Глава двадцать три. Финишная прямая
Джин пытался не выпадать из диалога, делать вид, что увлечен разговором с коллегами из страны восходящего солнца, но всё время возвращался к тяготившему чувству вины.
Если бы они только раньше вернулись к информации тех преступников, что пытались найти зацепки в отеле, то Чонин мог бы избежать пулевого ранения. Также гораздо раньше узнали бы про Вана и про работающего на него азиата с татуировкой и подружкой Кьюнг-Сун. Последних прижал отец Чимина при помощи найденного кольца. Мистер Пак также выяснил, что Джексон подкупил мечтавшего попасть в «Золотую семерку» бизнесмена шикарной возможностью занять кресло одного из нынешних руководителей.
— Большое спасибо за сотрудничество, — на прекрасном китайском отдал дань уважения Сокджин, опустив голову в поклоне перед иностранными партнёрами. Его глаза быстро метнулись к непонятному мельтешению у прежде закрытой двери комнаты.
Джису обессиленно прислонилась к ней, до предела сжав в пальцах тонкий ремень от брендовой сумочки в попытке успокоиться. Ким слышал, как в наушниках продолжаются слова благодарности, и боролся с непреодолимым желанием бросить всё. Поэтому, когда прозвучало спасительное: «Завершаю конференцию», он тут же захлопнул нетбук и снял с себя гарнитуру, не дождавшись официального окончания.
— Эй, что такое? Почему ты не у родителей? — изумился Сокджин, встав с кровати и быстро направившись к жене. Он по привычке спросил это на китайском языке, в новой реплике исправившись, — прости, у меня были переговоры так что… Ты в порядке?
Джису от накатившей усталости выронила сумку и сама осела вслед за ней на пол. Её знатно потряхивало, так, как при шоковом состоянии. Он заметил что не хватает продолговатых пуговиц на пальто, вместо них остались одни лишь торчащие нитки. Ким подняла на него виноватый взгляд, сглотнув.
— Джинни, он… — надломленным голосом произнесла она, пытаясь собраться с мыслями и здраво объяснить ситуацию. Рубашка под верхней одеждой тоже оказалась разрезана пополам, неприлично оголяя темно-синий кружевной бюстгальтер, — я….
Сокджин поспешно приземлился рядом, изучающе смотря на жену, которая пыталась сгенерировать что-то и еле как сдерживала слёзы.
— Прости, пожалуйста, — жалобно издала Джису, почувствовав его родные прикосновения и попытки привести в чувства. Он поймал маленькие женские ладони в свои, дабы унять дрожь, и заставил наладить дыхание, но у него ничего не вышло.
— Суя, да что случилось? Скажи мне, иначе я не буду знать, как помочь, — непонимающе издал Ким, медленно оценив потрепанный вид, и… Джин тут же стянул с неё треклятое пальто, увидев неприлично открытую рубашку, снова без пуговиц. Его обуяла моментальная ярость, он мысленно тут же убил этого пуговичного фетишиста, — блять, кто это сделал? Джису, кто посмел?
Джису хотела оставаться спокойной, не выказывать испуг, но не смогла выдержать проницательного взгляда мужа. Она неожиданно всхлипнула, одной рукой обхватив его за шею, а другую расположив на животе, словно пыталась оградить ребенка от сказанного. Ким не хотела подчиняться эмоциям, поэтому тут же уткнулась в плечо носом, поводив им взад-вперед.
— Я рядом, рядом, — уверенно повторил Сокджин, дав ей время собраться с силами и справиться с переживаниями. Джису все также дрожала; он не ожидал, что когда-нибудь сможет увидеть её такой сломанной… Сначала Кай, потом полуживой Тэхён в их гостиной… А теперь и…? Ким так надеялся, что его самые страшные опасения не подтвердятся. — Тебе сделали больно? — серьёзным тоном добавил будущий глава альянса, с замиранием сердца ожидая услышать ответ.
Однако его не последовало. Она промолчала и только сильнее вжалась в мужа.
— Джексон, — почти полушепотом донеслось до ушей Сокджина спустя паузу. Джису шмыгнула носом, отпрянув от него и обвив свою талию. Ещё немного и Ким согнулась бы пополам. — Это был Джексон Ван.
Сокджин ощутил миллион мелких осколков, одновременно вонзившихся в тело и душу. Это было по-настоящему болезненно, увидеть то, что сотворило с ней его бремя. Джису не сдержалась и разразилась слезами, теперь у неё уже не получилось скрыть полную разбитость и вымученность.
— Прости я… Знаю, что должна была… — и вновь прерывистое дыхание, смешанное с захлестнувшей разум истерикой.
Лучше бы он дал ей уехать в Пусан, к новой жизни и искомому спокойствию. Ким крепко сжал жену в объятиях, чувствуя себя ужасно, беспомощно и невыносимо. Чтобы не произошло — это всё его вина, безоговорочная и разрушающая.
~
Чонгук чуть качнулся, когда руки напарницы обвили его торс, а подбородок уперся куда-то между лопаток. Лалиса не знала, как вести себя иначе, ей хотелось ненавидеть детектива и раствориться в сокрушающих объятиях в следующую же секунду. Чон — личная зависимость, от которой не было спасения, так, может, стоило прекратить бегать и уже признать поражение?
— И все эти парни на дорогих автомобилях, на этих Рендж Роверах и Ягуарах, никогда не могли доставить меня до тех высот, до которых можешь ты, — ласково пропела Манобан, почувствовав мужские пальцы поверх своих. Чонгук насмешливо хмыкнул, прислонившись бедрами к плите. — Разве это конец всех концов? Потому что мои сломанные кости исцеляются благодаря каждой ночи, проведенной с тобой*.
— Манобан, нельзя так издеваться над моим сердцем, — показательно сдержанно ответил ей Чон, хотя она знала, что задела нежные струны его души. Он медленно переместил их переплетенные ладони вверх и влево. — Чувствуешь, что ты со мной делаешь?
— Нет, — честно ответила Лалиса, шмыгнув заложенным носом, радуясь тому, что напарник не мог заметить стыдливое смущение на лице и горящие щеки, — я просто все ещё боюсь, что ты снова уйдёшь. Поэтому пытаюсь от тебя абстрагироваться и закрыться, ведь если поддамся — мне пиздец.
— Тогда тебе пиздец, — шутливо подметил Чонгук, разворачиваясь на пятках и сталкиваясь с её покрасневшим лицом. Это преданное выражение заставляло предательски широко улыбаться, — потому что я собираюсь остаться. Хочу попытаться исправить всё то, что раньше натворил.
— Это довольно громкие слова.
— Согласен, тут нужны действия. — И Чон легко нагнулся, подарив Манобан продолжительный поцелуй.
Его губы слишком одурманивали, действия заставляли сознание плавиться. Лалисе казалось, что она никогда не устанет от прикосновений Чонгука, от его настойчивости и своей покорности. Каждый поцелуй ощущался таким правильным, щадящим, придающим уверенности и заставляющим непроизвольно тянуться за большим. На одном возбуждении отношения не построишь — но на первых порах Манобан ничего не желала больше, чем его тела и мелких мурашек, возникающих из-за того насколько сексуально он стонет её имя, когда уже на пределе.
Любовь к Чону сделала её сумасшедшей наркоманкой, ожидающей каждое тактильное взаимодействие больше, чем новую дозу. И эта зависимость была такой же сокрушительной и сложно преодолимой, как и любая другая. Лалиса проявляла слабину, отсутствие характера и прощала ему любую оплошность, когда Чонгук целовал её вот так: страстно, прерывисто, жадно. Придерживая, не давая подогнуться ватным ногам, которые едва сохраняли равновесие от головокружительности момента.
— Так это значит, ты даешь мне ещё один шанс? — осведомился Чон, чуть отстранившись и поймав недовольное выражение лица. — Нам ещё один шанс?
Господи, конечно. Манобан не понимала, почему ему так важно было услышать разрешение вслух, когда реакция тела и так кричала лучше любых слов.
— Да, — сообщила Лалиса, не веря своему счастью.
Она так долго представляла их воссоединение, пока не запретила себе, не закрыла эту мечту далеко и надолго, отправив в мусор, куда-то к личному пони и розовому единорогу. Несбыточное внезапно обрело реальную оболочку… Манобан знала, что, несмотря на ярое отрицание, в глубине души всё равно всегда ждала и отчаянно надеялась на их воссоединение.
Чонгук подхватил её под ягодицы и вновь прильнул губам, заставив прогнуться в спине и приблизиться. Он интуитивно двинулся с кухни по направлению к спальне, не собираясь терять драгоценных секунд. Лалиса была для него чем-то крышесносным, ураганом, всегда возникала как гроза в дикую июльскую жару. Поначалу просто нравилась, может быть и не особо завлекала, на фоне более заманчивой Юи, в силу возраста и ветрености… Но сейчас, чем больше Чон узнавал её, тем сильнее поражался себе и своим ориентирам в прошлом. Неогранённый алмаз, красивый, полный чувственности и лояльности сосредоточился в его руках, а он выбросил тот, словно дешевую безделушку из стекла. Да как ему вообще захотелось такой упустить?
Больше Чонгук не собирался допускать подобную оплошность.
Манобан сгорала от нетерпения, когда её спина почувствовала под собой привычную поверхность кровати, а Чон навис над ней в предвкушении. Она притянула его к себе за бесчисленное количество медальонов, выпавших из горла толстовки — видела это в одном из сериалов и не удержалась попробовать — в нетерпении извиваясь. Напарнику не понравилась доминантная нотка в их игре, так что он без промедления свёл её ладони вместе и прижал их к изголовью кровати, усыпанному подушками. Другой нырнул под свитер в попытке расстегнуть бюстгальтер.
— О, дождись до тех пор, пока я сделаю то, что сделаю. Ударю по тебе своим дду-ду дду-ду**, — музыкально донеслось со стороны джинсов Чонгука, заставив Лалису несдержанно рассмеяться прямо в губы.
— Ну и звонок, — игриво подметила она, попутно оставив ещё один поцелуй и внимательно проследив за реакцией выругавшегося напарника.
— Чей номер заканчивается на двадцать семь ноль один? — недоуменно уточнил Чон, всматриваясь в цифры, изображенные на горящем экране мобильного телефона.
— Не знаю. Сехуна?
— Восхитительно, — несдержанно и саркастично описал эмоции Чонгук, поспешно сняв трубку. Он инстинктивно выпрямился, встав ровно и посмотрев на свои зажатые ноги между бедрами Лалисы. Её светлые волосы небрежно рассыпались по кровати, а сама она задумчиво приложила пальцы к пластырю, скрывшему засос. — Да, это Чон Чонгук.
— Прости, не смог дозвониться до Лисы, так что пришлось искать твой номер, — извиняющимся тоном продолжил да-вы-должно-быть-издеваетесь-бизнесмен на том конце провода, — кстати, с ней всё в порядке?
Чон бросил оценивающий взгляд на свою девушку, в нетерпении сгорающую от продолжения.
— Более или менее, — неоднозначно ответил детектив, неловко поправив волосы пятерней и вскинув брови, — но я передам, что ты её искал. Пока.
— Погоди-погоди, — впопыхах продолжил Сехун,
было слышно, как он куда-то очень торопился, — вместе с этим передай, что на имя Сухо пришёл штраф за превышение скорости на восточном шоссе. Поэтому я ещё раз проверил предположение про участок у озера и выяснил, что после входа в «Золотую семерку» Сухо его выкупил. Родственники Ванов оказали нам небольшую услугу — незаметно следят издалека, в его доме горит свет, также припаркован какой-то джип.
«Если так продолжится и дальше, то я вручу компании «Дважды по С.» награду за главный секс-облом этого года», — недовольно подумал Чонгук, продолжая наблюдать за Лалисой и упущенной возможностью заняться любовью, — «это непростительно».
Вслух же озвучил:
— Ты собираешься направиться туда?
— Да, после того как закончу с парочкой дел в компании, — деловито признался Сехун, отчётливо подчеркнув последнее слово, — думаю, проще будет скинуть вам адрес сейчас, чтобы вы сразу выдвигались. Неизвестно, сколько Сухо собрался там оставаться, а езды почти четыре часа.
— Хорошо, — сдавшись, принял условия бизнесмена Чон, понимая что где-где, а вот здесь тот безоговорочно победил. — Спасибо, что предупредил.
— Геопозицию пришлю сообщением. Когда буду выезжать добавочно позвоню.
Чонгук непонятно зачем кивнул, хотя осознавал, что это увидит только Лалиса. Манобан заинтересованно приподнялась на локтях и теперь рассматривала сосредоточенное лицо напарника.
Что ж… Финишная прямая?
~
Дженни аккуратно дотронулась до щеки подруги; та выглядела бледной и усталой, будто за пару часов их расставания вся былая вера в лучшее куда-то испарилась. Женские коротенькие пальцы заботливо подтянули одеяло к плечам, заставив Джису чуть поежиться и медленно перевести взгляд.
— Дженни? — недоуменно спросила Ким, спросонок плохо соображая. Она испуганно оглянулась, когда поняла, что находится в безопасности, тепле и уюте, тут же приподнялась и ощутила онемевшую левую руку ото сна. Значит, ей всё же удалось переступить через себя и успокоиться? Джису не помнила, как оказалась в постели, просто отключилась в какой-то момент от перекрывающей действительности и эмоций. — Что… Что ты здесь делаешь? Где Джин?
— Сказал, что есть дело, которое нужно закончить, — ровно ответила Дженни, чуть отклонившись в сторону, чтобы дать подруге пространство, — он был такой злой и взволнованный, что я запаниковала и примчалась, как только смогла. Ты нормально себя чувствуешь? Может быть воды?
— Да-а, спасибо.
Ким послушно взяла заботливо подготовленную кружку воды и сделала несколько длинных глотков. Она даже не подозревала, что мучилась от жажды, пока вновь не ощутила знакомый привкус во рту. Дженни бережно поправила подушку — ровно так, как постоянно делала в больнице у Тэхёна — и помогла Джису расслабленно откинуться назад.
— Знаешь, ты говорила, что магнит для неудач, — болезненно хмыкнула Ким, отставив пустую кружку в сторону, и благодарно посмотрела вперед, — но у тебя давно перехватили пальму первенства… Я знаю, что сама виновата…
— А ну оставь эти мысли, — не дав разразиться новой волне самобичевания, поддержала подругу Дженни, — ты пыталась помочь. Уверена, что Джинни, будь в твоей ситуации, поступил бы точно также.
«Ты обещала мне больше не лезть на рожон, помнишь?», — в мыслях гулом стоял издевательски обеспокоенный голос мужа, едва не сорвавшийся на крик, — «Суя, зачем? А если бы он тебя убил мне в отместку?!».
Она тряхнула головой, спрятав руки в цепком замке из пальцев. Джису не помнила, когда оказалась в домашней пижаме, в родной постели, и даже чем закончился диалог с Сокджином. То ли ей стоило записаться на восстановление памяти вместе с Тэхёном, то ли банально (многовероятно) она просто упала в обморок от переизбытка чувств, а Джин позаботился обо всём остальном.
— Что он тебе рассказал? — аккуратно подобралась к теме Ким, не зная, стоило ли упоминать про ребенка при подруге. Она сглотнула ком, подступающего волнения.
— Что Джексон Ван подловил тебя после посещения больницы. Угрожал, завёл в ближайший узкий переулок, всучил какое-то письмо, предназначенное для Сокджина. Затем отправился восвояси…
…Джису всё ещё чувствовала прикосновение ручки ножа к себе, наблюдая за исчезающей надменной фигурой Джексона за углом. Она не знала, где нашла рьяное безрассудство и откуда смогла выудить столько смелости. Возможно, серьёзность ситуации не до конца укладывалась в голове.
Тогда Ким рассуждала очень опрометчиво — если это могло помочь поймать засранца Вана, то ей стоило попытаться. Его громкие слова, сопровождавшиеся бездействием, обманывали чувство самосохранения. К тому же Джису казалось, что она всё просчитала; неторопливо придвинулась к краю угла, уверенная, что Джексон должен быть как минимум на середине пути куда бы-то ни было.
— Вздумала следить за мной? — возмущенно выпалил Ван, неожиданно схватив ринувшуюся наутек Ким. Он поджидал её, а затем с размаху припечатал к сетчатой решетке, за которой распласталась давно заброшенная мануфактура. — Разве я не сказал идти к своему муженьку? Или хочешь быть наказанной?
Лезвие ножа остро блеснуло, без предупреждения пройдясь по её пуговицам на пальто, как бисер посыпавшихся на асфальт. Джексон коленкой раздвинул ноги Джису, приложив вытянутую пластину орудия к ключицам и заставив замереть.
— Или может быть хочешь развлечься? — Нож Вана неспешно отрезал одну пуговицу за другой, с интересом рассматривая открывшийся чудный вид на женскую грудь в симпатичном бюстгальтере.
Ким хотела его ударить, но боялась лезвия, грозящего вонзиться между ребер за следующий прокол. Страх наконец-то стал осязаемым и реальным, она тысячу раз пожалела, что сразу же не сбежала на людную улицу и не исчезла из поля зрения. Джису вспомнила, каким холодным и беспристрастным был его взгляд, когда Джексон пустил пулю в Чонина; неосознанно вскинула подбородок.
— У меня нет с тобой личных счётов, но всегда могут появиться. Так что проваливай, пока не передумал, — с наигранным милосердием процедил, открыв доступ к выходу и злостно посмотрев на неё…
— … И потом ты пришла вся на нервах. Я так перепугалась, когда всё это слушала, — эмоционально закончила пересказ Дженни, бегло осмотрев комнату в поисках интересовавшей её вещицы, — на счёт письма, кстати. Ты заглядывала внутрь?
Джису попыталась вспомнить хоть строчку из листка бумаги, который дрожащими руками сжимала в такси, но либо она была в состоянии аффекта, либо текст действительно не имел смысла. Очень длинная поэма, написанная на оторванном корешке банковского свидетельства.
— На самом деле, это даже не письмо, а стих на английском про синицу и аиста. Я не очень разобралась в контексте. — Ким попыталась присесть на кровати, свесив ноги на пол и незаметно поправив клетчатую широкую рубашку. — Джин убрал его прямо перед… Чёрт, видимо, он потянулся, чтобы посмотреть письмо, прежде, чем я отключилась.
— Тебе точно стоит сейчас двигаться? — обеспокоенно поинтересовалась Дженни.
— Всё нормально, — успокоила её Джису, собираясь с силами, чтобы подняться. Она хотела дойти до сумки и достать оттуда мобильный телефон, чтобы позвонить мужу, но подруга её опередила, нагло надавив на плечи.
— Давай, ты не будешь больше геройствовать? — ласково попросила Ким, убедительно заглядывая в глаза, абсолютно не оставляя другого выбора. — Хочешь чего-нибудь выпить?
«Значит, не знает», — грустно выдохнула Джису, стараясь сохранить ровное выражение лица. Не то, что бы ей было неприятно, что Сокджин не рассказал про причину похода в больницу. Просто это вновь показало его истинное отношение к их ситуации, а такое не могло не задевать.
— Нет. Я хотела бы позвонить Джину и узнать всё ли у него в порядке. И если ты не разрешишь мне вставать, то, пожалуйста, передай хотя бы телефон из голубой сумочки от «Dior».
— Ты могла ограничиться просто цветом, — попыталась разрядить обстановку Дженни, мысленно выругавшись из-за новоприобретенной привычки шутить не впопад.
Говорят, что со временем люди перенимают манеры своих близких — Ким с содроганием представляла, какие ещё приёмчики «позаимствует» у жениха. Она развернулась и в несколько шагов оказалась у столика для макияжа, с лежащей там искомой вещицей. Помимо этого рядом на педантично раскрытом конверте валялась смятая бумага. Дженни не знала, зачем развернула её, может быть дело было в интуиции или в природном любопытстве.
— А поэма начиналась со слов «В разгар самого длинного дня»?
— Кажется, да, — попыталась припомнить Джису, замечая, как подруга зажимает между пальцев лист и изучающе проходится по буквам, — это она? Там есть что-то интересное?
Глаза Ким медленно расширились от прочитанного. Дженни сразу заподозрила неладное, когда услышала слово «поэма», но даже не предполагала, что Джексон может воспользоваться старым университетским способом засекречивания информации. Неудивительно, что Джису ничего не поняла — она в качестве факультатива для закрытия кредитов выбрала «Дебаты», а не «Шифрование».
Если на каждой четной строчке читать первое слово, а на нечетной — последнее, то выходило: «В полночь. Сегодня. Приходи один, иначе отец заплатит за свои ошибки. Буду ждать на крыше твоего детища».
— Дженни? — уже более взволнованно позвала подругу Ким, рискнув подняться с места и совершив пару неуверенных движений.
— Боюсь, у нас большая проблема.
~
Чеён не могла сосредоточиться на работе, неловко переминалась с ноги на ногу и никак не фокусировалась на просьбах посетителей. Когда очередной бизнесмен попытался нажаловаться ей на безобразную подачу коктейлей от одной танцовщицы, она уступчиво отмахнулась, за что получила долгую и красноречивую жалобу на себя Чимину.
Пак не совсем понимал происходящего, почему на его администратора посыпалась такая волна негатива, пока не пока не заметил, как та переживала. Это отражалось во всем, от движений до отстраненно бегающего по помещению взгляда.
— Розэ, — важным тоном позвал он её, вынудив посмотреть на себя с уличенной провинностью.
— О, Чимин, — без заминки ответила Чеён, заметив наблюдавшего за ними мужчину, который безумно жаждал правосудия, — точнее, мистер Пак. У меня проблемы, да?
— Давай поговорим наедине? — добро предложил Чимин, указательным пальцем дотронувшись до кончика носа. Головой указал в сторону конца барной стойки, где оказалось чуть меньше народу и больше приватности. К сожалению, в пятницу вечером полным отсутствием лишних зрителей похвастаться нельзя было. А на завтрашнее шоу с Шугой здесь определённо собрался бы аншлаг.
Чеён почтительно поклонилась начальнику и незамедлительно проследовала в обозначенное место, к счастью, недоступное для взора стервятника-бизнесмена, предвкушавшего шоу. Розэ знала, что вела себя глубоко непрофессионально, но никак не могла сосредоточиться. После того, как случайно услышала о Лалисе и Чонгуке, поехавших ловить Сухо, все её мысли катастрофически оккупировались волнением. Это выглядело до настоящего опасно и захватывающе!
— Я уволена? — с неким страхом поинтересовалась Пак, хотя отлично знала, что ответ будет, конечно же, отрицательным. — Прости, я не знаю, как перестать витать в облаках. Наверняка, этот лощеный японец захочет моей кровушки испить… Тебе нужно лишить меня премии, да?
Чимин, даже если бы захотел, не мог начать злиться на Чеён, которая так отчаянно пыталась понять дальнейшие действия начальника и не попасть под раздачу. Какой смысл оставался в ругани и брани, если ей лучше него удавалось понимать оплошности и промахи?
— Повернись, — приказал он после недолгой паузы.
— Что?! — удивленно переспросила Розэ, однако в следующую же секунду выполнила просьбу. — Я не пон… Ох, — вырвалось из груди, стоило большим пальцам Пака упереться в основание её шеи и бережно надавить на некоторые точки. Это ощущалось до колик в животе приятно.
— Когда мы взволнованны, плечи особенно напряжены, — вежливо пояснил Чимин, начиная делать небольшой восстановительный массаж на глазах у всего клуба. Чеён почувствовала приливающую к щекам кровь, наверняка со стороны сейчас напоминала помидор, — многие недооценивают мануальную терапию, я считаю, очень зря. Тебе не больно?
— Нет-нет, наоборот.
Пак еле как сдержал непонятный порыв прикоснуться к оголенной шее танцовщицы своими губами, стараясь отгнать подобного рода желания и уговорить оставаться в рамках приличия. Чимин медленно и неохотно начал подводить массаж к концу, когда почувствовал расслабленно опустившиеся женские плечи и мелодичные покачивания в такт музыке.
— Лучше? — без предупреждения развернув к себе напарницу, произнёс Чимин и оставил на лице приветливую улыбку. — Не переживай из-за этой ябеды, я придумаю, как уладить вопрос.
— Прости ещё раз, голова совершенно не тем забита, — виновато объяснилась Розэ, потупив взгляд и бережно поправив красивый пучок из волос, — думаешь… Они будут в порядке?
— Уверен, что Лиса и Чон не раз попадали в такие передряги, — поддерживающе отвесил Пак, хотя, по правде говоря, блефовал по-крупному. Просто внутри зрело хорошее предчувствие; может быть, и постоянное присутствие Чеён тоже сказывалось на позитивном настрое, однако в негативную сторону смотреть он был не намерен. — В конце концов, они всегда могут начать выяснять отношения, тогда Сухо просто упадёт в обморок от запутанности истории.
— Это точно.
Чеён мило улыбнулась, едва сдержав подступивший смех. Шутка вышла до ужаса хорошей. Розэ аккуратно и с особой — подростковой — неловкостью взяла руку напарника, кротко сжав, буквально на секунд пять или около того.
— Спасибо, — пролепетала она, в надежде отказаться от жеста и не добавить моменту серьёзности.
Однако у Чимина на это счёт были другие планы — его пальцы нарочито нагло переплелись с пальцами танцовщицы, абсолютно позабыв об окружающем мире и отмахнувшись от возможности разорвать замок. Они одновременно посмотрели друг на друга, как в какой-то мелодраме. Оба могли поклясться, что в этот момент для них перестала существовать вся остальная реальность. Чимин попытался перебороть робость внутри, старые раны, мечтая наконец-то прикоснуться к желанным губам. Его боевой настрой практически оправдал себя, если бы не…
Если бы в танцевальный зал фурией не влетела его бывшая жена с протяжно-долгим: «Па-а-ак Чи-и-им-и-и-ин!».