Монетка

Она опасна тем, что не следует правилам, а поступает на свое усмотрение.

Махаманга

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы переварить полученную информацию.

— Хорошо. — Ответила я Соёль и сбросила вызов.

Но хорошего было мало. Я посмотрела на своё отражение в телефоне и тяжело вздохнула, принявшись быстро поправлять макияж и волосы. Одной ладонью Хёнджин развернул моё лицо к себе, а большим пальцем второй руки начал подтирать размазавшуюся тушь.

— Будешь так нервничать, он подумает, что что-то случилось. Не знаешь брата, что ли? — Хван был спокоен, смотря мне в глаза.

На пару секунд я замерла, поджав губы.

— Знаю, конечно знаю. 

Я сняла с себя его кардиган и вышла из машины, направляясь к чёрному входу в клуб. Пока проходила мимо туалетных комнат, чуть не столкнулась с какой-то девушкой, выбежавшей оттуда, что вызвало раздражение. Как ни в чём не бывало, снова оказываюсь на улице, только уже через главный выход, и вижу машину брата, остановившуюся напротив. Я открываю белую дверцу и сажусь на заднее сиденье, к Соёль. Заметила, как Чанбин посмотрел на меня через зеркало заднего вида, но, не оставив никаких комментариев, тронулся с места, направляясь к дому. И только сейчас я поняла, что алкоголь не успел выветриться из моего организма, а его действие просто ослабло из-за порыва возбуждения, поэтому голова стала чугунной и разразилась ужасной болью. 

Всю дорогу мы ехали молча. Брат был недоволен, показывал это всем своим видом, но продолжал бойкотировать. А ведь он ещё не знает о том, что полчаса назад его младшая сестра лишилась девственности в машине его бывшего друга. 

***

Проснулась я в своей комнате, пропустив из памяти эпизод о том, как вообще оказалась здесь посреди ночи. Подниматься совсем не хотелось, поэтому позволила себе немного понежиться в теплой постели, прежде чем услышала голоса в гостиной. Мне думалось, что Чанбин отвез Соёль домой, но сейчас понимаю, что это не так. Осторожно поднявшись с кровати, я подошла к двери и прислонилась к ней, чтобы подслушать разговор.

— ...Бин, просто выслушай меня. — Просила его подруга, когда тот отмахнулся.

— Я не хочу оправданий, понимаешь? Зачем вообще было идти в этот клуб? Ещё и Кёнми с собой взяла, которая вообще пить не умеет...

На моём лице возникла недовольная гримаса, я слегка задумалась. Затем осторожно отошла от двери и подошла к шкафу в поисках одежды. Пока снимала с себя вчерашнее платье, поняла, что чего-то не хватает. И кто же мог подумать, что этим «чем-то» окажутся чёрные кружевные трусики, которые точно были на мне вчера вечером. А краем глаза заметила в отражении большого напольного зеркала свои ягодицы, на которых красовались красные отметины, оставленные мужскими руками. И стыдно, и неловко. Вот только вспоминать, почему-то, чертовски приятно. Поэтому решила напомнить о проведённой ночи и Хёнджину.

Надев недостающую часть нижнего белья, я подошла чуть ближе к зеркалу, развернулась к нему спиной и сфотографировалась, прикрыв лицо телефоном. А после отправила Хвану и подписала:  «Кажется, ты кое-что оставил», тут же переименовал его с Юнхо на Хёнджина.

Уже в домашней одежде я вышла из комнаты и увидела брата и подругу, собиравшихся уходить.

— И вам доброе утро. — Сказала я,  проходя на кухню. Мой голос оказался слегка охрипшим.

Они обулись и переглянулись между собой, прежде чем взглянули на меня с неким недопониманием.

— Я отвезу Соёль домой и приеду. — Сказал Чанбин, не очень то и хотевший разговаривать со мной.

— У меня смена, я уйду раньше сегодня. — Также холодно отвечаю я, хотя сегодня у меня выходной.

Когда входная дверь захлопнулась, я достала из верхнего ящика таблетку, и пока запивала её водой, подошла к окну, наблюдая за тем, как Чанбин и Соёль садятся в машину.

***

Утро понедельника было тяжёлым. Я сидела за огромным столом, старательно пытаясь не уснуть, но все тщетно. Знала, что Чанбин захочет отчитать меня за поход в клуб, что вполне свойственно ему с того момента, как я переехала в Сеул, поэтому вышла на работу и сразу после ночной смены поехала в университет. Его «родительский контроль» порой игнорировал тот факт, что я уже совершеннолетняя и вольна делать всё, что захочу.

Сегодня я не обращала внимание на появление одногруппников, совсем позабыв о том, что должна составить список. Мои глаза пробудились ото сна лишь тогда, когда заметили Соёль, поднимавшуюся к моему столу.

— Кёнми, уходи с этой работы. Ну сколько можно? — Она выглядела обеспокоенной, сев рядом.

— Давно вы с Чанбином встречаетесь? — Спросила я прямо в лоб, чтобы расставить все точки над «и», да и сразу же перевести тему.

Соёль немного отпрянула от удивления. Она нервничала, подергивая ногой под столом. Это было слишком очевидно. Ей бесполезно врать.

— Почему ты так думаешь? — Наивно спроса подруга, что вызвало моё раздражение.

— Ты издеваешься? Я не звонила ему и не просила забрать нас из клуба, и тебе не давала его номер. Откуда он узнал о том, где мы?

— Он сам написал мне, потому что потерял тебя. — Спокойно ответила Соёль, на что я тяжело вздохнула, смотря в упор её карих глаз.

— Тогда зачем ты оправдывалась перед ним у нас дома?

И я попала в яблочко. Она сдалась, опустив взгляд в пол, словно расстроенный ребенок.

— Я просто хотела встретиться с давним другом, взяла тебя с собой, чтобы ты развеялась... Чанбин переживал за нас. Мы вместе уже два месяца, но не говорили тебе, потому что боялись твоей реакции.

Я тоже отвела взгляд, почувствовав себя виноватой. Мои недосыпы перерастали в необоснованную агрессию, но Соёль ни в коем случае не заслужила этого. На самом деле в моей голове ни раз проскакивала мысль о том, что они с Чанбином действительно могли бы стать отличной парой, хотя я совсем не догадывалась о том, что все эти два месяца они уже являлись таковой.

— Извини за грубость... Но чего вы так боялись? Я же не монстр и очень даже рада за вас... 

— Кёнми, не смей извиняться, я всё понимаю... — Соёль потянулась ко мне, заключив в крепкие объятия. — Твой брат — прекраснейший мужчина, и я так счастлива, что могу быть вместе с ним и оставаться твоей лучшей подругой. 

На моей лице появилась лёгкая улыбка. Хотя я знала, что больше не смогу доверить подруге часть своих секретов. Соёль доброй души человек, и я переживаю лишь о том, что она, даже не желая зла, захочет поделиться моими тайнами с Чанбином. 

— Кстати... Куда вы пропали вчера? — Спросила подруга, отстранившись.

Я облилась холодным потом, на мгновение потеряв дар речи.

— Пропали? Что ты имеешь в виду?

Но и Соёль не глупая. 

— Я видела, что ты сидела с... — Она вовремя опомнилась, оглядевшись по сторонам, и не успела произнести его имени. — ... у бара, когда отошла. А в машине от тебя несло табаком. Произошло то, о чём я думаю?

Вся беда была в том, что Соёль уже знает гораздо больше, чем должна. И сейчас я даже не могу соврать о том, что была с Юнхо — в субботу, когда мы сидели в моей комнате, я рассказала ей о том, что это Хёнджин. Да и она прекрасно осведомлена о моих чувствах. И теперь мне приходится ходить по лезвию ножа, в надежде на то, что Чанбин никогда не узнает об этом.

— Мы поругались, потом вышли на улицу. Он курил, пока мы разговаривали.

Дверь хлопнула, а громкий звук ударил по ушам, заставив съёжиться. Хёнджин, стоявший перед нами в чёрной водолазке, был крайне раздражённым. Его гнев пугал меня не столько, сколько леденящее душу спокойствие. Он знал, что преимуществ у него гораздо больше, чем у всех находящихся напротив. Мы с Соёль замолчали, поглядывая на окружающих.

Добившись идеальной тишины, Хёнджин начал очередную лекцию.

— Всему свойственно иметь две стороны: будь то медаль или простая монета. Адвокат не является исключением, однако стоит помнить о том, что он неделим — сегодня вы выиграли суд в качестве защитника, а уже завтра выступаете представителем. Хорошим адвокатом является тот, кто умеет играть обе роли одновременно. Если вы выбрали для работы только одну из сказанных ранее судебных ролей, не только у доверителя возникнут сомнения об уровне вашей квалификации, но и у опытных юристов. Сегодня у нас с вами последнее занятие, с завтрашнего дня лекции вам будет читать новый постоянный преподаватель. Поэтому сейчас мы разделимся на две группы: представители и защитники. Я дам вам судебную практику, а вашей задачей будет выстроить линию, определенную вашей ролью.

Его глаза прошлись по присутствующим и выбрали двух лидеров: Соёль и Хару — парень, сидевший за первым столом. Не могу сказать, что это не вызвало моего удивления, потому что я была уверенна в том, что именно мне достанется ведущая роль второй команды. Сначала Хёнджин позволил им набрать людей в свои группы, благодаря чему я смогла хотя бы на ненадолго прикрыть глаза, а потом достал из кармана чёрных брюк серебряную монетку. 

— Орёл или решка? — Спросил он у Соёль.

— Решка. — Ответила подруга. 

Хван подкинул монетку, поймав её на тыльной стороне ладони, открыв вид на орла. Группе Соёль досталась сторона защиты. Оба прошли на свои места, пока другие в это время подсаживались ближе к своим группам. Соёль хотела разбудить меня, осторожно постучав по плечу плечу, но голос Хёнджина опередил её.

— Со Кёнми, с вещами на выход. 

Я открыла глаза и проморгалась, посмотрев вниз, на мужчину. Но вставать не торопилась. 

— Я не буду повторять дважды — дверь там. — Хёнджин вытянул руку, указывая направление, и продолжил смотреть на меня вместе с остальными. 

Хотелось возразить, но я вспомнила его обещание, поэтому молча приняла поражение, поднявшись из-за стола.  Соёль провожала меня поникшим взглядом, пока моя фигура не скрылась за пределами аудитории. Я немного оступорилась, осознав, что только что Хван и правда выгнал меня с занятия. 

Медленным шагом дошла до гардероба, забрала своё пальто, и пока надевала его, заметила в отражении зеркала Хёнджина, спускавшегося по лестнице и направлявшегося в мою сторону.

— Пришли поиздеваться, профессор Хван? Не переживайте, я уже ухожу.

— Глупая... Какая же ты глупая... — Он закатил глаза и дождался, когда я оденусь, прежде чем протянул мне какие-то бумаги. — Это соглашение на неразглашение адвокатской тайны и доверенность. Сейчас поедешь в центральную городскую больницу — мою клиентку собираются допросить, я не могу присутствовать. Проследи за тем, чтобы её права не были нарушены. Такси уже оплачено, ждёт у входа. 

Хёнджин не стал дожидаться моего ответа, всучил документы, развернулся и ушёл. До чего же бесит своими сменами настроения, но, кажется, теперь понимаю, зачем он выгнал меня с занятия. Вероятно, посчитал странным, если даст мне поручение при полной аудитории. 

***

Я немного нервничала, шагая по светлым коридорам больницы в поисках нужной палаты. Это было самое сложное и самое волнительное задание из всех, которые я получала на практике. Но, так или иначе, это отличный опыт. Рано или поздно мне пришлось бы сделать это, так что лучше сейчас, чем со страхом после.

Возле одной из палат стояли двое сотрудников полиции, и тогда я поняла, что нашла нужное мне место.

— Гражданка, сюда нельзя. —  Обратился ко мне один из них.

Вежливо поздоровавшись, я показала ему документы, и только после этого меня пустили внутрь. На больничной койке лежала девушка, на вид чуть старше меня, с достаточно уставшим и болезненным видом. И только спустя пару секунд до меня дошло, кто это — та самая дама, которая пихнула меня в клубе, выбегая из туалета. Может, я и была пьяная, но деменцией ещё не страдаю. Это точно она.

— Это помощник нашего адвоката, она будет присутствовать на допросе. — Женщина, сидевшая в кресле, подбежала ко мне с огромным воодушевлением, не дав представиться.

Следователь, стоявший у окна, развернулся и окинул меня оценочным взглядом, прежде чем усмехнуться.

— Какова ваша воля, так и будет. Будьте любезны, покиньте палату. 

Мать посмотрела на свою дочку, затем снова на меня и удалилась. Я уже предполагала, какое мнение успел построить обо мне следователь, но старалась не напрягаться. Просто села в кресло, закинув ногу на ногу, и сложила руки в замок, уложив их на колени.

— Будьте добры, представьтесь, пожалуйста. — Попросила его я.

— Старший следователь Пак Шихёк. — На всякий случай он проверил мои документы, убедившись в их подлинности. — Мисс Со Кёнми... В девять часов утра в центральный отдел полиции Сеула от госпожи Чон Лиён поступило заявление об изнасиловании её несовершеннолетней дочери Чон Бёль. В десять часов мы пытались допросить потерпевшую в её доме, но так как она потеряла сознание, мы были вынуждены переместиться в больницу и продолжить допрос здесь, однако было запрошено присутствие адвоката.

— Сколько по времени длился первый допрос? — Обратилась я к Бёль, услышав, что она несовершеннолетняя, скрыв удивление от её возраста. Знаю, что правоохранительные органы могут грешить соблюдением законностей в таком вопросе.

— Примерно полтора часа. — Немного встревоженно ответила девушка, на что я кивнула, сделал определённые выводы, и вновь повернулась к следователю.

— Продолжайте, пожалуйста.

На скулах мужчины заиграли желваки, но он не осмелился дерзить. 

— Чон Бёль, предлагаю начать с самого начала: расскажите о том, как познакомились со своим насильником, в каком месте это произошло, каким способом....

— Но я же уже говорила об этом, зачем повторять? Я была в клубе, и на тот момент, когда познакомилась с теми парнями, успела выпить пару коктейлей. Разве вы не записывали это, следователь Пак Шихёк?

Я слегка нахмурилась, наблюдая за обоими. Практика в прокуратуре дала мне огромное представление об этой структуре, поэтому то, что происходило прямо сейчас, совсем не вызывало удивления. Бёль была пьяна, развлекалась в клубе, угодила не в ту компанию и только сегодня утром осознала последствия своих действий. А если следователь не найдёт достаточных оснований для возбуждения уголовного дела, работы на вечер у него останется намного меньше, чем молго быть. 

— Хочу закрепить данные вами сведения. Вы же знаете, что за дачу ложных показаний в нашей стране также предусмотрено своё наказание, верно? — Мужчина давил на неё, вызвав моё негодование.

— Будьте более уважительны, Пак Шихёк. Расспрашивая потерпевшую об одном и том же, вы теряете своё время. Говорите по делу и не более, иначе я буду вынуждена написать заявление о вашей некомпетенции.

Мы встретились недовольными взглядами, прежде чем он продолжил. Я записывала ответы девушки в тетрадь для лекций, чтобы ничего не забыть, одновременно с этим представляя картину произошедшего. Больше следователь не позволял себе грубости, изредка поглядывая в мою сторону, пока задавал вопросы Бёль. С моим присутствием на допрос ушло меньше часа, что не могло не вызвать маленькую гордость.

Попрощавшись с крайне неприятным представителем закона, я тоже собиралась покинуть палату, как вдруг услышала голос Бёль.

— Со Кёнми, вы не могли бы задержаться?

— Да, конечно. Что такое? — Я обернулась и кивнула, присев на край её койки.

— Следователь просил меня забрать заявление утром. — Она отвела взгляд, словно хотела добавить что-то ещё, но боялась. — Я подозреваю, что мой насильник имеет хорошие связи. 

— Связи не помогут в вершении правосудия. — Я взяла её за руку, чтобы немного успокоить. — Мы с твоим адвокатом сделаем всё возможное, чтобы доказать это.

Её глаза сияли надеждой, готовые залиться слезами. Я слегка улыбнулась, наполнив свои слова уверенностью, поднялась с койки и вышла, оставив девушку одну. В коридоре меня ждали Чон Лиён и Хёнджин, активно обсуждавшие дело её дочки. Уголки мужских губ слегка дрогнули, словно он хотел улыбнутся, но так и не смог пересилить себя перед женщиной, стоявшей напротив. Сейчас Хёнжин вызывал во мне пренебрежение: то ли от игнорирования после секса в клубе, то ли от грубости поведения.

— ....Так что не переживайте, дело уже заведено. — Подытожил Хван и перевёл свой взгляд за меня. — Со Кёнми, всё в порядке?

— Более чем — Бёль нужно немного отдохнуть, она дала достаточно большой объём информации. — Ответила я. Поджав губы, кивнула матери девушки и направилась в сторону выхода.

Хёнджин не заставил ждать, попрощался с Чон Лиён и последовал за мной, выдерживая небольшую дистанцию.

— Почему не зашёл в палату, раз освободился пораньше? — Холодно спросила я, не оборачиваясь к нему.

— С большей вероятностью могу сказать о том, что ты перенервничала бы, будь я рядом. И без меня хорошо справилась. — Манера его речи уже не была такой назойливой, как утром, да и настроение оказалось чуть приподнятым.

— С чего такая уверенность? — Его слова вызвали смешок, сорвавшийся с моих губ. 

И только после этого Хёнджин ускорил шаг, приблизившись ко мне почти в плотную. Одной рукой притянул меня за талию, продолжая идти в том же темпе, вниз по лестнице и прямиком на улицу.

— Будто мы оба не знаем, что именно так это и закончилось бы. 

Я тяжело вздохнула, остановившись и развернувшись к нему лицом. Даже на каблуках мне приходилось задирать голову, лишь бы встретиться с его заигрывающим взглядом. Только сейчас он не вызывал взаимности.

— Я не понимаю тебя... Чего ты добиваешься?

— Ты была права в субботу — не успел извиниться за первый проступок, как совершил новый. Мне позвонили с утра и вызвали на допрос, поэтому я был не в лучшем настроении. А ты уже надумала себе чего-нибудь, наверное.

Он открыл дверь своей машины и достал с заднего сиденья аккуратный букет белых роз, протянув его мне. Я оказалась слишком падкой на цветы, да и обижаться долго, увы, не умела. Поэтому бабочки в животе воскресли, заставив меня улыбнуться. 

— Тебе правда нашли замену в университете или ты уволился из-за меня? — Спросила я, приняв букет.

— Я же говорил, что веду лекции временно, пока не найдут постоянного преподавателя. Но место твоей практики всё ещё закреплено за мной, поэтому мы будем вместе от начала и до самого конца. — Он открыл чёрную дверцу, приглашая меня сесть в машину. — Заедем пообедать, а потом будем разгребать дела.

Его слова немного позабавили меня своей неоднозначностью, однако молча кивнув, я села в машину и пристегнулась, пока Хёнджин не изменял своим привычкам. Спустя несколько минут он сделал тоже самое, отложив пачку сигарет. Мы выехали на дорогу, когда мой взгляд случайно упал на его смартфон, на которое пришло уведомление, и глаза тут же округлились от шока.

— Ты дурак, это что такое?

На главном экране его телефона стояла фотография, отправленная мною в воскресенье — та самая, на которую он абсолютно никак не отреагировал. 

— А, это... — Хёнджин усмехнулся, выключив смартфон. — Да мне так понравилось, что захотелось, чтобы это фото всегда было перед глазами. 

Я слегка покраснела, отведя взгляд в сторону дороги, что вызвало улыбку у мужчины. Хотя не могу сказать о том, что оказалась недовольна своим поступком. 

— Кстати говоря, ты ведь тоже кое-что оставила. — Пока мы стояли на светофоре, он потянулся к бардачку и достал оттуда потерянные трусики. — Не знаю, каким образом они долетели до ручника.

Я забрала их, покраснев ещё сильнее, и кинула в сумку, пока по лицу Хёнджина растягивалась довольная улыбка.

***

Пообедав в кафе, мы приехали в коллегию адвокатов, закрывшись в кабинете Хёнджина. За едой я рассказала ему о том, что удалось узнать на допросе, так что по дороге до рабочего места между нами уже возникла небольшая дискуссия.

—... Один держал, другой насиловал — разве этих показаний недостаточно для возбуждения уголовного  дела? Этот пень трухлявый докапывался до каждой мелочи. Уже правда начинаю верить в то, что он куплен... — Негодовала я, усевшись в кресло.

 Хёнджин сел рядом, забрал мою тетрадь и слегка задумался.

— Кёнми, всё дело в том, что она не достигла возраста совершеннолетия, поэтому следователь мог быть так дотошен. Представь: ты пришла в клуб, напилась, познакомилась с двумя мужчинами и решила разнообразить свою половую жизнь, а в самом процессе тебе не понравилось и ты передумала. А когда изнасилование считается оконченным преступлением?

— С момента начала полового акта, вне зависимости от его завершения и наступивших последствий. — Ответила я, на что мужчина кивнул.

— Умница. То есть если начало полового акта было совершено с согласия потерпевшей, его нельзя считать изнасилованием. Однако если они силком затащили её в туалет, сорвали одежду и совершили половой акт с Бёль, это изнасилование группой лиц по предварительному сговору. Теперь видишь, в чём дело?  

Я поджала губы, понимая, к чему он клонит.

— Но она передумала до начала полового акта. По крайней мере, так сказала... 

— Поэтому я и не люблю быть представителем — сначала не думаю о том, что делают, а потом выставляют всех виноватыми. — Хёнджин откинулся на спинку кресла, посмотрев в сторону приоткрытого окна, из которого послышались раскаты грома.

— По-твоему, жертва сама виновата в том, что её изнасиловали? Ещё скажи, что она спровоцировала. Даже если девушка пьяная, никакая хабальщина не имеет права даже трогать её, и вообще... — Взбунтовалась я, но не успела договорить, потому что Хван перебил меня, положив свою руку на моё бедро.

По его взгляду было видно, что он не собирался ругаться или спорить со мной. Да и мне не особо хотелось устраивать скандал после достаточно хорошего совместного дня.

— Ты снова зацепилась за одну фразу и совсем позабыла о том, что я сказал пару минутами ранее. Если её действительно изнасиловали — мы докажем это и посадим преступников за решётку, в противном случае сделаем тоже самое, потому что, какой бы ни была настоящая версия, мы не может перечить нашему клиенту и... — Он прервался, не договорив свою мысль. — Как бы то ни было, я против насилия. 

Я не стала отвечать, задумавшись о том, что хотел добавить Хёнджин. За это время он успел развернуться и включить компьютер, принявшись готовить необходимую документацию. 

***

Мои веки дрогнули, когда до ушей дошли звуки ливня, барабанившего уже не первый час после того, как я уснула — так и не дождалась задания, провалившись в блаженное сонное царство, уронив голову на плечо. А проснулась на небольшом диванчике, накрытая пледом. Хёнджин позаботился и о том, чтобы освободить мои ноги от каблуков, пока сам засыпал за столом, всё это время не прекращая возиться с делом Бёль.

— Хёнджин, оставь ты уже этот компьютер... — Тихо попросила его я, поправив плед.  

— Сейчас допечатаю немного и отвезу тебя домой. Не хочу, чтобы ты ехала на такси в такой час. — Он потёр глаза и потянулся, размяв затекшую спину.

— Шутишь? Я не пущу тебя за руль в таком состоянии. Давай переночуем здесь, в чём проблема? Да и грозы боюсь... — Я отодвинулась к спинке дивана, приглашая его к себе.

Но Хёнджин продолжал сидеть в своём кресле, медленно засыпая. В конечном итоге не выдержал и сдался, присоединившись ко мне. Его ногам оказалось немного тесно, однако это не стало проблемой заключить меня в крепкие объятия. Я прижалась к его груди и глубоко вздохнула, снова прикрыв глаза. 

— В тебе столько нежности и страсти одновременно, что я не знаю, каким мне быть с тобой. — Внезапно разоткровенничался Хёнджин, тихо позевнув. Его выдавала собственная усталость.

— Просто будь собой, этого достаточно. 

Мужчина поцеловал меня в макушку, зарывшись одной рукой в шелковистые волосы, и массировал кожу головы до тех пор, пока не уснул. Дождь набирал обороты, вот уже целую неделю заливая собой улицы, а небо разрезали вспышки молнии. Но сейчас мне не было страшно: дождевые капли ушли на задний план, на первом оказалось умеренное сердцебиение Хёнджина. Я видела в нём много вещей, схожих со мной, поэтому не таила обиды. И после того, что происходило между нами, мне просто хочется узнать его всего без остатка, избавившись от тайн и собственных предположений.