Главы 106-120
Криминальная психология. Глава 106
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 106
Чжан Сяолун вздрогнул. Эта старшая сестра действительно знала, какой горшок не стоит открывать, а какой — поднимать*.
*Идиома, означающая, что людям не следует говорить о недостатках других людей (т. е. знать, что можно и чего нельзя говорить).
Консультант Линь был прав. Эта женщина была потрясающей!
После того, как Лю Ин закончила говорить, ситуация на месте происшествия изменилась.
Толпа у дверей палаты последовала примеру королевы и начала оглядываться в поисках полицейского.
Однако единственным полицейским здесь был...
Чжан Сяолун задумалась. Казалось, что она была здесь одна.
«Кажется, полиция не идёт».
«Как такое может быть?! Цзинтянь так сильно ранен, а полиция ещё не приехала?!»
Со всех сторон доносились сомнения и жалобы. Чжан Сяолун всё понимала. В конце концов, их кумир был ранен, поэтому они надеялись, что дядя-полицейский объяснит ситуацию и пообещает арестовать преступницу и привлечь её к ответственности.
Проблема была в том, что...
Чжан Сяолун слабо опустила голову. Их было так много, что она не осмеливалась выйти на улицу!
Хотя интуиция подсказывала ей, что она станет мишенью, если выйдет, кто знает, как СМИ осудят полицию Хунцзина, если она этого не сделает?
— Значит, после такого крупного инцидента полиция никого сюда не отправила?
Конечно же, обнаружив, что поблизости действительно нет никого, кто был бы связан с полицией, королева заговорила безразличным тоном.
Чжан Сяолун вздрогнула.
В этот момент она повернулась к телефону и задумчиво спросила: «Капитан Син... мне выйти?»
На другом конце провода на мгновение воцарилась тишина. Хотя никто ничего не сказал, в сознании Чжан Сяолун возникла картина, как капитан Син и консультант Линь смотрят друг на друга и обмениваются идеями.
Она спросила, потому что обычный руководитель, скорее всего, отправил бы одного из своих подчинённых взять вину на себя.
Вскоре она услышала, как Син Конглянь снова подошёл к телефону. Его дыхание звучало в ушах Чжан Сяолун, заставляя её нервничать.
Внезапно она услышала, как человек на другом конце провода сказал: «Не выходи. Всё в порядке».
В тот момент ей хотелось отчаянно плакать.
......
У входа в международный торговый центр «Аньшэн», под камфорным деревом.
Ван Чао уже поспешил за информацией. Линь Чэнь стоял снаружи и сопровождал Син Цунляня во время его звонка.
После нескольких слов облегчения Син Цунлянь повесил трубку с беспомощным выражением лица.
Хотя он не разговаривал с девушкой, судя по выражению лица Син Цунляня, она, вероятно, была напугана происходящим. — Это Сяолун?
— Похоже, она плачет? Син Конглянь покачал головой, словно говоря: «Я не знаю, почему она плачет».
Линь Чэнь тихо вздохнул. Он подумал про себя: «Если у тебя есть красивый босс, который возьмёт на себя вину и защитит тебя, ты, естественно, будешь тронут. Если ты девушка, то, скорее всего, будешь плакать».
Син Конглянь потянулся за очередной сигаретой, но на полпути остановился. — Кстати, почему менеджер Ли Цзинтяня такой хороший?
Линь Чэнь ответил: — Женщины потрясающие. Вот и всё.
Син Конглянь сказал: «Но я вдруг почувствовал, что слова этой властной женщины были очень грубыми. Сначала покажи слабость, а потом установи власть. Сначала раздели ненависть, а потом сражайся с врагом. Неужели люди в индустрии развлечений такие продуманные?»
Линь Чэнь взглянул на него и увидел, что он спрашивает серьёзно. Разве ты не хитрый, но не можешь понять эту уловку?
Однако он мог сказать это только про себя. — Вы имеете в виду, что у неё «та же ненависть» к фанатам и СМИ, так кто же «враг»?
— Похоже, теперь это мы, — Син Конглиан прислонился к недавно посаженному камфорному дереву и начал расспрашивать. — Звезда внезапно попадает в аварию, но его менеджер обвиняет полицию. Так что, если вы работаете в индустрии развлечений, как вы думаете, в чём дело?
Хотя подозрения Син Конглиана казались холодными, они были обоснованными.
На самом деле, хотя в речи менеджера Ли Цзинтяня не было ни слова о вине, именно из-за этого — казалось бы, слишком спокойного и победоносного — она казалась подозрительной.
Линь Чэнь честно сказал: «Я не знаю, что это за провокация. В конце концов, игры разума никогда не были моей сильной стороной».
Услышав его ответ, Син Конглянь был озадачен и не смог сдержать смех. — Консультант Линь, почему это звучит неправдоподобно?
— Капитан Син слишком много думает, — ответил Линь Чэнь.
Син Конглянь подошёл к нему и продолжил: — Скажите, в той палате, где находится Ли Цзинтянь, как вы думаете, его лечат от «серьёзной травмы»? Мы попали в ловушку плана по раскрутке в индустрии развлечений?
Линь Чэнь не стал его опровергать. «Возможно, если Ли Цзинтань и другие пытаются раздуть шумиху вокруг этого инцидента, то они могут нацелиться на нас, чтобы помешать полиции провести расследование». Сказав это, он покачал головой. «Честно говоря, такой подход слишком глуп. Полиция может бояться общественного мнения, но если они будут настаивать на расследовании, общественность не сможет их остановить. На самом деле, с тех пор, как Ли Цзинтяню перерезали горло, у меня было неописуемое чувство, будто я попадаю в ловушку, но... На этом он остановился. Он действительно не был из тех, кто любит анализировать личные эмоции в процессе расследования, но он действительно чувствовал себя странно. — Я думаю, это досадно...
Син Конглянь причмокнул губами и сказал: — Приятно слышать, как ты говоришь «досадно». Почему тебя это так раздражает?
"Я не знаю". Линь Чен покачал головой, не в силах описать это странное чувство.
"Раздражающий" действительно было неточным словом.
Но, возможно, это было то же самое чувство, которое испытал Линь Чэнь, когда стоял на верхних этажах торгового центра, когда увидел, как Ли Цзинтянь падает на землю, или даже когда Син Конглянь развязала букет роз.
Если бы ему нужно было выбрать более подходящее и конкретное описание, он мог бы сказать только, что раздражение возникло из-за чувства бессилия.
Анализ эмоций не сильно помог бы в раскрытии дела. Линь Чэнь серьёзно задумался над вопросами, связанными с Ли Цзинтянем, и в конце концов жестоко заявил: «Чтобы понять, была ли это шумиха, нужно посмотреть, в каком состоянии будет Ли Цзинтянь в итоге».
Подумав о крови на сцене, он добавил: «На самом деле, судя по количеству крови на месте преступления, трудно сказать, что преступник не перерезал ему сонную артерию. Если это так, то Ли Цзинтяня вряд ли можно спасти».
«Консультант Линь имеет в виду, что если Ли Цзинтяня вытолкнут с белой тканью на лице, то мы должны признать, что слишком пессимистично думаем о людях, но если Ли Цзинтяня вытолкнут так, будто он был спасён на пороге смерти, то мы должны рассмотреть возможность того, что всё это было спланировано им самим... Это довольно жестоко».
«Хотя оба варианта — А и Б — жестоки, если появится вариант С, это будет ещё большей головной болью, поэтому я надеюсь, что третьего варианта не будет», — сказал Линь Чэнь.
На самом деле Линь Чэнь не знал, почему все его дурные предчувствия обычно сбывались.
Через две минуты после его слов телефон Син Конгляня снова зазвонил. Увидев, что на дисплее высветилось «Чжан Сяолун», он понял, что вот-вот получит ответ.
Син Конглиан ответил на звонок и включил громкую связь.
«Капитан Син, Ли Цзинтянь вышел!»
Голос девушки звучал взволнованно, когда она говорила по громкой связи. Такой мягкий и нежный голос смешивался с шумом машин вокруг, создавая своего рода иллюзорную обстановку.
Конечно же, это был вариант Б — самонаказание и руководство.
Син Конглянь спросил: «Как состояние Ли Цзинтяня? Он всё ещё в сознании? Что сказали врачи?»
Чжан Сяолун сказал: "Он в сознании. Как он может быть без сознания?"
"Сразу после операции, и он все еще в сознании?" С подозрением спросил Син Конглянь.
"Вы не поверите, капитан Син. Ли Цзинтянь действительно вышел сам!"
......
Муниципальная больница, коридор перед отделением неотложной помощи № 3.
Чжан Сяолун подняла телефон и в недоумении уставилась на мужчину, стоявшего у двери палаты.
Сам певец не сильно отличался от того, каким его показывали по телевизору. По сравнению со своей слегка благородной внешностью, Ли Цзинтянь в реальной жизни выглядел более доступным. Конечно, это не значит, что он не был красив. Он по-прежнему был элегантным и привлекательным, хотя его лицо было бледным из-за большой кровопотери. Он медленно встал, обернув шею толстой марлей. Оглядевшись, Чжан Сяолун увидел, как он медленно кланяется, словно благодаря окружающих фанатов за поддержку.
Увидев эту сцену, окружающие девушки начали кричать и отчаянно аплодировать, как будто это было лучшее празднование в их жизни.
Лицо Ли Цзинтяня было полно благодарности. Его глаза слегка увлажнились, но он молчал.
Естественно, Чжан Сяолун тоже была чрезвычайно счастлива. Она улыбнулась и посмотрела на певца сверху вниз. Рубашка певца была залита кровью, и даже его брюки пропитались ею.
Ей это показалось немного странным. Чжан Сяолун внезапно осознала, что Ли Цзинтяну перерезали горло, и он потерял много крови, которая окрасила его рубашку в красный цвет. С таким количеством кровотечения, как он мог все еще стоять?
В этот момент она услышала в трубке голос консультанта Лин.
"Тихонько сфотографируй для меня", - сказал он.
Услышав это, Чжан Сяолун встала на цыпочки и подняла свой телефон, но, щелкнув, быстро отдернула руку. Люди вокруг одарили ее злобным взглядом.
Фотография была быстро отправлена.
На другом конце провода голос консультанта Лин стал неуверенным. "Это правда. Он вышел".
"Это вариант С?" - спросил капитан Син.
Чжан Сяолун не понимала, о чем они говорили, и даже она была полна сомнений.
Почему кто-то выбежал на сцену, чтобы попытаться кого-то убить, а человеку, на которого напали, удалось выйти из отделения неотложной помощи живым?
Криминальная психология Ch107
Автор: 长洱 / Chang'er
Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 107
Как так вышло, что было убийство, но никто не погиб?
На этот вопрос было много ответов.
Например, рука девушки дрогнула, когда она нанесла удар, или, что наиболее вероятно, девушка на самом деле не собиралась его убивать. Она просто сделала неглубокий надрез на шее Ли Цзинтяня, позволив ему избежать смерти и выйти из отделения неотложной помощи живым.
Эта возможность, конечно, была вариантом С, который, казалось бы, был удачным, но довольно интригующим.
— Итак, мы собираемся изменить направление расследования? Син Конглянь, вероятно, тоже думал об этом. Он выглядел немного напряжённым, когда наконец закурил сигарету.
Голубой дым клубился под ослепительным солнцем.
Линь Чэнь какое-то время не мог понять, в чём дело.
Если Ли Цзинтянь спланировал это, чтобы раздуть шумиху и привлечь внимание общественности, почему он не притворялся более жалким? Он должен был знать, что если он выйдет из отделения неотложной помощи на глазах у журналистов, это будет выглядеть слишком продуманным и спланированным. Поэтому опытный организатор не мог так поступить.
Другими словами, если Ли Цзинтянь был жертвой, оставался вопрос: почему девушка лишь слегка порезала ему шею, но не убила его?
Линь Чэнь вспомнил сцену на сцене в тот момент. Микрофон упал на пол, когда Ли Цзинтянь плотно обхватил шею руками. Из-под его пальцев сочилась кровь. В любом случае, судя по объёму кровотечения, Ли Цзинтянь не должен был выйти из отделения неотложной помощи живым. Должно быть, что-то не так.
«Честно говоря, я думаю, что это дело нарушает законы человеческой физиологии. Нормальные люди не могут потерять столько крови и при этом сохранять способность нормально действовать. Это слишком невероятно».
Син Конглянь потёр подбородок. «Кажется, нам остаётся только обратиться к мужу коллеги товарища Чжан Сяолуна, чтобы узнать больше».
Менеджер Ли Цзинтяня уже вызвал полицию. Вместо того чтобы открыто заявить о своей позиции, Син Конглянь решил провести тайное расследование.
«Лучше не высовываться», — сказал Линь Чэнь.
«Тогда давай вернёмся и снова изучим место преступления?» — спросил Син Конглянь.
«Хорошо».
Когда они вернулись в зал с кондиционером, Линь Чэнь вспомнил, что нужно посмотреть на время.
Время было самой очевидной подсказкой. Сейчас было 11:25 утра. Когда Ли Цзинтяня доставили в больницу, он пробыл в отделении неотложной помощи не более получаса.
Естественно, лечение сонной артерии не могло быть выполнено за такое количество времени. Единственной возможностью было то, что травма Ли Цзинтянь не была серьезной, и девушка действительно проявила милосердие.
Итак, ключевым вопросом была кровь. Почему Ли Цзинтянь так сильно истекал кровью?
Син Конглян стоял на сцене и разговаривал со своим коллегой из отдела криминалистики. Тот кивнул, присел на корточки и указал на большую лужу крови, которая растеклась по красной ковровой дорожке. «Капитан Син, я как раз собирался вас искать. Не думаю, что это человеческая кровь».
«Если это не человеческая кровь, то что это? Кровь животного?»
" Тоже маловероятно. Судебный патологоанатом продолжал качать головой.
Они взяли образец ковра и отправили его на анализ. В этот момент казалось, что вся сцена была выдолблена. "Мы должны дождаться результатов теста".
Син Конглиан нахмурился. Словно о чем-то догадавшись, он присел на корточки.
Он снял перчатки и осторожно прижал пальцы к пятну крови. Судебно-медицинский эксперт, казалось, что-то заподозрил и хотел остановить его, но увидел, что Син Конглянь уже засунул пальцы в рот и попробовал их на вкус.
Линь Чэнь подошёл к краю сцены и увидел, что Син Конглянь только что облизнул пальцы. Син Конглянь повернул к нему голову и сказал: «На вкус сладко».
Линь Чэнь потерял дар речи. Слизывать кровь жертвы на публике действительно было немного экстремально.
Син Конгляну, похоже, было все равно. Он похлопал себя по заднице и встал. "Крем с искусственным красителем. Смесь в самый раз.
Линь Чен был ошеломлен, когда спросил: "Что это?"
"Что-то вроде поддельного плазменного реквизита. Эта формула довольно хороша — в основном на уровне голливудского реквизита ", - сказал Син Конглян, причмокивая губами.
Судебный патологоанатом, стоявший сбоку, тоже был ошеломлен. "Что за черт? Это самопроизвольное перерезание горла?"
У любого, кто видел что-то подобное, вероятно, возникла бы аналогичная мысль.
Син Конглянь повернул голову, прижал указательные пальцы к губам и жестом попросил судебного патологоанатома говорить потише.
Линь Чэнь некоторое время размышлял. Если бы это было спланированное перерезание горла самому себе для создания шумихи, было бы слишком неразумно использовать девушку, притворяющуюся фанаткой, чтобы перерезать себе шею на сцене, а затем использовать искусственную кровь для создания иллюзии трагедии, оставляя на сцене букет жестоких зеленых роз. Хотя такой инцидент мог стать взрывоопасным, он все равно был палкой о двух концах. Если бы Ли Цзинтянь был неосторожен, это нанесло бы большой ущерб его имиджу.
Это всё ещё был тот случай, когда выгода не стоила потерь.
Пока Линь Чэнь колебался, он вдруг услышал, как Син Конглянь спросил: «Если это искусственная кровь, значит, нам нужно расследовать только одно убийство?»
Он, конечно, имел в виду ту бедную птицу, которую зарезали розы.
Син Конглянь вздохнул. «У меня болит голова».
......
Разумеется, Син Конглян мог страдать от головной боли не из-за искусственной крови или из-за того, что какой-то певец перерезал себе горло.
На самом деле у него могла болеть голова только из-за одного человека — одного упрямого человека.
Ван Чао сидел в кафе-мороженом на втором этаже международного торгового центра «Аньшэн» и заказал смузи со вкусом матча. Потягивая холодный напиток, он обдумывал два вопроса, которые задал ему Линь Чэнь.
Первый: прошлое Ли Цзинтяня.
Второй: почему сегодня так много фанатов поддерживают Ли Цзинтяня?
Кондиционер в кафе был включен на полную мощность. Молодая официантка была намного красивее других.
После того, как он ввел ключевые слова, он сделал большой глоток холодного напитка. Прежде чем он успел допить его, ноутбук издал звуковой сигнал, указывающий на то, что поиск завершен.
Он отправил в рот весь оставшийся холодный напиток, затем сел, скрестив ноги, на диван. Он потянул полосу прокрутки вниз, внимательно читая результаты поиска.
Честно говоря, он не особо интересовался сплетнями из мира развлечений. Вероятно, это было связано с тем, что натуралы по своей природе не любят такие душещипательные истории. Однако сплетни о Ли Цзинтяне были ещё более кровавыми, чем собачья* драма. Чем больше он читал, тем больше увлекался. Он был так сосредоточен, что не заметил, как кто-то открыл стеклянную дверь магазина мороженого.
*Мелодраматично.
— Так мило?
Ван Чао почувствовал, как кто-то сел рядом с ним. Человек наклонился и спросил его об этом.
— Эй, не разговаривай, — он махнул рукой, пытаясь отогнать мужчину, как муху.
Когда их головы соприкоснулись, Ван Чао вдруг почувствовал покалывание, которое передалось от его кожи прямо в мозг.
— Капитан, почему вы здесь?!
Он вскочил, а затем снова сел с грохотом. «Ты не сказал ни слова. Ты пытаешься напугать меня до смерти?!»
«Мистер Сяо Ван, я не ожидал, что у вас есть такое хобби».
Син Конглян достал сигарету и, скривив губы, посмотрел на провокационный заголовок на экране.
На экране была новость, но по сравнению с громким заголовком, сопровождающая ее картинка была еще более привлекательной. Это была пара женского кружевного нижнего белья, брошенного на грязное одеяло черного цвета.
Ван Чао подсознательно пытался скрыть это, а затем почувствовал, что с ним поступили несправедливо. "Капитан, это правильное поведение. Я расследую это дело!"
Линь Чэнь сел напротив него и посмотрел на тех двоих, что стояли перед ним. Он всегда чувствовал, что тема, которую они собирались обсудить, будет не самой приятной.
«О, господин Сяо Ван, в вашем возрасте это нормальное хобби». Син Конглянь похлопал подростка по голове, как будто всё понимал.
«Чёрт возьми, капитан, не относитесь ко мне как к грязному!»
Ван Чао попытался уйти, но Син Конглянь втиснулся в кабинку, отрезав ему единственный выход.
«Ну-ну. Я и не знал, что у тебя такой вкус, хотя это немного тяжеловато...» — сказал Син Конглянь, глядя на Ван Чао сверху вниз, затем повернул голову и прочитал заголовок. «Принцесса в приватной комнате зарабатывает 100 000 в день, играя в разные новые пьесы, которые шокируют репортёров?»
Услышав, как Син Конглянь громко зачитывает заголовок, Ван Чао мгновенно покраснел. Хотя Линь Чэнь знал, что молодой человек, вероятно, нашёл какие-то важные улики, его смущение было таким милым, что он не смог сдержать смех.
Вероятно, потому что он не хотел разговаривать с Син Конглянем, подросток повернул голову и серьёзно посмотрел на Линь Чэня. — А'Чэнь, это действительно улика, связанная с делом Ли Цзинтяня!
— О... Линь Чэнь выдержал паузу, а затем медленно сказал: «На самом деле, ты можешь делать всё, что тебе нравится. В конце концов, ты ещё молод. Просто нужно соблюдать осторожность...»
«А-Чэнь!» Подросток сердито перебил его.
Криминальная психология, глава 108
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 108
Увидев, что подросток вот-вот взорвётся от стыда и негодования, Линь Чэнь смягчился и тихо кашлянул. Капитан уголовного отдела полиции, который изначально опирался на одну руку, мгновенно выпрямился и переключился с поддразнивания детей на обычную работу.
«Какое отношение новости из ночного клуба имеют к Ли Цзинтяню?» — спросил Син Конглянь.
Вероятно, после просмотра стольких собачьих сплетен тон Ван Чао стал загадочным, как будто он собирался раскрыть пикантные подробности, которые шокировали бы весь город. "Разве ты не помнишь, что сказал Ли Цзинтянь на сцене?"
Услышав это, Линь Чэн слегка припомнил, что сказал Ли Цзинтянь на сцене.
Это было что-то вроде: «Недавно кое-что произошло. Спасибо за вашу поддержку...»
Затем он сказал: «Я просто хочу сказать, что вы вольны сами решать, правильно это или нет».
Любой бы понял, что подразумевалось под этими словами. За такими намёками явно скрывалась более сложная история.
«Почему он это сказал?» — спросил Линь Чэнь.
«Потому что он в этом замешан!» — прошептал Ван Чао.
Подросток бросил на Син Конгляня взгляд, говорящий: «Умоляй меня рассказать тебе». Они встретились взглядами и одновременно замолчали.
На самом деле Линь Чэнь догадался, что если Ли Цзинтянь не хотел раздувать свою популярность из-за спада в карьере, то, вероятно, он столкнулся с каким-то инцидентом в мире развлечений, например, с изменой или каким-то скандалом, и ему срочно нужно было создать какую-нибудь аварию, чтобы отвлечь внимание публики и вызвать сочувствие.
Как и ожидалось, увидев, что никто из них не реагирует, Ван Чао расстроился. «Ты не хочешь спросить меня, что это за дело?»
Линь Чэнь увидел, как Син Конглянь подмигнул ему, словно говоря: «Этот парень хочет, чтобы я его избил?»
Ему пришлось вздохнуть и спросить: «Что это за дело?»
Прежде чем Лин Чэнь успел договорить, Ван Чао внезапно закричал: «Ли Цзинтяня подозревают в изнасиловании, чёрт возьми!»
«Подожди...» — перебил Син Конглянь. «Ли Цзинтяня подозревают в изнасиловании?»
«Да, да, чёрт возьми, капитан. Это так кроваво. Я никогда в жизни не видел такой кровавой истории!» Сказав это, Ван Чао скрестил ноги и снова изобразил «умоляющего».
Это было настолько очевидное поддразнивание, что Син Конглянь не удержался и шлёпнул мальчика, как и ожидалось. — Не заставляй нас ждать!
Из-за этих сплетен глаза мальчика загорелись, и ему было всё равно, что его только что отчитал начальник. «Вот в чём дело. Две недели назад, тёмной и ветреной ночью, в полицейский участок прибежала оборванная женщина. У неё было разбито лицо, и она была голой. Опытный полицейский сразу понял, что произошло! Вскоре девушку привели в приёмную полицейского участка, и женщина-полицейский принесла ей чашку горячей воды и одеяло. Девушка, казалось, находилась в посттравматическом состоянии и не могла связно говорить. После долгих уговоров женщины-полицейского девушка наконец заговорила!» На этом месте подросток сделал паузу, а затем продолжил: «Девушка сказала, что её кто-то изнасиловал, и этим человеком был Ли Цзинтянь, известный певец, который гастролировал в окрестностях!»
Сказав это, Ван Чао слегка хлопнул по столу. Его описание было настолько реалистичным, что казалось, будто они смотрят прямую трансляцию.
Линь Чэнь не понимал, почему этот парень так увлечённо рассказывает эту историю. Он взглянул на Син Конгляня, который лишь похлопал себя по лбу, словно говоря: «Не смотри на меня. Я тут ни при чём».
Линь Чэнь тоже чувствовал себя беспомощным, но не стал перебивать его, а вместо этого вежливо спросил: «И что тогда?»
«Тогда это будет гвоздём программы!»
Сказав это, Ван Чао щёлкнул пальцами, что было обычным жестом, когда в баре просят выпить. Линь Чэнь увидел, что синие вены на висках Син Конгляня вот-вот лопнут.
Затем он взглянул на официантку за барной стойкой. Девушка с хвостиком увлечённо слушала историю. В этот момент, услышав щелчок, она вздрогнула, а затем понимающе достала стакан. Через некоторое время она налила лимонад господину Сяо Вану, который рассказывал историю, и принесла его.
Налив напиток, официантка вернулась на то место, где только что стояла, и подперла подбородок рукой. Она достала картофельные чипсы, словно ожидая продолжения.
По-видимому, это была информация, которую можно было легко найти в интернете, и она не была секретной, поэтому Линь Чэнь и Син Конглянь не стали останавливать Ван Чао, когда он продолжил свой рассказ.
Под хруст картофельных чипсов Ван Чао сделал глоток. Син Конглянь больше не мог этого выносить и снова ударил его по затылку.
Подросток, которого только что сильно ударили, чуть не подавился напитком и закашлялся. «Товарищ Лао Син, судя по вашему поведению, вы не хотите услышать продолжение истории, да?»
Воистину, были и такие, кто просто жаждал смерти.
Син Конглянь даже не пошевелился. Он просто отвернулся и аккуратно раздавил окурок.
Ван Чао быстро замолчал, и его лицо стало холодным. Он быстро продолжил: «Когда местная полиция услышала об этом, дело стало громким — возможно, даже очень громким. Согласно процедуре, они проверили девушку с помощью набора для анализа на изнасилование, и результат пришёл быстро. У девушки действительно был насильственный половой акт, и на теле были следы разрывов, но... Анализ на изнасилование не выявил наличия спермы на теле девушки, поэтому подозреваемый, скорее всего, использовал презерватив».
Услышав это, Линь Чэнь нахмурился. Это была трагическая история о бедной девушке, над которой издевалась известная звезда, но на лице подростка, когда он рассказывал эту сплетню, читался интерес. Он подумал, что, учитывая совесть Ван Чао, который отнёсся к делу об изнасиловании с таким отношением, в этой истории всё должно было быть по-другому.
И действительно, Ван Чао щёлкнул пальцами и продолжил: «Пострадавшая была в таком жалком состоянии, и было подтверждено, что она подверглась насильственному половому акту. Даже если бы полиция хотела замять это дело, она не смогла бы, поэтому им оставалось только быстро создать оперативную группу для расследования изнасилования. Они сразу же оцепили место преступления, где, по словам девушки, всё и произошло...»
«А место преступления?»
«Это отель, в котором остановился Ли Цзинтянь!»
Услышав это, Син Конглянь сказал: «Это плохо».
«Почему это плохо?» — риторически спросил Ван Чао.
Линь Чэнь немного подумал и ответил: «В отеле есть камеры наблюдения. Если бы Ли Цзинтянь хотел с кем-то что-то сделать, он бы не выбрал место, где легко оставить улики».
«А Чэнь, ты такой умный!» Ван Чао слегка хлопнул в ладоши, как подхалим, но искренне похвалил. «Но это всё равно правда. Пострадавшая также сказала, что её изнасиловали в президентском номере, где остановился Ли Цзинтянь!»
«И что, местная полиция приехала?»
— Да! — Ван Чао кивнул. — И не нужно было запрашивать ордер на обыск в гостиничных номерах, поэтому группа вооружённых до зубов полицейских безрассудно ворвалась в номер Ли Цзинтяня. Говорят, когда они ворвались, Ли Цзинтянь принимал душ, а его менеджер тоже была в номере. Судя по всему, когда она увидела полицейских, лицо менеджера позеленело! — Ван Чао быстро сменил тему. — Кстати, ты знал, что агент Ли Цзинтяня — очень красивая женщина?
— Зачем нам знать об этом дерьме? — нетерпеливо спросил Син Конглянь.
— Эй, капитан, ты не понимаешь, — сказал Ван Чао, качая головой. — Я покажу тебе фотографию этой девушки и менеджера Ли Цзинтяня. Ты поймёшь... Сказав это, он действительно начал искать фотографии, продолжая говорить. "В любом случае, говорят, что когда Ли Цзинтяня доставили в полицейский участок, на нем все еще был халат!"
Ван Чао постучал по сенсорной панели и положил ноутбук на стол. На экране были две женщины; одна была изображена справа, а другая слева.
На фотографии слева была жертва, обвинившая Ли Цзинтянь в изнасиловании, а справа - фотография прекрасной менеджерши Ли Цзинтянь.
Хотя описание может быть неподходящим, по сравнению с достойной и красивой дамой справа, жертва слева казалась такой же....
Линь Чен искал подходящие слова в своем сердце. Это было похоже на разрыв между сиянием солнца и луны и светом светлячков.
На самом деле, жертва не была уродливой, но у неё была смуглая кожа, и она выглядела сухой и худой. Её волосы были некачественно осветлены и завивались. Она накрасила глаза густой подводкой, которая выглядела особенно очаровательно. Уже по одному её лицу Линь Чэнь почувствовал сильный запах ветра и пыли*.
*Термин, используемый для описания женщин, которые выглядят распутно (как проститутки/шлюхи/потаскухи).
— Теперь ты понял? — взволнованно спросил Ван Чао. «Каждый день видеть такую красивую начальницу, неужели она так хороша в постели? У Ли Цзинтяня, должно быть, действительно особый вкус. Иначе как бы он смог?»
«Продолжай и не комментируй», — напомнил Линь Чэнь.
На этот раз Ван Чао был послушен. Он не стал продолжать тему «вкуса» и вернулся к рассказу. «Поскольку жертва сказала, что местом преступления был гостиничный номер Ли Цзинтяня, полиция, конечно, начала поиски, но...» Ван Чао развёл руками. «Никаких улик. Ни волос, ни биологических жидкостей, ни других следов жертвы. Короче говоря, ничего».
«Номер был убран?» - Спросила Син Конглиан.
"Нет. В отеле не было записей об уборке, и уборщики сказали, что они не убирали его".
"А как насчет наблюдения?" Син Конглиан снова спросила.
"Видео с камер наблюдения ..." Ван Чао вздохнул. "Видео с камер наблюдения за последние 24 часа показывает, что жертва вообще никогда не была в гостиничном номере Ли Цзинтяня. Он также остановился в президентском люксе, поэтому для входа на этаж нужно провести картой по считывающему устройству. Не то чтобы кто-то мог просто так туда попасть.
Услышав это, Линь Чэнь и Син Цунлянь промолчали.— Это чертовски странно, не так ли? — Ван Чао взволнованно вздохнул и снова начал говорить. — Кстати, Ли Цзинтань выглядит довольно жалко. Как раз когда его доставили в полицейский участок для участия в расследовании, кто-то слил информацию. Большая группа репортёров сидела на корточках у дверей полицейского участка, ожидая его, и сделала много неловких фотографий, на которых он в халате.
Подростку уже давно не нравилось рассказывать истории, поэтому он удобно поднял все фотографии, сделанные репортером в то время.
На фотографии изначально легкому и элегантному певцу надели наручники на обе руки и доставили в полицейский участок. Его волосы все еще были мокрыми, и на нем была только пара простых тапочек. Он в отчаянии опустил голову и попытался закрыть глаза. Даже так, он не мог избежать вспышек камер репортеров.
Ван Чао пролистал фотографии. Одна за другой они предстали перед глазами Линь Чэня. Певица на фотографиях выглядела смущенной, несчастной и даже пристыженной. Вся его личная жизнь была вынуждена стать достоянием общественности. В тот момент он потерял всякое человеческое достоинство.
Линь Чэнь подумал, что если бы фанаты Ли Цзинтяня увидели эти фотографии, он не знал бы, насколько они были бы расстроены. Тогда он понял, почему сегодня в торговом центре было так много фанатов, которые отчаянно поддерживали своего кумира.
«Это ужасно, да?» Ван Чао вздохнул. — Не только это, но и то, что, когда Ли Цзинтяня в халате доставили в полицейский участок, в интернете одновременно появилась фотография Ли Цзинтяня и девушки в постели. Подумайте об этом. Что это за подстава?
— Её подбросили? Линь Чэнь сделал паузу. Он почувствовал что-то неописуемое и спросил: — Фотография в постели была подделкой?
— Ну, это грязная история. Я только что проанализировал фотографию на кровати и подтвердил это. Она действительно поддельная. На ней явные признаки фотошопа!»
Син Конглянь внезапно поднял голову. «Значит, это правда, что кто-то хочет подставить Ли Цзинтяня?»
«Я не знаю, подставили его или нет, но это правда, что Ли Цзинтянь в довольно плачевном состоянии».
«Просто продолжай говорить и не слишком эмоционально оценивай ситуацию. Это бессмысленно». Чего мы хотим, так это фактов и свидетельств", - напомнил Син Конглиан.
«По правде говоря, нет никаких доказательств...» Ван Чао снова сделал глоток. Он оглянулся на молодую официантку, стоявшую за барной стойкой, и сказал им: «Ребята, в интернете так много способных людей, которые легко определят, что эта фотография обработана в фотошопе. Конечно, её быстро проанализировали и определили, что она поддельная. Поклонники Ли Цзинтяня сначала были в замешательстве, но теперь, когда стало известно о поддельной фотографии, они взбесились!» Затем они начали преследовать девушку, которая обвинила Ли Цзинтяня в изнасиловании».
«Подождите!» — перебила Син Конглян. — «Разве информация о жертве не должна храниться в секрете?»
«По логике вещей, должна, но я не знаю, кто её слил. Очень вероятно, что это сделал врач или медсестра, проводившие тест на изнасилование. В любом случае, результат и личная информация девушки были опубликованы в интернете». Пока Ван Чао говорил, он снова начал волноваться. «Сила пользователей сети поистине велика. Среди миллионов «поклонников Тянь» Ли Цзинтяня по всему миру они могут легко вычислить девушку за считаные минуты. Угадайте, чем занимается эта девушка?»
«Перелётная певунья*?» — спросил Син Конглянь.
*[Лю инь] (流莺) — термин, используемый для обозначения секс-работников/проституток.
Так называемая "блуждающая камышевка" была псевдонимом проституток и относилась к тем, у кого не было определенного места жительства. Они бегали или стояли на улице, подзывая клиентов. Некоторые искали бы работу в отелях.
"Черт возьми, капитан. Почему вы все знаете?" Ван Чао был ошеломлен. "Вы кажетесь довольно опытным".
Ван Чао не осознавал, что он только что сказал, пока не закончил говорить. Прежде чем Син Конглиан успел ударить его еще раз, он обнял Син Конглиана за бедро и сказал: "Капитан, мне жаль, мне очень жаль. Я отзываю это предложение. Хотя ты был собакой-одиночкой тысячи лет, ты не стал бы вербовать проституток. Хотя, честно говоря, я весьма обеспокоен тем, как ты решаешь свои личные физиологические проблемы. Хочешь, я пришлю тебе что-нибудь вкусное сегодня вечером, а?
Подросток моргнул, когда заговорил.
Когда Линь Чен услышал это, он взглянул на Син Конгляна. На самом деле, ему также было очень интересно узнать об этой проблеме.
Син Конглиан слегка кашлянул и сменил тему. "Есть ли какие-либо доказательства того, что жертва действительно является кочующей камышевкой?"
Прежде чем Линь Чэнь успел насладиться реакцией Син Конгляня, он вдруг понял, что имел в виду Син Конглянь под «бродячим певцом».
Розы и певец...
В этот момент Линь Чэнь похолодел.
Он поднял глаза и увидел, что Син Конглянь смотрит на него серьёзным взглядом и качает головой.
Син Конглянь имел в виду: «Не говори этого при Ван Чао».
Линь Чэнь понял, выровнял дыхание и попытался унять дрожь во всём теле.
Син Конглянь серьёзно посмотрел на него и сказал: «То, что она бродячая певунья, не значит, что Ли Цзинтянь не совершал изнасилований».
«Капитан, конечно, вы правы, но разве вы не знаете, насколько сильны фанаты? Они быстро вытащили отчёт».
«Тот, который вы нам только что зачитывали?»
«Верно». Ван Чао кивнул. «Я правда не знаю, как они его нашли. Короче говоря, кружевное нижнее бельё, которое вы только что видели на картинке, на самом деле было на картинке в отчёте. Репортёр, который сообщил об этом инциденте, также прикрепил фотографию, на которой он лежит в ночном клубе. На фотографии...»
«Там случайно нет жертвы?»
"Совершенно верно".
«Боясь запятнать ваши чистые сердца, позвольте мне вкратце рассказать вам о содержании этого репортажа. Давным-давно жил-был один репортёр, который очень любил бездельничать. Он ходил по местным ночным клубам с очень нечистыми намерениями. Я имею в виду, все знают, зачем он ходил в такие места... чёрт. Я не знаю, в какой газете могли бы опубликовать такой вульгарный репортаж, но, в любом случае, в этом репортаже он написал много странных вещей, которые популярны в ночных клубах и обычно связаны с сексуальным насилием. Короче говоря, это было очень, очень странно. Среди различных видов «игр» одной из них была игра в изнасилование. В репортаже также говорилось, что некоторым из нынешних гостей особенно нравится играть в имитацию изнасилования, поэтому они просят бродячих певцов...»
Син Конглянь сказал: «Фанаты увидели этот репортаж, поэтому они нашли репортёра, который в то время освещал инцидент, что косвенно доказывает, что «жертва» предоставляла гостям эту особую сексуальную услугу, верно?»
Ван Чао сказал: «Более того. Жертва не только предоставила его всего один раз, но и знаете, как она стала «бродячей певуньей»? На самом деле, изначально она работала в ночном клубе. Однако в последнем ночном клубе, где она работала, она обвинила одного из клиентов в изнасиловании, и её выгнали...»
Услышав это, Линь Чэнь внезапно поднял голову. Когда дело дошло до этого, всё стало ясно.
Запыленная странствующая певунья, которая неоднократно совершала ложные обвинения и использовала поддельную фотографию, чтобы без каких-либо доказательств обвинить певицу с отличной репутацией в изнасиловании...
Любой здравомыслящий человек знает, как оценить эту ситуацию.
Пока Ван Чао говорил, он указал на него и Син Конгляня и жестом попросил их подойти ближе. Он понизил голос и прошептал: «А Чэнь, капитан, позволь мне рассказать тебе. Я просмотрел файлы позже. Бродячая певунья призналась после того, как её разоблачили фанаты. Она боялась, что полиция ей не поверит, поэтому солгала и сказала, что Ли Цзинтянь изнасиловал её в президентском номере. На самом деле преступление произошло в клубе, но клуб, о котором она говорила, — это эксклюзивный клуб в этом районе. Полиция посчитала, что такая бродяжка, как она, не могла попасть в такое престижное место, поэтому...
— Значит, местная полиция не пошла в этот клуб для расследования, верно?
— Кто бы поверил в такое бессвязное заявление? Узнав, что её заявление было ложным, полиция быстро закрыла дело.
Линь Чэнь опустил глаза. Хотя он не стал бы делать субъективных выводов, основываясь на личности жертвы, в этом деле об изнасиловании вероятность того, что Ли Цзинтяня ложно обвинили, была слишком велика. Даже если бы он субъективно хотел посочувствовать девушке, все объективные доказательства указывали на то, что Ли Цзинтянь — настоящая жертва.
Линь Чэнь не знал, что сказать. В этот момент Син Цунлянь внезапно спросил: «Вы можете узнать, в каком городе произошло преступление?»
«Капитан, вы должны быть знакомы с этим городом. Он находится в Фэнчуне».
Услышав это, Син Цунлянь помрачнел. «Насколько я знаю полицию Фэнчуня, они не прекратят расследование, если жертва изменит свои показания. Что происходит?»
Услышав, что он сказал, Линь Чен внезапно вспомнил, что сказал ему Хуан Цзэ. У Син Конгляна было краткое резюме, и его первой работой была отправка на парашюте в Фэнчунь.
Если подумать, если бы это была команда, которая была связана с Син Конгляном, маловероятно, что они отказались бы продолжить расследование только потому, что жертва изменила свои показания.
Ван Чао украдкой взглянул на Син Конгляня, а затем сказал: «Капитан, возможно, вы не знаете, но личность Ли Цзинтяня на самом деле немного запутанная».
«Личность?» Когда Син Конглянь заговорил, Линь Чэнь почувствовал, что тот смотрит на него. «Он ведь не наследник какой-нибудь большой семьи, верно? Кажется, в четырёх элитных семьях нет фамилии Ли».
Линь Чэнь хорошо понимал Син Конгляня. На самом деле, его не волновало, подставила ли девушка Ли Цзинтяня или нет. Его беспокоило, сделали ли его бывшие коллеги всё возможное для расследования этого дела.
Ван Чао подмигнул Син Конгляню, словно намекая на что-то. «Кстати, было бы проще, если бы это был кто-то из элиты. Ли Цзинтянь связан с дипломатическими вопросами. Эй, почему ты ничего не знаешь? Ли Цзинтянь — не певец из Китая. Он из Синьни».
Когда дело дошло до этого, Линь Чэнь почувствовал, что не может угнаться за происходящим. Почему в этом деле фигурирует статус Ли Цзинтяня как международного друга?
Однако он примерно понимал, с какими трудностями столкнулась полиция Хунцзина. Даже обычные люди немного уступали, когда сталкивались с иностранцами. Более того, доказательства того, что Ли Цзинтяня подставили, были настолько очевидными, что если бы его не отпустили, то не только фанатичные поклонники Ли Цзинтяня были бы недовольны, но и, если бы с этим делом обошлись небрежно, это привело бы к дипломатическому инциденту.
«Неужели иностранцы настолько могущественны?» — неприятным тоном спросил Син Конглян.
Ван Чао посмотрел на своего босса с подозрением и промолчал. «Чёрт, конечно, тебе всё равно!» Он не мог не пожаловаться. «Но знаешь ли ты, что дедушка Ли Цзинтяня был послом Синьни? Ты должен это знать».
«Ли Лао?» — удивился Син Конглянь. «Ли Цзинтянь — внук Ли Лао?»
«Верно». Ван Чао развел руками. "Это можно рассматривать как известную семью. Видите ли, даже с такой личностью Ли Цзинтянь не рекламировал себя. На самом деле, я думаю, что он довольно сдержанный. Послушайте, с таким характером я также думаю, что невозможно, чтобы он изнасиловал бродячую певчую птицу! "
Подросток, казалось, завершил свое краткое выступление.
Он вздохнул с облегчением и уже собирался поднять свою чашку, когда услышал, как Син Конглянь сказал: «Тогда нам следует продолжить расследование».
Услышав это, Ван Чао внезапно лёг на стол и несколько раз ударился о него головой. Казалось, он не мог общаться со своим боссом, и это его угнетало.
Криминальная психология, глава 109
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 109
После этого они втроём долго молчали. Линь Чэнь прекрасно знал, что Ван Чао нечего сказать, а угрюмое выражение лица и молчание Син Конгляня выдавали его недовольство ходом расследования.
Естественно, он и сам не знал, что сказать.
Теперь, когда он подумал об этом, он понял, что фанаты Ли Цзинтяня как сумасшедшие набились в международный торговый центр «Аньшэн» просто потому, что хотели поддержать своего пострадавшего кумира. Последующее убийство с перерезанным горлом стало неожиданностью для всех. С этой точки зрения давка выглядела не как спланированная акция, а скорее как несчастный случай.
На самом деле, когда Ли Цзинтяню перерезали горло, Линь Чэнь подумал, что это было относительно простое убийство. Увидев то, что было спрятано под букетом роз, он решил бы, что это было эмоционально жестокое убийство. Однако с появлением менеджера Ли Цзинтяня перед отделением неотложной помощи и последующим уходом Ли Цзинтяня дело стало более сложным и запутанным. Если к этому делу о нанесении телесных повреждений добавится дело об изнасиловании, то оно постепенно погрузится в странную бездну.
Наконец, официантка в баре нарушила тишину в магазине.
Внезапно зазвучала энергичная танцевальная музыка. Официантка не ожидала, что зазвонит её телефон, и, лихорадочно отвечая на звонок, вдруг присела на корточки в баре и постаралась говорить тише. «Линлин, я веду для тебя прямую трансляцию. Зачем ты звонишь?»
В это же время зазвонил телефон Син Конгляня.
Линь Чэнь поднял взгляд.
Син Конглянь показала ему имя звонящего — «Чжан Сяолун» — и нажала кнопку ответа.
Медленно раздался голос женщины-полицейского.
«Капитан Син, я уже проверила то, что вы просили меня расследовать. Муж моей одноклассницы помог с расследованием. Ли Цзинтяня порезали на шее. Хотя рана казалась очень длинной, на самом деле она была неглубокой». Рана не задела артерию. Через несколько десятков швов он будет в порядке».
Конечно, жестокое перерезание горла, которое только что вызвало бурю негодования в зале, было не более чем сценическим эффектом.
— Понятно. Большое спасибо, — сказал Син Конглянь. Он уже собирался повесить трубку, когда вдруг Чжан Сяолун, как официантка в кафе-мороженом, понизила голос и осторожно сказала: «Капитан Син, пожалуйста, не вешайте трубку. Когда я только что сидела на корточках у двери в отделение неотложной помощи, я услышала, как фанаты говорили, что Ли Цзинтянь, кажется, опубликовал новый пост в Weibo, и фанаты его взорвали. Поторопитесь и взгляните на него».
В этот момент официантка за барной стойкой, которая вела прямую трансляцию, вдруг закричала: «Ли Цзинтянь — идиот? Зачем он публикует такие посты в Weibo?»
Прежде чем Син Конглянь успел ответить, Ван Чао уже отправил ему пост Ли Цзинтяня в Weibo.
У Ли Цзинтяня были десятки миллионов подписчиков, но количество постов было небольшим. После сортировки в хронологическом порядке последний пост Ли Цзинтяня в Weibo выглядел так: [Мой аккаунт только что взломали. Отправленный пост не мой. Пожалуйста, будьте осторожны.]
Ван Чао с раскаянием хлопнул себя по лбу. «Ах, я забыл следить за Weibo Ли Цзинтяня!»
«У Ли Цзинтяня украли аккаунт в Weibo?» — недоверчиво спросил Син Конглянь. «Что за глупый пост он опубликовал в Weibo?»
«Не так-то просто узнать, что он только что опубликовал. Капитан, позвольте мне показать, на что я способен, чтобы пробраться за кулисы Weibo и показать вам записи!» Ван Чао сделал глоток холодной воды и посмотрел на Син Конгляня, как домашний питомец, ожидающий похвалы, с сияющими глазами.
Естественно, его встретили «жестоким избиением». «Думаешь, я не знаю? Какие записи тебе нужны, чтобы копаться в Weibo? Люди уже сделали скриншоты».
Ван Чао улыбнулся. «Капитан, не сердитесь. Я не подумал об этом».
Он сразу же начал вводить ключевые слова в поисковую строку. После ввода «Ли Цзинтянь» появилось множество результатов.
В этот момент слова «Ли Цзинтянь» занимали первое место в популярных поисковых запросах, и их популярность продолжала расти, что означало, что в этот момент бесчисленное количество людей искали новости о нём.
Вскоре они увидели скриншот удаленного поста.
Нажав на большую картинку, они обнаружили, что скриншот Weibo на самом деле был довольно простым и кровавым. Это было селфи Ли Цзинтяня после того, как его рану зашили в отделении неотложной помощи.
На фотографии певец слегка приподнял голову, как траурный белый лебедь. Швы на его шее были тонкими, как у красной сороконожки, лежащей на шее. Повсюду были следы крови, так что это выглядело устрашающе.
Подходящие слова к фотографии были простыми: [Не возмущайтесь.]
Хотя селфи Ли Цзинтяня выглядело устрашающе, в целом, это был довольно лаконичный пост.
После того, как звезда получил травму, он сообщил фанатам о своих травмах и выразил надежду, что они не будут возмущены. Хотя такое отношение казалось слишком мягким и обманчивым, если бы звезда публиковала подобные вещи для поддержания своего личного имиджа и во время пиар-кризиса, это выглядело бы безобидно.
Сам пост на Weibo не был удивительным. Что было странно, так это то, что оно было удалено Ли Цзинтяном, и он также сделал специальное заявление, утверждая, что только что сделанное селфи стало результатом взлома его аккаунта.
Линь Чэнь не мог понять, почему кто-то опубликовал такой обычный пост после взлома чужого аккаунта в Weibo.
Более того, в удалённом посте была более важная проблема, которую обнаружили «энтузиасты из сети».
@MeatMeatMeatChowder: Что за чушь! Это ваше собственное селфи в отделении неотложной помощи. Кто бы стал взламывать аккаунт и публиковать такое!
@LittleTomatoSlicedNoodles: Чёрт возьми, Ли Цзинтянь. Ты действительно относишься к зрителям как к умственно отсталым, да?
@LongLongDuck: Чего и следовало ожидать от цветущего белого лотоса*. Персона никогда не рушится!
*Описывает человека, который внешне чист, но внутри совсем другой.
Взгляд Линь Чена скользнул по ретвитам. Напротив него Ван Чао раздражённо прокручивал ленту. Затем он услышал, как парень сказал что-то похожее. «Как же чертовски неловко. У Ли Цзинтяня проблемы с головой? Он опубликовал селфи в отделении неотложной помощи, а потом удалил его, сказав, что его аккаунт взломали?»
Ван Чао причмокнул губами, просматривая ретвиты. Он быстро нашёл имя менеджера Ли Цзинтяня.
Минуту назад Лю Ин ретвитнул пост Ли Цзинтяня о том, что «его аккаунт взломали».
@LiuYing: Что именно ты хочешь сделать с Цзинтянем? Цзинтянь и так пострадал. Тебе не кажется, что этого достаточно?
Под постом Лю Ин в Weibo фанаты Ли Цзинтяня, которые не знали, что произошло, спрашивали об этом.
Ван Чао пролистал комментарии на нескольких страницах, пока Линь Чэнь присматривался повнимательнее. За исключением людей, спрашивавших, что произошло, все остальные ответы или ретвиты были примерно такими: "Верьте в Цзинтянь" и "Фанаты объединяются". Было несколько комментариев типа "Поклон королеве Лю", но фанаты Ли Цзинтянь быстро отмели их.
Глядя на постоянно обновляющиеся комментарии на Weibo, Линь Чэнь мог в полной мере ощутить, насколько взволнованы поклонники Ли Цзинтяня.
Они впервые столкнулись с тем, что их кумиру перерезали горло. В тот момент они не знали, что делать, кроме как молиться, но, вероятно, новости ещё не успели широко распространиться среди «фанатов Тиана». Вскоре пришло известие о том, что Ли Цзинтянь вышел из отделения неотложной помощи. Это был момент, когда они могли вздохнуть с облегчением, ведь за день они пережили достаточно взлётов и падений, но в этот момент Ли Цзинтянь опубликовал селфи, сделанное в отделении неотложной помощи. Увидев ужасную рану на шее айдола, они не могли не утешить друг друга, но прежде чем некоторые из них успели написать слова надежды и утешения, пост был удалён, а их айдол сказал, что он не публиковал этот твит только что и что его аккаунт в Weibo взломали...
Какими бы наивными ни были фанаты, столкнувшись с этим, они начали сомневаться.
Хотя казалось, что то, что случилось с Ли Цзинтянем, будь то перерезанное горло на сцене или кража аккаунта в Weibo, не было чем-то из ряда вон выходящим, как фанаты могли смириться с тем, что такое продолжало происходить с их кумиром?
Более того, всё это выглядело так, будто за этим стоял какой-то грандиозный заговор.
Фанаты были действительно странной группой. Им не хватало регулярного сотрудничества, но если они действительно встречали кого-то, кто хотел причинить вред их кумиру, они могли быстро организовать свою необычную боевую силу. Так было, когда они в прошлый раз прояснили дело об изнасиловании, и так будет и в этот раз.
Линь Чэнь потёр лоб. На самом деле, когда дело дошло до этого, он не совсем понимал, в чём дело. Конечно, интриги в индустрии развлечений были не его сильной стороной.
К счастью, Син Конглянь, казалось, обладал природным чутьём в таких вопросах.
Поразмыслив немного, он быстро уловил самую суть и спросил: «Возможно ли, что такая ситуация может произойти?» Неужели кто-то действительно взломал телефон Ли Цзинтяня и его аккаунт в Weibo и опубликовал его селфи в отделении неотложной помощи?»
Услышав это, Ван Чао ответил: «Капитан, вы должны понимать, что такая ситуация, безусловно, возможна, но для этого человек должен быть мастером современных коммуникационных технологий, таких как Bluetooth и взлом паролей. Хотя я не знаю, какую систему использует телефон Ли Цзинтяня, чтобы украсть телефон и отправить фотографии, они также должны быть мастерами программирования этой телефонной системы. Люди, которые знают так много, работают на гигантов компьютерной индустрии. Как на улицах может быть столько таких людей?» Трудно найти такой талант, понимаешь? Когда Ван Чао сказал это, он, казалось, о чём-то задумался и погладил себя по голове. — Капитан, я этого не делал, понимаешь?
Син Конглянь с самого начала серьёзно слушал, пока не услышал последнее предложение. Он пристально посмотрел на Ван Чао, словно собирался разозлиться.
Похоже, история с собачьей кровью немного взбодрила подростка, и он перестал бояться. Линь Чэнь беспомощно вздохнул.
Словно услышав его вздох, Син Конглянь вдруг спросил его: «Ты почти ничего не сказал. Хочешь мороженое? Я куплю тебе мороженое?»
Линь Чен внезапно поднял голову и на некоторое время потерял дар речи. Он нахмурился, подумав, что эти двое были слишком необычными.
"Я чувствую, что не могу угнаться за твоим ритмом", - откровенно признался он. "Честно говоря, это дело становится все более странным, но я не могу найти никаких зацепок или предвидеть направление его развития".
"Я тоже не могу найти никаких зацепок", - ответил Син Конглянь. "Однако я верю в одну вещь".
— Что?
— В количестве есть сила.
Сказав это, Син Конглянь повернул голову и посмотрел на официантку, которая подслушивала за барной стойкой. — У вас есть мороженое со вкусом матча? — спросил он и снова повернулся к Линь Чэнь. — Какой вкус тебе нравится?
Увидев улыбку Син Конгляня, Линь Чэнь ничего не оставалось, кроме как неохотно ответить: «Ванильный».
«Ванильный не очень вкусный». Син Конглянь повернул голову и решительно сказал официантке: «Ещё маття».
Линь Чэнь потерял дар речи. Он подумал про себя: «Если ты уже решил, зачем вообще спрашивать меня?»
Он невольно перевел взгляд, но увидел, что Ван Чао уткнулся лицом в экран и подмигивает ему. Пока Син Конглянь ходил расплачиваться, Ван Чао быстро поднял голову и беззвучно что-то сказал ему одними губами.
Линь Чэнь на мгновение задумался об этом, а затем понял, что Ван Чао, казалось, говорил: "Хэ, гэ, мо, нет, изм!"
'Весьма кстати", - подумал Линь Чэнь и кивнул Ван Чао.
Син Конглян быстро расплатился и вернулся.
Он снова сел и сказал Ван Чао: "Найди пост на Weibo, который Ли Цзинтянь опубликовал о взломе".
Ван Чао издал необъяснимое "о" и быстро заговорил об этом. Количество ретвитов и комментариев к официальному сообщению росло в геометрической прогрессии.
"Нажмите на комментарии", - продолжил Син Конглянь.
Ван Чао сделал, как он сказал.
Официантка быстро принесла мороженое с матча.
Син Конглиан не стал читать комментарии в Weibo, а отошёл в конец кабинки и сказал Ван Чао: «Выходи».
Линь Чэнь удивлённо поднял голову и увидел, как Ван Чао выходит из кабинки с растерянным выражением лица.
Син Конглиан сел на внутреннее сиденье, похлопал по сиденью рядом с собой и сказал Линь Чэню: «Садись сюда».
Услышав это, Линь Чэнь понял, что человек, который был по-настоящему потерян, стал самим собой.
В этот момент выражение лица Ван Чао сменилось с ошеломлённого на «Какого чёрта?».
Когда Син Конглиан подошёл к ноутбуку и начал читать комментарии, поедая мороженое, Линь Чэнь понял, что Син Конглиан хочет, чтобы он подошёл и они вместе прочитали комментарии.
Они с Ван Чао редко смотрели друг на друга с облегчением.
Линь Чэнь встал и сел рядом с Син Конглианем. Син Конглиань подвинул к нему вторую порцию мороженого со вкусом матча, и Линь Чэнь, естественно, начал его есть.
Глядя на ответы фанатов в Weibo Ли Цзинтяня, Линь Чэнь быстро понял, что Син Конглиань имел в виду под «силой в количестве».
Все популярные ретвиты или ответы можно было условно разделить на две группы. Один был от поклонников Ли Цзинтяня, которые поддерживали своего кумира, а другой — от тех, кто его ругал. По сравнению с фанатами, которые слепо повторяли твиты, те, кто ругал Ли Цзинтяня, были более правы.
@GeniusBakedPotato: [Я терпеть не могу фанатов Ли. Никто не может сравниться с ним в умении говорить сто слов с пустым ртом. Папа может только хорошо проанализировать, почему это был спланированный и самонадеянный инцидент. (1) Предположим, что человек, перерезавший Ли горло, ненавидит его. У него была такая хорошая возможность убить его, но вместо этого он просто слегка поцарапал его. Вы что, шутите? (Позвольте мне сообщить вам кое-что. Я получил сообщение от своих друзей с места событий. Говорят, что кровь, которую пролил Ли Цзинтянь, была вовсе не настоящей, а искусственной.) Итак, все, сделав небольшой надрез, он упал на сцену, как будто собирался умереть. Он что, актёр? (2) Ещё более нелепо утверждать, что ваш аккаунт взломали. Вы можете сослаться на пост Ли в Weibo, который он опубликовал две недели назад в точно таком же жалобном тоне. О, в конце концов, Ли Цзинтянь известен тем, что притворяется жалким. Причина, по которой он только что удалил пост в Weibo, заключается в том, что его сразу же запостили. Он понял, что это было слишком грубо, поэтому ему ничего не оставалось, кроме как удалить пост. (У меня есть скриншоты, подтверждающие это). (3) Таким образом, Ли Цзинтянь намеренно создаёт иллюзию, что его очерняют. Это всё притворство, которое он на себя напустил, притворяясь обиженным, чтобы отвлечь внимание от своего дела об изнасиловании!]
Этот комментарий в Weibo был длинным. Линь Чэнь прочитал его слово за словом и почувствовал, что этот анализ кажется разумным и обоснованным, но на самом деле проблем всё равно много.
Он огляделся и заметил, что Син Цунлянь читает быстрее, чем он. Прочитав комментарий целиком, Син Цунлянь снова нахмурился. Подумав об этом, Син Конглянь, вероятно, был недоволен тем, что подробности дела просочились в прессу.
«Это не имеет к тебе никакого отношения. На месте преступления было так много людей, что трудно сказать, кто подглядывал и подслушивал», — сказал Линь Чэнь.
«Дело не в подглядывании и подслушивании. Кто-то из наших слил информацию по делу».
«Почему ты так думаешь?»
«Что ж, если вы посмотрите на комментарий, то увидите, что вся информация, которую получил автор комментария, была получена в прямом эфире от очевидцев. Тогда почему они не упомянули букет роз на месте происшествия? В конце концов, этот букет роз был самым пугающим аспектом этой сцены. У автора комментария нет причин опускать этот момент. Подумайте об этом. Самая большая вероятность заключается в том, что человек, сливший новость, знает, что говорить, а чего не говорить». «Может быть, он нашёл какие-то менее важные детали и слил их, чтобы порадовать свою маленькую подружку».
Выслушав это, Линь Чэнь снова потерял дар речи. Похоже, Син Цунляня уже нельзя было назвать простодушным.
Криминальная психология, глава 110
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 110
«А что насчёт роз?» Подросток, сидевший на противоположной стороне стола, внезапно поднял голову и спросил.
Вероятно, из-за того, что в последнее время они столкнулись со слишком большим количеством случаев, Ван Чао с каждым днём становился всё более рассудительным. Другими словами, когда сталкиваешься со слишком большим количеством вещей, даже самый чистый разум постепенно становится острее.
Линь Чэнь почувствовал, что у мороженого матча во рту слегка горьковатый привкус, и подумал, что Син Конглянь, вероятно, чувствует то же самое.
«Мистер Ван, в последнее время вы задаёте много вопросов», — сказал Син Конглянь.
«Подождите... Роза, певчая птица?»
Похоже, он наконец-то сложил два и два. Прочитав эти два ключевых слова, он схватил ноутбук и напечатал их.
Хотя ноутбук был повёрнут к ним не экраном, Лин Чен всё равно догадался по напряжённому лицу мальчика, что тот, вероятно, обнаружил то, что они хотели от него скрыть.
«Почему ты скрываешь это от меня?!»
Подросток внезапно перевернул ноутбук, и на экране появились фотографии разных размеров.
На каждой фотографии были разные птицы.
У этих птиц были серо-коричневые перья и такие же серо-коричневые клювы. Они либо летали в небе, либо тихо сидели на ветках, и одна из них была заколота стеблями роз.
Был даже английский писатель, который написал очень грустную и красивую сказку о птице, заколотой розой.
Линь Чэнь перевёл взгляд на строку поиска. Глядя на результаты, которые нашёл подросток, он не мог не почувствовать, что если так пойдёт и дальше, то Ван Чао, вероятно, сможет взять всё в свои руки.
В строке поиска было только одно слово — название птицы: [Соловей*].
*Примечание: Лю Ин/перелётная певчая птица/проститутки также известны как соловьи.
Соловей, как правило, не был красивой птицей, но у него был очень широкий диапазон звуков. В отличие от других птиц, соловей был редкой птицей, которая пела по ночам. Поэтому его и назвали соловьём.
На самом деле, если бы это был просто мёртвый соловей, он бы не вызвал у Линь Чена такого трепета.
Он был потрясён из-за известной сказки, написанной английским писателем Оскаром Уайльдом*.
*Ирландский поэт и драматург. Сказка, о которой они говорят, — «Соловей и роза».
Он давно не читал эту историю. Точнее, он читал её всего один раз в юности, но до сих пор отчётливо помнил каждую деталь.
История началась с того, что молодой студент хотел пригласить свою любимую девушку на танцы.
Просьба девушки была проста. Она сказала, что, если он сорвет для нее красную розу, она согласится танцевать с ним на ужине у принца до рассвета.
Но где в середине зимы молодой студент мог найти красную розу?
В результате молодой студент плакал в своем саду. Как и в большинстве сказок Уайльда, маленький соловей услышал, как объект его плача всю ночь просидел в саду.
Увидев его прекрасное, но такое грустное лицо, маленький соловей подумал: «Твоя любовь так глубока, а ты просто хочешь розу. Я найду для тебя красную розу».
Птица встретила белые розы, такие же белые, как морская пена, и жёлтые розы, такие же жёлтые, как светлые волосы русалки, но красных роз не было.
В конце концов маленький соловей нашёл увядшую красную розу.
Однако корневище красной розы было сломано бурей, а сосуды разрушены зимними холодами. Красная роза не смогла бы расцвести, если бы не было сделано что-то ужасное.
Линь Чэнь снова вспомнил сцену, где Син Конглянь разворачивал букет роз.
Острое корневище розы пронзило тело соловья, и это был единственный способ заставить красную розу расцвести в этой истории.
Уайльд был по-настоящему жестоким, но в то же время нежным.
Красная роза сказала маленькому соловью, что его пение ночью может привести её в жизнь, и если она не будет пропитана кровью, то не станет красной.
Жизнь драгоценна, подумал соловей, но разве его маленькое сердце может сравниться с человеческим?
Поэтому соловей согласился на просьбу розы. Когда упал лунный свет, он влетел в розу и прижался к шипам розы. Он открыл клюв и начал петь всю ночь. Шип все глубже вонзался в его тело, по мере того как кровь продолжала течь. В конце концов, боль проникла глубоко в кость и, наконец, в сердце.
Маленький соловей обменял свою жизнь на красную розу для той, кого он любил.
Но это был ещё не конец.
В конце концов, любовь молодого студента ещё не была объяснена.
Линь Чэнь вспомнил, что в конце истории ничего не подозревающий молодой студент взял розу и отправил её девушке, которую любил.
Но девушка сказала: «Твоя роза не сравнится с теми сокровищами, которые я получила сегодня».
Молодой студент разозлился и бросил красную розу на землю. Случайно проезжавшие мимо колеса кареты раздавили ее, завершив рассказ.
Линь Чен подумал, что это была чрезвычайно красивая история.
Он потер брови и поднял голову только для того, чтобы увидеть, как увлажнились глаза Ван Чао. Глаза мальчика сильно расширились, когда он уставился на человека напротив себя.
Возможно, когда Ван Чао был маленьким, он сидел на коленях у своей матери, слушая эту историю, или, возможно, дождливой ночью после того, как Син Конглянь усыновила его, кто-то сел у его кровати и пересказал ему сказку.
Но сказки оставались сказками. Только настоящий психопат попытался бы превратить эту сказку в реальность.
" Я не скрываю этого от тебя. Син Конглянь отодвинул вазочку с мороженым. Он раздраженно закурил сигарету. "Я просто подумал, что было бы досадно, если бы вы узнали. Кроме того, я узнал не намного раньше вас!"
"Капитан, вы думаете, это защищает меня?" Подросток заметил ключевую проблему.
Син Конглянь, словно его ударили в сердце, хлопнул кулаком по столу. "Почему ты такой назойливый?"
"Мы договорились раскрыть дело вместе, так как же ты можешь что-то скрывать от меня!" Ван Чао закричал.
— Ты мне не платишь, так зачем я должен тебе что-то рассказывать? — холодно сказал Син Конглиан.
— Почему ты до сих пор обращаешься со мной как с ребёнком?!
— Ах, господин Сяо Ван, разве ты не чувствуешь любовь своего старшего брата?
Они оба были склонны к ожесточённым ссорам. Линь Чэнь продолжал зачерпывать ложечку за ложечкой мороженое матча, внимательно просматривая содержимое веб-страницы, и не стал их прерывать.
В конце концов, спор наконец прекратился.
Линь Чэнь поднял взгляд и увидел, что они смотрят на него одинаково подавленно.
— Что случилось? — рассеянно спросил он, прежде чем снова перевести взгляд на экран ноутбука.
"А'Чен, почему ты нас не убеждаешь?" Ван Чао не удержался от вопроса.
"Нет, мне нравится слушать, как вы ссоритесь. Вы, ребята, можете продолжать".
После такого поощрения ни у кого из них не возникло желания продолжать борьбу.
В его ушах зазвучал голос Син Конгляна. "Консультант Лин..."
От звука "Консультант Линь", больше похожего на вздох, у Линь Чэня слегка зачесались уши.
«Хм?» — ответил он.
«Есть какие-нибудь новые открытия?» — спросил Син Конглян.
Линь Чэнь ответил: «Все сказки особенно символичны. Поскольку она намеренно оставила нам соловья и розы, конечно, это имеет значение, которое она хочет выразить».
Син Конглиан немного подумал и сказал: «Если соловей символизирует странствующего певца, то человек, выбежавший на сцену, чтобы перерезать горло Ли Цзинтяню, не может быть ею. Что она хотела выразить? Ли Цзинтянь причинил ей боль, и она использовала этого мёртвого соловья, чтобы показать свою непреклонную волю. Она хотела покончить с собой, чтобы отомстить Ли Цзинтяню?
— закричал Ван Чао. — Это так странно. Капитан, у меня мурашки по коже!
Как сказал Ван Чао, идея Син Конгляня действительно была странной, но не настолько.
По крайней мере, это не соответствовало психологии психопата, который мог заколоть соловья до смерти.
Линь Чэнь покачал головой.
Син Конглян не видел этой сцены, потому что камера была закрыта, поэтому он не видел своими глазами, как девушка вышла на сцену с букетом зелёных роз.
Но Линь Чэнь был там и видел, что произошло.
В сложившихся обстоятельствах Ли Цзинтянь не мог сопротивляться. Она так нежно протянула ему букет и обняла. Она явно могла убить его, но не сделала этого.
Могла ли девушка, подарившая ему букет, быть странствующей певуньей?
Линь Чэнь не мог этого определить, но единственное, что он мог сказать, — это то, что действия девушки с момента выхода на сцену и до ухода были совершенно несовместимы с языком тела жертвы изнасилования, находящейся в контакте со своим насильником.
Он отложил серебряную ложку и начал обновлять страницу поиска по ключевым словам в Weibo.
Наконец, он увидел то, что хотел увидеть.
* * *
Отвратительные мысли:
Вы можете прочитать рассказ «Соловей и роза», перейдя по ссылке.
Краткое содержание, приведённое в этой главе, довольно точное. Хотя в нём есть доля иронии. Соловей любит Студента и жертвует своей жизнью, чтобы подарить ему красную розу ради его «истинной любви». Когда Студент подарил розу девушке, она отвергла его, так как ей дарили драгоценности и другие ценности, с которыми не могла сравниться одна-единственная роза.
По иронии судьбы, Студент называет её неблагодарной и выбрасывает красную розу на улицу, где её раздавливает карета (не зная, какой жертвой пришлось пожертвовать соловью, чтобы подарить ему такую розу). Затем он отвергает любовь и предпочитает придерживаться логики, которая более практична.
Криминальная психология, глава 111
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 111
Это был не столько вывод, сколько опровержение некоторых предыдущих событий.
Ранее зрители расценили инцидент с перерезанным горлом Ли Цзинтяня как фарс, разыгранный по его сценарию.
Затем поклонники Ли Цзинтяня неизбежно опровергли это. В споре между нападающими и защитниками легко возникали разногласия. Им просто нужно было сесть, съесть мороженое и посмотреть, как ссорятся болельщики.
@BirdsInTheSky: Опровергаю два пункта: (1) Если это был самовольный фарс с перерезанием горла, то почему Цзинтянь вышел из отделения неотложной помощи один? Почему он не притворялся, что висит на волоске? Даже если вы подозреваете его в этом, не кажется ли вам, что это слишком глупо? Почему он не довёл свой фарс до конца? (2) Настоящие и фальшивые посты на Weibo ещё смешнее. Вы говорите, что Цзинтянь опубликовал фотографии своей раны, чтобы вызвать сочувствие, а затем удалил пост, потому что его отругали. Разве он не знал, что его отругают, если он это сделает? (3) Вкратце: человек, спланировавший весь этот инцидент, находится за кулисами и заставляет всех думать, что Цзинтянь раздувает историю о том, что ему перерезали горло, чтобы подставить его и разрушить его репутацию.
Линь Чэнь некоторое время смотрел на это. Когда он снова протянул руку, то понял, что съел весь стаканчик мороженого.
"Довольно вкусно, правда?" Спросила его сбоку Син Конглянь.
"Это так".
Син Конглянь даже посмотрела на него интригующим взглядом, не потому, что он доел мороженое, а из-за тенденции в онлайн-комментариях.
Дело дошло до этого. Хотя это казалось сложным, как путаница без каких-либо зацепок, на самом деле решение проблемы Син Конгляном было весьма поучительным. В такой сложной ситуации им не нужно было гадать, кто за чем стоит, потому что цель закулисного вдохновителя нашла бы отражение в общественном мнении.
Теперь взгляд на инцидент с перерезанием горла Ли Цзинтяну стал ясен.
Во-первых, были люди, которые недолюбливали Ли Цзинтяня и считали, что это был фарс, разыгранный им.
Во-вторых, поклонники Ли Цзинтяня считали, что «кто-то» замышлял подставить Ли Цзинтяня.
Затем поклонники Ли Цзинтяня обсуждали этого «кого-то».
@TianFan: Разве вы не понимаете? Слишком очевидно, что кто-то хочет испортить репутацию Цзинтяня. Раз полиция ничего не сделала, давайте перечислим людей, которые причинили ему вред в последнее время. Довольно ясно, кто за этим стоит, верно?
@GreenIsBrightGreen: Судя по тому, как Лю Цзе яростно защищает Цзинтяня, это не его брокерская компания Maodun. Наш Цзинтянь так популярен в кругу коллег. Это не может быть та шлюха, верно?
@RedIsOnFire: Невозможно. Как эта курица может быть такой влиятельной?
@TianFan: Неправда. Эта курица может придумать какую-нибудь уловку, чтобы оклеветать нашего Цзинтяня и обвинить его в изнасиловании. Кто знает, на что ещё она способна!
@RedIsOnFire: Кстати, как нормальный человек может думать о том, чтобы клеветать на других людей с помощью QJ*? Неужели она так долго ненавидела Цзинтяня? Если один план не сработал, придумай другой?
*Сленговое выражение, означающее «изнасиловать».
@TheSkyIsAFloatingCloud: Эта сучка такая отвратительная. Она вообще человек?
Как только стало известно об этом заговоре, некоторые зрители начали критиковать.
@CannedPeaches: Фанаты Ли говорят о том, кто подставил вашего Цзинтяня и придумал безумную схему, созданную жертвой изнасилования, чтобы отомстить ему, да?
@LittleTomatoSlicedNoodles: Фанаты Ли действительно сваливают всю вину на жертву. Почему ты не устал от этой уловки?
Линь Чэнь откинулся на спинку стула. Читать оскорбления, которыми обменивались девочки, было неприятно, но дискуссия или ссора между двумя сторонами действительно постепенно переросла в ссору из-за имеющихся у них улик.
Если соловей в букете роз символизировал саму проститутку, то это было бы символом её желания отомстить Ли Цзинтяню любой ценой и её глубоко укоренившейся неприязни к нему. Это казалось правдоподобным.
Тогда, на первый взгляд, казалось, что это действительно месть Ли Цзинтяню по какой-то неизвестной причине. Сначала ложно обвинили его в организации инсценировки убийства, а затем разоблачили как организатора этой схемы. Эта версия была гораздо более вероятной, чем то, что Ли Цзинтянь пытался обелить себя. Однако Линь Чэнь не мог избавиться от смутного ощущения, что что-то не так.
Не говоря уже о взломе чужих аккаунтов в Weibo и публикации фотографии, искусственная кровь, использованная в сцене с перерезанным горлом, была профессиональной — такую можно получить только на съёмочной площадке. Могла ли проститутка сделать всё это?
И, что ещё важнее, какая обида могла заставить человека пойти на такое?
Линь Чэнь редко так колебался. В этот момент он вдруг услышал, как человек рядом с ним взволнованно сказал: «Эй, похоже, что наш образ «бездействия» глубоко укоренился в сердцах людей?»
Линь Чэнь был озадачен. Слова Син Конгляня казались бессвязными, но на самом деле они были целенаправленными.
«Да, этот инцидент может оказаться более пугающим, чем мы думали», — ответил Линь Чэнь.
Ван Чао пил воду, сидя за другим концом стола. Услышав их разговор, он почесал голову и спросил: «В чём дело? Есть какие-то новости?»
Однако Син Конглянь, похоже, не был готов иметь с ним дело и вместо этого спросил: «Почему это ещё страшнее?»
Это был просто провокационный вопрос. Линь Чэнь посмотрел на Син Конгляня и ответил: «Потому что это подрывает доверие к полиции».
Теперь он наконец понял, почему Лю Ин сказал эти слова у входа в отделение неотложной помощи.
Менеджеру Ли Цзинтяня было всё равно, была ли полиция на месте происшествия. Она сказала это, чтобы заставить фанатов думать, что полиции на самом деле нет дела до дела Ли Цзинтяня.
Это создало тенденцию в общественном мнении.
Затем, когда результаты полицейского расследования не оправдали ожиданий той стороны, которую поддерживало общественное мнение, стало считаться, что позиция полиции была предвзятой. По мнению Линь Чена, в то время полиция в Фэнчуне, похоже, испытывала такое же давление.
«Это не так страшно, если полиция пользуется большим или меньшим доверием. По крайней мере, не так плохо, как самосуд».
Син Конглянь имел в виду тех детей, которые активно обсуждали в интернете того, кто стоит за всем этим.
Хотя эти дети сейчас лишь подозревают, что кто-то преследует Ли Цзинтяня, если бы больше людей поддержали их аргументы, они подсознательно восприняли бы это подозрение как неопровержимый факт.
«Верно».
Син Конглянь уклончиво рассмеялся и спросил его: «Консультант Линь, как вы себя чувствуете сейчас?»
«Хотите, чтобы я сказал вам правду?»
«Пожалуйста».
«Такое ощущение, что мы сражаемся с тысячелетним духом лисы», — честно ответил он.
Услышав его слова, Син Конглянь растерянно рассмеялся.
«Какой дух лисы?» — снова закричал Ван Чао. Выражение лица подростка было таким встревоженным, что он чуть не залез на стол.
"Мистер Сяо Ван, почему бы мне не купить вам мороженое, чтобы вы немного успокоились?" Син Конглянь постучал по столу и жестом велел ему заткнуться.
Ван Чао немного разозлился. "Ты закончил читать это?" он спросил.
Линь Чен кивнул, показывая, что может забрать свой ноутбук.
Ван Чао быстро схватил его, похожий на рыбу, которая долго пробыла без воды, или на путника, умирающего от жажды в пустыне.
Он фыркнул, его руки быстро замелькали, он что-то набирал на клавиатуре и, наконец, трижды нажал кнопку «Назад». Он резко поднял голову. — Я понял!
Он с грохотом хлопнул по столу и взглянул на официантку за барной стойкой, чтобы убедиться, что его не слышат. Он наклонился к ним и прошептал: «Ли Цзинтянь намеренно подстроил дело о перерезании горла, чтобы полностью превратить дело об изнасиловании в дело о мести какого-нибудь психически больного пациента, верно?»
На мгновение воцарилась тишина.
По крайней мере, Линь Чэнь и Син Конглянь были ошеломлены.
В конце концов, Син Конглянь надул губы, словно говоря: «Как этот парень вдруг стал таким просветлённым? Есть ли надежда на спасение?»
Глядя на энергичного подростка перед собой, Линь Чэнь слегка вздохнул и спросил: «Разве ты не поддерживал Ли Цзинтяня только что?»
«Эй, А-Чэнь, разве ты не знаешь, что я болен?»
Линь Чэнь смущённо посмотрел на Син Конгляня.
«Это болезнь, которой заражаются в средней школе. Симптом — самодовольство», — сказал Син Конглян.
Пока Ван Чао говорил, он перевернул ноутбук вверх дном.
* * *
Отвратительные мысли:
Ах, да. Нет ничего хуже, чем интернет-детективы, считающие себя профессионалами. Что там может пойти не так? Смотрите: Reddit обвиняет невиновного парня в том, что он был террористом, устроившим взрыв на Бостонском марафоне.
Криминальная психология, глава 112
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 112
На экране ноутбука Ван Чао отображались сложные на первый взгляд диаграммы анализа данных.
Если бы Линь Чэнь не учился в колледже, ему было бы трудно понять, что он резюмировал. Он не мог не чувствовать, что современные дети слишком могущественны.
Среди перечисленных выше графиков первым был светло-зелёный линейный график. За короткий промежуток времени линейный график поднялся на очень высокую позицию.
«Видишь этот индекс влияния?»
Ван Чао взволнованно указал на число в левом верхнем углу, которое подскочило с 61 до 63. "Смотри, жара быстро нарастает!"
— Что означает это число? 63 — это много? — серьёзно спросил Линь Чэнь, следуя принципу задавать вопросы, когда чего-то не понимаешь, и делая детей счастливыми.
И конечно же, Ван Чао взволнованно ответил: «Конечно, это много. Это число представляет собой индекс влияния события, который рассчитывается по сложной формуле. Максимальная оценка — 100 баллов».
— О чём именно?
— Конкретно... Ты знаешь, насколько популярен университет Юнчуань, с которым мы работали раньше?
«Насколько?» — всё так же терпеливо спросил Линь Чэнь.
«Хе-хе, не грусти, когда услышишь это, А-Чэнь», — сказал Ван Чао, просматривая данные мониторинга общественного мнения по предыдущему делу.
Хотя Линь Чэнь не понимал, зачем Ван Чао отслеживает такие вещи...
Он случайно взглянул на Син Конгляня. Вероятно, это был ещё один странный приказ от его босса.
«23?» Глядя на номер на экране, Линь Чэнь не мог не удивиться.
Честно говоря, хотя он никогда не думал хвастаться, такое крупное региональное уголовное дело, как массовое самоубийство в университете Юнчуань, заняло лишь 23-е место по популярности в интернете, что казалось немного низким показателем.
Но он быстро осознал истинное значение обычного, не разрекламированного регионального дела в интернете.
Что касается дела об убийстве Ли Цзинтяня, то сейчас его популярность приближалась к 65 баллам, что, очевидно, было связано с влиянием его статуса звезды, но был ли Ли Цзинтянь действительно так популярен?
Прежде чем он успел спросить что-то ещё, Син Конглянь внезапно прервал их.
«Учитывая, насколько высок этот показатель, люди подумают, что это из-за «бездействия» полиции». Син Конглянь улыбнулся и похлопал по ноутбуку Ван Чао.
Как только подросток собрался закричать, Син Конглянь бросил на него такой взгляд, что тот быстро заткнулся.
Линь Чэнь тоже встал, оглянулся на девушку с хвостиками, которая вытягивала шею, стоя за барной стойкой, и вышел из магазина вместе с ними.
......
Естественно, Ван Чао не закончил то, что собирался сказать, именно потому, что Син Конглянь почувствовал, что они подошли к самому важному моменту, и перебил его.
В лифте подросток продолжал говорить, наполняя маленький лифт своим взволнованным голосом. «А'Чэнь, А'Чэнь, послушай меня. Сейчас цена выросла до 65!»
Син Конглян не нашёл повода купить ещё мороженого, поэтому он вертел в руках ключи от машины и молчал.
Поскольку никто не отвечал ему, многословность Ван Чао снова проявилась. Он сказал: «Текущий индекс уже такой же высокий, как индекс популярности интернета в нашей стране, когда был избран новый президент Синьни. Разве это не удивительно?»
«Это действительно высокий показатель». Линь Чэнь сделал паузу и беспомощно сказал: «Не давите на нас». Говоря это, он взглянул на Син Конгляня. «Знаете, прямо сейчас мы стоим в лифте и обсуждаем дело, которое имеет такое же влияние, как крупное политическое событие в другой стране. Этот образ все еще кажется недостаточно торжественным".
"О, торжественность нельзя съесть". Ван Чао хихикнул, выходя из лифта первым. Держа ноутбук в руках, он продолжил свой путь к подземной парковке. "На самом деле, А'Чен, тебе не нужно так переживать. Если подумать, это невозможно. Я сравнил все данные, похожие на этот случай, когда температура поднялась до 65 градусов за час, и единственные, с которыми можно сравнить это, — это внезапные крупные стихийные бедствия, такие как землетрясения и цунами, так что...
Линь Чэнь внезапно понял, на что намекает подросток, и спросил: «Значит, за этим стоит могущественная армия воды*?»
*Группа пользователей, которым платят за размещение комментариев в интернете в интересах заинтересованных лиц.
Ван Чао щёлкнул пальцами.
Они уже подошли к джипу Син Конгляня.
Ван Чао не реагировал, пока они не сели в машину. Он сел на переднее сиденье и спросил своего босса: «Капитан, куда мы едем?»
Син Конглянь только что закончил разговор о местонахождении Ли Цзинтяня. Он бросил телефон в бардачок и надел Bluetooth-гарнитуру. — Офицер Сяо Ван, разумеется, мы собираемся навестить жертву в соответствии с полицейскими процедурами, да?
"Какая жертва? Вы имеете в виду Ли Цзинтяня?" Ван Чао откинулся на спинку кресла и недовольно пристегнул ремень безопасности. "Он не жертва".
Подросток открыл свой ноутбук на коленях и продолжил говорить на тему, которую не смог закончить.
"На чем мы остановились, А'Чен?" он спросил.
Линь Чэнь ответил: "Мы говорили о том факте, что за спиной Ли Цзинтяня стоит мощная армия воды".
"Да, А'Чен, у тебя такая хорошая память". Ван Чао всегда умел подлизываться самым странным образом.
Линь Чен посмотрел на часы. Дорога от того места, где они находились, до муниципальной больницы займет около 20 минут. Он надеялся, что за эти 20 минут подросток сможет завершить все свои умозаключения.
"На самом деле, линейный график - это всего лишь грубая оценка, и она не интуитивно понятна. А'Чен, ты мог бы также взглянуть на это", - сказал Ван Чао, открывая другой график.
Линь Чен не знал, как он разобрался с таким количеством диаграмм за короткий промежуток времени. Скорее всего, у ненормальных детей были свои преимущества.
Он опустил голову и посмотрел на колено Ван Чао. Конечно же, диаграмма была более интуитивно понятной, чем предыдущий линейный график.
Это был узор, состоящий из бесчисленных плотных матриц точек. Узор был похож на звёздное небо, или, скорее, на человеческую нейронную сеть, которая была больше, чем звёздное небо. Конечно, это была не человеческая нейронная сеть, а просто сеть человеческого общества. Микрокосм динамики распространения события.
Всякий раз, когда в узоре загоралась маленькая точка, это означало, что другой человек в сети распространял информацию об инциденте с Ли Цзинтянем.
Как видно на карте, несмотря на то, что эти мерцающие точечные матрицы кажутся беспорядочными, большинство маленьких точек были плотно окружены, как будто это была туманность, и образовывали несколько чудесных облаков, от больших до маленьких.
Ван Чао сказал: «Прежде всего, на этой диаграмме вы можете увидеть развитие событий. Развитие означает, сколько раз кто-то ретвитнул пост в Weibo. Глубина распространения информации об инциденте с Ли Цзинтянем сейчас составляет 6».
Услышав это, Линь Чэнь нахмурился. Ван Чао, казалось, прочитал его мысли и добавил: «Это очень мало, не так ли? По крайней мере, это не соответствует индексу влияния в 65 баллов. Это доказывает мою первую точку зрения. Жар этого инцидента вызван водной армией, так что здесь только ширина, а не глубина».
Линь Чэнь кивнул и жестом попросил Ван Чао продолжить.
«А Чэнь, смотри. Чем больше здесь информационных облаков, тем больше у них ретвитов. Тогда центр каждого большого облака, конечно же, представляет собой корневой узел коммуникации, то есть первоначальный пост в Weibo».
«Переломный момент» общественного мнения?»
«Эй, переломный момент — отличное выражение. А'Чен, ты потрясающая!»
«Я имею в виду, что не я придумала это слово». Линь Чэнь слегка смутилась от похвалы Ван Чао. «Оно взято из известной книги, в которой исследуется распространение массовой культуры. Как следует из названия, так называемый переломный момент — это внезапное распространение информации, похожее на ядерный взрыв».
«Я разрешаю тебе читать больше книг, а ты даже этого не знаешь?» Син Конглянь без сочувствия ткнул подростка.
«Это потому, что ты понимаешь, капитан, а я нет, ясно?» Ван Чао сердито огрызнулся в ответ.
«Разве не поэтому я передаю задачу твоего воспитания твоему брату, А'Чэнь?» Син Конглянь нажал на газ и беззаботно ответил.
Услышав это, подросток не смог ничего возразить.
Он обернулся, посмотрел на Линь Чена холодным взглядом и сказал: «А-Чен, ты прав. В этом деле о том, что Ли Цзинтянь перерезал себе горло, действительно было несколько переломных моментов. Э-э, когда появился ключевой участник инцидента и стал доминировать в общественном мнении, остальные в основном занимались распространением информации».
* * *
Отвратительные мысли:
Книга, на которую ссылается Лин Чен, скорее всего, «Переломный момент: как незначительные события могут кардинально изменить нашу жизнь» Малкольма Гладуэлла. В книге автор пытается объяснить и описать «загадочные» социологические изменения, которые происходят в повседневной жизни.
Это довольно интересно. Он предлагает теорию «Закона немногих», согласно которой успех любой социальной эпидемии в значительной степени зависит от участия людей с определённым и редким набором социальных навыков. По словам Гладуэлла, экономисты называют это принципом 80/20, который заключается в том, что примерно 80% «работы» выполняется 20% участников.
Интересно, что «небольшое количество», о котором говорит Гладуэлл, делится на 3 типа:
Связующие звенья: люди в сообществе, которые знают большое количество людей и имеют привычку знакомить их друг с другом. Вероятно, вы можете представить их как инфлюенсеров в социальных сетях с большим количеством подписчиков.
Знатоки: «специалисты по информации» или «люди, на которых мы полагаемся в вопросах получения информации». Они накапливают знания и знают, как поделиться ими с другими.
Продавцы: «убеждающие».«Адеры» — это харизматичные люди с мощными навыками ведения переговоров, которые могут заставить других согласиться с ними.
Криминальная психология, глава 113
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 113
Линь Чэнь уставился на облака, которые постоянно вспыхивали и постепенно расширялись на абсолютно чёрном фоне, и спросил: «Итак, кто же основные распространители?»
Ван Чао серьёзно ответил: «Данные показывают, что помимо «Лю Ин» и «Ли Цзинтяня» основными распространителями являются в основном фанаты Ли Цзинтяня: те, кто подписан на него в Weibo, на форумах Baidu, его поклонники на местах и так далее... Второй вывод можно сделать, просто взглянув на картинку. Фан-сообщество Ли Цзинтяня тесно сплочено и представляет собой очень большую группу. Ну, более сплоченную, чем среднестатистическая фан-группа. Я подозреваю, что это может быть связано с инцидентом с изнасилованием. Он привлёк много внимания фанатов, и ажиотаж ещё не утих, поэтому после инцидента с перерезанием горла эти фанаты быстро сплотились в результате.
«Очень познавательно».
Линь Чен продолжал хвалить подростка, что делало его только счастливее. Его задница беспокойно раскачивалась на сиденье, когда он радостно нажимал на ключевые сообщения Weibo об этих облачных центрах. "А'Чен, позволь мне показать тебе посты в Weibo, которые они отчаянно ретвитят!"
"Nn."
Ван Чао развернул экран.
Линь Чен взглянул на него. Среди этих ключевых сообщений были заявления Лю Ин и Ли Цзинтяня.
Вторым были теплые пожелания от Weibo, а все остальные были анализом опровержений того, что Ли Цзинтянь спланировал этот инцидент с перерезанием горла. Ранее они читали аналогичное содержание в комментариях на Weibo.
Удивительно было то, что среди этих ключевых «переломных моментов» были и посты, в которых задавались вопросы о том, не преувеличивает ли Ли Цзинтянь, но эти посты — как бы это сказать — были скорее как горячая вода, вылитая на раскалённую сковороду. Они лишь спровоцировали ещё больше ругани и насмешек со стороны поклонников Ли Цзинтяня.
Из карты было ясно видно, что эти сомнения сыграли большую роль в подогреве инцидента.
«Это ещё не всё!» Ван Чао кликнул по другой диаграмме. «Это положительные высокочастотные слова и отрицательные высокочастотные слова в комментариях и ретвитах к событию, которое я выбрал. Глядя на относительное соотношение их появления, вы можете сразу понять, что происходит».
Линь Чэнь снова посетовал на то, что с Ван Чао их расследование действительно было слишком эффективным.
«Как вы определяете положительные и отрицательные слова?» Линь Чэнь не мог не спросить.
"Э-э ..." Ван Чао внезапно был ошеломлен. "Я автоматически классифицирую это в соответствии с лексической природой. Подождите, поскольку вы спросили, я чувствую, что сделал это неправильно. Подожди, пока я его поменяю!
"Не нужно. Ты мне очень помог".
Линь Чен остановил его, положил ноутбук ему на колени и начал внимательно читать содержимое.
Позитивными высокочастотными словами для обозначения инцидентов были: жертва, молитва, выздоравливай, сочувствие, подбадривай.
Негативными высокочастотными словами, связанными с инцидентом, были: убийца, проститутка, обиженный, месть, перерезание горла, шумиха.
Из анализа высокочастотных слов можно ясно увидеть, что негативные слова, такие как «убийство» и «проститутка», составляют значительную их часть.
Если Ли Цзинитань действительно нанял армию воды, чтобы направлять общественное мнение, то направление, которое они хотели направить, как заявил Ван Чао, действительно было направлением "инцидента с перерезанием горла - это акт мести со стороны проститутки".
Затем остальные выводы стали проще. В случае с перерезанием горла Ли Цзинтяну партия, наиболее мотивированная направлять общественное мнение и извлекать из этого выгоду, не могла вспомнить ни о каком другом подозрительном человеке, кроме Ли Цзинтяня.
Если посмотреть на это с такой точки зрения, то независимо от того, вышел ли он из отделения неотложной помощи после того, как ему перерезали горло, или опубликовал пост в Weibo и удалил его, заявив, что его аккаунт был взломан, это означало, что Ли Цзинтянь предвидел, в чём его будут подозревать, и намеренно использовал эти средства, чтобы снять с себя подозрения. Поскольку он хотел раздуть шумиху вокруг инцидента, не имело значения, был ли он положительным или отрицательным, если в итоге положительные комментарии, которые его поддерживали, перевесили отрицательные. Оставался вопрос: почему Ли Цзинтянь был так уверен?
Более того, им нужно было вернуться к самому важному вопросу, касающемуся мотивации в этом деле. Не будет преувеличением сказать, что Ли Цзинтянь был суперзвездой, так зачем же ему было раздувать такой инцидент, чтобы создать иллюзию, что проститутка мстит ему? Чтобы обелить себя в деле об изнасиловании?
Линь Чэнь внезапно задумался о фактах, связанных с этим делом. В этой войне общественного мнения была и третья возможность. То есть кто-то хотел убить Ли Цзинтаня и бедную странствующую певунью.
Но существовала ли такая возможность на самом деле?
Лин Чэнь невольно поднял голову и посмотрел в сторону Син Конгляня. Он обнаружил, что Син Конглянь тоже смотрит на него в зеркало заднего вида.
Только что, хотя Син Конглянь и вёл машину, он довольно хорошо контролировал скорость, что дало Лин Чэню достаточно времени, чтобы уточнить некоторые детали, которые он обнаружил.
«До больницы ещё пять минут, консультант Лин. Вы уже придумали, о чём спросить нашу жертву?» — спросил Син Конглянь.
Линь Чэнь немного недоверчиво спросил: «Капитан Син уверен, что хочет отправить меня на допрос?»
«Кто из нас, кроме консультанта Линя, может судить о психологическом состоянии Ли Цзинтяня по нескольким коротким вопросам?» — риторически спросил Син Конглянь.
Хотя Син Конглянь выразил ему своё доверие этими словами, Линь Чэнь немного подумал, прежде чем ответить: «Но мои вопросы могут быть слишком резкими».
Син Цунлянь рассмеялся, словно довольный этим ответом.
«Чего ты боишься? Пока ты не зарезал его ножом, я всё ещё могу защитить тебя от других вещей».
Лин Чэнь не мог не покачать головой, увидев безразличное выражение лица Син Цунляня.
Хотя он прекрасно понимал, что Син Конглянь просто хотел его успокоить, в тот момент он почувствовал, что Син Конглянь ведёт себя по-мужски. Лин Чэнь редко чувствовал себя неловко, когда его называли «защищаемым», и вместо этого был благодарен Син Конгляню, считая его очень милым.
Однако эта милость продлилась меньше секунды.
Причина была в том, что ноутбук Ван Чао внезапно издал странный звук. Казалось, что на ноутбуке была женщина, которая пела на высокой ноте во всё горло. Крик был очень жалобным. Это так потрясло его, что он чуть не уронил ноутбук. Ван Чао среагировал быстрее. Подросток быстро вскочил на ноги, как будто заметил что-то странное, и переключил изображение обратно на карту информационного облака.
На графике было отчётливо видно, что среди всех облаков быстро загоралась точка, как будто передавался человеческий нейрон, и вокруг загоревшейся точки начали загораться ещё бесчисленные точки. Они быстро сформировали облако и распространились, как вирус.
Это означало, что ключевой твит распространялся с ужасающей скоростью и взорвал всю информационную сеть. То, что подросток только что пел, вероятно, было сигналом к отслеживанию аномальной информации.
Линь Чэнь опустил голову и увидел, что Ван Чао в шоке открыл Weibo.
Затем молодой человек, который редко испытывал страх, быстро закричал: «Чёрт, дерьмо. Как такое возможно?!»
Он несколько раз нажал на трекпад, и перед ними сразу же появилась большая картинка.
Это была сцена перед инцидентом с перерезанным горлом, когда Ли Цзинтянь пел на сцене.
Несмотря на отсутствие камер наблюдения на месте, множество поклонников Ли Цзинтяня снимали своего кумира на 360 градусов, чтобы в зале не было слепых зон.
Естественно, среди фанатов были и те, у кого было современное профессиональное фотооборудование. Это была фотография в высоком разрешении, сделанная одним из фанатов во время нападения.
«Поскольку полиция бесполезна, мы должны сделать это сами», — говорилось в сообщении в Weibo.
Линь Чэнь выровнял дыхание и пристально посмотрел на неё. Женщина-поклонница с букетом роз вот-вот должна была подойти. Хотя она была в маске, её брови всё равно были хорошо видны. Хотя цвет её волос был другим, эти брови были похожи на брови проститутки, которая ложно обвинила Ли Цзинтяня в изнасиловании.
Им даже не нужно было сравнивать с оригиналом. На плакате в Weibo уже было сравнение. Она увеличила глаза веера для перерезания горла от верхней части переносицы до лба и сделала то же самое с проституткой, которая обвинила Ли Цзинтяня в изнасиловании.
Хотя цвет волос был разным, на первый взгляд, они были почти совершенно одинаковыми.
Итак, теперь вопрос заключался в том, могло ли быть так, что вывод Ван Чао был неверным? Действительно ли это был акт мести Ли Цзинтяну, который бродячий соловей намеренно спланировал?
Криминальная психология. Глава 114
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 114
В этот момент Ван Чао наконец вспомнил, что нужно забрать свой ноутбук.
Линь Чэнь откинулся на спинку стула, и подросток переложил ноутбук обратно на колени. Он открыл фотографию, увеличил её и с пугающей скоростью начал искать, используя какое-то странное программное обеспечение, название которого Линь Чэнь не мог вспомнить, чтобы отфильтровать фотографию на сцене.
Наконец Линь Чэнь увидел, как подросток поднял голову и покачал ею, показывая: «Это оригинальная фотография. На ней нет и следа фотошопа».
Подросток сдулся, как проколотый воздушный шарик, и в отчаянии откинулся на спинку стула. Словно вспомнив что-то, он вытащил из брошенного на землю рюкзака черную кепку, надел ее и замолчал.
"В чем дело?" - Что случилось? - спросил Син Конглянь с переднего водительского сиденья. Громкий шум, который они производили на заднем сиденье, очевидно, привлек внимание мистера Водителя.
"Капитан, почему вы меня не ругаете? Разве я только что не потратил впустую время нашего расследования? Ван Чао опустил стекло в машине и сдвинул кепку на лоб. Он выглядел подавленным, как большая собака, которая активно ищет выход из затруднительного положения.
«Почему у этого ребёнка так сильно меняется настроение в подростковом возрасте? У вас есть какое-нибудь лекарство, которое мы могли бы ему дать, консультант Линь?» Син Конглянь обернулся и спросил.
Лин Чену ничего не оставалось, кроме как объяснить: «Только что на Weibo появилось фото с места нападения. Кто-то сфотографировал фанатку, которая вышла на сцену, чтобы напасть на Ли Цзинтяня. Нападавший очень похож на того бродячего певца, который обвинил Ли Цзинтяня в изнасиловании».
«О, кто-то наконец-то опубликовал фото», — Син Конглянь не удивился. Он посмотрел на них в зеркало заднего вида и с улыбкой спросил: «Я ждал, когда эти фотографии появятся в сети». Так есть зацепка? Почему этот сопляк такой подавленный?
"Вероятно, он чувствует, что его рассуждения были неправильными, поэтому он расстроен ".
"Что ты думаешь?" Син Конглян переспросил.
"Я думаю, это очень интересно".
С молчаливым пониманием Син Конглян тоже рассмеялся. В зеркале заднего вида его глаза казались изумрудной рекой, сверкающей на солнце, — чрезвычайно хитрые.
— Почему это интересно? — мрачно вмешался в их разговор Ван Чао.
— Эта история слишком странная, со своими взлётами и падениями. Когда мы в чём-то сомневаемся, появляются доказательства, которые проясняют наши сомнения.
Когда они заподозрили, что Ли Цзинтянь притворялся, что серьёзно ранен, он сам вышел из отделения неотложной помощи. Когда они заподозрили, что он нанял водную армию, чтобы поднять шумиху, фанаты нашли виновного, который перерезал ему горло. Ритм был хорошо продуман.
«Кто-то очень тщательно всё продумал», — с улыбкой ответил Син Конглянь.
Ван Чао был ещё больше растерян. «Капитан, А'Чен, что вы имеете в виду? Это сделал Ли Цзинтянь?» Но разве не странствующая певунья перерезала ему горло? Разве это не её месть ему?
Услышав его вопросы, Линь Чэнь мог только честно ответить: «Я не знаю».
«Теории заговора — это всего лишь теории заговора. Разве это не просто девушка, похожая на странствующую певунью? Ли Цзинтянь намеренно устроил так, что она перерезала ему горло на сцене, раздула мероприятие, а затем свалила вину на бедную проститутку, чтобы, когда она попытается обвинить его в изнасиловании, все подумали, что она просто психопатка. Этот план глубок, как море. Он действительно болен? Зачем ему хотеть это сделать?
"Возможно, он действительно болен?" Беспечно сказал Линь Чен.
"Что происходит?" - Спросил Ван Чао.
Линь Чэнь не мог ответить на этот вопрос прямо сейчас. Он мог только погладить по голове задавшего вопрос подростка через кепку и успокоить его. «Знаешь, ты очень умный, так что не стоит сомневаться в себе. Все твои выводы основаны на реальных данных, которые надёжнее, чем предположения, сделанные на пустом месте. Ты уже сделал вывод из огромного количества данных, что за этим событием стоит водная армия, продвигающая развитие в определённом направлении. А ты сам не думал об этом? Она всего лишь бродячая певунья. Как она может управлять армией воды, не говоря уже о том, чтобы украсть фотографии Ли Цзинтяня и опубликовать их в его аккаунте Weibo? Разве это не слишком для проститутки, которая зарабатывает на жизнь продажей своего тела, иметь столько высокотехнологичных устройств? Что касается технических проблем, это должно быть твоей сильной стороной, верно?
Ван Чао внезапно снова оживился. — Значит, я прав?
«Нет ничего плохого в расследовании этого дела», — Син Конглянь продолжал непрерывно сигналить, пока говорил. «Для нас есть только два вида ошибок. Первая — отправить невиновного человека в тюрьму, а вторая — оставить настоящего преступника безнаказанным».
"О", - ответил Ван Чао с некоторым пониманием. "Капитан, честно говоря, вы довольно красивы, когда вдруг говорите немного правды".
"Консультант Линь, давайте выпишем ему какое-нибудь лекарство", - полушутя сказал Син Конглян, затем приказал Ван Чао. "Малыш, давай воспользуемся твоими сильными сторонами. Во-первых, просмотрите те публикации в Weibo, в которых содержатся ключевые заявления и даются ключевые подсказки. Посмотрите, соответствует ли позиция этих людей их обычным замечаниям. Если есть армия воды, мне не нужно учить тебя, что делать, верно? Син Конглиан повернул руль.
"Понял!" Ван Чао погладил несуществующие поля кепки у себя на лбу. "Но если мы не поймаем преступника и не бросимся расследовать действия восторженных граждан, которые предоставляют важные улики, разве нас не отругают до смерти, капитан?"
— Если ты не скажешь, кто узнает, что ты делаешь, а, малыш? Синг Конглиан нажал на тормоз и сказал: — Кроме того, кто сказал, что мы не поймаем ни одного подозреваемого? Поскольку бродячая певунья в настоящее время является нашим главным подозреваемым, нам, естественно, нужно следить за её документами и банковской картой.
Когда Син Конглянь сказал это, он немедленно позвонил заместителю капитана полиции и поручил ему следить за подозреваемым и искать его.
Увидев, что Син Конглянь повесил трубку, Ван Чао внезапно пришёл в себя. «Капитан, вы боитесь, что Ли Цзинтянь и остальные что-то сделают с бродячим певцом?»
«Я следую протоколу, офицер Сяо Ван. Пожалуйста, не задавайте вопросов своему начальнику».
В разгар разговора Син Конглянь уже свернула на улицу с односторонним движением. Муниципальная больница была уже в поле зрения.
Будучи крупнейшей больницей в Хунцзине, муниципальная больница обычно была переполнена, но сегодня поток людей, входящих и выходящих из неё, был особенно плотным.
Знаменитые фанаты Ли Цзинтяня в красных одеждах сидели на корточках на обочине, болтая по двое и по трое. На обочине стояли машины, явно принадлежащие новостной сети, из-за чего и без того многолюдная улица стала ещё более оживлённой.
«Чёрт, капитан, здесь много людей. Я боюсь репортёров. А'Чен, не поможешь мне проверить, не растрёпаны ли у меня волосы?»
Ван Чао был типичным человеком, который родился для того, чтобы увидеть, как мир погружается в хаос. Увидев репортеров, он быстро забыл свой предыдущий разговор с Син Конгляном и поспешно поправил поля своей шляпы в зеркале заднего вида.
Линь Чен уставился на репортеров, стоявших перед ним. Большинство из пришедших были представителями местных СМИ Хунцзин, поэтому запоминание номерного знака местного капитана полиции, естественно, было необходимым домашним заданием для этих репортеров.
Когда Син Конглянь вывела «Джип» на перекрёсток, кто-то среагировал. Многие из них были готовы к выезду и быстро окружили ворота больницы, ожидая, когда они попадут в кольцо.
Глядя на многочисленных репортёров, которые собирались их окружить, Линь Чэнь спросил: «Мы ещё можем проехать?»
Син Конглянь с улыбкой достала телефон и сделала звонок.
Репортёр уже подбежал к их машине. Линь Чэнь услышал крики: «Они здесь. Полиция здесь!»
В то же время у Син Конгляня зазвонил телефон. Линь Чэнь услышал, как он сказал человеку на другом конце провода: «Лао Чэнь, в муниципальной больнице очень многолюдно. Дорогу перекрыло много машин, так что мы не можем проехать. Это не имеет значения, потому что мы здесь для расследования, но в случае чрезвычайной ситуации скорая помощь не сможет проехать, так что это довольно тревожно, не так ли?»
Ещё больше репортёров окружили их, из-за чего Син Конглянь замедлил шаг. Под руководством управляющего гаражом Син Конглянь наконец смог припарковать свою машину.
Увидев это, репортёры окружили автомобиль. Линь Чэнь не мог избавиться от ощущения, что он смотрит сцену из фильма про зомби.
Однако Син Конглянь, похоже, не беспокоился о том, что не сможет прорваться сквозь такую осаду. — Лао Чэнь, прости, что побеспокоил тебя, — закончив говорить, он повесил трубку и оглянулся на них. — Не волнуйся.
Линь Чэнь приподнял брови.
Закончив говорить, Син Конглянь выключил двигатель, вытащил ключ, открыл дверь машины и вышел. Как только дверь машины открылась, репортёры засыпали его вопросами.
Их голоса проникали внутрь через щели в джипе.«Капитан Син, как полиция может объяснить неоднократные нападения на господина Ли Цзинтяня?»
«Капитан Син, были ли проблемы с охраной на месте?»
«Сейчас в интернете ходят слухи, что нападение на господина Ли Цзинтяня было совершено так называемой проституткой, которая ложно обвинила господина Ли Цзинтяня в изнасиловании. Связаны ли эти два случая?»
Вопросы репортёров всегда были острыми, но на самом деле они, вероятно, больше беспокоились о том, какая история привлечёт наибольшее внимание общественности, чем о том, чтобы докопаться до истины.
Линь Чэнь открыл дверь с одной стороны и собирался выйти. Ван Чао был в полной панике; он сжимал в руках рюкзак и натягивал одежду.
Как только Линь Чэнь вышел из машины, Син Цунлянь даже заслонил его от некоторых репортёров. Линь Чэнь услышал, как Син Конглянь ответил журналистам: «Мне жаль. Дело в настоящее время расследуется. Без комментариев».
Больше Син Конглянь ничего не сказал.
СМИ были раздражены поведением полиции. Один смелый репортёр, держащий в руках микрофон с логотипом телеканала «Хунцзин», вышел вперёд и закричал. «Тогда мы должны написать, что представитель полиции заявил, что полицейское расследование ни к чему не приведёт».
Син Конглянь улыбнулся. «Ах, боюсь, это нехорошо».
«Тогда вы должны сообщить нам какую-нибудь информацию, чтобы мы тоже могли об этом написать».
«Ну, это...» Син Конглянь протянул. На другой стороне дороги зазвучала сирена дорожной полиции.
Кто-то из толпы крикнул: «Не выписывайте нам штраф. Мы сейчас уедем».
Репортёры, которые изначально окружили их, один за другим пришли в себя и посмотрели на обочину дороги за пределами двора. В конце концов, бизнес — это увеличение доходов и сокращение расходов. Большинство присутствующих репортёров отвечали за свои собственные автомобили. Увидев, что им собираются выписать штраф, они все поспешили к своим машинам и закричали изо всех сил: «Пожалуйста, подождите минутку!»
«Я переставлю машину. Не выписывайте штраф! Не выписывайте штраф!»
На мгновение количество людей, окруживших их, уменьшилось более чем наполовину.
Пока репортёры отвлеклись, Син Конглянь ловко отбил остальных репортёров, вывел их из окружения и вошёл в здание больницы.
«Капитан, я должен отомстить Ли Цзинтяню за это!»
Несмотря на то, что Син Конглянь уже разобрался с большей частью репортёров, чёрная футболка Ван Чао всё ещё была испачкана. Его любимая чёрная кепка, скорее всего, не уцелела бы, если бы он не схватил её заранее.
Когда они вошли в здание стационара, стало намного легче. Охранник заблокировал бы репортёров на том основании, что они мешают пациентам.
Стоя в лифте, Линь Чэнь испытывал страх.
Хотя их заблокировали только местные СМИ, ещё больше людей ждали развития событий как в интернете, так и в реальной жизни. Они постоянно обсуждали, спорили и высказывали своё мнение по этому вопросу.
Подумав об этом, Линь Чэнь снова почувствовал, что это невидимое внешнее давление, скорее всего, станет настоящим препятствием для продвижения их расследования.
Криминальная психология, глава 115
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 115
Муниципальная больница, отделение интенсивной терапии.
Товарищ Чжан Сяолун, агент под прикрытием, которого устроил Син Конглянь, ждал их у входа в лифт.
Увидев их, женщина-полицейский нервно сказала: «Капитан Син, капитан Син... Вы наконец-то здесь...»
Чжан Сяолун был в ужасе. Син Конглянь похлопал её по плечу и спросил: «Что случилось, Сяолун? Что произошло?»
Чжан Сяолун даже не успела поздороваться с ними и просто выпалила: «Я узнала в кабинете врача, что Ли Цзинтянь переводят в другую больницу!»
«Куда его переводят?» Син Конглянь спокойно спросил, выходя из лифта, и на его лице ничего не отразилось.
Чжан Сяолун огляделась. Казалось, что её «подпольная» карьера оставила свой след, потому что ей всё время казалось, что кто-то подслушивает.
«Всё в порядке. Здесь нет посторонних», — успокоил её Линь Чэнь.
Услышав это, Чжан Сяолун пошла с ними и понизила голос. «Там написано, что Ли Цзинтянь собирается в посольство Синьни».
Услышав это, Син Конглянь всё ещё сохранял спокойствие. — Я не знал, что медицинское обслуживание в посольстве Синьни лучше, чем в муниципальной больнице.
"Нет, капитан Син. Говорят, что Ли Цзинтянь боится, что на него снова нападут, поэтому он остается там для защиты ". Чжан Сяолун была сбита с толку. "Кто, черт возьми, такой Ли Цзинитань? Я знаю только, что он из Синни, но я не знал, что он действительно может оставаться в посольстве".
"Он из привилегированного класса". Ван Чао не смог удержаться от усмешки, когда его старая и новая ненависть к Ли Цзинтяну столкнулись.
«Что за привилегированный класс?» Глаза Чжан Сяолуна загорелись, когда он услышал сплетни.
«Его дедушка — бывший генеральный консул Синьни в нашей стране. Тебе не кажется, что это привилегированный класс?» — сердито сказал Ван Чао.
«Ого, семья Ли Цзинтяня действительно такая хорошая!» Скорее всего, из-за того, что девушки такие же, как и она, как только Чжан Сяолун узнала, что Ли Цзинтянь — сын дипломата, да ещё и певец, её настроение сразу испортилось.
«Это довольно неприятно». Син Конглянь потёр подбородок.
«Что неприятно?» — спросила Чжан Сяолун.
Ван Чао не мог не вмешаться. «А, ты что, дурак? Согласно международным конвенциям, сотрудникам посольства страны пребывания не разрешается входить в посольство и предпринимать какие-либо действия или проводить юридические процедуры. Пока Ли Цзинтянь находится там, посольство Синьни будет его защищать, и мы ничего не можем с этим поделать».
Чжан Сяолун вдруг кое-что поняла, и выражение её лица стало ещё более испуганным. «Что? Капитан Син, мы собираемся арестовать Ли Цзинтяня? Почему?
«Потому что принц нарушил закон и совершил преступление против простых людей», — сурово сказал Ван Чао, хотя на самом деле он не мог внятно объяснить, что именно совершил Ли Цзинтянь.
Син Конглянь, похоже, больше не хотел иметь дело со своими двумя маленькими товарищами. «В каком отделении находится Ли Цзинтянь?»
— Комната 907, — поспешно ответила Чжан Сяолун.
Услышав это, Син Конглянь кивнул товарищу Чжан Сяолун. Он сделал два шага вперёд, затем, словно что-то вспомнив, повернул голову и молча показал Чжан Сяолун, чтобы она молчала.
Чжан Сяолун поняла и быстро закрыла рот, показывая, что знает, что нужно молчать.
Палата интенсивной терапии, то есть VIP-палата.
Плитки на полу в коридоре здесь были белее, чем в других частях больницы. Линь Чэнь слышал, как его шаги эхом отдавались в коридоре, пока они шли. Вокруг было мало людей, так что это было хорошее место, чтобы прийти и отдохнуть.
Син Конглянь шёл без колебаний. Когда он проходил мимо поста медсестры, Линь Чэнь почувствовал, что тот смотрит на него, и внезапно спросил: «Есть какая-то стратегия, консультант Линь?»
Син Конглянь редко проявлял такую осторожность.
Линь Чэнь нахмурился.
На самом деле, они все прекрасно понимали, что если Ли Цзинтянь действительно был невинной жертвой, то всё в порядке. Если же нет, то он мог быть как организатором, так и преступником, стоящим за кулисами. Он был защищён дипломатической системой, а это означало, что его разум был гораздо более коварным и отличался от разума обычных людей. Самое главное, что они не знали, чего хочет Ли Цзинтянь.
В этом случае обычных действий наобум может быть недостаточно, поэтому Син Конглянь специально спросил его, есть ли у него на примете какая-нибудь стратегия.
Лин Чен слегка покачал головой. В его голове промелькнуло множество образов.
Певец, которому перерезали горло, трагически погибший соловей, бурлящая ситуация в Интернете, случай, привлекший внимание всего мира...
Пока он размышлял, они подошли к двери номера 907.
Видя, что он не отвечает, Син Конглянь собрался постучать в дверь. Линь Чен внезапно опустил руку и поднял голову. "У меня действительно есть идея".
"Что?"
«Пожалуйста, не разговаривайте с Ли Цзинтянем».
После трёх ударов в дверь она открылась, впустив свет яркого неба. В комнате было всего три человека. Не обращая внимания на двух других женщин, единственный мужчина в комнате полулежал на больничной койке и смотрел на них с лёгкой и элегантной улыбкой, как будто они были старыми друзьями, которые узнали о случившемся и пришли навестить его, а не полицией или кем-то ещё.
Спустя более часа они наконец встретились лицом к лицу с господином Ли Цзинтянем.
Взглянув на Ли Цзинтяня, Линь Чэнь отвёл взгляд от знаменитого певца.
Палата была чистой, в воздухе чувствовался лёгкий запах дезинфицирующего средства, но он был едва уловимым — его перебивал аромат букета розовых лилий на прикроватной тумбочке.
Хотя они слышали, что Ли Цзинтянь планирует выписаться из больницы, тем не менее, недостатка в цветах у изголовья кровати или корзинах с фруктами на обеденном столе не было.
Взгляд Линь Чэня упал на двух дам в комнате.
Раньше он ощущал сильную ауру прекрасного менеджера Ли Цзинтянь только по фотографиям и ее голосу по телефону. Теперь, увидев настоящую личность, Линь Чэнь только почувствовал, что она внушает больший трепет, чем плоское изображение.
На женщине было простое платье. Её длинные волосы были слегка собраны, и она стояла, прислонившись к окну. Она скрестила руки на груди и слегка приподняла брови, излучая спокойную, величественную манеру держаться.
Увидев их, элегантная и красивая дама слегка приподняла голову с безразличным выражением лица. «Мистер полицейский, вы наконец-то здесь. Мы ждали вас довольно долго».
Линь Чэнь взглянул на Син Конгляня. Актёрские способности Син Конгляня были лучше, чем у него. Как он и велел, Син Конглянь ни разу не посмотрел на певицу на больничной койке, а вместо этого быстро прошёл несколько шагов, встал перед красивой женщиной и по-джентльменски протянул ей руку, чтобы пожать её, а затем быстро отпустил. — Простите, простите. Мы действительно опоздали. Основная причина в том, что хаос в Ansheng International Mall был настолько велик, что было очень сложно убирать. Пожалуйста, простите меня.
Син Конглянь был приятным собеседником. Поскольку он упомянул о неприятностях Ли Цзинтяня в Хунцзине, из-за которых полиции было трудно разобраться, трудно было придраться к отношению полиции к жертве.
" Что ж, по крайней мере, теперь ты здесь. Могу я спросить, когда полиция Хунцзина собирается начать расследование? — спросил Лю Ин.
Хотя это звучало как обычный вопрос, тон, которым Лю Ин произнёс эти слова, больше походил на то, как менеджер оценивает работу подчинённого.
Син Конглянь был не из тех, кто злится из-за такого отношения. Вместо этого он смиренно ответил: «У полиции уже есть некоторые зацепки...»
Прежде чем он успел договорить, его перебила красивая женщина. «Это подсказки, которые дали поклонники нашего Цзинтяня, не так ли?»
«Это только часть. На этот раз мы здесь в основном для того, чтобы...» Он сделал паузу. Линь Чэнь увидел в его глазах явную улыбку. «Проверьте телефон господина Ли Цзинтяня».
В этот момент Лю Ин на секунду опешила, словно не могла поверить своим ушам. Затем, словно у элегантной длинношёрстной кошки, на которую наступили на хвост, на её надменном лице наконец появились трещины. «Капитан Син, я знаю, что в разных странах полицейские процедуры отличаются, но уважение к жертве должно быть минимумом профессиональной этики полицейских. Теперь, когда вы пришли к нам, вы не только не выражаете сочувствия жертве, но и первым делом проверяете телефон господина Ли Цзинтяня?»
— Сочувствие... Син Конглянь спокойно посмотрел на женщину, стоявшую перед ним. — Как мы можем не сочувствовать? Не только полиция, но и любой человек, в котором есть хоть капля человечности, будет сочувствовать жертве. Однако я надеюсь, что вы понимаете, что сочувствие не решает проблемы. Кто-то взломал телефон господина Ли Цзинтяня, и они смогли украсть его фотографии и номер, а также взломать его аккаунт. Для нас это, вероятно, уже не просто нападение.
«Я чувствую, что вы нас не уважаете, — сказала Лю Ин. — Судя по вашему поведению, если бы не рана на шее Цзинтяня, я бы подумала, что с нами обращаются как с преступниками...»
Голос Лю Ин стал выше. В этот момент кто-то тихо позвал её.
«Лю Цзе».
Голос был хриплым и низким, как мятый бархат. Хотя это было не очень громко, этого было достаточно, чтобы перебить разъярённого менеджера.
В этой комнате, естественно, единственным, кто мог перебить Лю Ин, был Ли Цзинтянь.
Услышав это, Лю Ин поспешно подошла к краю больничной койки и обеспокоенно сказала Ли Цзинтяню: «Говори тише!»
"Все в порядке." Ли Цзинтянь медленно кашлянул. Было очевидно, что из-за раны на шее ему было трудно говорить. "Пусть они проверят. Я также хочу знать, что происходит.
Закончив говорить, Ли Цзинтянь посмотрел на Син Конгляня и кивнул.
Настойчивость Ли Цзинтяня лишила Лю Ин возможности что-либо сказать. Женщина-менеджер встала и сказала: «Это можно проверить, но телефон Цзинтяня не должен выходить из поля зрения».
«Конечно. В конце концов, мы должны защищать частную жизнь артиста».
Сказав это, Лю Ин пыталась усложнить жизнь Син Конгляню. Неожиданно Син Конглянь покорно согласился.
Словно получив какой-то сигнал, подросток, сидевший в углу, поспешно вскочил. — Нет проблем. Можно я проверю здесь?
Говоря это, он сел, скрестив ноги, прямо на пол перед Лю Ин. Он открыл ноутбук на коленях, а затем протянул руку, выжидающе глядя на женщину рядом с кроватью.
Лю Ин не ожидала, что Син Конглянь действительно привел с собой техника. Ее лицо внезапно стало уродливым, но Ван Чао отличался от обычных полицейских. Он не был робким, несмотря на встречу с большой звездой и их менеджером. Если быть точным, Ван Чао довольно хорошо сохранял выражение лица, за исключением лица Син Конгляна.
Увидев ошеломлённую Лю Ин, подросток подумал, что она о чём-то беспокоится, поэтому он потёр руки и торжественно сказал: «Не волнуйся. Я не буду сканировать фотографии и видео на телефоне. Ты также можешь быть уверена, что никаких порнографических фотографий не просочится. Я гарантирую это своей честью и номером своего банковского счёта...»
Лицо Лю Ин внезапно почернело, как дно кастрюли. «Капитан Син, что это значит?»
«Дети невежественны. Взрослые должны быть более непредвзятыми*. Простите меня».
*У взрослых много (大人有大量) Идиома происходит из фольклора и означает непредвзятость и доброту в общении с людьми.
Криминальная психология, глава 116
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 116
Ван Чао лучезарно улыбнулся — или, по крайней мере, ему показалось, что он это сделал, поскольку уголки его рта, казалось, растянулись в улыбке от уха до уха.
В конце концов, прошло много времени с тех пор, как его босс занимал такую твердую позицию, прикрывая его. Было здорово, когда кто-то прикрывал его, чтобы он мог делать все, что хотел.
Он был в хорошем настроении, когда поднял руку немного выше. Как раз в тот момент, когда он был готов взяться за серьёзную работу, он почувствовал, как его рука опустилась, и что-то холодное коснулось его ладони. Внезапная металлическая текстура заставила его вздрогнуть, прежде чем он понял, что кто-то вложил ему в руку телефон.
Осознав это, он резко поднял взгляд и увидел нежное и изящное лицо Ли Цзинтяня. Точнее, правильнее было бы сказать «нежное отвратительное лицо». Короче говоря, лицо Ли Цзинтяня было белым, как у призрака. Он не верил в оправдание в виде чрезмерной кровопотери. В какой-то момент Ли Цзинтянь уже сидел на краю кровати, свесив стройные ноги. Его шею обвивал большой кусок марли. Они не знали, каким дезинфицирующим средством пользовалась больница, но большая часть марли всё ещё была пропитана кровью. Певец смотрел на Ван Чао очень нежно. Когда Ван Чао смотрел в эти бездонные глаза, он не мог подобрать подходящего слова, чтобы описать их. Дело в том, что глаза Ли Цзинтяня были слишком нежными, такими нежными, что у него по коже побежали мурашки.
В тот момент он хотел что-то сказать, чтобы прервать их, но, когда он уже собирался заговорить, в его ушах эхом отдалось напоминание Линь Чена.
А'Чен сказал им не разговаривать с Ли Цзинтянем.
Так что он ничего не скажет.
Он не планировал больше встречаться взглядом с Ли Цзинтянем, поэтому быстро отвел взгляд. Он поспешно посмотрел на телефон, который только что получил, перевернул его и посмотрел на телефонную розетку.
Затем он тихо фыркнул.
Естественно, Линь Чен заметил, что Ли Цзинтянь смотрит на Ван Чао странным взглядом. Но, в конце концов, мистер Сингер ничего не делал, поэтому он не мог вмешаться.
Услышав, как Ван Чао фыркнул, Линь Чен увидел явно странную улыбку на лице Лю Ин.
"Эй, эта модель телефона довольно популярна в Синни ..." Ван Чао быстро объяснил.
Подросток снова посмотрел на телефонную розетку и небрежно сказал: "О, позвольте мне поискать кабель для этого телефона".
С этими словами он швырнул свой красный рюкзак на землю и начал рыться в нем.
Рюкзак Ван Чао ничем не отличался от сундука с сокровищами. Линь Чен однажды видел, как он вынимал из него несколько камер наблюдения и блокировщиков сигнала, так что, если бы он достал из своего рюкзака специальный адаптер для телефона, произведенного в Синни, это не было бы сюрпризом.
Однако Лю Ин не обладала этими знаниями. Когда Ван Чао вытащил адаптер и подключил телефон Ли Цзинтянь к своему ноутбуку, лицо госпожи Лю снова потемнело.
Подросток продолжал вводить команды со своей обычной пугающей скоростью, и на экране компьютера начали появляться потоки данных.
«Ха!»
Вскоре рука Ван Чао остановилась.
«Ну что?» Лю Ин, сам того не осознавая, присел на корточки и посмотрел на экран ноутбука Ван Чао.
«Этот телефон действительно заражён вирусом». Ван Чао проигнорировал менеджера рядом с ним и кивнул Син Конгляню. "Разновидность сетевого телефонного червя под названием Cabir. Он не особенно высокотехнологичен, поэтому вы можете купить его на этих сомнительных форумах".
"Как этот вирус попал в телефон нашего джингитана?" - Спросила Лю Ин.
"Ребята, вы недавно подключались к Wi-Fi?"
Вопрос Ван Чао был адресован Лю Ин, но Ли Цзинтянь взял инициативу в свои руки и ответил. — Нет, потому что я знаю, что беспроводная сеть не очень надёжна, поэтому я пользуюсь своей телефонной сетью.
— Эй, да ты богатенький. — внезапно заговорил подросток, как будто обнаружил что-то необычное, и потёр нос. — Этот вирус передаётся через Bluetooth. Это разновидность Cabir, которая может сканировать системы Bluetooth ближайших телефонов. Если будет обнаружена уязвимость, вирус автоматически передастся.
"Другими словами, любой, кто был в контакте с Цзинтянь, мог послать этот вирус?" Спросила Лю Ин.
"Эй, сестра, ты заинтересована в раскрытии этого дела?" МО подростка обычно было эффективно против красоток в коротких юбках, а не против царственных сестер, поэтому он мягко заговорил с Лю Ин. "Подожди, я могу выяснить, как этот вирус был имплантирован".
Он скривил губы, достал из рюкзака мятную конфетку и закинул её в рот, но продолжал смотреть на экран.
Вскоре, словно обнаружив что-то невероятное, он с редкой серьёзностью посмотрел на Син Конгляня. — Этот вирус был внедрён сегодня в 10:03.
Услышав это, Ли Цзинтянь внезапно сказал: «10:03 — это... время, когда мне перерезали горло?»
Ван Чао промолчал и лишь кивнул, соглашаясь с этой оценкой.
«Может быть, преступник воспользовался моментом, когда она подошла ко мне, чтобы подарить цветы?» — спросил Ли Цзинтянь.
На этот раз Ван Чао не сомневался в себе. По крайней мере, на лице подростка не было никаких колебаний. Он просто серьёзно посмотрел на экран компьютера и сказал: «Я обнаружил, что Bluetooth на вашем телефоне включён. Если это сделано через Bluetooth, то ей действительно нужно быть очень близко к вам, чтобы сделать это, но теоретически это может сделать и первый ряд зрителей под сценой».
«Я помню. Когда она вышла на сцену и обняла меня, мне показалось, что она специально хотела подобраться ко мне как можно ближе. Это потому, что она внедряла вирус? Зачем? — Ли Цзинтянь понизил голос и стал говорить с большим испугом и любопытством. К сожалению, его тон не подействовал на Ван Чао, который не был заинтересован в раскрытии этого дела.
— Я не знаю. Может, ты её чем-то обидел.
"Какой ужас". Лю Ин невольно прикрыла рот рукой. "Вы должны арестовать эту извращенную проститутку и привлечь ее к ответственности", - сказала она Син Конглянь.
Син Конглиан поднял брови и принял уклончивую позу.
Казалось, что последнее подозрение в отношении Ли Цзинтяня было снято. Ему действительно перерезали горло, а его телефон действительно был заражён вирусом. Похоже, кто-то его подставил. Теперь у них, казалось, не было причин сомневаться в Ли Цзинтяне, но Син Конглянь и Линь Чэнь явно так не считали.
На самом деле, когда они вошли в палату, Лин Чэнь не разговаривал с Син Конглянем, но, судя по его поведению, Син Конглянь прекрасно понимал, что Лин Чэнь ещё не начал.
Поэтому, когда ничего не происходило, он взглянул на Лин Чэня, который начал действовать.
«У меня есть вопрос, который я хочу задать тебе наедине», — сказал Лин Чэнь.
Девушка поспешно покачала головой и посмотрела на госпожу Лю, которая стояла у окна, словно прося о помощи.
Лю Ин улыбнулась и сказала: "Какой у вас вопрос, господин офицер, который вы не можете задать при нас?"
"Это действительно немного неудобно", - ответила Линь Чэнь.
Лю Ин потеряла дар речи. С сдержанностью Линь Чэня было трудно иметь дело. Син Конглянь не мог не испытывать некоторого сочувствия к тем, кто настаивал на борьбе с консультантом Линем.
— Нет, вы должны спросить при нас. Мы должны послушать, на случай, если вы попытаетесь добиться признания или чего-то в этом роде!
— Вы что, слишком много детективов читаете? Линь Чэнь повернул голову и бросил на неё лёгкий, загадочный взгляд.
Однако он не стал долго задерживать взгляд на Лю Ин. Вместо этого он посмотрел на помощницу Ли Цзинтяня, отказался от личного разговора и мягко сказал: — Это просто рутинное расследование. Пожалуйста, не думайте слишком много и отвечайте честно».
Ассистентка неохотно кивнула, но девушка по-прежнему отчаянно опускала голову, словно не смела смотреть Линь Чену прямо в глаза.
«Я хочу спросить, вы сегодня следили за господином Ли Цзинтянем?»
«Да... Да». Голос девушки был тихим, как комариный писк, почти неслышным.
Линь Чэнь подошёл ещё на шаг ближе и серьёзно спросил: «Но мисс Лю Ин не последовала за вами. Я знаю, что она приехала в больницу позже. По сути, вы отвечали за встречу и приветствие в международном торговом центре «Аньшэн»?
«Я... Я просто помогла с багажом. Я не отвечаю за это...» Лицо девушки покраснело.
— Сегодня мне нужно было встретиться с важным гостем в Хунцзине, поэтому я не был там с Цзинтянем. Если ты мне не веришь, ты можешь...
— Я тебя не спрашивал, — Линь Чэнь повернул голову и перебил менеджера.
Лю Ин широко раскрыл глаза и снова потерял дар речи.
Линь Чэнь не дал Лю Иню возможности задать ему вопрос. Он повернул голову и продолжил смотреть на маленькую помощницу, которая почти превратилась в пыль в этой комнате, и мягко сказал: «Не нервничай. Это всего лишь простой вопрос. Кто организовал появление на сцене поклонницы, которая принесла цветы?» Он сделал паузу. «Теперь есть много доказательств того, что поклонница, которая вышла на сцену, была проституткой, обвинившей господина Ли Цзинтяня в изнасиловании несколько дней назад, включая вас. Теперь вы в этом уверены, верно?» Но, как помощница господина Ли Цзинтяня, вы должны хорошо представлять себе внешность этого человека. Вы должны быть в состоянии её узнать. Так кто же попросил её принести цветы?
Вопрос Линь Чена был резким. Это было одно из самых больших сомнений во всём деле. Ассистентка, которая смотрела на него, прикусила губу. «Я не знаю. Это было организовано торговым центром, но, кажется, это кто-то из фан-клуба. Я правда не знаю».
«Это не может быть фан-клуб. Члены фан-клуба не могли не узнать человека, который подставил их кумира».
Девушка была в замешательстве. Она оглядела палату, пытаясь найти кого-нибудь, кто мог бы ей помочь, но в палате не было никого, кто мог бы ей помочь.
В палате воцарилась тишина.
Лю Ин хотел разрядить обстановку, но Лин Чэнь, казалось, видел всё насквозь. В тот момент, когда менеджер уже собирался заговорить, он протянул руку, погладил девушку по голове и мягко сказал: «Не волнуйся. Если ты не можешь вспомнить, тебе не нужно об этом думать. Всё в порядке. Несмотря на то, что Лин Чэнь был объектом его допроса, он нехарактерно для себя отмахнулся от него. Его взгляд по-прежнему был устремлён на макушку девушки, не меняясь от начала и до конца.
«Хорошо, тогда не могла бы ты повторить маршрут мистера Ли Цзинтяня на сегодня?» — продолжил Лин Чэнь.
В этот момент певец, молчавший на больничной койке, наконец не выдержал и заговорил. «Если у вас есть какие-то вопросы, можете задать их мне напрямую. Не нужно беспокоить Сяо Кэ».
Линь Чэнь повернул голову и презрительно сказал певцу: «Зачем мне спрашивать тебя?»
Взгляд Линь Чена был ясным и выражал невыразимое высокомерие, как будто человек, сидящий на больничной койке, был не суперзвездой, способной вызвать панику в торговом центре, а обычным подозреваемым — или, скорее, не обычным подозреваемым. Он смотрел на него так, словно тот был отбросом или мусором на земле.
У любого, на кого Линь Чен смотрел так, было только две реакции: гнев или страх.
Но для Ли Цзинтяня, который мог наслаждаться особым отношением Линь Чэня, их реакция всегда была особенной.
Криминальная психология, глава 117
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 117
— Я не пытаюсь повлиять на ваше расследование и ни в чём вас не обвиняю.
Неожиданно Ли Цзинтянь остался таким же скромным и добрым. Его глаза были немного красными, как будто из-за слишком агрессивного поведения Линь Чэня, которое задело его чувства. Он успокоил дыхание и продолжил: «Я просто думаю, что твоё отношение к моему помощнику немного чересчур. В конце концов, я знаю, что ты не такой человек».
«То, какой я человек, похоже, не имеет к тебе никакого отношения». Линь Чэнь наконец обернулся и продолжил смотреть на Ли Цзинтяня.
«Теоретически это так. На самом деле, я понимаю, что у вас должны быть предубеждения против меня». Говоря это, Ли Цзинтянь снова лёг на больничную койку. Он снова накрылся одеялом и слабым голосом сказал: «Я очень сожалею, что устроил такой большой беспорядок в торговом центре, но я никогда не забуду, что именно вы спасли мне жизнь. Я просто хочу сказать вам спасибо».
Его слова были предельно искренними, что резко контрастировало с внешним видом Линь Чена, который выглядел так, будто смотрел на человека, задолжавшего ему 30 миллионов.
Кто бы ни услышал такие ласковые слова, он бы смягчился; по крайней мере, он бы не был таким холодным, но Линь Чэнь оставался Линь Чэнем. Син Конглянь с интересом посмотрел на своего друга и коллегу, который всё ещё смотрел на певицу на кровати, как на муравья. В руках Линь Чэня не было ни капли дрожи. Он услышал, как Линь Чэнь спокойным тоном сказал: «Я не спасал тебя, точнее, я не собирался тебя спасать. В таком случае, твоя жизнь не важна.
"Но ты все еще мой спаситель", - настаивал Ли Цзинтянь.
Нынешняя ситуация была чрезвычайно странной. Это выглядело так, как будто Ли Цзинтянь отчаянно пытался привлечь внимание Линь Чэня своими хорошими словами и действиями, но Линь Чэнь полностью игнорировал это.
Эта ситуация была настолько явно ненормальной, что даже Ван Чао заметил странную атмосферу в воздухе и замер во всех своих движениях.
Как раз в тот момент, когда Линь Чэнь собирался повернуть голову и, казалось, снова проигнорировать Ли Цзинтяня, Син Конглянь увидел, что на лице Ли Цзинтяня внезапно появилось странное, раздраженное выражение. Выражение лица было мимолетным — казалось, уровень контроля певца над своим выражением был поистине первоклассным.
Ли Цзинтянь опустил голову и сказал Линь Чэню хриплым и грустным голосом: «Думаю, что бы я ни сказал, ты не изменишь своего мнения обо мне, верно?»
Как будто он достиг нужной точки, Линь Чэнь наконец повернул голову после нескольких секунд молчания, и через десять минут, когда они вошли в палату, Линь Чэнь наконец посмотрел Ли Цзинтяню прямо в глаза.
«Ты действительно хочешь, чтобы я с тобой поговорил?»
Пока Линь Чэнь говорил, он шаг за шагом приближался к Ли Цзинтяню. Когда он оказался в нескольких шагах от больничной койки, Линь Чэнь остановился.
Син Конглянь подумал, что это из-за того, что слева от Линь Чэня стоял стул со спинкой. Как и ожидалось, Линь Чэнь оторвал взгляд от Ли Цзинтяня и посмотрел на стул. В следующий момент он схватил стул за спинку и небрежно подтащил его к кровати.
Ножки стула заскрежетали по плитке на полу, издавая резкий звук. Этот звук напомнил Син Конгляню крики каких-то маленьких существ, когда их пронзали кончиком иглы, но Линь Чэнь, казалось, не замечал этого. Он плавно повёл стул рукой и в конце концов поставил его перед больничной койкой Ли Цзинтяня, а затем спокойно сел.
Ли Цзинтянь выглядел благодарным, когда Линь Чэнь сел перед ним. Сделав глубокий вдох, он медленно заговорил. «Я просто не хочу, чтобы мой спаситель относился ко мне предвзято. Если есть проблема, которую я могу объяснить, я сделаю всё возможное, чтобы прояснить ситуацию».
«Почему ты думаешь, что я отношусь к тебе предвзято?» Лин Чен опустил руки на колени. На самом деле, согласно обычным правилам, он должен был положить их в более удобное положение на кровати Ли Цзинтяня, но Линь Чэнь вёл себя так, будто боялся заразиться, и намеренно держался на расстоянии от Ли Цзинтяня.
«Ваше отношение ко мне, в том числе ваша поза, говорит мне о том, что вы считаете меня подозреваемым», — терпеливо объяснил Ли Цзинтянь.
"Значит, вы считаете, что совершили преступление?" Линь Чен по-прежнему сидел прямо, как вечнозеленое дерево.
"Единственной ошибкой, которую я допустил сегодня, было создание хаоса в Международном торговом центре Ansheng. Я причинил столько неприятностей, и многие люди пострадали из-за этого. Мне действительно очень жаль ". Когда Ли Цзинтянь заговорил об аварии, его взгляд стал печальным.
"Дело не в каких-то людях. В результате наезда на пешеходов в международном аэропорту Аньшэн в общей сложности пострадали 12 человек с травмами разной степени тяжести. Трое из них получили серьёзные травмы, в том числе 6-летняя девочка».
Услышав это, Ли Цзинтянь был потрясён. Он посмотрел на Линь Чэня печальными глазами и виновато сказал: «Мне очень жаль. Если можно, я бы хотел взять на себя часть расходов на их лечение».
Линь Чэнь откинулся на спинку стула. "Ну, проблемы, которые можно решить с помощью денег, - это тривиальные вещи". Он нетерпеливо перебил Ли Цзинтяня: "Ты отчаянно хотел, чтобы я допросил тебя прямо сейчас, верно?"
"Да, я хочу очистить свое имя", - настаивал Ли Цзинтянь.
— Мои вопросы могут показаться вам невыносимыми. Вы уверены, что хотите на них ответить? Говоря это, Линь Чэнь внезапно наклонился вперёд. Он положил руку на прикроватную тумбочку и неторопливо посмотрел на Ли Цзинтяня, словно охотник, наблюдающий за тем, как его жертва заходит в кольцо.
— Если мой ответ поможет вам избавиться от предубеждения против меня, то я, естественно, буду рад на них ответить.
Ли Цзинтянь продолжал смотреть на Линь Чэня мягким взглядом. Он только что чуть не расплакался, поэтому его глаза всё ещё были влажными. Глядя в эти мягкие и влажные глаза, Син Конглянь почувствовал, что певец смотрит на Линь Чэня с вожделением.
Такое восприятие вызвало у него странную раздражительность, но в тот момент Син Конглянь внезапно понял намерения Линь Чэня. На самом деле он никогда не видел такого взгляда ни у одного психически здорового человека.
— Что ж, позволь мне спросить тебя. Ты кого-нибудь недавно обидел?
Линь Чэнь, очевидно, заметил проблему певца, или, скорее, он с самого начала знал, в чём дело.
«Господин полицейский, возможно, вы мало что об этом знаете, но я действительно человек, который любит быть добрым к другим, так что нет. Я никого не обидел».
В этот момент на лице Линь Чэня не было никакого выражения. Он не смеялся и не ухмылялся. Он просто спокойно смотрел на Ли Цзинтяня, но это спокойствие было пугающим.
— То, что ты сказал, на самом деле почти закладывает основу для следующего поворотного момента. Давай двигаться дальше. У меня не так много времени, — небрежно продолжил Линь Чэнь.
— Нет... Я не хочу никаких поворотных моментов. Есть только одна вещь, которая меня беспокоит, и я не знаю почему... Что ж, вы правы. Я действительно хочу кое-что сказать. Единственный человек, которого я недавно оскорбил, — это девушка по имени Сюй Ран».
Ли Цзинтянь был чрезвычайно вежлив. Хотя его благородный агент был более грубым, Ли Цзинтянь всё равно назвал обвинившую его девушку, а не шлюху. Это было просто проявление культуры на неописуемом уровне.
— О, ты наконец-то упомянул ту девушку. — Лицо Лин Чена было скрыто под букетом розовых лилий, отчего он казался ещё холоднее. — На самом деле, тебе это даже понравилось, не так ли?
— Я не понимаю, о чём ты говоришь. — Голос Ли Цзинтяня снова стал слабым.
— Что ж, давайте проясним, что я хочу сказать. Я имею в виду, что вам действительно нравится, когда вас показывают в СМИ как насильника, верно? Эти вспышки, эти упрёки в интернете — на самом деле это вас очень возбуждает. Я прав? Прежде чем Ли Цзинтянь успел ответить, Линь Чэнь перебил его. — Излишне говорить, что вы — жалкая, несчастная жертва. Ты прекрасно знаешь, что в этом мире есть люди, которым нравится чувствовать себя жертвами. Более того, ты лучше всех знаешь, что никто не поверит словам этой девушки, потому что ты известный дворянин, а она всего лишь шлюха... Вот и всё.
Голос Линь Чена был таким же спокойным, как всегда, без резких интонаций, но когда он закончил говорить, даже управляющий, стоявший у окна, потерял дар речи. В палате было совершенно тихо, как и положено в палате.
После такого унижения обычные люди сопротивлялись бы, но Ли Цзинтянь просто странно опустил голову. В следующий миг по его лицу скатилась хрустальная слеза, на которую было невыносимо смотреть.
Его губы были испачканы следами слёз, влажными, как роза, покрытая росой на рассвете. «Прости. Это всё моя вина, но я правда ничего ей не сделал».
Линь Чэнь, казалось, был доволен происходящим и даже рассмеялся.
Один человек печально плакал, а другой тихо смеялся. Обстановка вокруг больничной койки становилась настолько напряжённой, что даже солнечные лучи, проникавшие в окно, казались холодными, как снег.
«У тебя есть особый сексуальный фетиш?» Линь Чэнь, казалось, внезапно что-то вспомнил, слегка наклонился вперёд и серьёзно спросил.
На лице Ли Цзинтяня появилось смущённое выражение.
Увидев, что певец на кровати не отвечает, Линь Чэнь внезапно встал. Он наклонился к Ли Цзинтяню на расстояние вытянутой руки и серьёзно спросил: «Тебе нравится бондаж или анальный секс? Такие вещи, как капающий воск, тебе не по душе. Ты стремишься только к ощущению контроля, которое приходит, когда тебя сдерживают. Я думаю, тебе это очень нравится». Пока Линь Чэнь говорил, его лицо приближалось к лицу Ли Цзинтяня.
Внезапно Ли Цзинтянь поднял голову. Его лицо по-прежнему было мягким и задумчивым, но в глазах на долю секунды промелькнуло странное возбуждение, как будто в самом зловещем болоте рос монстр, который наконец-то показал свой уродливый хвост.
Линь Чэнь, казалось, не заметил этого и продолжал задавать вопросы. — Насиловать грязную шлюху доставляет тебе дополнительное сексуальное удовольствие? Вы разбили ее голову о стену, и когда увидели, что она плачет и молит о пощаде, вы были так взволнованы, что не смогли контролировать свое желание и кончили прямо на месте?
"Капитан Син!" Лю Ин почти закричала. "Ваши подчиненные здесь, чтобы унижать нас? Я подам письменную жалобу в посольство и полицию Хунцзина. Подождите!"
Син Конглянь заметила, что, пока женщина кричала, ее руки не могли унять дрожь. Казалось, что слова Линь Чэня оставили след в её сердце.
Син Конглянь не ответил, потому что ждал Линь Чэня.
В это время Линь Чэнь наконец встал. Он закончил расспросы жестом, который выглядел так, будто он отбрасывал Ли Цзинтяня, как мусор, затем подошёл к Син Конгляню и кивнул ему.
Это означало: "С меня хватит. Ты можешь прикрыть меня", что только заставило Син Конгляна почувствовать себя беспомощным.
"Как это может быть унижением?" Син Конглиан слегка покачал головой, глядя на Линь Чэня, повернулся, чтобы посмотреть на управляющую, чье лицо было искажено паникой и гневом, и улыбнулся ей. "То, что вы сказали о письменной жалобе, я предлагаю вам не делать этого".
"Тогда, пожалуйста, капитан Син, попросите вашего коллегу немедленно извиниться перед мистером Ли Цзинтяном. — Сейчас! Такая просьба — это не слишком много, не так ли? — холодно ответила женщина.
— Нет, я думаю, вы меня неправильно поняли. — Он положил руку на плечо Линь Чэнь и с улыбкой сказал: — Я имею в виду, что если вы осмелитесь написать жалобу, то понесете за это ответственность.
— Вы мне угрожаете? — Лю Ин холодно посмотрела на него. Она снова стала похожа на шипящую кошку, которой наступили на хвост. Она прибавила громкость и достала телефон.
В этот момент в дверь палаты внезапно постучали.
Криминальная психология. Глава 118
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 118
Женщины, вероятно, хорошо умели менять выражение своего лица.
Линь Чэнь отчётливо видел, как выражение лица Лю Ин мгновенно сменилось с нервного на высокомерное, словно она точно знала, кто находится за этой дверью.
Судя по всему, те, кто постучал в дверь палаты Ли Цзинтяня, были сотрудниками посольства, которые, по слухам, должны были забрать господина Ли Цзинтяня для «перевода».
Как только он закончил унижать Ли Цзинтяня и ситуация не улеглась, появились сотрудники посольства. Время было выбрано не очень удачно. Линь Чэнь мог лишь виновато посмотреть на Син Конгляня.
Син Конгляню, похоже, было всё равно. Он похлопал Линь Чэня по плечу, показывая, что ему не о чем беспокоиться.
Однако, поскольку Син Конглянь утешал его, скорее всего, он тоже догадался, кто был за той дверью.
Син Конглянь больше не стал спорить с Лю Ин. Он посмотрел на подростка, сидевшего на полу, и сказал: «Собирай вещи и вставай».
Услышав, что Син Цунлянь собирается уйти, Лю Ин почувствовала себя обиженной. Она высокомерно приказала маленькой помощнице, стоявшей в углу комнаты: «Сяо Кэ, иди и открой дверь».
Маленькая девочка вздрогнула, дрожа, подбежала к двери и открыла её.
Снаружи стояли четверо.
Это было похоже на классическую сцену из европейского или американского шпионского фильма. Все четверо у двери были одеты в чёрную униформу; даже их кожаные ботинки были чисто-чёрными. На них были солнцезащитные очки, а из-под воротников их костюмов торчали шнуры от наушников. Их талии были вздуты; было очевидно, что они были вооружены, но оружие скрывали полы их костюмов.
Товарищ Ван Чао ошеломлённо посмотрел на четырёх мужчин в чёрном, которые плотно закрывали дверь. На его лице было написано слово «чёрт».
Однако четверо телохранителей или агентов, казалось, привыкли к такому вниманию. Они все вошли в палату и встали по углам больничной койки Ли Цзинтяня. Один из них подошёл к прикроватному столику, повернулся и почтительно сказал Ли Цзинтяню: «Господин Ли, посол Чжаохуа приказал нам обеспечить вашу личную безопасность в Китае».
«По крайней мере, они не называют его странным словом «молодой господин», — подумал Линь Чэнь. Внезапно он услышал шипение, доносившееся из комнаты.
Когда он посмотрел вниз, то обнаружил, что звук издавал кто-то другой. Подросток, сидевший на корточках на земле, засовывал шнур питания, ноутбук и конфеты Mentos в свой рюкзак. Из-за того, что он двигался так быстро, это создавало много шума.
Ван Чао, естественно, выполнял договоренность своего босса, но что касается ситуации, то он, похоже, вообще не придавал значения этим вооруженным до зубов агентам из посольства.
Из-за шума на заднем плане изначально напряжённая атмосфера, возникшая, когда вошли агенты в чёрном, медленно рассеивалась.
Увидев это, Лю Ин снова нахмурилась, как будто весь набранный ею импульс слегка угас.
«Наконец-то ты здесь. Если бы ты не пришёл, эти китайские полицейские замучили бы Цзинтяня до смерти». Увидев это, она подошла к четырём агентам посольства, протянула руку и указала на Син Конгляня.
Линь Чэнь был немного удивлён. Он думал, что Лю Ин обвинит его, но теперь, похоже, Син Конгляню придётся взять вину на себя.
Син Конглянь просто стоял с безразличным видом. Внезапно слабый певец на больничной койке заговорил.
"Все в порядке. Это всего лишь простое расследование. Хотя слова полицейского были немного чрезмерными, в этом нет ничего страшного ".
Ли Цзинтянь, казалось, оправился от своего унижения. Он собрался с духом и, казалось, извинил Линь Чэня, но такое оправдание было явно провокационным.
Естественно, те, кто мог работать в посольстве, были людьми, способными понимать подтекст. Услышав это, мужчина в черном, стоявший рядом с больничной кроватью, поприветствовал Ли Цзинтяня, затем повернулся и встал перед Син Конгляном.
Судя по его агрессивному поведению, было очевидно, что он хотел предупредить Син Конгляна, но прежде чем он успел заговорить, подросток, который собирал вещи, прервал его.
"Как тебя зовут?"
Голос Ван Чао был ясным и четким.
Сотрудник посольства не ожидал, что кто-то осмелится задать такой дерзкий вопрос в сложившихся обстоятельствах, но подросток, сидевший на полу, оказался ещё более дерзким, чем ожидалось. В конце концов, это был молодой человек, который осмелился отругать идиота на глазах у ICPO, так что просто спросить его имя было уже довольно вежливо.
Мужчина в черном, который собирался "свести счеты" с Син Конгляном, казался сильно оскорбленным. Он снял солнцезащитные очки и посмотрел на подростка, который осмелился высказаться. Он думал, что его взгляд был железным и холодным, но молодой человек, сидевший на полу и упаковывавший свои вещи, не выказывал ни малейшей паники или страха.
"Какой у вас идентификационный номер?" - Спросил подросток на полу; его тон был даже элегантным. — Я спрашиваю вас как офицер китайской полиции. Это нужно для безопасности господина Ли Цзинтяня. Что, если вы притворяетесь сотрудниками посольства и хотите похитить господина Ли Цзинтяня? Боже мой, если это случится, мы не знаем, как нас накажут!
— Не нужно вести себя так лицемерно. Как будто вы действительно заботитесь о нашей безопасности, — вмешалась Лю Ин. — Я их знаю. Они действительно из посольства Синьни».
Ван Чао хихикнул и приподнял уголки рта. «Я не беспокоюсь об этом, но что, если ты тоже плохой человек, тётя~»
Услышав, что её называют тётей, Лю Ин почувствовала, как у неё засосало под ложечкой. Менеджер наконец-то перестала смотреть на неё снисходительно, сердито указала на подростка на земле и отругала его. «Как ты смеешь!»
Лю Ин была готова выйти из себя, но Ван Чао последовал примеру Син Конгляня и проигнорировал её. Вместо этого он посмотрел на «чёрного» перед собой и продолжил задирать нос. «Я спрашиваю тебя».
Лицо мужчины в чёрном потемнело.
Хотя ему очень хотелось наступить на этого шумного и надоедливого мальчишку, было ясно, что он говорит разумные вещи. Поскольку это было разумно, он не мог быть слишком настойчивым.
«Шэнь Чэнгун, идентификационный номер: 30697012», — выплюнул агент. Вместо того, чтобы разозлиться, Шэнь Чэнгун почувствовал, что это слишком невероятно. Китай всегда был страной этикета, и их отношение к ним всегда было вежливым, но с каких это пор мелкий техник из местной полиции осмеливается так их провоцировать?
«Я спрашивал ваше имя?» Я просто спросил у тебя твой идентификационный номер. Эй, я думал, тебя будут звать 007. Шэнь Чэнгун звучит совсем не круто. Лао Чжао по-прежнему плохо придумывает имена для своих агентов.
Шэнь Чэнгун был озадачен. Если он правильно понял, то Лао Чжао, который выскочил из уст этого маленького полицейского, имел в виду его непосредственного начальника, господина Чжаохуа, нынешнего посла Синьни в Китае.
Каким же должно быть звание этого маленького полицейского, чтобы он осмелился назвать посла по имени и даже обратиться к нему «лао*». Те, кто не в курсе, могли бы подумать, что этот маленький полицейский хорошо знаком с послом.
*Уточнение: добавление «Лао» перед чьим-либо именем при обращении к нему является признаком близости.
Шэнь Чэнгун прищурился, но увидел, что маленький полицейский внизу просто улыбается. Маленький полицейский прищурился, а затем на глазах у всех достал из рюкзака ноутбук и включил его. Он ввёл в поле поиска ряд цифр, которые были хорошо знакомы Шэнь Чэнгуну, так как это был номер его удостоверения личности, который он только что назвал.
Шэнь Чэнгун не знал, какую поисковую систему использовал подросток, поскольку она не была похожа на систему, принадлежащую китайской полиции, и ещё меньше походила на систему, используемую посольством Синьни, но вскоре вся его личная информация была найдена.
Он сразу увидел фотографию в верхней части страницы. Она была сделана, когда он только поступил на службу в посольство Синьни. Хотя это было полгода назад, это действительно была его последняя официальная фотография. Можно было видеть, что скорость обновления информации в этой системе в руках этого маленького полицейского была довольно высокой.
Шэнь Чэнгун стал бдительным.
Однако, словно угрожая ему, маленький полицейский двигал полосу прокрутки в чрезвычайно медленном темпе. Начиная с того, какой детский сад он посещал, заканчивая тем, какие награды получал в средней школе, начиная с того, в какой армии служил, заканчивая тем, в каких операциях участвовал, одна за другой раскрывались его самые интимные личные данные.
Даже когда полоса прокрутки почти закончилась, он увидел, что самая личная информация о его семье была прикреплена к концу профиля.
Несмотря на то, что он и раньше сталкивался с угрозами, этот маленький китайский полицейский осмелился угрожать ему средь бела дня. Осознав это, Шэнь Чэнгун пришёл в ярость и хотел сказать то, что только что сказал тот менеджер: «Кто ты такой и как ты смеешь мне угрожать?»
Поэтому, кипя от злости, он спросил: «Офицер полиции, не думаю, что у вас есть разрешение читать эти записи. Я так понимаю, вы мне угрожаете?»
«А, почему вы так думаете?» О, я просто провожу небольшое исследование. Это всё ради личной безопасности мистера Ли Цзинтяня. Кто знает, кто ты такой? Что плохого в том, чтобы быть немного осторожнее?
«Не думаю, что твой босс и босс твоего босса согласятся с тем, что ты сейчас мне говоришь».
Подразумевалось, что статус этого парня был слишком низким, и кто знает, что могло произойти, если бы они зарегистрировали спор? Так что было бы лучше, если бы он держал рот на замке.
Однако маленький полицейский, то ли потому, что не знал, то ли был слишком глуп, то ли притворялся глупым, чтобы знать, проигнорировал его предупреждение. — Эй, мистер Шэнь Чэнгун. Вы действительно заместитель военного атташе посольства Синьни? — присвистнул молодой человек, небрежно взглянув на певца на кровати. — У вас неплохая семья. Такая влиятельная, что за вами приехал заместитель военного атташе.
Шэнь Чэнгун ухмыльнулся. «Возможно, ты смотришь свысока на мой статус заместителя военного атташе, но поскольку у меня есть этот статус, я могу многое сделать, не опасаясь последствий, в том числе убить тебя».
Когда Шэнь Чэнгун сказал это, он хотел, чтобы маленький полицейский понял, что поставлено на карту, поскольку такой человек, как он, не мог оставаться равнодушным, увидев, как раскрывают информацию о его семье.
Сказав это, Шэнь Чэнгун повернулся и посмотрел на начальника маленького полицейского — того, кто стоял в конце коридора и наблюдал, как его подчинённый провоцирует его, но оставался невозмутимым.
Он оглядел Син Конгляня с головы до ног и удивился. Судя по внешности, этот человек не был чистокровным китайцем. Несмотря на это, он занимал высокое положение в китайской системе. Скорее всего, у него было какое-то прошлое, но это не имело к нему никакого отношения. Он видел много китайских полицейских, которые выглядели как здоровяки, но на самом деле были мягкотелыми. Он приподнял бровь взглянул на Син Конгляна и достал солнцезащитные очки из переднего кармана рубашки, готовый надеть их.
Как только Шэнь Чэнгун двинулся, Син Конглян тоже последовал его примеру.
В следующую секунду он почувствовал боль в запястье. Полицейский уже был перед ним. Прежде чем Шэнь Чэнгун успел среагировать, сильная боль пронзила его колени и локти, и он был сбит на землю противником.
Он даже не мог сказать, какими навыками пользовался Син Конглиан. Прежде чем он успел осознанно дать отпор, его лицо уже было прижато к плиткам пола, а другой мужчина жестко удерживал его за талию и руки.
Затем в его ухе раздался резкий щелчок. Шэнь Чэнгун с трудом посмотрел в сторону звука и обнаружил на земле черное месиво. Тот мужчина раздавил его солнцезащитные очки.
Черная линза разбилась об пол, и на нее наступил кожаный ботинок.
Несмотря на свое положение, Шэнь Чэнгун не рассердился. Ему даже не нужно было поднимать голову, чтобы понять, что три черных пистолета были направлены на человека, который осмелился прижать его к земле в этот момент.
Неважно, насколько хороши были навыки противника, какой от этого был прок? В конце концов, это уже был не век холодного оружия.
Шэнь Чэнгун ждал момента, когда противник напрягся из-за угрозы оружия, но был встречен только сильной болью в запястье и пояснице; противник увеличил свою силу. Затем Шэнь Чэнгун почувствовал, как мужчина приблизился к его уху и сказал чрезвычайно спокойным тоном: "Мистер Заместитель военного атташе, вы также должны знать, что когда ваши слова направлены против сотрудников административных правоохранительных органов нашей страны, это позволяет мне действовать. В конце концов, у нас есть право на самооборону ".
Шэнь Чэнгун ошеломлённо рассмеялся. «Господин полицейский, я восхищаюсь вашим мужеством и силой. Вы, должно быть, очень умелый, но если я прикажу им стрелять, как вы думаете, есть ли у вас шанс?»
Это была угроза и ответный удар, но Син Конглянь не собирался отпускать его. Его кожаные ботинки всё ещё стояли на солнцезащитных очках, а колени по-прежнему прижимались к талии заместителя военного атташе. Его лицо оставалось спокойным, а тон — непринуждённым. Он слегка наклонил голову и придвинулся ближе к уху военного атташе, словно хотел ответить чем-то более серьёзным, но тут все в палате были шокированы.
Син Конглянь выглядел так, будто его сбил автобус, но он просто извинился. Он растянул слова, а затем лениво сказал мужчине, лежащему на полу: «Ладно, хватит болтать, уходи».
Закончив говорить, Син Конглянь отпустил военного атташе, лежащего на полу.
Господин заместитель военного атташе не ожидал, что всё закончится так легко.
Он поднялся с земли и стряхнул несуществующую пыль с одежды. Его люди всё ещё держали оружие наготове, но Шэнь Чэнгун думал, что они с полицейским хорошо знают друг друга. Выстрелы были невозможны.
Он посмотрел на полицейского из Хунцзина, который мог бы схватить его в мгновение ока. На лице полицейского играла лёгкая улыбка. Однако Шэнь Чэнгун насторожился не из-за навыков полицейского, а из-за его отношения к дипломатическому спору, который мог возникнуть в любой момент, как к шутке. Обычные полицейские не были бы так уверены в себе.
— Кто вы? — спросил Шэнь Чэнгун.
— Син Конглянь, капитан уголовного отдела полиции Хунцзина.
Мужчина великодушно протянул руку. Шэнь Чэнгун посмотрел на руки, которые только что его одолели, и, стиснув зубы, встряхнул их.
Криминальная психология. Глава 119
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Кинки || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 119
Катастрофа растворилась в воздухе — или, скорее, катастрофы не было. Кто бы стал сражаться с местной полицией на территории другой страны ради певицы? Позиция военного атташе заключалась лишь в том, чтобы немного покрасоваться.
К сожалению, Син Конглянь давно раскусил этот трюк. Его ответ тоже был очевиден. Независимо от того, что Шэнь Чэнгун сделал бы или не сделал, раз он произнёс эти слова, которые задели Син Конгляня, он должен был на них отреагировать.
Короче говоря, это было похоже на методы, обычно используемые в дипломатических переговорах. Когда один отступал, другой наступал. Затем обе стороны выступят посредниками и проведут переговоры. Кроме "укрепления дружбы", никаких других последствий не будет.
Однако Лю Ин так не думал. Естественно, она думала, что "телохранители" посольства Синни были вынуждены отступить из-за Син Конгляня.
"Уверяю вас, вы получите выговор", - сердито сказала женщина.
Это было почти как ее последнее предсмертное сопротивление.
Однако, прежде чем она успела договорить, заместитель военного атташе бросил на неё очень равнодушный взгляд. Он как бы говорил: «Заткнись».
«Пойдём».
Шэнь Чэнгун наклонился, как будто ничего не случилось, поднял с пола разбитые солнцезащитные очки и небрежно положил их обратно в карман.
Лю Ин была возмущена. Маленький ассистент в палате был сбит с толку, в то время как Ли Цзинтянь наконец поднялся с больничной койки.
Поскольку собеседник сказал ему идти, естественно, он последовал за ним. Он методично подобрал свои кожаные ботинки и надел их. Он двигался медленно, как молодой человек из хорошей семьи; какие бы сражения ни происходили вокруг него, такая атмосфера не могла повлиять на его движения.
Видя, что Ли Цзинтянь встает, ассистентка Сяо Кэ также начала лихорадочно приводить в порядок оставшийся багаж Ли Цзинтяня. Поскольку Ли Цзинтянь внезапно был госпитализирован, вещей для упаковки было немного.
Ли Цзинтянь, казалось, не заметил никаких отклонений в комнате. Он просто занимался своими делами в своем собственном темпе.
Надев обувь, он подошёл к прикроватной тумбочке, взял стакан с холодной водой, стоявший в изголовье кровати, и сделал глоток. Когда он закончил эту серию медленных действий, в палате раздался звук вытаскиваемого из багажника чемодана.
Услышав его, Ли Цзинтянь поставил стакан с водой, вернулся к своему помощнику и лично взял в руки раздувшийся рюкзак. Под пристальными взглядами всех присутствующих он держался уверенно, без высокомерия, присущего знаменитостям.
Ли Цзинтянь по-прежнему был сдержанным и скромным, как и говорили.
Четверо агентов из посольства тоже начали двигаться и приготовились проводить Ли Цзинтяня.
Когда он уже почти дошел до двери, Ли Цзинтянь внезапно остановился и обернулся. Яркое солнце за окном светило прямо ему в лицо, делая его белым, как свет.
Лин Чен понял и направился к двери.
«Возможно, в ближайшем будущем я вернусь в Китай для восстановления сил. Вот мой личный номер». Ли Цзинтянь слегка поклонился, достал из кармана визитку и протянул её Лин Чену обеими руками.
Когда Линь Чэнь уже собирался потянуться за ним, Ли Цзинтянь внезапно схватил его за руку. Хотя это выглядело как вежливое рукопожатие и прощание, в тот момент, когда Ли Цзинтянь поднял голову, Линь Чэнь ясно увидел в его глазах звериный взгляд.
Хотя взгляд был свирепым и жестоким, он был также нежным и соблазнительным. Линь Чэнь видел такой же взгляд в глазах диких зверей, которые кусали своих жертв за шею и пили их кровь. Это чувство было пугающим из-за своей бесчеловечности.
Лин Чэнь встретился взглядом с Ли Цзинтянем и легко сказал: «До свидания».
......
......
После ухода Ли Цзинтяня в комнате остались только они втроём.
Ван Чао отреагировал первым. Подросток внезапно поднялся с пола, лёг на диван и застонал. Он в ужасе сказал: «Боже мой, Ли Цзинтянь сошёл с ума. Должно быть, он большой извращенец. Теперь, когда он в посольстве, мы не можем его арестовать. Что нам делать? Что, чёрт возьми, происходит?»
«Консультант Линь?» — спросил Син Конглянь.
Линь Чэнь стоял у окна и не отвечал. С его точки обзора он отчётливо видел репортёров и фанатов, с тревогой ожидавших у ворот больницы.
Через некоторое время из подземного гаража медленно выехал чёрный автомобиль.
У него был жёлтый номерной знак со специальным дорожным знаком, указывающим на то, что это машина, отправленная посольством Синьни за Ли Цзинтянем.
Повсюду кричали фанаты, а репортёры быстро реагировали на происходящее. Они хотели выйти вперед и узнать какие-нибудь эксклюзивные новости.
Однако, возможно, это было из-за того, что машина ехала слишком плавно, или, может быть, из-за того, что стекла в окнах были тонированы со всех сторон, но никто не мог разглядеть, что происходит внутри. Репортеры, которые ранее преследовали и блокировали их, не осмелились сделать то же самое и вместо этого держались на расстоянии от машины, продолжая направлять свои камеры на автомобиль посольства.
Поклонники Ли Цзинтяня, вероятно, всё ещё переживали из-за предыдущей давки и осмеливались лишь тихо следовать за машиной, беззвучно повторяя имя своего кумира и провожая его.
Эта сцена была довольно комичной. Ли Цзинтянь казался героем, который вот-вот вернётся в свой родной город. Под прощальные вспышки фотоаппаратов и в окружении фанатов он исчез в конце дороги.
Линь Чэнь наконец отвёл взгляд и ответил Син Конгляню.
«Ли Цзинтянь болен».
«Конечно, он болен», — торжественно сказал Син Конглянь.
«Это психическое заболевание в сочетании с истерическим расстройством личности*», — сказал Линь Чэнь.
* Расстройство личности, характеризующееся чрезмерным стремлением к вниманию, обычно начинающимся в раннем детстве, включая неуместное соблазнение и чрезмерное стремление к одобрению. Говорят, что люди с диагнозом этого расстройства живые, драматичные, жизнерадостные, полные энтузиазма, экстраверты и кокетливые.
"Он родился с естественной любовью к актерскому мастерству?" Внезапно спросил Ван Чао. "Э, значит ли это, что его скромность, вежливость, мягкость и поступки - все это спектакль? Черт, неужели ему это не надоело?"
Линь Чэнь медленно подошёл к подростку, сел на диван и покачал головой. «Нормальные люди не могут понять или распознать людей с расстройствами личности. Вы судите о них, опираясь на здравый смысл. Такие люди, как Ли Цзинтянь, в первую очередь «очень эгоцентричны». Они отчаянно нуждаются во внимании окружающих. Поэтому они рассматривают общение с другими как средство достижения своих целей. На первый взгляд они дружелюбны, умны и привлекательны, но на самом деле они полностью игнорируют свои человеческие потребности и интересы. То есть, пока они могут привлекать к себе внимание, они будут делать всё, что угодно, например, принуждать, лгать, обманывать, льстить и даже угрожать самоубийством. Если вы спросите, не надоедает ли им это, это всё равно что спросить, не надоело ли рыбе жить в воде. Они живут за счёт этого».
Син Конглян спросил: «Значит, вы попросили нас не разговаривать с Ли Цзинтянем, чтобы понять, действительно ли Ли Цзинтянь болен?»
«Если у Ли Цзинтяня серьёзное истерическое расстройство личности, как я предположил, то он отчаянно нуждается во внимании окружающих. Когда мы вошли в палату, никто не обращал на него внимания, а разговаривал с другими людьми. Ему неизбежно было бы очень некомфортно. Он будет продолжать пытаться привлечь наше внимание. Так и было. Он действительно не выносил, когда другие им пренебрегали. Как вы и заметили, эмоциональная реакция Ли Цзинтяня была неискренней, а скорее похожей на то, как если бы он был отделён от вас слоем целлофана, что также является основной чертой истерического расстройства личности. Подобно тому, как рыба должна жить в воде, у пациентов с расстройствами личности тоже есть препятствия, которые они не могут преодолеть. Часто можно понять его истинное психологическое состояние по этим препятствиям».
«Значит, он сделал всё это в торговом центре только для того, чтобы выставить себя жертвой и привлечь внимание общества? А как насчёт дела об изнасиловании?» Это законно? Но, А'Чен, откуда ты знаешь, что у Ли Цзинтяня истерическое расстройство личности...
«Сначала, когда я увидел его на сцене, я подумал, что с ним что-то не так, но в тот момент я не понимал, что именно. Я просто подумал, что он умеет хорошо говорить. Он был слишком скромным и ласковым, что может вызывать у людей странное и неописуемое чувство. Затем мы увидели букет роз и мёртвого соловья. Независимо от того, кто подарил букет, у этого человека должно быть антисоциальное расстройство личности. В этом нет никаких сомнений. После этого вы рассказали мне о деле об изнасиловании. — Линь Чэнь продолжил: — Поскольку дело об изнасиловании имело место, есть только два варианта: правда или ложь. Конечно, любая из этих ситуаций ужасна. Однако в теории это невозможно. Хотя не было доказано, что обвинения девушки по имени Сюй Ран правдивы, если изнасилование было реальным, мы можем сделать вывод, что психическое состояние Ли Цзинтяня крайне нестабильно до такой степени, что его сексуальное поведение становится слишком экстремальным. С другой стороны, это показывает, что он будет использовать секс, чтобы соблазнить объект своего желания и привлечь его внимание. Это означает, что в его сексуальном поведении сильны хищнические наклонности и желание манипулировать, что свидетельствует о наличии у него крайних сексуальных фетишей. В связи с тем, что он сказал своим поклонникам на сцене, он на самом деле наслаждается чувством жертвы после того, как причиняет боль другим. Это опьяняет его».
«Я не могу этого понять», — честно сказал Ван Чао.
«Я рассказываю вам немного, чтобы вы поняли, что в классификации расстройств личности антисоциальное, нарциссическое, истерическое и пограничное расстройства личности тесно связаны. Некоторые исследования показали, что две трети людей с истерическим расстройством личности также соответствуют диагностическим критериям антисоциального расстройства личности. Есть даже теории, согласно которым истерическое расстройство личности и антисоциальное расстройство личности могут быть разными проявлениями одной и той же внутренней причины у людей разного пола. То есть у женщин, как правило, истерическое расстройство личности, а у мужчин более выражено антисоциальное поведение».
Линь Чэнь замолчал. Син Конглянь внезапно понял, почему Линь Чэнь так говорит. Если догадка Линь Чена была верной, то это дело казалось слишком жестоким, и возникало чувство беспомощности и удушья.
Он не мог не сказать: «Консультант Линь, у вас ведь есть дедукция, которая объединяет всё дело, не так ли?»
Линь Чэнь посмотрел на него глубокими, бездонными глазами. «Да».
Переходя сразу к сути, Линь Чэнь заговорил медленнее, и его голос стал спокойнее. «Если у Ли Цзинтяня серьёзное истерическое и антисоциальное расстройство личности, то Сюй Ран стала его жертвой. После того, как он безжалостно растоптал её, чтобы удовлетворить свои непристойные желания, он точно знал, что сделает Сюй Ран. В конце концов, любой, кого принудили к крайним мерам, будет сопротивляться, но как мир может поверить, что грязная, глупая проститутка обвинит большую звезду с безупречной репутацией в изнасиловании?» Никто бы не поверил в такую историю. Хотя я не читал дело, я предполагаю, что дело об изнасиловании было с самого начала сфабриковано Ли Цзинтянем. Он просто играл с ней снова и снова. Такой умный и хитрый человек, как Ли Цзинтянь, не мог оставить никаких улик. Будь то поддельная фотография в Photoshop или неправильное место преступления, всё это было сделано Ли Цзинтянем, чтобы подорвать доверие к Сюй Ран. По его плану она должна была проиграть, и тогда он смог бы насладиться удовольствием от роли жертвы. Ли Цзинтянь не ожидал, что это дело об изнасиловании привлечёт всеобщее внимание к Сюй Ран. Внимание, которое должно было принадлежать ему, отняла у него проститутка, и это его очень разозлило. Вот почему он спланировал этот второй инцидент. Ему нужно было отвлечь всеобщее внимание от Сюй Ран и вернуть его себе. Таким образом, история выглядит так: шлюха организовала серию инцидентов, чтобы отомстить большой звезде. Большой звезде перерезали горло, и его обвинили в том, что он сам всё это подстроил, чтобы обелить себя. Как раз в тот момент, когда общественное мнение в интернете обернулось против него, его фанаты опубликовали фотографии преступника во время нападения и восстановили его репутацию. И снова он заменил Сюй Раня в центре всеобщего внимания и сочувствия. Одна только мысль об этом, вероятно, доставит ему оргазм».
Син Конглянь почти потерял дар речи.
Высокопоставленный чиновник неоднократно унижал другого человека, который ползал у его ног. Этот инцидент и так был крайне жестоким, но Син Конглянь подумал, что могло быть и хуже. «Итак, Ли Цзинтяню перерезали горло, но рана была очень поверхностной. Он не притворялся, что серьёзно ранен, а сам вышел из отделения неотложной помощи, потому что это был лучший способ отвести от себя подозрения. Однако полиция не дураки. Если мы найдём Сюй Ран, а мы её точно найдём, разве все планы Ли Цзинтяня не пойдут прахом? Но он, кажется, довольно уверен в себе, и я не думаю, что это из-за его дипломатической неприкосновенности. Почему он так уверен?
Прежде чем Син Конглянь успел продолжить, он увидел, что Линь Чэнь заметно побледнел. Он даже заметил, что пальцы Линь Чэня, вцепившиеся в подлокотник дивана, слегка дрожат.
"Потому что он убьет ее". Линь Чен внезапно поднял на него глаза. "Немедленно найди Сюй Ран. Боюсь, ее жизнь в опасности".
"Разве Ли Цзинтянь не ходил в посольство? Как он мог убить ее?"
— Как он может? — риторически спросил Лин Чен. — Не все убийства нужно совершать собственными руками. Слухи могут убивать. Сплетни могут убивать. Даже боль от отчаяния может медленно убивать.
* * *
Отвратительные мысли:
Разбираем расстройства, упомянутые в этой главе:
Расстройство личности: класс психических расстройств, характеризующихся устойчивыми дезадаптивными моделями поведения, мышления и внутреннего опыта, проявляющимися во многих ситуациях и отклоняющимися от принятых в культуре индивида. Эти модели формируются в раннем возрасте, являются негибкими и связаны со значительными страданиями или инвалидностью. Определения различаются в зависимости от источника и остаются предметом споров.
. Антисоциальное расстройство личности: преимущественно поражает мужчин (встречается в три раза чаще). Расстройство личности, характеризующееся длительным игнорированием или нарушением прав других людей, а также трудностями в поддержании долгосрочных отношений. Часто проявляются отсутствие эмпатии и пренебрежительное отношение, а также нарушение правил, которое иногда может включать в себя нарушение закона, склонность к хронической скуке и злоупотреблению психоактивными веществами, а также импульсивное и агрессивное поведение.
Пограничное расстройство личности: поражает преимущественно женщин (в три раза чаще). также известное как эмоционально нестабильное расстройство личности (EUPD), это расстройство личности, характеризующееся длительной моделью нестабильных межличностных отношений, искаженным самоощущением и сильными эмоциональными реакциями. Пострадавшие часто занимаются членовредительством и другим опасным поведением, часто из-за трудностей с возвращением своего эмоционального уровня к здоровому или нормальному исходному уровню. Они также могут бороться с чувством пустоты, страхом быть покинутыми и оторванными от реальности.
Расстройство личности истерического типа: в равной степени затрагивает мужчин и женщин (хотя чаще диагностируется у женщин). Расстройство личности, характеризующееся чрезмерным стремлением к привлечению внимания, обычно начинающимся в раннем детстве, включая неуместное соблазнение и чрезмерное желание одобрения. Считается, что люди с таким расстройством являются живыми, драматичными, энергичными, увлечёнными, экстравертированными и кокетливыми.
Нарциссическое расстройство личности: чаще встречается у мужчин. Расстройство личности, характеризующееся постоянным чувством собственной значимости, чрезмерной потребностью в восхищении, пониженной способностью или нежеланием сопереживать чувствам других людей, а также эксплуататорским поведением по отношению к окружающим. Нарциссическое расстройство личности является одним из подтипов более широкой категории, известной как расстройства личности. Оно часто сочетается с другими психическими расстройствами и связано со значительными функциональными нарушениями и психосоциальной инвалидностью.
Это всего лишь четыре расстройства личности, о которых упомянул Линь Чэнь, но есть ещё несколько.
Криминальная психология, глава 120
Автор: 长洱 / Чанъэр
Переводчик: Kinky || https://kinkytranslations.com/
* * *
Глава 120
Линь Чэнь никогда не встречался с Сюй Ран. Он видел ее только на фотографии в ноутбуке Ван Чао. Однако, по сравнению с проституткой или бродячей певчей птицей, она была прежде всего девушкой.
Независимо от того, как изменилось общество, с тех пор как она была девочкой, ее следовало любить, а не безжалостно топтать снова и снова.
Линь Чэнь с беспокойством посмотрел на Син Конгляня. Он не знал, что сказать. Он чувствовал себя беспомощным, думая о том, как он мог бы помешать махинациям Ли Цзинтяня в отношении девушки.
Однако Син Конглянь был настойчив и отличался от обычных людей. Он оглянулся на него, а затем без колебаний крикнул подростку, стоявшему рядом с ним: «Ван Чао?»
«Проверяю записи». Подросток снова начал стучать по клавиатуре, взволнованно отвечая. " Капитан, я не могу в одиночку нести бремя службы в полиции. Что сказал заместитель капитана Чэнь?
Ранее, по пути в больницу, Син Конглянь попросил своих людей проверить местонахождение Сюй Жаня. Возможно, теперь появились новости.
Пока Ван Чао говорил, Син Конглянь уже разговаривал по телефону. Его быстро соединили. Когда человек на другом конце провода услышал, как он спрашивает о "Сюй Жане", они, казалось, удивились.
"Разве Ван Чао не сказал вам провести расследование?" Син Конглян повысил голос. Закончив говорить, он перевел телефон на громкую связь.
— Капитан, вы попросили меня проверить слишком много вещей. Я не знал, насколько это срочно. Мы действительно не нашли, где Сюй Ран, но она села на поезд сегодня утром в 6. Поезд прибыл на станцию Хунцзин в 7:03. Номер поезда — G137. Других новостей пока нет. Вы хотите отправить кого-нибудь на вокзал, чтобы проверить сеть?
— Хорошо, я понял. Продолжайте. — Син Конглянь повесил трубку.
«О боже, я начинаю сомневаться в себе, капитан. Почему она в Хунцзине? Как она могла оказаться в Хунцзине?» Ван Чао говорил всё более взволнованно. Он даже начал сомневаться в своих предыдущих выводах. «Если она приехала в 7:03, у неё было достаточно времени, чтобы совершить преступление в международном торговом центре «Аньшэн». С хронологией всё в порядке».
Действительно, они только что пришли к выводу, что Ли Цзинтянь с самого начала подстроил и контролировал дело о перерезанном горле. Он сделал всё это, чтобы привлечь внимание общественности, а затем свалить всю вину на Сюй Ран. Но затем произошло ещё одно невероятное событие. Сюй Ран приехала в Хунцзин из Фэнчуня. Она приехала достаточно рано, чтобы у неё было достаточно времени для совершения преступления.
— Ладно, меньше думай и больше работай, — Син Конглянь постучал подростка по лбу, выводя его из оцепенения. — Ты думаешь, что женщина, способная всё это спланировать, — идиотка? Если бы она собиралась кого-то убить, зачем ей ехать на скоростном поезде? Разве она не боится, что полиция узнает об этом?
Син Конглянь был прав. Для убийцы, совершившего такое преступление в другом городе, было крайне глупо садиться на скоростной поезд, который позволял легко оставлять следы путешествия. Будь то автобус дальнего следования или небольшое такси, скрыть их местонахождение было гораздо легче, чем на скоростном поезде. Однако, если бы Ли Цзинтянь хотел превратить Сюй Ран в нападавшего, он, естественно, мог бы организовать ее приезд в Хунцзин. Но то, что она все-таки приехала, было ненормально.
Плохое предчувствие Линь Чэня в его сердце стало сильнее. Хотя они верили, что Сюй Ран невиновна, все улики указывали на то, что она была в Хунцзине. Фотография нападавшей во время нападения была похожа на нее, и у нее были достаточные мотивы для совершения преступления, так как же они могли доказать, что это была не она?
Линь Чэнь внезапно понял, почему Ли Цзинтянь так уверенно улыбался.
— Капитан, вы правы. Я думаю, что всё это — заговор Ли Цзинтяня. Ван Чао снова оживился. — Но А'Чэнь прав. Нам нужно быстро найти Сюй Ран.
— У вас есть какие-нибудь мысли? — спросил Син Конглянь.
. — Я нашёл номер её мобильного телефона. Ван Чао нажал клавишу ввода, и на экране появился номер Фэнчуня. Син Конглянь взглянул на номер и быстро набрал его.
После долгого ожидания телефон не подключился к сети.
Механический и холодный голос сообщил, что «абонент недоступен», а время ожидания после завершения звонка было невыносимо долгим.
Сюй Ран не отвечала на звонки, и у них возникло нехорошее предчувствие.
«Может, она не слышит или телефон на беззвучном режиме. Кстати...» Подросток вдруг кое-что вспомнил. «Если кто-то приедет в незнакомый город, он, скорее всего, включит GPS-навигацию. Я попробую».
Закончив говорить, он снова принялся за работу за ноутбуком; стук клавиш, казалось, вселял надежду.
Но чем больше Ван Чао искал, тем сильнее хмурился. Он продолжал нажимать на тачпад одной рукой, а другой просматривал записи. Однако его поиски не увенчались успехом. «Сюй Ран не включила GPS. Я попробую её банковскую карту или что-то в этом роде. Может, она что-то купила по своей карте...»
Голос подростка становился всё тише. Все они знали, что Сюй Ран вряд ли оставила какие-либо следы.
В этот момент на ноутбуке Ван Чао раздался еще один крик. Это был сигнал тревоги, который он установил раньше. Система автоматически предупредит, если какая-либо информация о Ли Цзинтяне станет вирусной.
Ван Чао переключился обратно на предыдущую страницу информационной статистики, как будто увидел привидение, и посмотрел на новые облачные кластеры, появляющиеся на карте данных, затем быстро кликнул по корневому каталогу.
То же самое произошло и во второй раз.
Это все еще был пост на Weibo, сделанный фанатами Ли Цзинтяня. Основным содержанием поста по-прежнему была фотография, и главным героем фотографии снова оказался Сюй Ран.
По стечению обстоятельств, или, скорее, потому, что все это было настолько случайным, остались следы, полные искусственных приспособлений.
Сюй Жань была одета в красное и стояла на тротуаре у перекрёстка, когда мимо неё проехало транспортное средство. Её лицо было пустым, как будто она не понимала, что происходит.
«Этот перекрёсток кажется слишком знакомым, не так ли, капитан? Кажется, мы только что проезжали мимо него?» — спросил Ван Чао, глядя на фотографию.
Не успел он договорить, как Син Конглянь уже развернулся и открыл дверь палаты. «Пойдёмте».
Они быстро вышли и последовали за Син Конгляном по белым коридорам в тихий лифт. Когда они почти добрались до парковки, Син Конглян ускорил шаг.
Там были репортёры, которые ещё не ушли и сидели на корточках. Увидев троицу, к ним подбежало в два раза больше людей, чем раньше.
Микрофоны и диктофоны заполонили их поле зрения.
«Капитан Син, я слышал, что возле больницы нашли следы подозреваемого. Вы отправились арестовывать подозреваемого?»
«Капитан Син, капитан Син... В интернете пишут, что полиция Хунцзина полагается на пользователей сети в раскрытии этого дела. У вас есть какие-нибудь комментарии по этому поводу?»
Син Конглянь открыл дверцу машины с холодным выражением лица. Сначала он защитил их, когда они сели на заднее сиденье; затем он сел на переднее сиденье и захлопнул дверцу, не сказав репортерам ни единого слова.
Он быстро завел двигатель и впервые достал полицейский фонарь из бардачка и установил его.
Когда прозвучала сирена, все репортеры были в шоке.
Син Конглянь опустил стекло в машине и крикнул: «Поторопитесь и уйдите с дороги».
Его аура была слишком впечатляющей, а его высокомерные слова и жёсткая поза были запечатлены камерами репортёров.
После вспышки света репортёры отступили с радостными улыбками на лицах, словно получили заголовки на день. Глядя на эти взволнованные улыбки, Линь Чэнь, казалось, мог догадаться, о чём они думали: «Капитан полиции Хунцзина не смог расследовать это дело и сердито отчитал репортёров».
Но сейчас у них не было времени беспокоиться об этом.
Джип выехал из ворот больницы. Ван Чао сел в машину и, не успев положить рюкзак, начал лихорадочно искать посты в Weibo.
Человеческая плоть была одним из самых надежных и устрашающих способов передачи информации в мире.
Многие поклонники Ли Цзинтяня изначально находились рядом с больницей. Теперь, когда они узнали эту новость, многие начали предоставлять различную информацию, основанную на местоположении фотографии, а некоторые даже проявили инициативу искать Сюй Жаня.
То, что сказал ранее Син Конглянь, снова сбылось. Линчеватели были самым неприятным типом для полиции.
@EatDrinkSleep: [Я как раз был на Дунчжэн-роуд и увидел эту женщину! Давайте, все вместе!]
Пост в Weibo был опубликован на пересечении Дунчжэн-роуд и 4-й Западной дороги.
Ван Чао включил навигатор, посмотрел на дорожную обстановку в реальном времени и сказал: «Капитан, она свернула на 4-ю Западную дорогу. Если вы поедете дальше, будет пробка. Объезжайте Северную Хепин-роуд».
Син Конглянь развернул машину и резко поехал в направлении, указанном Ван Чао.
«Настройте камеру наблюдения в реальном времени и найдите её».
"Это уже отрегулировано, но, капитан, вам нужно поторопиться. Поблизости есть несколько фанатов Ли Цзинтяня, и они уже подошли ". Глядя на неистово светящиеся точки на экране, Ван Чао был просто ошеломлен. "А'Чен, достань планшет из моего рюкзака и следи за прогрессом в режиме реального времени на Weibo", - быстро попросил подросток.
Линь Чен кивнул и достал планшет. Он продолжал обновлять последние посты, и всевозможные грязные слова всплывали у него перед глазами.
@EatDrinkSleep: [Чёрт, поторопитесь и поймайте этого идиота.]
@TomatoRiceNoodlesIsTiansFavoite: [Пересылаю этот пост. 1000 юаней с Alipay для каждого. Тот, кто поймает эту курицу и сделает для меня фото, получит деньги!]
@BeefWithEggplantSauce: [Я был у входа в магазин на Западной Четвёртой улице и увидел курицу. Пожалуйста, помогите мне!!!]
«Западная четвёртая дорога, «Макдоналдс». Лин Чен похлопал подростка по плечу и напомнил ему.
Ван Чао кивнул и начал просматривать записи наблюдения. Он перетащил временную шкалу. На темном экране наблюдения появилось несколько девочек-подростков. Они были одеты в красную одежду с розовым логотипом фан-клуба Li Jingtian на груди. Они вытягивали пальцы и шеи, как будто указывали на кого-то через дорогу.
"Через дорогу", - сказал Линь Чен.
Ван Чао быстро развернул экран. Наконец они увидели фигуру в красном платье.
Женщина на другой стороне дороги, похоже, поняла, что кто-то кричит ей. Она в панике огляделась и, на мгновение оцепенев, бросилась бежать.
К этому времени они уже выехали на Западную Четвёртую дорогу. Ван Чао поспешно сказал: «Капитан, на перекрёстке красный свет и парковочное место в 30 метрах от вас. Остановитесь». Будет быстрее, если мы побежим пешком».
Линь Чэнь кивнул. Син Конглянь взглянул на него, а затем резко затормозил.
Линь Чэнь открыл дверь машины и быстро выскочил наружу. Западная Четвёртая улица была торговым районом в процветающем районе. Несколько девушек, бежавших за ними, вызвали переполох.
Из-за того, что Сюй Ран была одета в красное платье и чёрные туфли на высоком каблуке, она не могла быстро бежать. Поняв, что кто-то преследует её, она в страхе споткнулась и даже опрокинула две газетные лавки на обочине.
Линь Чэнь прибавил скорость и бросился вперёд. Ветер свистел у него в ушах, сопровождаемый звуками людей и машин. От резких движений у него помутилось в голове.
— Остановись!
"Та, что в красном платье".
"Все помогите поймать плохого парня!"
Холодные голоса девочек-подростков ворвались в уши Линь Чэня.
Внезапно он поднял глаза и увидел, что женщина, за которой гнались впереди, бежит быстрее. Ее черные волосы разметались, а юбка развевалась. Многие пешеходы наконец отреагировали. Некоторые поняли, что она, возможно, плохой человек, поэтому остановились как вкопанные и окружили Сюй Ран.
Когда Сюй Жань увидела это, она занервничала ещё сильнее. Она огляделась, но ей некуда было бежать.
Линь Чэнь бежал изо всех сил.
Он миновал фанатов Ли Цзинтяня, которые всё ещё преследовали его, и в следующий момент, как только он догнал Сюй Жань, всё замедлилось.Он увидел, что Сюй Жань смотрела на него с ужасом и отчаянием, прежде чем она без колебаний бросилась на встречную полосу движения.
Женщина была похожа на птицу, которая великодушно пошла навстречу своей смерти. Сначала она подрезала автобус, затем перепрыгнула через ограждение. Светофор перед ней только что сменился, из-за чего большое количество транспортных средств разогналось. Резкий звук рожка разнесся таким громким эхом, что у него заболели барабанные перепонки.
Словно испугавшись, Сюй Жань в оцепенении посмотрела на приближающийся грузовик, который врезался прямо в неё.
Это было похоже на сцену из низкопробного фильма ужасов. На тёмном фоне женщина в красном взмыла в небо, словно цветок, который ветер подбрасывает вверх и вниз, а затем тяжело приземлилась. Грузовик не успел затормозить и перелетел через её тело.
Треск.
Лин Чэнь, казалось, услышал звук чего-то ломающегося. Хотя сцена перед ним менялась, все, что он мог видеть, была чернота. Однако это было не потому, что он потерял сознание, а потому, что пара рук закрыла ему глаза.
"Не смотри". Торжественный голос Син Конглян прозвучал в его ушах.