Последнее правило

ㅤЛедяное имя жгло ладонь, отливаясь в металле медальона свинцовой тяжестью. Илай. Не грандиозное «Корвин», а простое, почти обыденное имя, которое таило в себе столько вековой муки и злобы. Но сейчас Софии было не до исторических загадок. Перед ней, сжавшись в комок, дрожала ее мать, бормоча имя мертвой подруги, а в горле стоял комок от осознания, что Эмили осталась одна с этим чудовищем.

ㅤСтрах парализовал, но ярость оказалась сильнее. Ярость от бессилия, от потерь, от той цены, которую это существо заставило заплатить уже столько людей.

— Нет, — прошептала София, сжимая медальон так, что металл впивался в кожу. — Все кончено.

ㅤОна наклонилась к Одри, пытаясь встретиться с ее взглядом.

— Мама! Держись! Ты должна бороться! Ты же справилась однажды!

ㅤНо взгляд Одри был пустым и обращенным внутрь себя. Тень Сары, десятилетиями прятавшаяся в глубинах ее памяти, вырвалась на свободу и поглотила ее. Физическая рана от удара сущности была ничто по сравнению с этой внутренней пыткой. Она была потеряна для реальности, заперта в прошлом.

ㅤСофия поняла. Она осталась одна. Одна с именем и выбором.

ㅤСпасти мать, попытаться вытащить ее из этого кошмара? Или бежать к Эмили, пока та еще не произнесла свое имя в темноте и не отдала ему свою душу?

ㅤСердце разрывалось на части. Но разум холодно и четко вынес вердикт. Одри выбрала свой путь много лет назад, заплатив памятью за шанс на нормальную жизнь. Теперь ее дочь должна была сделать свой выбор. Шанс спасти Эмили был сейчас. Сию секунду.

ㅤСофия сняла свое пальто и укрыла им дрожащие плечи матери.

— Я вернусь, — пообещала она, зная, что это может быть ложью. — Держись за мое имя. За Софию. Не отпускай его.

ㅤЗатем она вскочила на ноги, сунула медальон в карман джинсов и бросилась прочь с кладбища. Она не оглядывалась. Каждый отнятый взгляд — это была капля времени, выпитая у Эмили.

ㅤДорога назад была кошмаром. Туман рассеялся, но его место заняли тени. Они шевелились на периферии зрения, принимая знакомые очертания: то промелькнет силуэт девочки с мокрыми волосами (Сара?), то на миг покажется отражение в луже с широкой, нечеловеческой ухмылкой. Шепот преследовал ее: «Бесполезно... Она уже почти моя...»

ㅤСофия бежала, не чувствуя под собой ног, прижимая к груди медальон, как талисман. Имя Илай стало ее мантрой, щитом против нашептываний. Она повторяла его про себя, и тени отступали, шипя от ярости.

ㅤДом Эмили был погружен в зловещую тишину. Окно ее комнаты, обычно залитое теплым светом, было темным. София, не раздумывая, проскользнула в калитку и подбежала к нему. Дверь в дом была заперта, но окно спальни Эмили оказалось приоткрытым — вероятно, та самая щель, через которую проникал ночной воздух и не только он.

ㅤСофия втянула воздух и отжала раму. Старое дерево с скрипом поддалось. Через мгновение она уже была в комнате.

ㅤВоздух здесь был ледяным и спертым, пахло стоячей водой и страхом. В темноте смутно угадывались очертания кровати, стола. И посреди комнаты, спиной к ней, сидела на полу Эмили. Она была неподвижна. Перед ней на полу стоял тот самый аквариум. Вода в нем была абсолютно черной, неподвижной, как смола.

— Эмили... — осторожно позвала София.

ㅤФигура повернулась. Лицо Эмили было бледной маской, по которой текли слезы, но ее глаза... ее глаза были огромными, стеклянными и абсолютно черными, без единого проблеска белого. Она улыбнулась, и ее улыбка была чужой, вымученной.

— София... — ее голос был двойным. Сверху — ее собственный, слабый и испуганный. А под ним — низкий, скрежещущий, влажный шепот. — Ты пришла... посмотреть на мое крещение?

— Я пришла за тобой, — твердо сказала София, делая шаг вперед. Ее рука сжимала медальон в кармане.

— Оно уже почти закончено, — прошептала Эмили своим голосом, и черные глаза наполнились ужасом. — Он... он хочет, чтобы я назвала свое имя. Воду. Он говорит, что тогда холод уйдет.

— Он лжет, Эм! — София упала на колени перед подругой, стараясь не смотреть в черную воду аквариума. — Послушай меня! Его зовут Илай! Он просто хочет использовать тебя! Он боится своего имени!

ㅤПри имени «Илай» Эмили вздрогнула, как от удара током. По поверхности черной воды пробежала рябь. Из ее груди вырвался рык, не принадлежавший ей.

— ЗАТКНИСЬ! — проревел скрежещущий голос.

ㅤТело Эмили затряслось. Она схватилась за голову, будто от сильной боли.

— Уйди... — простонала она своим голосом. — Он... он злится...

— Он должен злиться! — настаивала София, хватая подругу за ледяные руки. — Он боится! Держись, Эмили! Держись за меня! Не произноси своего имени! Никогда!

— Но он такой сильный... — слезы текли по лицу Эмили, смешиваясь с чем-то черным и вязким, что сочилось из уголков ее глаз. — Он показывает мне... такие прекрасные вещи... покой... тишину...

ㅤЭто была последняя уловка. Искушение сдаться, обменять свою волю на мнимый покой. София увидела, как взгляд подруги поплыл, наполняясь ложным умиротворением. Ее губы приоткрылись, чтобы произнести роковое слово.

ㅤИ София поняла. Уговоры не помогут. Знания имени недостаточно. Нужно действие. Жертва.

ㅤВыбор, который она должна была сделать.

ㅤОна могла бы попытаться изгнать Его, произнеся имя Илай над водой. Но это могло сработать против самой Эмили, против той части ее, что уже была заражена им. Или же... она могла сделать то, что делала ее мать. Разорвать связь. Но не через забвение.

ㅤОна посмотрела на черную воду аквариума. На свое отражение в ней. И на отражение Эмили.

ㅤОно приходит через отражения.

ㅤЗнание ударило ее, как молния. Простое и ужасное.

ㅤОн был в отражении Эмили. Он был в воде. И если нет отражения... нет и его дороги сюда.

ㅤСофия вскочила на ноги. Ее глаза метнулись по комнате в поисках чего-то тяжелого. Ее взгляд упал на старый, массивный подсвечник на полке.

— Прости меня, Эм, — прошептала она.

ㅤИ прежде чем двойной голос из уст подруги успел что-то произнести, София схватила подсвечник и изо всех сил швырнула его в аквариум.

ㅤСтекло взорвалось с оглушительным грохотом. Черная, зловонная вода хлынула на пол, заливая ковер и ноги Эмили. Та закричала — одинокий, чистый, полный ужаса и боли крик, без какой-либо посторонней примеси.

ㅤИ тогда это началось.

ㅤТени в углах комнаты зашевелились, сгустились. Вода на полу заклубилась, поднимаясь в виде черных, бесформенных столпов. Воздух наполнился яростным, безумным ревом — ревом оскорбленного, раненного в самое сердце древнего зла. Его не изгнали. Его оскорбили. Лишили жертвы. И его ярость обрушилась на ту, кто посмел это сделать.

ㅤЗеленые глаза вспыхнули в центре водяного смерча, прямо перед Софией. Не смутные пятна, а ясные, четкие, полные немыслимой ненависти.

ㅤ«ТЫ...»

ㅤВолна силы ударила Софию в грудь, отбросив к стене. Голова звонко ударилась о штукатурку, в глазах помутнело. Она попыталась встать, но невидимые тиски сжали ее, пригвоздив к месту.

ㅤЭмили, освобожденная от прямого влияния, лежала на полу в луже черной воды и билась в истерике, рыдая и зажимая уши.

ㅤСущность — Илай — материализовалась перед Софией. Она была меньше, чем на кладбище, но гораздо более плотной, реальной. Искаженные черты, капли черной смолы, стекающие с рук, которые тянулись к ее горлу.

— Я знаю твое имя, Илай! — выкрикнула София, пытаясь вырваться. — Я знаю! Ты проиграл!

ㅤ«ИМЯ... БЕЗ СИЛЫ... БЕЗ ЖЕРТВЫ... ПУСТОЙ ЗВУК...» — его голос резал сознание. «НО ТВОЯ БОЛЬ... ТВОЙ СТРАХ... ЭТО БУДЕТ МОЕЙ... ЗАМЕНОЙ...»

ㅤПальцы из тьмы и воды сомкнулись на ее шее. Ледяной холод пронзил тело, по жилам побежал мороз. София поняла свою ошибку. Она думала, что имя — это оружие. Но оружие нужно уметь применять. Она лишила его одной жертвы, предложив себя взамен.

ㅤТьма заползала в ее сознание, неся с собой обещание забвения, конца борьбы. Это было так соблазнительно... И в этот миг ее взгляд упал на Эмили. Та смотрела на нее, и в ее глазах, наконец чистых, но полых от ужаса, читалась мольба.

ㅤНет. Она не станет Сарой. Не станет Линдой. Она не сдастся. София из последних сил сжала в кармане медальон. Она не знала ритуалов. Не знала заклинаний. У нее было только имя. И ярость.

ㅤОна собрала всю свою волю, всю свою ненависть к этому существу, всю боль за мать и подругу, и выдохнула это имя, обращаясь не к тени, а к той частичке его сущности, что была заточена в металле, который она держала:

— Илай! Клянусь твоим именем! Я заточу тебя обратно! Я запру тебя в этом металле! Я закляну тебя твоим же именем на веки вечные!

ㅤЭто не было заклинанием из книг. Это было клятвой. Обещанием, данным от всего сердца, от всей души, подкрепленным готовностью умереть. Медальон в ее руке внезапно раскалился докрасна. Илай взревел от боли и ярости. Его форма заколебалась, стала терять плотность. Пальцы на шее Софии ослабли.

ㅤ«НЕТ!»

ㅤСвет погас. Давление исчезло.

ㅤСофия рухнула на пол, судорожно хватая ртом воздух. Горло болело адски. В комнате было тихо. Темно. Влажно. И пусто. Он исчез. Она повернула голову. Эмили, вся в слезах и черной слизи, смотрела на нее, дрожа.

— Соф?.. Это... ты?..

ㅤСофия кивнула, не в силах говорить. Она разжала пальцы. На ее обожженной ладони лежал почерневший, потрескавшийся медальон. Имя «Илай» на нем было теперь будто выжжено кислотой, едва узнаваемо.

ㅤОна сделала это. Она не уничтожила его. Но она отбросила его, заперев часть его силы в этом металле. И она спасла Эмили. Но какой ценой?

ㅤОна подняла глаза и посмотрела на свое отражение в осколке стекла на полу. И ужаснулась. Ее глаза... в них, в самой глубине, горел слабый, едва уловимый зеленоватый огонек. Отголосок. Печать.

ㅤОн не вошел в нее. Но он... коснулся. Оставил часть себя. Часть своей ненависти, своей памяти. 

ㅤПравда, которую она искала, оказалась тяжелее любого камня. Она знала имя. Она спасла подругу. Но она прикоснулась к тьме, и теперь эта тьма навсегда останется с ней. В ее глазах. В ее памяти. В ее душе.

ㅤВойна не была выиграна. Она только что началась. И теперь ей предстояло сражаться не только с внешним врагом, но и с тем, что он поселил внутри нее самой. Она посмотрела на Эмили и попыталась улыбнуться. Это была улыбка, полная боли и неизбывной грусти.

— Все в порядке, Эм, — прошептала она охрипшим голосом. — Все кончено.

ㅤНо это была ложь. Самая страшная ложь в ее жизни.