Криминальная психология

Криминальная психология, глава 181

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 181

Точно так же, как Линь Чэнь использовал принципы успеха, чтобы одурачить Дуань Яна, Ван Чао тоже чувствовал, что его нужно чему-то научить.

Конечно, это было не потому, что он тоже оказался в безвыходной ситуации. Он просто хотел выпить чего—нибудь теплого - сцена в деревне перед ним была слишком странной.

В тропическом лесу было жарко и влажно, что свидетельствовало о приближении сильных дождей. Деревня была покрыта слоем белого, похожего на марлю тумана. Окружающий туман был того же цвета, что и молоко, но на вкус не был таким сладким и вместо этого имел рыбный запах.

Они шагнули вперед по разбросанным по земле опавшим листьям, какое-то время не в силах двигаться дальше.

Впереди было пусто.

Коричневато-коричневая земля заросла сорняками. Растения росли особенно быстро в тропическом лесу. Несколько зеленых лиан опутали соломенные хижины, характерные только для народа гаоменг, как будто это была запретная территория.

Внутри хижин никого не было. Кое-где соломенные крыши провалились, и в одной из хижин они нашли розовое детское одеяльце, висевшее на заборе.

В отеле никого не было. Единственное, что там было, — это полуразрушенная деревянная вывеска, которая раскачивалась на ветру и гласила «Жильё» на языке дана.

Прогуливаясь по деревне, они увидели простую начальную школу с вывеской "Помощь в строительстве" и медицинский пункт организации "Врачи без границ". Ван Чао последовал за Син Конгляном в медицинский пункт и обошел его. Там не было ни людей, ни врачей, но лекарства в шкафчиках исчезли, остались только пустые белые больничные кровати, от которых веяло холодом.

Рядом с медицинским пунктом находился модный магазин, двери которого были открыты. Многие вещи на полках были разбросаны повсюду, выглядя как беспорядок.

Син Конглянь вышел из медпункта и повернул в сторону магазина.

Ван Чао последовал за ним лёгкой походкой и вдруг случайно наступил на что-то скользкое и чуть не упал. Из-за того, что вокруг было слишком тихо и странно, он не осмелился закричать и лишь проглотил крик. Он прикрыл рот рукой и опустил голову. На земле лежал комок коричневых грибов. Гриб, на который он наступил, был похож на ужасную конечность животного.

Он поднял голову и увидел, что его босс уже вошел в магазин. Бросив взгляд на товары на полках, его босс присел на корточки и начал просматривать беспорядочно разбросанные товары на земле.

Ван Чао поспешил следом и снова чуть не споткнулся об обломки на полу. Он присмотрелся повнимательнее и обнаружил, что земля была усеяна предметами повседневного обихода, такими как презервативы, бумажные стаканчики и мыло, так что ему негде было встать.

Он снова взглянул на своего босса и увидел, что гнев на его лице угасает и становится довольно холодным.

«Босс?» — осторожно спросил он. «Что, чёрт возьми, здесь произошло?»

Закончив говорить, он заметил, что Син Конглянь пристально смотрит на него, и быстро замолчал.

«Как ты думаешь, чего здесь не хватает?»

Ван Чао осторожно обошел вещи на земле и подошел к Син Конгляну, где тот посмотрел на кучу разноцветных предметов на земле.

"Здесь нет еды?"

"Что еще?"

"Здесь нет питьевой воды, сладостей или алкоголя..."

"Что это значит?"

"Это значит ... Кто-то забрал все необходимое для поддержания жизни, но как насчет алкоголя?"

«Чтобы выжить в дикой природе, алкоголь крайне важен», — ответил Син Конглянь.

Кан Ан и Мода Нар, владелец бара «Гаомэн», шли в конце. Владелец бара огляделся, и его взгляд сменился с подозрительного на шокированный, а затем с шокированного на испуганный. Наконец он сделал несколько шагов вперёд и наступил на разбросанные по земле пластиковые пакеты. Он схватил Син Конгляня за воротник и сердито спросил: «Что, чёрт возьми, здесь происходит?» Что ты сделал с моим народом?

Син Конглиан посмотрел на Моду Нара так, словно хотел сказать: «Простите, вы в своём уме?» Он протянул руку и оттолкнул владельца бара, поднял с земли пачку сигарет, открыл её, достал одну и закурил. Затем он сказал Кан Ану, вздёрнув подбородок: «Возвращайся и приведи этих двоих».

«Зачем, босс?» Кан Ань не был уверен в намерениях Син Конгляня.

Син Конглянь затянулся сигаретой и просто сказал: «Иди».

Возможно, потому что его начальник был в плохом настроении и выглядел устрашающе, Кан Ань перестал нести чушь, быстро развернулся и убежал.

— Где у вашего племени склад боеприпасов? Ты знаешь? Закончив заказывать Кан Ань, Син Конглянь опустил голову, взял с угла груды мусора упаковку чего-то красного, бросил её Ван Чао и вышел из магазина, не оглядываясь.

Ван Чао присмотрелся и увидел, что босс бросил ему пакетик Skittles. Он радостно последовал за ним. — Босс, босс, разве вы не говорили, что не возьмёте ни иголки, ни нитки* у масс?

*(一针一线) Идиома, обозначающая что-то очень маленькое.

— Заткнись, — нетерпеливо сказал Син Конглянь.

Будучи дальним родственником вождя племени Гаомэн, Мода Нар был посвящён в некоторые племенные секреты. Он отвел их в джунгли за пределами деревни и некоторое время искал, прежде чем таинственным образом открыл гигантское дерево и вошел внутрь.

Ошеломленный Ван Чао последовал за ним к дереву. Ствол был полым и горячим. В застоявшемся воздухе сильно пахло порохом. Конечно же, под багажником был небольшой погреб.

Когда зажегся свет, сцена в подвале заставила лысого владельца бара закричать.

Все аккуратно расставленные ящики с боеприпасами были перевернуты, а все армейские зеленые железные ящики были пусты, как будто их разграбили. Стоя там, они могли представить себе хаос, царивший, когда солдаты племени Гаомэн доставали боеприпасы.

Мода Нар упал на колени, закрыл лицо руками и заплакал, но Син Конглянь ударил его ногой.

Лысый владелец бара посмотрел на него красными глазами. — Мы опоздали. Все мои люди пропали!

«Почему ты так разволновался?» — раздражённо спросил Син Конглянь.

Ван Чао прошептал: «Босс, неужели народ Гаомэн такой жестокий? Неужели вся деревня отправилась сражаться с каким-то другим племенем? Какое племя довело их до такого? Должно быть, это какая-то месть за убийство вождя и похищение принцессы, верно?»

«Ты думаешь, это возможно?» Син Конглянь прикусил окурок и небрежно спросил.

«Вряд ли. Я слышал, что племя Гаомэн более цивилизованное и у них нет принцессы», — с сожалением сказал Ван Чао. «Но разве разведка Кан Ань не сообщает об этом?»

«Ха, обычно мужчины отправляются на охоту, но в деревне не осталось ни стариков, ни детей?»

— Тогда почему люди здесь внезапно исчезли?

— Может быть, они убежали, спасая свои жизни, — сказал Син Конглянь.

Вспомнив о лекарствах и предметах первой необходимости, которые были изъяты, Ван Чао глубоко вздохнул. — Даже боеприпасы забрали. Кто-то преследует их, поэтому у них нет другого выбора, кроме как покинуть деревню. Почему?

— Я не знаю.

— Тогда куда они убежали? Радиус их действия в течение недели слишком велик. Где мы можем их найти, босс?

"Хех".

Ответив, Син Конглянь вышел из подземного склада боеприпасов с сигаретой в руке. Не говоря ни слова, он наступил на разбросанные по земле гнилые листья и вернулся на пристань.

На широкой реке перед причалом разыгрывалось хорошее представление.

Ван Чао поспешно принес деревянный кол. Вдалеке Кан Ан гнался за двумя бедными боевиками, которые только что были избиты его боссом до тех пор, пока из них не брызнула кровь.

Кан Ан ухватился за борт лодки в воде, перевернулся и сбросил одного из них в воду левым хуком. Другой мужчина замахнулся на него веслом, но Кан Ан быстро схватил его и с силой потянул за собой в воду. К этому моменту Кан Ан уже занял выгодную позицию, решительно взял весло и дважды ударил, оставив двух вооружённых боевиков с кружащимися головами и беспомощных на поверхности воды. Возможно, почувствовав, что его предыдущие действия были недостаточно жестокими, Кан Ан нырнул в воду и вытащил двух боевиков без сознания, как будто вытаскивал из реки дохлых собак.

Ван Чао продолжал наблюдать за лицом Син Конгляня и увидел, что его босс без выражения докурил сигарету и затушил окурок.

Перед Син Конгляном лежали на животах два боевика. Кан Ан разбудил их. Когда они увидели сцену перед собой, два боевика выглядели так, как будто увидели привидение. Они поползли назад, но были заблокированы Кан Анем сзади.

Син Конглянь сердито спросил: "Скажи мне, где люди?"

"Я ... мы не знаем!"... Мы просто проходили мимо!" Один из боевиков, вероятно, европеец или американец, ответил, запинаясь:

«Вы хотите сказать, что в таком большом тропическом лесу вам больше нечем заняться, кроме как лениво прогуливаться здесь?» Син Конглиан наступил на плечи одного из боевиков и ухмыльнулся. «Разве вы не боитесь, что племя Гаомэн подвесит вас сушиться?»

«Это правда, что мы просто случайно проходим мимо. Пожалуйста, поверьте нам!»

"Как скучно". Син Конглиан постучал пальцем ноги по плечу боевика. "Ты пришел сюда по прихоти, так что ты должен был знать, что племя гаоменг ушло заранее. И причина, по которой ты это знаешь, заключается в том, что либо кто-то предупредил тебя, либо ты был свидетелем того, как выследили все племя. Итак, скажи мне, где люди племени?"

Двое боевиков на земле задрожали. Они посмотрели друг на друга и переглянулись. «Мы не можем сказать. Другая сторона слишком могущественна. Если они узнают, что мы слили информацию, мы умрём, даже не успев выкопать себе могилу».

Син Конглиан достал пистолет и приставил его ко лбу одного из боевиков. «Хорошо, если вы не скажете мне, вы умрёте прямо сейчас».

Когда дело доходило до хвастовства и запугивания, Ван Чао восхищался только своим боссом.

«Три дня назад мы встретили большую группу народа Гаомэн. В то время уже стемнело, поэтому мы поспешили через тропический лес и нашли большое дерево, чтобы передохнуть. Во второй половине ночи раздались выстрелы, и мимо нас пробежала плотная группа народа Гаомэн, за которой гналась группа ужасных солдат».

«Да, эти солдаты были так хорошо экипированы, что мы не осмеливались даже заговорить и просто с трепетом прятались на деревьях».

«Они были невероятно жестоки. Тех, кто отстал от племени Гаомэн, сразу же убили».

Син Конглиан прервал их. «Ладно, просто скажите прямо. Откуда эти солдаты?»

«Мы видели знак в виде питона, обвившегося вокруг ягуара», — ответил один из них.

«Заратул?» Син Конглиан нахмурился.

Руки другого человека начали дрожать. «Можешь произнести это имя тихо? У меня сердце колотится, просто когда я его слышу».

Услышав это имя, даже Ван Чао почувствовал, как у него засосало под ложечкой.

Три существа: питон, ягуар и Заратул — представляли Альянс освободителей тропических лесов Даны. Они были самыми жестокими боевиками в регионе Дана. Хотя название этой организации звучало демократично, на деле это было не так. За последние десять лет лидер вооружённой группировки и тиран Заратула убил в Дане почти 50 000 человек. Организация Объединённых Наций неоднократно пыталась вмешаться, но все их попытки провалились. В конце концов, ситуация в Дане была слишком сложной. Какие бы силы ни вмешались извне, они подверглись бы нападению со стороны всех местных примитивных племён, боевиков и наёмных организаций.

Именно потому, что сотрудничество с Даной приносило больше выгод, чем затрат, была создана сегодняшняя зона трёхстороннего сотрудничества.

Услышав, как двое боевиков живописали сцену с летящими пулями и брызгами крови, словно убивать людей было так же просто, как резать дыни, Кан Ань позеленел. «Босс, Сяо Ву и остальные, должно быть, в большой опасности!»

Син Конглянь проигнорировал Кан Аня и сказал: «Ван Чао, покажи карту».

Ван Чао немедленно включил планшет и вывел на экран трёхмерную топографическую карту всего тропического леса Дана. "Босс, пожалуйста, посмотрите".

Син Конглянь передал планшет двум боевикам и сказал: "Где вы видели племя гаоменг три дня назад?"

Двое боевиков все еще лежали на земле. Они уставились на обширную зеленую полосу на планшете, долго изучали ее и, наконец, очертили территорию к северо-западу от них. "Вероятно, это здесь".

Подключив планшет, Син Конглиан кивнул.

Кан Ан с тревогой подошёл и спросил: «Босс, вот где они были три дня назад. Где они сейчас?»

Син Конглян прищурился и продолжил увеличивать масштаб. «Первый вопрос, который ты должен задать: Заратул хочет убивать людей, но почему они не убили их всех за неделю?»

«Почему?»

— Потому что они не хотят убивать всех подряд.

— Я не понимаю!

Син Конглян больше ничего не сказал. Сначала он отметил местоположение гарнизона племени Гаомэн, а затем — место, где три дня назад появилось всё племя. Он соединил две точки, взглянул на планшет, увеличил масштаб изображения и переместил карту. Наконец он слегка откинулся назад, указал на одно место и сказал: «Здесь».

Ван Чао посмотрел на карту и увидел, что место, на которое указал Син Конглян, было заброшенной шахтой, расположенной в тропическом лесу.

«Босс, что хочет сделать Заратул?»

«Отгоните стадо и войдите в указанную ловушку», — бесстрастно сказал Син Конглян.

Криминальная психология. Глава 182

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 182

Ван Чао ничего не понял.

Однако он посмотрел на шахту, на которую указал его босс, и действительно, когда-то она была одной из отраслей промышленности Заратула. В последние годы все залежи редких металлов были выработаны, и в результате добыча полезных ископаемых была прекращена.

Он не знал, как его босс догадался, что Заратул поведёт всё племя Гаомэн к шахтам. По сути, это было неразумно, но что такое разум в таком разрушенном месте, как Дана? Возможно, Заратул просто хотел взять их людей, чтобы поиграть с человеческими жизнями, поддавшись прихоти, и они решили уничтожить племя Гаомэн, что было вполне возможно.

Короче говоря, было правильно довериться суждению его босса. Как хорошая собака на побегушках, Ван Чао начал искать самый быстрый маршрут к району добычи.

Было два способа добраться до заброшенной шахты оттуда, где они находились. Один из них был водным путем, а другой - сухопутным, который был грубо отвоеван различными силами для того, чтобы вырубить деревья и открыть пути к шахтам.

Но независимо от того, по какому маршруту они пойдут, они столкнутся с хорошо охраняемым племенем заратулов.

Товарищ Сяо Ван Чао смотрел на бескрайнюю реку в тропическом лесу вдалеке и ничего не понимал. Несколько дней назад он играл дома в игры и заказал чёрный чай с лимоном на вынос. Почему ему вдруг пришлось отправиться в подземелье в тропическом лесу, чтобы победить Заратула, Великого Короля Демонов?

Он наконец поднял взгляд на затянутое облаками небо. Жизнь действительно непредсказуема...

Однако у его босса, очевидно, не было таких мыслей. Как только он определил местоположение цели, он сразу же запрыгнул обратно в лодку и отправился по водному маршруту.

По сравнению с наземным маршрутом, водный маршрут не был укрыт, что не способствовало маскировке, но, видя, что его боссу не терпится вернуться домой, Ван Чао даже не осмелился пукнуть.

Чем дальше они продвигались, тем мутнее становилась вода в реке Дана. Она была полна илистого ила, ставшего кирпично-красным. Пейзаж по обе стороны реки уже не был таким зеленым и приятным, как раньше, и большое количество деревьев было вырублено. Тропический лес Дана был богат дорогими породами древесины, такими как красное дерево, эбеновое дерево и палисандр. Всякий раз, когда росли дорогие породы дерева, там было большое количество рабочих и вооруженных людей с ружьями.

Каждый раз, когда Ван Чао видел эти места на берегах реки, ему казалось, что его сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

Возможно, это была устрашающая сила, которая заставила весь мир отступить перед кислым выражением лица его босса; удивительно, но по пути они не встретили ни одного вооружённого до зубов боевика.

Слава богу.

Ночью они привязали лодку к берегу и разбили лагерь у реки.

Они не ожидали, что в тропическом лесу будет звёздное небо. Некоторое время назад уже шёл дождь, и теперь, похоже, он собирался пойти снова. Ван Чао убил всех комаров в палатке и посмотрел на реку. В тёмную ночь его босс босиком сидел в одиночестве на берегу реки и курил сигарету. Неизвестно, о чём он думал.

«Что с боссом в последнее время? Он какой-то странный». Кан Ань наклонился к Ван Чао и спросил.

«Не знаю», — лаконично ответил Ван Чао.

«Он влюблён?»

Услышав это, Ван Чао непонимающе посмотрел на Кан Аня. «Как такое возможно?»

«Тогда что ещё?»

Ван Чао обернулся, положил руки на плечи Кан Аня и встряхнул его. «Ты смеешь спрашивать, что случилось? Как ты смеешь спрашивать об этом? Если бы ты не привёл босса в это место, где даже птицы не гадят*, почему он такой странный?!»

*(鸟不拉屎) Метафора, используемая для описания бесплодного и отдалённого места, где редко пролетают птицы.

— Но здесь много птичьего помёта, — Кан Ань указал на кучу чего-то, что упало с вершины палатки, когда он это сказал.

Товарищ Сяо Ван поспешно отпрянул в сторону и чуть не подавился.

— Если это не от несчастной любви, то босс влюблён, — внезапно сказал Кан Ань.

Ван Чао широко раскрыл рот, желая восхититься реакцией Кан Аня.

«Это тот самый мистер Лин, на которого ты постоянно пялишься, не так ли? Оказывается, босс — гей».

Тон Кан Аня был настолько спокойным, что Ван Чао ударил ногой по земле и сказал: «Ты не можешь говорить о сексуальной ориентации босса в таком тоне, как будто «о, так босс любит мужчин»?»

«Быть геем — это нормально. В конце концов, я сам гей».

Ван Чао посмотрел на небо и вздохнул, желая вернуться в нормальное общество и поговорить с людьми с нормальными мозгами.

«Но мистер Линь, похоже, не из тех, кто нравится боссу».

«Погоди, откуда ты знаешь?»

«Потому что я всегда думал, что такому парню, как босс, понравится кто-то наивный и милый, как те мягкие мальчики и девочки, похожие на пирожные», — ответил Кан Ань.

«Ты извращенец». Почему я обсуждаю с тобой эту тему?"

«Мистер Лин отличается от других. Мистер Лин выглядит отстранённым и равнодушным. Когда откусываешь, кажется, что грызешь кристаллы, и от этого болят зубы. Оказывается, вкус у босса настолько жёсткий, что он действительно оправдывает свою репутацию». Кан Ан вздохнул.

«Разве это не хорошо?!»

«Я так не думаю».

«Ты такой надоедливый. Что не так?!»

«Влюблённые люди должны дополнять друг друга. Посмотри на меня, я вонючий и твёрдый камень в туалете, а твой Сяо У Гэ — как цветущий цветок на ветру».

«Я не понимаю, что Сяо У Гэ в тебе нашёл».

«Эй. Но босс и мистер Лин больше похожи на одного и того же человека».

«Я этого не вижу. Откуда ты знаешь? Вы раньше встречались?»

— Нет-нет, просто такое ощущение, что один из них сильный, а другой — ещё сильнее. Когда всё хорошо, это нормально, но если у них конфликт, то, учитывая характер нашего босса, как вы думаете, он может напрямую противостоять другому человеку и одолеть его?

«Кан Ан». Товарищ Сяо Ван посмотрел на своего босса, который курил у реки, и ему вдруг захотелось закурить.

«Что?»

Товарищ Сяо Ван ударил его ногой в живот и схватил Кан Аня за шею, крича: «Не устанавливай, мать твою, флаг* для Лао-цзы!»

*Предзнаменование.

......

В бескрайнем море по-прежнему дрейфовала полуразрушенная рыбацкая лодка.

В тёмной каюте на дне рыбацкой лодки Линь Чэнь не знал, что стал объектом сплетен.

Он испытывал невероятную жажду, и его губы потрескались. Он был так голоден, что его грудь прижималась к спине. В каюте пахло мёртвой рыбой и экскрементами. Судя по качке, он прикинул по своему биологическому ритму, что рыболовецкое судно плыло по поверхности моря больше 12 часов. Скорее всего, они прибыли в территориальные воды другой страны. У опытных контрабандистов должны быть относительно безопасные маршруты, так что вероятность того, что их перехватит береговая охрана другой страны, была невелика. Они могли только положиться на удачу.

Он прислонился к переборке и сел, экономя силы. Дуань Ян ухаживал за пациентом неподалёку от него.

Во время 12-часового путешествия без солнечного света рана на его ладони стала болезненной и зудящей, и не было никаких признаков того, что она заживает, но заболел не он, а мужчина средних лет, который разговаривал с ними раньше.

Несколько часов назад у мужчины средних лет внезапно возникла острая боль в животе. Крик боли почти заглушил рев мотора рыбацкой лодки. Первой реакцией жителей деревни, запертых в нижней части каюты, было постучать в потолок каюты. Однако люди на верхней палубе просто спросили "В чем дело" и ушли.

Над их головами все еще раздавались шаги, но запечатанная палуба не собиралась открываться снова.

Жители деревни сердито стучали по палубе, но не получали ответа. Проведя 12 часов без еды, они быстро потеряли силы для бунта. Их эмоции сменились с гнева на панику, и они поняли, что эта золотая лихорадка оказалась не такой хорошей, как они себе представляли.

Без какого-либо медицинского оборудования Дуань Ян мог лишь поставить жителям деревни простой диагноз. Предварительное заключение гласило, что это острая перфорация желудка. Хотя он не знал причины болезни, в бескрайнем море, даже если бы он знал, это было бы бессмысленно.

Мужчина средних лет свернулся калачиком. Его лицо было белым, как у мертвеца, а выражение лица было таким, словно ему было очень больно. Предыдущие крики истощили все его силы, и ему было так больно, что он больше не мог кричать.

Двое жителей деревни вместе с Дуань Яном остались рядом с ним. Один из них схватил Дуань Яна и взволнованно сказал: «Доктор, пожалуйста, спасите моего брата. Вы можете его спасти?»

Дуань Ян продолжал держать пальцы на шее мужчины средних лет, а другой рукой слегка надавливал на его живот, не говоря ни слова.

Житель деревни опустился на колени перед Дуань Яном и ударился головой об пол, кланяясь. «Вы врач, значит, вы можете спасать людей. У моего брата пятеро детей. Если с ним что-нибудь случится, его жестокая жена бросит их всех и снова выйдет замуж. Вы должны спасти его!»

Возможно, услышав упоминание о детях, скрючившийся мужчина средних лет внезапно открыл глаза и со слезами на глазах посмотрел на Дуань Яна. Не зная, откуда взялись силы, он схватил Дуань Яна за руку и крепко её сжал.

Увидев эту ситуацию, Линь Чэнь, наконец, встал. Он прислонился к переборке, когда подошел к Дуань Яну и сел рядом с тяжелобольным мужчиной средних лет.

Кто-то в каюте начал тихо всхлипывать из-за его движения.

Линь Чэнь посмотрел на Дуань Яна, и, к его удивлению, глаза молодого человека не были красными. Выражение его лица было спокойным и серьёзным, когда он разжал пальцы, сжимавшие шею мужчины средних лет, которая была похожа на горькую кору, и взял его за руку.

«Я так устал». В следующий момент мужчина средних лет почувствовал облегчение. Линь Чэнь увидел проблеск надежды на его мрачном лице. «Разве умереть — это плохо?»

— Да, это облегчение, — сказал Линь Чэнь.

— Мой ребёнок всё равно вырастет.

— Даже если твоя жена не захочет их воспитывать, система социального обеспечения нашей страны позаботится о том, чтобы они благополучно дожили до 18 лет.

— Всё в порядке. Мои родители ещё живы, но я больше не могу быть сыном.

— Они могут подумать, что ты заработал много денег в Дане и не хочешь возвращаться домой.

"Да, вероятно, так и будет".

Мужчина средних лет рассмеялся, и в последний момент своей жизни он продолжал улыбаться, забыв обо всем.

Закончив говорить, Линь Чэнь положил руки на лицо мужчины средних лет и осторожно закрыл ему веки.

Тихие рыдания в каюте переросли в вопли, и смерть мужчины средних лет, казалось, заставила всех предвидеть свое собственное будущее.

Линь Чен вернул Дуань Яна на прежнее место и сел.

Дуань Ян сначала потрогал свой лоб, а затем просто измерил сердцебиение. Он потянул Линь Чена за руку, чтобы осмотреть рану, и, наконец, вздохнул с облегчением.

Линь Чен продолжал смотреть на него. Вероятно, из-за того, что Дуань Ян слишком долго смотрел на него, он коснулся своего лица и спросил: "Что случилось?"

"Ты не такой, каким я его представлял".

"Почему такой другой? Ты думаешь, я буду горько плакать?

Линь Чен не ответил.

"В конце концов, я врач. Я видел смерти гораздо более трагичные, чем эта. По сравнению с вами, офицерами полиции, я тот, кто каждый день имеет дело со смертью ".

"Nn".

"Очень рано, когда я впервые попал в больницу на стажировку, именно учитель взял меня с собой".

"Учитель Дуань?"

Молодой человек на мгновение опешил и вдруг почувствовал облегчение. Он почесал голову. — Так и было. Он мне очень нравится. Нет. Если быть точным, я люблю его.

Линь Чэнь был удивлён этим внезапным признанием. — Я не спрашивал тебя об этом.

«Мне нечего скрывать. Он мне просто нравится. Я помню, как впервые увидела, как умирает пациент. Мне было очень грустно, и я выбежала из палаты в слезах. Я до сих пор помню это чувство душевной боли. Я думала, что это моя вина, что я не смогла спасти того человека. Мой учитель, который был в палате в то время, знал об этом».

«И что потом?»

«Потом учитель перевёл меня в отделение интенсивной терапии и попросил каждый день сталкиваться с тяжелобольными пациентами».

Линь Чэнь был удивлён. — Так строго?

— В то время я, наверное, каждый день плакала и больше не хотела быть врачом. Но потом всё наладилось. Спустя долгое время, почти в конце моей стажировки, ко мне внезапно пришёл учитель.

— Хм?

— Он отвёл меня в морг. Дуань Ян поморщился. — Учитель спросил меня, что я пережила за это время.

"Что ты сказал?"

"Я сказал оцепенение, но это не было неудобством". Дуань Ян вздохнул. "Учитель серьезно посмотрел на меня, когда услышал это. Он сказал, что человек, который оцепенел до смерти, не может стать хорошим врачом, и хотел, чтобы я как можно скорее сменил специальность ".

"Но ты этого не сделала ".

"Да, я этого не делал. В конце концов, я все еще хочу быть хорошим врачом. В то время я подумал, что если врачи не оцепенели от смерти, то как они могут выносить столько разлук между жизнью и смертью каждый день? Поэтому я спросил об этом своего учителя."

Глаза молодого человека были прекрасны, когда Линь Чен спокойно посмотрел в них.

"Учитель сказал мне, что врачи не могут оцепенеть перед смертью. Что врачи должны делать, так это уважать смерть. То, что мы уважаем, — это не результат смерти, а весь жизненный процесс человека, от рождения до смерти. Люди всегда хотят жить дольше и избегать смерти, но в жизни должна быть смерть. Это закон природы. Болезненный, но в то же время прекрасный процесс. Как врачи, мы должны смотреть в лицо жизни, расправить плечи и принять любой вызов, который бросает нам смерть».

Когда молодой человек закончил говорить, в палате всё ещё слышались плач и причитания. Скорость рыбацкой лодки постепенно уменьшилась, но звук мотора по-прежнему был громким.

Он посмотрел на единственную электрическую лампочку в каюте и сказал: «Это здорово».

* * *

Отвратительные мысли:

Дуань Ян говорит об усталости от сострадания или эмоциональном выгорании, которое он испытал, став свидетелем стольких смертей.

Люди, испытывающие сострадательную усталость, могут проявлять различные симптомы, в том числе снижение концентрации внимания, оцепенение или чувство беспомощности, раздражительность, неудовлетворённость собой, замкнутость, боли или прогулы на работе.

Согласно исследованиям, от 16 до 85% медицинских работников в различных областях испытывают сострадательную усталость.

Криминальная психология, глава 183

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 183

После того, как маленький доктор закончил говорить, корабль, на котором они находились, внезапно обо что-то ударился.

Все в каюте сильно задрожали.

«Что случилось? Мы налетели на камни?» Дуань Ян схватил Линь Чена за руку и мгновенно превратился в знакомого ему нервного маленького доктора.

«Так не должно быть».

Звук мотора прекратился, и шаги над их головами стали отчётливо слышны, заставив всех замолчать.

Внезапно на палубе над их головами раздался пронзительный звук сверления. В темном помещении этот звук, казалось, эхом отдался в голове каждого, заставив всех безбилетников в испуге отпрянуть в угол. Дуань Ян бессознательно поднял голову, когда Линь Чэнь сказал: "Закрой глаза".

В следующий момент раздался громкий щелкающий звук, за которым раздвинулись деревянные доски. Яркий свет с неба лился прямо у них над головами.

От внезапного света после более чем десяти часов темноты у Линь Чэня защипало глаза. Он прикрыл их и услышал, как кто-то спускается в каюту с палубы.

«Просыпайся.

Мы сходим с корабля», — протяжно крикнул вошедший. Линь Чэнь едва успел открыть глаза, как увидел, что кто-то держит пистолет и пинает лежащего без сознания мужчину средних лет. Тот не реагировал. Мужчина протянул руку и попытался ударить мужчину средних лет, чтобы разбудить его, но его крепко обнял испуганный житель деревни.

«Пожалуйста, спасите моего брата. Моего брата ещё можно спасти!»

"Что, он мертв?" Стрелок потрогал нос мужчины средних лет, а затем надавил на шею мужчины средних лет, затем внезапно остановился. "Черт возьми, он действительно мертв. Какое невезение.

В его тоне не было никаких других эмоций, кроме нетерпения. Это звучало так, как будто он сожалел о том, что животное умерло раньше, чем было продано, а не о живом человеке.

Несколько человек в каюте снова начали тихо всхлипывать. Они говорили тихо, но никто не осмеливался спросить: «Почему вы так с нами обращаетесь?!»

В тот момент любой вопрос показался бы глупым, потому что дыхание смерти распространялось, как вирус.

Ещё один человек спустился с палубы в каюту. На нём была свободная зелёная военная форма с небрежно закреплёнными погонами. Он пнул мужчину средних лет, лежавшего на полу, выругался, затем наклонился и с силой взвалил его на плечо. Родственник мужчины средних лет опустился на колени рядом с телом и громко заплакал, но кто-то ударил его прикладом по плечу и велел быстро догонять остальных.

Линь Чэнь намеренно отстал от Дуань Яна. Красноглазый темнокожий деревенский житель, спотыкаясь, подошёл к ним и зарыдал. «Жизнь моего брата слишком тяжела. Как он оказался в таком положении?»

Солёный, влажный и свежий морской бриз медленно наполнял помещение. Линь Чэнь почувствовал, что его поднимают на ноги, и последовал за группой на палубу.

Конечно же, корабль уже пришвартовался у причала. Он огляделся. С одной стороны тянулась длинная береговая линия. С другой стороны было голубое прозрачное море с белыми чайками в небе, и казалось, что они приземлились на каком-то дорогом курортном острове. Однако они увидели на дальнем берегу явно обветшалую военную технику и баррикады, а также солдат, лениво греющихся на солнце, что указывало на то, что это был не курортный остров. В соседней стране Синьни уже более десяти лет группа бездельников-повстанцев занимала небольшую прибрежную территорию от юга до севера Синьни. По разным причинам Синьни до сих пор не смогла захватить эту территорию. Оказалось, что они прибыли на родину Ли Цзинтяня. Линь Чэнь посмотрел на тёмный риф впереди и ухмыльнулся.

Селянин говорил позади них. Внезапно Линь Чэнь остановился. — Что ты только что сказал?

— Я... я ничего не говорил?

В это время Дуань Ян спросил: — Ты только что сказал, что дядя и его родители уже умерли?

— Да, они умерли давным-давно. Мой бедный брат, наверное, плохо соображает из-за болезни, поэтому он подумал, что мои дядя и тётя здесь.

Услышав это, Дуань Ян, казалось, о чём-то задумался. Он сунул руку в карман и схватил Линь Чэня. На правом борту палубы что-то зашевелилось. Мёртвое тело мужчины средних лет лежало на палубе под солнцем. Двое рыбаков развернули большую сеть, завернули в неё тело с головы до ног, а затем небрежно бросили его в море, держась за голову и ноги. Увидев эту сцену, Линь Чэнь почувствовал звон в ушах. Он едва слышал громкие вопли, но в тот момент, когда тело бросили в море, это произвело на него глубокое впечатление.

К рыболовной сети, которой было обернуто тело, были привязаны камни. Когда тело, потерявшее свою душу, полетело в море, оно описало параболу, а затем погрузилось прямо в воду.

Все на лодке посмотрели туда, где бросили тело, и в этот момент Дуань Ян взял Линь Чена за руку.

«Консультант Линь, вы знали, что для спасения этого дяди нужна всего лишь простая операция?»

Его слова были несколько непонятными, но ещё более непонятными были действия Дуань Яна.

Он посмотрел на молодого человека, и тот горько улыбнулся ему. Сказав это, Дуань Ян отпустил его руку и пошёл вперёд, как ни в чём не бывало.

Линь Чэнь был в ужасе. На его ладони лежало маленькое тёплое кольцо, которое Дуань Ян незаметно передал ему, воспользовавшись возможностью поговорить с ним.

Линь Чэнь не осмеливался смотреть на него в толпе. Бог знает, что Дуань Ян внезапно ему передал. Воспользовавшись возможностью выстроиться в очередь, чтобы сойти на берег, он и Дуань Ян снова встали в конец.

"Что?"

"Я не знаю. Я просто нашел это у себя в кармане".

"Это твое?"

"Я не помню, чтобы оно было у меня в кармане. Вероятно, его засунул туда покойный дядя перед смертью".

"Откуда ты знаешь?"

«Я вспомнил, что, когда дядя говорил о своих родителях, он, кажется, положил руку мне на брюки. Как вы думаете, что это значит, консультант Линь?»

Линь Чэнь подумал: «Откуда мне знать, что это значит? Похищение — это уже плохо, но внезапная смерть безбилетника в каюте — это ещё хуже, и самое странное, что этот безбилетник перед смертью солгал и незаметно сунул тебе в карман круглую штуковину, похожую на кольцо». Что ещё хуже, ты даже отдал мне эту штуку. Почему я всегда натыкаюсь на такие вещи?

— Разве ты не психолог? Разве ты не можешь рассуждать о психологии умирающего дяди?

Лин Чэнь чувствовал, что с тех пор, как Син Конглянь ушёл, у него был не очень хороший характер. Иначе он не был бы таким нетерпеливым, как сейчас, когда услышал, что только что сказал Дуань Ян. — Я не предсказатель.

«Но...»

«Представьте, что это смертный одр безбилетника с бредовыми воспоминаниями, который передал вам семейную реликвию».

«Но вы же понимаете, что это не так. Этот дядя... этот дядя очень странный».

«Почему странный?»

«Перфорация желудка — нередкое заболевание во время морских путешествий. Как у него могла внезапно открыться перфорация?» — пробормотал Дуань Ян.

«Безбилетники, перфорация желудка — почему это так необычно?» — спросил в ответ Линь Чэнь.

Дуань Ян нахмурился. Он понизил голос и наклонился к уху Линь Чэня. — Как вы думаете, в его желудке были наркотики или он проглотил что-то твёрдое перед отъездом, из-за чего у него случился разрыв желудка?

— Я не знаю. Это должно быть ваше врачебное заключение, но это не должны быть наркотики.

— Почему?

— Как вы думаете, наркоторговцам, владеющим этой линией, всё ещё нужно перевозить наркотики через людей?

— Вы уже догадались! Дуань Ян бросил на него подавленный взгляд.

«Человек, который перед смертью не забыл оставить тебе подсказки, смешался с толпой безбилетников. Если это не наркоторговец, то кто он?»

«Это не может быть агент под прикрытием, верно?»

Голос Дуань Яна был таким громким, что Линь Чэнь не удержался и пнул его в икру. Молодой человек пошатнулся, и в его глазах внезапно появилось странное выражение. «Что он мне дал?»

«Судя по размеру, это либо семейная реликвия, либо устройство для определения местоположения». Линь Чэнь крепко сжимал кольцо в руке. «Это всего лишь предположение, в основном для того, чтобы ты был уверен в своём выживании. Не забудь никому не рассказывать об этом. К счастью, он тайком сунул его тебе в карман. Если бы он отдал его тебе открыто, ты бы прокричал об этом на весь мир?»

Пока они разговаривали, их уже отвели в помещение, которое больше походило на перевалочный пункт для торговли людьми в 18-м или 19-м веке, чем на таможню. В двухэтажном здании у небольшого морского побережья было несколько деревянных столов, за которыми сидели офисные работники, закинув ноги на стол, а над ними вращались потолочные вентиляторы. В комнате было полно нелегальных иммигрантов со всех сторон, включая мужчин, женщин и даже людей, похожих на нищих. Чиновники осматривали каждого человека, как скот, и постоянно слышались крики и сопротивление. Они разрывали на женщинах одежду, щипали их за грудь и торговались с контрабандистами.

После заключения сделки сотрудники офиса доставали штамп и ставили его на «товар»; иногда на лице, а иногда на тыльной стороне ладони, указывая на владельца.

Линь Чена и Дуань Яна вывели по отдельности и отвели к столику в углу. На столике лежали флаги с питонами и ягуарами, а сотрудник офиса спал там.

Сопровождавший их человек разбудил сотрудника офиса и долго разговаривал с ним на неизвестном языке. Внезапно сотрудники офиса кивнули, взяли со стола печать и оттиснули ее тыльной стороной ладони.

Дуань Ян энергично потер печать с рисунком питона и ягуара на своей руке, но обнаружил, что ее невозможно стереть. Он сказал Линь Чену с грустным лицом: "Консультант Линь, мы превратились в свинину на мясокомбинате".

"Ну, это все еще тот сорт, который прошел карантин".

"Пожалуйста, перестань шутить".

Их вывели из небольшого здания по одному и в конце концов привели на полуразрушенный военный аэродром.

Там ждал транспортный вертолет с ржавыми крыльями, но люди, сидевшие там, не были знакомыми людьми, которые сидели в салоне. Напротив, вместо них была группа вооруженных до зубов наемников. Их глаза были острыми, и они подняли подбородки, чтобы посмотреть на Линь Чэня и остальных. Очевидно, их собирались перевезти в неизвестное место с этими наемниками.

Это показывало два момента. Во-первых, место, куда они направлялись, было чрезвычайно опасным. Во-вторых, человек, который их похитил, хотел, чтобы они как можно скорее добрались до места назначения, поэтому они выбрали вертолётную перевозку, которая была намного дороже морской.

Линь Чэнь посмотрел на Дуань Яна. Он боялся, что этот молодой врач, прикрывавший рот и нос, потому что ему не нравился воздух в салоне, не понимал, в какой ужасной ситуации он оказался.

Он взглянул на голубое небо и белые облака за окном. Держа в руках реликвию мужчины средних лет, который не оставил ему своего имени, он наконец опустил взгляд на синюю печать на тыльной стороне его ладони.

......

В тот момент, когда Лин Чен почесал затылок и задумался о значении узора из питона и ягуара на тыльной стороне его ладони, Син Конглянь, стоя на пне, держал в руках бинокль и холодно смотрел на высокомерное золотое знамя Заратула вдалеке.

Питон, обвившийся вокруг ягуара, символизирует стремление Заратула проглотить слона, но дело было не в этом. Дело было в том, что все входы и выходы вокруг шахт усиленно охранялись, и это место не было похоже на те заброшенные шахты, о которых ходили слухи давным-давно.

Вдалеке поднимались дым и пыль, и низкие цементные заводы тянулись бесконечно, некоторые из них частично обрушились, обнажив ржавые краны внутри. Казалось, что на некоторые неповрежденные заводы входили и выходили люди. Были даже вертолеты, зависшие издалека и приземлившиеся в районе добычи полезных ископаемых.

Действительно, шахты были заброшены, но масштабы доступа сюда транспортных средств в течение часа показали, что всё было не совсем так, как говорилось в разведданных.

«Босс, это... Заратул занимается здесь секретной фабрикой?» — раздался встревоженный голос Кан Ана.

— Люди Гаомэн действительно здесь? Это ловушка, как вы и говорили? Почему боевики в Заратуле согнали сюда всех людей Гаомэн? — Эти вопросы принадлежали Ван Чао.

— Ваш босс похож на гадалку? — нетерпеливо спросил Син Конглянь.

— Босс Син, где мои люди? Они мертвы? Почему я их не вижу? — Владелец бара тоже потянул его за рукав и спросил.

«Там», — Син Конглянь вытянул руку и небрежно ответил, указывая на полуразрушенное фабричное здание вдалеке.

Мода Нар схватил бинокль и долго смотрел в него. «Кажется, вокруг этого фабричного здания много солдат. Как ты думаешь, почему моих людей заперли там?»

«Места, которые мы проезжали по пути, уже указывают на маршрут ваших людей. Их гнали сюда с востока на северо-запад. Они неизбежно столкнутся с долгожданным сопротивлением заратовских боевиков. Теперь, когда они столкнулись с сопротивлением, ваши люди предпочтут найти бункер. Если их не убьют, они спрячутся на заводе, — ответил Син Конглян.

— Чёрт, значит, эти заратовские ублюдки осаждают моих людей? Я собираюсь сразиться с ними!

После того, как владелец бара закончил говорить, он закатал наручники и бросился к нему.

Син Конглянь пнул владельца бара на землю. "Сэр, если вы пройдете еще пятьдесят метров, вы наступите на минное поле. Можете ли вы сами предстать перед судом и не втягивать в это лао-цзы?"

Владелец бара был так напуган, что поспешно отполз назад.

"Босс, что нам теперь делать? Если люди Гаоменга действительно заперты на фабрике, что происходит?" - Спросил Ван Чао.

" Бог знает. Раз уж мы здесь, давайте зайдем и посмотрим. " Син Конглян взглянул на Кан Аня, который достал сигарету и сунул ее в рот.

Криминальная психология Ch184

Автор: 长洱 / Чангер

Переводчик: Kinky /| https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 184

"Босс, не могли бы вы, пожалуйста, не говорить таким тоном, который предполагает, что сегодня вечером на ужин подойдет любой ресторан?" Ван Чао отступил на два шага назад, почти желая, чтобы его босс увидел, сколько вооруженных боевиков окружило здание фабрики.

Люди Заратула не пасли овец. Все они были кровожадными, бесчеловечными личностями. Хотя эти боевики теперь переминались с ноги на ногу и курили за бункером, Ван Чао не сомневался, что, как только они выдадут себя, их расстреляют из штурмовых винтовок.

— Есть разница? Син Конглиан выдохнул клуб дыма и сказал: — Если ты не хочешь идти внутрь, мы можем уйти прямо сейчас.

— Но, босс, почему мы должны идти туда одни? Разве мы не можем придумать другой способ?

— Уже слишком поздно, — Син Конглянь стряхнул пепел с сигареты. — Племя Гаомэн находится там в осаде уже как минимум 48 часов. Почему ты не думаешь, что Заратул просто ворвётся туда и убьёт их?

— Почему? — спросил Кан Ан. — Босс, я больше ничего не понимаю. Почему высокопоставленное племя Гаомэн, которое когда-то было убийцами, стало мишенью для расправы? Как племя Гаомэн спровоцировало Заратула и было изгнано сюда? Почему Заратул осаждает и заманивает в ловушку людей Гаомэн, вместо того чтобы напасть на них?

Его начальник посмотрел на Кан Ана, указал на его лицо и спросил: «Я похож на энциклопедию?»

«Босс, я действительно в замешательстве. Пожалуйста, расскажите мне», — упрямо сказал Кан Ан.

Син Конглянь сказал: «Заратул потратил столько времени, чтобы привести сюда людей из Гаомэна, только по одной причине. Их босс хочет поймать их живыми».

«Босс, похоже, у вас давние отношения с Заратулом», — внезапно сказал Ван Чао.

«Отвали». У Син Конгляня даже брови покрылись инеем. Казалось, он был готов быстро расправиться с Заратулом, а затем уйти.

Товарищ Сяо Ван, на которого был устремлён пристальный взгляд, не осмелился заговорить снова. «Найди чертежи этой фабрики». Его босс сменил позу и указал на него пальцем.

Их было всего четверо: бесполезный технический пёс, безмозглый владелец бара и психически больной человек, у которого в голове была только любовь. Только его босс, влюблённый пёс, остался единственным, кто мог сражаться. Но как один человек может стоить тысячи? Он смог лишь сказать: «Босс, на первый взгляд это незаконное строительство. Возможно, я не смогу найти чертежи в интернете!»

«Хватит нести чушь».

Товарищ Ван Чао сглотнул и больше не осмеливался нести вздор. Его руки долго летали над клавиатурой, пока он наконец не осмелился сказать: «Босс... Я правда не могу».

Услышав это, его начальник поднял бинокль, осмотрел заброшенную вывеску у входа на фабрику и сказал: «Должно быть, это шахта, построенная британцами. Она похожа на шахту Бреденсена. Поищи в интернете похожую модель».

«О!» Глаза товарища Сяо Вана загорелись. Вскоре перед ним появился план похожей фабрики. Глядя на похожий план фабрики на чертеже, он чуть не упал на колени и не назвал своего начальника папой. — Босс, он действительно здесь!

Говоря это, он развернул экран и посмотрел на своего босса.

Короче говоря, он не знал, на что смотрит его босс. Примерно через десять секунд его босс кивнул, отвернулся и пошёл обратно.

Ван Чао поспешно закрыл ноутбук, но Кан Ань уже последовал за Син Конглянем.

— Босс, как нам войти? Вы не можете просто бросить нас здесь. Сяо Ву может быть там, с людьми Гаомэн!»

Услышав это, Ван Чао захотелось взять свой блокнот и ударить Кан Аня так, чтобы тот потерял сознание.

Вскоре они снова оказались у реки Дана. Его босс посмотрел на реку, затем наклонил голову и сказал Кан Аню: «Спускайся».

Как и ожидалось, будут жертвы!

Кан Ан обиженно вздохнул и сказал: «Я... Почему?»

«Разве ты не спрашивал, как мы попадём внутрь?»

Пока он говорил, его босс тоже начал медленно снимать ботинки. «В шахтах есть системы очистки сточных вод, а слив находится в реке Дана. Мы проникнем через слив».

«Босс, в твоих словах есть смысл. Почему я сам об этом не подумал?» Услышав это, Кан Ан без колебаний начал раздеваться.

Ван Чао посмотрел на широкую и мутную реку перед собой. Звук журчащей воды хлынул ему в лицо. Затем он оглянулся на боевиков "Заратула", патрулирующих на солнце вдалеке. Эти темные пистолеты холодно отсвечивали под солнцем, но ему казалось, что двое мужчин, раздевающихся перед ним, совершенно не обращают на это внимания.

— Босс, я... я же не пойду туда, да?

— Да, — просто ответил Син Конглянь.

Когда Ван Чао уже хотел вздохнуть с облегчением, он услышал, как босс сказал: «В тропическом лесу нет волков, так что ты не умрёшь».

Товарищ Сяо Ван задрожал от страха. Вспомнив множество зловещих легенд о тропических лесах Даны, он заплакал. Он достал из рюкзака водонепроницаемый пакет и начал упаковывать электронное оборудование. Его начальник и товарищ Кан Ань, который был умственно отсталым, выбрали несколько лёгких видов огнестрельного оружия и упаковали их в водонепроницаемые пакеты. В конце концов, когда они втроём закончили собирать вещи, мужчина из Гаомэна, который наблюдал за происходящим, удивлённо уставился на него.

— Босс Син, мы собираемся пробраться на фабрику по воде?

— О, не отставай и не заблудись, — сказал Син Конглянь, подхватывая свой рюкзак и закидывая его за спину.

Кан Ань тоже был готов к последним приготовлениям перед тем, как войти в воду. — Босс, у меня остался только один вопрос. Если народ Гаомэн осаждён Заратулом, почему они не просят о помощи? Почему никто не пришёл их спасать?

«Почему они не позвали меня?» Синг Конглиан усмехнулся.

«Кому бы они стали звонить?»

«Тебе».

Не успел он договорить, как его босс уже прыгнул в воду.

......

У Линь Чена поднялась температура ещё до того, как он прибыл в Дану тем вечером.

Дуань Ян давно сорвал марлю, прикреплённую к его ладони, и швы начали гноиться. Зуд прошёл, осталась только боль от разъедающей плоть инфекции. Рана подверглась воздействию дождя и прошла через кабину, полную бактерий. Учитывая, что в последние несколько дней он почти не спал, неудивительно, что она загноилась.

Перед посадкой вертолёта за иллюминатором виднелась обширная зелёная территория. Он вспомнил слова, которыми миссис Цзян описывала регион Дана, и почувствовал, что она действительно была учёным. Она не преувеличивала, но он не ожидал, что однажды ступит на эту землю таким странным образом.

Когда Дуань Ян помог ему выйти из вертолёта, пропеллер взметнул красновато-коричневый песок вокруг них, заставив их невольно закашляться.

Что было ещё более странным, чем похищение Даны, так это то, что в районе тропического леса всё ещё стояла заброшенная фабрика. Линь Чэнь огляделся и сквозь пыльные проёмы увидел вооружённых людей с ружьями. Вокруг заброшенных фабричных зданий были какие-то предметы, которые он не мог назвать, поэтому решил, что это ракеты.

С приставленным к ним оружием они обошли два заводских здания и были препровождены к месту недалеко от реки.

Линь Чен поднял голову. Половина здания фабрики обрушилась, и проржавевшие башенные краны стояли посередине здания фабрики.

Как раз в тот момент, когда он забеспокоился о том, чтобы укрыться от дождя, кто-то небрежно оторвал доски от земли и столкнул их в подвал.

Их путешествие, вероятно, было связано с темными, замкнутыми пространствами.

В подвале было всего две тусклые настенные лампы, освещавшие весь длинный коридор. По обеим сторонам коридора стояли железные клетки для диких животных. Некоторые клетки были пустыми, а в других были заперты люди. Свет был слишком тусклым, поэтому он едва различал размытую фигуру, ползущую по клетке, и какие-то засохшие пятна, которые, как он не знал, были кровью или рвотой.

Раздался звон железных цепей, когда кто-то открыл железную дверь. Казалось, что они с Дуань Яном были заперты в одной клетке.

Они сидели на стоге сена. Вокруг было сыро и душно, и он едва различал лицо Дуань Яна.

Он прислонился к клетке. Короткая прогулка отняла у него последние силы. Линь Чэнь не знал, было ли это из-за лихорадки, но ему казалось, что воздух, который он втягивал в лёгкие, был ужасно горячим.

Дуань Ян подтолкнул его, одной рукой измеряя пульс, а другой гладя по лбу, как он делал с неизвестным мужчиной средних лет в тёмной каюте рыбацкой лодки.

Линь Чен осторожно коснулся железного кольца в своей руке и услышал голос Дуань Яна, полный беспокойства. "Консультант Линь, закрой глаза и отдохни немного". Молодой человек вытянул ногу и сказал ему: "Тебе будет удобнее использовать мои колени в качестве подушки.

Линь Чен, наконец, понял, что заболеть невозможно, если быть умственно сильным. Он не стал отказываться и лег. Как только его тело коснулось холодных железных прутьев, он почувствовал пульсирующую боль во всём теле.

Он слегка кашлянул.

«Консультант Лин, вы рассказали мне о своих «советах», но на самом деле вы в них не верите, не так ли?» — спросил Дуань Ян.

Поскольку они находились на чужой территории, естественно, они не могли говорить о заговоре международной фармацевтической компании или о встрече под прикрытием на рыболовецком судне. Они могли говорить только о чём-то незначительном. Конечно, самым важным было то, что в отчаянной ситуации детали правильного и неправильного не имели значения.

— Конечно. Разве я похож на человека, который уговаривает? — ответил Линь Чэнь.

— Нет, но я думаю, что в книге может быть смысл. Почему бы тебе не попробовать поверить в это, и если ты будешь упорствовать, я думаю, мы сможем сбежать?

«Дуань Ян». Линь Чэнь посмотрел на морщинистое лицо перед собой и сказал: «Из-за тебя я чувствую, что моя жизнь в опасности, но мне не так-то просто умереть».

«После того, как я выслушал твои советы, у меня всегда было очень сильное предчувствие».

«Ты думаешь, что увидишь своего учителя?»

"Да". Тон Дуань Яна был твердым.

"Использование подсказок с твоей интуицией на меня не действует. Я не из тех, кто легко поддается внушению".

"Консультант Линь". Дуань Ян внезапно обескуражился, и его хмурое лицо стало еще жестче.

"Что?"

"Почему с тобой так сложно?" Дуань Ян сказал почти растерянно.

Линь Чэнь лёг на землю и рассмеялся. Дуань Ян был очень милым. Если бы он мог остаться с таким интересным человеком в последний период своей жизни, это было бы не так скучно. По крайней мере, это было лучше, чем пытаться не думать о том, что заставило бы его сожалеть, например, о Син Конглиане.

«У тебя неправильное выражение лица», — сказал Дуань Ян.

Линь Чэнь сменил позу и лёг на бок. «Если твоя рана будет болеть так же сильно, как моя, и у тебя будет высокая температура, и ты не сможешь получить лечение, то твоё выражение лица будет таким же, как у меня».

«Ты слишком пессимистична, консультант Лин. Ты ни с кем особенно не хочешь встретиться? Ты не можешь проявить настойчивость?»

«Да».

«Тогда подумай об этом человеке, хорошо? Если ты будешь думать о нём, он может появиться!»

«Не очень хорошо».

— Почему?

— Ничего особенного. Я бы предпочёл, чтобы его здесь не было и он не знал об этом, — спокойно сказал Линь Чэнь.

* * *

Отвратительные мысли:

Что ж, если есть желание, то есть и способ...

Криминальная психология, глава 185

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 185

Син Конглянь шёл по тёмному подземному туннелю. В тот момент он не знал, что в какой-то момент их с Линь Чэнем будет разделять только стена.

Словно что-то почувствовав, он остановился и поднял фонарик, чтобы осветить проход перед собой. Пройти по шахтёрскому заводу, построенному британцами, было не так уж сложно. Большинство помещений сохранили свой первоначальный вид, за исключением некоторых существ, которые не были предусмотрены планом.

В сыром и тёмном заброшенном трубопроводе перед ним примостилась трёхцветная гадюка.

Ван Чао был так напуган, что чуть не закричал.

Рука Син Конгляня прилипла к стенке цементной трубы, коснувшись жирного мха. Он посмотрел вверх и вдруг почувствовал, как у него забилось сердце. Холод начал распространяться по всему его телу, и вскоре на его руках выступили мурашки.

Он ненадолго замолчал, а Кан Ан встал перед ним и спросил: «Босс, мне уйти?»

Син Конглянь не обратил на него внимания. Он пришёл в себя, вытащил кинжал и сделал полшага вперёд. Он наступил одной ногой на хвост змеи, а другой рукой схватил скользкое тело змеи. Нож упал, брызнула кровь, и они продолжили двигаться вперёд.

......

В подвале шахты.

Когда сознание Линь Чена начало меркнуть, он смутно почувствовал, что кто-то смотрит на него.

В тот момент он лежал на коленях у Дуань Яна. Дуань Ян уже заснул. Его дыхание было учащённым, а в голове мелькали хаотичные образы. Большинство образов были связаны с Син Конглианем, так как его сознание уже не могло сдерживать подсознание.

Вокруг слышалось чьё-то дыхание, которое не принадлежало ни ему, ни Дуань Яну. Он мог лишь слегка приоткрыть глаза. В тусклом свете он увидел, что перед железной клеткой стоит кто-то и смотрит на них.

Он мгновенно проснулся.

Человек за решёткой был одет в длинный халат, и только присмотревшись, он понял, что это была белая форма, но она была слишком длинной и доходила до лодыжек. Человек в халате был слишком худым, из-за чего казался ребёнком, укравшим одежду взрослого.

Линь Чэнь потёр лоб и с трудом перевёл взгляд на лицо посетителя. На первый взгляд ему просто хотелось выругаться. На лице у собеседника была чисто белая маска, а из глазницы капали две капли ярко-красной крови, похожие на слезы, что делало его похожим на какое-то привидение.

Вероятно, из-за того, что он слишком много двигался, Дуань Ян тоже проснулся. В тот момент, когда он увидел фигуру за пределами клетки, молодой человек закричал: "Ах, что за черт?!"

Голос Дуань Яна, казалось, пробудил спящих зверей под землей. Внезапно вокруг них загрохотали многие клетки, и железные решётки затряслись, издавая громкие звуки.

«Ш-ш-ш».

Мужчина в маске поднёс указательный палец к губам. Из-под маски донёсся чистый электронный звук, неорганичный и холодный, но в то же время лёгкий, насмехающийся над всем.

Линь Чэнь выпрямился. Он чувствовал, что Дана — это место, полное безумия. Хотя он был одет как призрак, человек перед ним всё равно был человеком.

«Чем я могу вам помочь?» — спросил он.

Закончив говорить, он почувствовал себя глупо. Это был не Китай. Говорить с собеседником по-китайски было всё равно что разговаривать с уткой.

Но внезапно он действительно услышал давно забытый чистый китайский. «Я долго тебя ждал. Пойдём... Пойдём со мной...»

Дверь камеры открылась, и боевики, охранявшие подвал, вытащили их из железной клетки и вывели наружу.

......

От канализации до указанного места они шли всего около 15 минут.

Из канализации пробивался очень слабый свет, а в воздухе стоял гнилостный запах, который отличался от запаха подземных водопроводных труб.

Они были перегорожены железными заборами. Кан Ан достал инструменты и хотел снять забор. Син Конглян оттолкнул мужчину за спину и ногой отбросил ржавые перила перед ним.

Железные перила вылетели и с грохотом упали на землю, подняв пыль. Затем они начали выбираться из трубы.

После громкого шума послышались звуки бегущих ног по полу, как будто кто-то услышал движение и бросился вниз.

Пол безостановочно трясся. Воспользовавшись затишьем перед встречей, Син Конглянь не стал доставать пистолет. Вместо этого он достал из мокрого водонепроницаемого кармана портсигар и закурил.

Из-за угла доносились звуки тяжёлых шагов, которые быстро приближались. Когда он подошёл к двери, первым в неё просунулся чёрный ствол пистолета.

Проследив за людьми Гаомэн целую неделю, они наконец увидели растерянного воина из тропических лесов.

Ван Чао прикрыл грудь ноутбуком и сказал мужчине Гаомэн, который держал перед собой пистолет: «Ах... Добрый день!»

Син Конглянь затянулся сигаретой, стряхнул пепел и сказал на гаомэнском диалекте: «Отведи меня к своему начальнику».

......

Шаги Линь Чэня были тихими, но ему приходилось притворяться, что он не в ужасном состоянии.

Положив руку на плечо Дуань Яна, он оглядел открывшуюся перед ним картину.

Честно говоря, если бы он не был так уверен, что его похитили в глубине тропического леса Дана, он бы подумал, что находится в какой-то национальной лаборатории.

Перед ним было только белое пространство, а под лампами накаливания находилось помещение размером с две баскетбольные площадки. Внутри автоматической двери было много людей в белых лабораторных халатах. Никто бы не подумал, что в глубине полуразрушенной и обрушившейся заброшенной шахты будет такая современная лаборатория.

В воздухе стоял странный запах пластика.

Сотрудники лаборатории выдали им полный комплект пылезащитных костюмов. Линь Чэнь не сводил глаз с человека в маске-призраке. Тот обернулся и посмотрел на них через дверь, словно улыбаясь.

Они с Дуань Яном были вынуждены остановиться у двери и надеть светло-голубую одежду, защищающую от пыли. Как только он надел маску, ему стало трудно дышать, и он почувствовал, что всё его тело горит.

— Консультант Линь, где мы?

Только тогда Дуань Ян оправился от шока и дрожащим голосом спросил.

"Лаборатория".

"Я знаю, что это лаборатория, но где здесь такая огромная лаборатория? Кто это финансирует?

Раздвижная дверь открылась. Персонал в лаборатории, очевидно, был высокого уровня. Они просто погрузились с головой в свою работу, даже не взглянув на них.

"Ты спрашиваешь меня, так кого же я должен спросить?" Линь Чен сдержанно кашлянул, давая риторический ответ.

"Я ... Тогда что они с нами делают?" После того, как Дуань Ян закончил свое предложение, он поспешно прикрыл рот рукой. "Я не буду спрашивать. Я не буду спрашивать".

Разговаривая, они прошли мимо экспериментального стола, на котором несколько тестировщиков анализировали какой-то чистый порошок.

— Ты узнаёшь это лабораторное оборудование и знаешь, для чего оно используется? — Лин Чэнь схватил Дуань Яна за руку и тихо спросил.

— Кажется, это метеорологическая хроматография, масс-спектрометры, дистилляционные колонны...

— Что это за лаборатория?

— Это химическая лаборатория.

— А? — Лин Чэнь сделал паузу. Подумав о том, почему Дуань Яна похитили, он спросил: — Лаборатория по исследованию наркотиков?

— Я так не думаю. Здесь нет центрифуг...

Линь Чэнь покачал головой. Он посмотрел на сосредоточенного человека у лабораторного стола и понял, что его предыдущее предположение было немного ошибочным. Это место, похожее на лабораторию, на самом деле могло ею не быть. Это должна была быть химическая фабрика.

Учитывая, что это был химический завод в глубине трехсторонней зоны, Линь Чэню не нужно было смотреть на научные названия этих порошков, чтобы догадаться, что это такое.

Он нежно потер кольцо рукой, думая о мужчине средних лет, который неожиданно и трагически погиб как безбилетник, и личность собеседника постепенно прояснилась.

Однако он, вероятно, был сбит с толку. Он чувствовал, что, хотя все постепенно прояснялось, это было слишком запутанно.

......

Син Конглян повидал много ужасных сцен, так что труп перед ним не был таким уж страшным.

На складе на первом этаже фабрики на полу лежало больше дюжины трупов, большинство из которых были изувеченными телами молодых мужчин. Поскольку климат тропических лесов не способствовал хранению трупов, многие из них уже были покрыты белыми личинками и издавали отвратительный запах.

Ван Чао в страхе прикрыл рот и нос. Он уткнулся лицом в рюкзак. Син Конглянь отвернулся, а затем посмотрел на солдат, которые целились в них из автоматов.

Казалось, что они собираются убить их прямо здесь и добавить к куче трупов.

— Бо... Босс...

В голосе Ван Чао слышались всхлипывания. Син Конглянь посмотрел в угол, куда указывал подросток, и увидел молодого обнажённого мальчика-гаомена, спящего в углу груды трупов.

Син Конглянь тихо вздохнул.

Лысый владелец бара начал сходить с ума у двери склада. Он взвыл и хотел броситься вперёд как сумасшедший, из-за чего солдаты племени Гаомэн, вооружённые огнестрельным оружием, нервно направили на них дула своих ружей.

Кан Ань снял пистолет с предохранителя и встал впереди.

«Сколько человек наверху?» — спросил Син Конглянь, бросив окурок и раздавив его.

Он не знал, чем оскорбил этих варваров. Короче говоря, противник разозлился еще больше, и их темные пальцы сжались на спусковом крючке.

В этот момент из конца полуразрушенного коридора вдалеке донесся слабый голос. "Стой!"

Прислушавшись к звуку шагов, Син Конглянь посмотрел в том направлении и увидел человека, медленно идущего навстречу солнечному свету.

......

После короткой прогулки по лаборатории Линь Чэнь и Дуань Ян подошли к последнему офису.

Стиль кабинета полностью отличался от чистоты лаборатории. Он был полон всякого мусора. На столе лежала старая шина, повсюду валялись обрывки бумаги, а на белой магнитной доске, покрытой чёрными чернилами, были нацарапаны различные сложные химические формулы, которые Лин Чен не мог понять на своём уровне.

Поэтому он мог лишь внимательнее смотреть на мужчину в маске перед собой. Две кровавые дорожки на маске другого человека были ещё заметнее при свете лампы накаливания.

При росте около 160 см, весе 45 кг и размере обуви 6,5 он должен быть левшой. Кроме этого, Линь Чэнь не заметил никаких других особенностей другого человека, включая пол.

Он снова посмотрел на почерк на доске, затем на мужчину в маске и невольно нахмурился.

— Давайте поговорим, — сказал он.

— Хи-хи. — Из-под маски раздался механический холодный смех. Мужчина повернул голову и толкнул заднюю дверь кабинета.

Дуань Ян снова не удержался от крика и крепко схватил Линь Чена за руку.

Линь Чэнь прищурился и посмотрел в полумрак. За дверью было бесчисленное множество маленьких железных клеток, конца которым он не видел.

Внутри клеток сидели дикие обезьяны. У этих обезьян были розовые мордочки. Когда Линь Чэнь учился в колледже, он специально изучал этот вид обезьян. Их научное название — макаки-резусы, и они были важным видом, используемым в научных экспериментах в разных странах мира. Одна макака-резус на международном рынке стоит больше 10 000 юаней, так что стоимость почти сотни подопытных макак в этой лаборатории исчислялась миллионами. Вероятно, только в таких местах, как тропический лес Дана, можно было найти такое бессовестное количество макак.

Худой мужчина в маске остановился перед клеткой.

Свет упал на его бледную маску. — У тебя есть выбор. Сделай что-нибудь для меня, или тебя разрежут на корм для моих детёнышей.

Криминальная психология. Глава 186

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 186

Син Конглиан слегка отмахнулся от запаха разлагающихся трупов и посмотрел на человека, идущего в конце коридора.

Заходящее солнце в тропическом лесу падало с потолка, и приносимый им оранжево-желтый свет окроплял этого человека, придавая фигуре странное ощущение святости. Однако Син Конглянь посчитал, что это, вероятно, было связано с тем, что личность человека имела какой-то бонус.

Потому что посетитель был на самом деле в лохмотьях и опирался на деревянную трость. У него была темная кожа, и он больше походил на фермера, возвращающегося с поля, чем на опытного ученого, но это действительно было второй целью его поездки.

На медицинской станции на ранчо ему было поручено найти кого-нибудь — уважаемого и красивого врача, который был бы жителем племени Гаомэн. Этого врача звали Дуань Ваньшань, и он был легендарным основателем базовой медицинской системы в регионе Дана. Из-за его красоты бесчисленное множество врачей со всего мира вдохновлялись им, чтобы приехать в регион Дана и помогать в сфере здравоохранения.

Но...

Син Конглянь посмотрел на человека, стоявшего перед ним, и почувствовал, что этот человек, кажется, немного не дотягивает до слова «красивый», как и разрыв между ожиданиями покупателя и реальностью на Taobao.

Но в этот момент мужчина, похожий на фермера, подошёл к нему, выпрямился, слегка поклонился и протянул руку. «Привет».

Син Конглиан держал во рту сигарету. Он протянул руку, чтобы пожать её. Когда на них упал солнечный свет, возникло ощущение, что они успешно встретились после долгого путешествия длиной в тысячи миль.

Когда Син Конглянь убрал руку, врач перед ним слегка пошатнулся, едва удержавшись на ногах.

Син Конглянь посмотрел вниз и заметил, что штанины врача были в лохмотьях; левая штанина была закатана до колена, а правая полностью спущена, из-за чего было трудно разглядеть состояние его ног, но Син Конглянь был уверен, что видел слабые тёмно-коричневые пятна на его правой лодыжке.

По его лодыжке даже стекала вязкая жидкость.

Син Конглянь нахмурился и спросил: «Чего ты хочешь?»

......

Линь Чэнь почувствовал, что то, что он только что услышал, было невероятным.

Подводя итог, можно сказать, что чудак в белой керамической маске, стоявший перед ним и Дуань Яном, объяснил, что похитил их, чтобы они помогли ему завершить незаконченное исследование нейротоксичного препарата. У них было три дня, и если они не справятся, то станут пищей для макак-резусов, как и их предшественники.

Макаки-резусы в клетках ужасно пищали, словно приветствуя их в качестве еды. Фактически говоря, макаки-резусы были в основном вегетарианцами, поэтому поедание человеческого мяса может быть для них не таким приятным занятием.

По мере того как они продолжали свое путешествие, случай с похищением становился все более странным, как будто это была сцена из шпионского триллера. Если бы они добавили переход по подземному переходу или спуск на вертолете спецназа, то всего за 9,9 юаня он мог бы посмотреть этот странный фильм, совершив групповую покупку.

Но на этот раз реакция Дуань Яна была быстрее, чем у него.

Молодой человек спросил: «Как вы нас нашли и почему вы думаете, что мы сможем завершить это исследование?»

Лин Чен почувствовал облегчение, когда эти вопросы попали в точку.

Чудак в маске рассмеялся, издав резкий электронный звук.

"Тебе не обязательно это знать". Он протянул руку и указал на огромную клетку для обезьян вокруг себя. "Все материалы здесь".

В глазах Дуань Яна появилось болезненное выражение. "Даже если вы захотите изготовить для нас наркотик, собираетесь ли вы предоставить нам анализ химического состава?"

"Такого не существует", - ответил чудак в маске и усмехнулся.

Дуань Ян недоверчиво спросил: «Вы просите нас создать лекарство из ничего?»

" Разве все научные исследования не начинаются с нуля? Кроме того, у тебя мои дети.

Дуань Ян нахмурился, на мгновение задумался, затем ответил: "Вы имеете в виду, что некоторых здешних обезьян кормили ядовитыми продуктами, а некоторых нет. Нам нужно выяснить, кого из них кормили ядовитыми продуктами, и проанализировать состав их крови?

"Я не отвечаю за ответы на ваши вопросы".

— Хорошо, мы можем это сделать, но есть одно условие, — сказал Дуань Ян.

— Как вы думаете, вы достаточно квалифицированы, чтобы сделать запрос?

— Мой шисюн ранен. Он ведущий специалист по исследованию лекарств, поэтому я хочу перекись водорода, йод и азитромицин, чтобы спасти его... — Дуань Ян сделал акцент на последнем слове. — Если с моим шисюном что-нибудь случится, я точно не смогу завершить исследование, и вам придётся найти кого-то другого.

Линь Чэнь смотрел, как молодой человек лжёт, даже не моргая.

Мужчина в маске стоял и некоторое время мрачно смотрел на них. — Напишите, чего вы хотите.

Дуань Ян тут же достал из клетки листок бумаги и быстро написал, что нужно для спасения жизни. Он оторвал листок и протянул его.

Чудак в маске посмотрел на бумагу и сунул её в карман. «Надеюсь, мы будем плодотворно сотрудничать».

Дуань Ян кивнул. «Но где мы будем проводить эксперименты? Я не вижу в лаборатории никаких центрифуг. Мне нужна полноценная медицинская лаборатория».

Собеседник бросил ему ключ, указал на дверь в конце комнаты с обезьянами, затем развернулся и ушёл.

Линь Чэнь увидел задумчивую вспышку на лице молодого человека.

«Подожди!» Внезапно он снова заговорил и остановил чудака в маске.

Тот не оглянулся.

Дуань Ян повысил голос. «Даже если я извлеку соответствующие ингредиенты токсина из крови обезьяны, это не значит, что его можно использовать на людях. Само по себе исследование лекарств — очень сложный процесс».

«Это не имеет значения. У меня есть кое-кто. Завершающий тон человека в маске слегка повысился. "У нас есть все, что вам нужно".

......

Син Конглянь видел много людей.

В большом помещении на втором этаже здания фабрики были плотно набиты люди гаоменга. Окна фабричного здания были занавешены занавесками, и эти занавески больше походили на лоскутное одеяло или различную разноцветную одежду и лоскутки ткани.

Син Конглянь отвёл взгляд. Присутствовало около пятисот-шестисот человек, и у всех были на исходе силы. Мужчины и женщины были обнажены, и у всех на лицах было застывшее выражение и мёртвая тишина. Воздух на втором этаже был чище, чем в «морге» на первом этаже, но ненамного. Запах множества людей, которые не мылись несколько дней, был ужасен, не говоря уже о том, что у большинства присутствующих на теле были раны, и воздух был наполнен кислым запахом гниющей плоти.

Однако, когда они увидели чужаков, таких же, как они, народ Гаомэн стал настороженным, и на их лицах появились те же полные ненависти взгляды, что и у солдат с оружием, с явным желанием скорее умереть, чем сдаться.

Син Конглянь толкнул дверь одной рукой, посмотрел на доктора с серым лицом, стоявшего рядом, и сказал: «Мистер Дуань, как я только что сказал, я здесь, чтобы найти кое-кого». Он продолжил: «Мистер Дуань, я уже ясно дал понять, что пришёл сюда в первую очередь, чтобы найти своих людей, а не спасать жизни или лечить раненых».

Дуань Ваньшань сказал: «Я знаю. Я тоже веду тебя на поиски твоего подчинённого, но мне просто нужно пройти здесь».

Говоря это, он слабо опирался на костыль и хромал в толпе. «Я знаю, что тебе совсем не интересны люди из Гаомэна, раз ты не спросил нас, как мы оказались в такой ситуации, но правда может отличаться от того, что ты думаешь».

Син Конглянь посмотрел на болезненные, но настойчивые лица, а затем на спину доктора, стоявшего перед ним.

Хотя Дуань Ваньшань выглядел серьезно раненым, он был полон энергии, когда говорил. Син Конглянь был вынужден следовать за ним и слушать его бред.

"Во-первых, это фейковые новости, в которых говорится, что люди гаоменга устроили резню".

"Откуда вы знаете, что это фейковые новости?" - Спросил Син Конглиан.

"Потому что я опубликовал новости", - просто ответил Дуань Ваньшань.

"Почему?"

Разговаривая, они уже прошли сквозь толпу и подошли к окну. Дуань Ваньшань снял с витрины пару брюк, затем быстро отошел в сторону.

Внезапно пуля со свистом пронеслась в воздухе, разбив стекло и пронзив то место, где он изначально находился, прежде чем окончательно вонзиться в противоположную стену.

"И что же почему?"

Даже Син Конглянь был поражён. Он приподнял брови и мгновенно понял, что имеет в виду собеседник. Однако ему всё равно было неприятно, что кто-то внезапно сорвал с него эту завесу стыда.

«Я много лет живу в Дане. Я слишком хорошо понимаю правила игры в международном сообществе. Заратул — всего лишь марионетка, которой крупные страны управляют в регионе Дана. В 1998, 2006 и 2013 годах Заратул провёл здесь три противостояния. Кто-нибудь обратил внимание на резню аборигенов? — спокойно спросил Дуань Ваньшань. — Может быть, международное сообщество обратит внимание на резню аборигенов, но если это дело рук Заратула, они просто замяли бы это, верно?

Когда Дуань Ваньшань произнёс эти слова, он не почувствовал себя старым фермером. Знания и проницательность, которые он ощутил, нельзя было подделать. Син Конглянь редко чувствовал себя так, будто кто-то держит его за горло и говорит: «Просто стой и смотри». Он раздражённо выплюнул только что зажжённую сигарету и наступил на неё. «Ладно, я не генеральный секретарь Организации Объединённых Наций. Не моя работа разбираться с такими вещами, как геноцид».

Дуань Ваньшань оперся на костыли, постучал ими по земле, развернулся и направился в комнату с другой стороны.

«Но ты должен позаботиться об этом деле».

«Почему?»

«По двум причинам». На этот раз голос Дуань Ваньшаня стал низким и ровным. «Во-первых, я спасаю твоих людей, так что ты должен отплатить мне».

«Бывших подчинённых», — подчеркнул Син Цунлянь. "Проблема в том, что если бы не вы, мои бывшие подчиненные, включая меня самого, вообще не пришли бы сюда".

"Вот почему у меня есть другая причина". Дуань Ваньшань подвел его к дверям нескольких комнат. Он достал ключ, снял цепочку с первой двери и вошел.

В комнате горел слабый свет. Естественно, в таком месте, как заброшенная шахта, было невозможно иметь такую вещь, как электрический свет, поэтому свет исходил от полевого военного осветительного оборудования, с которым Син Конглянь был немного знаком.

Свет освещал большую часть внутреннего пространства, и в комнате было всего два человека. Один сидел, а другой лежал плашмя на земле.

В тот момент, когда он увидел лежащего на земле мужчину, Кан Ань, который следовал за ним, внезапно бросился к нему как сумасшедший, но, прежде чем приблизиться, он резко остановился и стал осторожен. Он лишь осмелился слегка коснуться щеки мужчины и тихо позвал: «Сяо Ву...»

Син Конглянь был так зол, что не мог говорить.

Двое в комнате одновременно открыли глаза. Син Конглянь, очевидно, видел, что на лицах этих двоих неизменно появлялось выражение "прошли через ад".

Сяо Ву, который лежал на земле, вскочил и оттолкнул Кан Аня. Он подбежал к Син Конгляню и ошеломленно спросил: "Босс, почему вы здесь?!"

"Вы спрашиваете лао-цзы, так кого же я должен спросить?" Взглянув на бледное и обеспокоенное лицо своего бывшего подчиненного, Син Конглян наконец почувствовал облегчение.

"Извините, я плохо справился с работой и побеспокоил вас", - уважительно сказал Сяо Ву.

"Босс, я думал, что больше никогда в жизни тебя не увижу". Син Конглян опустил глаза и обнаружил, что другой человек, плача, дергает его за штаны. "Почему твоя одежда такая мокрая?"

Син Конглянь не удержался и пнул его. "Снаружи люди. Как, по-твоему, я попал внутрь?"

"С реки?"

Син Цунлянь не потрудился ответить. Он поманил рукой своих подчинённых и повернулся, чтобы выйти из комнаты.

Люди в комнате не двигались.

Раздался слабый голос Ван Чао. «Сяо Ву, Сяо Лю, пойдёмте».

Но двое в комнате упрямо стояли на месте.

Син Цунлянь остановился и посмотрел на врача, стоявшего у двери. — Может, ты многого и не знаешь, но я действительно не люблю, когда меня заставляют что-то делать.

— Я бы хотел, чтобы ты услышал вторую причину, по которой я прошу тебя о помощи.

— Почему?

— Потому что я вот-вот умру.

Криминальная психология, глава 187

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 187

Син Конглян, естественно, хотел сказать: «Не моё дело, если ты собираешься умереть». Однако, увидев седеющие виски Дуань Ваньшаня, он проглотил свои раздражённые слова.

Он посмотрел на собеседника и понял, что если сейчас развернётся и уйдёт, то не сможет вернуться домой в ближайшее время.

Хотя две причины, упомянутые доктором Дуаном, не обсуждались подробно, каждая из них имела смысл.

Было правильно отдать долг, и поскольку долг был перед умирающим человеком, это делало его доводы более значимыми.

Такое отношение напомнило Син Конглянь Линь Чэня.

Поэтому он развернулся, вернулся в комнату и пнул подчиненного, который упрямо сидел на полу и отказывался уходить. "Скажи мне, как ты спасся? Это правда, что я должен расплатиться с твоими долгами?"

......

В то же время в комнате с обезьянами Линь Чэнь терпел боль во всём теле. Ему едва удалось поднять себе настроение, когда он сказал Дуань Яну: «Расскажи мне свой план».

Дуань Ян, держа в руках ключ, открыл дверь в самую дальнюю лабораторию.

В лицо ему ударил поток воздуха из кондиционера.

Перед ними стоял полный набор профессионального медицинского экспериментального оборудования, которое отличалось от оборудования на заводе по производству лекарств. По словам Дуань Яна, там было больше центрифуг и реакторов... Там даже был отдельный анатомический стол. Конечно, стол для препарирования предназначался исключительно для макак-резусов.

В целом, лаборатория была хорошо оборудована. Единственная проблема заключалась в том, что вся лаборатория выглядела так, будто ею давно не пользовались, так как на столах был тонкий слой пыли.

Дуань Ян осторожно протёр стол руками, взглянул на камеру наблюдения, висевшую в углу лаборатории, и спросил: «Консультант Линь, как вы думаете, здесь есть прослушка?»

Линь Чэнь вздрогнул от холода, почувствовав холодный воздух из кондиционера. Для него нынешние условия могут быть не такими хорошими, как душный подвал. Он посмотрел на Дуань Яна и сказал: «Неважно, есть они или нет. Кроме того, мы умрём через два дня».

«Эй...» Дуань Ян протяжно вздохнул, чувствуя себя беспомощным.

«Здесь нет жуков». Лин Чен решил сменить тему.

Дуань Ян был ошеломлён. «Откуда ты знаешь?»

Линь Чен не ответил прямо. Он скрестил пальцы на Дуань Яне и указал на несколько лабораторных халатов, висящих на стене.

Дуань Ян сразу понял, сорвал все халаты и завернулся в них.

Внезапное тепло заставило Линь Чэня почувствовать себя комфортно. Он надел лабораторный халат, едва приоткрыл глаза и спросил Дуань Яна: "Сколько здесь халатов?"

"Шесть... Кажется, шесть?"

"Что это значит?" - спросил я.

— То есть здесь проводили эксперименты шесть человек?

— Не обязательно, но есть признаки того, что здесь раньше были люди. Возникает вопрос: где они сейчас?

Дуань Ян сглотнул. — Их порубили на куски...?

— Почему порубили?

— Потому что они не закончили исследование, и их убили?

— Если исследование не завершено, то почему вы смогли сделать вывод из слов человека в маске, что он хотел, чтобы вы проанализировали компоненты препарата в крови обезьян? Линь Чэнь сделал паузу. — Какой кровью нужно кормить обезьян, чтобы в ней содержались компоненты препарата?

— Конечно, это яд, — сказал Дуань Ян.

— Если там есть токсичные вещества, почему исследование не завершено?

— Консультант Линь, что вы хотите сказать? Дуань Ян был в замешательстве. Конечно, он не был похож на Син Конгляня, который знал всё.

«Ладно, давай начнём с самого начала». Лин Чэнь спросил его: «Как ты думаешь, почему тебя похитили?»

«Потому что я оскорбил «Чжужуй Фармасьютикал»?

«Если быть более конкретным, что ты думаешь о причине и результате своего похищения?»

— Потому что я случайно засветился во время расследования в «Чжужуй Фармасьютикал», и они похитили меня, чтобы я проводил исследования в регионе Дана?

— То есть ты думаешь, что вся эта лаборатория принадлежит «Чжужуй Фармасьютикал» в регионе Дана, верно?

— А разве нет?

Лин Чен рассмеялся. — Одноклассник Дуань Ян, я думаю, ты гораздо более уверен в себе, чем я думал.

— Что?

— В конце концов, вы думаете, что ваши личные способности могут заменить весь отдел исследований и разработок Zhorui Pharmaceutical. Иначе зачем бы они похитили вас и отправили за тысячи километров?

— Я... я не это имел в виду. Я действительно думаю, что странно, что они похитили нас, чтобы мы приехали сюда. — Дуань Ян покраснел. — Тогда... консультант Линь, как вы думаете, почему они похитили меня?

"Потому что вы, возможно, ближе всех к результатам исследования".

"Я не понимаю". Дуань Ян нахмурился.

"Если вы не понимаете, то как вы можете ожидать, что я пойму?" Линь Чен посмотрел на Дуань Яна и жестом показал собеседнику повернуться спиной к камере. "Не делай вид, что ты так явно со мной разговариваешь. В любом случае, притворись, что работаешь".

Дуань Ян поспешно развернулся и первым делом взял тряпку и начал протирать испытательный стенд. Такую одержимость чистотой уже не спасти.

«У меня есть кое-какие предположения, но они ещё не окончательные». Линь Чэнь слегка опустил глаза. Из-за высокой температуры он смотрел на всё так, словно у предметов были двойные тени. Он аккуратно развернул свёрнутую белую лабораторную куртку, посмотрел на манжеты и карманы, которые легко изнашивались, а затем на этикетку. Наконец его взгляд упал на офсетный логотип на груди халата. Это всё ещё был символ ягуара и питона, но золотой офсетный принт потрескался. Очевидно, этот халат много раз носили и стирали.

«Консультант Лин, что не так с этими халатами?» — спросил Дуань Ян, увидев это.

«Этот халат долго носили люди». Он сделал акцент на последних двух словах.

— Да, вы только что сами всё объяснили. Это значит, что в этой лаборатории были люди, которые проводили эксперименты, но теперь их нет. Что это значит?

— Это мало что объясняет. Вы можете взглянуть на это с другой стороны. Раньше в глубине тропического леса была лаборатория, связанная с компанией Zhorui Pharmaceutical, но сейчас в этой лаборатории никого нет. Это результат, который мы видим сейчас, — Лин Чен дважды тихо кашлянул. Он подавил желание сильно закашляться и продолжил: — Я думаю, что есть две причины, которые могут быть связаны с этим результатом. Первое может быть связано с тем, что, как вы сказали, сменявшие друг друга исследователи не завершили свою работу, поэтому их расчленили на корм для животных.

— А что насчёт второго?

«Ситуация в регионе Дана сложная, и у Zhorui Pharmaceutical не должно быть много сил, чтобы задействовать здесь вооружённые силы. Так что единственная возможность заключается в том, что они нашли в регионе Дана боевиков в качестве партнёров. То есть лидера этого символа с ягуаром и питоном. В связи с исследованиями профессора Дуана вполне возможно, что Zhorui Pharmaceutical проводила здесь разработку своего нового препарата. Завершив исследование, они бесследно исчезли, оставив своих 'партнеров' в растерянности, вынуждая их действовать безрассудно и беспорядочно похищать людей повсюду. Наконец, они наткнулись на вас, кто отважился заняться этим делом наугад.

"Это невозможно!" Дуань Ян немедленно сказал. "Zhorui Pharmaceutical разрабатывает лекарства, а не яды. Как вы сказали, они нашли много людей, так почему же я?"

Линь Чэнь почувствовал раскалывающуюся боль в голове и, наконец, не смог сдержать сильный кашель.

Дуань Ян поспешно опустился перед ним на корточки. «Я не буду перебивать. Не буду. Продолжай».

«Я не понимаю, какая связь между наркотиками и лекарствами. Это не моя специализация. Вам самим нужно это выяснить, но если вашего профессионального уровня недостаточно, то забудьте о том, что я сказал». Линь Чэнь поднял взгляд и посмотрел на Дуань Яна. «Что касается того, почему они вас нашли, то здесь может быть много причин. Может быть, вы просто очень красивы. Но вам стоит подумать о том, где вы разместили отчёты и результаты исследований нового препарата, из-за которых они вас нашли», — строго сказал Линь Чэнь.

Лицо Дуань Яна напряглось, как будто он что-то понял, и он внезапно сказал: «Если то, что вы говорите, правда, то у нового препарата, выпущенного компанией Zhorui Pharmaceutical на этот раз, действительно очень серьёзная проблема. Возможно, это новый тип препарата для лечения нейродегенеративных заболеваний или его производное. Сотрудники научно-исследовательского отдела компании Zhorui Pharmaceutical покинули страну после завершения эксперимента, оставив только подопытных животных. Так что, вероятно, они сыграли злую шутку с боевиками в регионе Дана?»

Лин Чен сказал: «Это всего лишь предположение, и могут быть лазейки и нерациональные решения».

— Верно. Судя по вашим словам, исследователи, которые проводили здесь исследования раньше, были сотрудниками Zhorui Pharmaceutical, так почему же они похитили меня, а не предыдущих исследователей? Кроме того, кто этот человек в маске? Поскольку Zhorui Pharmaceutical завершила исследования в этой лаборатории, у предыдущих исследователей тоже должны быть соответствующие материалы. Почему человек в маске пошёл на такие ухищрения, чтобы похитить нас и сказать, что все наши исследовательские материалы — это только обезьяны здесь... Ах, нет, он ещё упомянул людей. Откуда они взялись?

Дуань Ян задавал слишком много вопросов, от которых у Лин Чена разболелась голова. — Я не знаю, почему они похитили тебя. Скорее всего, ты был лёгкой мишенью и результаты твоих исследований были более значимыми. «Чжужуй Фармасьютикал» нужно было найти партнёра в регионе Дана, но, учитывая их влияние в стране, спрятать нескольких исследователей было легко. — Лин Чен подпёр голову рукой и с улыбкой посмотрел на молодого человека перед собой. — И я могу ответить на ваш второй вопрос, потому что все мои выводы основаны на ответе на ваш второй вопрос.

"Консультант Линь..." Удрученно произнес Дуань Ян. "Я заметил, что вам нравится держать людей в напряжении".

"Нет, я просто даю тебе определенное количество времени, чтобы обдумать проблему", - мягко сказал Линь Чен. "Ну, ответ в том, что ты никогда не видел настоящего психопата".

Дуань Ян вздрогнул.

— На самом деле, тот чудак в маске, которого ты только что видел, — мошенник, — презрительно скривив губы, сказал Линь Чэнь.

Дуань Янь на мгновение опешил, прежде чем сказать: — Фрау... Мошенник?

— Особенно в тех местах, где люди невежественны и отсталы, мошенникам легче добиться успеха. Часто какой-нибудь маленький трюк может убедить других, поэтому ритуалы и шаманы примитивных племён имеют большое влияние.

— Я не это имел в виду. Почему ты думаешь, что он мошенник?

— Человек в белой керамической маске и с электронным устройством для изменения голоса — ты думаешь, он очень страшный?

— Да, это кажется загадочным. Может, он наш знакомый и не хочет, чтобы мы его узнали?

— То, что вы сказали, — это одна из возможностей. Но вы видите, что все здесь с ним знакомы, а значит, он всегда так одевался, так что эта таинственность — ощущение, которое он намеренно создал, в основном с помощью актёрской игры и костюмов, а не своего характера.

Услышав это, Дуань Ян набрался смелости и спросил: «У вас есть какие-нибудь доказательства?»

Линь Чэнь счёл это забавным. Мало кто так доверял его суждениям, но он всё равно кивнул и сказал: «Помнишь тот офис, мимо которого мы только что прошли?»

«Это его офис?»

"Да". Глядя на озадаченное лицо молодого человека, он взял на себя инициативу сказать: "На стене офиса висит его фотография и, вероятно, лидера боевиков, так что я могу в принципе быть в этом уверен." Линь Чен слегка кашлянул и продолжил: "Но я хочу поговорить не о его кабинете, который выглядит как свиная нора, а о белой доске на стене".

"Я помню".

"Ты можешь понять, что было написано на доске?"

Дуань Ян покачал головой и честно сказал: «Это должно быть что-то вроде химической формулы для расчёта, но я не химик, поэтому не могу этого понять».

«Это не его формула расчёта, а формула, которую он где-то нашёл, скопировал на доску и притворялся, что намеренно обманывает людей», — объяснил Линь Чэнь Дуань Яну, который всё ещё сидел перед ним на корточках. «Почерк при копировании и при обычном письме отличается. Как правило, если мы быстро считаем, то в конце каждой формулы появляются паузы, но он часто останавливается после написания половины химической формулы и оставляет ручку на доске на некоторое время, чтобы посмотреть, что он хочет скопировать, прежде чем продолжить писать. Если у вас есть возможность выйти из этой лаборатории, вы можете обратить внимание на заметные чернильные пятна».

— Я понимаю. Дуань Ян на мгновение задумался, а затем внезапно стал серьёзным. — Если это действительно мошенник, то всё сходится. Мошенник, должно быть, использовал какой-то метод, чтобы заставить лидера боевиков поверить в него, и тот назначил его ответственным за всю лабораторию. Раньше он работал без проблем, но однажды лидер боевиков решил сотрудничать с Zhorui Pharmaceutical, чтобы исследовать новый тип лекарств. Изначально результаты исследования должны были быть обнародованы, и вооружённая группировка, несомненно, отправила бы кого-нибудь для наблюдения за всем процессом. Однако, стремясь к огромной прибыли от продажи наркотиков и фармацевтических препаратов, люди из Zhorui Pharmaceutical увидели, что человек, которого отправили наблюдать за ними, был глупцом, и решили обмануть своего партнёра. Будучи человеком, стоящим за исследованием, человек в маске мог прибегнуть только к отчаянным мерам и продолжать похищать людей, чтобы завершить исследование препарата».

«Поздравляю», — непринуждённо сказал Линь Чэнь.

«Что?»

«Даже ты можешь придумывать истории».

«Консультант Лин, не смейся надо мной».

"Нет, я действительно делаю вам комплимент", - серьезно сказал Линь Чен. "Некоторые расследования проводятся тщательно, чтобы найти четкие доказательства и постепенно собрать воедино правду. Но иногда у вас нет никаких доказательств. Все, что у вас есть, - это разрозненные фрагменты. В таком случае вам нужно искать возможность, которая свяжет все части и примерно восстановит правду о событии ".

"Это то же самое, что наш врач диагностирует трудноизлечимые заболевания", - сказал Дуань Ян.

"Я очень рад, что вы можете понять мою аналогию", - полушутя сказал Линь Чен. "Но есть еще одна важная причина, по которой он ищет людей из Китая, а не из других стран".

"Почему?"

"Потому что он тоже из Китая. В этом месте, где говорят на языке дана, он единственный, кто может общаться с нами, и, по сути, ему не нужно беспокоиться о том, что мы донесем на него ".

"Я понимаю". Дуань Ян на мгновение был ошеломлен. "Но вы вдруг упомянули об этом, потому что это очень важно".

"Конечно, это важно", - сказал Линь Чен. "Но, мистер Дуань, я все еще пациент. Мне нужно немного поспать, прежде чем я расскажу тебе, почему это важно ".

* * *

Странные мысли:

Что ж, это объясняет, почему парень в маске думает, что они смогут воссоздать препарат за 3 дня. Кроме того, Лин Чену нужно перестать говорить на языках. Ни один нормальный человек не может следовать за таким ходом мыслей, чувак.

Криминальная психология, глава 188

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 188

В полумраке ветхой фабричной постройки Сяо Ву рассказал о случившемся, а Син Конглянь продолжал курить. Зелёный дым, словно туман, окутывал и давил на всё помещение.

Син Конглянь не сел на пол, а стоял прямо, как копьё, даже не прислонившись к стене.

Голоса двух людей, которые рассказывали историю на земле, стали тише. В конце Сяо Ву слегка поднял голову и посмотрел на него молчаливым и сосредоточенным взглядом.

Син Конглянь сжал пачку сигарет и обнаружил, что у него закончились все сигареты, которые были внутри. Он крепко сжимал сморщенную пачку сигарет в ладони.

Он взглянул на доктора, стоявшего у двери, и его первыми словами были: "Доктор Дуан, пожалуйста, выйдите на улицу и подождите немного".

Дуань Ваньшань посмотрел на него, затем кивнул и ушёл.

Деревянная дверь со скрипом закрылась, и Син Конглянь присел на корточки, глядя прямо на Сяо Ву.

В памяти Син Конгляня Сяо Ву всегда был маленьким и застенчивым мальчиком. Син Конглянь и так был не в духе, а теперь ещё и ребёнка, которого он вырастил, внезапно украл этот подонок Кан Ань. Когда Сяо Ву говорил, он скрывал свои чувства, и Син Конглянь с горечью чувствовал себя родителем, который не может контролировать своего ребёнка, когда тот вырастает и уходит из дома.

— Давайте разберёмся во всём, — медленно произнёс он.

Сяо Ву кивнул.

— Неделю назад вы получили запрос прибыть в регион Дана для расследования резни в Гаомэне. Когда вы проезжали через деревню племени Гаомэн, жители Гаомэна исчезли. Вы пошли по их следам и обнаружили, что племя Гаомэн осаждено войсками Заратула. Ты случайно попал в ловушку, устроенную Заратулом, и после того, как тебя ранили, тебя спас доктор Дуань и защищал, пока ты не добрался сюда?

Сяо Ву неохотно сказал: «Всё так, босс».

Син Конглиан ухмыльнулся. «Что за чушь. Не называй меня боссом».

Лицо Сяо Ву мгновенно исказилось. Кан Ань тоже был слишком напуган и мог лишь сдерживать свой гнев.

"Босс..." Слабо произнес Сяо Лю.

«Хе-хе».

Двое людей перед ним молчали и вели себя осторожно, их поза изменилась с сидячей на коленопреклонённую. Глядя на едва заметные шрамы на их лицах и телах, Син Конглянь разозлился ещё сильнее и не удержался от слов: «Ну же, вы двое, скажите мне. Если я ещё не выжил из ума, то, согласно правилам, вы здесь только для того, чтобы провести наблюдение в регионе Дана, а это значит, что вы должны наблюдать только за тем, всё ли здесь в порядке». Если вы обнаружите что-то неладное, вы позвоните и доложите об этом, а затем полетите домой. Я прав?

«Босс, вы сами написали устав, так что, конечно, вы правы», — подобострастно сказал Сяо Лю.

Син Конглянь даже не ответил этому лысому подчинённому. Он продолжал смотреть на Сяо Ву и торжественно произнёс: «Тогда позвольте спросить, господин Лу Чжэнъянь, вы двое наблюдателей случайно оказались втянуты в этот инцидент и даже попали в ловушку, устроенную Заратулом. Не слишком ли это, чтобы я назвал вас бесполезными?»

«Это наша вина, босс. Мы были жадными и хотели во всём разобраться. Мы случайно попали в окружение Заратула...»

Слова были настолько фальшивыми, что Син Конглянь не мог больше слушать. Он встал, чтобы уйти, но его ноги затекли, и он застыл на месте.

Кто-то энергично обнял его за ногу. Человеком, державшим его, был Сяо Ву, молодой человек, которого он воспитал точно так же, как Ван Чао. Он неохотно повернул голову и увидел, что Ван Чао дрожит, когда отложил свой ноутбук и присел на корточки рядом с ними троими. «Босс, я не знаю, что случилось, но я только что видел, как все встали на колени, и мне кажется неправильным стоять...»

Глядя на четверых людей, стоящих на коленях на земле, Син Конглянь ещё больше скучал по Линь Чэню. Если бы Линь Чэнь оказался в такой ситуации, он бы, вероятно, холодно скрестил руки на груди и ушёл, не повернув головы. Подумав о Линь Чэне, он стал ещё более раздражительным. «К чему все эти извинения? Лао-цзы не гангстер!»

"Босс, это действительно ужасно. В глубине души мы чувствуем себя виноватыми", - сказал Сяо Лю.

Син Конглянь указал через дверь на сотни людей Гаомэн снаружи и внезапно замолчал. «В регионе Дана я никогда не видел, чтобы людей спасали просто из жалости. Поскольку вы здесь, чтобы наблюдать и исследовать, вам нужно уйти после наблюдения. Поймите это и не создавайте проблем для других!» — торжественно сказал Син Конглянь. «Если у вас нет способностей, не беритесь за эту работу. В противном случае ты просто потянешь за собой остальных».

Когда он замолчал, в комнате воцарилась тишина.

«Когда мы пришли, Заратул убивал людей». В этот момент Сяо Ву медленно заговорил. «Там были старики и дети. Когда они бежали из деревни, их строй был неправильным. Молодые были сзади, а старики — впереди. Затем Заратул устроил им засаду спереди. Раздалась автоматная очередь, и многие люди были застрелены... Когда мы прибыли, мы увидели именно эту картину». Сяо Ву был ранен, поэтому его голос звучал тише.

Если подумать, то массовые убийства были похожи на это, и Син Конглянь не хотел слышать таких слов. Когда он слышал подобные бесчеловечные истории, это означало, что его совесть возьмёт верх над разумом и помешает ему «заниматься своими делами». — И что потом? Вы, ребята, скопировали их, взяли оружие и напали? — саркастически спросил он.

Сяо Ву покачал головой. — Сначала нет. Мы тоже удивляемся, почему разведданные так сильно отличаются от реальной ситуации, поэтому мы просто помогли им за кулисами».

Сяо Ву тактично сказал это, но помощь, которую они оказали, была не такой простой. Син Конглянь уже достаточно наслушался их чепухи и не хотел слушать её снова. «Хорошо, господин Лу Чжэнъянь, не нужно повторяться. Вы уже столько всего сказали, что обходите проблему стороной».

«Что?»

— Кан Ан сказал, что ты сошёл с ума и потерял с ним связь. Что, чёрт возьми, случилось?

Сяо Ву опустил голову. Он помолчал немного и уже собирался заговорить, когда деревянная дверь распахнулась.

Дуань Ваньшань появился в дверях на костылях. Он посмотрел на двух людей, стоявших на коленях на земле, и сказал: «Я ценю вашу доброту, но, похоже, ваш начальник сложнее, чем вы думаете».

Закончив, он слегка повернулся, поклонился Син Конгляню и медленно произнёс: «Если вы хотите узнать правду, пожалуйста, пойдёмте со мной, капитан Син».

Дуань Ваньшань пошёл впереди, а Син Конглянь — за ним. Он уже прошёл большую часть фабрики, и теперь Дуань Ваньшань снова вывел его наружу и повёл к складу в углу этажа. Он вдруг понял, что расположение Дуань Ваньшаня в зоне сбора людей на фабрике, похоже, имело более глубокий смысл.

«Только что?» — спросил он.

«Это все пациенты с лёгкими симптомами».

«А здесь?»

«Интенсивная изоляция».

Прежде чем голос Дуань Ваньшаня затих, он открыл тяжёлую железную дверь перед собой.

Из-за того, что дверь была слишком тяжёлой, а цепь — слишком старой, при открытии она издала звук, похожий на землетрясение. Син Цунлянь быстро понял, что приглушённое всхлипывание, последовавшее за грохотом, исходило не от двери перед ним, а от чего-то за дверью.

За дверью были комнаты, в которых были заперты люди, или, скорее, то, что можно было назвать людьми.

Син Конглиан последовал за Дуань Ваньшанем и осмотрел все комнаты. Все, кто был в комнате, были связаны плотной хлопковой тканью. Кроме того, к ногам каждого из них была привязана железная цепь, ограничивающая их движения. Если бы Син Конглиан не знал, что это заброшенная фабрика в глубине тропического леса Дана, он бы подумал, что попал в психиатрическую больницу.

Конечно, психиатрия не была его специальностью, но ситуация в комнате могла выходить далеко за рамки обычных психических проблем.

Син Конгляню было трудно описать людей, которых он видел.

Некоторые из них были прикованы железными цепями к полу, но они грызли свои лодыжки в необычном, искривлённом положении. Когда Син Конглянь проходил мимо, они поднимали головы и показывали ему свои зубы с прорехами и окровавленные губы.

Другие изо всех сил старались добежать до двери, но из-за ограничений, налагаемых цепью, они могли передвигаться только на одной ноге. Расстояние между их ногами становилось всё больше и больше, пока они не споткнулись и не упали с грохотом, а затем быстро поднялись.

Однако большинство людей в комнате смотрели на них настороженными глазами. Такой настороженный взгляд отличался от человеческого, больше походя на естественного зверя. Некоторые из них свернулись калачиком, в то время как другие сидели на корточках в углу, изображая зверя, готового к нападению.

Син Конглиан видел много искаженных людей, но он даже представить себе не мог, что нормальные человеческие суставы могут быть согнуты до такой степени. Люди, которых он не мог определить по полу, были переплетены друг с другом в неестественных позах, как будто они уже давно мертвы.

Син Конглиан в оцепенении смотрел на все вокруг и наконец перевёл взгляд на врача, который молча шёл перед ним на костылях. — Что с ними не так?

— Я не могу их разлучить. Хоть это и бесчеловечно, но мы уже почти дошли до каннибализма, так что это не имеет значения. Дуань Ваньшань остановился, обернулся и решительно объяснил ему: — Мужчину зовут Качу, а женщину — Сорен. Они были обычной парой рыбаков из племени Гаомэн. Я не буду говорить о том, какой счастливой была их жизнь, потому что их счастье ничего не значит для посторонних. Когда я увидел их, они бесконечно спорили. Их соседи терпели их три дня и уже собирались взять топор, чтобы порубить их. В то время я проводил расследование в племени Гаомэн. Их соседи пришли ко мне и спросили, есть ли какое-нибудь лекарство, которое могло бы их отравить».

— Что ты сказал?

«Я сказал ему, что топор полезнее». Дуань Ваньшань посмотрел на двух человек в комнате и продолжил: «Но топор тоже не поможет. На самом деле, как только он покинет Сорана, Качу быстро схватит что-нибудь с земли и размозжит ему голову».

Дуань Ваньшань сделал паузу, а затем спокойно сказал: «Капитан Синь, я не буду ходить вокруг да около, потому что у меня мало времени. Чуть больше месяца назад я узнал о странном безумии в регионе Дана, и во время эпидемиологического расследования я обнаружил, что источником может быть поселение племени Гаомэн. К тому времени, как я прибыл сюда, ситуация уже вышла из-под контроля». Примерно у десяти процентов населения племени Гаомэн наблюдаются психические отклонения разной степени тяжести. Когда это произошло, я в первую очередь подумал о пищевых и лекарственных факторах. Однако в то время аванпост племени Гаомэн узнал, что племя Заратул собирается окружить и подавить их. По разным причинам племя Гаомэн решило мигрировать целиком. До начала миграции моё расследование ещё не было завершено. Посовещавшись с вождём племени, мы решили взять с собой этих психически больных пациентов.

Син Конглян склонил голову набок и серьёзно сказал: «Доброта женщин*».

*Фраза, используемая для описания ситуации, когда человек проявляет чрезмерное милосердие или сострадание, пренебрегая практическими соображениями или даже причиняя вред себе или другим.

«Конечно. Я врач, а врачи такие», — уверенно сказал Дуань Ваньшань. Возможно, он слишком громко произнёс «Я врач», и это прозвучало совсем не как слова умирающего человека, поэтому всхлипывания в комнате полностью заглушил его громкий голос, и вокруг стало очень тихо.

Доктор продолжил: «Перевозка душевнобольных на самом деле является важной частью маршрута армии. Во время марша мы тоже подумывали о том, чтобы оставить этих людей, но когда племя Заратул попросило нас передать им всех пациентов с психическими отклонениями, а остальных отпустить, я был очень удивлён. Оказалось, что причиной их ожесточённого сопротивления на самом деле были эти пациенты. Учитывая текущую ситуацию, я подозреваю, что все пациенты с психическими отклонениями принимали наркотики высокой степени очистки».

«Наркотики?» Син Конглянь прервал его.

«В частности, лекарства — это все химические вещества, которые могут нанести вред человеческому организму». Дуань Ваньшань был предельно ясен в своих мыслях и не закончил рассказ из-за того, что его прервали. «Поэтому я расспросил нескольких пациентов с лёгкими симптомами об их диете и лекарствах. Люди из племени Гаомэн сказали, что до моего приезда к ним регулярно приезжала группа «Врачей без границ», чтобы осмотреть их и раздать витамины. Однако у некоторых из них не было проблем с психикой, в то время как у других были серьёзные проблемы».

Синь Конглиан был шокирован. «Там были люди, притворявшиеся врачами без границ, которые использовали тропические леса для проведения незаконных экспериментов с наркотиками?»

— Это тоже моя догадка, — торжественно сказал Дуань Ваньшань. — После этого я встретился с вашими людьми. Узнав, что они расследуют деятельность чиновников, я попросил их вернуться в деревню и уничтожить все наркотики, которые мы не вынесли, потому что там могли быть ядовитые наркотики, а именно они являются целью Заратула. Фактически, ваш подчиненный, помогая мне уничтожать наркотики, поссорился с племенем заратул и случайно проглотил высокочистые наркотики, но его потребление было очень небольшим. После простой абстинентной терапии он больше не страдает ".

От начала и до конца тон Дуань Ваньшаня был спокойным, без особых изменений в чувствах. О процессах крови и огня, смерти и боли, которые исходили из его уст, было сказано так, как будто это не имело такого уж большого значения.

Син Конглянь подумал, что, скорее всего, Дуань Ваньшань тоже использовал этот тон, когда объявлял пациенту, что его жизнь подходит к концу, и именно поэтому он мог так спокойно относиться к собственной смерти.

— Я понимаю, — легко сказал Син Конглянь.

В его словах не было чёткого утверждения, но на смертельно-бледном лице Дуань Ваньшаня внезапно появилась довольная улыбка. Он сказал: «Я могу понять, почему вы вините своего подчинённого. Потому что, если бы мой студент продолжал делать искусственное дыхание в течение часа после того, как я сказал ему, что пациент уже мёртв, я бы тоже отнёсся к этому так же, как вы. В любом случае, они действительно помогают мне. Они придумали ложь, сказав, что я их спас. Вероятно, они просто очень хорошо знают вас и хотят остаться, чтобы помочь решить проблему ".

"Нет", - перебил Дуань Ваньшаня Син Конглянь. "Разве вы не лечили их от ломки?"

На этот раз Дуань Ваньшань, наконец, горько улыбнулся. "Это всего лишь простое лечение".

"Что произойдет, если их не лечить?"

"Трудно сказать..."

— Ладно, я понял, — Син Конглянь махнул рукой. — Выплачивать долги — это нормально. Я выплачу их долги перед твоей смертью.

Он не знал, было ли это из-за того, что его слова были слишком простыми, но прежде чем он успел договорить, вокруг него снова поднялся шум. Син Конглянь поджал губы и некоторое время внимательно прислушивался, прежде чем понял, что шум доносился не из помещения, где они находились, а снаружи, с открытого пространства.

Дуань Ваньшань посмотрел на часы. Его лицо внезапно вытянулось, но на нём не было выражения горя, только отвращение.

— Что происходит? Пока Син Конглянь говорил, он подошёл к окну, следуя за звуком.

«Во время нашего переселения некоторые жители племени были захвачены в плен Заратульцами. Каждый день они убивали одного человека у нас на глазах, чтобы выгнать нас из здания, — спокойно сказал Дуань Ваньшань. — Теперь пришло время убивать».

......

Когда Дуань Ян услышал шум за пределами лаборатории, он осматривал обезьянник. Обезьяны, казалось, что-то почувствовали и внезапно завизжали как сумасшедшие.

Сквозь стены донесся жестокий смех. Это должен был быть человеческий смех, смешанный с языком, которого он не понимал. Он осторожно подошел к окну и выглянул наружу. На открытом пространстве внизу боевики затащили чернокожую женщину в полуразрушенное здание фабрики.

Впервые в жизни Дуань Ян стал свидетелем такой бесчеловечной сцены.

Кто-то приставил пистолет к голове женщины.

Женщина умирала, и ей зажимали нос, заставляя открыть рот...

Дуань Ян отвернулся. Сцена внизу была слишком жестокой и ужасающей. Затем он услышал, как кто-то начал обратный отсчёт.

Он оглянулся на Линь Чэня, который спал в лаборатории, и задумался, стоит ли его будить.

......

Син Конглянь тоже стоял у окна. Он старался как можно лучше спрятаться, чтобы его не заметили не очень умелые снайперы на противоположном этаже.

Дуань Ваньшань стоял рядом с ним у стены, словно наблюдал за этой сценой уже много дней, и слегка прикрыл глаза. Он не хотел смотреть на то, что происходило внизу.

Раздались выстрелы, забрызгавшие кровью, за которыми последовал громкий смех, заполнивший небо.

Но воздух вокруг них, казалось, в одно мгновение разрядился, и все звуки исчезли. Син Конглянь посмотрел на труп внизу, затем медленно поднял голову и взглянул на прозрачное голубое небо в Дане.

Криминальная психология, глава 189

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 189

В конце концов Дуань Ян не стал будить Линь Чэнь.

Боевики внизу, похоже, решили, что этого недостаточно, и продолжили пытать тело бедной женщины. Больше не было мучительных мольб. Дуань Ян слышал только жестокий смех, такой безудержный, что он пронзал небо.

Он молча задернул занавески, чувствуя, что ему достаточно того, что он увидел.

Линь Чэнь всё ещё спал на другом конце, а Син Конглянь в это время откинул голову назад.

......

Син Конглянь вернулся к своим подчинённым и пинком открыл дверь.

Сяо Ву и Кан Ань сидели вместе, а Ван Чао и Сяо Лю что-то бормотали.

— Босс! Все четверо встали.

Син Конглянь не стал тратить время на пустую болтовню ни с кем из них. «Сяо Ву и Сяо Лю, идите и узнайте, сколько боеспособных людей осталось у гаоменов и что осталось от запасов боеприпасов. Мы собираемся эвакуировать...»

«Взять... Сколько человек мы собираемся эвакуировать?» — с тревогой спросил Сяо Лю.

«Всех в этом здании и всех гаоменов, которых захватило племя Заратул».

— Но куда мы будем эвакуироваться? Заратул хочет, чтобы народ Гаомэн остался, и я боюсь, что никто во всём регионе Дана, включая соседние страны, не осмелится их принять.

— Теперь ты знаешь? — холодно усмехнулся Син Конглянь.

— Босс... — рассмеялся Сяо Лю.

— В устье реки Дана, в порту Кагаси. Я организую лодку, которая доставит их в страну, готовую принять беженцев ".

"Понятно!"

Ван Чао ничего не мог с собой поделать. Он поднял руку и спросил: "Тогда, босс, что насчет меня?"

"Хватит нести чушь. Что вы можете сделать? Сможем ли мы впятером обеспечить эвакуацию такого количества людей? Конечно, мы должны найти больше людей", - сказал Син Конглиан.

Ван Чао закатал рукава, и его глаза загорелись. «Мы зовём на помощь, чтобы принести оружие? Скольких человек нам нужно позвать? Я помню, что поблизости всё ещё есть много секретных военных баз разных стран. Там также есть филиал «Чёрного ястреба», организации наёмников. Босс, кого нам позвать? Я разберусь!»

«О чём ты думаешь?» Син Конглянь был раздражён. — Проверьте, кто недавно путешествовал, и найдите троих.

— Троих? — переспросил Ван Чао.

— Снайпера, специалиста по тяжёлому вооружению и специалиста по бомбам.

— Понял, — Ван Чао быстро достал телефон, зашёл в чат и отправил групповое сообщение. Вскоре раздались звуки, похожие на лопающиеся бобы. — Босс... Они сказали, что все свободны...

Син Конглян не стал интересоваться, сколько заданий эти люди пропустили, чтобы быть «свободными». Он просто сказал: «Раз они все свободны, пусть Чжан Лун, Чжао Ху и Е Чжу придут». Я позже дам тебе список оборудования, чтобы ты сказал им, что нужно привезти». Он посмотрел на часы. «Я хочу встретиться с кем-нибудь завтра до полудня, Дана».

Ван Чао энергично кивнул.

Как только он замолчал, Кан Ань резко поднял руку и спросил: «Босс, что мне нужно сделать?»

«Окажи мне услугу», — холодно сказал Син Конглянь.

«Какую услугу, босс?» Просто спроси!»

«Не попадайся мне на глаза и не позволяй мне видеть тебя!»

Кан Ан скорчил недовольную гримасу. «Прости».

«Хорошо. Выйди, схвати двух солдат Заратула и расспроси их о расположении шахты, а затем разведай расположение их войск».

«Понял!» Кан Ан наконец-то вышел из состояния увядшего баклажана и, не медля ни секунды, выбежал за дверь.

"У тебя ужасные суждения". Син Конглянь взглянул на Сяо Ву и холодно сказал.

......

Когда Линь Чэнь проснулся, он увидел спокойное лицо Дуань Яна, которое выглядело совсем по-другому.

Молодой человек был в маске и стоял перед испытательным стендом, уставившись на образец крови перед собой. Линь Чену было интересно, что он делает.

Он тихо кашлянул, заставив Дуань Яна поспешно повернуть голову. Он отложил работу, которую делал, вымыл руки, присел на корточки и положил свои холодные пальцы на запястье Линь Чэня. Он быстро измерил температуру его тела и пульс, затем внимательно посмотрел ему в глаза.

Возможно, из-за того, что Дуань Ян был в маске, Линь Чэнь почувствовал, что тот немного холоден, но вскоре холодность в его взгляде сменилась глубоким беспокойством. — Консультант Линь, что с вами не так?

— Я чувствую себя некомфортно, — с улыбкой ответил Линь Чэнь.

«Я спрашиваю вас очень серьёзно».

«Я тоже отвечаю очень серьёзно. Мне очень больно. Если вы действительно разработаете новый тип яда, пожалуйста, дайте мне попробовать первым».

«Пожалуйста, перестаньте шутить», — серьёзно сказал Дуань Ян.

Линь Чэнь попытался встать, и доктор начал злиться. Как пациент, он должен быть более послушным.

Линь Чен кивнул и снова посмотрел на стол для экспериментов. "Вы действительно изучаете препарат?"

Дуань Ян почувствовал себя немного неловко. "Ты только что спал, поэтому я проверил нескольких макак-резусов, которые были заперты. Здесь действительно проблема с обезьянами".

"Конечно, возникла бы проблема, если бы им вводили препарат высокой чистоты".

"Новые лекарства всегда отличаются".

«Наркотики, которые вводили этим макакам-резусам, отличаются от обычных наркотиков. Как правило, зависимость сопровождается сильной психологической тягой к наркотикам, но некоторые из этих обезьян, несмотря на возбуждение и беспокойство, не выглядят взволнованными из-за того, что не могут чего-то получить. Кажется, что после введения наркотиков они всё ещё находятся в нормальном состоянии. Сколько времени прошло? Это невозможно...» — пробормотал Дуань Ян себе под нос. — Раньше я не понимал, как новый препарат, разработанный Zhorui Pharmaceutical, связан с этим видом наркотиков, но он действительно может воздействовать на какое-то вещество в мозге...

— Это действительно странно. Линь Чэнь с трудом поднялся. — Помоги мне взглянуть.

"Ты—ты, не вставай". Дуань Ян прижал Линь Чэня обратно к земле. "Я выставил обезьяну в окно лаборатории, чтобы показать тебе, так что просто ложись и смотри".

Линь Чен немного подумал и сказал: "В этом нет необходимости. Я должен доверять твоему суждению".

"Привет".

"Что ты только что делал?"

"Я вижу, что здесь есть колонка скользящей фазы. Я хочу использовать самый примитивный метод, чтобы отделить наркотики от крови и посмотреть, сможем ли мы их восстановить.

"Понятно". Линь Чен кивнул. "Но после того, как вы закончите, не забудьте уничтожить результаты. Только вы можете это знать".

"Я знаю".

"На чем мы остановились?" Он спросил Дуань Яна.

На лице Дуань Яна появилось выражение досады из-за того, что его прервали, но он по-прежнему отвечал серьезно. — Вы сказали, что человек в маске захватил нас, потому что только он мог общаться с нами здесь, не беспокоясь о том, что мы расскажем кому-то ещё. Вы подчеркнули, что это важно, а потом больше не упоминали об этом...

"Конечно, это важно. Это напоминает нам, что при составлении плана побега мы должны учитывать языковой барьер. Другими словами, у нас есть только один вариант - похитить человека в маске и сбежать с ним. Мы также должны заранее убедиться в его слабости, заставив его взять нас живыми."

"Сбежать?" Глаза Дуань Яна расширились. "Мы собираемся сбежать?"

"Что еще? Сидеть спокойно?" Линь Чэнь открыл несколько экспериментальных костюмов, прикрывающих его тело, и задал риторический вопрос:

«Но как мы можем его похитить?» Дуань Ян задумался на мгновение. «В комнате для вскрытия много ножей. Если ничего не выйдет, я могу даже взять предметное стекло!»

Линь Чэнь холодно сказал: «Система видеонаблюдения здесь показывает, что как только вы поспешите вытащить нож, чтобы обездвижить его, солдаты скоро ворвутся сюда и избьют вас до полусмерти своими автоматами».

«Тогда...» Дуань Ян вздрогнул, и его лицо сморщилось. «Ты имеешь в виду, что мы вдвоём должны незаметно обезвредить человека в маске, который за нами следит, и заставить его вывести нас отсюда? Как это сделать?»

«Понятия не имею».

«А?»

«Есть только одно общее направление».

«Какое направление?»

«Например, ты сейчас готовишь любовное зелье?»

"Что?" Дуань Ян недоверчиво посмотрел на него.

"Я имею в виду, что мне нужно лекарство, которое заставит его забыть, кто он такой, и послушно выполнять наши приказы после того, как он примет его. Например, галлюциногенный спрей, который может заставить людей отказаться от всего, что у них есть, после одного распыления ".

"Такого препарата не существует. Это все ложь, " сказал Дуань Ян с серьезным выражением лица.

"Ну, ты слишком честен", - с сожалением сказал Линь Чен. "Тогда нам крышка".

Дуань Ян внезапно сказал: "Ты имеешь в виду, что нож - это плохо, но его можно накачать наркотиками?"

Линь Чен кивнул. "Причина, по которой нож не работает, проста. У нас есть только один шанс. Вам очень сложно тайно контролировать его линию жизни с помощью холодного оружия под наблюдением."

"А что, если это игла?"

"Хмм?"

"Маленький шприц ..." Внезапно сказал Дуань Ян, глядя на обезьяну снаружи.

Мысли Линь Чена изменились, и он понял, что имел в виду Дуань Ян. "Я думаю, давайте попробуем. Если это не сработает, мы просто умрем. В этом нет ничего страшного".

Дуань Ян глубоко вздохнул, не в силах ни смеяться, ни плакать. "Консультант Лин, ты такой больной. Можешь перестать шутить".

"Шутить - это хорошо. По крайней мере, это может скрыть мое истинное настроение прямо сейчас".

"Что ты скрываешь?"

— Потому что я боюсь, что вы потеряете веру в себя, если узнаете, что я умираю от болезни.

— Доктор Лин... Молодой врач снова нахмурился.

— Дуань Ян. — Лин Чэнь внезапно повысил голос.

Молодой человек перед ним вздрогнул.

— Если вы хотите выбраться отсюда живым, перестаньте изображать эмоции на лице.

— Я... я постараюсь изо всех сил.

......

Заходящее солнце тропического леса постепенно опускалось за горный хребет Ксази, и темнота постепенно окутывала весь лес.

Бывшие подчинённые Син Конгляня уже разбрелись и работали по отдельности, а он сидел в одиночестве в комнате и курил.

Снаружи доносились звуки, с которыми голодные гаомены делились оставшейся сухой едой. Угольный камин потрескивал, смешиваясь с голосами родителей, утешающих своих детей, пар, утешающих друг друга, и, конечно же, голосом врача, проверяющего состояние пациентов. Короче говоря, эти тихие слова Гаомэн звучали в ушах Син Конгляня, и он становился раздражительным.

Он отбросил окурок и заснул на стоге сена.

Дверь палаты распахнулась, и появилась шатающаяся фигура Дуань Ваньшаня.

Син Конглянь открыл рот, но прежде чем он успел заговорить, Дуань Ваньшань закрыл дверь. В тот момент, когда дверь закрылась, казалось, что всё тело Дуань Ваньшаня оторвалось от позвоночника, и он явно потерял сознание, с глухим стуком упав на землю.

Син Конглянь встал и помог мужчине лечь на стог сена. Дуань Ваньшань лежал на стоге сена, как свеча, которая догорает последние мгновения своей жизни и исчерпала все свои силы. Он слегка приоткрыл глаза и посмотрел на Син Конгляня слабым, но серьёзным взглядом, как будто ему нужно было что-то сказать.

Син Конгляню стало не по себе. — Профессор Дуань, вы выглядите так, будто хотите что-то мне оставить, но я этого не хочу.

— Это не посылка. Дуань Ваньшань с трудом дотянулся до кармана. «У меня в кармане бутылка спиртного. Вытащи её и посмотри, не разбилась ли она».

Син Конглянь опустил голову и увидел, что правая рука Дуань Ваньшаня дрожит. Он даже не расстегнул молнию на куртке. Син Конглянь поднял брови и помог ему. И действительно, в руках Дуань Ваньшаня была бутылка спиртного размером с ладонь. — Это Эрготоу, из моего родного города Нюланьшань.

Дуань Ваньшань лежал на земле, пытаясь сесть.

Син Конглянь не мог больше смотреть, поэтому прислонил пострадавшего к стене.

Дуань Ваньшань протянул ему бутылку.

Син Конглянь не взяла ее. "Что это?"

"Подарок в знак благодарности".

"Этот подарок слишком легкий".

"Но это тяжелое чувство".

Дуань Ваньшань настойчиво держал его в руке и сказал: "Я взял на себя труд попросить друга привезти это из Тайбэя и никогда не пил. Оно хранилось целое десятилетие".

"Тогда я не могу принять это еще больше, потому что следующее, что ты наверняка скажешь, это то, что у тебя все равно не будет шанса выпить это в своей жизни". Син Конглиан скривил губы и холодно ответил.

" Хахахахахаха. " Дуан Ваньшань от души рассмеялся. Он слабо рассмеялся, но, казалось, беззаботно относился к жизни и смерти. Он собрал все силы, чтобы открутить крышку бутылки, и сделал большой глоток, сказав: «У меня ещё есть шанс выпить».

В лунном свете лицо доктора было бледным, что, возможно, означало, что он был при смерти. Удивительно, но в лице Дуань Ваньшаня, похожего на старого фермера, Син Конглянь увидел следы былой красоты. На самом деле слово «былая» было неуместно, так как Син Конглянь видел резюме Дуань Ваньшаня. Этому доктору было чуть больше сорока, и согласно существующей возрастной классификации Организации Объединённых Наций, люди в возрасте сорока лет всё ещё считались молодыми. Но, возможно, годы, проведённые в «Дане», состарили Дуань Ваньшаня больше, чем на самом деле.

Син Конглян не удержался и сказал: «Ты не можешь умереть».

«Все должны умереть».

«В твоём нынешнем состоянии Лао-цзы чувствует себя так, будто я прошёл через все эти трудности, чтобы прийти к Дане и спасти тебя, но как только ты меня видишь, ты сдаёшься и говоришь, что умрёшь. Из-за этого я чувствую, что твоя смерть — это то, что я тебе помогу».

Дуань Ваньшань покачал головой. Он согнул колени и закатал штанины, слой за слоем. Только тогда Син Конглянь увидел раны, которые были скрыты под штанами и гноились уже много дней. Должно быть, это огнестрельное ранение. Рана была закрыта деревянной палочкой. Из гниющей раны всё ещё сочилась грязная и вонючая кровь. Дуань Ваньшань, похоже, прикладывал к ране травяные припарки, но для огнестрельного ранения такое лечение было каплей в море.

Син Конглянь поднял глаза и посмотрел на слегка раскрасневшееся лицо врача после выпитого, но он прекрасно знал, что этот румянец был скорее возвращением к жизни.

«Сепсис*. Токсины уже распространились по всему моему телу. Даже ампутация не поможет. Но я не пытаюсь привлечь к себе внимание. Я просто говорю тебе, что умру, независимо от того, придёшь ты или нет, — сказал Дуань Ваньшань. — Но это того не стоит.

*Сепсис, также известный как заражение крови, — это опасное для жизни состояние, возникающее, когда реакция организма на инфекцию приводит к повреждению собственных тканей и органов. Оно требует немедленного лечения. Без своевременного лечения сепсис может быстро привести к повреждению тканей, отказу органов и смерти.

«Как ты думаешь, стоит ли тебе умирать сейчас?» — риторически спросил Син Конглянь.

«Ха-ха». Грудь Дуань Ваньшаня поднималась и опускалась от смеси смеха и боли. «Мне просто придётся встретиться с этим лицом к лицу, потому что больше я ничего не могу сделать. Что ещё я могу сделать?»

Когда Дуань Ваньшань ответил на это риторическим вопросом: «Что ещё я могу сделать?», Син Конглянь внезапно понял, что у такого человека, как Дуань Ваньшань, не было другого выбора, кроме как встретиться с ситуацией лицом к лицу. Бросить более тысячи человек и сбежать в одиночку было невозможно.

Он снова ухмыльнулся и обнаружил, что с тех пор, как он пришёл к Дане, количество его ухмылок с каждым днём увеличивалось.

«Ты когда-нибудь думал, что если бы ты жил, то за оставшиеся тебе годы мог бы спасти в десять или даже двадцать раз больше людей, чем те, что там?»

«Я тоже не знал, что умру, пока меня не подстрелили».

— Что, если бы вы знали, что умрёте? — настаивал Син Конглянь.

— Вам обязательно задавать такие жёсткие вопросы?

— Это очень интересное предложение, и имеет смысл задавать такие вопросы тому, кто собирается умереть.

Дуань Ваньшань опустил глаза, словно погрузившись в раздумья, но Син Конглянь ясно видел, как на лице врача промелькнули разные эмоции. Наконец, после тщательного обдумывания, Дуань Ваньшань поднял на него глаза. "Я все равно должен помочь".

"Почему?"

"Потому что никто не может сказать, что произойдет в будущем. У 10 000 человек в будущем есть свои люди, которые могут их спасти. И я почти уверен, что если я увижу, как эти люди из Гаоменга умрут, не протянув мне руку помощи, то я буду жить в сожалении и вине всю оставшуюся жизнь, что более болезненно, чем смерть. — Думаю, ваши подчинённые тоже так считают, — медленно произнёс Дуань Ваньшань.

— Почему вы хотите быть миротворцем, когда умираете? Син Конглянь почувствовал, что, когда Дуань Ваньшань говорил о сожалении и чувстве вины, он просто констатировал факты без каких-либо эмоций. — Вы действительно сожалеете?

Дуань Ваньшань прямо сказал: «Это дело странное. Я ещё не до конца его расследовал, поэтому не хочу его бросать. Но мне всё равно жаль, что я втянул тебя в это».

«Что ты имеешь в виду?» Син Конглянь пристально посмотрел на него. «Разве я похож на человека, который будет раздражаться из-за таких пустяков?»

Дуань Ваньшань покачал головой и вздохнул. «Потому что ты злился на своих подчинённых».

— Я не могу ругать своих людей?

— Ты же знаешь, я не это имел в виду.

— Я злюсь не из-за них. Когда они пришли искать меня, и даже когда ты наконец нашёл меня, я ничего не почувствовал...

— Хм?

«Если причины обоснованны, то решить эти проблемы, из-за которых вы страдаете, для меня проще простого». Говоря это, Син Конглянь достал сигарету, сунул её в рот и прикурил от зажигалки.

Дуань Ваньшань слегка приоткрыл рот и удивлённо посмотрел на него.

«В этом и заключается смысл существования таких людей, как я», — тихо сказал Син Конглянь.

Когда взошла серебристая луна, в тропическом лесу стало слишком светло.

Спустя долгое время Дуань Ваньшань заговорил. — Но ты постоянно ворчишь.

— Я ворчу из-за личных дел, — тон Син Конгляня снова стал кислым.

"Такого человека, как ты, все еще беспокоят личные дела?" Дуань Ваньшань прислонился к стене и сделал еще один глоток из бутылки.

Син Конглянь чувствовал, что Дуань Ваньшань, вероятно, действительно приближается к концу своей жизни, становясь все меньше и меньше похожим на старого фермера, которым он был раньше. В конце концов, старый фермер не был бы таким острым на язык по отношению к своему благодетелю.

— Если кто-то ждёт тебя дома, но ты пока не можешь вернуться, разве ты не будешь раздражён?

— Твоя жена? — спросил Дуань Ваньшань.

— Нет.

— Тогда кто?

— Мой... друг, но, возможно, будущий парень, — решительно сказал Син Конглянь.

— Будущий?

"Потому что до того, как мы установили наши отношения, один идиот внезапно втянул меня в разборки с твоей кучей дерьма. Я не знаю, примет ли он меня, когда я вернусь ".

Дуань Ваньшань чуть не подавился ликером. "Подожди, парень?"

"Ты гомофоб?"

Как только он заговорил, то увидел, как Дуань Ваньшань рассеянно рассмеялся. Доктор взял бутылку и сделал ещё один маленький глоток, глядя на луну за окном и долго молча.

Увидев, что Дуань Ваньшань выглядит так, будто кого-то потерял, Син Конглянь поспешно отступил назад. — Я не очень хочу слушать твою историю любви.

Дуань Ваньшань улыбнулся. "Просто послушай это. Прислушайся к чувствам умирающего человека. Может быть, это вдохновит тебя".

"Ну, хорошо". Син Конглянь подумала об этом, затем торжественно ответила.

......

В лаборатории Дуань Ян был голоден.

Поскольку Линь Чэнь снова заснул, а человек в маске не пришёл, он продолжил выполнять работу по извлечению образцов, которую начал ранее, а также проверил все образцы, взятые у макак-резусов.

Он отложил лабораторную пробирку, потянулся и посмотрел на пол рядом с экспериментальным столом.

Линь Чэнь завернулся в несколько лабораторных халатов и снова заснул.

Хотя Линь Чэнь постоянно шутил, Дуань Ян прекрасно знал, что время бодрствования Линь Чэня сокращается. Ранее он разбавил безводный спирт в лаборатории до 75% и провёл простую дезинфекцию Лин Чэня, но было ясно, что сейчас Лин Чэню нужна большая доза антибиотиков, чтобы помочь его организму бороться с инфекцией.

Он посмотрел на часы, присел на корточки со спиртом и достал раненую руку Лин Чэня из-под слоёв лабораторных халатов.

Из-за инфицированной раны на ладони первоначально бледная и тонкая рука Линь Чэня распухла, а его пальцы также покраснели и распухли, увеличившись в размере вдвое. Дуань Ян использовал вату, смоченную в спирте, чтобы очистить рану, и желтоватый гной потек по ране.

Дезинфекция раны должна была быть чрезвычайно болезненной, но Линь Чэнь лишь слегка беспокойно ворочался во сне. Он даже не открыл глаза, что только заставило Дуань Яна волноваться еще больше.

Он закрыл бутылку со спиртным, снова встал, расставил вещи по местам, и только через некоторое время Линь Чен неохотно проснулся.

Дуань Ян посмотрел вниз.

Линь Чэнь, который только что очнулся от полукоматозного состояния, собрался с силами, чтобы открыть глаза. В тот момент, когда он увидел его, гноящийся блеск в глазах Линь Чэня собрался за очень короткое время и мгновенно обрел четкость.

Дуань Ян подумал, что сила воли Лин Чена, вероятно, была одной из самых сильных, которые он когда-либо видел.

«Ты убил обезьяну?» Консультант Лин, лежавший на земле, принюхался к запаху в воздухе и посмотрел в сторону комнаты для вскрытия.

Дуань Ян присел на корточки. «Я готовлюсь к завтрашнему грандиозному побегу».

"Все зависит от вас, доктор Дуань", - сказал Линь Чэнь с напускной жизнерадостностью. "Но если к тому времени появится шанс, что мое физическое состояние не позволит тебе, я хочу, чтобы ты пошел один ".

Услышав это, Дуань Ян задрожал. Он посмотрел на психолога-консультанта, который быстро ослабел из-за инфекции, но постоянно использовал различные слова, чтобы подбодрить его. Он опустился на колени и положил руку на горячий лоб Линь Чэня.

"Консультант Лин, я думал о <Секрете>, о котором вы упомянули. Хотя вы говорили о смерти, вы никогда не сдавались, не так ли?"

Лин Чен промолчал. Он просто лежал на земле, слабо дыша.

Дуань Ян немного забеспокоился. Он чувствовал, что все больше и больше не может понять мыслей Линь Чэня, поэтому ему оставалось только попытаться пробудить в себе волю к выживанию. — Разве ты не говорил раньше, что кто-то такой существует? Кто-то, ради кого ты готов упорствовать и держаться до конца?!

— Да, конечно, существует, — уголок рта Лин Чена приподнялся в улыбке.

— Кто это? — мягко спросил Дуань Ян.

— Конечно, это человек, которого я люблю, идиот, — непринуждённо ответил Лин Чен.

Криминальная психология Ch190

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 190

Дуань Ян выключил большую часть света в лаборатории. Затем он включил настольную лампу и сел рядом с Линь Чэнем.

Он боялся, что Линь Чэнь внезапно не протянет среди ночи, поэтому мог использовать только самый примитивный метод для регулярной дезинфекции ран Линь Чэня. К счастью, в лаборатории было достаточно безводного спирта. Хотя от этого было мало толку, он все равно разрезал лабораторный халат, обмакнул его в разбавленный спирт и позволил Линь Чэню закрепить его у себя подмышками и приложить ко лбу, чтобы понизить температуру тела.

Удивительно, но Линь Чен согласился сотрудничать.

В воздухе чувствовался слабый запах алкоголя. Дуань Ян почувствовал, что почти пьян. Вспомнив слова Линь Чэня, он посмотрел на измождённое лицо мистера Консультанта, лежащего рядом с ним. Подсознательно он спросил: «Консультант Линь, какого человека вы любите?»

Высказавшись, Дуань Ян пожалел об этом. Линь Чэнь наверняка снова отругает его за такой вопрос.

«Очень красивого человека».

Чего Дуань Ян не ожидал, так это того, что Линь Чэнь действительно ему ответит.

— А? Красивый? Я думал, ты используешь другое прилагательное.

— Это слишком вульгарно?

— Нет-нет, — подумал Дуань Ян, — у Линь Чэня действительно необычный вкус, раз он любит красивых девушек*.

*Примечание: Линь Чэнь не использует местоимения определённого рода, когда говорит с Дуань Яном, поэтому Дуань Ян не знает, что этот человек — мужчина.

— Верно. Красивые на всеобщее обозрение, но только я знаю их внутреннюю красоту ", - добавил Линь Чен.

"Тогда... Знают ли они, что ты их любишь?" Дуань Ян чувствовал себя немного запутанным, но все же попытался спросить.

"Да, я признался".

Словно прочитав его мысли, Линь Чен слегка приоткрыл глаза и искоса посмотрел на него. "Следующее, что вы хотите спросить, это: консультант Лин, как вы признались?"

"Я просто ... спрашиваю". Дуань Ян колебался.

"В то время... по сути, это был несчастный случай. Я насильно поцеловал их", - спокойно сказал Линь Чен.

Дуань Ян снова был шокирован. "Разве девушка не испугалась этого?"

"Какая девушка? Он мужчина".

Услышав это, Дуань Ян чуть не прикусил язык. "Что... Что тебе нравится в мужчинах?

"Ты влюблена в своего Учителя Дуана, но не позволяешь мне нравиться мужчинам?"

"Я не это имела в виду". Дуань Ян поспешно пожал ему руку. — Но тот, кто тебе нравится, тоже полицейский?

— Да. Мой начальник.

Линь Чэнь был очень болен, но всё равно говорил с ним решительным тоном, как будто его физическая болезнь не могла повлиять на его волю.

Дуань Ян спросил: «Будут ли какие-нибудь проблемы, например, разногласия с начальством или сплетни среди коллег?»

«Многие люди каждый день несут чушь. Должен ли я прислушиваться ко всему, что они говорят, и хранить это в своём сердце?»

«Ты действительно...» Дуань Ян не удержался и прислонился к экспериментальному столу, вытянув ноги. «Потрясающе».

«Что это за оценка?»

«Честно говоря, консультант Линь, я действительно хочу быть таким, как вы...»

Линь Чэнь сказал: «Это значит, что если бы я был таким, как ты, то уже был бы с Учителем».

— Это невозможно... Учитель не может быть со мной, — перебил Дуань Ян.

"Просто скажи, что ты хочешь. Я не буду спрашивать почему".

Дуань Ян опустил голову и посмотрел в темные, спокойные глаза Линь Чэня. "Потому что я сделал что-то очень чрезмерное по отношению к Учителю".

Линь Чен нахмурился, и выражение его лица стало серьезным. "Что ты сделал?"

Дуань Ян нежно закрыл лицо руками, вспоминая ту ночь. Чувство раскаяния снова захлестнуло его, как морская вода. «В тот день наша лаборатория участвовала в крупном проекте, и все не спали много дней и ночей, но старшекурсники были воодушевлены. Да, Учитель тоже приходил в тот день. С экспериментом что-то пошло не так. Учитель задержался допоздна и сказал, что переночует в гостиной. Если возникнут какие-то проблемы, мы могли позвонить ему в любое время. В гостиной не хватало кроватей, поэтому сначала я спал на полу рядом с кроватью Учителя, но Учитель попросил меня спать на кровати, чтобы я не простудился, и я поднялся наверх. Я... я спал на той же кровати, что и Учитель».

«Хм... а потом что?»

«Потом мы заснули. Мне очень нравится Учитель, поэтому я не удержалась и обняла его и поцеловала, пока он спал рядом со мной. Учитель, должно быть, знал. После этого он казался очень расстроенным. Когда эксперимент закончился, он больше не вернулся тем летом. Позже мы узнали, что он уволился, чтобы участвовать в оказании медицинской помощи. Должно быть, он знал, что я его поцеловала, и невзлюбил меня, но не хотел влиять на меня, поэтому ушёл...» Дуань Ян сделал паузу, глубоко вздохнул и продолжил: «Сначала я звонил ему каждый день и отправлял бесчисленное количество сообщений. Я хотел извиниться перед ним, но его телефон всегда был выключен, и он никогда не отвечал на мои сообщения. Позже я узнал о нём от старшеклассницы, которая пошла по его стопам. Я попросил её передать Учителю, что я хочу с ним встретиться, но он ясно дал понять, что не хочет, чтобы я приезжал в Дану, и что я должен остаться в Китае». Оглядываясь назад, я понимаю, что мне не хватило смелости. Я должен был купить билет на самолёт и полететь туда. Это совсем недалеко, и я мог бы извиниться перед ним лично, сделав ещё несколько рейсов». Дуань Ян всё больше впадал в уныние. Он не мог говорить, когда думал обо всех отправленных им электронных письмах, на которые никто не ответил. «Это всё моя вина. Прости... Я правда сожалею...»

«Иди сюда», — внезапно сказал Линь Чэнь.

Дуань Ян посмотрел на него красными глазами.

«Пригнись немного».

Следуя указаниям Линь Чэня, он необъяснимым образом пригнулся. В следующий момент тонкая ладонь мягко накрыла его голову, а затем яростно взъерошила волосы.

«Глупый. Если он ненавидит твои поцелуи и объятия, то может придумать 10 000 способов тебя наказать. Зачем ему уходить самому?»

Дуань Ян услышал, как Лин Чэнь сказал это.

......

Когда Дуань Ваньшань начал свой рассказ, Син Конглянь уже сожалел об этом.

Поскольку Дуань Ваньшань умирал, какой бы милой ни была история, которую он рассказывал, это, естественно, была трагедия. Хотя эта трагедия заставляла задуматься, он всё равно был в плохом настроении, когда слушал её.

«На самом деле я не так уж хорош. Я бросил высокооплачиваемую медицинскую работу в Китае и приехал сюда, в регион Дана, чтобы помогать в лечении, потому что влюбился в одну из своих студенток».

Сигарета Син Конгляня только что догорела, едва не обжегши ему пальцы. Он посмотрел на доктора, сидящего на стоге сена у стены, и спросил: «Так скандально? Отношения между учителем и учеником?»

«Да, и это мальчик», — откровенно ответил Дуань Ваньшань.

Син Конглянь уставился на Дуань Ваньшаня широко раскрытыми глазами.

Вероятно, увидев его реакцию, Дуань Ваньшань сказал: «В то время я чувствовал, что влюбиться в ученика-мужчину было как гром среди ясного неба. Он был таким наивным молодым человеком, который был выше меня и каждый день окружал меня, называя «учительница, учительница», искренне уважая и восхищаясь мной. Но я мог думать только о том, что выходит за рамки отношений между учителем и учеником. Социальные нормы подсказывали мне, что это называется романом между учителем и учеником, что было немного лучше, чем другие неподобающие отношения». Я чувствовал, что в этом что-то не так. В любом случае, влюблённость похожа на употребление наркотиков: и то, и другое стимулирует выработку дофамина в мозге. Я был счастлив, когда видел его, и думал, что он мне очень нравится. Честно говоря, я не мог объяснить, что значит «нравится». В любом случае, нет причин кому-то нравиться. Поэтому по сравнению с другими я уделял ему особое внимание. Он думал, что я нацелился на него, поэтому каждый день бегал вокруг меня с глазами лани, просто чтобы сделать меня немного счастливее».

Тон Дуань Ваньшаня, когда он говорил об этом, был безразличным. Он даже не выказал ни малейшей болезненной реакции и, казалось, был даже рад.

— С того момента, как ты начал испытывать к кому-то симпатию, и до того момента, как ты решил расстаться с ним, должно было что-то произойти, верно?

«Конечно. Сначала я не мог его отпустить. Хотя он мне нравился, я не решался за ним ухаживать. Я тоже думал о том, чтобы признаться ему в своих чувствах, но мне было неловко, и я просто тянул время. Пока однажды я не услышал, что у него появилась девушка. Я видел, как эта девушка вошла в школу, держа его за руку. Он протянул руку и погладил ее по голове. Это было прекрасное зрелище.... Именно тогда я поняла, что наконец-то могу отпустить.

"Ты не называешь это отпусканием ".

Как только Дуань Ваньшань поставил бутылку на землю, он не смог найти ее даже после долгих поисков. Син Конглянь смотрел на него расфокусированным взглядом, опасаясь, что токсины, вызванные сепсисом, проникли в его зрительный нерв, вызывая постепенное ухудшение зрения. Син Конглянь протянул руку и взял бутылку «Ниулан Маунтин» Эрхуоту, передав её Дуань Ваньшаню.

— Да, это не называется «отпустить», если ты никогда этого не делал, верно? Дуань Ваньшань сделал глоток алкоголя. — В то время я случайно увидел объявление о наборе в регион Дана и объявление «Врачей без границ», поэтому я решил принять участие. Оглядываясь назад, я понимаю, что, наверное, злился, потому что увидел его с девушкой, но у меня не было на это причин. Я мог только мучить себя. Теперь, когда я рисковал здесь своей жизнью, я сожалею об этом, когда вспоминаю. Почему я тогда не мог мыслить ясно?

«Это действительно глупо», — прокомментировал Син Конглянь.

В оцепенении Син Конглянь, казалось, увидел, как Дуань Ваньшань показывает ему средний палец. Так мог поступить человек, похожий на старого фермера и выглядящий как учтивый учёный. Это было настолько нелепо, что он не успел отреагировать, прежде чем услышал, как Дуань Ваньшань продолжает:

«Не повредит, если ты будешь меньше говорить. Когда дело доходит до проблем в отношениях, не все могут быть такими, как ты, — решительными, настойчивыми и даже способными добиваться того, что они любят. Многие люди даже не осознают своих чувств и без колебаний отказываются от настоящей любви...»

"Конечно, мне не больно, потому что я встретил кого-то решительного и настойчивого, кто даже осмеливается заниматься любимым делом", - сказал Син Конглиан.

Дуань Ваньшань чуть не выплюнул алкоголь, который только что проглотил. Его лицо покраснело, он повернул голову и сердито сказал: "Тебе не кажется, что это слишком - демонстрировать свою привязанность к умирающему человеку?"

Син Конглиан развел руками. — Я просто говорю правду.

— Я тебе очень завидую. Дуань Ваньшань поднял бутылку с алкоголем и отдал ему честь.

— Я тоже себе завидую, — торжественно сказал Син Конглянь.

В ту ночь Дуань Ваньшань, вероятно, действительно считал его своим доверенным лицом и многое ему рассказал.

Он надеялся распространить эту новость и позволить своим коллегам из больницы общего профиля Дана временно исполнять обязанности декана и управлять делами больницы. Продолжая эту тему, Дуань Ваньшань также упомянул, что больнице в настоящее время не хватает средств и что было бы здорово, если бы кто-нибудь смог вложить больше средств.

Син Конглянь всегда чувствовал, что другая сторона пользуется возможностью ограбить богатых, чтобы помочь бедным, но у таких людей, как Дуань Ваньшань, перед смертью были не такие простые желания. Он даже спросил, знает ли он кого-нибудь из богатых людей, и надеялся, что кто-нибудь сможет вложить больше денег, чтобы облегчить создание станции предварительного наблюдения за вирусами тропических лесов Даны. Дуань Ваньшань сказал, что если бы такое наблюдение существовало в то время, то у ВИЧ, возможно, не было бы шанса распространиться из африканских тропических лесов и убить десятки миллионов людей по всему миру, так что это было очень важно.

Дуань Ваньшань действительно слишком много говорил. В конце концов, Син Конглянь не выдержал и спросил: «Тебе не кажется, что ты слишком многого требуешь от человека, с которым только что познакомился?»

«Что я могу сделать? Я умираю, а у меня ещё столько незавершённых дел. Что плохого в том, чтобы просто рассказать об этом кому-нибудь? — сказал Дуань Ваньшань.

Вероятно, из-за того, что он был слишком праведным, Син Цунлянь не мог подобрать слов, чтобы возразить. — С таким же успехом ты можешь рассказать о себе и своём ученике, и если тебе нужно, чтобы я что-нибудь ему передал.

Дуань Ваньшань покачал головой. «Слишком нарочито сообщать ему, что я умер, и приносить ему мои реликвии».

«Тогда чего ты хочешь?»

«Я думаю, из него получился бы отличный врач».

......

Син Конглянь вышел из комнаты и осторожно закрыл дверь.

Многие работники Гаоменга на фабрике мгновенно проснулись и посмотрели на него настороженными, но вопрошающими глазами.

Не говоря ни слова, Син Конглиан взглянул на дверь и кивнул всем, показывая, что доктор Дуань все еще жив, но его жизнь была лишь временной.

Син Конглиан огляделся. Ван Чао работал с ноутбуком в углу, а все остальные ушли.

Син Конглянь подошёл, похлопал подростка по плечу и сказал ему: «Включите наблюдение дома. Я хочу его увидеть».

Криминальная психология, глава 191

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 191

Ван Чао подумал, что хорошо, что его начальник внезапно опомнился и взял на себя инициативу встретиться с его А'Чэнь Гэгэ.

В соответствии с принципом уважения к частной жизни взрослых, товарищ Сяо Ван включил камеры видеонаблюдения с обзором на 360 градусов в их доме без каких-либо слепых зон и даже предусмотрительно выбрал место рядом с ванной. Он думал, что очень хорошо это понимает.

К сожалению, когда появилось изображение, он решил, что видеонаблюдение в доме сломалось, потому что, как бы он ни настраивал время, никто никогда не заходил в ванную и не выходил из неё. Ещё страшнее было то, что свет в коридоре перед ванной никогда не включался. Он сглотнул, осторожно повернул голову и сказал: «Босс, может быть, случилось что-то серьёзное. Либо А'Чэнь Гэгэ живёт в полицейском участке, либо он не любит принимать душ!»

Бог знает, как он придумал такую причину, как «не любит принимать душ», но лицо Син Конгляня исказилось от злости.

Он мгновенно вывел на экран изображение фойе. Никого, никого, никого...

Когда время вернулось в прежнее русло, последняя сцена, зафиксированная камерой наблюдения в коридоре, на самом деле оказалась записью того, как А'Чен Гего уходил из дома в ту ночь, когда этот придурок Хуан Цзэ пришёл к ним домой.

Вспоминая страстную сцену, свидетелем которой он стал в тот день, Ван Чао пребывал в смятении. Он надеялся, что Хуан Цзэ, этот идиот, не выкинет какую-нибудь глупость вроде «если ты не достанется мне, то не достанется никому», и, прокрутив в голове бесчисленное количество сценариев заточения, Ван Чао задрожал от страха.

Син Конглянь по-прежнему молчал. Когда Ван Чао оглянулся, лицо его босса было таким холодным, что могло бы заморозить весь тропический лес.

Он задрожал и сказал: «Босс, сначала сделайте глубокий вдох. Возможно, всё не так, как вы думаете!»

Син Конглянь протянул руку и указал на руку Линь Чена на экране. «Увеличьте здесь».

Ван Чао последовал его приказу. На картинке почти ничего не было видно, но было едва заметно, что марля на ладони Линь Чена, кажется, кровоточила.

— Что случилось, босс?

— Он вышел перевязать рану.

— А потом не вернулся?

Когда Ван Чао сказал это, он пожалел об этом. Когда он произнёс слова «не вернулся», ему показалось, что он провалился в морозильную камеру. Если бы он знал, что А'Чэнь Гэгэ исчезнет, то «Дождевой лес Даны» был бы ничем. Его начальник, наверное, привязал бы А'Чен Гего к своему поясу, даже если бы тот отправился на Марс.

"Вам нужно, чтобы я проверил систему наблюдения у входа в переулок в тот день?" обеспокоенно спросил он.

"В этом нет необходимости". В тоне Син Конгляна не было заметно эмоций. "Просто проверь список пропавших без вести".

Сердце Ван Чао дрогнуло от дурного предчувствия, что он не сможет нажимать на клавиатуру. "Босс ..."

"Если вас просят проверить, то проверьте это".

Ван Чао кивнул и открыл базу данных. Он ввел имя и с дрожью нажал клавишу Ввода. Индикатор выполнения быстро закончился. В списке пропавших без вести внезапно появилось имя Линь Чена. Его фотография была все той же, что и тогда, когда он поступил в полицию. В белой рубашке на синем фоне, его лицо было спокойным, как будто это было только вчера.

Ван Чао так сильно задохнулся, что не мог говорить.

«Хуан Цзэ, Мэйцзин и Сян Е; он оскорбил так много людей. Это моя вина, что я был слишком беспечен», — равнодушно сказал Син Конглянь.

Хотя в голосе его босса не было особых эмоций, Ван Чао проработал с Син Конглянем столько лет, что сразу почувствовал в его тоне глубокое сожаление. Короче говоря, его босс всегда контролировал ситуацию в целом, поэтому сожаление казалось чем-то невозможным для него.

Ван Чао обернулся, но не знал, как его утешить.

Однако, к его удивлению, босс достал телефон и позвонил в полицейский участок.

На другом конце провода.

Товарищ Чжан Сяолун не смыкала глаз три дня и три ночи. Из-за отсутствия Ван Чао у них не было основной силы для проверки электронных материалов, поэтому даже её заставили смотреть видео. Однако, как они ни старались, микроавтобус исчез на неохраняемой дороге, как призрак. Прошло столько дней, что консультант Линь мог быть в любом уголке мира. Согласно результатам расследования на месте, методы похитителя были настолько профессиональными, что Чжан Сяолун не могла не думать о плохом исходе.

Поэтому, когда её телефон завибрировал и на экране высветился номер, она подумала, что ей это показалось из-за нескольких дней без сна.

Она дрожащими руками взяла трубку и услышала низкий, хриплый голос капитана Син на другом конце.

«Линь Чэнь пропал?» — первое, что сказал Син Конглянь.

«Син... Капитан...» Полицейский вздрогнул и тут же повысил голос. «Где ты был?!» Когда она это сказала, из её глаз непроизвольно потекли слёзы.

«Занимался другими официальными делами. Расскажите мне, что произошло, и отправьте соответствующие материалы Ван Чао". Голос на другом конце провода был таким спокойным и четким, что ей показалось, что она разговаривает с каким-то роботом. Но, вероятно, именно потому, что голос на другом конце провода был бесстрастным, это позволило ей постепенно успокоиться. Некоторое время она говорила с перерывами, упоминая странное письмо о назначении и сотрудников больницы для домашних животных, которые исчезли вместе с Линь Ченом, и, наконец, с другого конца линии доносился только звук ровного дыхания.

— Наверное, так и есть, — сказала она.

— Понятно. Спасибо, и прости меня.

Син Конглиан повесила трубку.

Ван Чао получил соответствующие материалы от полицейского. Полиция в Хунцзине организовала поиски, охватившие две провинции, но безрезультатно. Они были далеко, в Дане, так как же они могли так быстро найти улики?

Син Конглянь так переживал, что снова и снова просматривал видео с камер наблюдения у зоомагазина, но видел только связанные руки Линь Чена в тёмную ночь и момент, когда его толкнули в завесу дождя. Лил сильный дождь, когда худая фигура Линь Чэня исчезла в конце переулка.

У Ван Чао покраснели глаза. Он повернул голову и увидел, что его босс с холодным выражением лица смотрит на экран. Его тёмно-зелёные глаза были серьёзными, но в них не было никаких эмоций.

— Босс, что нам делать? — спросил Ван Чао, потирая нос.

«Пусть Чжан Лун принесёт в два раза больше бомб и придёт завтра до девяти. Скажи ему, чтобы не приходил, если опоздает».

Закончив говорить, Син Конглянь повернулся и вошёл в каюту доктора Дуаня.

В это время Кан Ань и Сяо Ву вошли снаружи. Ван Чао протёр глаза и попытался скрыть свои эмоции.

«Сяо Ван Чао, почему ты плачешь? Где босс?» — беспечно спросил Кан Ань.

Ван Чао поднял взгляд и увидел беззаботно-счастливое и расслабленное лицо Кан Аня и ударил его.

......

Син Конглянь стоял в хижине.

Луна была по-прежнему ясной и холодной. Дуань Ваньшань спал на стоге сена. Наверное, из-за того, что в обшарпанной комнате на этой полуразрушенной фабрике было слишком тихо, ему казалось, что слова, которые он только что сказал Дуань Ваньшань, эхом отдаются у него в ушах.

Вся эта речь о том, что «я встретил кого-то решительного и настойчивого, кто даже осмеливается добиваться своей любви», теперь казалась хвастливыми словами, которые мог бы произнести только дурак.

Син Конглянь сжал кулаки и ударил по стене.

Порох выстрелил, и шум снаружи хижины усилился. Син Конглянь стоял у окна. Неподалёку виднелся отблеск жёлтого луча прожектора, скользящего по лагерю Заратула, а ещё дальше простиралась вечная ночь в тропическом лесу.

Словно в каком-то медленном немом фильме, худая фигура Лин Чена наконец-то появилась в дождевой пелене.

На нём была повязка на глазах, но он всё равно поднял голову и рассеянно огляделся, словно кого-то искал.Син Конглянь разжал кулаки. Изначально он думал, что целой жизни будет достаточно, но теперь казалось, что ситуация была довольно напряжённой.

Он думал о том, что если «извини», которое он сказал Линь Чену на площади в тот раз, станет последним, что он скажет Линь Чену в этой жизни, то как ему жить дальше?

Размышляя об этом, он не мог представить себе такой сценарий. Без Линь Чэня, который дома пил чай на балконе, без Линь Чэня, который в полицейском участке читал документы за столом, и без Линь Чэня, с которым можно было бы вместе позавтракать, не было никого, кто мог бы указать путь, и жизнь стала мрачной и бессмысленной.

Он наконец понял, почему Дуань Ваньшань был так равнодушен к смерти... потому что в жизни не было смысла.

Син Конглянь взглянул на спокойное лицо Дуань Ваньшаня, который лежал на стоге сена, отпустив всё, и вышел.

Ван Чао навалился на Кан Аня и яростно бил его, а Сяо У и Сяо Лю осмеливались только стоять и смотреть.

Конечно, с силой Кан Аня он мог бы легко справиться с Ван Чао, но он осмелился лишь прикрыть голову, опасаясь, что Ван Чао ударит кулаком по земле и поранится, даже если он увернётся.

Глядя на двух лежащих на земле людей, Син Конглянь небрежно сказал: «Вставайте».

Глаза Ван Чао покраснели не только от волнения и гнева, но и всё его лицо стало красным.

«Босс». Подросток слегка опустил голову, и на его нижних ресницах повисла слеза. Син Конглянь протянул руку, погладил его по голове и спокойно сказал: «Послезавтра мы вернёмся».

«Что-то не так, босс?» — с тревогой спросил Сяо Ву.

«Это не имеет к тебе никакого отношения», — сказал Син Конглянь.

......

7 утра.

Линь Чен крепко спал, но Син Конглянь не спал всю ночь. Люди Гаоменга, которые готовились к великому побегу, уже делали последние приготовления. Деревянные доски закрепили сломанные кости раненых, и все разделили всю оставшуюся еду.

У Син Конгляна и его бывших подчиненных было собственное независимое пространство.

Боковая часть лица капитана полиции была изрезана морщинами и покрыта растущей щетиной. Его взгляд был настолько холодным, что от него можно было оттаять. Пока все в комнате ещё спали, он свернул карту местности, и на коммуникаторе замигал красный огонёк.

В то же время на берегу реки Дана появилась призрачная фигура.

Из-за густых ветвей и листьев, закрывавших большую часть света, было почти невозможно разглядеть лицо человека. Только худощавая фигура, быстро снимающая пальто, была видна на фоне матового гидрокостюма, сшитого на заказ.

Фигура присела на корточки, но не вошла в воду. Вместо этого она аккуратно сложила одежду, которая только что упала на землю, и даже носки. Наконец, она тщательно сложила всю одежду в водонепроницаемый пакет, взволнованно посмотрела на влажное и тёмное небо тропического леса, а затем прыгнула в тёмную реку Дана.

......

Залив Лангли располагался на притоке реки Дана. Через реку был перекинут мост из железобетона и стали, построенный французами в 1912 году. Мост был построен в первую очередь для облегчения транспортировки ценных пород древесины и редких металлов из глубин тропических лесов. Однако контроль над заливом Лэнгли несколько раз переходил из рук в руки. В конце концов, восходящему повелителю тропических лесов, королю Заратулу, удалось получить контроль над мостом Лэнгли-Бэй, таким образом контролируя транспортный узел, ведущий вглубь тропического леса.

10 минут восьмого.

Воздух был наполнен рыбным запахом, характерным для тропических лесов. Даже бурная речная вода под мостом не могла развеять этот затхлый запах.

Солдаты, дежурившие на мосту, как обычно, стали ждать смены караула. Честно говоря, хотя тропические леса и были отдалёнными, снаряжение племени Заратул было неплохим. По крайней мере, в регионе Дана, где подержанные польские автоматы Калашникова стали стандартом, оружия, которым владел король Заратул, выступавший в качестве представителя великой державы и не заржавевший, было достаточно, чтобы он доминировал в этом регионе.

15 минут восьмого.

До смены оставалось ещё четверть часа. Солдаты, простоявшие на посту три часа, были на грани сна. Сказывались как физические нагрузки, так и психологическая усталость. В конце концов, в регионе Дана уже много лет никто не осмеливался вторгаться на военные объекты короля Заратула.

Люди, ожидавшие своей очереди на мосту, уже выстроились в короткую очередь, когда внимание солдат, охранявших мост, привлёк модифицированный военный «Хаммер».

На водительском сиденье сидел дерзкий молодой человек в солнцезащитных очках Ray-Ban. Опытный солдат узнал по часам на руке молодого человека Rolex Cosmograph Daytona, которые были чрезвычайно ценными и самой важной твёрдой валютой. Несколько солдат, охранявших мост, переглянулись и быстро пропустили беженцев, стоявших перед ними, через мост на железную ограду, прежде чем остановить «Хаммер».

Молодой человек за рулём по-прежнему был дерзким. Его короткие волосы были уложены с помощью лака для волос. Столкнувшись с дюжиной АК, он не поднял головы. Первое, что он сказал, было ругательством. «Чёрт!»

Солдаты, охранявшие мост, были в замешательстве. Как кто-то мог прийти к Дане и вести себя так высокомерно?

Высокомерный молодой человек в солнцезащитных очках Ray-Ban на водительском сиденье вёл себя очень непринуждённо, когда на него направили дуло пистолета. Он снял солнцезащитные очки и достал из бардачка пропуск, а также несколько долларовых купюр, которые тоже лежали в бардачке и рассыпались по земле. Молодой человек нетерпеливо отмахнулся от купюр, лежавших перед машиной, и заговорил на ломаном данийском: «Идиот, ты слышал об «Анда Майнинг»? Твой босс хочет, чтобы мой отец купил технологию добычи биоминералов. Убирайся к чёрту с дороги, лаози».

Слова «Анда Майнинг» и «технология биологической добычи» были как иностранный язык для обычных охранников на мосту, но, похоже, это был представитель определённой компании, которая вела дела с Заратулом. Кто-то взял пропуск и сразу же сообщил об этом, чтобы проверить личность.

Проницательный солдат уже открыл дверь машины и достал из багажника два блестящих пистолета. Обтекаемый корпус пистолета и его чёрный, холодный металл заставили солдата, державшего рукоятку, радостно воскликнуть.

«Бедняги. Никогда раньше не видели оружия?» Молодой человек выругался.

Солдат, ответственный за проверку, быстро вернулся, и радости от поимки жирной овцы уже не было. Он вернул пропуск, а затем неформально отдал честь.

Молодой человек показал средний палец всем чернокожим охранникам, стоявшим на мосту, и посигналил, чтобы они открыли железные ворота.

Когда молодой человек нажал на газ, прямо перед тем, как модифицированный «Хаммер» проехал через контрольно-пропускной пункт, по какой-то неизвестной причине высокомерному принцу в машине пришла в голову мысль, и он схватил стопку американских банкнот на приборной панели и выбросил их в окно.

«На колени и зовите меня папой!» — крикнул молодой человек по-китайски.

Кадр закончился высокомерным смехом молодого человека и клубами дыма и пыли, вылетающими из выхлопной трубы.

Настолько, что никто не заметил, как, пока все солдаты тянулись за деньгами, из-под шасси «Хаммера», словно управляемая дистанционно, вылетела маленькая и неприметная направленная мина, пролетела по палубе и плотно прилегла к пирсу.

......

Когда Син Конглянь увидел своего опрятно одетого подчинённого, тот сидел рядом с Дуань Ваньшанем.

Несколько минут назад люди из Гаомэна, находившиеся на ночном дежурстве, сообщили, что Дуань Ваньшань отказался эвакуироваться вместе с ними.

Сидящий рядом с врачом Син Цунлянь уже не был таким раздражительным, как раньше, и был крайне высокомерным и холодным. Он перестал нести чушь, достал из кармана пистолет, зарядил его и направил на стоявшего перед ним гаоменга, сказав доктору, который больше беспокоился о безопасности гаоменгов, чем о том, чтобы помочь им: «Я знаю, что у вас есть много причин не обременять нас, но у меня тоже есть причина попытаться вытащить вас отсюда живыми. Хорошо сотрудничайте. Иначе никто из гаоменгов отсюда не уйдёт живым».

Возможно, это было потому, что позиция Син Конгляня была настолько решительной, что походила на закаленную сталь. Даже Дуань Ваньшань, который был при смерти, также был возбужден жаждой крови. "Я понимаю". Доктор энергично кивнул.

Товарищ Чжао Ху толкнул дверь и вошел в комнату в этой ситуации. Он увидел своего босса с пистолетом в руках, его глаза были полны кровожадности. Первое, что он сказал: «Босс, о ком бы вы ни попросили нас позаботиться, мы позаботимся об этом!»

Син Конглянь опустил пистолет, посмотрел на оборудование на спине Чжао Ху и небрежно сказал: «Я не просил тебя приходить сюда, чтобы поговорить. Иди за мной».

......

Дуань Ян встал рано. В пять утра он уже был на ногах. В лаборатории не было света, поэтому там было темно. Он умылся холодной водой. Проверив состояние Линь Чена, он начал последние приготовления перед операцией по их похищению.

В прозекторской он отвернулся от камеры наблюдения и достал плазму, извлечённую из тела макаки-резуса, которую он убил вчера. Как и в случае с кубиками куриной и утиной крови на рынке, он добавил в плазму хлорид натрия, из-за чего кровь макаки-резуса свернулась в сгустки. Дуань Ян осторожно раздавил их, превратив в отвратительную полужидкую массу. Он набрал его в шприц, подсоединил иглу и сохранял спокойствие, как будто проводил самый обычный научный эксперимент.

Проделав все это, он начал притворяться занятым. Когда до восьми оставалось пять минут, крайняя дверь открылась, и тонкая белая фигура медленно прошла через плотную клетку с обезьянами. Невезучие обезьяны были напуганы, что заставило их завопить.

Когда открылась последняя дверь, Линь Чен застонал от боли, прежде чем проснуться.

Перед ними стоял чудак в фарфорово-белой маске.

После вчерашнего анализа, проведённого Лин Ченом, Дуань Ян внезапно почувствовал, что этот чудак, который выглядел так, будто мог есть человеческую кровь сырым, был просто неортодоксальным мошенником.

«Как продвигается дело?» — раздался неорганический электронный голос.

«Потому что ты не видел настоящего психопата, по-настоящему пугающие люди всегда кажутся безобидными».

Дуань Ян размышлял над тем, что сказал ему Лин Чен. Согласно первоначальному плану, он сказал мужчине в маске: «Мне нужно посмотреть статью, чтобы изучить новый метод очистки».

Он указал пальцем на компьютер в углу лаборатории и спросил: «Можно мне воспользоваться компьютером?»

Хотя он не мог ясно разглядеть выражение лица мужчины в маске, он всё равно почувствовал, что тот неуверенно смотрит на него.

"Это важно. Ни одна исследовательская работа не должна проводиться без обращения к соответствующей литературе", - подчеркнул Дуань Ян.

Наконец, человек в маске кивнул и подошел к компьютерному столу в углу. "Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я проверил".

Дуань Ян опустил руку вдоль бока, последовал за человеком в маске и встал спиной к наблюдающим.

"Закрой глаза!" - Холодно сказал человек в маске, сидевший перед компьютером.

Дуань Ян обернулся, когда заговорил, и, услышав шесть простых звуков, похожих на постукивание по клавиатуре, Дуань Ян повернул голову и слегка коснулся рукой человека в маске.

Человек в маске внезапно вздрогнул, и по его спине пробежал холодок. Как только он хотел пошевелиться, он почувствовал, что игла вот-вот пронзит его кожу.

Молодой идиот, на которого он раньше даже не хотел смотреть, теперь говорил с ним очень холодным и бессердечным тоном. — Не двигайся. На самом деле холод, который ты чувствуешь на спине, — это игла.

Молодой человек сделал паузу, а затем продолжил спокойным тоном: «Игла — это одноразовый инструмент в лаборатории, но содержимое внутри неё особенное. Я гарантирую, что как только вы отреагируете на похищение или закричите о помощи, содержимое иглы будет введено в ваше тело в течение десятой доли секунды. Конечно, вы, наверное, спросите, что же такого ужасного внутри? Я могу только сказать, мистер Чудак в Маске, вы когда-нибудь слышали об Эболе*?»

*Вирусная геморрагическая лихорадка у людей и других приматов, вызываемая эболавирусами. Симптомы обычно проявляются в период от двух дней до трёх недель после заражения. Первыми симптомами обычно являются лихорадка, боль в горле, мышечные боли и головные боли. Затем обычно появляются рвота, диарея, сыпь и снижение функции печени и почек, после чего у некоторых людей начинается внутреннее и внешнее кровотечение. От 25% до 90% заразившихся умирают — в среднем около 50%. Вирус распространяется при прямом контакте с биологическими жидкостями, такими как кровь инфицированных людей или животных.

Человек в маске подумал: «Я так долго пробыл в тропических лесах. Конечно, я слышал об Эболе. Как, чёрт возьми, я мог не слышать об этом смертельном вирусе, который опустошил Африку и убил десятки тысяч людей?» Но чтобы сохранить преимущество, он всё равно спросил предельно спокойным тоном: «Ты думаешь, я настолько глуп? Эта лаборатория полностью под моим контролем. Откуда ты взял вирус Эбола?» Если вы хотите придумать историю, хотя бы сделайте её более правдоподобной».

«Согласно вашему запросу, когда я вчера осматривал обезьян, я обнаружил группу странных больных обезьян. У этих обезьян были воспалённые глаза, и они умирали. Основываясь на своём опыте, я вскрыл одну из обезьян. Конечно, в вашем анатомическом театре невозможно обеспечить биохимическую защиту четвёртого уровня, поэтому, когда я обнаружил, что кровь обезьяны почти свернулась после вскрытия, было уже слишком поздно, и я заразился вирусом. Вы должны знать, что кровь умершего наполовину свернулась, что является типичным признаком вируса Эбола». В голосе молодого человека слышалось лёгкое негодование. «Я не знаю, заразился ли я вирусом, но если я заболею, то утащу вас за собой, понимаете?»

Дрожь и гнев в голосе молодого человека напугали мужчину в маске. Он поднял голову и машинально посмотрел в сторону прозекторской. Дверь была закрыта, но через стекло он видел ужасный труп обезьяны, лежавший на секционном столе. Как и сказал мужчина, кровь макаки-резуса свернулась и приобрела тёмно-красный цвет, что было отвратительно.

«Успокойтесь!» — неохотно сказал он. «Возможно, это не Эбола. Это не может быть простым совпадением».

— Кончай нести чушь. — Молодой человек повысил голос и наклонился ближе к мужчине в маске. — Конечно, ты можешь не верить мне, но в любом случае мы умрём вместе!

Мужчина в маске сглотнул, и его голос стал осторожным. — Чего ты хочешь?

— Я хочу заключить сделку.

— Думаешь, ты сможешь выбраться отсюда живым, убив меня вирусом?

— Если мы не сможем выбраться отсюда, тебе немедленно введут иглу, наполненную вирусом Эбола. Астрономическое количество содержащихся в ней вирусов полностью поглотит тебя в течение недели. Ты истечёшь кровью и умрёшь в мучениях. Даже дерьмо и моча, вытекающие из твоего тела, будут содержать свернувшуюся плазму. Ты, конечно, можешь рискнуть, — ответил молодой человек.

В электронном звуке послышалась едва заметная дрожь. Мужчина в маске глубоко вздохнул. "Не будь импульсивным. Все можно обсудить".

"Здесь не о чем говорить", - просто сказал молодой человек. "Ответь на мой вопрос. Кому ты служишь? Не пытайся лгать.

"Зара...тул".

"Вооруженные боевики из региона Дана?"

"Да... да".

"Найдите официальный сайт этой вооруженной организации в Интернете и покажите его мне", - сказал Дуань Ян.

Мужчина в маске сильно задрожал и открыл домашнюю страницу NoFacebooK племени Заратул.

Дуань Ян сравнил изображения питона и ягуара и кивнул.

«Теперь достань свой телефон и запиши видео».

«Зачем?»

«Чтобы успешно сотрудничать, у нас должны быть соответствующие козыри на руках», — холодно сказал Дуань Ян. «Пожалуйста, признайся по-английски, что ты спал с женой Заратула».

Человек в маске не поверил своим ушам. — Что ты сказал?

В этот момент со стороны Лин Чена раздался слабый, но довольно спокойный голос. В какой-то момент Лин Чен встал и, прислонившись к столу, объяснил: «Он имеет в виду, что, поскольку мы не говорим на одном языке в регионе Дана и очень боимся, что нас легко предадут, когда мы будем с вами, нам нужно найти на вас какое-то влияние. Я сохраню его в электронном письме с таймером, которое, если не будет открыто в течение 24 часов, покажет видео, на котором вы с миссис Заратул занимаетесь сексом, на официальной электронной почте и форуме организации. Если мы сможем успешно сбежать из этого места под вашей защитой, я выполню своё обещание и отменю запланированное электронное письмо.

Хотя черноволосый молодой человек, стоявший перед ним, выглядел очень слабым и, казалось, вот-вот упадёт в обморок, угроза в его спокойном тоне была даже более пугающей, чем у того, кто держал его в заложниках с помощью иглы.

«Обратный отсчёт — три секунды, — сказал черноволосый молодой человек. — Три...»

«Я запишу это. Я запишу это!» — поспешно ответил мужчина в маске.

После нажатия клавиши «Ввод» электронное письмо, которое могло стоить ему жизни, спокойно лежало в почтовом ящике, ожидая отправки.

Холодную иглу наконец вытащили из его спины.

«Где лекарство, которое я просил тебя найти? Ты его принёс?» — спросил врач, держащий в руках смертельный вирус.

«Я как раз собирался сказать, что мост Лангли взорвали, так что машина, доставившая лекарство... не смогла проехать», — в ужасе сказал человек в маске.

Криминальная психология. Глава 192

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 192

В «Хаммере» Чжан Лун ехал со скоростью 100 километров в час по разбитой дороге в тропическом лесу Дана. Первобытные леса по обеим сторонам редели, и даже шимпанзе с детёнышами выходили на дорогу, чтобы создать проблемы. Конечно, он не знал, что, по его мнению, в его очень высокомерном и безупречном поступке был небольшой изъян, но его нельзя было винить в этом инциденте.

Рядом с ним сидел товарищ Е Чжу. Он только что вылез из кузова и в данный момент дремал, не собираясь помогать ему быть бдительным.

Если не считать устрашающего имени, Е Чжу* выглядел как обычный студент колледжа, культурный и безобидный. Лишь немногие знали его истинную сущность. Чжан Лун осмелился приказать подчинённым Заратула называть его «папой», но не осмелился разбудить человека, сидевшего рядом с ним.

*Его имя переводится как «Дикий Кабан».

В этот момент зазвучал коммуникатор.

Е Чжу осторожно открыл глаза с ясным выражением лица, как будто он никогда не засыпал. "Босс".

"Корабль?"

"До причала еще 50 минут".

"Где товар?"

Е Чжу взглянул на возвышающийся перед ним лес и торжественно сказал: "Он будет доставлен в ближайшее время".

Он не знал, что Син Конглянь сказал на другом конце провода, но Е Чжу выглядел как обычно и в конце сказал: «Принято».

Чжан Лун нервно спросил: «Чем Заратул разозлил босса? Это просто драконий гнев!»

Е Чжу сказал только два слова: «Заткнись».

......

Син Конглянь разжал пальцы, сжимающие гарнитуру, и встал на самой высокой точке всего здания, выпрямив талию.

В переулке полуразрушенного фабричного здания за окном солдаты Заратула начали новый день бесцельной бдительности. Солдаты за бункером начали привычно курить. Клубящийся дым поднимался по ветру, смешиваясь со смехом и обсуждением вчерашней мертвой женщины.

Пули могли упасть с неба в любой момент и попасть им в лоб, но эти солдаты, казалось, вообще не осознавали этого. Это тоже было нормально. На территории, контролируемой Заратулом, никто не посмел бы стрелять.

Холодный взгляд Син Конгляна скользнул по главному складу и, наконец, остановился на электростанции шахты.

Позади него Чжао Ху устанавливал военную снайперскую винтовку с нежностью, которая ощущалась так, словно он ласкал женщину. Снайпер достал из рюкзака 12-кратный оптический прицел и тщательно протер ствол пистолета шелковым шарфом, расшитым лавандой, который достал из кармана, прежде чем решительной рукой быстро установить прицел. Затем он продолжил вытирать ствол пистолета тем же шелковым шарфом.

Син Конглянь нахмурился, но ничего не сказал.

В подземном пространстве под шахтой, где он даже не видел своих пальцев, Кан Ань с разбитым носом и опухшим лицом пробирался к назначенному месту с пластиковой взрывчаткой C4, «контрабандой» доставленной товарищем Чжао Ху. Для обычных командиров сопровождение сотен человек во время переселения может стать головной болью, но для него подобные действия были привычными. В глубине тропических лесов, где не было помех со стороны внешних вооружённых сил, прямое уничтожение цели, очевидно, было самым простым способом.

Он прикусил фонарик, открутил винты на устье нижней трубы, быстро выбрался наружу, достал из кармана нарисованный от руки чертёж и установил его на отмеченной несущей стене в соответствии с инструкциями специалиста по взрывчатым веществам, который в данный момент был в пути.

В этот момент в канале связи возникло небольшое волнение.

......

Снайпер всё ещё протирал корпус винтовки, а Син Конглянь прижимал к уху гарнитуру. Он услышал голос Сяо Ву, доносившийся из динамика, а фоном звучали низкие крики жителей Гаомэна.

«Босс, я думаю, что жители тропических лесов не видят солнца круглый год, поэтому у них в голове всё перемешалось». Снайпер посмотрел на него.

Син Конглянь отвёл взгляд, развернулся и ушёл.

На фабрике, заполненной разноцветной одеждой, Сяо Ву и Сяо Лю, которые раздавали оружие, поссорились с народом Гаомэн.

Крепкие и мускулистые воины из тропических лесов пристально смотрели на них, пытаясь попросить у Сяо Ву винтовку M16 с системой лёгкого дробовика C-MORE. Товарищ Сяо Ву, который подружился с жителями тропических лесов, не знал, как решить эту проблему.

Увидев появившуюся фигуру Син Конгляня, Сяо Ву выхватил пистолет и направил его на мускулистого мужчину, который забрал оружие. За этим мужчиной стояли семь или восемь самых боеспособных представителей племени Гаомэн; высокие воины из тропических лесов, стоявшие в ряд, как крепкие деревья.

«Они убили наших людей!»

«Мы собираемся отомстить!»

«Пожалуйста, позвольте нам атаковать!»

Люди из Гаомэна заговорили все разом, и из-за того, что они несколько дней провели на ветру и под дождём, их голоса были не такими громкими, как раньше.

Спокойный взгляд Син Конгляня скользнул по лицам тех, кто был охвачен ненавистью.

— О, вот, — сказал Син Конглянь.

— Босс!

— Винтовка M16 без приклада стоит 5000 долларов. С учётом полного комплекта аксессуаров, с вас возьмут 30 000 долларов, что является низкой ценой. У вас есть деньги? — небрежно спросил Син Конглянь.

— Мы можем заплатить своей жизнью! — сказали жители Гаомэна.

Син Конглянь счёл это забавным и рассмеялся. Его тонкие губы слегка скривились. — Ваша никчёмная жизнь стоит таких денег?

Жители Гаомэна снова пришли в ярость. Они сжали кулаки, словно собирались сражаться с противниками голыми руками.

В следующий момент мужчина из Гаомэна с кулоном из слоновой кости, покрытым кровью, упал на колени. Он поднял голову и сказал Син Конгляню: «Вчера они изнасиловали и убили мою жену внизу, в этом здании. Пожалуйста, позвольте мне отомстить за мою жену».

Другой мужчина из Гаомэна прижал кулон к груди, показывая фотографию маленького мальчика, вмонтированную в кулон. «И моего ребёнка тоже. Пожалуйста, позвольте мне отомстить за него».

Взгляд Син Конгляня по-прежнему был холодным и жёстким. Он посмотрел на разгневанных жителей Гаомэна и сказал: «Как только вы выйдете из этого здания, оно превратится в зону боевых действий. Если вы не подчинитесь моему приказу, вас убьют». Говоря на языке Гаомэна, Син Конглянь сказал воинам из тропического леса: «Не думаю, что с вами есть смысл спорить. Если ты веришь, что убить нескольких заратулов важнее, чем защитить свой собственный народ и благополучно уехать, тогда я уважаю твой выбор.

......

Долгий, нежный ветер пронесся по первобытному лесу, заставляя дрожать кончики каждого листа.

Волнение началось внезапно, без предупреждения. Ударная волна, вызванная взрывом, заставила задрожать всю землю.

В то время Дуань Ян притворялся, что собирает вещи в лаборатории, в то время как мужчина в маске — ах, нет, китаец по имени Лу Цзя — только что провёл вертолёт через охрану, чтобы отправить их. На примере Лу Цзя Дуань Ян глубоко осознал важность красноречия и актёрского мастерства.

Он вставил последнюю пробирку в держатель для пробирок и с беспокойством посмотрел на пол лаборатории.

Линь Чэнь свернулся калачиком в самом защищённом уголке лаборатории. Бирюзовые кровеносные сосуды на его шее были едва заметны. Он был настолько слаб, что, казалось, его могла бы раздавить даже горсть снега.

Ранее Линь Чэнь внезапно упал на землю. Дуань Ян осмотрел его и обнаружил, что из-за высокой температуры Линь Чэнь впал в полубессознательное состояние. Он горел, как паяльник. Учитывая состояние Линь Чэня, Дуань Ян заставил Лу Цзя пересесть в машину, которая могла бы уехать как можно скорее, и потребовал, чтобы Лу Цзя нашёл вертолёт. Они ждали ещё сорок минут. Пока Лу Цзя звонил по телефону на гаомэнском диалекте, который они не понимали, Дуань Ян не мог не восхищаться дотошностью Линь Чэня. Если бы они не поняли, в чём слабость Лу Цзя, то простой телефонный звонок на гаомэнском диалекте мог бы отправить их в ад.

Однако, как только Лу Цзя повесил трубку, раздался взрыв. Дуань Ян присел на корточки и затолкал Линь Чэня под экспериментальный стол. Как только он вошёл, лампа накаливания пролетела мимо его спины и упала на пол. Из-за разбитых колб и порошка на полу образовался беспорядок.

Недалеко от него мужчина в маске в панике спрятался под столом.

В течение двух-трёх секунд во всём помещении раздавался только грозный рёв макак-резусов.

......

Люди в лаборатории были не единственными, кто растерялся из-за взрыва.

Армия Заратулы, которая издалека охраняла ворота шахтёрского района, тоже подсознательно искала бункер, чтобы спрятаться в нём. Затем они начали искать источник взрыва. Когда они включили канал связи, раздался хаотичный гул, из-за которого они не могли связаться друг с другом.

Несмотря на то, что подчиненные Заратула круглый год сражались с примитивными племенами в тропических лесах, потребовалось некоторое время, чтобы осознать проблему электромагнитных помех. В районе, видимом невооруженным глазом, здание электростанции шахты было сровнено с землей, а битые кирпичи и сажа, поднимающиеся в небо, образовали идеальную дымовую шашку. Рядом со зданием электростанции также были изрешечены дырами два неподготовленных барака.

Солдаты с окровавленными лицами выползали из казарм, в которых были похоронены ещё люди.

В этот момент на дороге, обращенной к двери, тоже появился столб дыма и пыли. Солдаты на сторожевой башне только что были оглушены. Прежде чем они смогли точно доложить о цели, в них попали восемь снайперских пуль. Серебряные пули описали красивую дугу, смешанную с красно-белой плазмой, и солдат упал прямо вниз, потянув за собой брезент, прикрывавший пулемет.

В одном из окон на верхнем этаже снайпер достал из кармана сиреневый шёлковый шарф и поцеловал его, ознаменовав успешное завершение своего первого убийства.

Модифицированный «Хаммер» врезался прямо в ворота шахты. Подчинённые Заратула подняли винтовки и начали стрелять в ответ. Никто не ожидал, что водитель «Хаммера» не сбавит скорость, а будет нагло таранить ворота, двигаясь с бесстрашной скоростью.

Железные ворота внезапно открылись, и в то же время открылась крыша «Хаммера». Из него высунулась примитивная и надёжная голова пулемёта M2.

Человек, управлявший пулеметом, был не одним из тех мускулистых пулеметчиков, а стройным молодым человеком. Его лицо было бледным и деревянным, но он без колебаний нажал на тяжелый спусковой крючок пулемета М2. Как классическое оружие, использовавшееся для грабежей во время Первой мировой войны, пулемет М2 обычно использовался для атаки легкобронированных целей и маловысотных объектов ПВО, и его убойная сила была очевидна.

В сопровождении оглушительной стрельбы из пулемёта быстро вылетел длинный стальной хлыст, и пламя и пули обрушились на все движущиеся цели вокруг. Винтовка M16 была совершенно бесполезна при таком мощном огневом подавлении, и даже полуразрушенное фабричное здание, по которому прошёлся хвост пулемёта, мгновенно лишилось угла и стало разрушаться.

Вскоре солдаты у ворот были уничтожены. Оставшиеся в живых солдаты, прятавшиеся в бункере, посмотрели на небо и помолились, чтобы следующие за ними силы не были слишком устрашающими.

Никто не ожидал, что в «Хаммере», который дерзко бросил вызов фабрике по производству наркотиков в Заратуле, будет всего два человека.

Ещё более неожиданным было то, что лёгкий паром с номерным знаком туристической компании Республики Ангодо и вместимостью 1000 человек тихо, как призрак, вошёл в зону добычи.

На светящемся экране, отображавшем местоположение, паром вошёл в обозначенную зону. Е Чжу отпустил спусковой крючок и, воспользовавшись заминкой, прошептал в коммуникатор: «Зона А1 зачищена».

......

Племя гаоменг, находившееся в многодневной осаде, наконец вышло из разрушающегося машиностроительного завода.

Воины тропического леса, вооруженные дробовиками, бросились вперед. Подчиненным Заратула, прячущимся за бункером из мешков с песком, и в голову не приходило, что эти люди из Гаоменга, которых они много дней дразнили, как мышей, действительно осмелились выбежать с фабрики и сразиться с ними насмерть.

Яростная огневая мощь столкнулась друг с другом. Два воина из тропического леса мгновенно пали. В то же время призрачные снайперские пули снова полетели с неба, и два пулемётчика-заратульца с тяжёлым оружием были мгновенно убиты.

«Хаммер» уже подъехал к воротам фабрики. Подавляющая огневая мощь M2 заставила солдат Заратула, укрывшихся за бункером из мешков с песком, задохнуться от ужаса. Ещё более неожиданным было то, что пули пулемёта M2 легко пробивали хрупкий бункер. На мешках с песком расцвели кровавые цветы.

Из здания фабрики выбежало ещё больше людей Гаомэн. В суматохе кто-то поднял с земли кулон из слоновой кости и осторожно закрыл глаза мёртвому воину.

......

Раздался второй взрыв, и самая первая гравийная фабрика в шахте рухнула, мгновенно преградив путь остаткам войск Заратула, которые хотели преследовать народ Гаомэн.

В лаборатории, где отключилось электричество, из-за последовательных взрывов и оглушительных выстрелов все впали в крайнюю панику.

Дуань Ян спрятался под лабораторным столом и слегка дрожал. Он не мог ясно разглядеть лицо Линь Чэня, но горячая рука крепко сжимала его запястье, словно с облегчением, и Дуань Ян успокоился.

Эта область не находилась в зоне электромагнитных помех. В тёмном пространстве внезапно раздался пронзительный сигнал телефона. Лу Цзя поспешно подключила телефон. На другом конце провода рычал оператор вертолёта. Поговорка «где есть желание, там есть и способ» наверняка относилась к такой ситуации. Взрывчатка C4, установленная Кан Анем, постепенно уничтожала всю шахту, но, как ни странно, посадочная площадка для вертолёта сохранилась в целости и сохранности.

Что было еще более удачным, так это то, что Син Конглиан не отдал немедленного приказа о запуске двух интеллектуальных бомб, чтобы уничтожить его, поскольку он увидел в свой бинокль, что он не был оснащен каким-либо отсеком для боеприпасов.

Легкий паром пришвартовался к пирсу.

Большинство солдат, дислоцированных на пирсе, уже бросились к линии фронта, чтобы оказать поддержку, а оставшиеся отдельные солдаты, пытавшиеся атаковать паром с помощью ракетных установок, были загадочным образом убиты из пулемета из ниоткуда.

«Хаммер» с тяжёлым вооружением расчистил путь, и первая группа жителей Гаомэна в панике бросилась к пирсу.

У капитана парома по имени Бао Фэн была густая борода. Он аккуратно поправил свой костюм и галстук-бабочку и вежливо вышел на палубу, чтобы поприветствовать гостей.

Люк открылся.

......

В лаборатории Лу Цзя повесил трубку. Керамическая маска на его лице в какой-то момент упала. Он спрятался под лабораторным столом и крикнул: «Вертолёт приближается! Пойдёмте!»

Зудящий звук пуль за окном наконец-то прекратился.

Раздался слегка спокойный голос Линь Чена. «Дуань Ян, у меня всё ещё будет 12 часов, если не будет лекарства?»

Молодой врач напрягся и сердито сказал: «О чём ты беспокоишься? Конечно, будет. Кто из нас врач, ты или я?»

«Я понимаю». Линь Чен слегка улыбнулся, кивнул и убрал руку с его запястья. — Иди и сначала оцени ситуацию.

Дуань Ян кивнул. Он набрался смелости, вылез из-под экспериментального стола и осторожно открыл дверь в обезьянник. Клетки с обезьянами повсюду были разрушены, и крики макак-резусов почти разрывали ему барабанные перепонки.

Дуань Ян споткнулся и, воспользовавшись слабым светом, пробивавшимся из-за занавесок, попытался найти выход наружу. Его руки постоянно царапали острые когти обезьян, торчавшие из клеток, но он не издавал ни звука от боли.

......

В переулке небольшая группа солдат-заратульцев зашла с тыла, и в конце их быстро скосили пулемётные очереди.

«Идите вперёд и оставьте меня в покое».

Син Конглянь стоял в конце мигрирующей толпы. Он что-то коротко сказал в коммуникатор, покинул конец группы и метнулся в здание фабрики.

Капитан полиции, вооруженный пистолетом, быстро поднялся на четвертый этаж. Глядя в оптический прицел, большое количество людей из гаоменга все еще скрипели зубами, когда они бежали изо всех сил. Углубление в середине группы образовалось от пары белоснежных носилок. Глаза Дуань Ваньшаня, лежавшего на носилках, были закрыты, и он ничего не видел вокруг.

Син Конглянь отвел дуло пистолета и направил его на солдат Заратула, которые постепенно приближались к большой группе.

......

Дуань Ян опустил шторы, висевшие горизонтально на стене в комнате с обезьянами, и солнечный свет хлынул внутрь, заставив его прикрыть глаза.

Он оглянулся на лабораторию. Лу Цзя уже вышла за ним из самой дальней комнаты, но Линь Чэнь не появлялся.

Дуань Ян снова бросился назад.

Солнечный свет из комнаты с обезьянами озарил самую дальнюю часть лаборатории. Линь Чэнь прислонился к экспериментальному стенду, и тусклый свет отбрасывал на его лицо голубовато-серые тени.

Дуань Ян попытался поднять его, но Линь Чэнь положил руку ему на запястье и покачал головой.

Хотя Линь Чэнь не произнёс ни слова, Дуань Ян сразу понял, что имел в виду консультант.

«Нет. Невозможно!»

Взгляд Линь Чэня был по-прежнему ясным и твёрдым. В его глазах промелькнула нежность, которая заставила его немедленно расслабиться, как будто соглашаясь с его просьбой.

Дуань Ян перестал нести чепуху. Он взвалил Линь Чэня на спину и собирался выбежать на улицу.

Линь Чен внезапно сказал: "Ты просишь меня стать мишенью у тебя на спине?"

Дуань Ян в панике застыл на месте, когда Линь Чен соскользнул с него.

Мистер Консультант опирался на лабораторный стол и даже не мог стоять, но всё равно сказал: «Помоги мне выйти».

Дуань Ян не сомневался в внезапной и упрямой просьбе Линь Чэня. Он мог только обнять Линь Чэня за подмышки и вытащить его наружу.

Когда он уже собирался выйти за дверь, Линь Чэнь внезапно сильно закашлялся, согнувшись пополам. Он сказал с болью: «Подожди минутку. Ты надавил на мою рану».

Дуань Ян поспешно отпустил его. В тот момент, когда он разжал руку, Линь Чэнь каким-то образом нашёл в себе силы вытолкнуть его наружу и быстро, как молния, захлопнул деревянную дверь лаборатории.

Дуань Ян тяжело упал на землю, а макака-резус рядом с ним закричала.

Он отчаянно пытался подняться. Он не знал, что случилось с Линь Чэнем, но без колебаний сжал кулак, пытаясь ударить и разбить стеклянную верхнюю часть деревянной двери.

Слабая фигура Линь Чэня рухнула у двери. Глядя на спокойное лицо этого молодого человека, который был всего на несколько лет старше его, Дуань Ян не удержался и закричал: «Ублюдок. Не говори, что ты меня подведёшь. Давай уйдём вместе!»

Линь Чэнь уже предугадал мысли Дуань Яна. Он с трудом встал, держась за деревянную дверь. В другой его руке в какой-то момент появился холодный блеск скальпеля. Он легко прижал скальпель к его шее.

«Что ты делаешь?!»

У Дуань Яна мгновенно потекли слёзы.

От второго удара стекло внезапно разбилось. Линь Чэнь отступил на полшага назад и упал на землю, но всё ещё крепко держал скальпель. Он спокойно сказал: «Во-первых, если вы возьмёте меня с собой, то не доберётесь до вертолёта под градом пуль».

«Во-вторых, я только что обнаружил, что звук взрыва на фабрике постепенно приближается к зданию, в котором мы находимся. Я примерно подсчитал время детонации, и здание, в котором мы находимся, взорвётся примерно через пять минут». Со мной ты никогда не сможешь выбраться из зоны взрыва за такой короткий промежуток времени. Есть даже большая вероятность, что тебя кто-нибудь убьёт. Будь взрослым. Живи и отомсти за меня. — Он моргнул и торжественно произнёс: — Я буду считать до трёх. А теперь убирайся.

......

Син Конглянь, отвечавший за прикрытие отступления, стоял на четвёртом этаже фабричного здания. Он убил последнего солдата, которого видел, и приготовился к эвакуации.

Он отодвинул деревянный стол и с помощью прицела слегка провёл дугу, пытаясь убедиться, что все цели уничтожены. Именно эта крошечная дуга заставила его сердце забиться с бешеной скоростью. Вся кровь прилила к его сердцу за такое короткое время, что конечности онемели от холода, и ему показалось, что душа покинула его тело.

Он увидел Линь Чэня. Какого чёрта он увидел Линь Чэня?

Линь Чэнь согнулся пополам и кашлял. Он оттолкнул стоявшего рядом с ним человека и прислонился к деревянной двери, приставив нож к горлу, словно разговаривая с кем-то за дверью...

Син Конглянь подумал, что это иллюзия после того, как думал о нем день и ночь, поэтому он сильно прикусил кончик языка, чтобы проснуться. Фигура Линь Чэня исчезла. Молодой человек стиснул зубы, повернул голову и ушел со слезами, струящимися по его лицу, оставив после себя только битое стекло.

Син Конглянь почувствовал, что дрожит всем телом. Он потянул его за воротник и дрожащим голосом сказал в микрофон: «Останови детонацию. Останови все детонации. Останови эту чёртову детонацию. Ты меня слышишь!!!»

Криминальная психология, глава 193

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 193

Из гарнитуры доносился шум. Син Конглянь не стал беспокоиться о том, что это могло быть: сбой связи или что-то ещё. Его разум был полностью занят появлением Линь Чэня, переполненный бесчисленными возможностями, которые, казалось, вот-вот взорвутся.

И одна из самых ужасающих возможностей заключалась в следующем: если он не сможет спасти Линь Чэня, если Линь Чэнь уже перерезал себе горло этим лезвием, что ему делать?

В тот момент Син Конглянь почувствовал страх, которого никогда не испытывал в своей жизни. Он нервничал так же сильно, как в тот раз, когда впервые взял в руки пистолет и кого-то убил. Однако реальность не позволяла ему думать об эмоциях или возможностях, потому что он внезапно услышал новости в гарнитуре.

"Босс, это взрывчатка С4, которая взрывается в определенное время. Это невозможно остановить". В наушниках в голосе Е Чжу слышалась едва заметная дрожь.

"Я понимаю". Син Конглиан мгновенно пришел в себя. Он немедленно убрал пистолет, сбежал вниз и сказал человеку на другом конце провода чрезвычайно спокойным тоном: "Чжао Ху, я иду на этаж Т2. Прикрой меня".

На чердаке мужчина, только что закончивший убивать, складывал свой шёлковый шарф. Услышав это, он чуть не разорвал сиреневый шёлковый шарф в своей руке. «Босс, что происходит? Не рискуй! Ты сможешь сбежать, если бросишься туда?»

Этот же звук был передан одновременно в несколько мест, где другие выполняли свои задания.

Ван Чао уже сидел в кабине, но слова Син Конгляня заставили его резко вскочить в шоке.

Перед ним был световой экран, и на нём менялись 7 точек, обозначающих местоположение каждого человека. Красная точка, обозначающая Син Конгляня, действительно начала быстро приближаться к самой опасной зоне, которая вот-вот должна была взорваться. «Босс, успокойтесь. Что, чёрт возьми, случилось? Всё кончено!»

Первобытный лес, встревоженный взрывом и стрельбой, начал беспокойно дрожать. Тёмные, похожие на облака птицы взмыли в небо, закрыв его.

Ван Чао посмотрел на фабричную территорию, окутанную дымом и пылью. В наушниках он слышал шум ветра, стук кирпичей, редкие выстрелы и спокойный голос Син Конгляня. «Линь Чэнь в том здании».

В тот же миг Ван Чао почувствовал, как его сердце остановилось после удара током. Оправившись от шока, он вдруг закричал: «Как такое возможно? Этого не может быть. Босс, не будь импульсивным!»

«Он внутри».

Глубокий голос Син Конгляня звучал как виолончель, играющая в ночной тьме. Ван Чао мгновенно протрезвел. Он крепко сжал край стола и попытался успокоиться, но как он мог успокоиться? Его мышцы были напряжены и дрожали. Почему такое случилось?!

«Ван Чао, найди кого-нибудь, кто поможет мне. Остальные отступают согласно первоначальному плану», — снова раздался голос Син Конгляня. Ван Чао не понимал, как его босс может говорить таким твёрдым тоном в такой ситуации. Он глубоко вздохнул и посмотрел на экран, произнося каждое слово по отдельности: «Кан Ань, удерживай текущую позицию. Переместись на Т4 через 3 минуты и помоги боссу».

......

Гонка со временем оказалась более изнурительной, чем он себе представлял.

Сзади раздался выстрел. Син Конглянь упал и перекатился через обломок. Пуля выбила столб дыма и пыли позади него, а осколок вонзился ему в икру. В условиях полного хаоса любая мелочь могла убить, но любое внимание к деталям замедлило бы его.

— Чжао Ху! — Син Конглянь вскочил и продолжил бежать.

"Мне жаль, босс". Стрелок, лежавший на высотном здании, нажал на спусковой крючок с беспрецедентной скоростью. Он даже больше не рассчитывал баллистику и чисто инстинктивно убил всех людей в пространстве, которые посмели преградить путь человеку, бегущему не на жизнь, а на смерть.

"Осталось четыре минуты". Снова прозвучал голос Е Чжу.

Все больше и больше людей из Гаоменга набивалось на паром, заставляя легкое судно трястись.

Ван Чао все еще крепко держался за угол стола. Он был неподвижен, уставившись на красную точку на световом экране, которая мчалась к зданию фабрики, которое вот-вот должно было взорваться без какого-либо тактического прикрытия, желая, чтобы время хоть немного замедлилось, но он давно знал, что подобные физические явления в этом мире никогда не могут быть изменены человеческой волей. Ему оставалось только наблюдать и ждать результата.

После бесчисленных столкновений со смертью Син Конглянь наконец спустился вниз по лестнице в здании. Он был слишком спокоен, чтобы сохранять спокойствие, потому что понял, что умереть вместе с Лин Чэнем — тоже хороший выбор. Все прежние бушующие эмоции были полностью подавлены.

Вся территория завода превратилась в холодные, неживые линии в его глазах. Он прекрасно знал, для чего нужен завод, на котором находился Лин Чэнь, и именно поэтому в конце концов решил взорвать его. Внизу было закопано достаточно взрывчатки, чтобы взорвать здание фабрики и убить всех солдат, которые пытались его спасти.

Конечно же, небольшая группа вооруженных до зубов солдат-заратулов пыталась ворваться в здание.

Двое из них резко развернули свои пистолеты, но прежде чем они успели нажать на спусковой крючок, в их лбах появились кровавые отверстия.

Син Конглян нажал на спусковой крючок. Пистолет выстрелил, как хлыст, и внезапно раздался звук пронзаемой плоти. В то же время его самого ранило в плечо.

Из-за интенсивной выработки адреналина он не почувствовал боли. Наконец он добрался до передней части здания. Столкнувшись с трупами, разбросанными по всему полу, он поднял глаза на здание с разбитыми окнами и без колебаний ворвался внутрь.

План этажа здания фабрики в районе шахты быстро развернулся в его голове. Он прыгнул на последний этаж и нашел лабораторию в конце коридора, среди непрерывно растягивающихся линий.

"3 минуты".

Обратный отсчет снова транслировался по каналу связи. После этого никто не произнес ни слова.

Син Конглянь пинком распахнул дверь, и все, что он мог видеть, была темнота. Едва различимая стеклянная раздвижная дверь заслонила его глаза, и он поднял пистолет. Наплевав, пуленепробиваемое оно или нет, он нажал на спусковой крючок, поводя дулом слева направо.

Стекло внезапно разлетелось вдребезги, раздался скрежет зубов.

Он бросился сквозь стеклянную завесу дождя, увидев беспорядочное нагромождение столов и стульев и рухнувшее экспериментальное оборудование. Он вычислил конечное положение Линь Чэня и пинком распахнул дверь.

Внезапно внутрь хлынул солнечный свет. Группа обезьян взревела, но все звуки и свет исчезли. Все, что он мог видеть, была дверь в конце; чисто белая деревянная дверь с разбитым стеклом в верхней половине.

......

Линь Чэнь лежал на земле. Пол в лаборатории был немного холодным. Несмотря на то, что кондиционер выключился, было по-прежнему холодно.

Он невольно свернулся калачиком, на мгновение подумав, что, возможно, он мёртв, но ощущения от жизни и смерти всё равно были разными. По крайней мере, казалось, что он всё ещё может думать.

Конечно, его мысли полностью прекратились, как только он увез Дуань Яна. Теперь, когда всё превратилось в грязную лужу, Син Конглянь снова заполнил все уголки его разума.

Иногда Син Конглянь курил, иногда Син Конглянь убирался в комнате, а чаще всего Син Конглянь смотрел на него своим красивым лицом. Его взгляд был глубоким и спокойным, но он не произносил ни слова. Эти фотографии излучали свет; каждаякадр был настолько четким, что он мог дотронуться до него, отчего его пальцы слегка дрожали.

Ему всегда казалось, что он что-то говорит Син Конглянь. Может быть, это было "прости" или "я люблю тебя".

И до сих пор у него не было времени подумать о том, примет ли Син Конглиан его вопрос, когда он вернется.

Это все еще должно быть возможно.

Он потратил, наверное, самые драгоценные 30 секунд в конце своей жизни на то, чтобы тщательно обдумать этот вопрос, и дал себе ответ в качестве утешения, посчитав его вполне удовлетворительным.

Но когда он ответил на этот вопрос, последовали остальные.

— Что будет, когда Син Конглянь вернётся и узнает обо всём этом?

Хотя лучшим результатом было бы заставить Син Конгляна думать, что он пропал без вести и его никогда не найдут, учитывая характер Син Конгляна, он действительно мог пойти по всем подсказкам в эту заброшенную шахту.

— А что, если Син Конглян найдёт его тело?

На мгновение Линь Чэнь понадеялся, что руины этого фабричного здания полностью похоронят его тело, и что из-за высокой влажности тропического леса он быстро превратится в груду костей, которую никто не узнает. После того, как Син Конглянь или Ван Чао найдут это место, его могут и не найти. Даже если его найдут, это не будет слишком печально.

Он чувствовал, что не может представить, как Син Конглянь будет убита горем. В конце концов, по его мнению, такие люди, как Син Конглянь, не должны страдать от разбитого сердца, и он не должен быть тем, кто разбивает сердце другому человеку.

Линь Чэнь внезапно начал сожалеть о том, что признался ей в любви в тот раз. Если бы он не рассказал об этом, то, возможно, не причинил бы любимому человеку столько боли.

Время нельзя повернуть вспять, и принятое решение нельзя изменить. Как он, будучи мужчиной, мог быть таким безответственным?

Хотя он был при смерти, он внезапно обнаружил, что на самом деле не хочет умирать. Он хотел жить.

Если этот мир действительно был таким, как говорилось в "Секрете", то он хотел жить.

Он уперся руками в землю, пытаясь встать.

......

Это было то, что увидел Син Конглянь, когда открыл белоснежную деревянную дверь.

Хотя до этого он даже боялся представить, что произойдёт, если Лин Чена не окажется за дверью.

Но в тот момент, когда он увидел пол в лаборатории, все эти сцены нахлынули на него, как прилив.

Лин Чен лежал, свернувшись калачиком, на полу. Его щёки слегка ввалились, но глаза были пугающе большими. На его лице, локтях и открытых участках кожи были ссадины разной степени тяжести, и на землю капало огромное количество крови, но не эти раны беспокоили Син Конгляня больше всего.

Увидев его, Линь Чэнь слегка повернул голову и прищурился. Его расфокусированный взгляд был полон сомнений. Затем он рассмеялся. Син Конглянь ясно увидел в глазах Линь Чэня самоуничижительную улыбку, и его сердце, казалось, сжала какая-то внешняя сила.

Он шаг за шагом подошёл к нему и присел на корточки, не зная, как поднять Линь Чэня.

Внезапно Линь Чэнь протянул руку и взял его за запястье. От температуры его ладони Син Конглянь вздрогнул. Син Конглянь медленно опустил голову и посмотрел на бледные пальцы, лежащие на его запястье, словно душа, не желающая попасть в ад и цепляющаяся за единственную ниточку жизни.

Настойчивый звук в гарнитуре наконец-то снова донёсся до его ушей.

«Босс, это действительно А'Чен Геге?» — спросил Ван Чао.

«Осталось две минуты и тридцать секунд. Поторопись, босс!» Е Чжу издал редкий рык.

Однако Син Конглянь по-прежнему двигался медленно. Одной рукой он держал Линь Чэня сзади за шею, в то время как другая рука погрузилась в коленную впадину Линь Чэня, с силой удерживая человека в своих объятиях. Только в тот момент, когда он взял на руки Линь Чэня, он почувствовал горячую температуру паяльника. Как у нормального человека может быть такая высокая температура тела?

В этот момент темные глаза Линь Чэня, которые пристально смотрели на него, слегка блеснули.

Он услышал, как Линь Чэнь хриплым голосом спросил: «Хоть это и похоже на фильм, я что, сплю?»

«Это я». Син Конглянь встал, держа Линь Чэня за руку.

Всего два слова, и он ясно увидел, как у Линь Чэня покраснели глаза и потекли слёзы. Словно пытаясь скрыть свои внезапные, хрупкие эмоции, Линь Чэнь уткнулся головой ему в грудь. Син Конглянь даже не мог понять, от чего у него в груди так горячо: от эмоций или от слёз Линь Чэня.

Он наклонил голову и поцеловал Линь Чэня в макушку. Запах крови, грязи, солёного пота и чистое холодное дыхание Линь Чэня смешались, словно проникая в его душу.

Он крепко обнял Линь Чэня, развернулся, пнул ногой клетку с обезьянами и побежал прочь.

* * *

Отвратительные мысли:

Эта глава — всё.

Криминальная психология. Глава 194

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 194

Линь Чэнь чувствовал, что должен был упасть в обморок, потому что это соответствовало бы логике фильма.

Но он всегда был трезв; будь то появление Син Цунляня, его объятия или даже фраза «это я», он отчётливо всё это ощущал.

Потому что ему нужно было бодрствовать, чтобы их сказочное воссоединение не было мимолетным. Он крепко вцепился в воротник грубой военной формы Син Цунляня, наблюдая, как из его плеча вытекает кровь. В ушах у него было очень тихо, только фоновый шум от выстрелов и взрывов. Все эти детали, казалось, были растянуты до бесконечности.

Син Конглянь крепко обнял его и спрыгнул с лестницы. Они свернули за угол, уклоняясь от пули, а затем продолжили бежать. От начала и до конца лицо Син Конгляня было таким же спокойным, как и его руки. По его щекам хлестали холодный ветер, осколки кирпичей и пыль. Они выбежали из здания фабрики, когда небо заволокло дымом и пылью. Он не помнил, как далеко они убежали, но на мгновение всё пространство задрожало, как будто кто-то нажал кнопку «пауза» и все вещества задержались, а затем внезапно высвободились.

Син Конглян, казалось, почувствовал это, или, возможно, обратный отсчёт в его наушнике достиг последних мгновений.

Он крепко обнял Линь Чена, а затем внезапно бросился за груду кирпичей, полностью закрыв Линь Чена своим телом. Он даже подложил руку под голову и шею Линь Чэня, чтобы тот не ударился.

Стоя лицом к лицу с Син Цунлянем, Линь Чэнь услышал, как тот мягко сказал: «Не бойся».

Затем раздался оглушительный взрыв. Только в этот момент Линь Чэнь понял, что, когда он был так близко к месту взрыва, звук мог быть таким громким; казалось, что всё в мире рушится, а ударная волна сотрясала всё его тело. Линь Чэнь крепко держался за спину Син Конгляня, чувствуя, как ударная волна сбивает груду кирпичей, которые падают на Син Конгляня. Это заставило его крепче прижаться к нему.

Никогда ещё он не верил так сильно, как в этот момент, что они смогут выжить.

......

Когда фабрика взорвалась, Кан Ан выполнял задание по прикрытию в указанном районе.

В гарнитуре продолжал звучать сигнал обратного отсчёта, и он хотел бы взмахнуть крыльями и броситься вперёд, чтобы поймать быстро бегущего человека, но он мог только оставаться на месте и постоянно нажимать на спусковой крючок.

Время шло, но расстояние было слишком большим. Звук обратного отсчёта наконец прекратился. После громкого взрыва здание фабрики рухнуло, и большая часть этажей взлетела в небо. Ударная волна и дым заставили его упасть на землю. Прошло много времени, прежде чем он смог расслышать встревоженные голоса в наушниках.

— Я никого не вижу. Кан Ан, быстро доложи!

— Где босс?! Ты видел босса?!

— Они в безопасности? Кан Ан, придурок, поговори со мной!

Резкий голос Ван Чао едва не разорвал его барабанные перепонки. Кан Ана стошнило кровью, и он едва удержался на ногах, глядя на туманные руины.

Из-за серо-коричневого дыма и пыли он почти не мог открыть глаза. Он мог только прищуриться. Прошла минута, потом две, потом пять...

Перед ним стояла гробовая тишина, и даже встревоженный голос в гарнитуре замолчал. Кан Ан прикрыл кровь, текущую между его губами и зубами, закричал и отчаянно бросился вперёд.

В этот момент он увидел высокую фигуру, которая медленно пробиралась сквозь клубы дыма и пыли, выходя из зоны смерти.

Увидев эту фигуру, Кан Ань сделал два шага назад и чуть не упал на задницу.

Синь Цунлянь посмотрел на своего подчинённого, который чуть не бросился к нему, и спокойным тоном сказал всем в канале: «Ладно, Лао-цзы ещё жив. Продолжайте работать».

— Босс!

— Босс, с тобой всё в порядке, но с моим А'Чэнь Гэгэ тоже всё в порядке? Это действительно А'Чэнь Гэгэ? — раздался обеспокоенный голос Ван Чао.

Син Конглянь опустил голову, а лицо Лин Чэня было покрыто серой пылью, но он всё равно смотрел на него тёмными глазами. Син Конглянь крепко держал его за воротник, словно боялся, что Лин Чэнь исчезнет, если он его отпустит.

Син Конглянь ответил Ван Чао в конце канала: «Это он».

Однако его ответ, похоже, заставил Линь Чена о чём-то догадаться. Он явно увидел, что Линь Чен нахмурился, и спросил его охрипшим голосом, как будто не пил воду несколько дней: «Ван Чао тоже здесь?»

Спрятавшись за стеной, Син Конглянь перевёл дыхание и понял, что Линь Чен явно беспокоился о безопасности Ван Чао. Син Конглянь не знал, что сказать, поэтому взвесил на руках человека, который был почти невесомым. Он холодно произнёс: «Хватит беспокоиться о других. Все лучше тебя».

Но если бы это был Линь Чэнь, он бы постоянно думал об этом, пока был бы жив. Затем он услышал, как Линь Чэнь нервно спросил: «Вертолёт уже взлетел?»

«Нет».

«Можно я попрошу тебя спасти кого-нибудь ещё?»

Это предложение вызвало у Син Конгляня крайнее недовольство. Во-первых, тон Линь Чена был слишком вежливым, а во-вторых, он сразу подумал, что человек, которого Линь Чен хотел, чтобы он спас, должно быть, тот молодой человек, которого он только что прогнал.

Вероятно, из-за того, что Син Конглянь не ответил и почувствовал, что в данный момент он просит слишком многого, Линь Чен замялся и добавил: «Пожалуйста».

В это время мимо них пролетела снайперская пуля и попала в засаду справа сзади.

Пуля ударилась в стену и издала неприятный звук. Линь Чэнь резко закрыл глаза. Син Конглянь опустил его на землю, обнял одной рукой за плечи, достал пистолет и начал использовать кирпичную стену в качестве укрытия, чтобы дать отпор. После нескольких выстрелов звук пуль прекратился. Син Конглянь повернул голову и почему-то сразу заметил чёрное кольцо на безымянном пальце левой руки Линь Чэня.

Син Конглянь почувствовал, что самой шокирующей сценой, которую он когда-либо видел в своей жизни, помимо глупого поцелуя Хуан Цзэ с Линь Чэнь, было чёрное кольцо на безымянном пальце Линь Чэнь.

"Кто тебе это дал?" После того, как он спросил об этом, он сказал каналу: "Кан Ан, иди и спаси кого-нибудь". После того, как он заговорил, он снял наушники и вставил их в ухо Линь Чэню, поднял его и продолжил отступление.

Линь Чен был явно застигнут врасплох.

«Скажи им, кого ты хочешь спасти». Взгляд Син Конгляня упал на кольцо, которое носил Линь Чэнь, и он услышал, как Линь Чэнь очень спокойным тоном сказал человеку на другом конце гарнитуры: «Китаец. Имя — Дуань Ян. Рост около 185 см, большие глаза, короткие волосы. Он только что подошёл к посадочной площадке для вертолётов. Вертолёт ещё не взлетел. Возможно, что-то случилось. Пожалуйста, подтвердите, жив Дуань Ян или мёртв».

Это действительно был Линь Чэнь. Он всегда был собран, в какой бы ситуации ни оказался. Син Конглянь продолжал отступать, держа Линь Чэня на руках. Путь впереди был расчищен. Если не считать редких выстрелов, на пути они не встретили особых препятствий.

Дым и пыль всё ещё стояли стеной. Син Конглянь задержал дыхание, но услышал, как Линь Чэнь сказал несколько слов в гарнитуру. Это были всего лишь успокаивающие фразы вроде «Я в порядке» и «Я скоро буду». Должно быть, он разговаривал с Ван Чао.

Син Конглянь недовольно посмотрел на человека, которого держал на руках. Наконец Линь Чэнь, кажется, заметил его недовольство. Внезапно он обхватил его за шею, прислонился к его плечу и слабо спросил: «Что ты сказал?»

Син Конглянь поджал губы, словно сосредоточившись на беге, и не произнёс ни слова.

Вскоре стал отчётливо слышен шум воды. Паром был уже близко. Он даже увидел неконтролируемое волнение на лице Ван Чао.

«Прости». Перед тем, как сесть на паром, он вдруг услышал, как Лин Чэнь что-то тихо говорит ему на ухо.

Выражение лица Син Конгляня стало серьёзным, когда он вошёл в каюту с Лин Чэнь на руках.

Первый этаж парома уже давно заняли перепуганные жители Гаомэна. Ван Чао уже бросился вперёд, словно хотел сказать им тысячи слов. Син Конглянь бросил на подростка убийственный взгляд и направился прямо на второй этаж. Он ногой распахнул дверь каюты капитана и захлопнул её, оставив болтливого подростка снаружи.

Он снял гарнитуру с уха Линь Чена и выбросил её, а затем положил его на кровать. Этим простым действием он ясно увидел болезненное выражение на лице Линь Чена.

Линь Чен был настолько слаб, что едва мог говорить. Син Конглянь наклонился и приблизился к Линь Чену. Он чувствовал, как горячее дыхание другого человека обжигает его лицо. Син Конглянь почувствовал, что это слишком похоже на реплику из третьесортного телесериала, но не удержался и спросил: «Ты знаешь, что сделал не так?»

Линь Чэнь едва приоткрыл глаза и, подумав, ответил серьёзным тоном: «Это слишком опасно. Я не должен был позволять вашим людям рисковать жизнью, чтобы спасти моего друга, но...»

— Линь Чэнь, — Син Конглянь торжественно произнёс имя собеседника. Он изо всех сил старался подавить страх, беспокойство, напряжение и душевную боль, которые испытывал в последние десять минут. Он посмотрел на затянутое дымом небо, а затем на человека на кровати, который всего за несколько дней стал таким худым и измождённым. Он осторожно, но крепко обнял Линь Чэня за талию и сказал: «Всё это мелочи». Во-первых, не говори со мной умоляющим тоном. Я бы сделал для тебя всё, что угодно. Ты должна воспринимать это как должное. Во-вторых... Он глубоко вздохнул и спокойно сказал: «Когда ты вытолкала это существо — Дуань Яна — за дверь и заперлась там, чтобы ждать смерти, ты когда-нибудь думала о том, что бы сделал я?»

Линь Чэнь на мгновение задохнулся. Его глаза покраснели, и слёзы, которые перестали течь, скатывались по щекам на волосы. Он непонимающе посмотрел на Син Конгляня и наконец сказал: «Прости. Мне правда жаль».

Син Конглянь посмотрел на бледное, бескровное лицо Линь Чэня, на пятна крови, оставшиеся от ссадин на его лице, и на слёзы, катившиеся по покрытой сажей щеке Линь Чэня, оставляя за собой чистый след, и почувствовал, как всё вокруг внезапно затихло. Казалось, что дым и выстрелы застыли, когда Линь Чэнь крепко обнял его обеими руками.

«Пожалуйста, подумай об одном, прежде чем в следующий раз захочешь отдать свою жизнь...» Син Конглянь поцеловал его в горячую кожу за ухом и медленно произнёс: «Что мне делать, если ты умрёшь?»

Линь Чэнь мгновенно запаниковал. «Я не знаю. Прости. Я не знаю...»

Син Конглянь просто крепко обнял Линь Чэня, пытаясь замедлить его сердцебиение, чтобы оно билось не так быстро. Они оба молчали.

«Почему ты так сильно похудел?» — тихо спросил он.

«Потому что я скучаю по тебе».

«Линь Чэнь».

«Хм?»

«Ты очень похудел».

«Ну, это потому, что я очень скучал по тебе».

Криминальная психология, глава 195

Автор: 长洱 / Чанъэр

Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/

* * *

Глава 195

Тело Син Конгляня было пропитано запахом пороха, исходившим от огнестрельного оружия и от взрывчатки, которая взорвала всю шахту. Вероятно, это был самый близкий момент в жизни Линь Чэня к железной правде, которая была присуща Син Конгляню. Однако сейчас говорить что-либо или задавать какие-либо вопросы казалось излишним. Дыхание Син Конгляня постепенно замедлялось в ушах Линь Чэня, подобно горячему молоку, пропитанному медом, отчего его клонило в сон.

Пальцы Линь Чэня постепенно разжались, но когда он уже собирался погрузиться в глубокий сон, что-то в его сердце, казалось, напомнило ему о чём-то. Он энергично потряс повреждённой рукой, и боль внезапно разбудила его. «Где Дуань Ян? Он ещё жив?»

Он внезапно открыл глаза и спросил.

Син Конглянь заметил едва заметные движения Линь Чэня. Син Конглянь разжал объятия и сел на край кровати, подняв распухшую и почти сгнившую руку Лин Чена. Его лицо тут же побледнело, но не только из-за раздражающего металлического кольца на левом пальце Лин Чена. По крайней мере, так Син Конглянь убеждал себя.

Линь Чэнь слегка согнул пальцы. Несмотря на то, что его движения всё ещё были нервными, он нежно посмотрел на Син Цунляня. «Не сердись. Подожди, пока я объясню».

Да, чёрт возьми, любовь. Син Цунлянь чувствовал, что Линь Чэнь просто самоучка. Короче говоря, когда Линь Чэнь посмотрел на него таким спокойным, но любящим взглядом, он мог только послушно поднять наушники, которые только что бросил на пол, чтобы узнать о последних событиях.

В этот момент раздался громкий стук в дверь.

Хотя было очевидно, что Ван Чао, должно быть, подслушивал снаружи, теперь, когда подросток осмелился отчаянно стучать в дверь, это означало, что случилось что-то серьёзное.

«Босс, босс, откройте дверь!» — раздался за дверью слабый голос Ван Чао.

Линь Чэнь тоже приподнялся на кровати и хотел сесть. Син Конглянь пристально посмотрел на человека на кровати, бросив на него предупреждающий взгляд, и пошел открывать дверь. Прежде чем он успел заговорить, Ван Чао сказал: "Босс, доктор Дуань умирает".

Син Конглянь глубоко вздохнул. Хотя он знал, что смерть могла бы стать облегчением для Дуань Ваньшаня, в этот момент он все еще чувствовал, что смерть была слишком чертовски жестокой, чтобы позволить никому спастись.

Внезапно сзади раздался слабый голос Линь Чэня. "Доктор Дуань".... Какой Дуань?

Син Конглянь обернулся и увидел, что лицо Линь Чэня стало на два градуса бледнее, чем раньше. Даже кровь на его губах отхлынула и выглядела не иначе, как лист бумаги.

Он снова увидел страх в глазах Линь Чена — "Дуань Ваньшань?"

Спросил Линь Чен.

Услышав это имя из уст Линь Чена, Син Конглян также испытал жуткое чувство. В конце концов, это был Линь Чен, и он уже догадался об ответе, просто взглянув на выражение его лица.

"Отведи меня туда". Линь Чэнь, наконец, с трудом сел.

Ван Чао подбежал к кровати Линь Чэня и мгновенно присел на корточки, выглядя растерянным. "Ахен Геге, почему ты так тяжело ранен? Что ты собираешься делать?"

Конечно, Син Конглянь не хотел брать Линь Чена с собой, чтобы тот увидел Дуань Ваньшаня. Нынешнее положение Линь Чена явно не подходило для печального расставания.

«Отвези меня туда», — снова настоял Линь Чен. «Если Дуань Ян ещё жив, пожалуйста, скажи мне, чтобы я поскорее вернулся. Поторопись...»

Голос Линь Чена дрожал, но он заставил себя успокоиться. Очевидно, он не сомкнул бы глаз и не потерял сознание, даже если бы кто-то приставил пистолет к его виску и нажал на спусковой крючок. Выражение лица Син Конгляня снова помрачнело. Он подошёл к изголовью кровати Линь Чена и спросил: «А если я скажу «нет»?»

Линь Чен не ответил. Он просто схватил Син Конгляня за наручники. Из-за того, что он сильно сжал её, кровь, смешанная с гноем, потекла из его ладони.

Из гарнитуры раздался голос Кан Аня. Син Конглянь на мгновение прислушался, посмотрел на Линь Чена и сказал человеку на другом конце гарнитуры: «Доктор Дуань умирает. В целях обеспечения безопасности заберите Дуань Яна и уходите как можно скорее».

Прежде чем он закончил говорить, Линь Чен снова заговорил. — Пока что не говорите Дуань Яну, что доктор Дуань вот-вот умрёт, — сказал Линь Чэнь спокойным, но сердитым тоном. — Я боюсь, что он сойдёт с ума по дороге, и это будет небезопасно. Пусть они просто уедут как можно скорее.

Закончив говорить, Линь Чэнь начал сильно кашлять и поднялся с кровати.«Не говори об этом доктору Дуань Яну. Просто уходи как можно скорее», — приказал Син Конглянь по просьбе Лин Чена. Хотя он хотел немедленно вырубить Лин Чена, он мог только наклониться, поднять его и выбежать за дверь.

......

Дуань Ян почувствовал, что что-то происходит.

Он не мог толком описать это чувство, как будто кто-то сильно ударил его кувалдой по голове. Всего несколько минут назад мужчина в маске, который похитил его и довёз до Даны, был аккуратно и чисто убит шальной пулей.

Когда Лу Цзя умер, он лежал на спине с широко открытыми глазами и выражением нежелания на лице. Но пуля подействовала быстро, и он умер, не успев даже сказать последние слова. Без Лу Цзя Дуань Ян, очевидно, не смог бы сесть в вертолет. В этот момент он посмотрел на небо, совершенно сбитый с толку. Он понятия не имел, для чего все это было. Взрывная волна от взрыва на фабрике сбила его с ног. Он лежал среди обломков, глядя в неописуемое небо, слишком ленивый, чтобы даже пошевелить пальцем.

Теперь казалось, что смерть Линь Чэня была бессмысленной, и он тоже погибнет.

Затем он услышал далёкий голос. Кто-то звал его по имени.

Он почувствовал, что это слуховая галлюцинация. Ему даже показалось, что это его учитель. Дым в небе, казалось, собрался в лицо, которое в тот момент было серьёзным и красивым. На учителе был строгий дымчато-серый костюм и кашемировый шарф в клетку. Он положил руку на его руку и исправил его менее стандартизированные движения при шитье.

Именно в этот момент Дуань Ян почувствовал, что его словно ударили молотом. Он с трудом приподнялся с земли. Из-за взрыва вокруг него воцарилась тишина, слышался только грохот рушащейся стены. В следующий момент кто-то поднял его.

Перед ним появилось лицо, покрытое разноцветной краской. Мужчина обнажил белоснежные зубы и спросил: «Ты Дуань Ян?»

Дуань Ян открыл рот и обнаружил, что не может говорить, поэтому ему оставалось только неохотно кивнуть.

— Ладно, пойдём со мной, — говоря это, мужчина схватил его и побежал прочь. Дуань Ян хотел задать такие вопросы, как «Кто ты?» и «Почему ты меня спасаешь?», но когда появилась надежда, такие дурацкие вопросы были не важны. Он изо всех сил закричал: «В том здании у меня остался друг. Можно...

«Ты что, дурак?!» Мужчина обернулся. «Консультант Линь, верно? Конечно, это он попросил меня спасти тебя!»

Неистово бегая, Дуань Ян взволнованно спросил: «С консультантом Линем всё в порядке? Он не в лучшем состоянии. Будь осторожен, не дай ему снова пострадать...»

Дуань Ян бормотал всю дорогу, но как только он подбежал к разрушенному зданию фабрики, то, очевидно, увидел человека, который помог ему сбежать. Мужчина пристально посмотрел на него странным взглядом, и у Дуань Яна снова возникло дурное предчувствие. Когда мужчина уже собирался что-то сказать, он внезапно замолчал и просто произнёс: «Поторопись. Лодка вот-вот отплывёт».

......

Когда Линь Чэнь увидел умирающего пациента на больничной койке, он не понял, как всё так обернулось. Должно быть, кто-то где-то подшутил над ним. Кроме этого, не было никакого объяснения.

Ван Чао быстро подтащил стул со спинкой, и Син Конглянь уложил его на него. На самом деле, в тот момент у него не было сил даже сидеть. Син Конгляню ничего не оставалось, кроме как снова обхватить Линь Чэня руками, чтобы тот мог хотя бы сидеть.

В самом начале он уже слышал подробное описание доктора Дуань от госпожи Цзян и Дуань Яна. Линь Чен всегда считал, что это должен быть красивый врач, нежный и вежливый, и, возможно, даже такого типа, который заставлял бы пациенток краснеть, когда он смотрел на них. Человек на кровати действительно был далек от подобных описаний в его памяти.

Хотя он едва мог разглядеть красивые контуры лица под тонкой кожей лица другого человека, учитель, о котором мечтал Дуань Ян, очевидно, не должен был быть таким.

Он слегка наклонился и взял Дуань Ваньшаня за иссохшие пальцы.

Дуань Ваньшань, казалось, что-то почувствовал. Он заставил себя открыть глаза и посмотрел на Линь Чэня мягким и спокойным взглядом.

Хотя у Дуань Ваньшаня, вероятно, не было сил говорить, у Линь Чэня возникло ощущение, что он заглянул в самую глубину его души.

Ему было так грустно на душе, что он даже не знал, стоит ли рассказывать Дуань Ваньшаню о Дуань Яне. Это была действительно сложная ситуация. Если бы Дуань Ваньшань не знал об этом, всё было бы хорошо?

Он беспомощно посмотрел на Син Цунляня, и Син Цунлянь кивнул ему.

Линь Чэнь повернул голову и сказал Дуань Ваньшаню: «Дуань Ян был со мной в эти дни». Нас похитили здесь по ошибке, так что... пожалуйста, подожди ещё немного. Он скоро будет здесь».

Мужчина на белоснежном листе моргнул, глядя на Лин Чена мудрым и спокойным взглядом. На мгновение Лин Чен ясно увидел радость в его глазах, но радость сменилась отчаянием и беспомощностью. «О, это действительно... прискорбно».

Линь Чэнь не знал, что сказать. Он мог только взять Дуань Ваньшаня за руку и сказать: «Он очень тебя любит. По пути нас похитили... Я использовал книгу, чтобы внушить ему больше веры. Я сказал ему, что если вера человека достаточно сильна, он может сделать всё, что угодно». А потом он действительно поверил в это и продолжал говорить и убеждать меня думать о ком-то и продолжать жить, повторяя эту тему снова и снова». Линь Чэнь взглянул на Син Конгляня и сказал: «Я думаю, он сделал это, потому что считал это эффективным. Всякий раз, когда он думал о тебе, его переполняла решимость выжить».

Дуань Ваньшань моргнул, словно всё понял. Он посмотрел на них с улыбкой. «Ваша псевдонаука... в моём случае... не сработает».

Линь Чэнь с трудом дышал. «Я знаю. Жизнь и смерть связаны судьбой, но, пожалуйста, увидься с ним в последний раз».

В это время Син Конглянь приложил гарнитуру к уху. В наушниках отчётливо слышались звуки бега и тяжёлого дыхания. Кан Ань на другом конце связи сообщил их точное местоположение.

В этот момент Линь Чен услышал, как Дуань Ваньшань медленно произнес крайне беспомощным тоном: "Тебе не кажется ... что встреча, подобная this...is, слишком трудна ... для ... для ... умирающего человека вроде меня?"

Конечно, Линь Чен понимал трудности, о которых говорил Дуань Ваньшань. Когда он упомянул Дуань Яна, взгляд Дуань Ваньшаня уже сказал все.

Он не знал, какие перипетии привели к этому моменту, но когда два влюблённых человека вынуждены расстаться и встретить смерть, не имея возможности выразить свои чувства, любые разговоры о «последней встрече» бессмысленны и вызывают лишь сожаление, так как же они могли не сожалеть об этом?

Дуань Ваньшань, казалось, понимал, о чём он думает. Он нежно сжал руку Линь Чэня и сказал: «Я не буду сожалеть об этом. Моя жизнь была очень значимой». Даже если это Дуань Ян, я считаю, что хорошо его обучил». Дуань Ваньшань посмотрел на них и сказал: «Мистер Син знает».

Син Конглянь холодно ответил: «Я ни черта не знаю».

«Тогда...Тогда...как насчёт моих просьб?» — с улыбкой спросил Дуань Ваньшань.

«Зачем ты угрожаешь мне перед смертью?»

Линь Чэнь нахмурился и тихо кашлянул.

По какой-то причине Син Конглянь сразу же сказал: «Хорошо, я обещаю тебе. Ты хочешь увидеть своего ученика в последний раз?»

Дуань Ваньшань не ответил на его вопрос. Он отвёл взгляд и посмотрел в потолок. Казалось, его мысли были где-то далеко. Из его уст вырвались какие-то невнятные слова. Внимательно вслушавшись в них, Линь Чэнь понял, что это был псалом.

Должен ли я сравнить тебя с летним днем?

Ты прекраснее и сдержаннее.:

С одной стороны, были вздохи Дуань Ваньшаня, находящегося на грани смерти. С другой стороны раздавались звуки пуль, беготни и учащенного дыхания. Линь Чену казалось, что его разрывают на части.

Он снова крепко сжал руку Дуань Ваньшаня, но, казалось, что бы он ни говорил, он не мог остановить Дуань Ваньшаня, чьи глаза постепенно закрывались.

Порывистый ветер колышет нежные майские бутоны,

И лето слишком быстротечно:

«Второй этаж, 204». Линь Чэнь посмотрел на Дуань Ваньшаня и сообщил об этом людям на другом конце провода.

Люди в конце очереди уже ворвались в кабину и отчаянно расталкивали всех, кто попадался им на пути.

Голос Дуань Ваньшаня становился всё тише и тише...

Иногда слишком ярко сияет око небес,

И часто меркнет его золотой лик;

Звук торопливых шагов наконец-то приближался. Голос Дуань Ваньшаня растворялся в пустоте.

Дверь широко распахнулась, и Линь Чэнь почувствовал лёгкость в руках.

Он повернул голову к двери и посмотрел. Лицо Дуань Яна расплывалось перед его глазами...

* * *

Странные мысли:

Псалом, который цитировал Дуань Ваньшань, - это 18-й сонет Уильяма Шекспира. Вы можете прочитать полный текст сонета, зайдя в Википедию.

Сонет, в конечном счете, о том, как красота рано или поздно увянет, как в природе все прекрасное приходит в упадок из-за хода природы, потому что она постоянно меняется. Однако эта красота будет увековечена в строках стихотворения, пока они будут прочитаны.

Я оставляю на ваше усмотрение, как интерпретировать стихотворение из этой главы. Моя интерпретация этого такова: Дуань Ваньшань пытается донести, что, хотя он умрет, Дуань Ян не забудет его до тех пор, пока он помнит и думает о нем, точно так же, как когда умирают ваши близкие, они не уходят навсегда, пока они остаются в ваших мыслях.

Так что не расстраивайся слишком сильно из-за расставания.

И всё же эта глава заставила меня расплакаться. Линь Чэнь и мы, читатели, никак не можем успокоиться, не так ли?