница»? Очередная насмешка от её преследователя, любящего язвить про её сигареты? Или, может, Лиса с Ёнджуном наконец ответили в групповом чате, обсуждая, где их снова носит?
Она достала телефон, и экран вспыхнул холодным светом. Как хорошо, что это оказалось всего лишь Лиса. Т/и ввела пароль, скользнула пальцем по экрану и быстро прочла сообщение:
«У меня прорвало трубу в туалете, Ён пришёл помочь, вся квартира затоплена!»
Т/и выдохнула с облегчением, прикрыв глаза.
— Господи, Лиса… — пробормотала она и, сделав последнюю затяжку, потушила сигарету о холодный бетон. Даже недокуренной — лучше так. Лёгкие и без того скажут ей «спасибо».
Она только убрала телефон в карман, как снова почувствовала лёгкую вибрацию. Ну что там ещё? Видео с плавающей мебелью? — с ленивой иронией подумала она, доставая устройство.
Но взгляд тут же зацепился за строку на экране блокировки. Там, где обычно мелькали имена знакомых или номера друзей, высветилось сухое: «Неизвестный».
«Поздравляю! Вы получили возможность научиться новому у лучшего следователя Нью-Йорка. Прошу подойти в главный кабинет для обсуждения деталей.»
Её сердце ухнуло вниз.
Вот и пришло…
Она нахмурилась, задержав дыхание. Каждая буква будто впечатывалась в голову. Сухой, безэмоциональный тон текста, без подписи, без деталей. Никакой смайликовой легкомысленности, никакой человечности. Только приказ.
На секунду ей даже показалось, что экран стал холоднее, чем её ладонь.
Главный кабинет.
Уже слишком похоже на ловушку. Но ведь именно это сообщение она ждала… и боялась одновременно.