Криминальная психология

Криминальная психология, глава 286

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 286

Даже самое лучшее телешоу становится скучным после просмотра в течение 12 часов, а если продолжать смотреть его, то можно разозлиться.

Но поскольку именно она попросила включить телевизор, то, как бы больно ей ни было, она должна досмотреть до конца.

Шэнь Лянь недовольно ёрзала на стуле, в то время как Линь Чэнь сидел напротив неё, изображая полусонное состояние, и вовсе не собирался с ней разговаривать.

«Консультант Линь, это допрос с применением силы, который нарушает Конвенцию ООН о правах человека», — наконец не выдержала она.

Линь Чэнь приоткрыл глаза. Его тёмные сонные глаза уставились на неё, а слова были довольно дерзкими. "Мисс Шэнь Лянь, вы должны знать, что полмесяца назад я чуть не умерла от сепсиса, и чтобы спасти вас, мне ввели препарат, который очень вреден для нервной системы, что привело к высокому уровню депрессии и даже симптомам зависимости. Несмотря на это, я все еще здесь, сопровождаю вас и разговариваю с вами, даже несмотря на то, что я болен. Вы должны быть благодарны."

"Тогда я должен просто умереть, чтобы тебе не пришлось так много работать", - раздраженно возразил Шэнь Лянь.

Линь Чэнь закрыл глаза, но говорил очень внятно. «Пока не будут готовы результаты, ты не захочешь умирать».

Шэнь Лянь не знала, когда Лин Чэнь начал так непринуждённо с ней разговаривать, но, если не считать его медленных движений, Лин Чэнь, казалось, не проявлял никаких признаков депрессии. Она некоторое время смотрела на Лин Чэня и спросила: «Ты расстроен? Хочешь поговорить об этом, чтобы подбодрить меня?»

Лин Чэнь покачал головой и отвернулся, демонстрируя свой светлый и хрупкий профиль и отказываясь смотреть на неё.

"Итак, вы на самом деле не уверены в результатах голосования?" Она наклонилась вперед и спросила несколько раздраженно.

"Вы так много раз задавались одним и тем же вопросом. Похоже, это ты не уверен в себе, " сказал Линь Чен. Он выпрямился с самообладанием, которое почувствовал Шэнь Лянь, открыл ящик стола, достал папку и бросил ее на стол. "Раз уж ты так много хочешь поговорить, давай поговорим о том времени, когда к тебе приставали".

Из-за резкой смены темы Шэнь Лянь потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и взглянуть на документ на столе.

Это была старая папка, и в красной рамке в правом нижнем углу обложки было написано имя главного полицейского — Бянь Юань.

— О ком ты хочешь поговорить в первую очередь? О Чэнь Цзяньго, Бянь Юане или о старом бездомном, который тебя спас?

Шэнь Лянь знала, что они, должно быть, тщательно изучили её прошлое, но когда Линь Чэнь внезапно заговорил об этом, она всё равно не могла в это поверить. — Тебе действительно всё равно, что ты меня расстроил.

Линь Чэнь выпрямился, указал на телевизор и сказал: «В конце концов, это моя самая большая уверенность».

В программе, которую показывали повторно, было интервью с членом семьи одного из преступников. Интервью брали у матери убийцы, Сунь Чжэнь. Женщина должна была быть средних лет, но у неё были седые виски, и она выглядела старой и жалкой. Она продолжала говорить репортёру перед камерой, что её сын слишком много выпил и случайно зарезал кого-то.

Судья приговорил его к пожизненному заключению, а это означало, что его преступление не каралось смертной казнью. Более того, её сын был очень послушным во время заключения, и вскоре у него появится шанс на смягчение приговора. Женщина стояла на коленях перед телевизором, плакала и умоляла всех дать её сыну шанс.

Конечно, женщина средних лет не стала рассказывать о неоднократных жестоких нападениях Сунь Чжэня. В её устах Сунь Чжэнь был просто маленьким мальчиком, который однажды совершил ошибку.

Шэнь Лянь вернулась в реальность, посмотрела на папку на столе и смутно поняла, что собирается сказать Линь Чэнь.

«Ты довольна тем, кто ты есть сейчас?» Он спросил её, но не дал ей времени подумать и продолжил: «В целом, ты доставила много хлопот, помогла своим товарищам высказать своё мнение, и, кажется, у тебя всё неплохо получается. Но поскольку антисоциальные личности крайне эгоистичны, я хочу спросить, не принимая во внимание коллектив: ты довольна тем, кто ты есть сейчас, гордишься собой и ни о чём не жалеешь, чувствуешь, что не пожалеешь об этом, даже если умрёшь прямо сейчас?»

Уставившись на холодный взгляд Линь Чэня, Шэнь Лянь обнаружила, что не может пошевелиться. Она действительно хотела найти, с чем поспорить, но в этот момент в ее голове необъяснимо стало пусто.

Она сглотнула и, для разнообразия, захотела, чтобы Лин Чен продолжал, чтобы ей не пришлось думать об этом вопросе.

Но Лин Чен, каким бы проницательным он ни был, явно знал, как использовать любую возможность.

Так что он, вероятно, дал ей на размышление около пяти минут, которые были настолько долгими, что программа начала опрашивать семью жертвы по делу Сунь Чжэня.

"Я очень довольна", - сказала она убедительно.

Линь Чен кивнул. "Итак, представьте на мгновение, что тогда ничего не произошло. Тот мужчина не насиловал тебя, старый бродяга не умер, ты, девушка, чья личность отличалась от других, просто споткнулась и выросла; как бы ты оценила себя в таком случае?

Шэнь Лянь прищурилась, холодно глядя на Линь Чэня.

Линь Чэнь перебил её, прежде чем она успела заговорить. — Твоя первая реакция — почувствовать себя очень счастливой, не так ли? Он сделал паузу и сказал: «Я имею в виду, что, по-твоему, если бы в ту ночь ничего не случилось, это было бы лучше всего, верно?»

«Но это случилось». Шэнь Лянь облизнула губы.

Линь Чэнь кивнул. «Значит, ты наконец признаёшь, что этот случай изменил твою жизнь?» Он откинулся на спинку стула и серьёзно сказал: «Как и мать Сунь Чжэня, которая избаловала своего сына, думая, что момент, когда её сын зарезал кого-то в пьяном угаре, решил всё, что последовало за этим».

"Конечно, нет". Шэнь Лянь посмотрел на снисходительное лицо Линь Чэня. "Видите ли, здесь мы в корне не согласны. Даже без этого инцидента моя семья, мои гены и мой проблемный ум определили бы, что я неизбежно буду антисоциальным и что мы станем врагами, Консультант Лин ".

"Это всего лишь твое личное мнение", - беспечно сказал Линь Чен, как будто эти вещи действительно не были важны.

Шэнь Лянь рассмеялся. Она вдруг почувствовала такое облегчение, что даже захотела поблагодарить Линь Чена за его острые вопросы, которые наконец-то заставили её взглянуть правде в глаза. «Признайтесь, консультант Линь. Хотя вы и говорите это, на самом деле у прирождённых преступников в вашем обществе есть только один путь — в тупик».

Линь Чен серьёзно сказал: «Вы ошибаетесь, Шэнь Лянь. Это одно из ошибочных убеждений, которые он вам внушил. На самом деле люди каждый день сталкиваются с разными событиями, поэтому выбор делается каждую секунду». Пока человек жив, у него есть выбор. Некоторые выборы легки, некоторые трудны; некоторые люди поддаются влиянию выбора, некоторые действительно делают выбор».

......

Когда Лу Сюй запирал дверь ночной закусочной, уже почти рассвело. Следуя указаниям хозяйки, он повернул налево, и дом с горящим светом неподалеку оказался избирательным участком.

В отличие от того, что он себе представлял, на избирательном участке было ни слишком жарко, ни слишком холодно, с необъяснимым чувством торжественности, свойственным атмосфере раннего утра.

Пройдя половину улицы, Лу Сюй смутно увидел нескольких сонных журналистов, сидевших на корточках на месте избирательного участка, но ни у кого не было сил фотографировать.

С избирательного участка выходили несколько пожилых людей, и единственными людьми, которые могли встать и двигаться в этот момент, были пожилые люди. Однако, подойдя ближе, он обнаружил, что эти сутулые фигуры, которые он смутно видел, были не только пожилыми людьми, проголосовавшими досрочно. Пожилая пара раздавала листовки.

Лу Сюй подошёл к краю небольшой клумбы у двери, и его остановили.

Пожилая женщина с небольшим букетом цветов на голове протянула ему листовку, но, возможно, из-за его сурового вида она смотрела на него с неосознанной настороженностью.

Лу Сюй пожал плечами и ушел, не обратив на это особого внимания. При свете избирательного участка он взглянул на листовку.

Это было знакомство с четырьмя преступниками, которых он уже насмотрелся сегодня по телевизору в магазине. Но когда он уже собирался положить листовку в карман, то понял, что на обратной стороне листовки написано кровью письмо.

В письме подробно описывалось, как ростовщик Чжао И загнал отчаявшуюся женщину в угол, что в конечном итоге привело к её самоубийству.

Плачущий голос старухи слабо доносился сквозь ветер. «Чжао И довёл мою внучку до смерти. Умоляю вас, добрые люди, этот зверь заслуживает наказания за своё преступление! Моя внучка была у него в долгу, потому что хотела вылечить свою старую бабушку. Это должна была умереть я, а не моя бедная внучка. Умоляю вас! Умоляю вас!»

Говоря это, пожилая женщина опустилась на колени, а старики и старухи, пришедшие проголосовать, утешали ее. Крики, трагические обвинения и слова утешения выбивали из колеи.

Лу Сюй посмотрел на эту сцену и вдруг вспомнил, что его мать, похоже, точно так же опустилась на колени перед полицейским участком.

Женщина, которая не смогла подкупить их своим телом, опустилась на колени перед полицейскими, умоляя блюстителей закона дать её сыну ещё один шанс, но, очевидно, строгий закон не изменится из-за женских коленей.

Но сегодня он может измениться из-за коленей пожилой женщины.

Лу Сюй почувствовал, что это очень приятно, но в то же время испытал раздражение, которое не мог описать. Однако сегодня он пришёл сюда, чтобы отомстить, поэтому без колебаний направился прямо на избирательный участок и не собирался поворачивать назад.

Было ещё рано, и на избирательном участке стояло не так много людей. В дальнем углу была небольшая тёмно-синяя палатка, отгороженная непромокаемой тканью. Подняв занавеску, чтобы войти и проголосовать, никто не узнал бы, что выбрал этот человек.

Лу Сюй предъявил своё удостоверение личности сотрудникам. После того как его проверили и одобрили, сотрудники вручили ему простой бюллетень с вопросом, который он мог почти наизусть.

— Я проголосую за казнь четырёх преступников, которым не была назначена смертная казнь, чтобы спасти больше людей.

A. Да

B. Нет

Лу Сюй смотрит на государственного служащего рядом с ним, на старика, выходящего из-за занавеса, а затем снова опускает взгляд на бюллетень с несколькими вариантами ответов. Он ощутил чувство реальности и абсурдности, которого никогда раньше не испытывал.

Сотрудник слегка подтолкнул его плечом, показывая, что он может войти и проголосовать.

Лу Сюй вошёл в маленькую палатку, ошеломлённый, как марионетка.

Там было крошечное пространство, в котором мог стоять только один человек. Освещение было тусклым, что казалось еще более угнетающим для такого толстяка, как он. Перед ним была камера наблюдения, простой карандаш на столе и запертая урна для голосования. Он заглянул в урну для голосования, но увидел только слои белой бумаги.

Лу Сюй положил бюллетень на стол, уставившись на тупой карандаш 2B, все еще не веря своим ушам. Просто взяв в руки карандаш, он мог косвенно решить вопрос о жизни и смерти Цянь Бао?

Он чувствовал, что нет причин не написать «Да», но каждый раз, когда он тянулся за карандашом, тот казался ему тяжёлым, как тысяча фунтов. Он понял, что у него даже не хватает смелости взять его в руки.

Издалека доносился тихий плач пожилой женщины, и в этом тесном пространстве стало ещё тише. Возможно, Лу Сюй впервые в жизни почувствовал, что мир такой тяжёлый, но в то же время такой безмятежный. Тишина заставила его задуматься: этот выбор должен быть очевидным, так почему же он не может выбрать «Да»?

Свет всё ещё горел, карандаш всё ещё был на месте, никто его не торопил. Время текло бессмысленно. Постепенно Лу Сюй, казалось, осознал свою ошеломляющую жизнь. Он видел невежественного мальчика, стоящего на скамье подсудимых лицом к полиции, видел, как полиция снова и снова прижимает его к земле, видел, как судья говорит снова и снова, как снова закрывается дверь тюрьмы. А затем все эти сложные образы исчезают, замирая в самый простой момент.

Молодой тюремный охранник похлопал его по плечу и сказал: "Будь хорошим и никогда больше не возвращайся".

Только в такие тихие моменты он наконец понял значение этой фразы, которую так часто слышал. Это было не автоматическое прощание и не ложный совет, а искренняя надежда.

«Исправься и стань хорошим человеком».

Это был, пожалуй, самый справедливый шанс, который мир давал каждому преступнику, не заслуживающему смерти. Это был также максимум доброжелательности, сформировавшейся, когда все точки зрения сошлись. Он уже много раз наслаждался таким прощением, но в тот момент он не думал, что у него ещё есть шанс.

Глядя на листок бумаги на столе, Лу Сюй почувствовал, что ему больше не нужно ни о чём думать.

Когда выйдя с избирательного участка, Лу Сюй заплакал.

Старик, раздававший листовки в утреннем свете, был сгорблен и нетвердо держался на ногах.Вдалеке виднелся слабый восход солнца. Он поднял голову, глядя на туманный дневной свет, и пожалел, что не может сказать себе 17-летнему: "Не ходи в доки за 50 юаней, дурак".

Криминальная психология Ch287

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 287

Обычно в тюрьме завтракали с 7:00 до 7:30, но сегодня был особый случай. Это, конечно, было связано с особыми обстоятельствами четырёх человек, находившихся в «одиночных камерах». Поэтому время завтрака было специально назначено на 8.

В течение всей ночи Хуан Цзе не испытывал такого замешательства, как другие. Конечно, ему было совершенно ясно, что среди сотрудников тюремных правоохранительных органов царят какие-то неуверенные эмоции, но, к счастью, в их команде были строгие правила, так что он все еще мог контролировать ситуацию.

Хуан Цзе взял дополнительную порцию еды, принесенную шеф-поваром, и направился к железным воротам, неся коробку с едой.

Хотя камера наблюдения чётко показывала, что делают эти четверо, он всё равно приоткрыл маленькое окошко на тюремной двери, чтобы заглянуть внутрь.

Все четверо спали.

Первая половина ночи была далеко не спокойной. Янь Гуйцю долго плакал, Сунь Чжэнь вышел из себя и хотел его задушить, затем Цянь Бао затеял ссору, а Чжао И сильно пнул верхнюю койку. Четверо людей долго суетились, с каким-то истерическим безумием. Но во второй половине ночи, вероятно, почувствовав, что шансы выжить невелики, все четверо успокоились.

Камера, наконец, обрела свою обычную атмосферу.

Хуан Цзе закрыл маленькое окошко, толкнул дверь и вошел. Никто не открывал глаз, чтобы посмотреть на него, даже вор, который плакал и цеплялся за его ноги всякий раз, когда видел его.

"Завтрак. Кто-нибудь хочет есть? — спросил Хуан Цзэ.

Он сказал это, но ответа не последовало.

Цянь Бао и Чжао И спали на верхней и нижней койках соответственно, а Сунь Чжэнь и Янь Гуйцю заняли по углу. Хуан Цзэ сказал двум людям на койке: «Это может быть ваш последний завтрак в жизни; вы даже не хотите его съесть?» Он сделал паузу. «На вашем месте я бы не стал слишком сильно возражать против того, что я не могу контролировать...»

Когда он это сказал, Янь Гуйцю наконец перевернулся. — Ты меня не раздражаешь, офицер! — заключённый, который всегда казался похожим на крысу, перевернулся и раздражённо ответил.

В этот момент Хуан Цзэ почувствовал, что Янь Гуйцю изменился. Возможно, размышления в течение ночи отрезвляют людей, и те, кто осознаёт приближение смерти, всегда будут другими. Он с жалостью посмотрел на собеседника.

— Я заслуживаю того, чтобы сидеть в тюрьме. «Ты можешь делать всё, что хочешь, только не показывай мне свою жалость», — сказал себе Ян Гуйцю, по-видимому, рассердившись. Он внезапно встал и указал на четыре стены. «Это такое дерьмовое место — я, по крайней мере, принёс жертву ради людей; разве ты не должен устроить мне встречу с горячими девушками? Здесь даже нет туалета, а ты хочешь отблагодарить меня паршивой едой. Я недоволен!»

Сказав это, Янь Гуйцю увлекся. Он резко сбросил тюремные штаны и, прежде чем Хуан Цзэ успел отреагировать, выхватил свой член и направил его в камеру.

Брызнула струя желтой мочи.

Тюремные охранники бросились к Янь Гуйцю и повалили его на землю. Но моча текла повсюду, создавая ужасающий запах и превращая сцену в хаотичный беспорядок.

'Очень хорошо", - подумал Хуан Цзэ. «Будь что будет».

Он глубоко вздохнул, чувствуя, что, вероятно, плохо справился с задачей, которую поручил ему Линь Чэнь.

Однако в этот момент ворвавшийся тюремный надзиратель нарушил правила и начал шептать Янь Гуйцю: «Гуйцю, не делай этого. Кто знает, к чему это приведёт».

«Лао Чжан, Лао Чжан, не лги мне. Если тебе действительно не всё равно, пообещай мне — просто убей меня быстро. Не стреляй в меня, я боюсь боли! — Янь Гуйцю катался по земле и кричал.

«О чём ты говоришь, Янь Гуйцю? Ещё не время. Веди себя как мужчина!»

Тюремщик стоял в луже мочи Янь Гуйцю и говорил, пока продолжалась прямая трансляция. Хуан Цзэ повернул голову и холодно сказал: «Офицер Чжан, пожалуйста, следите за своими словами».

Офицер Чжан тут же встал и вышел из камеры, но через некоторое время вернулся со шваброй в руке и начал понемногу вытирать мочу с пола.

Янь Гуйцю присел на корточки и наблюдал, как полицейский моет пол.

Он схватился за волосы, и его глаза становились всё краснее и краснее. В конце концов вор вдруг закричал: «Лао Чжан, не будет ли проще, если мы просто покончим с собой?»

В этот момент Хуан Цзэ заметил устремленные на него взгляды Сунь Чжэня, Чжао И и Цянь Бао.

'Какой абсурд", - подумал Хуан Цзэ.

Он не ответил. Он знал, что Лао Чжан и на этот вопрос не ответит. Лао Чжан вышел за дверь, и он последовал за ней. Железная дверь тяжело закрылась.

В том месте, которое камера не могла запечатлеть, он необычно похлопал тюремного охранника по плечу.

«Правильного ответа нет», — сказал он офицеру Чжану.

......

Первым, кто заметил, что что-то не так, был репортёр.

Конечно, то, что он назвал проблемой, было ожидаемым явлением, согласно теории. В конце концов, теоретически было уже больше восьми утра, час пик, и многие люди должны были снова начать голосовать.

Но то, что происходило в реальности, не соответствовало теории. Рассвет не оказал большого влияния на голосование; данные на правительственном веб-сайте для голосования все еще медленно росли, но не быстро — по крайней мере, намного медленнее, чем ожидалось.

В темной сети было подавляющее сопротивление, поскольку те, кто хотел увидеть кровавую драму, не были бы удовлетворены этим. Но теперь никого не волновало мнение этих темных существ.

Шэнь Пин включил свой офисный компьютер и, жуя сэндвич, начал проверять данные, записанные на правительственном сайте для голосования. Он был очень проницательным человеком и сразу заметил проблему с цифрами —

общее число избирателей составляло 5 561 120.

Да: 3 559 117

Нет: 2 002 003

64% населения всё же предпочли обменять жизни четырёх преступников на план лечения и шанс на выживание.

Хотя 5,55 миллиона — это очень большая цифра, она далека от общей численности населения трёх провинций, составляющей 77,2 миллиона человек. Это означает, что фактическое число избирателей составляло всего 7% от общей численности населения, и лишь небольшая часть людей сделала выбор в течение 12 часов.

Возможно, люди среднего и пожилого возраста с большей охотой ходили на избирательные участки, и многие люди могли не знать об этой новости. Шэнь Пин думал так, но даже с учетом этих факторов, имея чуть более 5,5 миллионов голосов, все равно было слишком мало.

Он даже подозревал, что правительство манипулировало голосами, хотя это казалось маловероятным.

Шен Пин отложил свой бутерброд и задумался о проблемах. Казалось, что многие люди изменили свой выбор после сна?

Затем он быстро записал несколько ключевых цифр и поспешил в кабинет главного редактора. Он забыл постучать и, открыв дверь, увидел, как главный редактор одним щелчком мыши закрывает веб-страницу, хотя и не мог этого подтвердить, так как экран был повёрнут от него в другую сторону.

— Двенадцать часов, главный редактор! Он отступил на полшага, извиняющимся жестом поклонился, но не смог удержаться и сказал: «Число избирателей намного меньше, чем фактическая численность населения трёх провинций. Если учесть жителей, которые не зарегистрированы в трёх провинциях, но имеют вид на жительство, то соотношение ещё ниже».

"Что вы пытаетесь сказать?" Главный редактор постучал по столу. "Ближе к делу".

"Многие люди не голосовали - гм, что они планируют делать?"

— Вы проголосовали? — спросил его главный редактор.

Шэнь Пин сразу же растерялся. — Я... я сейчас пойду голосовать!

— Что вы планируете выбрать?

— Это личное дело каждого. Главный редактор, не могли бы вы сказать мне свой ответ? — возразил Шэнь Пин.

Конечно, у лидера было своё искусство говорить. Он тут же сменил тему и сказал ему: «Сяо Шэнь, хорошо, что ты сомневаешься. Раз ты сомневаешься, то как репортёр должен пойти и взять интервью у обычных людей, чтобы узнать их мнение».

Шэнь Пин внезапно прозрел.

Но публикация постов в интернете со скриншотами не считалась, так как одно изображение можно было копировать и вставлять много раз.

Поэтому Шэнь Пин тут же спустился вниз. В торговом районе рядом с редакцией газеты был пункт голосования.

Он не стал звонить оператору, а вместо этого взял телефон и спустился вниз. Когда он подошёл, то увидел, что в очереди действительно было довольно много людей.

Шэнь Пин удивился, что в очереди стояли не люди среднего и пожилого возраста, а довольно много молодых офисных работников.

Хотя сотрудники избирательного участка также советовали тем, кто стоял в очереди, проголосовать онлайн, некоторые молчали и отказывались уходить.

Шэнь Пин достал свой паспорт, получил бюллетень для голосования и встал в конец очереди.

Он подтолкнул стоявшего перед ним молодого человека, на груди которого был значок банка, и спросил: «Можно узнать, за кого вы собираетесь голосовать?»

Молодой человек оглянулся на него, немного настороженно и озадаченно. Шэнь Пин показал свою пресс-карту и серьёзно сказал: «Я репортёр. Как видите, у меня нет ни камеры, ни диктофона. Я просто искренне хочу взять у вас интервью. Если вам удобно, не могли бы вы поделиться со мной своими мыслями?»

Удивительно, но молодой человек ответил ему вопросом на вопрос: «А как насчёт вас? За кого вы планируете голосовать?»

Такой простой вопрос внезапно заставил Шэнь Пина почувствовать сильное давление. Его обычно красноречивый язык, казалось, подвёл его. Он смог только достать из кармана сигарету, чтобы предложить её собеседнику, но тот жестом показал, что не курит.

Шэнь Пин сунул сигарету в рот и уже собирался закурить, когда молодой человек начал отвечать. «То, что ты сейчас чувствуешь, — это, наверное, то, что чувствую я. Я думал об этом половину прошлой ночи, и мне казалось, что спасти больше людей, пожертвовав четырьмя, — это просто. Но, несмотря ни на что, я не мог заставить себя сделать это. Тогда я понял, что возникла проблема».

Молодой человек спокойно объяснил: «Я должен был спросить себя, почему. Почему, несмотря на то, что это должен быть простой выбор, стало так трудно нажать на кнопку мыши, чтобы проголосовать? Может, я слишком сочувствую преступникам? Я так не думаю, даже если речь идёт о воре. Честно говоря, мой отец — полицейский. Я вырос, наблюдая за подобными вещами. Я думаю, что эти люди просто тратят общественные ресурсы впустую, но когда дело доходит до того, чтобы обменять их жизни, я не могу заставить себя сделать это... Разве это не странно?

"Совсем не странно". Шен Пин покачал головой. "Я репортер, и даже я не могу этого сделать".

Они посмотрели друг на друга, и молодой офисный работник горько улыбнулся, сказав ему: "Я расстался со своей девушкой из-за этого прошлой ночью. Конечно, она предложила расстаться. У меня не хватило духу.

Шэнь Пин вскинул голову. — Чёрт, чувак, это большая потеря!

— Моя бывшая была одной из первых, кто сделал выбор. Как только появилось это письмо, она позвонила мне и сказала, чтобы я вёл себя как мужчина. Я сказал ей, что мне нужно подумать, а она ответила, что не ожидала, что я буду из тех, кто сочувствует четырём преступникам. Молодой человек неловко сглотнул.

— Но ты пришёл сюда, — сказал Шэнь Пин, — чтобы вернуть свою девушку?

— Нет, я здесь, чтобы проголосовать «против», — серьёзно ответил молодой человек.

— Почему? Шэнь Пин был удивлён.

— Я не могу заставить себя сделать это.

— Но если ты не можешь заставить себя сделать это, почему бы не воздержаться от голосования?

— Потому что прошлой ночью я вдруг понял, что если результат будет таким, что нам придётся пожертвовать четырьмя преступниками, чтобы успокоить террористов, я буду сожалеть, что не сделал выбор.

— Но разве ты не боишься того, что могут сделать террористы? Это гораздо хуже, чем бомба.

— Тогда пусть всё идёт своим чередом. Я могу представлять только себя. — Он вздохнул. — По крайней мере, я не боюсь.

Криминальная психология, глава 288

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 288

Это было заброшенное высотное здание.

По мере стремительного развития города количество недостроенных зданий постепенно увеличивалось. Эта высотка казалась ничем не примечательной, обычной недостроенной высоткой среди многих других. Если не считать удалённого расположения, в ней не было ничего особенного.

В нижней части здания всё ещё оставались стёкла в окнах, а верхняя часть была полностью пустой.

Если посмотреть вверх, можно было смутно различить полые этажи, возведённые из арматуры и цемента, которые выглядели как тёмное гнездо, скрывающее каких-то зловещих существ. Однако, если вы не подниметесь на ту же высоту, вы никогда не узнаете, что спрятано в этих пустотелых полах.

Даже если вы пошлете беспилотник, вы не сможете увидеть, что находится внутри. В конце концов, за логовом гика не так-то легко шпионить.

На самом деле, чтобы подняться на этажи этого заброшенного здания, нужно внести особый вклад в определенной области, а также избежать вербовки правительством. Такие специальные задания включают в себя взлом официального сайта Министерства обороны страны, и после выполнения этого задания вы должны опубликовать весь код в интернете. В противном случае это было недостаточно круто.

Эти сложные правила, необычные интересы и отсутствие чётких инструкций сделали это здание священным местом для многих «особых талантов».

Однако Ван Чао, чтобы подняться наверх, нужно было всего лишь войти в лифт.

Вокруг него постоянно жужжали электрические приборы и свистел ветер. Иногда ветер был таким сильным, что ему казалось, будто он должен крепко держаться за стол, иначе его унесёт.

Каждый раз, когда это случалось, он в гневе кричал: «Чёрт возьми, почему вы, ребята, не можете установить несколько стёкол?»

В его криках чувствовался вспыльчивый нрав Син Конгляна, что доказывало, что в тот момент у него действительно было плохое настроение.

Тем временем кто-то из его окружения часто успокаивал его подхалимским тоном Син Конгляна. «Босс, нам нужно как следует охладить эти серверы. Разве мы не выбрали это здание из-за его мрачной атмосферы?»

Ван Чао хотел выругаться, но в тот момент у него не было сил ругать других. Только он знал, насколько важную роль он играет во всём этом плане.

Проще говоря, он должен был найти сервер противника в течение 24 часов, и тогда кто-то другой был бы ответственен за его обнаружение.

Эта операция была необходима по трем причинам:

Во-первых, закулисный босс, скорее всего, использовал даркнет для выдачи заданий, поэтому контроль над сервером отключил бы коммуникационную сеть противника. Хотя это было временное решение, в особые времена это было лучше, чем ничего.

Во-вторых, определение местоположения хостингового сервера означало нахождение слабого места противника, где для него был чрезвычайно важен каждый байт информации.

В-третьих, если операция прошла успешно, это означало бы, что они разработали средство сдерживания противника.

Однако, хотя идеал был прекрасен, если бы они не смогли внедриться в систему, как американцы, в течение нескольких лет, было бы трудно найти точный способ полностью уничтожить сайт даркнета. Но "почти невозможно" не означало "полностью невозможно".

На самом деле существовали алгоритмы, которые могли определять местоположение хоста на основе линейной зависимости между задержкой и географическим расстоянием.

Используя информацию о топологии для уменьшения ошибок определения местоположения и статистические данные о вероятности для обобщения правил распределения задержек и географического расстояния, а также линейное сопоставление задержек и географического расстояния, они могли бы сузить область поиска местоположения сервера до 50–100 квадратных километров. После этого дело оставалось за тщательным поиском.

Поначалу правительство страны прилагало большие усилия, и он также использовал все свои связи и связи своего начальника, чтобы установить множество измерительных узлов по всему миру. Хотя там всё ещё были пустые места, их это не волновало.

Чтобы обеспечить точность измерения задержки, лучше всего было выбрать точное время, поэтому было выбрано 12:00 по Гринвичу.

Он вспомнил, как неуверенно спросил своего А'Чен Гёге и получил утвердительный ответ: «Должно получиться».

Чёрт возьми, А'Чен Гёге действительно это сделал.

Так что теперь всё давление снова было на нём. Было это полезно или нет, но он должен был как можно скорее найти местоположение этого чёртова сервера.

Время шло.

Он всё ещё был погружён в море потоков данных. Иногда ему даже казалось, что написать программу для ИИ было бы проще, чем найти здесь сервер даркнета.

Но, очевидно, сейчас у него не было времени писать программу для ИИ, не говоря уже о том, чтобы переоценить сложность задачи.

Всё, что он мог сделать, — это разобраться со всем до того, как враг впадёт в отчаяние.

Но тут кто-то мягко похлопал его по плечу и сказал: «Босс Чао, я должен вас прервать. Вы сказали, что должны быть проинформированы в это время.

Ван Чао резко встал.

......

Очередь была длинной и обширной, тянувшейся, насколько хватало глаз.

Под палящим солнцем выстроилось неисчислимое количество людей.

Люди редко разговаривали, просто продвигались вперед один за другим, входя в синюю палатку, чтобы отдать свой голос, прежде чем выйти.

Эта сцена была похожа на хорошо организованную и массовую миграцию муравьёв, а люди были просто ещё одной такой группой.

Никто точно не знал, когда началось такое положение дел.

Многие люди вышли на улицу, потому что на них повлияла эта сцена в новостях, а другие просто хотели проголосовать лично на избирательном участке и случайно попали на пик.

Среди тех, кто стоял в очереди, были молодые и старые, студенты в школьной форме и матери с детьми на руках.

Ни у кого из них не было какого-то единого ярлыка, по которому их можно было бы классифицировать, и даже их выражения лиц и выбор, который они собирались сделать, были разными.

И, глядя на эту сцену, можно было даже подумать: «Неужели в этом мире действительно так много людей?»

Зачем они здесь? Чтобы участвовать в абсурдном выборе, который мог бы появиться только в телесериалах и фильмах?

Но когда вы увидели, что так много людей стоят прямо посредине, пока вы были среди них, вы поняли, что на самом деле каждый день все делают выбор и принимают решения, и эти решения и выборы часто становятся прошлым в одно мгновение.

Так что редко бывает, чтобы все одновременно выходили из дома и принимали решение «да» или «нет» по очень простому вопросу.

Конечно, на месте происшествия были журналисты, но в этот момент они тоже перестали фотографировать и брать интервью.

Поначалу это было связано с тем, что многие люди молчали и качали головами. Хотя некоторые люди объясняли причины, мысли у всех были разные. Позже даже журналисты, которые хотели копнуть глубже, не хотели нарушать это состояние.

Тем временем члены семьи, которые раздавали листовки, продолжали это делать, и были добровольцы, которые им помогали, но на месте происшествия больше не было криков и мольб.

Атмосфера здесь была тяжелой, серьезной, несколько печальной, но в то же время необычайно решительной — это трудно было описать словами.

Но когда люди делали одно и то же без какого-либо соглашения, всегда наступал момент, внушающий благоговейный трепет.

Ван Чао увидел именно эту прямую трансляцию с телеканала Юнчуань.

Вокруг него были люди, которых он знал и не знал, среди которых были гении, которым, естественно, было трудно воспринимать нормальные человеческие эмоции, но при виде этой сцены весь пустой зал погрузился в тишину. Казалось, все потеряли способность говорить.

Ван Чао потребовалось много времени, чтобы прийти в себя с большими усилиями.

Он заставил себя взглянуть на другой экран с данными — на правительственный сайт для голосования, который он сам и создал. Цифры на нём достигли критической точки, рассчитанной Лин Ченом ранее, а это означало, что наступил настоящий пик голосования; момент, когда люди хорошенько подумали и решили сделать выбор.

Ван Чао почувствовал беспрецедентное давление.

Если говорить шутливо, то у него оставалось не так много времени. В конце концов, неизвестно, когда этот безумец поймёт, что голосование было полной ловушкой.

Голосование проводилось не для того, чтобы доказать эгоистичность или бескорыстие человеческой натуры. Его единственной целью было заставить большинство людей задуматься о моральных дилеммах. Если уж нужно объяснять в принудительном порядке, то решение первоначальной дилеммы голосования и затягивание времени тоже были его целями.

И теперь, когда цель была достигнута, оставалось только воплотить её в жизнь!

«Чего вы все стоите как вкопанные? Приступайте!» Неужели мы действительно проиграем кучке идиотов, на которых я даже не равняюсь? — взревел подросток, бросившись обратно к своему компьютеру, и наконец снова посмотрел на экран голосования, словно набираясь сил от этой молчаливой операции.

......

В кампусе Фан Айцзы, только что закончившая урок физкультуры, брызнула водой на раскрасневшиеся щёки. Она достала телефон из кармана на молнии, открыла страницу и выбрала «Нет».

За пределами больничной палаты мистер Чжай только что расстался с миссис Су. Несмотря на совет милой дамы не зацикливаться на этом вопросе перед расставанием, он всё равно без колебаний достал телефон и выбрал «Да», проходя мимо отделения неотложной помощи.

На улице Цзян Чжао, который следил за порядком на избирательном участке, заполнил свой бюллетень. Он протиснулся вперёд и попросил строителя, который собирался открыть занавеску, опустить его бюллетень в урну. Он выбрал «Нет».

В лаборатории анализ снова зашёл в тупик. Группа старых экспертов тихо переговаривалась. Сяо Чжань посмотрел на кучу химических соединений, наконец принял решение и сделал самый смелый выбор в своей жизни. Он выбрал «Да».

Чжай Юн, сидевший за столом и не сделавший выбор, по-прежнему отказывался его делать.

В магазине лапши с говядиной старый владелец, варивший суп, зачерпнул ложкой масло чили и почти неуправляемо, очень сердито плеснул им в телевизор.

Сидя по разные стороны квадратного стола в центре заключения, Шэнь Лянь спросил Линь Чэня: «Итак, что бы вы выбрали, консультант Линь?»

Криминальная психология, глава 289

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 289

Наступила ещё одна ночь.

Каждый день никогда не был совсем таким, как предыдущий.

В этот момент даже такой прирожденный социопат, как Шэнь Лянь, мог ощутить необычную атмосферу, но ее физический дефект мешал ей понять эмоции избирателей и значение, стоящее за этими эмоциями.

Поэтому она могла только смотреть на статистические данные, постоянно зачитываемые по телевизору, убийственным взглядом. Чем ближе подходило к окончательному сроку, тем быстрее увеличивался выбор "Нет".

Текущее соотношение голосов «за» и «против» в онлайн-голосовании составляло 14 225 264:14 210 754.

Шэнь Лянь долго смотрела на экран.

Она никогда раньше не думала, что результат будет таким равным. Она была невероятно шокирована, но всё ещё цеплялась за последнюю надежду.

Она всё ещё могла победить; она точно победит. Из-за этого она чувствовала себя как утопающий, хватающийся за соломинку, — иначе она бы точно не выжила.

Линь Чэнь посмотрел на женщину, сидящую напротив за квадратным столом, и ответил на её предыдущий вопрос. «Знаете, поскольку я поставил на это четыре жизни, я считаю, что в результате больше людей выберут «нет». А вам нужно разоблачить присущий многим людям эгоизм под маской доброты, поэтому вам нужен ответ «да».

«Но я не проиграю, Шэнь Лянь. По крайней мере, в этом вопросе я не проиграю».

Люстра на потолке излучает тёплый жёлтый свет, придавая всему неопределённый оттенок.

У женщины, сидящей напротив за квадратным столом, были растрёпанные волосы. За спиной Шэнь Лянь простиралась бескрайняя ночь. Она больше не была спокойной и уверенной в себе, но всё ещё чувствовала, что чаша весов победы обязательно склонится в её пользу. — Консультант Линь, я заметил, что вы избегаете прямого ответа. Значит ли это, что вы даже не осмеливаетесь признаться в своих мыслях?

Линь Чэнь посмотрел на ночь за окном. Время почти истекло, так что ему больше не нужно было ничего скрывать.

«Несколько лет назад психологи и специалисты по поведению человека, такие как Марк Хаузер, разместили в интернете классическую задачу о вагонетке». Он посмотрел на Шэнь Лянь и спокойно заговорил.

«200 000 респондентов со всего мира приняли участие в опросе. Это была знаменитая проблема с рельсами, которая почти идентична вопросу, заданному сегодня миллионам жителей трёх провинций. В философии и психологии мы называем такие проблемы моральными дилеммами».

Казалось, он говорил сам с собой и взглядом дал понять Шэнь Ляню, чтобы тот сохранял спокойствие.

«В опросе вопрос был задан двумя разными способами», — сказал он.

«Первая — это классическая дилемма с рельсами. Вопрос звучит так:

вагонетка на рельсах вышла из-под контроля и вот-вот собьёт пятерых человек впереди. Если вагонетка продолжит двигаться вперёд, эти пятеро людей точно погибнут. Единственное решение для машиниста — перевести вагонетку на другой путь, где на рельсах только один человек. Вопрос в том, должен ли машинист убить этого человека, чтобы спасти пятерых?»

Он внезапно наклонился вперёд и спросил Шэнь Лянь: «Что ты думаешь?»

Шэнь Лянь инстинктивно откинулась на спинку стула. «Ты не отвечаешь мне прямо, но ждёшь, что я отвечу тебе прямо?»

«Хорошо, я сразу скажу вам результат». Линь Чэнь сказал: «Результаты опроса таковы: независимо от расы, возраста и группы, среди 200 000 респондентов по всему миру 89% людей считают, что машинист должен нажать на кнопку».

В новостях по телевизору ведущая зачитывала результаты опроса откуда-то издалека. Её торжественный голос звучал уместно.

Услышав это, Шэнь Лянь недоверчиво посмотрела на него, а затем медленно начала смеяться, очень довольная, как будто наконец-то получила ожидаемый результат.

Линь Чэнь заметил торжествующее выражение лица Шэнь Лянь. На этот раз он не дал Шэнь Лянь возможности заговорить и сказал: «По вашему мнению, результаты этого онлайн-опроса могут доказать, что человеческая природа эгоистична; большинство людей пожертвуют меньшинством ради большей выгоды».

«Консультант Линь, я считаю, что ваш взгляд на человеческую природу действительно более проницателен, чем мой!» — вмешалась Шэнь Лянь, похвалив его.

Линь Чэнь посмотрел на лицо женщины, на котором было написано, что она победила, затем поднял взгляд на луну за железным окном и спокойно ответил: «Да, если бы не существовало второго способа задать вопрос и другого результата опроса, ваша точка зрения была бы неопровержимой».

Он внезапно выпрямился, быстро и серьёзно сказал: «Второй вопрос звучит так:

Ситуация такая же, как и в первом случае. Все еще есть троллейбус, который вот-вот собьет пятерых человек. Вы, как железнодорожник, стоите на пешеходном мосту. Рядом с вами крепкий незнакомец. Если вы столкнете этого незнакомца с моста, чтобы он застрял на рельсах, то троллейбус остановится, и хотя незнакомец погибнет, вы сможете спасти пять человек. Вопрос в том, должен ли железнодорожник столкнуть незнакомца с моста, чтобы спасти пятерых человек?"

Линь Чен подумал, что его отношение уже было достаточно серьезным.

Но в этот момент Шэнь Лянь по-прежнему смотрела на него, и её лицо было наполнено необъяснимыми эмоциями: «В чём разница, консультант Линь?»

Линь Чэнь посмотрел на женщину, освещённую лунным светом, и впервые почувствовал такую огромную пропасть между ними.

Шэнь Лянь просто не может этого осознать, сказал он себе.

Но история должна была продолжаться. "На самом деле, на этот раз 89% людей выбрали — они не должны".

И действительно, после того, как появилось это число, брови Шэнь Лянь нахмурились, и даже мышцы ее тела были явно напряжены. Кто-то такой умный, как она, очевидно, понимал, что здесь возникла серьезная проблема и что массовое голосование, происходящее прямо сейчас, было насквозь психологической ловушкой.

Она действительно собиралась проиграть, но не знала, где проиграла.

"И почему это так?" Линь Чен посмотрел на Шэнь Лянь и объяснил очень спокойным тоном, как будто разговаривал с другим человеком в этом мире. "Потому что психология - это наука. С одной стороны, многие его выводы основаны на результатах крупномасштабных экспериментов и статистических данных; с другой стороны, за каждым психологическим феноменом в основном можно найти соответствующие нейропсихологические механизмы ".

Шэнь Лянь с подозрением посмотрела на него.

Лин Чен сказал: «Два разных результата решения похожих задач заинтересовали нейропсихологов. Затем учёные проанализировали активность мозга испытуемых при решении этих двух разных задач».

— Вы работаете с препаратами, влияющими на мозг, так что вам лучше понять этот результат. Он посмотрел на Шэнь Лянь и продолжил: — В первой ситуации, когда нужно было потянуть за рычаг, область мозга, отвечающая за рассуждение и решение задач, показала повышенную активность, а во второй ситуации, когда нужно было убить незнакомца, чтобы спасти пятерых, повышенная активность наблюдалась в областях мозга, связанных с эмоциями и социальным познанием.

Шэнь Лянь на мгновение замолчала, а затем в комнате для допросов раздался звук бешено трясущихся цепей. Женщина лихорадочно размышляла и пыталась засунуть руку в рот — это состояние психологической компенсации при сильном волнении.

«У нейропсихологов есть разные объяснения этого феномена. Одно из них заключается в том, что выбор пути не имеет ничего общего с личностью, поэтому люди используют для принятия решений область мозга, отвечающую за рассуждение; в то время как выбор незнакомца — это ситуация, связанная с конкретной личностью, где на первый план выходят эмоциональные и социальные когнитивные процессы; другое объяснение заключается в том, что...» Голос Лин Чена перекрыл шум в комнате и голос ведущей, сообщающей результаты позади него. «Среди обычных людей существует распространённое мнение, что люди считают приемлемым пожертвовать чем-то незначительным ради большей выгоды, но на самом деле вы не можете заставлять других жертвовать чем-то намеренно».

Слова Линь Чена были невероятно простыми. Когда он дошёл до этого места, Шэнь Лянь внезапно спросил: «Что это значит, консультант Линь?»

Она разразилась смехом. Учитывая, что у нее в руке не было ножа, чтобы пырнуть Линь Чэня или заставить Линь Чэня заткнуться, она могла только рыться в своих мыслях, пытаясь найти все оскорбительные слова, чтобы опровергнуть Линь Чэня. "Лицемерие! Да, это лицемерие. Твой вывод заставляет людей выглядеть хорошо, но на самом деле они не могут скрыть твою трусливую и уродливую натуру. Мы такие же!" Она закричала.

Однако хрупкий мистер Консультант не собирался отступать перед ней.

«Это и есть нравственность, Шэнь Лянь». Взгляд Лин Чена был спокойным и глубоким, без всякого хвастовства. Он просто констатировал факты. «Это доказывает, что в человеческом мозге есть моральный тормоз, доказывает, что моральный тормоз своевременно начинает препятствовать людям в совершении определённых поступков, доказывает, что мораль — это нейронный механизм, который определённо существует в мозге, а не мираж, и доказывает, что мораль — это нечто особенное, но всё же примечательное, потому что...» Линь Чэнь указал на свою голову и сказал: «Это здесь».

Сказав это, он указал на свою грудь и тихо добавил: «И здесь тоже».

* * *

Извращенные Мысли:

Не уверен, что ссылка на Марка Хаузера добавляет что-то к вашему аргументу, учитывая, что его признали виновным в недобросовестном научном поведении...

Во втором вопросе Лин Чен имеет в виду «Толстяка». В исходном вопросе обычно до 90% опрошенных потянули бы за рычаг, чтобы спасти большинство. Однако, если перефразировать вопрос и сказать: «Если бы вы толкнули толстяка перед вагоном, чтобы остановить его, большинство людей, которые одобряют нажатие на рычаг, на самом деле не одобряют толкание толстяка», — большинство людей, которые одобряют нажатие на рычаг, на самом деле не одобряют толкание толстяка.

Это привело к тому, что исследователи попытались найти моральное различие между этими двумя случаями. Некоторые предполагают, что в то время как одно действие не было направлено на причинение вреда (нажатие на рычаг), а пострадавший человек был лишь побочным эффектом этого действия, во втором случае ваше действие является неотъемлемой частью спасения жизней на рельсах (вам нужно толкнуть толстяка перед вагоном). Это делает ваше действие преднамеренным, а значит, неправильным, и именно поэтому людям трудно принять решение.

Криминальная психология. Глава 290

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 290

Тюрьма № 1 на реке Минь, тюремная камера.

В тёмной комнате площадью менее десяти квадратных метров стояла гробовая тишина. Снаружи был врач, который вёл смертельную инъекцию.

Лоток был чистым, а дверь камеры уже была открыта.

Полицейские за дверью всё ещё ждали результата, но у заключённого внутри больше не было надежды. Цянь Бао ухмылялся, Чжао И был очень спокоен, Янь Гуйцю продолжал биться головой о землю, а Сунь Чжэнь всё ещё смотрел на них вызывающе. Когда Хуан Цзэ вошёл в комнату, он увидел именно эту сцену.

Вокруг было слишком тихо, не раздавалось ни звука.

Но Шэнь Лянь почувствовала, как у неё зашумело в ушах, словно кровь в её теле вот-вот закипит.

Она наконец-то почувствовала гнев из-за того, что Линь Чэнь с ней так поступил. Эти четверо заключённых были чужаками рядом с железнодорожным рабочим. Лин Чен смоделировал ситуацию со вторым вопросом более тонким и менее заметным образом — ситуацию, которая почти наверняка имела заранее определённый исход.

Если бы у неё в руках сейчас был нож, она бы точно несколько раз вонзила его в сердце Линь Чэня. Ведущая на экране, казалось, ещё не закончила говорить и продолжила: «Изначально мы думали, что результат будет однозначным, но неожиданно, после подсчёта голосов на месте происшествия, ситуация изменилась. Это действительно невероятно».

Как и Линь Чэня, её беспечный тон разозлил Шэнь Лянь, но она всё же сделала глубокий вдох и заставила себя думать. — А что насчёт тех, кто выбрал «Да»? У них тоже в голове есть этот так называемый моральный тормоз?

Линь Чэнь посмотрел на неё с жалостью. — К сожалению, да.

— Но эти люди твёрдо намерены обменять жизни преступников на лекарства!

«Это не значит, что они не колебались, когда впервые увидели этот вопрос». Лин Чен посмотрел на ночное небо и спокойно продолжил: «Врождённая мораль стоит на первом месте, поэтому для её преодоления требуется больше усилий. И что ещё важнее, мы должны изучать поведение, основанное на намерениях. Люди, выбравшие «Да», сделали ли они этот выбор из-за личной выгоды или из-за ценности жизни других людей?» Опустили ли они головы из страха или были готовы взять на себя моральное бремя косвенных убийц, чтобы бороться за право других людей жить? Одно и то же «да» означает разные оценочные суждения из-за разных намерений. Понимаете ли вы смысл каждого «да»?

Шен Лянь усмехнулась, но Линь Чэнь, казалось, прочитал её мысли и продолжил.

«Не стоит смотреть свысока на тех, кто выбирает «нет». Этих людей неизбежно станет больше, потому что эффект морального тормоза не может быть компенсирован тщательным обдумыванием. Однако они не трусы, которые подчиняются естественному моральному механизму человека. За каждым отказом стоит доброта, уважение к жизни, сохранение социально-правовой системы равенства для всех, а также решимость бороться с вами».

— Всё, что ты делаешь, — это варишь куриный бульон из человеческой доброты. Это отвратительно! Шен Лянь притворилась, что её тошнит.

— Это факт, но также интересно, что варианты «Да» и «Нет» часто отражают разные характеры. Первые могут быстро принимать решения и занимать жёсткую позицию, и интернет часто пестрит их комментариями, потому что они очень привлекательны. Вторым нужно больше времени, чтобы принимать решения, и они часто ждут до последнего момента, чтобы прислушаться к своему внутреннему голосу. Иногда это также отражает то, что люди не любят хвастаться тем, что они хорошие люди. Люди склонны действовать тихо, а молчунов всегда большинство ".

Линь Чен сказал: "И даже за каждым воздержанием стоит борьба с самоморальностью, которая не может быть разрешена, так что, да это или нет, все они заслуживают похвалы. Хотя эта респектабельность кажется обычной из-за большого количества людей, она действительно красива. Вам стоит взглянуть. "

.....

Командирский центр муниципального бюро Хунцзин.

Именно сюда в первую очередь отправлялись все данные опросов.

Из-за нехватки рабочей силы большинство полицейских работали без перерыва больше двух дней и ночей. В зале стоял запах растворимого кофе и крепкого чая, напоминающий о том, что мимо проезжает тяжело гружёный грузовик.

Министр Шэнь ждал в зале окончательных результатов.

Син Конглянь курил на крыше, не присоединяясь к высокопоставленным чиновникам.

Рядом с ним стоял стратег, который ранее критиковал Линь Чэня. Молодой человек, который всегда казался мрачным и холодным, в тот момент был очень серьёзен. «Консультант Линь уверен в своём решении».

Син Конглиан проигнорировал его.

«Я убеждённый сторонник «Да», — добавил он. «Если больше людей выберут «Да», мы сможем навсегда решить проблемы, с которыми столкнулись».

Син Конглиан по-прежнему игнорировал его.

«Но только что я вдруг почувствовал благодарность. Я понял, что, хотя это и идеально, общество, объединённое железной волей, пугает». Он откровенно сказал: «Поэтому я пришёл извиниться».

Ветер на крыше внезапно стих, и ночной вид города показался особенно тяжёлым.

«Но эта жертва слишком велика», — наконец сказал он.

Син Конглянь, однако, всё это время молча смотрел на ночной город.

Под высокими зданиями горели обычные лампочки в тысячах домов.

У въезда в новую деревню привратник прибавил громкость радио, чтобы жители, ожидающие результатов, могли лучше слышать.

Обычно болтливые тётушки молчали. Все ждали окончательного решения, поэтому никто не заметил банковского служащего, стоявшего на краю толпы.

Молодой человек посмотрел на пол, который когда-то был ему очень знаком, — в тусклом свете фигура его возлюбленной казалась размытой.

Он держал в руках телефон, желая набрать эти цифры.

В больнице отделение неотложной помощи работало всю ночь, но в большинстве палат было тихо.

В отделении интенсивной терапии у кровати всё ещё сидела хрупкая пожилая женщина. Её волосы были аккуратно причёсаны. Она была в очках для чтения и держала в руке книгу, которую медленно листала.

«Эй, это предложение интересное и довольно саркастичное». Пожилая дама зачитывала мужу некоторые абзацы.

Она сказала: «Абсурдно делить людей на хороших и плохих...»

По какой-то причине человек на кровати не мог ответить.

Телевизор был включён, как и лампа рядом с кроватью.

«Люди либо очаровательны, либо скучны».

Ведущая начала объявлять результаты.

Пожилая женщина спокойно посмотрела на телевизор, не выказывая удивления, но когда она повернулась, чтобы посмотреть на своего мужа на кровати, её глаза всё ещё были красными.

......

Хуан Цзэ повесил трубку, тоже получив окончательный ответ.

Все полицейские посмотрели на него в унисон, и он пошёл вперёд по коридору. Четверо человек в камере сохраняли свою прежнюю позу.

Хуан Цзэ вошел в камеру, посмотрел на них и спокойно сказал: "Если бы это зависело от моих личных желаний, я надеюсь, что вы, ребята, умерли бы в обмен на шанс выжить еще большему количеству невинных страдальцев".

Янь Гуйцю приостановил свои удары головой. Он медленно поднял голову. Хотя его темные глаза все еще смотрели с отчаянием, в них постепенно появились следы шока.

Хуан Цзэ спокойно прочитал результат, который держал в руках. «Из 49 582 412 действительных голосов 65,33% людей считают, что мы не должны казнить вас в обмен на лекарства для лечения». Он сделал паузу и сказал: «Поздравляю, вы можете вернуться в тюрьму».

Это было обычное заявление, но для Янь Гуйцю оно было подобно удару грома. Он был совершенно сбит с толку, ему хотелось прикусить язык или ударить себя кулаком, чтобы убедиться, что он все еще трезв, и это не было галлюцинацией перед смертью.

Он оцепенело повернул голову и увидел, что на лицах его "сокамерников" отразился глубокий шок. Они посмотрели друг на друга, как на идиотов, пораженных внезапным потрясением.

В этот момент внезапно вскочила серо-голубая фигура. Сунь Чжэнь подбежал к Хуан Цзэ, схватил его за воротник, понизил голос и переспросил: «Что ты сказал? Повтори-ка ещё раз».

«В результате больше людей считают, что у тебя есть право и ты должен жить». — равнодушно ответил Хуан Цзэ. «Почему?» — недоверчиво прошептал Сунь Чжэнь, а затем снова спросил: «Почему?»

«Наверное, потому что мир полон безрассудных глупцов».

Когда Хуан Цзэ небрежно ответил, офицеры, находившиеся снаружи камеры, унесли инструменты для казни, как текущую воду, оставив вход в камеру пустым.

Дорога впереди была совершенно темной, но Янь Гуйцю чувствовал, что никогда в жизни не видел более ясного пути.

На площади государственные служащие начали заполнять избирательные участки. Внутри полицейского участка офицеры, которые работали непрерывно, все еще продолжали давить.

В снэк-баре люди, которые были шокированы результатом, впервые сильно чокнулись своими бокалами.

Молодой человек под деревом повернулся и ушел, члены семей жертв начали громко плакать, а члены семей пациентов оставались в беспомощном отчаянии.

Для Янь Гуйцю дорога впереди была длинной, поэтому он шел очень медленно. Когда он уже почти подошел к воротам, он почувствовал, как Хуан Цзэ похлопал его по плечу и сказал им: "Он просил меня извиниться от его имени, но я думаю, ему не за что извиняться".

Янь Гуйцю в замешательстве посмотрел на Хуан Цзэ, но, казалось, понял, кого имел в виду 'он'.

Его глаза немного увлажнились, но он не хотел плакать; он поднял голову и окунулся в лунный свет. Летний ветер был мягким, как женская грудь, пьянящим.

Сегодня звёзды сияли особенно ярко.

* * *

Автору есть что сказать:

«Абсурдно делить людей на хороших и плохих. Люди либо очаровательны, либо скучны». — Оскар Уайльд

Криминальная психология, глава 291

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 291

На экране карта постоянно менялась.

Она то расширялась, то сжималась, перемещалась из одной области в другую или пересекала всё полушарие сверху донизу.

Постепенно карта перестала меняться со скоростью, невидимой невооружённому глазу; она замедлилась, постепенно приближаясь к фиксированному местоположению.

Появились горные хребты, едва различимые реки и очертания городов.

Человек перед экраном перестал яростно печатать на клавиатуре. Он откинулся на спинку стула, аккуратно нажимая пальцем на кнопку мыши. Он не смотрел на карту, а наблюдал за потоком данных в правой части экрана, ожидая появления своей добычи, как самый опытный охотник.

Внезапно его взгляд, карта и данные застыли. Появилась строка результатов вычислений.

"N (75 ° 66"), E (23 ° 11")".

Глядя на вычисленные координаты, спокойные, но взволнованные крики Ван Чао отчетливо раздавались в ночном небе.

......

Муниципальное бюро Хунцзина, Командный центр.

Син Конгляня не было на месте преступления — ни на крыше, ни где-либо ещё. Казалось, он исчез из этого мира, но на самом деле он не покидал город. Он вернулся в офис отдела уголовного розыска, повесил трубку, включил свет, загрузил компьютер и выдвинул стул, чтобы сесть.

Монитор быстро загорелся, и на экране появились окна, словно побеги бамбука после весеннего дождя. Он посмотрел на экран и достал пару наушников из настольного шкафчика. На шкафчике стояла купленная Линь Ченом банка мяты, прожилки на листьях которой были почти прозрачны в свете настольной лампы.

Голос Ван Чао смешивался со звуком сильного ветра, грохочущего. "Босс, я определил местонахождение их сервера. Он в Майлине".

«Mailin — одна из тех областей, где невозможно провести полномасштабный поиск», — сказал Син Конглян. — «Более того, у нас нет времени обращаться за помощью и проверять каждого хостинг-провайдера».

«Так что же нам делать?»

«Что тебе нужно?»

«Мне нужна вся информация, хранящаяся на их сервере!»

«Назови мне точное местоположение сервера. Я разберусь с остальным».

......

В десятках тысяч километров отсюда.

Обычный бортовой грузовик медленно выезжал с фермы на окраине Мейлина.

На просёлочной дороге было тихо, и весь скот уже спал.

Водитель грузовика был типичным любителем вредной еды; он низко надвинул кепку, а большое пятно от жареной курицы на футболке делало его похожим на неотесанного фермера.

Если не считать грузовика.

На кузове грузовика была надпись «Специализированная доставка замороженных продуктов CHICK'S», из-за чего он выглядел как профессиональный рефрижераторный грузовик, если только не открыть слои внутри холодильного шкафа и не обнаружить, что внутри не замороженные куриные филе, а живые люди.

Люди молчали, слои в отсеке раскрывались, и из них появлялись ряды пугающих кейсов с оружием. Инфракрасный прицел, тепловизионный прицел, индивидуальный радар, различные коробки и миниатюрные взрывные устройства заполняли полки, сверкая под белым светом шкафа, выглядя мрачными и пугающими.

Командир только что получил трансокеанский звонок.

Другая сторона попросила их помочь контролировать несколько серверов и потребовала немедленных действий. «Немедленных» означало, что другая сторона даже не знала точного местоположения серверов, но они должны были немедленно отправиться в центр города.

Он держал в руках наушник, слушая приказы с другой стороны.

«Цель на этот раз находится где-то в центре города, и мы получим точное местоположение в течение 15 минут».

«Время действия — 5 минут».

«Через 5 минут полиция Майлина получит сигнал тревоги. После этого у нас будет 10 минут, чтобы уйти. Не беспокойтесь об этом, кто-нибудь задержит полицию». Молодой командир в грузовике жевал жвачку и, держа в руках рацию, отдавал приказы.

«Ребята, поторопитесь. Если всё пройдёт хорошо, вы ещё успеете вернуться к своим жёнам во второй половине ночи».

«Босс, а если у меня нет жены?»

Командир аккуратно завернул жвачку, положил её в карман и сердито сказал: «Тогда сам себе подрочи!»

По салону прокатился лёгкий смех.

Командир серьёзно сказал: «Эта операция касается безопасности множества людей. Мы должны добиться полной победы!»

"Да!" Аккуратные ответы эхом разнеслись по линии.

......

Секундная стрелка тикала, в то время как в комнате для допросов воцарилась беспрецедентная тишина.

Атмосфера была подобна натянутой до предела струне, готовой порваться в любой момент. В этот момент Шэнь Лянь больше не была той беззаботной маленькой девочкой, которой она притворялась.

Она снова превратилась в хладнокровную убийцу, такую же спокойную и точную, как во время экспериментов, такую же решительную, как когда вонзила нож в сердце Тан Кана.

«Это интересно?» — спросила она.

«Каждый понимает слово «интересно» по-своему».

«Это могло закончиться, но ты перехитрила саму себя и вернула всё на круги своя».

«Конечно, некоторым людям это покажется неинтересным, но их мнение не имеет значения». Люди будут интерпретировать всё по-своему, и этого достаточно».

«Так почему ты всё ещё сидишь здесь?» — спросила Шэнь Лянь. «Даже если бы существовал такой моральный тормоз, Бог, должно быть, забыл установить его в моём мозгу».

«Я жду тебя», — сказал Линь Чэнь.

......

Здание АТС расположено в пяти километрах к юго-западу от квартала красных фонарей в Майлине.

Согласно регистрационной информации, APC не была ни провайдером серверного хостинга, ни телекоммуникационной компанией. Она была дочерним предприятием компании по продаже недвижимости в Майлине.

Но в наши дни какая компания не получает прибыль от нелегального побочного бизнеса?

В три часа ночи даже воры и грабители спали, и улицы были пустынны.

Машина, доставлявшая ингредиенты для жареной курицы в первую смену, наехала на белый мусорный пакет и припарковалась в переулке рядом с рестораном быстрого питания напротив здания.

Старого бездомного, спавшего у мусорного бака, разбудил звук автомобильного двигателя, но он не почувствовал угрозы. Он перевернулся и снова заснул.

Внутри фургона полностью отсутствовал звук электрических разрядов, а морозильная камера была почти пустой. Стены фургона снова стали гладкими. В фургоне остались только предыдущий командир и ИТ-специалист. Он умело отключил систему видеонаблюдения в здании противника и заменил её цикличным видео.

За тысячи километров отсюда.

Зелёными линиями была обведена трёхмерная модель здания APC. Тепловизионная съёмка выделила все объекты внутри здания, температура которых превышала 32 градуса по Цельсию, красным цветом.

Были отмечены осветительные приборы, охранники и серверы...

Син Конглиан откинулся на спинку стула. Перед ним открывался панорамный вид на всё здание.

В наушниках раздался чёткий отчёт. Он наклонился вперёд и безразлично произнёс: «Цель находится на 18-м этаже здания APC».

«Команда А проникнет с 25-го этажа отеля «Хилл» на верхний этаж здания БТР. Команда Б будет контролировать снайперскую позицию. Команда С будет отвечать за оповещение. Операция начнётся через тридцать секунд. Всем удачи».

......

Мэйлин.

Старому бездомному у мусорного бака казалось, что он спит.

Сон начался с порыва ветра. Две черные птицы расправили крылья и спрыгнули с крыши отеля.

Отель Hill уже был известен своими зловещими и ужасающими убийствами, поэтому все, что связано с темнотой, было чрезвычайно уместно.

Крылья приспосабливались к ветру и ночи, обеспечивая идеальную маскировку. Ветер принес запах смерти.

Охранники на крыше здания БПК не заметили вовремя аномалии в темноте позади них. Но даже если бы они заметили, это не принесло бы им никакой пользы.

В конце концов, они были хорошо видны в инфракрасном прицеле с 25-го этажа здания. Они всё ещё могли дышать свежим воздухом, потому что всё ещё представляли ценность.

......

— Чего ты ждёшь? — спокойно спросил Шэнь Лянь в центре содержания под стражей Хунцзин.

«Прошли день и ночь, Шэнь Лянь». — устало сказал Линь Чэнь.

Позади него телевизор, который работал день и ночь, всё ещё неустанно транслировал новости, но звук был убавлен до минимума и напоминал змеиное шипение.

На экране отображались результаты голосования в даркнете. Более 89% людей отклонили предложение казнить преступника и завершить мероприятие. Воля тёмного мира явно была более единодушной.

Но их решения явно не основывались на альтруистических ценностях. Они просто считали, что нескольких жизней недостаточно, чтобы заполнить пустоты в их рядах. Даже некоторые крупные спонсоры смело заявляли, что если дело закончится таким образом, они потратят свои деньги на другие развлечения.

Эти сообщения, зашифрованные и собранные на сервере высоко в небе, были широко распространены в подземном мире.

В верхнем мире они накапливались и делали комнату для допросов еще более зловещей.

"Разве я не был тронут твоим куриным супом в течение дня и ночи?"

"Нет". Линь Чен покачал головой. " Вы верите в конфликт между "эгоизмом" и "альтруизмом". Я не готов убеждать вас в обратном.

"Тогда почему ты все еще здесь, тратишь свои слова на меня?"

"У меня две цели". Линь Чен поднял палец. "Во-первых, доказать вам и ему, что тысячи лет эволюции в некоторой степени изменили структуру человеческого мозга, и "равновесие на натянутом канате", в которое вы верите, никогда не вернется".

Шэнь Лянь оставался абсолютно холоден. "Что во-вторых, консультант Линь?"

......

«23-й, доложи о ситуации на крыше». Из рации погибшего охранника донеслась фраза на языке Майлина.

Крылья упали на землю вместе с мозговым веществом и кровью, испачкав бетонный пол.

Кто-то подошёл, сложил свой планер, обошёл лужу крови, поднял рацию и прикрепил к ней микрочип.

В грузовике у основания здания офицер связи, который собирал информацию с домофонов, немедленно включил рацию.

В рации снова послышался язык Майлина, означающий, что всё в порядке, и другая сторона легко пошутила.

На крыше молодой человек в форме компании по продаже жареной курицы пристегнул рацию к поясу, открыл замок на крыше и спустился по лестнице.

Здание было сложным и запутанным.

Его товарищ по команде выбрал безопасный угол и начал устанавливать индивидуальные радары.

Молодой человек, однако, продолжал спокойно и уверенно двигаться вперёд.

«Через 10 метров, по двум часам».

Из наушника донеслись чёткие инструкции.

Молодой человек не сбавлял темп, крепко держал оружие, проверил глушитель и снял его с предохранителя.

......

«Во-вторых, я хочу знать, в чём твоя выгода», — сказал Линь Чэнь.

Шэнь Лянь моргнула. «Я не понимаю».

«Тридцать долгих часов показали мне, что ты всё ещё жива, не потому, что я дал тебе инструкции или ты особенно хотела узнать результат, а по другим причинам».

«По каким причинам?» Шэнь Лянь слегка улыбнулась.

"Точно так же, как я терплю тебя, потому что у меня есть кое-что, что я хочу от тебя получить". Линь Чен сделал паузу и сказал: "Ты тоже".

......

Во лбу открылось пулевое отверстие.

Охранник в коридоре не успел среагировать и рухнул.

Молодой человек воспользовался возможностью, чтобы поддержать тело другого и осторожно уложить его.

"Осторожно, лазерный барьер".

Из гарнитуры донеслась спокойная и чёткая команда. Молодой человек непринуждённо поднял взгляд, над которым маячил красный лазер.

Его товарищ по команде, идущий по другому маршруту, свернул за угол и присел, как будто тысячу раз репетировал это, чтобы запрыгнуть ему на плечо и подняться.

Два призматических отражателя были аккуратно установлены, и вентиляционное отверстие внезапно стало чистым.

Молодой человек указал вниз, а затем, оттолкнувшись двумя ногами, забрался в него.

......

«Если есть что-то, чего я хочу, но ещё не получил, есть ли возможность для переговоров?» — тихо спросил Шэнь Лянь.

Линь Чэнь кивнул. «Раз ты не хочешь, и я не хочу, то мы всё ещё можем договориться».

Шэнь Лянь с трудом в это поверил. «Значит, ты ждал так долго только для того, чтобы убедиться, что я всё ещё не удовлетворён?»

«В тот день в здании Чжоужуй ты не захотела покончить с собой, и сегодня, после того как голосование провалилось, ты всё ещё не хочешь покинуть этот мир. У меня появился шанс переместить тебя». Линь Чэнь искренне сказал: «Знаешь, для меня сейчас увеличение шансов на успех хотя бы на один процент — это уже много».

Шэнь Лянь больше ничего не спрашивала. В этот момент она откинулась на спинку стула, казалось, смирившись.

"От чего еще ты не можешь избавиться, Шэнь Лянь?" Линь Чен серьезно спросил: "На данный момент ты знаешь, что на все, о чем ты попросишь, обычно соглашаются". Он спокойно сказал: "Но прежде чем ты обратишься с просьбой, лучше всего сначала доказать свою состоятельность".

Сказав это, Линь Чэнь осторожно положил ручку и бумагу на стол перед Шэнь Лянь.

......

В вентиляционном отверстии было тускло, пыльно и холодно.

Молодые люди, ползавшие по нему, были похожи на ночных существ, не издававших ни звука.

Вскоре через вентиляционный канал уже доносился гул большого количества серверов.

Когда он добрался до определённой точки, из наушника снова раздался чёткий приказ. «Три метра до выхода. Будь осторожен, внизу патрульная служба».

Молодой человек посмотрел вперёд и вниз. Сквозь красный лазер, закрывающий вентиляционное отверстие, он увидел похожие на звёзды мерцающие огоньки серверов.

В темноте эти мерцающие огоньки были такими же яркими, как звёзды.

......

Он не колебался.

Шэнь Лянь взглянула на синий карандаш и белую бумагу перед собой, взяла ручку и написала первый иероглиф.

......

Здание APC.

Двое охранников были последовательно убиты.

Команда из четырех человек гуськом выпрыгнула из разных вентиляционных отверстий. Перед ними находилось бесчисленное количество серверного оборудования.

Молодой человек впереди отодвинул лобовое стекло и тихо присвистнул. "Больше, чем можно было себе представить".

В наушниках раздался спокойный голос. "Подключайся. Ван Чао найдет нужное расположение сервера".

Молодой человек махнул рукой назад, и все четверо начали работать по отдельности.

Через мгновение молодой человек подошёл к шкафу, положил рюкзак, достал ноутбук, вытащил из шкафа длинный провод и подключил его к ноутбуку.

Раздался лёгкий «динь», и экран ноутбука загорелся. На нём появилась пустая полоса загрузки, которая начала медленно заполняться.

«Ещё две минуты».

.....

Вскоре после этого Шэнь Лянь уже оставила на белой бумаге множество химических формул.

Женщина всё ещё держала карандаш и постукивала им по белой бумаге, прежде чем отодвинуть её.

Линь Чэнь достал телефон, кивнул Шэнь Лянь, и затем мягко вспыхнула вспышка. Фотография была отправлена в лабораторию, которая занималась исследованиями препарата.

...

Окно, выходящее на отель «Хилл», уже было открыто. У окна стоял еще один человек. Сигнальный фонарь в его руке дважды мигнул, и он сделал какой-то жест.

Две секунды спустя стальная клешня, соединенная со стальным тросом, пролетела с противоположной стороны, крепко ухватившись за оконную раму. В здании было тихо как внутри, так и снаружи. Ряды серверов мерцали слабыми огоньками, как звезды в море. Молодой человек уставился на экран с необычно серьезным выражением лица.

Через две минуты индикатор выполнения опустился до самого низа, и экран мгновенно изменился. Большой объем данных пронесся по экрану подобно водопаду, и на мгновение "созвездия" засияли еще быстрее.

Как по волшебству, данные продолжали меняться, и на экране начала появляться плоская структурная схема, обрисовывающая всю планировку машинного зала.

Через сорок секунд раздался ещё один тихий сигнал, и в правом верхнем углу экрана замигал красный огонёк.

Молодой человек определил местоположение красного огонька и без колебаний повёл к нему остальных.

Через тридцать секунд по всему зданию разнёсся сигнал тревоги, и между зданием APC и отелем «Хилл» промелькнули четыре тени с большими пакетами в руках.

......

В этот момент некоторые места просыпались, а некоторые все еще купались в атмосфере пьяного золота.

В районе красных фонарей города Майлин люди все еще соблазнительно позировали в витринах, в то время как некоторые правительственные чиновники пользовались специальными услугами "делового общения" в элитных клубах.

Золотая железная дверь была плотно закрыта, и сквозь цветное стекло можно было смутно разглядеть соблазнительную сцену внутри.

В этот момент из конца прохода вышел просто одетый мужчина-Майлин и встал перед беспокойным охранником.

"Я хочу видеть директора", - сказал обычный мужчина-Майлин.

Звуки сексуального удовольствия продолжали доноситься из роскошных лож, в очередной раз заставляя охранников у дверей чувствовать себя неуютно.

Однако только люди в ящике знали, что такое дискомфорт.

Из темноты протянулся простой глушитель, плотно прижатый ко лбу привилегированной особы.

Ни один мужчина не смог бы сохранять энергию под такой угрозой. Он полностью обмяк, но женщина на нём всё ещё двигалась.

И мужчина, и женщина обильно потели — на их лицах читалось отчаяние от того, что они не могут продолжать.

В этот момент зазвонил телефон в углу.

"Не могли бы вы, пожалуйста, подойти к телефону и сказать людям в APC, чтобы они не беспокоили начальника полиции по пустякам ночью?" С улыбкой тихо сказал обычный Майлин, стоявший в темноте.

......

Время шло с каждой минутой и каждой секундой.

Линь Чен сидел напротив Шэнь Лянь.

Возбуждение в лаборатории резко контрастировало со спокойствием в комнате для допросов.

Линь Чэнь положил телефон на стол, чтобы Шэнь Лянь тоже могла его видеть.

В течение примерно получаса они оба не произнесли ни слова — достаточно долго, чтобы грузовик-рефрижератор в чужой стране добрался до безопасной зоны.

В какой-то момент после этого экран телефона на столе внезапно загорелся.

— Подтверждение. Ключевые детали отсутствуют.

Ответ был очень коротким.

Линь Чэнь уставился на экран. — Что ты хочешь?

— небрежно спросила Шэнь Лянь. — Дуань Ваньшань мёртв?

Это был очень распространённый вопрос, но Линь Чэнь был озадачен и резко поднял взгляд на Шэнь Лянь.

В глазах женщины читалось понимание. Без колебаний она схватила лежавший на столе синий карандаш, засунула его в рот, а затем резко откинула голову назад, ударившись лицом о стол!

Она сделала это быстро и с чрезвычайной решимостью, затем повторила снова.

В камере раздался громкий треск, и ярко-красная кровь брызнула перед Линь Ченом. В этот момент он отчетливо услышал звук чего-то разбивающегося.

Криминальная психология Ch292

Автор: 长洱 / Chang'er

Переводчик: Kinky /| https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 292

Сайт погас.

Это было похоже на призрачный огонёк в глуши, появившийся беззвучно и исчезнувший с ветром.

Бесчисленное множество людей, заглянувших в даркнет, стали свидетелями этого момента.

Некоторые думали, что это был сетевой сбой, некоторые думали, что это были внезапные ограничения в Интернете, введенные правительством, а другие считали, что это был кукловод, собирающий силы для следующего раунда действий. У каждого человека было разное понимание одного и того же явления, поэтому это знаменательное событие не вызвало особого ажиотажа.

Аналогичным образом, члены организации, которые ожидали следующего раунда мероприятий по отравлению, также подумали, что это была обычная корректировка, ничего неожиданного.

Единственный, кто отреагировал, был тот, кто потерял контроль над веб-сайтом.

Посреди ночи в магазине лапши с говядиной в торговом районе всё ещё горел свет. Несколько работников, задержавшихся сверхурочно, всё ещё ели, а хозяин всё ещё суетился.

В магазине было трое или четверо программистов, которые только что закончили работу и выглядели измотанными в ожидании еды.

Хозяин в фартуке весело готовил кастрюлю лапши, как будто в магазине всё ещё было полно важных гостей.

Рядом с ним на угольной печи стоял большой котелок с красным маслом, которое всё ещё томилось на медленном огне. Суп с белой лапшой пузырился, а на дне миски лежал зелёный лук.

Лапша всплыла, и шеф быстро зачерпнул ее, добавляя долго томившуюся суповую основу и ложку красного масла. Его движения были плавными и интересными.

Он снял фартук, взял пару палочек для еды и поставил миску с лапшой на стол посетителя.

Программисты шептались о вчерашнем голосовании, обменивались мнениями о создании веб-сайта и случайно упомянули о закрытии сайта для голосования в темной Сети.

Красное масло, которое раньше было пролито на телевизор, вытерли, но устройство было сломано, поэтому оно больше не работало, и в магазине тихо горела только одна лампочка.

Старый владелец магазина взял со стола пустую миску, вернулся на кухню, потушил огонь на плите и по пути вымыл миску.

Всё это было очень спокойно, без всякого гнева.

В магазине лапша для программистов была почти доедена, в миске остался лишь тонкий слой супа.

Старый владелец магазина отставил миску, аккуратно вытер руки платком, который достал из кармана, другой рукой достал мобильный телефон, сделал простой телефонный звонок и направился к выходу.

— Давайте начнём, — сказал он.

Звук эхом разнёсся в ночи, и программисты инстинктивно посмотрели на дверь, где их встретил внезапно опустившийся затвор.

Резкий скрежет стали эхом разнёсся по пустой улице, вызывая озноб, и в последний момент, когда затвор опустился, в него небрежно бросили мобильный телефон.

Программисты в мгновение ока бросились к двери, и у входа раздался звук закрывающегося замка.

Страх и воля к выживанию заставили их колотить в стальную дверь и звать на помощь, но все их мольбы остались без внимания. На земле рядом с ними внезапно вспыхнул экран мобильного телефона.

Кто-то наклонился, чтобы поднять телефон, но время истекло.

Таймер в магазине говяжьей лапши пробил ноль, и жители близлежащих домов услышали оглушительный взрыв.

Огонь взметнулся в небо, озарив большую часть ночного неба.

Весь магазин был охвачен ревущим пламенем.

......

Когда Син Конглянь получил звонок из центра содержания под стражей, он уже вернулся в командный центр из кабинета отдела по расследованию преступлений.

Как только он увидел входящий звонок, его охватило дурное предчувствие.

Он ответил на звонок, и офицер на другом конце провода доложил о ситуации в комнате для допросов.

После этого Син Конглянь уже не мог разобрать, что ему говорят; ему казалось, что он погрузился на дно, а голос офицера доносится с поверхности, сопровождаемый пустым и размытым эхом.

Через тридцать секунд он повесил трубку и начал искать ключи от машины, которые на самом деле были у него в руке, но он всё равно какое-то время шарил в кармане, прежде чем понял это.

Последние слова офицера эхом отдавались у него в ушах: «Шэнь Лянь отправили в больницу на операцию, и консультант Линь рядом с ней».

От этих слов у него похолодели конечности, но сердце забилось тяжело и болезненно, словно собираясь выпрыгнуть из груди.

Он сел на водительское сиденье и с огромным трудом заставил себя сказать, что не в состоянии вести машину. Поэтому он взял ключ, посмотрел на шлагбаум перед парковкой, немного успокоился, а затем неохотно вставил ключ в замок зажигания.

Син Конглянь бросил телефон на приборную панель, надел Bluetooth-гарнитуру, набрал номер Линь Чэня, затем нажал на педаль газа и резко повернул руль.

Машина вылетела с парковки, как стрела из лука.

Мимо проносились фонари, но сигнал ожидания в наушнике не прекращался, и Син Конгляню казалось, что он вот-вот раздавит руль.

Три минуты и сорок секунд спустя звонок трижды прерывался из-за истечения времени ожидания, и Син Цунлянь резко нажал на педаль газа.

Как раз перед тем, как он набрал четвёртый номер, на звонок ответили. Син Цунлянь не стал ждать и сразу же крикнул: «Линь Чэнь».

Однако он не услышал голоса Линь Чэня, а вместо него раздался голос Ван Чао. «Босс, вы можете приехать на недостроенное здание?» Есть кое-что, что ты должен увидеть».

В словах Ван Чао было ещё больше беспокойства, чем в его.

Через мгновение они оба заговорили одновременно: «Что случилось?»

Прежде чем он успел ответить, Ван Чао вмешался: «Босс, почему у тебя такой хриплый голос? Что случилось с А Чэнь Гэгэ?»

«Шэнь Лянь пытался покончить с собой в изоляторе, на глазах у Линь Чэня», — Син Конглянь произнёс это и только потом понял, что его голос звучал как скрежет стеклоочистителя по большому количеству грязной воды, грубо и ужасающе.

Но его удивило не это, а тишина на другом конце провода. Ван Чао даже не сказал своё обычное «чёрт возьми».

Сердце Син Конгляня тоже замерло. Казалось, что плохие новости часто следовали одна за другой, как это всегда было с древних времён.

«Говори». Он обнаружил, что его голос стал ещё более хриплым.

«Босс, я знаю, что ты сейчас хочешь поехать в больницу, — с трудом произнёс Ван Чао. — Но ты не можешь ехать. Мы нашли кое-что на сервере даркнета в Майлине. Оперативная группа передала это мне. Ты... Ты должен это увидеть, босс».

После того, как Ван Чао закончил говорить, он быстро повесил трубку, не теряя ни секунды, очевидно, чтобы дать ему и Линь Чэню время для телефонного разговора.

Но это отношение также было предельно ясным: босс, вы должны подойти.

Впереди загорелся светофор, и Син Конглян ударил по тормозам.

В этот момент его телефон зазвонил снова.

Это был красный свет, ярко-красный, как кровь в ночи. Син Конглянь вздрогнул и посмотрел вниз. Это был входящий звонок с номера Линь Чена.

Если бы Линь Чен перезвонил раньше Ван Чао, он бы поехал в больницу, что бы ни случилось. Но, похоже, это было предопределено судьбой.

Он ответил на звонок, когда красный свет сменился на зелёный, и стиснул зубы. Он резко повернул руль в противоположную сторону.

В этот промежуток времени из операционной доносились звуки беспорядочных разговоров, но Син Конглянь не был уверен, что слышит голос Линь Чэня.

«Алло... Это капитан Син?» — неуверенно спросил кто-то на другом конце.

Голос был покорным, но резко выделялся на фоне шума. Сердце Син Конгляня упало.

«Где Линь Чэнь?» — спросил он.

Телефон передали кому-то другому.

Судя по голосу, это был начальник центра содержания под стражей.

«Капитан Син, верно? Я Чу Вэй из центра содержания под стражей».

Син Конглянь холодно смотрел на дорогу перед собой, не говоря ни слова.

— Капитан Син, мне очень жаль. Сяо Чэнь только что доложил вам? Это была наша проблема во время наблюдения. Мы не заметили, когда привезли вещи...

Прежде чем собеседник успел продолжить, Син Конглянь перебил его: «Где Линь Чэнь?»

«Консультант Линь, он только что был здесь, но почему-то оставил свой телефон у входа в операционную. Я увидел, что телефон звонил слишком часто, поэтому я попросил коллегу помоложе ответить на звонок».

«Найди его».

Синь Цунлянь был спокоен, его голос звучал очень тихо, но Чу Вэй чувствовал себя натянутой струной. Она была такой тонкой и слабой, что если бы она порвалась, то была бы острее ножа.

«Я-я понимаю...»

Чу Вэй изначально разговаривал с кем-то другим, но, услышав просьбу Син Конгляня, он инстинктивно отфильтровал людей у входа в операционную. Он вспомнил, что Линь Чэнь только что был здесь, но как он мог внезапно исчезнуть?

У входа в операционную становилось всё больше и больше людей, так как каждый отдел отправил кого-то, а ещё были эксперты из больницы более высокого уровня. Чу Вэй с трудом выбрался из толпы и только тогда понял, что может проверить видео с камер наблюдения.

Он отправил кого-то к лестнице. В этот момент из туалета в конце коридора медленно вышла холодная фигура.

Это был Линь Чэнь.

Чу Вэй вздохнул с облегчением и быстро подбежал к Лин Чену, чтобы отдать ему свой телефон. Но когда он оказался перед Лин Ченом, то внезапно остановился, потому что глаза, которые Лин Чен медленно поднял, казалось, не принадлежали человеку.

Тёмные, оцепеневшие, как земля, покрытая тенью смерти.

Он открыл рот, но его первой реакцией было то, что Лин Чен не услышит, что бы он ни сказал.

— Дай ему гарнитуру Bluetooth и повесь телефон ему на ухо. Если телефон разрядится, подключите его к внешнему аккумулятору и положите все это ему в карман».

Звонок все еще продолжался. Синг Конглиан все еще был на линии и спокойно отдавал ему приказы.

В этот момент Лин Чэнь, казалось, что-то понял. Он посмотрел на него, его взгляд немного затуманился, а затем он медленно протянул ему руку.

Чу Вэй вздохнул с облегчением, желая вернуть ему телефон.

Но Син Конглянь настоял: «Делай, как я говорю».

Чу Вэй быстро последовал указаниям Син Конгляня и снабдил Лин Чэня «набором». Во время этого процесса Линь Чен был похож на марионетку, сидящую на стуле у двери в ванную, позволяя ему возиться с собой.

Только тогда Чу Вэй покрылся холодным потом. Он не сомневался, что если бы он отдал телефон Линь Чэню прямо сейчас, он бы выпал прямо из руки Линь Чэня на землю.

Син Конглянь вел машину по темной городской дороге.

Он прислушался к звукам трения наушника о ухо — дыханию Линь Чэня и голосу Чу Вэя, зовущего Линь Чэня. Его сердце словно резанули ножом.

Хотя между ними было всего несколько вдохов, Син Конглянь почувствовал, что время тянется невыносимо долго.

Наконец, когда Чу Вэй ушел, он неуверенно позвал: "Детка".

"Я совершил ошибку", - ответил Линь Чен.

Криминальная психология, глава 293

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 293

«Я думал, что Шэнь Лянь не покончит с собой. Я был в этом уверен... Это я не до конца понял проблему и действовал опрометчиво...»

Линь Чэнь продолжал болтать, и в его голосе не было никаких эмоциональных отклонений, но Син Конглянь прекрасно знал, что Линь Чэнь был в полном замешательстве.

«Я довёл её до предела, надеясь, что она даст отпор, и единственное, чем она могла нас атаковать, — это информация, которой она обладала».

«Она наверняка подсластила бы нам пилюлю, например, записала бы ключевые моменты о двух препаратах, чтобы наконец-то нас убить».

«Разве переговоры не похожи на это?» Ты наступаешь, а я отступаю. Сяо Чжань сказал, что им нужны новые идеи, которые также могли бы помочь им сократить время исследований ...

Голос Линь Чена медленно проникал в мозг Син Конгляна.

Это был процесс, который Линь Чэнь объяснил ему перед тем, как войти в комнату для допросов.

То, чего они хотели, было не полным сотрудничеством со стороны Шэнь Лянь, а небольшими уступками, на которые Шэнь Лянь пошел в процессе переговоров, чтобы выдвинуть более серьезные требования, такие как некоторые формулы или химические уравнения. Эти идеи могли бы значительно ускорить процесс исследования.

Почти все было в пределах полного расчета Линь Чена; в некотором смысле, Линь Чен достиг этого, за исключением внезапного самоубийства Шэнь Лянь.

«Я думала, что она захочет увидеться с Дуань Ваньшанем или выдвинет другие требования, например, попросит меня спрыгнуть с крыши, как Мэйцзин, чтобы спасти больше людей. Почему она просто покончила с собой?»

«Она догадалась, что Дуань Ваньшань мёртв. Она такая умная, как она могла не догадаться?»

«Но самоубийство — это слишком. Она была очень уверена в своей организации. Она знала, что они обязательно жестоко отомстят за неё». Должен быть запасной план; должно быть что-то, что я упустил из виду».

«Проблема в Дуань Ваньшань. В чём проблема с Дуань Ваньшань...»

«Я знал, что она покончит с собой, но убивал её шаг за шагом. Если бы я вышел из комнаты, она бы не покончила с собой так жестоко».

«Это я решил, что её смерть не имеет значения, и сделал это... Я мог бы быть нежнее».

"Это я убил ее".

"Так много крови"... Син Конглиан...

Син Конглиан уставился на темную дорогу впереди.

Эти спокойные и бессвязные бормотания заставили его снова тронуть беспомощное и хрупкое сердце Лин Чена.

Он обнаружил, что с тех пор, как он влюбился в Лин Чена, казалось, что каждый день был таким.

Он стоял позади Лин Чена, наблюдая, как Лин Чен делает то, что хочет, а затем смотрел, как Лин Чен страдает от всего этого. Он обнаружил, что не может даже утешить Лин Чена, потому что после каждого такого случая именно Лин Чен вставал, отряхивался и говорил ему: «Я в порядке».

Как он мог быть в порядке?

«Как так?»

«Это я её убил».

«Так много крови...»

«Что, чёрт возьми, я упустил из виду?»

Линь Чэнь продолжал повторять то, что только что сказал, извиняясь перед многими людьми, и его голос становился всё тише и тише.

Слушая эти слова, Син Конглянь задрожал всем телом.

Конечно, человек с нормальным механизмом психологической защиты не стал бы винить себя во всём подряд. Линь Чэнь никогда не был трусом со слабым сердцем, но...

Слишком много раз.

Слишком много жизней было решительно оставлено перед Линь Чэнем. Он мог только пассивно принимать происходящее и никогда ничего не предотвращать.

Син Конглянь очень хорошо знал, как сильно Линь Чэнь хотел спасти каждого человека, даже Мэйдзин и Шэнь Лянь. Он надеялся, что они примут справедливый приговор вместо того, чтобы умереть ужасной смертью.

Но чем больше он этого хотел, тем больше судьба, казалось, позволяла Линь Чэню всегда делать бесполезную работу, и тем больше ему приходилось нести.

Он хотел взять на себя ответственность, и он должен был взять на себя ответственность.

Когда-то он думал, что Линь Чэнь всегда бросался вперёд, не задумываясь о собственной жизни и смерти, но, пока не встретил Хуан Вэйвэя, он понимал, что, поскольку Линь Чэнь знал, что выбор слишком труден, он предпочёл бы сделать это сам, потому что искренне не хотел, чтобы другие люди испытали то, что испытал он. Всё было так просто.

Син Конглянь вцепился в руль. Он не закрывал глаза, хотя они и покраснели.

Он сказал себе, что сейчас не время опускаться вместе с Лин Чен. Он должен быть трезвым. Лин Чен все еще нуждалась в нем.

«Малышка», — сказал он.

Лин Чен проигнорировала его. На другом конце провода больше не было слышно шёпота.

«Малышка», — снова попытался он позвать Лин Чен.

— Консультант Линь?

По-прежнему нет ответа.

Син Конглянь глубоко вздохнул, глядя на дорогу впереди, собрался с духом и сказал: «Муж*».

*Уточнение: раньше Син Конглянь называл его [баобэй] (宝贝). Теперь он использует [лаогун] (老公).

Человек на другом конце провода, очевидно, сделал глубокий вдох.

Воспользовавшись паузой, Син Конглянь потёрла лицо, притворилась счастливой и сказала: «Муж, ты не можешь упасть в обморок. Что я буду делать, если ты упадёшь в обморок?»

Линь Чэнь не ответил, и было слышно только его спокойное дыхание.

«Тебя было трудно завоевать».

«Ты обещал «учить меня» каждый день».

"Если я не буду посещать занятия, я начну думать о других женщинах каждый день".

"Син Конглянь ..." Линь Чен, казалось, больше не мог этого выносить и, наконец, заговорил.

"Ты все еще в здравом уме?"

"Сколько часов ты провел со мной с тех пор, как вернулся из Даны, и сколько часов ты провел с Шен Лиан?"

"Я..." - пробормотал Лин Чен.

Незаконченное здание стояло прямо передо мной. Син Конглянь нажал на тормоз. Когда машина остановилась, он быстро вышел из неё, всё ещё держась за телефон.

Он продолжал говорить с Линь Чэнь: «Ты меня любишь?»

— Я люблю тебя.

— Ты так быстро отвечаешь, как будто на автомате. — Син Конглянь стиснул зубы, быстро вошёл в недостроенное здание, отсканировал отпечаток ладони и поднялся наверх.

Лифт быстро поднялся, но сигнал не прервался.

— Где ты набрался дурных привычек вонючих мужчин?

— Я не... Я...

Линь Чен, очевидно, был в таком беспорядке, что он даже не мог организовать и завершить объяснение, но он также прекратил свою болтовню.

В закрытом пространстве лифта номер этажа прыгал и рос на дисплее. Когда дверь открылась, перед ним предстало хаотичное логово гиков Ван Чао.

"Я люблю тебя", - серьезно сказал Син Конглянь.

Среди множества мониторов и серверов Ван Чао медленно поднял голову, и в его глазах появилось серьёзное выражение, которого он никогда раньше не видел.

Син Конглиан прошёл между сложными машинами и различными линиями к Ван Чао.

«Линь Чэнь, не сдавайся. У меня всё готово».

Син Конглиан посмотрел на содержимое монитора, и у него перехватило дыхание. Он резко повесил трубку.

......

Звуки клавиатуры и электронных устройств внезапно стихли, и тишину нарушал лишь свист ветра в ночи.

Воспользовавшись затишьем, наступившим после прибытия его босса, Ван Чао уже разобрался, что происходит внутри тюрьмы. Он наблюдал, как его босс насильно повесил трубку, разговаривая с А'Чен Геге, чувствуя печаль, которую не мог выразить.

Но сейчас ни у кого не было времени зацикливаться на личных эмоциях.

На экране был фрагмент зашифрованной информации, передаваемой через сервер.

На нем был показан не поддающийся транскрипции вирус, который мог изменять геном человека.

Вирус* появился в 1885 году в небольшом немецком городке Борна и стал причиной гибели большого количества лошадей. Это был нейротропный вирус, который мог встраивать свою вирусную ДНК в хромосомы хозяина и передавать её следующему поколению. Что ещё более важно, он потенциально мог быть связан с некоторыми психическими расстройствами у людей.

*Имеется в виду болезнь Борна, также известную как «болезнь грустной лошади». Это инфекционный неврологический синдром у теплокровных животных. Болезнь Борна — тяжёлое неврологическое заболевание, которое преимущественно поражает лошадей и овец, но встречается и у других млекопитающих. Болезнь характеризуется атаксией и аномальным депрессивным поведением, часто приводящим к смерти. Были зарегистрированы редкие случаи смерти людей от энцефалита, вызванного вирусом болезни Борна. Кроме того, существуют корреляционные доказательства, связывающие заражение BoDV-1/2 с нейропсихиатрическими расстройствами, такими как биполярное расстройство у людей.

Ван Чао вспомнил, как у него дрожали руки после прочтения этой информации.

Его первой реакцией было то, что это действительно было похоже на сюжет из романа, где лекарства, воздействующие на нервную систему, уже были достаточно амбициозными, но здесь был вирус — вирус, который мог изменять ДНК и был связан с психическими расстройствами.

Информация показала, что специфические антитела к этому вирусу были обнаружены в сыворотке крови различных пациентов с психическими расстройствами. Проще говоря, заражение этим вирусом может привести к психическим расстройствам, потому что вирус изменяет ДНК, а это означает, что потомство инфицированного также потенциально может стать психически больным.

Ван Чао считал это абсолютным безумием. Босс, стоящий за Шэнь Ляном, действительно хотел инсценировать реальную версию биохимического кризиса, чтобы уничтожить всех людей.

То, что Син Конглянь стал таким злодеем, уже нельзя было назвать просто психическим расстройством. Они искренне верили, что человечество разделилось на две фракции, и они должны были бороться за будущее своей фракции, «эгоистичных», и заложить основу для восстановления баланса в будущем.

Пока Син Конглянь просматривал материал, Ван Чао не сводил с него глаз.

Его удивило, что на лице босса не было шока. Он очень уверенно водил мышкой и читал очень быстро, так что было трудно понять, о чём он думает.

Наконец его босс отложил мышку, убрал руку, закурил сигарету и уставился в экран, погрузившись в раздумья.

— Босс... — рискнул Ван Чао.

— Это запасной план, — просто ответил Син Конглиан.

— Какой запасной план?

— Линь Чэнь считает, что Шэнь Лянь осмеливается совершить самоубийство, потому что верит, что её организация сможет отомстить за неё. Ей не нужно делать это самой.

— А Чэнь-гэгэ...

"Да, у него сейчас беспорядок в голове, но он все еще такой острый", - сказал Син Конглиан.

"Что нам делать, босс?"

"Вирус... это ерунда".

Син Конглянь произнес слово 'вирус' очень громко, не заботясь о том, что это совершенно секретно!

"Говори потише!" Ван Чао пожалел, что не может подбежать и прикрыть ему рот.

Син Конглиан взглянула на него. — Ты это понимаешь? — Он указал на экран и спросил.

Ван Чао был ошеломлён. — Английский я понимаю.

— Возьми кусок исследовательского материала TERN — ты это понимаешь? — спросил Син Конглиан.

Ван Чао энергично покачал головой.

— Тогда всё ясно, — Син Конглиан выдохнул струю дыма, сохраняя беспрецедентное спокойствие. «Этот материал сам по себе написан простым языком».

«Что вы имеете в виду, босс?»

«Это материал, который может понять каждый. Его цель — популяризация науки и пропаганда. Он не рассказывает о том, какой у них на самом деле вирус».

Ван Чао внезапно понял. «Этот материал — не исследовательский, а информационный, который организация хочет использовать для своего следующего шага».

«Да».

«Проблемы, вызванные разнородными телами и психическими расстройствами, очень похожи. Они хотят использовать похожую информацию о вирусе, чтобы запутать общественность и вызвать массовую панику и беспорядки!»

«Да».

«Это слишком жестоко!» — закричал подросток.

«Тише», — сказал Син Конглянь.

Ван Чао поднял голову. Люди со всех сторон смотрели на него в страхе.

"Разве вам не нужно работать?" Ван Чао кричал на всех.

"Возможно, это не обязательно для того, чтобы сбить с толку публику". Син Конглян глубоко затянулся сигаретой, прищурив глаза и придав своему лицу проницательный вид. " Упоминал ли Линь Чен, что в деле Сон Шэншенга замешаны страховая компания и организация Лао Дуаня "Врачи без границ"?

" Упоминал ли он? Ван Чао был совершенно растерян.

Син Конглянь, казалось, слишком ленился спорить с ним и просто сказал: «Какая команда занимается расследованием дела Сун Шэншэна? Дайте мне номер руководителя группы».

Криминальная психология, глава 294

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 294

После пожара в Культурном центре Юнчуань Кристин две команды совместно отвечали за продолжение расследования дела Сун Шэншен.

Одной из них была первоначальная специальная оперативная группа, возглавляемая главой Второго бюро Юнчуаня, непосредственным начальником Цзян Чао.

Вторым был контингент полиции, который был направлен для расследования этой серии дел после вчерашней встречи с Син Конгляном.

Лидеры двух команд одновременно появились на видео, чтобы провести удалённую конференцию с Син Конглянем. Ван Чао сидел рядом с ним, держа в руках ноутбук, и гадал, что же придумал его босс.

Без лишних слов Син Конглянь прямо сказал: «Давайте по-простому, я буду задавать вопросы, а вы отвечать».

«Хорошо», — в унисон ответили двое на видео.

«Поскольку Сун Шэншэн рекламировал AIH Insurance, многие его поклонники покупали продукцию AIH».

«Да».

«Сколько человек — это «многие»?»

«1922», — ответили они.

Синь Цунлянь кивнул. «Значит, Мэйцзин воспользовалась системой продажи билетов на концерт Сун Шэншэна, отфильтровав 1922 постоянных покупателя страховки AIH, и раздала им билеты?»

"Да".

«Значит, Мэйцзин устроила пожар в Культурном центре Кристин, намереваясь убить 1922 фанатов, которые купили страховку?»

«Да».

«Если бы 1922 человека погибли, какова была бы общая сумма страховых полисов?» — спросил Син Конглянь.

Двое на видео замешкались, а затем один из них ответил, немного подумав. «Каждый полис отличается от других, но общая сумма составляет около 41,31 миллиарда долларов».

Син Конглиан нахмурился. «Так много?»

«Среди фанатов много богатых девушек. Это не считается большой суммой».

Другой человек сказал: «В среднем более двух миллионов на полис».

«Но получатели этих полисов разные?»

«Да, обычно это ближайшие родственники».

В этот момент допроса Син Конглянь сделал паузу. Два руководителя групп ждали, что Син Конглянь спросит о 21 страховом полисе среди 1922 человек с одним и тем же выгодоприобретателем, но Син Конглянь этого не сделал.

Он спросил: «Как вы думаете, зачем им было устраивать такой масштабный заговор и намеренно убивать этих людей?»

Начальник Цзян Чао, старый директор Второго бюро Юнчуаня, горько улыбнулся. «Мы всегда думали, что это заговор против AIH Insurance... но...»

«Но AIH Insurance будет уничтожена из-за иска на 41 миллиард», — добавил другой участник видеозвонка.

«Чтобы вызвать социальные волнения?» — вмешался Ван Чао.

«Даже если страховая компания обанкротится, есть ещё перестраховочные компании, которые возьмут на себя полисы. Это не вызовет беспорядков в стране». — ответил старый директор Второго бюро.

— Кто знает, чего добиваются эти социопаты? Может быть, они просто хотят убивать и сеять хаос! — сказал Ван Чао.

— Хватит, — перебил его Син Конглянь, а затем обратился к двум людям на экране. — Вы консультировались с финансовыми экспертами?

Старый директор Второго бюро кивнул. — Эксперты проанализировали это. Если AIH придётся выплачивать компенсации, цена её акций упадёт. Хотя она не обанкротится, это повлияет на многие аспекты её бизнеса...»

Син Конглянь нахмурился, погрузившись в раздумья. Ван Чао взглянул на своего босса и почему-то подумал о Zhourui Pharmaceutical.

В это время Син Конглянь взял со стола телефон и позвонил. Из динамика раздался громкий, высокомерный голос старика. «У меня здесь бизнес на миллиарды, так что выкладывай, если тебе есть что сказать».

Син Конглянь не хотел ссориться со стариком и прямо сказал: «У меня есть кое-какая информация. Взгляни и скажи мне, на какие предприятия AIH это повлияет и насколько вероятно их приобретение».

Син Конглянь взглянул на Ван Чао, который тут же отправил файл.

"Черт возьми, я должен помочь тебе приобрести страховую компанию поверх фармацевтической компании? У вас, геев, у всех такие толстые лица?

Старик собирался продолжить, но Син Конглянь перебил его. "У вас есть 15 минут".

Сказав это, он быстро повесил трубку.

Голос старика был громким, и двое людей за компьютером услышали его, что сделало ситуацию крайне неловкой. Но в нынешнем настроении Син Конгляня ему было не до этого.

Старик перезвонил быстрее, чем ожидалось.

«У AIH широкий спектр услуг», — сказал старик.

«Продолжай».

«Чёрт, ты правда думаешь, что я твой слуга?»

"Тебе осталось жить не так уж много дней, так что прекрати нести чушь", - сказал Син Конглянь.

"Что ж, ты прав". Старик действительно согласился с этим. "Давайте скажем так. Вы знаете, сколько небольших страховых компаний обанкротилось после 11 сентября?"

"Я не знаю. Не ходи вокруг да около и сообщи мне результат, " холодно ответил Син Конглянь.

"Хорошо, хорошо. В результате эта выплата нанесёт серьёзный ущерб AIH, сократив некоторые региональные и испытывающие дефицит предприятия... Трудно сказать, обанкротится ли компания и будет ли проведена реструктуризация. Это сложно. Я найду кого-нибудь, кто составит для вас отчёт об исследовании... Пока старик говорил, он вдруг закричал: «Где мои очки для чтения?!»

«Не нужно. Скажите, затронуты ли пострадавшие регионы, включая Республику Ангодо?»

«Подождите», — лаконично ответил старик.

Услышав название Ангодо, Ван Чао был ошеломлен.

Когда они отправились в Дану, самолет приземлился в Ангодо.

Республика Ангодо граничила с регионом Дана. Раньше страна была бедной, но потом там был хороший президент, который внедрил всеобщее медицинское обслуживание и бесплатное образование, что резко повысило уровень жизни в стране.

Если другая сторона годами планировала свергнуть AIH и, следовательно, повлиять на Angodo, то это был шаг, который можно охарактеризовать не иначе как безумие.

На другом конце провода последовало долгое обсуждение и обмен информацией.

Мгновение спустя старик ответил: "Есть в списке".

"30-секундный брифинг", - сказал Син Конглиан.

«Вся национальная система медицинского страхования Ангодо находится в ведении AIH. Если AIH столкнётся с платёжным кризисом, она сократит свою деятельность в Ангодо. Более того, многие больницы в Ангодо в значительной степени финансируются AIH».

«Другими словами, они закроются и сбегут, превратив всеобщее медицинское страхование Ангодо и медицинские учреждения в декорации».

Старик возразил: «Ведите себя цивилизованно. Это обычный процесс банкротства. Как вы можете говорить, что они сбегают...»

Прежде чем человек на другом конце провода успел что-то сказать, Син Конглянь решительно повесил трубку.

Два руководителя команд, участвовавших в видеозвонке, были озадачены, не понимая, почему Син Конглянь подумал об Ангодо, но Ван Чао знал, что это из-за тропических лесов Даны, но не мог сказать об этом.

"Angodo не является частью Китая. Он беден, и здесь нет перестраховочных компаний, которые могли бы принять полисы", - сказал Син Конглиан.

"Если AIH сбежит, национальная медицинская страховка превратится в лист бумаги, а медицинское обслуживание никогда не было тем, чем могли пользоваться бедные", - добавил он.

"Это так называемые социальные волнения, вызванные банкротством страховой компании", - заключил он.

Будь то Ван Чао или два руководителя команд на видеоконференции, все они надолго лишились дара речи.

Действительно, они долгое время были погружены в это дело и знали о нём больше, чем Син Конглянь, но даже Линь Чэнь не подумал бы об Ангодо.

Они никогда там не были, так что это было слепое пятно в их мышлении.

«Зачем Мэйцзину намеренно убивать наших граждан, чтобы разорить страховую компанию?» — спросил Ван Чао, не подумав.

«Далее давайте поговорим о проблеме «Врачей без границ» MSC». Син Конглянь проигнорировал его.

Во время видеозвонка директор второго бюро быстро добавил: «Из 1922 страховок 21 получателем является Федерация «Врачи без границ» MSC — некоммерческие организации могут стать назначенными получателями».

Прежде чем Син Конглянь успел снова задать предыдущий вопрос, он прямо сказал: «MSC — старейшая организация «Врачи без границ» в мире. Вероятно, фанаты вдохновились примером Сун Шэншэна и выбрали MSC в качестве бенефициара».

«Какова страховая сумма для этих 21 человека?» — спросил Син Конглянь.

«21 миллион».

«Не так уж и много».

«По сравнению с четырьмя миллиардами это небольшая сумма, но мы действительно не можем исключать подозрения, что эта организация обманывает страховую компанию, — сказал директор второго бюро. — По крайней мере, страховая компания проведёт расследование или попытается отказать в выплате».

«Если MSC и Meijing в одной лодке, то это мошенничество со страховкой», — сказал другой участник видеозвонка.

«А если нет?» — возразил Син Конглянь.

«Согласно идее о том, чтобы за кулисами обанкротить AIH, международную медицинскую организацию трудно довести до банкротства, но вы можете подорвать доверие к ней с помощью 21 миллиона и нескольких пропагандистских кампаний».

Син Конглиан одобрительно посмотрел на собеседника. «21 миллион, и вам не придётся платить за это самому. Это выгодная сделка».

— Убить двух зайцев одним выстрелом? Что эти люди имеют против страховых компаний? Что им даст, если они уничтожат этих двоих? — вмешался Ван Чао.

— Это был наш вопрос с самого начала, — сказал директор второго бюро в Юнчуане. — Более трёх тысяч человек — каков мотив убийцы?

— Проверьте свои почтовые ящики. Ван Чао только что отправил вам два документа, — сказал Син Конглянь. «Конфиденциальные файлы — обязательно сохраните их в тайне».

Конечно, эти два документа были документами о вирусе, найденными на сервере. Услышав это, Ван Чао наконец сложил все кусочки головоломки.

Тропические леса Даны, соседняя Республика Ангодо, организация «Врачи без границ», нейротоксин, вирус Борна и главная цель этой организации...

В его голове возникла ужасающая мысль.

«Чёрт». Он вздрогнул.

Криминальная психология. Глава 295

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 295

Два лидера быстро вернулись к разговору после того, как прочитали о вирусе Борна. Они очень мало знали о тропических лесах Дарны, но их лица побледнели от дурного предчувствия.

— Командир Син, если бы не недавнее голосование, я бы подумал, что вы шутите.

— Даже с учётом голосования я бы всё равно подумал, что вы шутите, — сказал другой.

— Разве препарата недостаточно? Теперь ещё и вирус?

— Откуда у них такие мощные научные исследования?

— Это реально существующий вирус или что-то из фантастического романа?

— Это научно обоснованно?

Они оба ходили взад-вперёд.

В этот момент на экране ноутбука, который держал Ван Чао, что-то вспыхнуло. Он получил электронное письмо от эксперта по вирусологии. Он открыл его, быстро просмотрел и взволнованно позвал: «Босс».

Синь Цунлянь повернул голову. Ван Чао передал ему ноутбук, и они оба прочитали весь ответ. В письме упоминалось несколько моментов:

Во-первых, вирус Borna действительно существует.

Во-вторых, материалы на сервере другой стороны взяты из обзоров соответствующей литературы, что означает, что каждое предложение в нем можно отследить.

В-третьих, однако, только то, что есть доказательства, не означает, что это научная истина. Исследование вируса Borna все еще находится на очень предварительном этапе, и по нему ведется много споров. В материале замалчивается точка зрения оппонентов.

Когда Ван Чао увидел это, он почувствовал, что ситуация действительно опаснее, чем они себе представляли.

Син Конглянь тоже поднял взгляд и сказал двум людям в видеочате: «Я отвечу на ваши два вопроса. Во-первых, я не шучу. Во-вторых, вирус Борна действительно существует».

Как только Син Конглянь это сказал, и внутри, и снаружи видеочата воцарилась тишина. На видео два лидера были в замешательстве и с трудом подбирали слова.

Но поскольку они были из элитного полицейского подразделения, они быстро приняли решение, сопоставив имеющиеся материалы с ключевым местоположением, на которое указал Син Конглянь. Подавив внутренний ужас, они заговорили спокойно.

«В регионе Дана плохие условия для лечения и здравоохранения, что делает его идеальной средой для размножения некоторых вирусов».

«А организация «Врачи без границ», базирующаяся в тропических лесах, является главным врагом распространения вируса».

«Республика Ангодо, граничащая с тропическими лесами Даны, постепенно улучшает состояние здоровья населения, формируя защитную стену против распространения болезней, что недопустимо».

«Вот почему они нацелились на страховые компании и «Врачей без границ».

Услышав это, Ван Чао глубоко вздохнул.

В грандиозном плане было слишком много нюансов и мелких схем.

Они были осторожными и скрытными, запутывая все мотивы, так что людям было трудно понять, что за всем этим стоит скрытая правда.

Значит, они что-то упустили в деле «Чжоужуй Фармасьютикал»?

Ван Чао посмотрел на Син Конгляня, вспомнив о беспрецедентном и непонятном случае приобретения, и на мгновение потерял дар речи. «Босс, Чжоужуй...»

Син Конглянь, казалось, сразу всё понял, и на его лице отразилось осознание. «Старик сказал, что Чжоужуй — один из крупнейших в мире производителей вакцин и препаратов крови. Вероятно, они хотят сделать шаг в этом направлении».

Утреннее солнце уже взошло над зданием, но Ван Чао никогда не чувствовал себя холоднее, чем сегодня.

Он смотрел на сияющее солнце и не мог не чувствовать себя ослеплённым. Он очень устал, не спав почти три дня и три ночи.

Он с трудом поспевал за быстрым темпом обсуждения и хотел остановиться и поговорить о вирусе в более непринуждённой манере.

Ему хотелось закричать: «Чёрт, это слишком страшно!»

.Он хотел, чтобы начальник шутливо шлёпнул его по затылку и велел заткнуться. Даже такой короткий разговор мог бы снять с него напряжение.

Но сейчас на это не было времени.

Лидеры, стоявшие перед ним или рядом с ним, не выказывали никаких признаков паники или усталости.

Они были решительны и рассудительны, как будто на них это вообще не повлияло.

Каждый человек делал все возможное в той области, в которой он преуспел, поддерживая высокий уровень концентрации и стиснув зубы, чтобы не сдаваться.

"Но не слишком ли это окольный путь? Если вирус существует, прямое попадание его в густонаселенный район наверняка нанесло бы больший ущерб, не так ли?"

Ван Чао подсознательно посмотрел на экран компьютера и заметил тяжелые красные прожилки в глазах двух лидеров во время видеосвязи.

Он прикусил язык, заставляя себя сосредоточиться. Поразмыслив, он понял, что это действительно очень острый вопрос.

Его боссу не нужно было ничего из этого, чтобы сохранять концентрацию внимания и высокую скорость работы мозга. Просто взглянув на ответное письмо, написанное вирусологом, он бегло ответил: «Исследование вируса BDV находится только на начальной стадии. Что это такое, как он заражает людей, как он распространяется среди людей, обязательно ли он приводит к шизофрении — всё это неизвестно».

Двое людей на видео быстро поняли. «Материал превращает некоторые возможности в неизбежность».

Син Конглиан кивнул.

Но два руководителя группы не почувствовали заметного облегчения. "Это также означает, что, возможно, они добились прорывного прогресса в исследованиях вируса Borna".

"Даже если бы они это сделали, это было бы не слишком далеко продвинуто", - сказал Син Конглянь. "В противном случае то, с чем мы столкнулись бы сейчас, - это вспышка".

"Значит, они воспользовались отсталой медицинской средой тропического леса Дана, пытаясь распространить вирус примитивным и медленным способом?" Директор второго бюро засомневался.

«Вы думаете, это слишком далеко?» Син Конглянь с первого взгляда понял, что он сомневается.

Син Конглянь сказал: «Тропический лес Дана, Республика Ангодо, кто знает, где это — слишком далеко, редко показывают по телевизору. Люди там каждый день умирают из-за войн. Если что-то случится, имеет ли это отношение к нам?»

Директор второго бюро немного растерялся. «Я просто чувствую, что это как в кино, потому что это далеко, и это кажется нереальным».

— Но если бы вы там побывали, то знали бы, что, хотя это и не совсем похоже на нас, там действительно много людей, которых, как и нас, называют человеческим видом.

— Я не думаю, что они не люди.

— Но в этом и преимущество того, что вы прячетесь в отсталых районах, — голос Син Конгляня был очень холодным. — Там всё не так, как в нашей стране или в любой другой стране с современной цивилизацией. Там не особо ценят человеческую жизнь. Там до сих пор распространяются бесчисленные болезни, и большинство обычных людей думают: «О, это так печально, но это так далеко, это не должно нас касаться».

Два руководителя команд, участвовавших в видеозвонке, погрузились в глубокие раздумья.

Синь Цунлянь не дал им опомниться. «Такая концепция неизбежна сверху донизу».

Он сказал: «В 1976 году мы узнали об Эболе, но потребовалось 40 лет, чтобы несколько вакцин прошли клинические испытания. Почему? Конечно, потому что её трудно победить, но на самом деле пик исследований вакцин пришёлся на то время, когда в развитых странах было зарегистрировано несколько случаев заражения. А до этого восприимчивое к вирусу население проживало в бедных и отдалённых районах Западной Африки, где они не могли позволить себе вакцину». Итак, если вирус вряд ли повлияет на нас и нет никаких рыночных перспектив или экономической выгоды, зачем нам обращать на него внимание и вкладывать в него слишком много рабочей силы и ресурсов?

«Это Эбола, чрезвычайно смертоносная Эбола, у которой такой же уровень смертности, как у СПИДа. В развитых странах есть полноценная медицинская система и достаточно рабочей силы и ресурсов, в то время как бедные и отсталые регионы являются лучшими рассадниками смертоносных вирусов, потому что для большинства людей это слишком далеко, как в кино».

Именно это сказал Син Конглянь.

Ван Чао почувствовал комок в горле.

Его начальник не был наделён необычайной мудростью от рождения. Такие взгляды могли возникнуть только у человека, который глубоко понимал эти проблемы после долгих лет сражений на передовой в тропических лесах, и у человека, который хотел жить.

В ту ночь он случайно услышал часть их разговора.

Эти бессвязные слова с нотками дерзкого требования продолжали звучать у него в ушах.

«Расходы США только на поддержание патрулирования атомных подводных лодок в 120 раз превышают общие инвестиции Всемирной организации здравоохранения в предотвращение эпидемий».

«Но человечество на самом деле является сообществом с общим будущим».

«Есть ли у вас деньги, чтобы пожертвовать их местной организации медицинской помощи?»

«Знаете ли вы по-прежнему каких-нибудь местных магнатов, которые могли бы вложить немного денег в Дану, чтобы помочь основать пост наблюдения за вирусом Даны в тропических лесах?»

«Если бы в то время существовали такие наблюдательные пункты, у СПИДа, возможно, не было бы шанса распространиться за пределы африканских тропических лесов и убить десятки миллионов людей по всему миру, так что это очень важно».

Син Конглян сказал: «Что бы ни случилось в Дане, трудно привлечь международное внимание, не говоря уже о том, чтобы выделить ресурсы, отправить большое количество врачей, исследовать вирусы и разработать вакцины. На это уходят десятилетия...»

«За эти десятилетия распространения вируса Борна может быть достаточно, чтобы изменить человечество, и в процессе им нужно будет лишь устранить некоторые незначительные препятствия».

«Таким образом, наш эгоизм, безразличие, неуместность и стремление к выгоде в конечном итоге приведут к их победе». Что может быть более насмешливым, чем это?»

Криминальная психология, глава 296

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 296

Ван Чао протёр глаза, чувствуя себя очень растерянным.

Мир был так велик, а его личная сила так слаба, что казалось бесполезным что-либо предпринимать.

Он набрал на клавиатуре строчку необъяснимого кода. Думая о некоторых прошлых событиях, он почувствовал себя несколько обескураженным.

В этот момент он почувствовал на своей шее чью—то руку - большую ладонь с толстыми мозолями на суставах и кончиках пальцев. Конечно, Ван Чао знал, чьих это рук дело. Это действие имело нежный и успокаивающий смысл, и он удивлённо повернул голову.

"Иди поспи немного".

"Босс..."

- Наберись уверенности, - сказал Син Конглиан. Сначала поспи.

"Вирус..."

'Откуда у меня вообще может быть уверенность?' Подумал Ван Чао.

"Во-первых, это пропагандистский материал. Независимо от того, готовы ли они это использовать, когда мы это видим, им остается только упрямо продолжать ".

Взволнованный этим моментом, Ван Чао, казалось, уловил что-то ключевое. "Они больше не могут прятаться, не так ли? Они могут только готовиться к решающей битве?"

"Если на следующем этапе в Интернете появится большое количество материалов, связанных с вирусом Borna, это докажет, что они, вероятно, на исходе своих сил", - сказал Син Конглиан.

Сработал сигнал тревоги на мониторе в правом нижнем углу компьютера.

Он немедленно открыл его.

Во всплывающем окне ключевые слова «вирус» и «заразный», которые он установил, стремительно увеличивались в геометрической прогрессии, превышая порог безопасности.

«Началось». Он развернул экран, чтобы показать своему боссу. Лица всех, кто был внутри и снаружи, напряглись. Но, зная заранее, что произойдёт, он не чувствовал себя беспомощным.

«Загнанная в угол собака прыгнет через стену*, хе-хе». Син Конглянь затушил сигарету.

*(狗急跳墙了) Это метафора, которую часто используют, когда говорят о том, что плохие парни в отчаянии и готовы на всё, лишь бы создать проблемы.

«Что нам делать дальше?» — спросил Ван Чао.

Син Конглянь на мгновение задумался и сказал: «Я позвоню Су Фэнцзы».

Не успел он договорить, как на столе зазвонил мобильный.

Звонок был с неизвестного номера. Ван Чао вздрогнул, сразу же желая найти устройство для отслеживания сигнала. Но Син Конглянь, словно предчувствуя что-то, ответил на звонок с мрачным видом.

«Капитан Син... Это Чу Вэй из центра содержания под стражей».

«Чу Вэй».

«Ну... Консультант Линь находится на крыше больницы. Мы не профессионалы, поэтому не осмеливаемся его уговаривать... Что вы думаете...

Ван Чао стоял достаточно близко, чтобы расслышать осторожные формулировки внутри. Он напрягся, и вся сонливость исчезла.

— Понятно, — Син Конглянь надолго замолчал, а затем сказал: — Скажите своим людям, чтобы они отошли и не мешали ему.

Сказав это, он посмотрел на двух человек в видеозвонке и добавил: — Извините.

Затем он резко закрыл ноутбук и устало потер лицо.

Но его устройство уже получило предупреждение о настроениях общественности, так что реакция командного центра не замедлит.

Менее чем через две минуты после того, как Син Конглянь повесила трубку, позвонила министр Шэнь. У него было предчувствие, и он ответил на звонок напрямую, сказав: "Подождите меня три минуты. Я доложу о ситуации через три минуты".

Затем он повесил трубку.

Времени на раздумья Син Конгляню оставалось совсем немного.

С одной стороны, его А'Чэнь Гэгэ, который оказался в ужасной ситуации, а с другой — отчаявшиеся преступники.

Ван Чао всё видел, но не знал, что делать, кроме как беспокоиться.

Син Конглянь взял телефон, открыл контакты и провёл пальцем по списку имён.

Он задумчиво потёр край телефона.

Как раз в тот момент, когда Ван Чао решил, что позвонит А'Чэнь Гэгэ, он увидел, как его босс поднёс телефон к уху, а через мгновение сказал: «Фэнцзы, вот в чём дело...»

Синь Цунлянь начал вкратце объяснять одному из своих союзников последние события в деле.

Су Фэнцзы некоторое время слушал звонок, а затем, не вдаваясь в подробности, сказал: «Вирус Борна, вероятно, ещё не достиг максимальной эффективности передачи, поэтому они хотят вызвать массовую панику с помощью препарата и вируса. Но ни то, ни другое мы не можем эффективно подавить в краткосрочной перспективе».

«Верно».

«А что насчёт Линь Чэнь? Шен Лянь ещё не расслабилась? Она ждёт спасателя».

«Шэнь Лянь пытался покончить с собой, и его до сих пор спасают».

У Су Фэнцзы перехватило дыхание, но он резко спросил: «Ты уходишь от ответа. Линь Чэнь был под воздействием? Ему плохо?»

Син Конглянь глубоко вздохнул и сказал правду. «Он на крыше больницы».

«Понятно. Пока не говори ему о вирусе BDV». — Скажи ему, когда он успокоится, — Су Фэнцзы был очень решителен.

— Я думал о том же, — сказал Син Конглянь, — но мне нужен краткий план действий по контролю общественного мнения и предотвращению массовой паники.

— Я напишу для тебя краткий план.

— Спасибо.

— Не за что, сестра*, — Су Фэнцзы был необычайно раздражён. — Как там Линь Чэнь...

*Пояснение: он дразнит Син Цунляня, потому что Линь Чэнь — его «брат (шиди)».

Но Син Конглянь не ответил и повесил трубку.

Ван Чао посмотрел на часы. Оставалась одна минута до того, как его босс должен был доложить о ситуации. В этот момент босс твёрдо посмотрел на него. «Найди мне номера нескольких человек, а потом иди спать. У тебя есть два часа на отдых».

......

Линь Чэнь просто хотел выйти на крышу подышать свежим воздухом.

Ранним утром было ни жарко, ни холодно, небо было голубым, а облака — белыми, и не так душно, как в операционной.

Перед его глазами то и дело возникали образы того, как Шэнь Лянь калечила себя; особенно яркими были кровь, хлынувшая у неё изо рта, и тот синий карандаш.

Иногда Линь Чэнь даже видел белые обломки костей, хотя и не был уверен, что это ему не показалось.

Но сейчас всё это не имело значения.

Он сел, скрестив ноги, прислонившись к бетонной стене и положив руки на колени, чувствуя прохладу земли.

Из-за конструкции крыши, если бы он захотел найти место, чтобы прислониться спиной, он оказался бы близко к краю крыши.

Он, вероятно, понимал, что выглядит так, будто собирается покончить с собой, но у него не было сил беспокоиться о чувствах окружающих.

Он действительно очень устал.

Честно говоря, хотя он всегда чувствовал, что ему не везёт, он не верил в судьбу.

Более того, он не верил в такие поговорки, как «справедливость рано или поздно восторжествует» или «правда может прийти с опозданием, но она никогда не исчезнет».

Роль доброжелательных фраз заключалась в том, чтобы позволить людям в отчаянных ситуациях держаться за свои убеждения и проявлять настойчивость, но была и обратная сторона очень очевидной: люди могут подумать, что это действует высокое и могущественное правосудие небес.

Но на самом деле не существовало такого понятия, как справедливость на небесах, и со всеми обращались как с травой.

Те, кто действительно боролся за справедливость и истину, были людьми.

Но именно из-за отсутствия небесной справедливости люди часто чувствовали себя беспомощными.

Линь Чэнь закрыл глаза.

Хотя погода вокруг была ясной, ему казалось, что он всё ещё стоит в тесной уборной центра содержания под стражей.

Он опирался на раковину, словно разделившись на двух человек.

Одна сторона была тёмной, другая — светлой.

Одна сторона была наполнена отчаянием и одиночеством, в то время как другая была фрагментированной и яркой из-за отражения цветной бумаги.

Он думал о Хуан Вэйвэе.

На цветной бумаге появилась неопределенная улыбка девушки.

Когда он посмотрел на нее, она улыбнулась ему в ответ.

Если бы действительно существовала такая вещь, как небесная справедливость, или если бы судьба людей определялась их добротой или злобой, то у Хуан Вэйвэя было бы больше всего оснований выстоять в конце концов.

Но Хуан Вэйвэй был мёртв.

Он подумал о Сун Шэншэне.

Он ломал голову, пытаясь подобрать точную фразу, чтобы описать Сун Шэншэна.

Такая прекрасная жизнь.

Это была единственная фраза, которая пришла ему в голову.

Но Сун Шэншэн был мёртв.

Конечно, эта причинно-следственная связь была не очень ясной.

Но как могла быть такая ясная причинно-следственная связь?

Будь то Фан Чжимин или Сюй Ран, по какой причине они должны были умереть?

И эти четверо.

Четверо в обмен на тысячи невинных жизней — какая выгодная сделка. Они должны были выбрать её...

Тогда бы все закончилось.

Линь Чен знал, что сейчас он на грани срыва. Человек, который должен нести ответственность за все это, - убийца, а не Бог.

Но раз уж появился убийца, они должны остановить его, а не стоять в стороне и смотреть, как продолжают происходить трагедии.

И всё же он ничего не мог сделать, чувствуя себя совершенно беспомощным.

Но он не хотел признавать, что враг слишком силён, и не хотел признавать, что он слишком слаб.

Он мог только верить в то, что судьба — слепой арбитр, а мир по своей сути непредсказуем и иррационален, поэтому, что бы ни случилось, это не будет слишком возмутительно.

Линь Чэнь понял, что не может убедить даже себя, не говоря уже о Шэнь Лянь. Он сжал в руке телефон, но не стал звонить. Раз Син Цунлянь не позвонила, значит, дела шли не очень хорошо.

Он моргнул, и прохладный ветер коснулся его лица. Его лицо было обращено к солнцу, и он чувствовал, как под веками пульсируют красные кровеносные сосуды.

Он знал, что выглядит болезненно, но в этом болезненном ощущении было некое утешение.

Погрузиться в чувство безнадёжного отчаяния означало, что ему не нужно прилагать никаких усилий, чтобы достичь удовлетворительного состояния или удовлетворить других. Как бы это было приятно...

Если бы это была трагическая история, она вполне могла закончиться самоубийством главного героя. К сожалению, реальность оказалась более жестокой, чем вымысел, потому что, какой бы несчастной она ни была, именно он писал сценарий своей жизни. Никто не отвечал за его жизнь, поэтому большую часть времени он мог только продолжать идти.

Тук, тук...

Звук открывающейся двери эхом разнесся по крыше, сопровождаемый робкими шагами. Линь Чен потер лицо, желая сказать приближающемуся человеку, что у него не было намерения покончить с собой и что он просто хотел немного покоя.

Но ветер донес слабый запах молока. Он повернул голову и увидел круглое, пухлое лицо.

Он был ошеломлен.

" Почему ты здесь? - сумел спросить он. Конечно, посетитель не ответил........... "Что ты здесь делаешь?"

- Что ты здесь делаешь?

Линь Чэнь похлопал по земле рядом с собой, приглашая человека сесть. К его удивлению, человек сел прямо на его скрещенные ноги.

Пухлый ребёнок, любивший различные бургеры с курицей, естественно, был довольно упитанным.

Ребёнок, Чжэн Сяомин, прижался всем телом к Линь Чэню, чтобы ему было удобнее, и чуть не задушил Линь Чэня.Линь Чэнь с трудом убрал руку из-за спины Чжэн Сяомина, держа пухлого ребёнка на руках. Он хотел что-то спросить, но чувствовал себя слишком уставшим, чтобы говорить. Не всё нуждалось в тщательном расследовании.

Чжэн Сяомин тоже молчал. В конце концов, вундеркинд с аутизмом жил в мире, совершенно отличном от мира обычного человека. Поэтому они ещё немного постояли вместе, наслаждаясь ветерком. Мягкие волосы ребенка касались его шеи, а его чрезмерно пухлое тело заполняло его руки, даря ощущение удовлетворения.

Спустя неопределенное количество времени Чжэн Сяомин, наконец, пошевелился. Некоторое время он извивался на Линь Чене, и как раз перед тем, как ноги Линь Чена были готовы подломиться от его веса, он, наконец, достал что-то из кармана.

Это была белая пищевая обертка с какими-то узорами.

Развернув обертку, Линь Чен понял, что это обертка от куриного бургера KFC.

Он удивленно уставился на Чжэн Сяомина. Пухлые щеки мальчика разрумянились, но он жадно вдохнул аромат обертки от жареного цыпленка, проглотил и показал ему рисунок.

Затем Чжэн Сяомин протянул ему обертку с крошками и раскрыл другую руку.

Его большой, указательный и средний пальцы сошлись вместе, слегка соприкасаясь.

Этот жест был более чем знаком.

Линь Чэнь посмотрел в глубокие, ясные глаза пухлого мальчика, полные ожидания, и не знал, что сказать.

— Он послал тебя? — наконец спросил он.

Криминальная психология. Глава 297

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 297

Пять юаней.

Это был «сбор за проезд», который он дал Син Цунляню в тот день. Время шло, но его по-прежнему вымогали.

Пальцы Линь Чена слегка дрожали, и через некоторое время он достал двадцатиюанговую купюру и протянул её пухленькому мальчику.

Вокруг больницы росло много персиков. Голубое небо, зелёные листья, белые стены и белоснежные цветы, а также потрясение в чёрных глазах мальчика, когда он получил деньги, — всё это излучало жизнь.

Хорошо быть живым.

Чжэн Сяомин пришел внезапно и ушел без какого-либо психологического бремени после того, как выманил у него деньги.

Линь Чен взял обертку от бургера, которую ему передали, развернул ее и посмотрел на нее на ветру.

Солнечный свет пробивался сквозь белоснежную, непромокаемую бумагу. Внутри не было текста. Действительно, это был просто лист бумаги, который был тщательно упакован и убран после того, как бургер был готов.

Ветер колыхал промасленную бумагу. Линь Чэнь понюхал её. Она пахла очень приятно, так что в каком-то смысле это была не такая уж потеря.

После того, как Чжэн Сяомин отвлек его, Линь Чену внезапно стало скучно.

Наверное, потому, что он хотел взбодриться, но у него не было сил, и ему было лень думать о таких вещах, как человеческая судьба и предназначение; он просто хотел немного поспать.

И он действительно заснул.

Он не знал, как долго проспал.

Когда он открыл глаза, солнце на небе сменило угол наклона и стало жарче. И рядом с ним кто-то сидел — юная коротко стриженная девушка.

Он посмотрел на её светлый профиль, гадая, что Син Конглянь пытается сделать.

Поняв, что он не спит, девушка подняла с земли ведерко из-под семейного ужина в KFC и поставила его рядом с ним. Она открыла крышку, не сказав ни слова.

Линь Чэнь потер лоб, гадая, почему знакомые ему дети становятся всё более молчаливыми. Фан Айцзы, должно быть, заметила обёртку от KFC, которую он крепко сжимал в руке, так что недопонимание было глубоким.

Он сложил бумагу, которую прислал Чжэн Сяомин, положил её обратно в карман и не смог ничего объяснить.

Он не мог отказаться от такой любезности, поэтому взял из ведра кусочек жареной курицы по оригинальному рецепту и откусил. Конечно же, жареная курица была совсем холодной, несмотря на жару, что говорило о том, как долго он проспал и как долго Фан Айцзы была с ним.

«Разве тебе не нужно идти в школу?» спросил Линь Чэнь.

Девушка взглянула на него. Её чёрные волосы разметало ветром на крыше. «Не нужно».

"Сегодня среда. Почему бы и нет?"

"Это не твое дело".

"..." Линь Чен мог только продолжать есть жареную курицу. Фанг Айзи нашла внутри печенье и протянула ему.

Вероятно, это означало, что жареная курица была слишком жирной, поэтому сначала ему следует съесть немного хлеба.

Линь Чен принял его и сказал: "Спасибо", но Фан Айцзы по-прежнему молчал.

Линь Чэнь некоторое время молча ел, прежде чем наконец сказать: «Как мы можем так разговаривать?»

«Не хочу разговаривать». Ответ был очень прямолинейным.

Линь Чэнь всегда чувствовал себя беспомощным рядом с этой маленькой девочкой. Тщательно изучив женскую психологию, он посмотрел на Фан Айцзы и спросил: «Ты злишься?»

Только тогда Фан Айцзы наконец повернула голову, посмотрела на него прямо и очень серьёзно кивнула.

— Почему? — сказав это, он понял, что ответ был не совсем верным. Он вспомнил правила, которые прочитал о том, как уговорить девушку, когда ухаживал за Син Конглянь, и неуверенно сказал: — В любом случае, это я виноват, но я немного глуповат. Можешь сказать мне, где я ошибся?

Фан Айцзы тоже почувствовала, что задыхается. Через некоторое время на глазах девушки выступили слёзы. Её кожа была белой и прозрачной, из-за чего она выглядела как героиня японской сёдзё-манги*.

*Японские комиксы, ориентированные на девочек-подростков и молодых женщин. Как правило, главная героиня — молодая девушка.

Но выражение её лица было спокойным. Слёзы в её глазах не текли, показывая, что её стойкость намного превосходила стойкость обычных людей.

Линь Чэнь глубоко вздохнул. Несмотря на то, что у него болела голова, в этот момент он больше не видел ни серой комнаты для допросов, ни туалета, ни тех жизней, которые исчезали перед ним одна за другой. Он видел только живых людей перед собой.

Он раскрыл объятия и спросил девушку рядом с ним: «Хочешь, я тебя обниму?»

Как и ожидалось, совет из поста оказался очень полезным. Девушка, наконец, не выдержала и громко заплакала, уткнувшись головой ему в плечо, слезы текли по ее лицу.

Линь Чен похлопал Фанг Айзи по спине. Эта девушка была слишком сильной, чтобы в ее словаре не было слез, но сейчас ее сердце было разбито.

Линь Чэнь чувствовал ее печаль, которая содержала в себе страх, беспокойство и неуверенность в будущем.

Фан Айцзы долго плакала, и Линь Чэнь заподозрил, что она никогда в жизни так не плакала.

Спустя очень долгое время, примерно через полчаса, Фан Айцзы наконец смогла взять себя в руки. Она оторвала голову от его плеча, закрыла лицо, вероятно, чувствуя себя слишком смущённой. Линь Чэнь взял салфетку из ведёрка KFC и передал ей.

— Прости, — сказала Фан Айцзы.

— Всё в порядке. Капризность — это привилегия девушек».

«Когда я поднялась на крышу и увидела, что ты сидишь здесь один, мне стало очень страшно».

«Я знаю».

«Сначала я подумала: «Консультант Лин тоже человек. Он тоже может уставать и не иметь сил продолжать, так что пусть немного отдохнёт...» — Фан Айцзы всё ещё всхлипывала.

«Да...»

— Нет, дело не в этом, — перебила его Фан Айцзы. — Я купила KFC и вернулась, а ты ещё не проснулся. Я вдруг подумала: «Если даже ты готов сдаться, что мы будем делать?»

Линь Чэнь на мгновение замолчал, чувствуя, что такие слова не должны звучать из уст такой девушки, как Фан Айцзы.

— Конечно, на самом деле ты нам ничего не должен, — сказала она. " Ты не спаситель. В мире полно высоких и сильных людей, но... Я знаю только тебя.

Девушка фыркнула. "Ты сказал мне, что я рожден, чтобы жить более праведной жизнью, чем другие. Другие могут питать ненависть, я не могу; другие могут желать смерти, я не могу. Ты сказала мне, что со дня смерти моего отца я могу только нести славу и гордость, которые он дал мне, и продолжать идти вперед ...

Линь Чен взглянул на нее. — Я сварила такой вкусный куриный суп?

Фан Айцзы шмыгнула носом и наконец-то перестала выглядеть такой хрупкой, как раньше. Она собралась с силами и сказала: «Ты была очень хороша в тот день».

«Э... Я тоже так думала».

«Я много думала об этом. Я думала о том, как тебя утешить, с тех пор, как спустилась вниз за едой на вынос».

Лин Чен посмотрел на пятна от слёз на своей рубашке и сказал: «Ты тоже неплохо справился».

Фан Айцзы немного смутилась. «В любом случае, я действительно придумала много реплик, но как только ты проснулась, я вдруг поняла, что ничего не могу сказать. Я боялась, что ты скажешь мне: «Айцзы, жизнь слишком трудна, давай просто сдадимся».

Девушка больше не плакала, но её глаза всё ещё были красными. «Я боюсь, что человек, который подбадривает меня, первым сдастся, и тогда мне будет трудно продолжать».

Линь Чэнь покачал головой, желая найти повод для шутки, но внезапно понял, что в какой-то момент это действительно была его настоящая мысль.

«Итак...»

Фан Айцзы похлопала себя по груди и встала на свету. Её короткие чёрные волосы развевались на ветру, придавая ей героический вид.

«Консультант Линь, спасибо, что вытащили меня из грязи, когда моя жизнь была хуже некуда, но, извините, я всё равно буду вас беспокоить». Она похлопала её по плечу и серьёзно сказала: «Раз уж вы стали моим наставником, пожалуйста, продолжайте подавать пример».

Фан Айцзы закончила говорить и без промедления ушла. Линь Чэнь наконец-то обнаружил второе сходство между детьми, которые не любят разговаривать.

Звук шагов девочки затих на крыше.

Он посмотрел на постепенно заходящее солнце и рассмеялся с большим чувством.

Фань Айцзы полностью осознала его слабость. У него действительно не было решения проблемы со слезами девушки.

В конце концов, умные и красивые девушки — это сокровища всего человечества.

Линь Чэнь сел, скрестив ноги, и открыл свой телефон.

За всё это время он не получил ни одного пропущенного звонка, а значит, Син Цунлянь отлично контролировал ситуацию.

Он протёр экран телефона и набрал номер; на звонок ответили мгновенно.

Син Конглянь сказал кому-то рядом: «Подожди минутку».

Тем временем Линь Чэнь сказал Син Конгляню: «Теперь можешь остановиться. Не посылай больше людей».

«Откуда ты знаешь, что их больше?» — равнодушно спросил Син Конглянь.

Линь Чэнь потерял дар речи. «Я просто догадался».

"Следующая - Му Вэньхуа", - сказал Син Конглянь.

"Что происходит?"

"Она фанатка Сон Шэншен".

Линь Чен мог только молчать. "Больше нет".

"Она написала тебе благодарственное письмо и всегда хотела тебя видеть".

"Это странно".

"Ты стесняешься?"

— Не совсем, — сказал Линь Чэнь. Город под ними был окутан тёплым солнечным светом, от которого блестели листья. Он немного понаблюдал, но Син Конглянь больше ничего не сказал, поэтому ему пришлось признаться: «Ладно, я немного стесняюсь».

«Почему?»

Линь Чэнь не ожидал, что Син Конглянь спросит всерьёз.

«Не знаю», — ответил он.

— Потому что многие люди предпочли бы признать свою тёмную сторону, а не врождённую доброту. Что касается вас, то вы предпочли бы до конца противостоять психопату, а не принять искреннюю благодарность нормального человека. Вы...

«Больной?»

«Как я могу так говорить с главой семьи!»

«Э-э...» Линь Чэнь на мгновение задумался и похвалил Син Конгляня. «Капитан Син очень красноречив».

"Консультант Лин, вы слишком добры".

Лин Чен был беспомощен. Со стороны Син Конгляна было очень тихо, как будто он поднимался по лестнице.

Син Конглянь продолжил: "На самом деле, то, что действительно заставляет вас двигаться вперед, - это не преступники, а хорошие и обычные люди, о которых вы заботитесь. Так что подумайте об этом, почему вы стоите здесь?"

Линь Чен взглянул на крышу. "Я просто хочу насладиться здешним бризом".

«Лин Чен», — серьезно сказал Син Конглянь.

«Здесь».

"Будьте смелыми. Смело принимайте доброту, смело допускайте краткосрочные выгоды и потери и смело продолжайте свой путь", - торжественно сказал Син Конглянь. "Ты никому ничего не должен, и тебе суждено победить".

Син Конглянь был похож на начальника, читающего лекцию своим подчиненным, но такого рода совет, без каких-либо личных чувств, был очень полезен Линь Чэню.

"Понятно", - сказал Линь Чэнь.

Сказав это, он сделал паузу, но всё же хотел спросить: «Почему мне суждено победить?»

«Без причины. Просто всегда лучше верить, чем не верить».

У Син Конгляня было не так много глубоких философских мыслей, и он просто говорил прямо.

Солнце над головой было очень ярким, и Линь Чэнь необъяснимым образом почувствовал, что его наполняют силы.

«Жена...» Линь Чен растягивал слова, и он отчетливо слышал, как Син Конглян ахнул на другом конце провода.

"Линь Чен". Син Конглян заставил себя говорить спокойно.

"Я здесь, моя жена", - продолжил Линь Чен. "Знаешь, что мне в тебе нравится больше всего?"

"Что?" Спросил Син Конглянь.

"Все", - ответил Линь Чен.

Син Конглиан на мгновение замолчал, а затем спросил: «Знаешь, что мне в тебе больше всего не нравится?»

«Хм?»

— Ничего, — решительно сказал Син Конглянь.

— Ах...

Линь Чэнь продолжал вздыхать. Дверь на крыше со скрипом открылась, и шаги приблизились. Его сердце забилось быстрее, и, оглянувшись, он услышал, как Син Конглянь сказал: «На самом деле, Му Вэньхуа здесь нет. Она в Юнчуане, а я не настолько бессердечный и сумасшедший».

* * *

Странные мысли:

Ладно... Должен признать, это чертовски мило, особенно то, что муж и жена поменялись ролями, ха-ха.

Криминальная психология, глава 298

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 298

— Что это у тебя за выражение лица? — холодно спросил только что прибывший посетитель.

Линь Чэнь, держа в руках телефон, сказал Син Конгляню: «Ты... великолепен...»

— Разочарован, да? Думал, что это Син Конглянь? — Хуан Цзэ посмотрел на него сверху вниз.

Линь Чэнь отряхнулся и встал, искренне ответив: «Да, думал».

«...»

— Значит, я должен извиниться за то, что разочаровал тебя, не так ли? — саркастически ответил Хуан Цзэ.

— Я принимаю твои извинения, — ответил Линь Чэнь.

— ...

Хуан Цзэ, казалось, некоторое время молчал, вероятно, от раздражения.

Линь Чэнь на мгновение посмотрел на него, заметив, что он тоже разговаривает по телефону и ещё не повесил трубку.

Человек на другом конце провода громко несколько раз произнёс «алло».

«Чем я могу вам помочь, инспектор Хуан?»

Линь Чэнь дал Хуан Цзэ возможность уйти.

Только тогда выражение лица Хуан Цзэ немного смягчилось. «Кто-то ведёт себя как королева драмы и настаивает на разговоре с вами».

Линь Чэнь в замешательстве взял телефон, который протянул ему Хуан Цзэ. «Алло, это Линь Чэнь», — сказал он.

«Консультант Линь, это вы?»

«Да, это я».

«Я... я Гуйцю... Вы знаете, Янь Гуйцю», — очень фамильярно сказал человек на другом конце провода.

Линь Чэнь взглянул на Хуан Цзэ, который, казалось, был доволен собой и держал телефон так, словно это была горячая картошка. Хуан Цзэ одними губами произнёс что-то вроде: «Так тебе и надо».

«Мистер Янь...»

«Просто зовите меня Гуйцю».

«Гуйцю». Линь Чэнь понял, что у него нет опыта общения с кем-то вроде Янь Гуйцю, и его тон стал заметно осторожнее.

«Консультант Линь, вы слишком вежливы. Вы извинились передо мной, и мне стало неловко».

«Я не это имел в виду».

«Да, именно это».

«Ладно, я сделал...»

«Что ты сделал?»

«...»

Голос Янь Гуйцю был таким громким, а на крыше было так тихо. Хуан Цзэ сохранял невозмутимый вид, но, казалось, ему было трудно не смеяться.

«Гуйцю, зачем ты сегодня звонишь?» — ласково спросил Линь Чэнь.

«Ах, консультант Линь! Точно! Я просто хотел сказать вам, что в мире так много хороших людей, и я решил стать одним из них!»

Янь Гуйцю говорил с сияющим духом, который казался непринужденным. Но, поразмыслив об этом, Линь Чен понял, что стать хорошим человеком - это действительно просто вопрос мышления.

"Поздравляю", - сказал он.

"Спасибо!" Ответил Янь Гуйцю и повесил трубку.

Звонок закончился звуковым сигналом.

Цель звонка Янь Гуйцю была искренней, чистой и простой. Просто невероятно.

Линь Чен медленно положил трубку, как будто его заразило это упрощенное мировоззрение.

Он также взглянул на Хуан Цзе и вернул телефон.

"Что?" Хуан Цзе поднял брови.

"Почему ты здесь?" Спросил Линь Чен.

"Это не твое дело".

"Это так?"

Линь Чен посмотрел на этого человека, которого когда-то считали другом, затем рассматривали как смертельного врага, и теперь у них были сложные отношения. Он понял намерение Син Конгляна, отправившего Хуан Цзэ.

"Мне нужно кое-что рассказать вам о Хуан Вэйвэе', - сказал он.

Заявление было кратким.

В конце концов, он годами обдумывал формулировку и то, как изложить правду Хуан Цзэ.

Но он никогда не думал, что раскроет это в такой простой и спокойной манере.

Хуан Цзэ не перебивал его от начала и до конца, а только слушал, опустив голову.

Однако казалось, что он был слишком потрясён правдой и заперся в другом пространстве, где один сильный удар мог превратить его в пыль.

Линь Чэнь засунул руки в карманы и наконец сказал: «Это вся история. Вы имеете право знать».

Через некоторое время Хуан Цзэ медленно поднял голову.

Лин Чэнь никогда не видел такого сложного выражения в его глазах — смесь боли, шока, отчаяния, вины, жалости, облегчения и многих других эмоций — всё это слилось в один из самых трудных моментов в жизни.

Прости, но уже слишком поздно.

Под голубым небом и белыми облаками Хуан Цзэ выглядел как дым, который может развеяться ветром, как будто его душа была разорвана на части.

Линь Чен больше не смотрел на Хуан Цзэ. Любые слова показались бы бесплодными. Он прошел мимо Хуан Цзэ, желая уйти и дать Хуан Цзэ немного побыть одному, как он часто делал раньше.

Но когда он положил руку на железные ворота, тот внезапно обернулся и заговорил с ним.

"На самом деле, я не понимаю".

Хуан Цзе был неподвижен, как будто он был мертвецом, который не мог слышать его слов.

Поэтому Линь Чен продолжал говорить. Вероятно, это был самый долгий разговор Линь Чэня с Хуан Цзэ в его жизни. Но здесь, на крыше, в этот момент полной честности, он больше не относился к Хуан Цзэ как к человеку, от которого у него должны быть секреты. Им обоим нужно было выслушать друг друга.

«Я понимаю, почему Вэйвэй сделала то, что сделала, или, по крайней мере, мне казалось, что я понимаю. Но в прошлом году, познакомившись со многими людьми, я понял, что она была лишь началом. Будь то Фан Айцзы, Сюй Ран, Сун Шэншэн и Дуань Ваньшань, даже недавнее масштабное голосование. Так много больших и маленьких людей и событий заставили меня в конце концов задуматься, почему люди жертвуют собой ради других?»

Хуан Цзэ, конечно, не ответил. Линь Чэнь продолжал говорить с ветром.

«Можно было бы утверждать, что эта жертва — проявление высокой морали или непрекращающейся борьбы со злом, возможно, из любви или ненависти, или даже предположительно, что альтруисты — потомки генов, которые люди отбирали на протяжении веков ради сохранения вида. Но теперь я вдруг понимаю, что ничто из этого не объясняет самый главный вопрос: зачем они это делают?»

Линь Чен стоял, прислонившись к двери спиной к Хуан Цзе, и ждал ответа.

"Линь Чен, ты все еще любишь распускать нюни".

Хуан Цзэ, наконец, выходит из оцепенения; ветер донес его типичный равнодушный голос.

Это была манера Хуан Цзэ говорить, и Линь Чэнь хорошо это знал. Хуан Цзе говорил ему в своей извращенной манере: "Я в порядке". Они, такие, какие они есть, также должны обладать сильной устойчивостью.

«Действительно». Лин Чэнь согласился. «Тогда скажи мне, почему Вэйвэй решила прыгнуть?»

«Потому что она хотела спасти больше людей и не хотела, чтобы ты переживал», — спокойно, но с болью в голосе ответил Хуан Цзэ.

«Почему она хотела спасти больше людей?» Лин Чэнь снова спрашивает.

«Потому что она хорошая девочка в нашей семье».

Линь Чэнь кивнул, затем покачал головой. Ответ Хуан Цзэ был лишь частью ответа.

Он распахнул железные ворота и сделал шаг наружу.

«Спасибо».

Он едва расслышал, как это сказал Хуан Цзэ.

Он помахал рукой и наконец не оглянулся.

......

Железная дверь на крыше захлопнулась.

Линь Чен спустился по лестнице, и флуоресцентные лампы излучали прохладный свет.

С каждой ступенькой, на которую он спускался, он чувствовал себя немного легче. Давнее бремя внезапно было снято, и это произошло так неожиданно.

Возможно, каждому нужен был такой момент, чтобы набраться смелости.

Когда Линь Чен завернул за угол к следующей лестнице, он увидел довольно много собравшихся людей.

Там были люди из предыдущего караульного помещения, незнакомые полицейские и врачи, вероятно, готовые броситься на крышу, чтобы спасти его.

Все смотрели в свои телефоны. Звуки групповых чатов WeChat и Weibo refreshing наполнили воздух.

"Что происходит?" Лин Чен вернулся к реальности и спросил.

После этого, как по сигналу, зазвонил его телефон. Звонил Син Конглян.

Линь Чэнь жестом показал всем, чтобы они возвращались к своим делам. Он подошёл к свободному окну и попросил Син Цунляня: «Продолжай».

— Ты в порядке? — вмешался Син Конглянь.

— Не очень, но я могу собраться с силами на какое-то время.

— Хорошо, тогда я буду краток.

Син Конглянь кратко всё объяснил, а Линь Чэнь молча слушал, больше не думая о Хуан Цзэ и других людях из своего прошлого.

Син Конглянь описал результаты, полученные с сервера Mailin, ответ вирусолога и их анализ, и когда он услышал о четырёх невинных работниках умственного труда, погибших при взрыве в магазине лапши, лицо Линь Чена похолодело.

Но будь то «Дана Рейнфорест» и «Врачи без границ» или страховая компания и «Чжоуруй Фармасьютикал», когда все детали сложились воедино, первой реакцией Линь Чена был не страх.

Теперь он, вероятно, понимал чувства Хуан Цзэ, стоявшего на крыше, — глубокое потрясение.

Сегодня, как и в любой другой день, всё было как обычно.

В отличие от того, что он видел с крыши, теперь он стоял лицом к главному входу в больницу.

Машины скорой помощи с мигающими красными огнями въезжали и выезжали.

Медицинские работники в белых халатах были заняты из-за внезапных новостей о вирусе, но всё было под контролем и не превращалось в хаос.Все ведомства заранее подготовились к борьбе с массовой паникой. Основные интернет-платформы и телевизионные станции предоставляли информацию о вирусе Borna в различных формах.

В план действий на случай непредвиденных обстоятельств, который Су Фэнцзы написала для Xing Conglian, был включен симптом вируса, которого на самом деле не существовало, чтобы отличать реальных пациентов от пациентов с массовой истерией, которые считали, что были заражены вирусом.

Конечно, в таком контексте ходили слухи, возникало недоверие и люди опасались возможного крупномасштабного отравления или распространения вируса.

Ситуация, казалось, вернулась к состоянию перед началом большого голосования, хрупкое равновесие перед бурей.

Но Лин Чен знал, что все почти закончилось. Все было почти закончено.

"Лин Чен".

Син Конглянь дважды позвал его по телефону. Линь Чен отвел взгляд от входа в больницу.

«О чём ты думаешь?» — спросил Син Конглянь.

Линь Чэнь размышлял, как выразить свои истинные чувства.

После того, как Син Конглянь закончил объяснять, что грандиозный план был сорван, Линь Чэнь внезапно понял, что на самом деле это были жертвы, будь то Фан Чжимин, Фан Айцзы, Сюй Ран, Сун Шэншэн, Дуань Ваньшань и Дуань Ян...

Их молчаливое сопротивление, словно ручейки, сливающиеся в море, довело врага, который был намного сильнее их, до безумия.

Этот человек никогда бы не подумал, что все обычные люди, которых он считал муравьями и пешками, включая тех, кто уже умер, в конце концов наденут петлю ему на шею.

"У меня сейчас странное предчувствие", - сказал Линь Чен.

"Какого рода предчувствие?" Спросил Син Конглиан.

Линь Чен чувствовал себя так, словно спал на крыше и превратился из атеиста в убежденного верующего.

«Хотя я и не знаю почему, но что бы ни случилось, мы победим», — ответил он.

Сказав это, Линь Чэнь повесил трубку, разговаривая с Син Конглянем.

В конце коридора кто-то шёл. Это был врач.

Линь Чэнь взял телефон и повернул голову. Доктор снял маску, выглядел уставшим, но решительным и сказал: «Капитан полиции попросил меня подняться и сообщить вам, что Шэнь Лянь реанимировали, но она всё ещё в критическом состоянии, в отделении интенсивной терапии. Кроме того, в неврологическом отделении этажом ниже проходит совещание с Даной; вы можете пойти туда».

Его окутал запах дезинфицирующего средства, а солнечный свет, проникавший в окно, делал лицо доктора ясным и чистым.

Линь Чэнь кивнул, почтительно поклонился и сказал: «Спасибо».

* * *

Отвратительные мысли:

Автор действительно провернул это ловко. Мне жаль Хуан Цзэ. Автор действительно обошёлся с ним плохо. Он был буквально создан в качестве пушечного мяса, чтобы стать катализатором создания Линь Чена и Син Конгляна.

Меня очень раздражали его необъяснимые действия, которые можно было бы легко объяснить, если бы она просто сделала его бывшим Линь Чэня. Как будто это действительно сделало бы историю глубже — смерть Хуан Вэйвэя вызвала трещину в их отношениях, которая привела к разрыву.

Я имею в виду, что, судя по предыдущим главам, Хуан Цзэ явно испытывал к Линь Чэню чувства, граничащие с ненавистью, из-за того, что случилось с его сестрой. Когда Линь Чэнь инсценировал свою смерть в первой арке, Хуан Цзэ испытал невероятное облегчение и радость, узнав, что Линь Чэнь всё ещё жив.

И чтобы облегчить себе задачу, она заставила Хуан Цзэ действовать иррационально, попытавшись поцеловать Линь Чэня (из ниоткуда, потому что, чёрт возьми, это даже не было развито в сюжете), просто чтобы сдвинуть сюжетную линию, заставить Син Цунляня ревновать, а Линь Чэня — относиться к нему как к мусору.

Но, дружище Лин Чен, ты буквально скрыл важную информацию о смерти его сестры. Как ты можешь винить его за то, что он ненавидит тебя и плохо с тобой обращается, когда ты буквально мог рассказать ему правду о его сестре, особенно если ты был напрямую причастен к этому (не по своей воле), независимо от того, поверил бы он в это или нет. Если бы ты рассказал ему раньше, а он плохо с тобой обращался, то это было бы понятно. И всё же ты относился к нему как к «другу» и ничего ему не сказал — это просто отвратительно. Это хорошо, когда ты «защищаешь её достоинство и репутацию», но, знаешь, мёртвым плевать на это дерьмо, пока живые страдают, так что это лишь корысть.

В любом случае, мне нужно было выговориться. Ненавижу, когда данмэи используют такие приёмы.

Справедливость для Хуан Цзэ! Чёрт, если он тебе не нужен, я его заберу. Чувак был достаточно смелым, чтобы обезвредить бомбу, зная, что она может его взорвать. Я определённо могу взорвать...

Криминальная психология, глава 299

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 299

Линь Чэнь поднял взгляд. Над его головой висела табличка с названием неврологического отделения. Табличка выглядела старой, но была начисто вычищена, и на белом фоне виднелись чёрные буквы.

В отделении было невероятно шумно как внутри, так и снаружи, в коридоре стояли дополнительные койки, а плач пациентов и шёпот их родственников заполняли коридор.

Линь Чэнь вспомнил, что проходил здесь чуть больше месяца назад. В то время в неврологическом отделении было очень тихо и умиротворяюще, и только пожилые люди изо всех сил старались ходить шатающимися шагами, пытаясь восстановить свою подвижность.

Но всего за несколько дней она превратилась в самую загруженную палату во всей больнице. Человек, который привез его сюда в то время, теперь был за тысячи миль отсюда.

Линь Чэнь сделал шаг и направился к палате.

Несмотря на окружающий шум, ясный и решительный голос молодого человека был слишком отчётливым, как будто он мог пробиться сквозь время и шум, вернув его в январский день.

В тот раз молодой человек силой привёл его сюда, анализируя вред, который может нанести ему новый препарат Чжоужуя, и с тревогой сказал: «Если бы такой препарат появился, многие пожилые люди без колебаний потратили бы все свои сбережения на него...»

Линь Чэнь почти дословно помнил каждое слово, которое сказал ему молодой человек, хотя теперь можно было доказать, что информация о новом препарате Чжоужуя, которой он располагал, была сфабрикована и искажена Шэнь Лянь ради собственной выгоды.

Но это не помешало Линь Чэню лелеять этот тревожный разговор. Врач, который уже опустился на самое дно своей жизни и стал ветеринаром, все еще изо всех сил стараясь раскрыть правду и опровергнуть гигантский заговор; Линь Чэнь не знал, как относиться к молодому человеку, кроме как с некоторым уважением.

Он остановился перед палатой.

Там был стационарный врач с селфи-палкой в руках, который обсуждал случай с врачом из Даны по видеосвязи на своем мобильном телефоне.

Разговор, вероятно, подходил к концу, обе стороны говорили медицинскими терминами, которых Линь Чен не понимал. Он мог только смотреть на заходящее солнце, внимательно наблюдая за молодым человеком на видео.

У него была смуглая кожа и решительный взгляд, когда он спокойно беседовал со своим бывшим начальником.

«С клинической точки зрения, ваши случаи здесь и некоторые пациенты, с которыми я сталкивался в Дане, похоже, пострадали от одного и того же препарата, но нам всё равно придётся дождаться результатов лабораторных исследований для подтверждения».

«Благодаря многолетним усилиям учителя Дуана состояние здоровья в Дане не такое плачевное, как вы можете себе представить. Мы собрали здесь значительное количество медицинских волонтёров... «Ситуация с заражением вирусом Борна сложная, но после более чем десятичасового расследования мы действительно обнаружили подозреваемых в заражении, и вот наш приблизительный план лечения...»

Прошло всего несколько дней с тех пор, как они виделись в последний раз, но Дуань Ян вырос, словно за годы, внезапно превратившись из зелёного саженца в высокое дерево в тропическом лесу — большое и раскидистое, дающее приют многим.

И больничный врач, который когда-то издевался над Дуань Яном, теперь прятался в углу палаты, опустив голову, делая заметки.

Линь Чен на мгновение задумался о своей собственной жизни, когда разговор медленно подходил к концу. Это все еще был Дуань Ян, Дуань Ян Дуань Ваньшаня, Линь Чэнь был уверен.

"Вот и все для этой видеоконференции. Давайте вернемся назад и подведем итоги ситуации, и мы будем проверять примерно каждые 6 часов. Это нормально?" - сказал главный врач городской больницы.

Молодой человек по видеосвязи кивнул. "Мы последуем вашим инструкциям. При необходимости с нами также можно связаться по телефону в любое время".

"Хорошо".

Как раз в тот момент, когда звонок должен был закончиться, Дуань Ян внезапно сказал: «Не могли бы вы подождать минутку? Я бы хотел поговорить с консультантом Линем наедине, вы не против?»

......

Линь Чэнь поднял телефон, прислонившись к стене, и попытался сфокусировать камеру на себе.

Узнав, что Шэнь Лянь использовал его от начала и до конца, Линь Чэнь не стал углубляться в разговор с Дуань Яном. Если бы это было в прошлом, он, возможно, попытался бы утешить другого, но нынешний Дуань Ян больше не нуждался в таком утешении.

"Консультант Линь, у вас были трудные несколько дней", - сказал Дуань Ян. Теперь он был совершенно другим, начав их "беседу один на один" в непринужденной манере. На самом деле он просто хотел поболтать как ни в чем не бывало.

"Это не я. Это все", - ответил Лин Чен.

Дуань Ян повернул камеру, чтобы показать Линь Чену бетонный пол, множество импровизированных коек и занятых работой медицинских работников. Они различались по цвету кожи и этнической принадлежности, но были объединены одной профессией.

Солнечный свет проникал через деревянное окно и освещал стандартный шкафчик с медикаментами. Всё оборудование было аккуратно расставлено, а в углу лежали респираторы и электрокардиографы. Врач в маске осматривал пациента.

«У всех здесь всё хорошо», — сказал Дуань Ян.

На видео кто-то посмотрел в камеру и помахал рукой. Все они были молодыми врачами, полными сил, без тени уныния на лицах.

«М-м-м», — ответил Линь Чэнь.

«Капитан Син попросил меня взять на себя то, что оставил Учитель. На самом деле я совершенно неопытен, но чем больше я сталкиваюсь с этим, тем больше понимаю, что у меня недостаточно глубокое понимание того, какая жизнь более значима».

Дуань Ян указал на два прибора в углу.

«Я слышал, что во многих местах в Дане даже нет дезинфицирующей спиртовой ваты, и они полагаются на тонометры и стетоскопы для проведения предоперационных обследований пациентов. Но на самом деле ситуация здесь намного лучше. То, что вы видите, доступно во многих пунктах оказания медицинской помощи здесь... Я не знаю, откуда у Учителя столько денег».

«Дело не только в деньгах, но и в людях», — Линь Чэнь продолжал смотреть на суетящихся молодых медиков позади Дуань Яна.

— Да, консультант Линь. Есть ещё студенты, окончившие известные медицинские школы по всему миру. Они бросили высокооплачиваемую работу, чтобы приехать сюда. Некоторые люди остаются здесь на семь-восемь лет. Дуань Ян снова повернул камеру, чтобы показать ему крепкую латиноамериканку с вьющимися волосами. — Она здесь уже двенадцать лет. Её семья управляет сетью больниц в большом городе. Приехав сюда, она больше не вернулась. Теперь она «крупнейший благотворитель» нашей больницы.

В середине разговора пышнотелая кудрявая женщина средних лет послала Лин Чену воздушный поцелуй.

Говоря об этом, Дуань Ян наконец-то выразил некоторое сожаление. «Если бы Учитель прожил ещё несколько лет, Дана могла бы стать специализированным учреждением для стажировки студентов медицинских колледжей».

Когда Дуань Ян упомянул «несколько лет жизни», он почувствовал лишь ностальгию. Он не сказал ничего вроде: «Если бы я только набрался смелости и приехал в Дану, чтобы сопровождать Учителя...» Одним из признаков взросления было то, что он больше не говорил «если бы только...»

Они оба ненадолго замолчали.

Наконец, Лин Чен спросил: «Вирус опасен?»

Дуань Ян ответил: «Пока его можно контролировать. Если BDV действительно мутирует и станет опасным, у нас есть защитные костюмы уровня А, которые можно использовать здесь. Учитель также построил в Ангодо лабораторию биологической безопасности четвёртого уровня. Он действительно потрясающий».

«Проблема в том, что мы видели, что у него есть, и знаем, во что эта штука может превратить пациентов». Если они нападут на медицинский персонал, у вас есть противодействие?

Дуань Ян немного помолчал, а затем ответил с другой стороны. «Для Учителя все эти гаомэнцы — пациенты, поэтому для нас они одинаковы».

— И... — продолжил Дуань Ян, — я подозреваю, что среди жителей Гаомэна, которых спас Учитель, могут быть люди, выздоровевшие от нового штамма вируса Борна. Это может помочь нам в будущем извлечь интерферон или разработать вакцины.

Линь Чэнь не стал указывать Дуань Яну на его намёки. Он просто сказал: «Я понимаю».

— Простите, я мало чем могу помочь Шэнь Ляню.

Дуань Ян сослался на расследование Су Фэнцзы, не сумев найти с его стороны прорыва, способного взломать оборону Шэнь Ляня. Линь Чен, глядя на угольно-черное лицо Дуань Яна на экране, внезапно обрел четкий ход мыслей.

Наконец, он заговорил гораздо дольше. "Раскрытие дела - не твоя работа. В любом случае, не переступай свои границы.

Дуань Ян был беспомощен, и, похоже, кто-то звонил ему в обычную больницу.

Молодой человек глубоко вздохнул, ответил, вытер объектив камеры пальцем и сказал: «Тогда, консультант Лин, до свидания».

«Мы ещё встретимся», — ответил Лин Чен, окинув взглядом всех присутствующих в палате медицинских работников разного цвета кожи и возраста.

......

Экран потемнел, и наступила ночь.

Линь Чэнь стоял под светом фонаря, даже не успев вернуть телефон врачу, у которого он только что был, и сразу же набрал номер Су Фэнцзы.

Из трубки донеслись раздражённые жалобы. «Шисюн, мы уже просмотрели все записи Шэнь Лянь и Дуань Ваньшань. Я навестил каждого из её одноклассников. Вы должны знать, что Шэнь Лянь — такая одиночка; кому какое дело, если однажды у неё будет другое настроение или по какой причине она враждует с Дуань Ваньшанем? Никому нет дела!

Линь Чэнь был ошеломлён.

На самом деле прошло не так много времени, но ему казалось, что он не слышал этот голос большую часть своей жизни.

Никто, кроме Фу Хао, не стал бы так непрерывно болтать.

Су Фэнцзы расследовал прошлое Шэнь Ляня и Дуань Ваньшаня в Юнчуане, и, естественно, его сопровождал Фу Хао, а также, возможно, многие коллеги, которых он знал раньше.

Линь Чэнь успокоился, но прежде чем он успел ответить, на заднем плане раздался громкий голос Су Фэнцзы.

«Все записи о расходах проверены?»

Ответы на том конце провода были отрывистыми, и там действительно было много знакомых.Голос Су Фэнцзы в трубке стал ближе. "Закончил болтать, профессор Фу? Верните мне телефон".

Он сказал это сердито, когда трубку передали ему.

Су Фэнцзы, должно быть, сошла с ума из-за давнего дела; должно быть, пугающе трудно справиться с таким темпераментным делом.

Линь Чэнь также услышал звуки быстрого щёлканья мышью и шуршания бумаг; количество людей, которыми он руководил, явно превышало его ожидания.

«Где ты?» — спросил Линь Чэнь.

«Где же ещё я могу быть, как не в университете. Я нашёл аудиторию, чтобы хранить там все материалы. Ты можешь прийти сюда и понять значение термина «обширный и всеобъемлющий».

«Ты разве не знаешь о самоубийстве Шэнь Лянь?»

— Я знаю, но какое это имеет отношение ко мне? — возразил Су Фэнцзы. — Если девушка мертва, значит ли это, что Земля должна перестать вращаться?

Су Фэнцзы был в плохом настроении, и его тон был резким. Линь Чэнь не ожидал, что Су Фэнцзы, из всех людей, решит продолжить расследование после того, как узнал о самоубийстве Шэнь Лянь.

Все знали, что победа в переговорах с Шэнь Лянь, её полное сотрудничество и получение всех данных об исследованиях лекарств и даже данных о вирусе были идеальным путём к победе, чтобы у другой стороны не было никакой возможности представлять для них абсолютную угрозу.

И необходимым условием для этой победы было использование Дуань Ваньшаня, чтобы прорвать оборону Шэнь Лянь, поэтому причина, по которой Шэнь Лянь так беспокоилась о Дуань Ваньшане, была чрезвычайно важной.

Но когда Шэнь Лянь покончила с собой, этот путь был почти полностью закрыт.

И всё же Су Фэнцзы просто не заметил стену прямо перед собой и попытался врезаться прямо в неё.

Это было слишком нереалистично, слишком не похоже на Су Фэнцзы.

Но Линь Чэнь считал, что такое нереалистичное упорство на самом деле довольно распространено. Было много нераскрытых дел, которые были раскрыты, но это было не что иное, как неустанный поиск шанса, который выпадает раз в миллион лет.

И даже сейчас дело было не в надежде, а в чём-то более простом и базовом — должна была быть какая-то причина.

«Если то, что Шэнь Лянь успешно покончила с собой, не имеет к тебе никакого отношения, почему ты до сих пор не нашла ответ?» — спросил Линь Чэнь.

Су Фэнцзы разозлился ещё сильнее. «Реальность — это не хорошо срежиссированный детективный фильм, в котором кто-то неизбежно оставляет след, а затем этот след неизбежно находит детектив и использует его для раскрытия дела». Су Фэнцзы сделал паузу, а затем продолжил: «Я использовал метод ситуативного воспоминания для всех причастных сторон, но, как вы знаете, это всё равно что искать иголку в стоге сена, не зная, где она находится».

«Я думаю, что на данном этапе нам всем может понадобиться что-то другое».

"Что?" - спросила Су Фэнцзы.

"Немного веры". Линь Чен на мгновение замолчал. Возможно, он все еще находился в той узкой, тускло освещенной уборной, но это было так, как если бы яркий свет прорвался сквозь пятнистую, уродливую зеркальную бумагу и просвечивал насквозь.

"<Секрет> гласит: пока ты веришь, что что-то существует, оно обязательно будет существовать".

"Ты не веришь, что добро всегда будет побеждать зло".

"Я не верил в это раньше".

"Теперь?"

"Теперь я задаюсь вопросом, не слишком ли поздно мне хвататься за соломинку".

"Что ты хочешь, чтобы я сделал?" Су Фэнцзы отреагировала очень быстро. "Ты нашел это?"

Линь Чен еще не был уверен, сможет ли он это найти.

Но после того, как он выслушал краткое изложение и анализ Син Конгляна, связав всю цепочку событий, он поверил, что каким-то образом они обязательно получат ключ, который решит все проблемы.

Поэтому он сказал: "Шэнь Лянь однажды очень ясно упомянула в нашем разговоре, что у нее была головная боль". Линь Чэнь сделал паузу. "Они очень высокомерны, думая, что их генетические аномалии делают их мозг отличным от мозга нормальных людей, но использование слова "больной' - это, очевидно, самоуничижение. Почему она так подумала?"

Су Фэнцзы замолчал.

Линь Чэнь продолжил: «Шэнь Лянь должна чётко понимать, в каком состоянии находится её мозг, поэтому нам нужно проверить все возможные варианты, при которых Шэнь Лянь могла пройти сканирование мозга, например, во время медицинских экспериментов или когда она была госпитализирована из-за травм, и сравнить совпадения между Дуань Ваньшань и Шэнь Лянь в этих «вариантах» в сочетании с записями в университетской карточке Шэнь Лянь, записями об отсутствии и больничных, чтобы выяснить, есть ли какие-либо аномальные связи». Если нам повезёт, мы сможем определить настоящую ключевую точку. Кроме того......

Прежде чем Линь Чэнь успел закончить, Су Фэнцзы очень аккуратно повесил трубку. Щелчок все еще звучал у него в ушах.

Линь Чэнь медленно опустил руку.

Кроме того...

Хотя я не знаю, почему мы должны победить, вокруг нас всегда было много людей, включая тебя.

С заката до рассвета, с тех пор, как Шэнь Лянь была еще в критическом состоянии, и до тех пор, пока все ее жизненные показатели не стабилизировались, Линь Чэнь наконец-то получил ответный звонок.

Голос Су Фэнцзы был грубым и хриплым, как будто он плакал. «Я нашёл это».

Сказал он.

Когда Линь Чэнь включил компьютер, он получил целый набор документов с результатами эксперимента под названием «Анализ мозговых карт для видео с нарушениями движения», которые включали полные записи эксперимента, в том числе анализ мозговых карт для экспериментальной и контрольной групп.

Линь Чэнь открыл каждую мозговую карту по очереди — эти разные, но похожие диаграммы мозговой активности привлекли его внимание. Дойдя до конца, Линь Чен нашел еще один документ.

Это была таблица соответствия между анонимным кодовым номером каждой карты мозга и фактическим именем испытуемого.

Когда он увидел кодовый номер 006573 и его владельца, Линь Чэнь внезапно понял.

Как раз когда он собирался закрыть документ, он увидел ещё один код.

006501.

Криминальная психология, глава 300

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 300

Это было обычное раннее утро.

Пациенты, которые встали рано, гуляли по больничному саду, из трубы в столовой поднимался белый дым, а медсёстры толкали тележки, разнося лекарства по палатам.

Линь Чэнь вошёл в палату Шэнь Лянь с небольшим букетом ромашек.

Единственная пациентка в палате крепко спала, казалось, она была без сознания.

Но монитор показывал, что она пришла в себя.

Линь Чэнь положил папку на прикроватную тумбочку, взял вазу, наполнил её водой из-под крана и по одной поставил в неё нежные жёлтые ромашки, а затем поставил вазу на тумбочку.

Ресницы Шэнь Лянь слегка дрогнули, и она медленно открыла глаза.

Её шея была покрыта плотной белой марлей, а руки и ноги были привязаны к кровати. Она была очень слаба. Она перевела взгляд на цветы, освещённые светом ночника.

С первого взгляда Линь Чен понял, что душа Шэнь Лянь была такой же холодной и сильной, как всегда.

"Тебе не нужно слишком беспокоиться", - сказал Линь Чен. "Это не настойчивая попытка доставить тебе удовольствие, и эти цветы не для тебя. Ты можешь считать их воспоминанием о друге, которого я видел всего один раз".

Линь Чен присел у кровати.

Ему больше не нужно было следить за выражением лица Шэнь Лянь, и он не собирался продолжать общение с ней. Он смотрел на цветы и небо за окном, словно разговаривал с давно потерянными друзьями.

«В последний год или около того я был очень беспокойным».

«Я встретил юную девушку, которая добивалась справедливости для своего отца, младшую школьную подругу, готовую покончить с собой, ужасного насильника и жертву сексуального насилия, которая упорно хотела взять вину на себя за своего кумира». Меня похищали, я путешествовал за границей, бывал в самых жестоких местах на свете и видел самые простые и прекрасные души. Я встретил любовь всей своей жизни и чуть не лишился её. Я успешно привлекал преступников к ответственности, но не смог спасти того, кого больше всего хотел спасти...»

«Эти переживания привели меня в крайнее отчаяние, когда я был наиболее растерян и подавлен. Слишком много трагических историй, кажется, говорят о том, что мир иррационален и несправедлив. Любая борьба кажется каплей в море по сравнению с судьбой, поэтому отказ от стремления, от надежды и признание суровой реальности, что только хладнокровие и безжалостность могут помочь выжить, кажется, является окончательным будущим духовной эволюции человека, и это убеждение вы поддерживаете».

«Но за этот короткий год я увидел умную и красивую девушку и сильного и настойчивого молодого человека. Самые впечатляющие моменты были, когда она опустила пистолет и когда он покончил с собой. Это говорит мне о том, что должно быть что-то, что может преодолеть ненависть, что выше жизни и смерти и что выходит за рамки психологических приёмов, которым я доверяю. Я думаю, что должно быть что-то подобное».

«Это глубоко укоренилось, когда наши предки впервые открыли для себя прекрасное звёздное небо и бескрайние просторы дикой природы сотни тысяч лет назад, и с каждым поколением становилось всё сильнее. Это не просто мораль, а более высокий стандарт, выходящий за рамки человеческой морали».

«Раньше я не понимал, откуда взялся этот стандарт. Я не верю, что он нужен только для поддержания социальной стабильности. Если бы это было так, людям не нужно было бы постоянно исследовать глубинную природу физического мира, стремиться к красоте в искусстве или становиться лучше».

«Но мой опыт за последний год, вплоть до недавнего времени, помог мне понять, что это такое».

«Желание делать лучше, желание стать лучше, желание повлиять на мир, чтобы сделать его лучше, — это очень распространённое стремление многих обычных и заурядных людей. Эти стремления к «лучшему» часто угасают из-за жизненных трудностей, но они никогда не исчезают».

«В конце концов, когда наши предки впервые открыли глаза, они, должно быть, увидели огромное звёздное небо в тёмную ночь, и они стремились к ещё более обширному миру».

«Итак, мы приходим в этот мир, и, несмотря на трудности, мы также приходим, чтобы увидеть, насколько он прекрасен. И то, что вы увидите, зависит от ваших стремлений».

Когда Линь Чэнь закончил, женщина, лежавшая на больничной койке, наконец-то выглядела так, будто больше не могла этого выносить, и её стошнило. Линь Чэнь наконец перевёл взгляд с расстояния на лицо Шэнь Лянь.

Он не злился. Он просто спокойно и лаконично сказал Шэнь Лянь: «Ты всё ещё хочешь сказать, что такие люди, как я, у которых «больная голова», не могут чувствовать то, о чём я говорю?»

Шэнь Лянь не ответила.

«Что, если я скажу тебе, что проблема с твоим мозгом — это просто повод для побега, и что ты можешь чувствовать всё, что я сказал?»

Линь Чэнь взял папку с документами, лежавшую рядом с вазой, достал лист и начал тихо говорить. «Много лет назад Дуань Ваньшань и его ученики проводили исследование мозга при синдроме Туретта*. Чтобы заполнить контрольную группу изображениями нормального мозга, они сканировали мозг всех своих учеников».

*Распространённое нарушение развития нервной системы, которое начинается в детстве или подростковом возрасте. Оно характеризуется множественными двигательными (моторными) тиками и как минимум одним вокальным (звуковым) тиком. Распространёнными тиками являются моргание, кашель, откашливание, шмыганье носом и движения лица.

«После этого эксперимента Дуань Ваньшань, должно быть, серьёзно поговорил с тобой. Я не знаю, что именно он сказал, но, учитывая его прямолинейность, он, вероятно, сказал тебе: «Ты не в своём уме», «Тебе нужно взять себя в руки»... В то время ты, возможно, была к нему неравнодушна, но после разговора ты почувствовала, что твой секрет раскрыт, и была глубоко унижена, превратив любовь в ненависть».

«Но на самом деле ты не должна его ненавидеть».

«Потому что, что бы он тебе ни говорил, он говорил искренне и никогда не смотрел на тебя свысока. На самом деле, он не сказал тебе, что сканирование мозга учителей тоже было включено в программу».

«Он лучше всех знал, кто он на самом деле».

Линь Чэнь развернул сканирование мозга так, чтобы Шэнь Лянь могла его хорошо рассмотреть. Ни семья, ни мозг, ни гены не могут определять человека...

Сканирование мозга было фрагментарным, с дефектами в префронтальной коре, миндалевидном теле и других областях. Этот мозг принадлежал большинству убийц-психопатов, а также Дуань Ваньшаню.

Он принадлежал человеку, у которого была самая прекрасная душа в мире.

* * *

Автору есть что сказать:

Сравнить ли мне тебя с летним днём?

Ты прекраснее и сдержаннее:

Порывистый ветер колышет нежные майские бутоны,

И лето слишком быстротечно:

Иногда слишком ярко сияет небесный глаз,

И часто его золотой цвет тускнеет;

И всё прекрасное когда-нибудь увядает,

По воле случая или переменчивой природы, без обрезки:

Но твое вечное лето не померкнет,

И не потеряй обладания той красотой, что течет в тебе.;

И Смерть не будет хвастаться, что ты блуждаешь в его тени.

Когда в вечных рядах времени ты растешь.:

Пока люди могут дышать или глаза могут видеть,

Пока живет это, и это дает жизнь тебе.

—Шекспир

* * *

Извращенные мысли:

Для тех, кто забыл, это был гимн, который Дуань Ваньшань бормотал перед смертью.